Даже если этот пункт удастся удержать, это не компенсирует проникновение афразийской цивилизации в северное Средиземноморье, тем более что Турция продолжает удерживать зону Проливов.
Демографический антропоток усугубляется политикой «кадрового пылесоса», осуществляемой США и ЕС. С конца 1960-х годов качество образования начало ухудшаться во всех развитых странах, принадлежащих Евроатлантической цивилизации, причем сформировался тренд, согласно которому степень развитости абстрактного мышления у выпускника средней школы линейно падает с востока на запад.
В этих условиях Европейский Союз и США монтируют глобальные интеграционные проекты, которые по оценкам специалистов потребуют в течение 25 лет около ста миллионов квалифицированных специалистов, причем значительная часть этих специалистов должна будет иметь не навыки, а знания. Такого количества кадров на Западе нет, и подготовить эти кадры в разумные сроки не представляется возможным.
Единственным приемлемым выходом представляется программа «кадрового пылесоса»: привлечение к своим программам зарубежных специалистов. При этом США может рассчитывать на эмиграцию из Западной Европы, страны ЕС совершенно открыто говорят об использовании русских и восточноевропейских мигрантов. Учитывая объявленное количество рабочих мест, речь идет о колоссальных человеческих потоках – порядка нескольких миллионов человек в год.
Будет образовано мощное «человеческое течение», направленное с востока на запад и сравнимое по объему с потоком эмигрантов в период колонизации американского континента. Причем в данном случае из Европы выкачивается наиболее образованный слой населения, то есть – человеческий капитал. Тем самым, наряду с антропопустынями, в Восточной и (в меньшей степени) в Западной Европе возникает вакуум идентичности.
в) Аккреционные процессы.
Речь идет о тривиальных миграциях, направленных от периферии к крупным промышленным и культурным центрам, прежде всего – к столицам. Аккреционный антропоток ускоряет процессы урбанизации, но при этом способствует созданию антро-попустынь в демографически деградирующих этносах.
г) «Релаксационные» миграции.
Этот тип миграций возникает при любых нарушениях геополитического (и просто политического) равновесия. Речь идет о согласовании этнокультурной карты с новыми жизненными реалиями. Релаксационные миграции увеличивают устойчивость субконтинентов ценой их «социального нагрева».
д) «Индукционные» миграции.
В обществе, подвергающемуся давлению со стороны более структурированного, более развитого общества, возникает и растет слой людей, которые не могут позиционировать себя ни в рамках местной традиционной, ни в рамках пришлой индукционной идентичности. Происходит скрытый раскол: создается самостоятельная «культура изгоев», не имеющая источников к существованию и поэтому избыточно пассионарная. Как следствие, общество переходит к экспансии – либо в форме эмиграции (представители «вытесненной» субкультуры покидают страну), либо в форме агрессии (они опять-таки покидают страну, но – вооруженные). В настоящее время процесс глобализации – усиление культурного и экономического давления Евроатлантической цивилизации на остальной мир – привел к резкой активизации индукционных миграций.
Этнокультурные плиты
Сопоставим условную «карту цивилизаций» и геополитический «чертеж» земного шара (см. карту 3). Рассмотрим и ту и другую схему в историческом развитии, обращая внимание на динамику демографических, финансовых и товарных потоков, места и даты крупных военных столкновений, динамику революций и гражданских войн.
Карта 3. Этнокультурные плиты
Мы придем к выводу, что подобно геологическим континентам геополитические континенты также перемещаются. Их движение, разумеется, мгновенно в геологическом масштабе времен, но если говорить о характерных временах исторических процессов, то геополитические блоки перемещаются очень медленно, сообразуясь, словами Л. Фейхтвангера, «с часовой стрелкой истории».
Единицей геополитического «дрейфа континентов» служит «век», причем речь идет о неком условном времени смены исторических парадигм, лишь иногда приближенно совпадающим со столетием.
В каждую эпоху взаимное расположение геополитических континентов и вектора их движения обусловливают зоны и интенсивности конфликтов, а также формы этих конфликтов (от культурной экспансии до войны на уничтожение).
Прозрачная параллель с теорией «дрейфа материков» А. Вегенера приводит нас к мысли ввести некий аналог литосферной плиты.
