Их чины котировались выше, нежели в Красной Армии. Одни из них считали себя революционерами, другие догадывались, что делают грязное, гнусное, по сути, контрреволюционное дело.
Работая в Разведупре, Берзин какое-то время, причем весьма продолжительное, был целиком поглощен агентурной деятельностью за рубежом. И неудивительно было то, что он проглядел начало чудовищного вырождения «соседей» — органов НКВД. Он был напрямую связан с Артузовым, Пилляром и другими «зарубежниками» НКВД, но и они не сразу диагностировали гибельные метастазы рака, охватившие зараженные сталинщиной органы внутренних дел.
Днем и ночью гремела неслышная на воле пальба в подвалах Лубянки. Гремела пальба и в подвалах здания Военной коллегии Верховного суда на улице 25-го Октября. Трупов было столько, что скоро многие из них еще теплыми, с незасохшей кровью перевозили, порой в фургонах с надписью «Мясо», в неостывающий крематорий при Донском монастыре, на Калитниковское кладбище.
1937 и 1938-й были годами истребления цвета революции, цвета партии и Красной Армии. В то же время шло и истребление ленинской гвардии латышского народа. В СССР тогда проживало около 200 тыс. латышей. Многие из них были красными стрелками в отборных полках революционных войск, заслуги которых не раз отмечал В. И. Ленин. Среди них было немало героев, награжденных первым советским орденом Красного Знамени. Среди них была Берзиновская когорта разведчиков. Более трети из них были расстреляны, умерли в ГУЛАГе и тюрьмах, обвиненные в принадлежности к «Центру латышской фашистско-шпионской организации».
29 июля 1938 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР Ян Карлович Берзин был признан виновным в том, что «являлся членом руководящего центра латышской националистической организации» и одновременно участником «антисоветского военного заговора» в Наркомате обороны СССР, и приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение.
29 июля Ян Берзин шел на свой последний «треф» — так называли агентурные разведчики Старика тайные встречи, свидания на явочных квартирах и в других условленных местах за кордоном. Но это был особый «треф»: Берзин шел в подвал дома на Лубянке на свидание со смертью.
Гулко гремит винтовая железная лестница. Его ведут два палача из спецкоманды. Вот и специально оборудованный для тайной казни низкий каменный мешок без окон и дверей. Стосвечовая голая лампа в серой решетке, бетонный пол с кровостоками, ведущими по чуть пологому полу к зарешеченной дыре, стены, завешанные толстыми и плотными веревочными матами с рыжими пятнами и полосками на уровне головы — кровавые нимбы расстрелянных. И кровостоки, и решетки тоже рыжие от потоков крови. Запах аммиака, дезинфекции, как в сортире. Сбоку — рукомойник с одним краном, наверное, для палача.
В этом подвале завершался по начертанию «великого корифея всех наук», включая и заплечных, конвейер смерти. Лестница осталась позади и наверху. Для абсолютного большинства из спускавшихся по ней людей обратного хода не было. За ним шли два охранника. Взгляд Берзина упал на человека в форме НКВД с треугольниками в петлицах, глаза скользнули к кобуре нагана. Такие револьверы с клеймом Тульских императорских заводов конструкции бельгийского оружейника Нагана он в революцию 1905 года отбирал у рижских городовых. Такие наганы, новенькие, густо смазанные солидолом, привозил Литвинов в Ригу в канун 1917 года. Самовзводные семизарядные наганы. Калибр — 7,62 мм. Вес — 750 г. Дальность полета пули — 700 м. С 200 шагов пробивает липовую и даже сосновую доску толщиной в два с половиной сантиметра.
Палачи НКВД были приучены стрелять «под череп». Так одной пулей можно было дважды — навылет — пробить человеческий череп...
Каждому свое: такие, как Берзин, попадали в список смертников, который подписывал лично Сталин и его наркомы. Такие, как этот безымянный палач, получали пайки, водку и медали, а затем, чтобы замести следы при смене руководства, им скорехонько давали «10 лет без права переписки» и расстреливали в тех же подвалах, легко заменяя другими убийцами.
