Джойс Данвилл: «Хозяйка Эдамленда»

Джойс Данвилл
Хозяйка Эдамленда


Хозяйка Эдамленда – 1



OCR: Roland; Spellcheck nathalte
«Хозяйка Эдамленда: Романы»: Русич; Смоленск; 1995

ISBN 5-88590-361-1 Аннотация Действие романа Джойс Данвилл происходит в наши дни в экзотической Австралии. Героиня романа, Элис, выросла избалованной и высокомерной, но нашелся человек, который сумел изменить всю ее жизнь… Джойс ДанвиллХозяйка Эдамленда Глава первая В самом высокогорном поселке Австралии стояло опьяняющее солнечное утро. Он был расположен на склоне горы и принадлежал компании «Сноуи Моунтейнз». Единственная представительница женского пола, живущая здесь, беседовала с поваром перед предстоящей поездкой в город.Это была Элис. Элис Эннан. Так случилось, что поселок мужчины окрестили Эдамлендом, а девушка стала Элис Эдамлендской – владелицей Земли Адама. Этот титул подчеркивал исключительность ее положения и доставлял Элис огромное удовольствие.Она была дочерью инженера, профессора Эннана, и жила в поселке почти с самого начала его строительства.По всем правилам Элис не должна была вообще находиться в Эдамленде. Руководству «Сноуи», грандиозному гидроэнергопроекту мирового значения, профессор был необходим. И хотя Эдамленд представлял собой чисто мужскую общину, профессор отказался ехать туда без дочери.Тем не менее этот спорный вопрос был улажен. Профессор сказал, что не отдаст Элис в школу-интернат и не изменит своего решения, если его дочь не поедет вместе с ним. Главное управление фирмы неохотно, но однозначно приняло его условия, так как знало, что не сможет найти мистеру Эннану достойную замену.Все-таки профессора предупредили, что Эдамленд не похож на другие стройки компании, которые должны затем вырасти в такие комфортабельные города, как Кума. Это был лишь временный объект. По окончании строительства он примет первоначальный вид, то есть останется пустынной местностью посреди второй высочайшей горы австралийских Альп.– Мы все вернем назад матери-природе, мистер Эннан, – сообщило ему руководство. – Эдамленд нам больше не понадобится. Поэтому, мы все еще надеемся, что вы измените свое решение в отношении вашей юном дочери. С момента основания стройки там есть только одна общая спальня для рабочих и две комнаты для начальства.– Одна для начальства, – продолжал торговаться профессор, – одна – для Элис.Было выдвинуто еще несколько возражений против пребывания в Эдамленде юной представительницы женского пола: суровый климат, постоянный риск, недостаток общения для маленькой девочки, но все это не возымело на мистера Эннана никакого действия.Неделю спустя профессор и его дочь прилетели в Куму, где им пришлось пересесть в джип, потому что до нужного места самолеты не летали; в конце концов, они переступили порог своего нового тесного жилища.Первоначальный контракт на строительство первой очереди получила итальянская фирма.Единственная женщина, сорокалетняя неаполитанка, присматривала за маленькой Элис и постоянно сожалела, что та не была старше лет на десять.– Bambino, – горевали итальянцы.– Постойте, signorina, – веселились они.Синьорина – это были банты и ленты, что-то свежее, отличающееся от непромокаемого плаща, каски, спецовки и шотландской ветровки, – всего того, что когда-либо видели эти мужчины, постоянно живущие в горах.С самого начала они до неприличия баловали Элис, кормили девочку сладким миндалем, пили за здоровье своей подопечной вино и, бренча на гитарах, называли ее carissima.Элис было тринадцать лет, когда итальянцы уехали, освобождая место для немецких контрактников, продолжавших строительство второй очереди. Из глаз Элис текли нежные слезы, слезы «на две стороны», как их, вытирая, назвал новый немецкий повар.– Конфеты, – подкупающе говорил он, – сладкий изюм. Пойдем с Хейнцем, meine liebe.И все начиналось снова.Профессора совершенно не заботило, что Элис была безумно обожаема и окружена неистовой заботой. Он обещал своей умирающей жене, что не оставит их дочь, и сдержал слово. Когда же речь заходила об избалованном ребенке, мистер Эннан неизменно отвечал, что Элис имеет на это право.Третью очередь приехали строить французы.