Рассмотрим этнос с четко фиксированными цивилизационными парадигмами, отрефлектированными социокультурными рамками и проявленной макроскопической идентичностью (пассионарностью). Подобный этнос (суперэтнос в терминологии Л. Гумилева) с неизбежностью структурирует себя в виде империи.
В рамках аргументации Н. Данилевского суперэтнос «привязан» к определенному ландшафту, обусловившему особенности его семантики и в конечном счете сформировавшему архетип. Назовем этнокультурной плитой единство суперэтноса, историко-географического ландшафта, породившего суперэтнос, и присоединенного семиотического пространства, порожденного суперэтносом.
Иначе говоря, этнокультурная плита есть Представление Цивилизации в пространстве этнических групп. Заметим, что одна Цивилизация может иметь несколько Представлений, отвечающих разным культурам, но несколько Цивилизаций не могут образовывать одного Представления. Сформулируем основные законы движения плит: Этнокультурные плиты могут меняться в размерах и перемещаться по земному шару.
Причины роста или сокращения этнокультурных плит носят демографический характер: плиты меняются в размерах по мере естественного и миграционного изменения численности суперэтноса.
Источником движения этнокультурных плит являетсяантропоток.
Плиты могут поглощаться пустошью вследствие утраты суперэтносом идентичности: общество израсходовало пассионарность или потеряло идентификационные культурные/цивилизационные рамки.
Плиты со слабо выраженной идентичностью могут ассимилироваться плитами с ярко выраженной идентичностью. В целом исторический процесс сопровождается, по-видимому, укрупнением плит с соответствующим уменьшением их числа.
Иногда – очень редко – плиты могут рождаться. Как правило, такие процессы происходят на грани исторических эпох и сопровождаются резким изменением характеров товарных/финансовых/демографических потоков в окрестности формирующейся плиты.
Под действием антропотока этнокультурные плиты свободно перемещаются по геополитическим пустошам – территориям, не имеющим собственной проявленной идентичности.
Этнокультурные плиты влияют друг на друга, причем возможны два различных варианта:
• плиты взаимодействуют в семантическом пространстве, но разделены в физическом (надвиг);
• плиты непосредственно взаимодействуют в физическом пространстве (столкновение).
Надвиг происходит, когда между взаимодействующими геополитическими структурами находится препятствие (океан, пустошь, плита-посредник). При надвиге, как правило, происходит передача идентичности без физического перемещения носителей этой идентичности. Конфликты надвига чаще всего обретают форму торговой войны, иногда – культурной войны и культурной блокады.
Столкновения плит почти всегда сопровождаются открытой вооруженной борьбой.
Столкновение (а в некоторых случаях и надвиг) могут привести к расколу одной или нескольких плит. Как правило, раскол происходит по линиям наименьшей связности, определяемым «транспортной теоремой». Процесс дробления плиты в обязательном порядке сопровождается войной, чаще гражданской.
Описанные законы представляют собой фундамент глобальной этнотектоники, современной формы геополитики.
В формализме этнотектоники можно дать формальное объяснение процессам глобализации: глобализация есть изменение характера взаимодействия этнокультурных плит вследствие резкого сокращения площади «геополитической пустоши».
Заметим в заключение, что ответом общества на нарастающую иммиграцию и связанное с ней изменение идентичности служит натурализация. Если модель антропотока объясняет, за счет чего перемещаются этнокультурные плиты, то модель натурализации отвечает на вопрос, каким образом эти блоки сохраняют свою идентичность в процессе взаимодействия. В настоящее время геополитическая структура процессов натурализации ясна не до конца, однако не подлежит сомнению, что натурализация возможна в том и только том случае, если этнос-хозяин безусловно доминирует над мигрантами в пространстве смыслов.
Это подразумевает сохранение рамки языка как непременного условия существования этнокультурной плиты.
Метод сценирования
Одним из наиболее удобных, хотя и трудоемких методов перспективного геополитического анализа является сценирование геополитической позиции.
Исторически техника сценарного управления возникла как рефлексия техники проектного управления.