...Через несколько лет в Японии будет казнен блестящий разведчик, «крестник» Берзина Рихард Зорге. Меня часто спрашивают на встречах с читателями: можно ли было спасти Зорге от виселицы? Я помню, что всем нам запрещалось признаваться врагу в том, что мы — советские разведчики. Ведь Сталин отрицал, что у Советского Союза есть разведка. Как же обстояло дело с Зорге?
Л. Треппер писал в своей книге «Большая игра»:
«— Вам известно что-нибудь о Рихарде Зорге? — спросил я его (японского генерала Томинагу. — О. Г.).
— Конечно, известно. Когда возникло дело Зорге, я занимал пост заместителя министра обороны.
— Как получилось, что Зорге был приговорен к смертной казни в конце 1941 года, а казнили его только 7 ноября 1944 года? Почему его не предложили для обмена? Ведь тогда Япония и Советский Союз еще не находились в состоянии войны... Кроме того...
— Это совершенно неверно, — оживленно перебил меня японский генерал. — Трижды мы обращались в русское посольство в Токио с предложениями обменять Зорге и всякий раз получали один и тот же ответ: «Человек по имени Рихард Зорге нам неизвестен»».
Рихард Зорге неизвестен?! Неизвестен человек, предупредивший о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз! Неизвестен человек, сообщивший Москве, что Япония не нападет на Советский Союз, мчто позволило Генеральному штабу РККА перебросить свежие войска из Сибири на советско-германский фронт!
Они предпочли допустить казнь Рихарда Зорге, чем после войны иметь дело еще с одним свидетелем обвинения. Решение вопроса зависело, конечно, не от советского посольства в Токио, а от Москвы. Рихарду Зорге пришлось поплатиться жизнью за свое близкое, доверительное знакомство с генералом Берзиным. Взятый под подозрение после исчезновения Берзина, он стал для Москвы «двойным агентом». Его донесения не расшифровывались месяцами, вплоть до того дня, когда Центр — наконец-то! — понял неоценимое военное значение поставляемой им информации. Но после того, как Зорге арестовали в Японии, московское руководство выбросило его как обременительный балласт. Такова была политика новой «команды», пришедшей на смену Берзину к его соратникам.
Мой отец, прошедший фронты Великой Отечественной войны, был арестован в 1948 году по вздорному обвинению в шпионаже на полдюжины империалистических разведок. Вслед за отцом взяли и мою 20-летнюю сестру. Беременную, ее направили на лесоповал в Инту, за Полярный круг. Вдвоем с матерью нам едва удалось спасти из лагеря грудного ребенка, которого она родила в тюремном лазарете. Отец был реабилитирован Верховным судом СССР в октябре 1954 года по одному из первых списков. Сестру мою освободили уже после XX съезда КПСС.
Именно отец, сидевший на Лубянке, рассказал мне о том, что слышал в камерах: еще Ежов додумался до установления здесь в одном из подвалов автоматической мясорубки для трупов именитых «врагов народа», самых мужественных подследственных, доставивших немало хлопот следователям. Кровавый фарш поступал по трубам в канализацию, выводился за городом в Москву-реку.
Когда я вспомнил об этом рассказе отца, я не мог уже отделаться от кошмарной догадки, что и Берзин стал жертвой этого автоматизированного конвейера смерти.
Поражает великая, замораживающая душу бюрократия смерти. Да, бумага все стерпит. Все списки на один манер, строго по инструкции. Штампы и печати. Заключение следователя: полагал бы расстрелять. Виза начальника отдела: согласен. Виза начальника управления: утверждаю! Резолюция заместителя наркома: расстрелять!
И, наконец, пуля ставит точку, и комендант коряво царапает: приговор приведен в исполнение.
Ян Карлович Берзин был полностью реабилитирован 28 июля 1956 года. Маршал Советского Союза А. М. Василевский написал предисловие к сборнику о военных разведчиках «Люди молчаливого подвига», где впервые после гибели Берзина я рассказал о его жизни — но не о смерти! «Не могу не остановиться на одном очерке, — писал маршал. — Вернее, на встрече с человеком, которого мы, люди старшего поколения, глубоко уважали, чьей доблестью, мудростью и революционным кипением восхищались. Я говорю о замечательном коммунисте и командире Яне Карловиче Берзине, долгие годы возглавлявшем нашу военную разведку. О нем мало написано, до обидного мало.
