Джерри прикинул, что более рискованно: раздвинуть до отказа шторы или пройти с бумагами к окну. Он решил, что наделает меньше шума, если подойдет к окну, и перенес всю стопку бумаг в полосу лунного света. Самый поверхностный просмотр показал, что среди бумаг нет документов, упомянутых Рэй. На всякий случай дважды перебрав стопку, Джерри вернул ее на место и сунул руку поглубже в ящик. Может быть, там был тайник для документов особой важности. И действительно, он там обнаружился. Но тень улыбки, что касалась его губ, очень скоро исчезла: среди содержимого потайного ящичка не было ничего, кроме черновиков писем с угрозами в адрес Эшли и всех Маклелланов. Один из набросков был датирован числом недельной давности. Уже собираясь убрать бумаги, Джерри заметил в письме имя Рэй. Это заставило его вчитаться в содержание, Когда он складывал письмо, его лицо превратилось в камень. Он не по своей воле ознакомился с перечнем унижений, которые Найджел приготовил дня пленницы. Когда Джерри вкладывал письма в тайник, его руки тряслись. Тем не менее он постарался оставить все как было, в том числе сдвинул гардины. Больше в кабинете делать было нечего.
— Их нет! — буркнул он, когда они с Гудфеллоу быстро шли по коридору к лестнице для прислуги.
Дом был относительно тих. Иногда лишь слышались приглушенные звуки похотливых любовных игр. У своей комнаты Джерри помедлил.
— Мне нужно повидаться с Рэй.
— Ты спятил? Эту ночь герцог для разнообразия проводит в собственной постели!
— Я буду вести себя очень тихо.
— Ну да, как мертвый! И тебе даже не придется притворяться!
— Мне нужно повидаться с ней, мистер Гудфеллоу. Необходимо! Тут уж ничего не попишешь.
Старик покачал головой. Его юный друг наверняка утратил всяческий рассудок.
— Раз так, я умываю руки. Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь. Будь осторожен, а главное, не огорчай бедную девочку. Если зачешутся руки, спрячь их за спину и почеши!
Вот уже много лет никто не осмеливался обращаться с Джерри так бесцеремонно. Если бы кто-то другой осмелился теребить свежие раны его души, то не сносил бы головы, но это был Дрю Гудфеллоу — покровитель, помощник и старший друг. Джерри подавил гнев и демонстративно сунул руки в карманы.
— Я буду держать их вот так. Не нравится мне ваше недоверие, вот что я скажу. Я никогда больше не обижу Рэй, и для этого совсем не обязательно каждый раз тыкать меня носом в содеянное.
Он резко отвернулся и направился в то крыло замка, где находились апартаменты герцога.
Было четыре часа утра, когда Рэй проснулась от тревожного ощущения, что не одна в комнате. Еще не проснувшись до конца, она уселась, протерла глаза и натянула повыше одеяло. Присмотревшись, девушка заметила, что в кресле у кровати кто-то сидит. Это оказался Джерри. Вид у него был такой, словно в его присутствии в комнате не было ничего из ряда вон выходящего. Впрочем, Рэй не особенно удивилась: рано или поздно она ожидала чего-нибудь подобного. Нет, не совсем так. «Рано» тут вряд ли подходило, ведь для начала Джерри должен был примириться с ее неспособностью держать пищу в желудке…
Прошедшие два дня Томас Адамс избегал Рэй. Это не укрылось от внимания Найджела, и тот спросил, что натворила девушка, чтобы отвадить от себя уважаемого гостя. Рэй решила, что наилучшей отговоркой будет свалить всю вину на Адамса, и обвинила его в том, что он преступил границы приличий и предложил нанести ей ночной визит. Вместо того чтобы оскорбиться, Найджел некоторое время молчал. Его хитрые глаза скользили по Рэй, как бы прикидывая, не подложить ли ее и в самом деле в постель лорду Адамсу. Почему бы и нет, подумала Рэй. Это будет десертом к главному блюду — распискам Ньюборо.
Тем более Найджел как будто вознамерился уступить гостю лавры победителя: вот уже два дня Рэй подавала хозяину знаки с помощью изумрудного ожерелья, и он пользовался этим, чтобы… систематически проигрывать. Рэй меньше всего хотелось докапываться, зачем он это делал, она и без того подозревала, что «лорд Адамс» пришелся Найджелу по душе. Герцог, похоже, полагал, что они одного поля ягоды, и это не на шутку беспокоило ее, потому что походило на правду. Оба были на редкость хладнокровны, неуступчивы, бесстрастны, оба умели поставить на место одним лишь ледяным взглядом или — что еще хуже — вообще не удостоить внимания. Сейчас, когда Рэй была исключена из сферы интересов Джерри, она все чаще раздумывала над тем, так ли уж сгоряча он когда-то пригрозил вычеркнуть ее из своей жизни. Быть может, он был вполне на это способен.