– A, la petite (малышка), tres jolie (очень миленькая). Надо угостить ее croissants (рогаликами), chocolat. Иди сюда, cherie.А что же Элис? Маленькая смышленая Элис шла, хитрюга.Заочная школа, в которой она училась, прислала профессору жалобу. В ней говорилось, что его дочь, очевидно, недостаточно времени уделяет занятиям.Когда профессор сказал об этом девочке, она объяснила свое поведение сначала на английском, потом на итальянском, немецком, французском. Профессор был безумно, по-отечески горд. Учителя обычно бывают глупы, сказал он, когда отрывают свои носы от книг или планов. Он положил письмо в ящик стола и забыл о его существовании.Прошло десять лет, десять лет с тех пор, как Элис приехала в Эдамленд. На подходе была четвертая очередь. Что это будет? Водохранилище? Водонапорная башня? Уравнительный резервуар? Водозаборный туннель? Элис, ничего не смыслящая в этих делах, не знала. Но зато она точно знала, что ее милые французики уезжают и приезжают новые контрактники.– Возможно, норвежцы, – предположил Пьер. – Тебе нравится smorgasbord, cherie?– Это датская кухня, – заметила она.– Его готовят во всех скандинавских странах.– Да, мне кажется, нравится. Мне так же нравится мысль о высоких белокурых скандинавах, – рискованно проговорила Элис.Со времени своего приезда она повзрослела на десять лет, и дни сладкого миндаля прошли.– А сейчас тебе нравится один невысокий, – подмигнул ей Пьер.– Я уезжаю из Эдамленда на выходные, – сказала Элис повару. – В Куму, если мне удастся поймать попутку. Что привезти оттуда?– Вот этот образ, – быстро ответил Пьер, вырисовывая руками женскую фигуру.– Да ведь это мадемуазель во всей красе, Пьер.– Мне нравятся молоденькие. И убедись, что она брюнетка. Из всех блондинок для нас существуешь только ты.Подобные разговоры доставляли Элис огромное удовольствие. Ей не столько нравилось подобное обращение, сколько сознание того, что она особенная. На каких еще стройках была молодая девушка в таком замечательном положении, как она? Только она одна была единственной драгоценностью.Элис направлялась к себе. Когда она шла мимо работающих начальников участков и профессора, их взгляды устремились на ленту, украшавшую голову Элис, которой она обычно высоко подвязывала свои золотистые волосы. Девушка знала, что это сейчас не модно, но ей так было удобнее. И эта прическа, действительно, как нельзя лучше подчеркивала ее молодость и прекрасные большие глаза.– Желаю хорошо провести время в городе, – с сияющей улыбкой сказал Пьер, когда Элис снова зашла к нему. – Я присмотрю за папочкой.Пьер и десять смущенных французов, вернувшихся со смены, вышли на балкон помахать ей на прощанье.Мгновение Элис стояла, любуясь солнечным днем, сверкающими снежными шапками на знакомой горе. Потом посмотрела вниз на широкую долину, раскинувшуюся у подножия гор. Хотя Элис и любила окружающий ее пейзаж, потому что все это было ее домом, но место это всегда казалось девушке абсурдным для поселения. Жить здесь без какого-либо комфорта можно было, если только стать горной козой или кем-то в этом роде. Конечно, у папы было достаточно аргументов, чтобы доказать, почему они уселись посередине горы, вершина которой покоилась в облаках. Но туннели, изменение русла реки, ее укрепление, затопление долины – все это мало что значило для Элис, которая совсем не обладала научным складом ума.Честно говоря, она предпочла бы надежное поселение, расположенное на менее головокружительной высоте. Например, такое, как Бен-Блафф или, возможно, Миджин-Лоб: маленький частный сборный дом, а не временный барак. Там она могла бы, как другие женщины, жившие на строительных объектах, обустроить свое собственное жилище. И наконец, избавиться от занавесок, отделяющих ее комнатушку от большой мужской казармы.Однако, как признавалась себе Элис, в других условиях она вряд ли считалась бы такой драгоценностью.Вспомнив о своей исключительности, Элис улыбнулась своим «мальчикам», послала им воздушный поцелуй и отправилась в путь.Спустившись вниз по лестнице до конца крутой горной дороги, она уговорила Жерара, водителя-француза, отвезти ее на шоссе Сноуи. Там легче было поймать попутку, потому что в эти дни шоссе мало чем отличалось от Сиднея: автобусы начальства, районные джипы, служебные машины, несчетное множество туристов.