Модель прямого директивного управления («счетной игры»), построенная во второй половине XIX столетия, уже в ходе Первой Мировой войны столкнулась с непреодолимой трудностью, известной как кризис аналитичности . Суть проблемы состояла в одинаковости мышления сторон, вернее, в схожем уровне грамотности такого мышления. Как следствие, любое управленческое действие было прогнозируемым и встречало адекватный и также прогнозируемый ответ: пространство директивных решений, некогда практически пустое, превратилось в плотную среду, препятствующую любому изменению своего состояния.
Кризис аналитичности проявился в первой четверти XX столетия во многих областях деятельности (военное дело, экономика, наука, даже музыка и шахматы). Было предложено несколько вариантов выхода из возникшей ситуации:
• насыщение управленческих решений субъективным элементом – «произволом»;
• создание ситуаций, которые невозможно рассчитать в реальном времени;
• нарушение общепринятых правил игры («сдвиг рамки»);
• применение метаоператора и выход в первый рефлексивный слой («управление управлением»).
Обоснование первого варианта было разработано Э. Ласкером для частного случая шахматной игры. Ласкер выдвинул принцип, согласно которому для выигрыша партии следовало идти на ослабление своей позиции, то есть принимать заведомо ошибочные, а потому и априори непредсказуемые решения. В государственной практике «метод Ласкера» был апробирован диктаторскими режимами и показал недостаточную эффективность – как и все техники, подразумевающие личную гениальность высшего управленческого звена (Пользователя).
Содержанием второго варианта было «бегство от аналитичности»: использование в управлении ситуаций, которые при данном уровне техники не поддавались аналитическому расчету. Этот прием также широко использовался шахматистами, но последние годы показали его неприемлемость: для быстродействующего шахматного компьютера даже очень сложная позиция остается аналитической, и красивые жертвы, не поддающиеся точному расчету, воспринимались им как обыкновенная ошибка. И наказывались соответственно. Понятно, что реальная жизнь – не шахматная доска, где число вариантов формально является конечным. Однако «физически неаналитические» ситуации современными средствами вообще не управляются: отсутствует всякая предсказуемость, а тем самым и ресурс управления.
Нарушение «правил игры» представляет собой альтернативную форму «бегства от аналитичности». Опыт показал, что достигнутые таким способом преимущества носят кратковременный характер и не окупают общее снижение безопасности, управляемости и предсказуемости мира. Вообще говоря, этически необоснованные действия – это всегда тактический выигрыш за счет отказа от стратегической перспективы.
Четвертый вариант предполагал создание механизма управления над полем всевозможных управленческих решений (управление управлением, управление директивными балансами). Такой механизм, интегрирующий в единую целевую рамку самые разные деятельности, получил название проектного управления.
Важно понять, что всякий проект подразумевал оргпроектное решение и возврат на конечном (деятельностном) этапе к директивному управлению – часто на докорпоративном технологическом уровне.
В течение второй половины XX века происходило постепенное укрупнение проектности с переходом на рубеже столетий к мега-проектам. Понятно, что мегапроекты сами по себе оказывались совершенно неуправляемыми, что затрудняло их реализацию и зачастую приводило к самым неожиданным побочным результатам. К концу века произошло насыщение мирового проектного пространства (первого рефлексивного слоя) «обломками» мета-проектов, текущими проектами, проектами, подлежащими утилизации. Плотная проектная среда приобрела системные свойства и начала препятствовать всякому изменению своего состояния: на смену кризису аналитичности пришел кризис проектности.
Ситуационное управление есть попытка решить этот кризис апробированным способом: выходом в следующий рефлексивный слой, созданием механизма управления над полем возможных проектных решений (управление проектностью, управление проектными балансами), интегрирование проектов в единую целевую рамку.
Здесь необходимо иметь в виду, что полной аналогии между сценированием и проектированием нет. Во-первых, следующий шаг невозможен: по теореме о метаоператорах метаоператор над полем метаоператоров есть метаоператор (сюжет в пространстве сюжетов есть сюжет). Во-вторых, сценирование заключает в себя не только искусственные сконструированные проекты, но и естественные тренды – сценарий в отличие от проекта представляет собой дуальный объект. В-третьих, сценарий более субъективен, нежели проект.
В отличие от проектного мышления, лежащего в плоскости классических представлений о Реальности (коммутирующие алгебры, формальная траектория развития, динамическая задача в формулировке Коши), сценарное мышление имеет квантовую природу (некоммутирующие алгебры, пространство траекторий и интеграл по траекториям, динамическая задача в формулировке Шредингера, соотношение неопределенности).