Как бы то ни было, Рэй отчасти завидовала тому, чем в избытке обладал Джерри и чего она была лишена совершенно, — умению разорвать любые узы, в том числе узы любви. В своем роде он был человек исключительный.
— …Давно ты здесь? — прошептала она, зная, что голос выдает ее тоску.
— Пару минут.
— Но Найджел…
— Знаю. Все равно нам надо поговорить.
Джерри изнывал от желания обнять Рэй, приласкать так, чтобы из ее голоса исчезли тягостные, тоскливые нотки, но ограничился тем, что крепче вцепился в подлокотники кресла.
— Я обыскал стол в кабинете. Документов там нет.
Рэй закусила губу. Она не стала обижать Джерри вопросом, был ли обыск достаточно тщательным, потому как успела усвоить, что он ничего не оставляет на волю случая.
— Что же дальше?
— Пока не знаю, я ведь прямо оттуда. Я заметил, что Найджел мошенничает ради проигрыша. Это полностью лишает меня шанса назвать его шулером и вызвать на дуэль — никто не поверит столь абсурдному обвинению. При подобных обстоятельствах его смерть не сойдет мне с рук, начнется следствие и бог знает что еще. Кстати, если он будет продолжать в том же духе, завтра у меня на руках окажутся все расписки Ньюборо. Мои карты хорошо тебе видны?
— Лучше не бывает. А как ты поступишь, если ему вдруг вздумается выиграть?
— Я ему это позволю. Стэнхоуп был и остается для меня средством покончить с Найджелом, поэтому на ставке здесь совсем не поместье. Если я стану прятать от тебя карты, ты пострадаешь, а у меня на совести лежит и без того тяжкий груз, — Джерри! — взмолилась Рэй. — Я…
— Это еще не все, — ровным тоном перебил Джерри. — Нужно обсудить одно важное обстоятельство. Я бы даже сказал, первостепенной важности. Документов я не нашел, но наткнулся на…
— Тише! — Она замерла. — Я слышу голоса!
Теперь и Джерри расслышал в комнате герцога сдавленное проклятие. Он решил, что сейчас Найджел войдет в спальню к Рэй, и вскочил с кресла. Только когда за дверью зазвучали сразу два сердитых голоса, он сообразил, что происходящее там не имеет к ним с Рэй никакого отношения.
Девушка торопливо набросила халат и босиком, на цыпочках подошла к Джерри, который тут же прирос к полированному дереву. Жестом он попросил Рэй сохранять полную тишину. При первом же крике за дверью она отшатнулась — не было никакой необходимости прислушиваться, голоса были хорошо слышны. Беседа велась на повышенных тонах. Один из ссорившихся был Найджел, другой — Чарлз Ньюборо. Рэй никогда не слышала, чтобы герцог повышал голос и уж тем более кричал. Очевидно, он был в таком бешенстве, что совершенно утратил самообладание. Теперь она знала, как звучали бы его письма к Эшли, если бы могли передавать эмоции. Что сделал Ньюборо, чтобы навлечь на себя подобную ярость?
— Как вы смеете мне угрожать?
— Угрожать? Вы ошибаетесь, это вовсе не угроза! Я просто ставлю вас перед неприятным фактом.
— В моем доме! Да как вам это в голову взбрело? Еще никому не удавалось безнаказанно злоупотреблять моим гостеприимством!
— Ради Бога, Линфилд, перестаньте корчить из себя оскорбленное достоинство. Это я здесь потерпевшая сторона.
— Да вы давно уже разорились бы, не будь у вас в кармане больше, чем вы в состоянии промотать! Таких, как вы, не стоит наделять не только имуществом, но и жизнью!