Не успел Жерар повернуть назад, как пронзительно заскрежетали тормоза голубого пикапа.– Подвезти? – спросил водитель.Его голос прозвучал отчетливо и немного сдавленно.Элис, считавшая себя теперь знатоком наречий, слегка опешила. Он говорил как англичанин, только вряд ли был им на самом деле, потому что во всей этой уйме деловых связей Сноуи еще не было контракта с Британией. Совсем мало – с Австралией. Элис улыбнулась. Австралийцы предпочитали теплый север.Ей захотелось узнать, откуда этот незнакомец, но, подумав секунду, она решила не делать этого. Он выглядел довольно импозантно: высокий, широкоплечий, моложавый, но равнодушие в его глазах не располагало к беседе.– Спасибо, – произнесла она, садясь в машину.Элис сразу же поняла, что этот человек здесь впервые: он вел машину как гонщик, но был осторожен на поворотах, которые опытные водители знали как свои пять пальцев.– Турист? – попыталась она завязать разговор.– Нет, – коротко ответил водитель.Равнодушие было непривычно для Элис, она никак не могла понять его неприступности.– Я просто спросила.– А я ответил.Они быстро, но осторожно проехали еще одну милю. Мужчина слегка расслабился.– Что заставило вас принять меня за туриста?– Ваша осторожность на поворотах.– Вы, конечно же, знаете их.– Я должна их знать, потому что живу здесь с самого детства.На мгновение он оторвал взгляд от дороги и оценивающе посмотрел на попутчицу. Элис знала, что из-за своей ленточки выглядит девочкой-подростком, но только так она могла управиться со своими непослушными волосами.– Тогда вы знаете их не очень-то хорошо, не так ли? – намекнул он.– Мне уже девятнадцать, – ответила она, уязвленная, и обвинила себя в том, что попала в ловушку.Но опасения девушки были напрасными. Тот факт, что ей девятнадцать, не вызвал в холодных, равнодушных глазах, снова осторожно следивших за дорогой, ни тени даже вежливого интереса. Он лишь заметил безразличным тоном:– Значит, вы коренной житель Сноуи-Ривер?– Не совсем, – начала она, – я родилась в… – Элис замолчала.Было ясно, что незнакомец не обращает никакого внимания на ее слова.Следующая миля, которую они проехали в полном молчании, подтвердила уверенность Элис в его безразличии. Он не попросил ее закончить свой рассказ, внешняя учтивость поведения попутчика задевала ее самолюбие. Она не привыкла к подобному обращению.– Куда вас подвезти?Садясь в его машину, Элис собиралась ехать в Куму. Для девушки из Эдамленда Кума была привлекательным местом. Она могла остановиться у Джейсов, как, впрочем, и у Лиз. Элис не могла принять однозначного решения.Он замедлил ход и снова взглянул на нее, но теперь уже более продолжительно.– Разве вы не знаете, куда едете?– Знаю, но…– Тогда куда, в Куму или Эдамайнеби?– Не говорите так, – сердито сказала она.– Эдамайнеби?– Кума. Вы произнесли это как англичанин.– Уверен, что среди ваших знакомых мужчин найдутся и англичане, – сухо заметил он.– Откуда вам знать, сколько у меня знакомых мужчин.– А я и не знаю. Я только вспомнил, что мне рассказывали об этих местах: женщины здесь в меньшинстве, их меньше половины.– Даже гораздо меньше, мистер, – чопорно добавила Элис. – Там, откуда я приехала, я единственная.Самодовольство Элис, должно быть, задело его. На мгновение равнодушие на его худом темном лице сменилось осуждением.– Странно, – не спеша произнес он, преодолевая очередной поворот.– Ну, видите ли, это только временная стоянка, – начала Элис свои объяснения, думая, что ему интересна причина такого количественного соотношения, – несмотря на то, что стройка идет уже десять лет, Эдамленд не намерены превращать в город.– Я имел в виду не это, – прервал он девушку. – Я хотел сказать, что странно с вашей стороны ехать в город.– Почему?– Потому что в городе вы будете не единственной, разве не так? Я видел некоторые стройки Сноуи и был удивлен тем, что там гораздо больше женщин, чем я мог предполагать.Элис с ужасом осознала значение его слов. Он намекал на то, что ему удивительна эта добровольная поездка туда, где ее ждет конкуренция и где все «это» не будет ее собственностью, и под «этим» он, очевидно, подразумевал мужчин.