Тем не менее как проектное мышление подразумевает оргпроект и возврат в директивное пространство, так и сценарное мышление требует оргсценария и возврата в проектное пространство.
Формально различные сценарии следует рассматривать как альтернативные версии истории, из которых одна выделена тем, что именно с этой версией отождествляет себя Пользователь. Таким образом, хотя ситуационный подход заключается в создании матрицы сценариев, такая матрица не является вполне симметричной. Среди многих сценариев выделяется один Базовый, который Пользователь желает претворить в текущую Реальность.
Не следует считать, что концепция Базового сценария является отказом от метода сценирования в пользу проектной логики. Прежде всего альтернативные сценарии оказывают влияние на Базовый (причем не только в критических «точках ветвления», но и в пределах всего исторического континуума: альтернативная Реальность стремится стать текущей). Далее, логика мышления отнюдь не возвращается к классической – сценирование подразумевает квантовую природу истории. Наконец, управленческое действие заключается не в проектировании (упаковке группы директивных решений в проект), а в выстраивании сюжета (упаковке группы проектов в сценарий).
Отметим, что сценарий сам по себе не конструктивен. Он лишь демонстрирует некоторые потенциальные возможности ситуации и может восприниматься как сложная рефлективная игра над полем исторических вероятностей.
Будем называть сценированием систему мыследеятельности, содержащую:
• онтологию сценирования, то есть сценарную модель;
• целеполагание (мотивацию) сценирования;
• рамки сценирования;
• технику сценирования;
• пространство сценирования, заданное в форме матрицы сценариев;
• рефлексию сценирования;
• восстановление рамки проектности.
В настоящее время рассматривается два основных подхода к онтологии сценирования: динамический (исторический) и калибровочный (мета-исторический).
Исторический подход не содержит никаких онтологических предположений о природе времени и о философии истории. Поскольку этот подход был разработан в середине XIX столетия, первоначально он использовался в рамках позитивистских представлений об историческом процессе.
В историческом подходе сценарий рассматривается как динамическая модель социосистемы, построенная рекуррентным образом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Демографический антропоток усугубляется политикой «кадрового пылесоса», осуществляемой США и ЕС. С конца 1960-х годов качество образования начало ухудшаться во всех развитых странах, принадлежащих Евроатлантической цивилизации, причем сформировался тренд, согласно которому степень развитости абстрактного мышления у выпускника средней школы линейно падает с востока на запад.
В этих условиях Европейский Союз и США монтируют глобальные интеграционные проекты, которые по оценкам специалистов потребуют в течение 25 лет около ста миллионов квалифицированных специалистов, причем значительная часть этих специалистов должна будет иметь не навыки, а знания. Такого количества кадров на Западе нет, и подготовить эти кадры в разумные сроки не представляется возможным.
Единственным приемлемым выходом представляется программа «кадрового пылесоса»: привлечение к своим программам зарубежных специалистов. При этом США может рассчитывать на эмиграцию из Западной Европы, страны ЕС совершенно открыто говорят об использовании русских и восточноевропейских мигрантов. Учитывая объявленное количество рабочих мест, речь идет о колоссальных человеческих потоках – порядка нескольких миллионов человек в год.
Будет образовано мощное «человеческое течение», направленное с востока на запад и сравнимое по объему с потоком эмигрантов в период колонизации американского континента. Причем в данном случае из Европы выкачивается наиболее образованный слой населения, то есть – человеческий капитал. Тем самым, наряду с антропопустынями, в Восточной и (в меньшей степени) в Западной Европе возникает вакуум идентичности.
в) Аккреционные процессы.
Речь идет о тривиальных миграциях, направленных от периферии к крупным промышленным и культурным центрам, прежде всего – к столицам. Аккреционный антропоток ускоряет процессы урбанизации, но при этом способствует созданию антро-попустынь в демографически деградирующих этносах.
г) «Релаксационные» миграции.
Этот тип миграций возникает при любых нарушениях геополитического (и просто политического) равновесия. Речь идет о согласовании этнокультурной карты с новыми жизненными реалиями. Релаксационные миграции увеличивают устойчивость субконтинентов ценой их «социального нагрева».