— Хотите положить конец моему ничтожному существованию, вызвав на дуэль? Ха-ха-ха, — раздельно произнес Ньюборо. — Как только вы это сделаете, доверенный человек повсюду раструбит о найденных мной документах. Уму непостижимо! Я всегда восхищался вашим здравым умом, и надо же — узнаю, что вы все эти годы хранили завещание старого герцога. Надеюсь, это простой недосмотр? Впрочем, нет, это знак того, что вы уверены, будто стоите выше закона. Я могу лишь рукоплескать этому заблуждению, ведь благодаря ему у меня в руках рычаг, который повернет ситуацию в мою пользу. Вы наивны, Линфилд, если поверили, будто я обращаюсь к вам за помощью, не имея запасного выхода. — Ньюборо засмеялся скрипучим смехом. Он явно хотел еще больше взбесить герцога. — Судя по тому, как вытянулось ваше и без того длинное лицо, это не пришло вам в голову. Бедняга! Вы потрясены тем, что в этом мире еще кто-то, кроме вас, способен на низость.
— Замолчите! Я не позволю вам ограбить меня!
— Если вы думаете, что мне нужен Линфилд, то глубоко заблуждаетесь. Мне и в самом деле кое-что нужно от вас, даже две вещи, но это не титул и не состояние. Прежде всего мне нужно удержать в руках Стэнхоуп. Думаете, я слепой и не замечаю, как вы намеренно проигрываете Адамсу? Я явился сюда, чтобы положить этому конец. Итак, если завтра вы отыграете все мои долговые расписки и передадите их мне, клянусь, никто никогда не узнает о том, что я обнаружил в вашей семейной Библии. Я давно знаю о существовании этих важных улик, но долгое время ничего не предпринимал. Увы, ваша бывшая горничная и теперешняя содержанка была не в меру усердна в своих обязанностях. Когда мне стало ясно, что бумаги могут попасть в чужие руки, я просто вынужден был их перепрятать. В более надежное место. Туда, куда не лезет прислуга. Они вернутся к вам в обмен на расписки.
— Вы не заслуживаете такого поместья, как Стэнхоуп… да и никакого, — сказал Найджел с презрением. — По натуре вы плебей, и то, что вам посчастливилось разжиться титулом, не меняет сути дела.
— Вы уж слишком высокопарны в своих суждениях, милорд герцог бог знает в каком колене. — В голосе Ньюборо прозвучала предостерегающая нотка. — А между тем мы в сходном положении. Правда, с одной маленькой разницей: Стэнхоуп мой и останется моим, потому что я вовремя принял меры, чтобы никто никогда не потребовал его назад. Что, скажите на милость, помешало вам избавиться от племянницы? Вы могли бы и в самом деле утопить ее, но не сделали этого. Почему?
— Это касается меня одного. Вернемся к вашим делам. Что еще вы желаете от меня получить, кроме расписок?
— Хотите, чтобы я поскорее прикрыл дверь с другой стороны? А я мог бы вести эту увлекательную беседу до самого утра.
— К делу, или я пристрелю вас прямо здесь!
— Это было бы неразумно. Моя безвременная смерть повлечет за собой обнародование вашей постыдной тайны. Кстати, все это время вы так кричите, что только глухой не услышит. Хотите собственноручно оповестить весь свет? Ну хорошо, хорошо! Вы уже столько раз испепелили меня взглядом, что я бы должен рассыпаться в прах. Итак, я хочу гарантий, что выйду победителем на охоте и Рахаб достанется мне.
— Только-то? Берите ее хоть сейчас!
Рэй в ужасе прильнула к груди Джерри. Шум в ушах совершенно заглушил ответную реплику Ньюборо. Зато Джерри прекрасно все слышал, потому что напрягся словно для атаки. Когда ноги Рэй подкосились, он подхватил ее и отнес на постель. Она сжалась под покровами в комок, а он стоял над ней, беспомощно свесив руки. Он не мог утешить ее и презирал себя за это. Он слышал, как в смежной комнате с треском захлопнулась дверь и почти сразу за этим раздался звон битого стекла — Найджел выплескивал ярость. Наконец Джерри решился склониться к Рэй.
— Тебе нужно как можно скорее покинуть замок, Рыжая. Мистер Гудфеллоу обо всем договорился. Его друг будет ждать в Хемминге на постоялом дворе. Все, что от тебя потребуется, это назвать свое имя. В дальнейшем он о тебе позаботится. Согласна?
Рэй слабо кивнула. Ужас отхлынул, навалилась апатия. Если бы она решила протестовать, все равно бы ничего не вышло.
— Что, прямо сейчас?
— Нет, конечно, ведь скоро рассветет, и тебя хватятся. Придется подождать следующей ночи. Мы уж как-нибудь вызволим тебя из-под замка.