Краска стыда медленно заливала ее щеки.Элис открыла рот, чтобы возразить:– Вы не правы, мистер. Я езжу в Куму, Эдамайнеби, даже в Киандру, когда есть возможность, только для того, чтобы увидеть женщин, провести время в женском обществе, поговорить с женщинами. Вы можете поверить в это? А понять это можете?Но незнакомец опередил ее, и слова застыли у нее на губах.– Вы просто пылаете, может быть, открыть окно? Вам не кажется, что вы рискуете перегреться? – вкрадчиво спросил он.– Мне кажется, – с трудом пробормотала Элис, – что я выйду здесь.– Тогда вам нужен Эдамайнеби? Что же вы сразу не сказали? Хотя, по-моему, мы еще не въехали в город, – он остановил машину. – Вы уверены, что хотите выйти на окраине?– Я уверена лишь в одном: что хочу выйти, – сказала она в ярости.Элис вышла из машины, хлопнув за собой дверцей.– Разве жители Сноуи-Ривер так благодарят за оказанную им услугу? – насмешливо крикнул он в окно.Элис обернулась и удостоила его долгим ненавидящим взглядом.– Спасибо, – сказала она и пошла дальше.Элис слышала, как он проехал мимо, но даже не подняла глаз. До Лиз предстояло пройти еще около мили по тряской и ухабистой дороге. С тех пор, как Старый Эдамайнеби покоился на дне водохранилища, Новый Эдамайнеби, это было его полное название, не успел превратиться в благоустроенный город. Элис подумала, что она с трудом осилит эту дорогу и еще не раз пожалеет, что вышла из машины.Девушка уже начала сокрушаться, что не надела туфли без каблуков, хотя такая обувь порадовала бы ее только на этой дороге. Появись она в них в Эдамайнеби, тамошние знакомые подумали бы, что она свалилась с неба. Элис уныло взглянула на свои шпильки и глубоко вздохнула.Когда она добралась до Айрин Лиз, ее бежевые туфли из светлых превратились в грязно-бурые.– О, Боже, Элис, ты выглядишь, как загнанная лошадь, – с неподдельным участием встретила ее Айрин. – Входи, разувайся и выпей-ка чаю.Элис с благодарностью выполнила все указания подруги, довольная, что Айрин оставила расспросы на потом. За столом сидела Бетти Джейс, и Элис порадовалась, что, в конце концов, оказалась в Эдамайнеби.– О, Айрин, – печально отозвалась она и с этого момента принялась неутомимо болтать, пока Айрин разливала чай.Чай являлся для Элис роскошью. Итальянский и немецкий повара, Нино и Хейнц, подавали только кофе. Пьер тоже готовил только кофе. А Элис, уделявшая домашним делам столько же времени, сколько и учебе, готовить не умела. Однажды, очень давно, профессор подумал, что будет прекрасно, если его дочь научится заваривать дома чай. Оторвавшись на час от своих планов и проектов, профессор вспоминал свою жену и ее способность превратить обычное чаепитие в настоящую церемонию: серебряный, предварительно подогретый чайник, серебряный кувшинчик с молоком, тонко нарезанные ломтики хлеба и кусочки масла. Это было прекрасно и женственно. Надо научить Элис готовить чай. Но профессор только один раз упомянул об этом.Как-то в Эдамленде пошел обычный серебряный дождь… за окном, а в комнате из чайника профессора лился холодный черный таниновый ливень, не очень-то приятная получилась чайная церемония. «О, Маргарет», – печально вспоминал профессор.– Айрин, – спросила Элис, – как ты готовишь такой восхитительный чай?Айрин Лиз ничего не ответила. Она знала, что Элис все равно будет вежливо бездельничать, считая, что ее должны обслуживать другие. Жаль. В сущности, она была хорошим ребенком, хотя и избалованным. Милая маленькая дрянь, если только так можно выразиться. Но разве это была ее вина? Все эти годы девочку безумно обожали мужчины. Чего же еще можно было ожидать?Кевин, муж Айрин, пришел домой на ленч. Он поприветствовал Элис так, как, ей казалось, она того заслуживала.– Привет, принцесса. Как поживают обожаемые рабы?– Все еще обожают, – уверенно ответила Элис.– Когда ты так выглядишь, то можешь просто ослепить, – шутливо сказал Кевин. – Ты как маленькая сердитая, самодовольная кошечка. Кто-нибудь из мужчин говорил тебе это?Элис вспомнила мужчину, который ее подвез.– Не совсем такими словами.– Так, – ухмыльнулся Кевин, – мы не раболепствуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17