д) «Индукционные» миграции.
В обществе, подвергающемуся давлению со стороны более структурированного, более развитого общества, возникает и растет слой людей, которые не могут позиционировать себя ни в рамках местной традиционной, ни в рамках пришлой индукционной идентичности. Происходит скрытый раскол: создается самостоятельная «культура изгоев», не имеющая источников к существованию и поэтому избыточно пассионарная. Как следствие, общество переходит к экспансии – либо в форме эмиграции (представители «вытесненной» субкультуры покидают страну), либо в форме агрессии (они опять-таки покидают страну, но – вооруженные). В настоящее время процесс глобализации – усиление культурного и экономического давления Евроатлантической цивилизации на остальной мир – привел к резкой активизации индукционных миграций.
Этнокультурные плиты
Сопоставим условную «карту цивилизаций» и геополитический «чертеж» земного шара (см. карту 3). Рассмотрим и ту и другую схему в историческом развитии, обращая внимание на динамику демографических, финансовых и товарных потоков, места и даты крупных военных столкновений, динамику революций и гражданских войн.
Карта 3. Этнокультурные плиты
Мы придем к выводу, что подобно геологическим континентам геополитические континенты также перемещаются. Их движение, разумеется, мгновенно в геологическом масштабе времен, но если говорить о характерных временах исторических процессов, то геополитические блоки перемещаются очень медленно, сообразуясь, словами Л. Фейхтвангера, «с часовой стрелкой истории».
Единицей геополитического «дрейфа континентов» служит «век», причем речь идет о неком условном времени смены исторических парадигм, лишь иногда приближенно совпадающим со столетием.
В каждую эпоху взаимное расположение геополитических континентов и вектора их движения обусловливают зоны и интенсивности конфликтов, а также формы этих конфликтов (от культурной экспансии до войны на уничтожение).
Прозрачная параллель с теорией «дрейфа материков» А. Вегенера приводит нас к мысли ввести некий аналог литосферной плиты.
Рассмотрим этнос с четко фиксированными цивилизационными парадигмами, отрефлектированными социокультурными рамками и проявленной макроскопической идентичностью (пассионарностью). Подобный этнос (суперэтнос в терминологии Л. Гумилева) с неизбежностью структурирует себя в виде империи.
В рамках аргументации Н. Данилевского суперэтнос «привязан» к определенному ландшафту, обусловившему особенности его семантики и в конечном счете сформировавшему архетип. Назовем этнокультурной плитой единство суперэтноса, историко-географического ландшафта, породившего суперэтнос, и присоединенного семиотического пространства, порожденного суперэтносом.
Иначе говоря, этнокультурная плита есть Представление Цивилизации в пространстве этнических групп. Заметим, что одна Цивилизация может иметь несколько Представлений, отвечающих разным культурам, но несколько Цивилизаций не могут образовывать одного Представления. Сформулируем основные законы движения плит: Этнокультурные плиты могут меняться в размерах и перемещаться по земному шару.
Причины роста или сокращения этнокультурных плит носят демографический характер: плиты меняются в размерах по мере естественного и миграционного изменения численности суперэтноса.
Источником движения этнокультурных плит являетсяантропоток.
Плиты могут поглощаться пустошью вследствие утраты суперэтносом идентичности: общество израсходовало пассионарность или потеряло идентификационные культурные/цивилизационные рамки.
Плиты со слабо выраженной идентичностью могут ассимилироваться плитами с ярко выраженной идентичностью. В целом исторический процесс сопровождается, по-видимому, укрупнением плит с соответствующим уменьшением их числа.
Иногда – очень редко – плиты могут рождаться. Как правило, такие процессы происходят на грани исторических эпох и сопровождаются резким изменением характеров товарных/финансовых/демографических потоков в окрестности формирующейся плиты.
Под действием антропотока этнокультурные плиты свободно перемещаются по геополитическим пустошам – территориям, не имеющим собственной проявленной идентичности.
Этнокультурные плиты влияют друг на друга, причем возможны два различных варианта:
• плиты взаимодействуют в семантическом пространстве, но разделены в физическом (надвиг);
• плиты непосредственно взаимодействуют в физическом пространстве (столкновение).