— Тогда Найджел поймет, что у меня был сообщник. Будет лучше, если я скроюсь во время перерыва в карточной игре. В этом случае ты будешь вне подозрений.
— Допустим. — Джерри был вынужден признать, что это звучит разумно. — Но ведь перерыв продлится не более получаса! В случае погони у тебя будет слишком короткая фора.
— Длиннее, чем во время охоты! — возразила Рэй с невеселым смешком.
— Ты все время жила под угрозой этого, ведь так? А я узнал только сегодня ночью, когда читал последнее письмо герцога. Почему ты ничего не сказала о том, что здесь затевается?
— Наверное, из гордости. Хотелось показать, что я вполне способна выбраться из беды без мужской помощи. Обидно было узнать, что ты считаешь меня такой беспомощной!
— Что за нелепость! Ты должна понимать, зачем я наговорил такого! Просто хотел удержать тебя от возвращения в Линфилд.
— Но ведь это правда.
— Господи Боже, Рыжая, это правда для любого, кого ни возьми! Не только для женщины, но и для мужчины — для меня, например. Нам всем нужна помощь в трудную минуту, и лишь в крайнем случае удается выкарабкаться самому. Вспомни, ведь и ты не раз помогала мне. Черт возьми, мне пора! Обсудим этот вопрос в другой раз, а теперь вот что: уходи отсюда завтра с пустыми руками и держись в стороне от дороги, желательно слева, где гуще заросли. Надеюсь, тебе приходилось когда-нибудь взбираться на деревья?
— Один раз, — сказала Рэй и вспомнила про шрам на колене. — А что?
— Если услышишь шум погони, заберись на дерево и оставайся там, пока опасность не минует. Скорее всего никому не придет в голову смотреть вверх.
— Я так и сделаю.
— Эта наука не забывается. — Джерри ободряюще улыбнулся. — В Хемминге сразу иди на постоялый двор и спроси там Тома Дженкинса. Он сделает все, чтобы доставить тебя в Лондон, а я вернусь сразу, как только закончу свои дела в Линфилде.
Он всмотрелся в бледное лицо Рэй, чтобы удостовериться, что она все поняла, потом покинул спальню так же бесшумно, как и появился.
После его ухода Рэй еще долго не сводила взгляда с двери, удивляясь острому чувству утраты. Джерри становился ей жизненно необходим, как источник силы, как опора, и она вяло улыбнулась при мысли, что мало-помалу превращается для него в обузу. Только сейчас она осознала, что он уже не улыбается той беспечной мальчишеской улыбкой, которая так ему шла. Когда-то — словно целую вечность назад — он сказал, что она сделала его счастливым. Судя по всему, ненадолго. Ее упрямая потребность доказывать свое только умножала проблемы. Она хотела доказать, что может постоять за себя не хуже самого Джерри, но добилась лишь того, что из подруги и любимой стала ярмом, тяжким грузом, мешавшим ему дышать полной грудью. Так хотелось возместить ему хоть что-нибудь!
И Рэй решила. Прежде чем покинуть Линфилд, она сделает для Джерри то единственное, что было в ее власти: внесет свой вклад в то, чтобы он заново обрел Стэнхоуп. Ее рука потянулась к шее, мысленно касаясь изумрудов ожерелья. Что ж, если она не в состоянии вернуть Джерри себя, она вернет ему Стэнхоуп.
Глава 28
Как обычно, перед началом игры она уселась в кресло за спиной Джерри. Оправила складки платья — на этот раз золотистого с зеленой искрой — и застыла в ожидании, всячески избегая пронзительного и почти демонстративно жадного взгляда Чарлза Ньюборо. В этот день он буквально навязывал ей свое внимание, а Рэй с тем большим наслаждением осаживала его. Граф только и думал о том, как воздаст Рэй за каждую словесную колючку, и ход его мыслей был написан у него на лице. В свете грядущего побега Рэй оставалось только злорадствовать.
Вскоре появился Найджел и уселся за игорный стол. Выглядел он, как всегда, непринужденно, но это была лишь хорошая актерская игра, умение владеть собой в любой ситуации — или почти в любой, если вспомнить перепалку с Ньюборо. Когда в этот вечер Рэй одевалась для выхода к гостям, он зашел напомнить о ее роли в предстоящей игре. Даже не стань Рэй невольным свидетелем ночной ссоры, она все равно догадалась бы, что Найджел передумал уступать Джерри лавры победителя. Она старательно изобразила неведение и заверила его, что не доставит никаких проблем. После этого углубилась в приготовления с таким видом, словно привыкла к роли содержанки и даже начала получать удовольствие. Однако она не сумела заставить себя взяться за ожерелье до тех пор, пока герцог не ушел к себе.