Надвиг происходит, когда между взаимодействующими геополитическими структурами находится препятствие (океан, пустошь, плита-посредник). При надвиге, как правило, происходит передача идентичности без физического перемещения носителей этой идентичности. Конфликты надвига чаще всего обретают форму торговой войны, иногда – культурной войны и культурной блокады.
Столкновения плит почти всегда сопровождаются открытой вооруженной борьбой.
Столкновение (а в некоторых случаях и надвиг) могут привести к расколу одной или нескольких плит. Как правило, раскол происходит по линиям наименьшей связности, определяемым «транспортной теоремой». Процесс дробления плиты в обязательном порядке сопровождается войной, чаще гражданской.
Описанные законы представляют собой фундамент глобальной этнотектоники, современной формы геополитики.
В формализме этнотектоники можно дать формальное объяснение процессам глобализации: глобализация есть изменение характера взаимодействия этнокультурных плит вследствие резкого сокращения площади «геополитической пустоши».
Заметим в заключение, что ответом общества на нарастающую иммиграцию и связанное с ней изменение идентичности служит натурализация. Если модель антропотока объясняет, за счет чего перемещаются этнокультурные плиты, то модель натурализации отвечает на вопрос, каким образом эти блоки сохраняют свою идентичность в процессе взаимодействия. В настоящее время геополитическая структура процессов натурализации ясна не до конца, однако не подлежит сомнению, что натурализация возможна в том и только том случае, если этнос-хозяин безусловно доминирует над мигрантами в пространстве смыслов.
Это подразумевает сохранение рамки языка как непременного условия существования этнокультурной плиты.
Метод сценирования
Одним из наиболее удобных, хотя и трудоемких методов перспективного геополитического анализа является сценирование геополитической позиции.
Исторически техника сценарного управления возникла как рефлексия техники проектного управления.
Модель прямого директивного управления («счетной игры»), построенная во второй половине XIX столетия, уже в ходе Первой Мировой войны столкнулась с непреодолимой трудностью, известной как кризис аналитичности . Суть проблемы состояла в одинаковости мышления сторон, вернее, в схожем уровне грамотности такого мышления. Как следствие, любое управленческое действие было прогнозируемым и встречало адекватный и также прогнозируемый ответ: пространство директивных решений, некогда практически пустое, превратилось в плотную среду, препятствующую любому изменению своего состояния.
Кризис аналитичности проявился в первой четверти XX столетия во многих областях деятельности (военное дело, экономика, наука, даже музыка и шахматы). Было предложено несколько вариантов выхода из возникшей ситуации:
• насыщение управленческих решений субъективным элементом – «произволом»;
• создание ситуаций, которые невозможно рассчитать в реальном времени;
• нарушение общепринятых правил игры («сдвиг рамки»);
• применение метаоператора и выход в первый рефлексивный слой («управление управлением»).
Обоснование первого варианта было разработано Э. Ласкером для частного случая шахматной игры. Ласкер выдвинул принцип, согласно которому для выигрыша партии следовало идти на ослабление своей позиции, то есть принимать заведомо ошибочные, а потому и априори непредсказуемые решения. В государственной практике «метод Ласкера» был апробирован диктаторскими режимами и показал недостаточную эффективность – как и все техники, подразумевающие личную гениальность высшего управленческого звена (Пользователя).
Содержанием второго варианта было «бегство от аналитичности»: использование в управлении ситуаций, которые при данном уровне техники не поддавались аналитическому расчету. Этот прием также широко использовался шахматистами, но последние годы показали его неприемлемость: для быстродействующего шахматного компьютера даже очень сложная позиция остается аналитической, и красивые жертвы, не поддающиеся точному расчету, воспринимались им как обыкновенная ошибка. И наказывались соответственно. Понятно, что реальная жизнь – не шахматная доска, где число вариантов формально является конечным. Однако «физически неаналитические» ситуации современными средствами вообще не управляются: отсутствует всякая предсказуемость, а тем самым и ресурс управления.
Нарушение «правил игры» представляет собой альтернативную форму «бегства от аналитичности». Опыт показал, что достигнутые таким способом преимущества носят кратковременный характер и не окупают общее снижение безопасности, управляемости и предсказуемости мира. Вообще говоря, этически необоснованные действия – это всегда тактический выигрыш за счет отказа от стратегической перспективы.