Появился лакей с напитками. Рэй взяла с подноса бокал шампанского и пригубила, очень надеясь, что непринужденность удается не только Найджелу, но и ей. Напиток щекотно пролился в горло, и она мрачно улыбнулась про себя, думая о том, что сейчас отдала бы все за ямайский ром из кухаркиной бутылки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Их нет! — буркнул он, когда они с Гудфеллоу быстро шли по коридору к лестнице для прислуги.
Дом был относительно тих. Иногда лишь слышались приглушенные звуки похотливых любовных игр. У своей комнаты Джерри помедлил.
— Мне нужно повидаться с Рэй.
— Ты спятил? Эту ночь герцог для разнообразия проводит в собственной постели!
— Я буду вести себя очень тихо.
— Ну да, как мертвый! И тебе даже не придется притворяться!
— Мне нужно повидаться с ней, мистер Гудфеллоу. Необходимо! Тут уж ничего не попишешь.
Старик покачал головой. Его юный друг наверняка утратил всяческий рассудок.
— Раз так, я умываю руки. Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь. Будь осторожен, а главное, не огорчай бедную девочку. Если зачешутся руки, спрячь их за спину и почеши!
Вот уже много лет никто не осмеливался обращаться с Джерри так бесцеремонно. Если бы кто-то другой осмелился теребить свежие раны его души, то не сносил бы головы, но это был Дрю Гудфеллоу — покровитель, помощник и старший друг. Джерри подавил гнев и демонстративно сунул руки в карманы.
— Я буду держать их вот так. Не нравится мне ваше недоверие, вот что я скажу. Я никогда больше не обижу Рэй, и для этого совсем не обязательно каждый раз тыкать меня носом в содеянное.
Он резко отвернулся и направился в то крыло замка, где находились апартаменты герцога.
Было четыре часа утра, когда Рэй проснулась от тревожного ощущения, что не одна в комнате. Еще не проснувшись до конца, она уселась, протерла глаза и натянула повыше одеяло. Присмотревшись, девушка заметила, что в кресле у кровати кто-то сидит. Это оказался Джерри. Вид у него был такой, словно в его присутствии в комнате не было ничего из ряда вон выходящего. Впрочем, Рэй не особенно удивилась: рано или поздно она ожидала чего-нибудь подобного. Нет, не совсем так. «Рано» тут вряд ли подходило, ведь для начала Джерри должен был примириться с ее неспособностью держать пищу в желудке…
Прошедшие два дня Томас Адамс избегал Рэй. Это не укрылось от внимания Найджела, и тот спросил, что натворила девушка, чтобы отвадить от себя уважаемого гостя. Рэй решила, что наилучшей отговоркой будет свалить всю вину на Адамса, и обвинила его в том, что он преступил границы приличий и предложил нанести ей ночной визит. Вместо того чтобы оскорбиться, Найджел некоторое время молчал. Его хитрые глаза скользили по Рэй, как бы прикидывая, не подложить ли ее и в самом деле в постель лорду Адамсу. Почему бы и нет, подумала Рэй. Это будет десертом к главному блюду — распискам Ньюборо.
Тем более Найджел как будто вознамерился уступить гостю лавры победителя: вот уже два дня Рэй подавала хозяину знаки с помощью изумрудного ожерелья, и он пользовался этим, чтобы… систематически проигрывать. Рэй меньше всего хотелось докапываться, зачем он это делал, она и без того подозревала, что «лорд Адамс» пришелся Найджелу по душе. Герцог, похоже, полагал, что они одного поля ягоды, и это не на шутку беспокоило ее, потому что походило на правду. Оба были на редкость хладнокровны, неуступчивы, бесстрастны, оба умели поставить на место одним лишь ледяным взглядом или — что еще хуже — вообще не удостоить внимания. Сейчас, когда Рэй была исключена из сферы интересов Джерри, она все чаще раздумывала над тем, так ли уж сгоряча он когда-то пригрозил вычеркнуть ее из своей жизни. Быть может, он был вполне на это способен.
Как бы то ни было, Рэй отчасти завидовала тому, чем в избытке обладал Джерри и чего она была лишена совершенно, — умению разорвать любые узы, в том числе узы любви. В своем роде он был человек исключительный.
— …Давно ты здесь? — прошептала она, зная, что голос выдает ее тоску.
— Пару минут.
— Но Найджел…
— Знаю. Все равно нам надо поговорить.
Джерри изнывал от желания обнять Рэй, приласкать так, чтобы из ее голоса исчезли тягостные, тоскливые нотки, но ограничился тем, что крепче вцепился в подлокотники кресла.
— Я обыскал стол в кабинете. Документов там нет.
Рэй закусила губу. Она не стала обижать Джерри вопросом, был ли обыск достаточно тщательным, потому как успела усвоить, что он ничего не оставляет на волю случая.
— Что же дальше?
— Пока не знаю, я ведь прямо оттуда. Я заметил, что Найджел мошенничает ради проигрыша. Это полностью лишает меня шанса назвать его шулером и вызвать на дуэль — никто не поверит столь абсурдному обвинению. При подобных обстоятельствах его смерть не сойдет мне с рук, начнется следствие и бог знает что еще. Кстати, если он будет продолжать в том же духе, завтра у меня на руках окажутся все расписки Ньюборо. Мои карты хорошо тебе видны?
— Лучше не бывает. А как ты поступишь, если ему вдруг вздумается выиграть?
— Я ему это позволю. Стэнхоуп был и остается для меня средством покончить с Найджелом, поэтому на ставке здесь совсем не поместье. Если я стану прятать от тебя карты, ты пострадаешь, а у меня на совести лежит и без того тяжкий груз, — Джерри! — взмолилась Рэй. — Я…
— Это еще не все, — ровным тоном перебил Джерри. — Нужно обсудить одно важное обстоятельство. Я бы даже сказал, первостепенной важности. Документов я не нашел, но наткнулся на…
— Тише! — Она замерла. — Я слышу голоса!
Теперь и Джерри расслышал в комнате герцога сдавленное проклятие. Он решил, что сейчас Найджел войдет в спальню к Рэй, и вскочил с кресла. Только когда за дверью зазвучали сразу два сердитых голоса, он сообразил, что происходящее там не имеет к ним с Рэй никакого отношения.
Девушка торопливо набросила халат и босиком, на цыпочках подошла к Джерри, который тут же прирос к полированному дереву. Жестом он попросил Рэй сохранять полную тишину. При первом же крике за дверью она отшатнулась — не было никакой необходимости прислушиваться, голоса были хорошо слышны. Беседа велась на повышенных тонах. Один из ссорившихся был Найджел, другой — Чарлз Ньюборо. Рэй никогда не слышала, чтобы герцог повышал голос и уж тем более кричал. Очевидно, он был в таком бешенстве, что совершенно утратил самообладание. Теперь она знала, как звучали бы его письма к Эшли, если бы могли передавать эмоции. Что сделал Ньюборо, чтобы навлечь на себя подобную ярость?
— Как вы смеете мне угрожать?
— Угрожать? Вы ошибаетесь, это вовсе не угроза! Я просто ставлю вас перед неприятным фактом.
— В моем доме! Да как вам это в голову взбрело? Еще никому не удавалось безнаказанно злоупотреблять моим гостеприимством!
— Ради Бога, Линфилд, перестаньте корчить из себя оскорбленное достоинство. Это я здесь потерпевшая сторона.
— Да вы давно уже разорились бы, не будь у вас в кармане больше, чем вы в состоянии промотать! Таких, как вы, не стоит наделять не только имуществом, но и жизнью!
— Хотите положить конец моему ничтожному существованию, вызвав на дуэль? Ха-ха-ха, — раздельно произнес Ньюборо. — Как только вы это сделаете, доверенный человек повсюду раструбит о найденных мной документах. Уму непостижимо! Я всегда восхищался вашим здравым умом, и надо же — узнаю, что вы все эти годы хранили завещание старого герцога. Надеюсь, это простой недосмотр? Впрочем, нет, это знак того, что вы уверены, будто стоите выше закона. Я могу лишь рукоплескать этому заблуждению, ведь благодаря ему у меня в руках рычаг, который повернет ситуацию в мою пользу. Вы наивны, Линфилд, если поверили, будто я обращаюсь к вам за помощью, не имея запасного выхода. — Ньюборо засмеялся скрипучим смехом. Он явно хотел еще больше взбесить герцога. — Судя по тому, как вытянулось ваше и без того длинное лицо, это не пришло вам в голову. Бедняга! Вы потрясены тем, что в этом мире еще кто-то, кроме вас, способен на низость.