Четвертый вариант предполагал создание механизма управления над полем всевозможных управленческих решений (управление управлением, управление директивными балансами). Такой механизм, интегрирующий в единую целевую рамку самые разные деятельности, получил название проектного управления.
Важно понять, что всякий проект подразумевал оргпроектное решение и возврат на конечном (деятельностном) этапе к директивному управлению – часто на докорпоративном технологическом уровне.
В течение второй половины XX века происходило постепенное укрупнение проектности с переходом на рубеже столетий к мега-проектам. Понятно, что мегапроекты сами по себе оказывались совершенно неуправляемыми, что затрудняло их реализацию и зачастую приводило к самым неожиданным побочным результатам. К концу века произошло насыщение мирового проектного пространства (первого рефлексивного слоя) «обломками» мета-проектов, текущими проектами, проектами, подлежащими утилизации. Плотная проектная среда приобрела системные свойства и начала препятствовать всякому изменению своего состояния: на смену кризису аналитичности пришел кризис проектности.
Ситуационное управление есть попытка решить этот кризис апробированным способом: выходом в следующий рефлексивный слой, созданием механизма управления над полем возможных проектных решений (управление проектностью, управление проектными балансами), интегрирование проектов в единую целевую рамку.
Здесь необходимо иметь в виду, что полной аналогии между сценированием и проектированием нет. Во-первых, следующий шаг невозможен: по теореме о метаоператорах метаоператор над полем метаоператоров есть метаоператор (сюжет в пространстве сюжетов есть сюжет). Во-вторых, сценирование заключает в себя не только искусственные сконструированные проекты, но и естественные тренды – сценарий в отличие от проекта представляет собой дуальный объект. В-третьих, сценарий более субъективен, нежели проект.
В отличие от проектного мышления, лежащего в плоскости классических представлений о Реальности (коммутирующие алгебры, формальная траектория развития, динамическая задача в формулировке Коши), сценарное мышление имеет квантовую природу (некоммутирующие алгебры, пространство траекторий и интеграл по траекториям, динамическая задача в формулировке Шредингера, соотношение неопределенности).
Тем не менее как проектное мышление подразумевает оргпроект и возврат в директивное пространство, так и сценарное мышление требует оргсценария и возврата в проектное пространство.
Формально различные сценарии следует рассматривать как альтернативные версии истории, из которых одна выделена тем, что именно с этой версией отождествляет себя Пользователь. Таким образом, хотя ситуационный подход заключается в создании матрицы сценариев, такая матрица не является вполне симметричной. Среди многих сценариев выделяется один Базовый, который Пользователь желает претворить в текущую Реальность.
Не следует считать, что концепция Базового сценария является отказом от метода сценирования в пользу проектной логики. Прежде всего альтернативные сценарии оказывают влияние на Базовый (причем не только в критических «точках ветвления», но и в пределах всего исторического континуума: альтернативная Реальность стремится стать текущей). Далее, логика мышления отнюдь не возвращается к классической – сценирование подразумевает квантовую природу истории. Наконец, управленческое действие заключается не в проектировании (упаковке группы директивных решений в проект), а в выстраивании сюжета (упаковке группы проектов в сценарий).
Отметим, что сценарий сам по себе не конструктивен. Он лишь демонстрирует некоторые потенциальные возможности ситуации и может восприниматься как сложная рефлективная игра над полем исторических вероятностей.
Будем называть сценированием систему мыследеятельности, содержащую:
• онтологию сценирования, то есть сценарную модель;
• целеполагание (мотивацию) сценирования;
• рамки сценирования;
• технику сценирования;
• пространство сценирования, заданное в форме матрицы сценариев;
• рефлексию сценирования;
• восстановление рамки проектности.
В настоящее время рассматривается два основных подхода к онтологии сценирования: динамический (исторический) и калибровочный (мета-исторический).
Исторический подход не содержит никаких онтологических предположений о природе времени и о философии истории. Поскольку этот подход был разработан в середине XIX столетия, первоначально он использовался в рамках позитивистских представлений об историческом процессе.
В историческом подходе сценарий рассматривается как динамическая модель социосистемы, построенная рекуррентным образом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62