— Замолчите! Я не позволю вам ограбить меня!
— Если вы думаете, что мне нужен Линфилд, то глубоко заблуждаетесь. Мне и в самом деле кое-что нужно от вас, даже две вещи, но это не титул и не состояние. Прежде всего мне нужно удержать в руках Стэнхоуп. Думаете, я слепой и не замечаю, как вы намеренно проигрываете Адамсу? Я явился сюда, чтобы положить этому конец. Итак, если завтра вы отыграете все мои долговые расписки и передадите их мне, клянусь, никто никогда не узнает о том, что я обнаружил в вашей семейной Библии. Я давно знаю о существовании этих важных улик, но долгое время ничего не предпринимал. Увы, ваша бывшая горничная и теперешняя содержанка была не в меру усердна в своих обязанностях. Когда мне стало ясно, что бумаги могут попасть в чужие руки, я просто вынужден был их перепрятать. В более надежное место. Туда, куда не лезет прислуга. Они вернутся к вам в обмен на расписки.
— Вы не заслуживаете такого поместья, как Стэнхоуп… да и никакого, — сказал Найджел с презрением. — По натуре вы плебей, и то, что вам посчастливилось разжиться титулом, не меняет сути дела.
— Вы уж слишком высокопарны в своих суждениях, милорд герцог бог знает в каком колене. — В голосе Ньюборо прозвучала предостерегающая нотка. — А между тем мы в сходном положении. Правда, с одной маленькой разницей: Стэнхоуп мой и останется моим, потому что я вовремя принял меры, чтобы никто никогда не потребовал его назад. Что, скажите на милость, помешало вам избавиться от племянницы? Вы могли бы и в самом деле утопить ее, но не сделали этого. Почему?
— Это касается меня одного. Вернемся к вашим делам. Что еще вы желаете от меня получить, кроме расписок?
— Хотите, чтобы я поскорее прикрыл дверь с другой стороны? А я мог бы вести эту увлекательную беседу до самого утра.
— К делу, или я пристрелю вас прямо здесь!
— Это было бы неразумно. Моя безвременная смерть повлечет за собой обнародование вашей постыдной тайны. Кстати, все это время вы так кричите, что только глухой не услышит. Хотите собственноручно оповестить весь свет? Ну хорошо, хорошо! Вы уже столько раз испепелили меня взглядом, что я бы должен рассыпаться в прах. Итак, я хочу гарантий, что выйду победителем на охоте и Рахаб достанется мне.
— Только-то? Берите ее хоть сейчас!
Рэй в ужасе прильнула к груди Джерри. Шум в ушах совершенно заглушил ответную реплику Ньюборо. Зато Джерри прекрасно все слышал, потому что напрягся словно для атаки. Когда ноги Рэй подкосились, он подхватил ее и отнес на постель. Она сжалась под покровами в комок, а он стоял над ней, беспомощно свесив руки. Он не мог утешить ее и презирал себя за это. Он слышал, как в смежной комнате с треском захлопнулась дверь и почти сразу за этим раздался звон битого стекла — Найджел выплескивал ярость. Наконец Джерри решился склониться к Рэй.
— Тебе нужно как можно скорее покинуть замок, Рыжая. Мистер Гудфеллоу обо всем договорился. Его друг будет ждать в Хемминге на постоялом дворе. Все, что от тебя потребуется, это назвать свое имя. В дальнейшем он о тебе позаботится. Согласна?
Рэй слабо кивнула. Ужас отхлынул, навалилась апатия. Если бы она решила протестовать, все равно бы ничего не вышло.
— Что, прямо сейчас?
— Нет, конечно, ведь скоро рассветет, и тебя хватятся. Придется подождать следующей ночи. Мы уж как-нибудь вызволим тебя из-под замка.
— Тогда Найджел поймет, что у меня был сообщник. Будет лучше, если я скроюсь во время перерыва в карточной игре. В этом случае ты будешь вне подозрений.
— Допустим. — Джерри был вынужден признать, что это звучит разумно. — Но ведь перерыв продлится не более получаса! В случае погони у тебя будет слишком короткая фора.
— Длиннее, чем во время охоты! — возразила Рэй с невеселым смешком.
— Ты все время жила под угрозой этого, ведь так? А я узнал только сегодня ночью, когда читал последнее письмо герцога. Почему ты ничего не сказала о том, что здесь затевается?
— Наверное, из гордости. Хотелось показать, что я вполне способна выбраться из беды без мужской помощи. Обидно было узнать, что ты считаешь меня такой беспомощной!
— Что за нелепость! Ты должна понимать, зачем я наговорил такого! Просто хотел удержать тебя от возвращения в Линфилд.
— Но ведь это правда.
— Господи Боже, Рыжая, это правда для любого, кого ни возьми! Не только для женщины, но и для мужчины — для меня, например. Нам всем нужна помощь в трудную минуту, и лишь в крайнем случае удается выкарабкаться самому. Вспомни, ведь и ты не раз помогала мне. Черт возьми, мне пора! Обсудим этот вопрос в другой раз, а теперь вот что: уходи отсюда завтра с пустыми руками и держись в стороне от дороги, желательно слева, где гуще заросли. Надеюсь, тебе приходилось когда-нибудь взбираться на деревья?
— Один раз, — сказала Рэй и вспомнила про шрам на колене. — А что?
— Если услышишь шум погони, заберись на дерево и оставайся там, пока опасность не минует. Скорее всего никому не придет в голову смотреть вверх.
— Я так и сделаю.
— Эта наука не забывается. — Джерри ободряюще улыбнулся. — В Хемминге сразу иди на постоялый двор и спроси там Тома Дженкинса. Он сделает все, чтобы доставить тебя в Лондон, а я вернусь сразу, как только закончу свои дела в Линфилде.
Он всмотрелся в бледное лицо Рэй, чтобы удостовериться, что она все поняла, потом покинул спальню так же бесшумно, как и появился.
После его ухода Рэй еще долго не сводила взгляда с двери, удивляясь острому чувству утраты. Джерри становился ей жизненно необходим, как источник силы, как опора, и она вяло улыбнулась при мысли, что мало-помалу превращается для него в обузу. Только сейчас она осознала, что он уже не улыбается той беспечной мальчишеской улыбкой, которая так ему шла. Когда-то — словно целую вечность назад — он сказал, что она сделала его счастливым. Судя по всему, ненадолго. Ее упрямая потребность доказывать свое только умножала проблемы. Она хотела доказать, что может постоять за себя не хуже самого Джерри, но добилась лишь того, что из подруги и любимой стала ярмом, тяжким грузом, мешавшим ему дышать полной грудью. Так хотелось возместить ему хоть что-нибудь!
И Рэй решила. Прежде чем покинуть Линфилд, она сделает для Джерри то единственное, что было в ее власти: внесет свой вклад в то, чтобы он заново обрел Стэнхоуп. Ее рука потянулась к шее, мысленно касаясь изумрудов ожерелья. Что ж, если она не в состоянии вернуть Джерри себя, она вернет ему Стэнхоуп.
Глава 28
Как обычно, перед началом игры она уселась в кресло за спиной Джерри. Оправила складки платья — на этот раз золотистого с зеленой искрой — и застыла в ожидании, всячески избегая пронзительного и почти демонстративно жадного взгляда Чарлза Ньюборо. В этот день он буквально навязывал ей свое внимание, а Рэй с тем большим наслаждением осаживала его. Граф только и думал о том, как воздаст Рэй за каждую словесную колючку, и ход его мыслей был написан у него на лице. В свете грядущего побега Рэй оставалось только злорадствовать.
Вскоре появился Найджел и уселся за игорный стол. Выглядел он, как всегда, непринужденно, но это была лишь хорошая актерская игра, умение владеть собой в любой ситуации — или почти в любой, если вспомнить перепалку с Ньюборо. Когда в этот вечер Рэй одевалась для выхода к гостям, он зашел напомнить о ее роли в предстоящей игре. Даже не стань Рэй невольным свидетелем ночной ссоры, она все равно догадалась бы, что Найджел передумал уступать Джерри лавры победителя. Она старательно изобразила неведение и заверила его, что не доставит никаких проблем. После этого углубилась в приготовления с таким видом, словно привыкла к роли содержанки и даже начала получать удовольствие. Однако она не сумела заставить себя взяться за ожерелье до тех пор, пока герцог не ушел к себе.
Появился лакей с напитками. Рэй взяла с подноса бокал шампанского и пригубила, очень надеясь, что непринужденность удается не только Найджелу, но и ей. Напиток щекотно пролился в горло, и она мрачно улыбнулась про себя, думая о том, что сейчас отдала бы все за ямайский ром из кухаркиной бутылки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45