...Став в марте 1924 года начальником Разведупра РККА, Берзин требовал от себя и от всех, кто трудился с ним вместе, умения по-ленински, руководствуясь ленинскими заветами, нести каждодневную службу на острейшем участке обороны страны. Сохранились записки — раздумья Берзина о задачах разведчиков, о правилах их поведения. Разведке требуются не просто отчаянные смельчаки, а люди незаурядные, выдающегося ума, с фантазией и воображением, умеющие самостоятельно и быстро ориентироваться в самой сложной обстановке, мгновенно принимать точные и единственно верные решения в самом тяжелом поединке, в безвыходном, качалось бы, положении.
Раздумываешь над очерком о Яне Берзине, и в душе сами собой рождаются слова, с которыми хочется обратиться к читателям, особенно молодым. В биографиях героев-разведчиков, храбрых сынов Советской Армии, в их подвигах — ярчайший, замечательный пример для вас».
Однако прошло почти 25 лет, прежде чем я смог опубликовать главы о последних днях Яна Берзина, о его трагической судьбе. Молчать сегодня об этом — значит предавать. Писать — значит выполнять долг совести.
Биографии
Абсалямов Минзакир Абдурахманович.
10.12.1896, дер. Верхние Отары, ныне Собинского района, Республика Татарстан — 10.06.1981, Москва.
Татарин. Генерал-майор (04.06.1940). Доктор военных наук, доцент. В Красной Армии с 1918. Член компартии с апреля 1919. Окончил медресе (1914), сдал экстерном экзамен на сельского учителя (1915), окончил Военную академию РККА (сентябрь 1919 — сентябрь 1922), КУВНАС (1928). Владел турецким языком.
В службе с августа 1915. Старший унтер-офицер 35-го Сибирского стрелкового запасного полка. После Февральской революции 1917 избирался командиром роты и товарищем председателя Тюменского Совета, членом солдатского комитета воинов-мусульман 3-й гренадерской бригады, адъютант батальона, секретарь комитета воинов-мусульман Татарского красногвардейского батальона 11-й армии (декабрь 1917 — март 1918).
В немецком плену (март — ноябрь 1918), после возвращения из которого перешел на службу к белым. Взводный унтер-офицер Севастопольской караульной команды (декабрь 1918 — апрель 1919), командир партизанского отряда, товарищ председателя Крымской мусульманской военной коллегии (апрель — август 1919).
Помощник начальника военного отдела при полпредстве РСФСР в Турции и Персии (июнь 1920 — февраль 1921), переводчик в полпредстве РСФСР в Турции (июньсентябрь 1921), одновременно с учебой в академии.
Секретарь, помощник военного атташе в том же полпредстве (октябрь 1922 — май 1927), начальник РО штаба ККА (ноябрь 1927 — ноябрь 1931), командир и комиссар 1-го горно-стрелкового полка Азербайджанской стрелковой дивизии (ноябрь 1931 — май 1933).
Военный атташе при полпредстве Персии (с 1935 Ирана) (апрель 1933 — апрель 1938).
В распоряжении РУ штаба РККА (сентябрь 1937 — январь 1938).
Начальник 2-го курса специального факультета (апрель — октябрь 1938), начальник кафедры разведки (октябрь 1938 — сентябрь 1940) Военной академии им. М. В. Фрунзе. Участник советско-финляндской войны 1939 — 1940.
Начальник РО штаба Северо-Западного фронта (январь — март 1940).
Награжден орденом Красного Знамени. Входил в комиссию по описанию советско-финляндской войны (октябрь 1940 — июнь 1941).
Участник Великой Отечественной войны. Выполнял особые задания на Юго-западном направлении (июль 1941).
Командир 17-й запасной стрелковой бригады и начальник Уфимского гарнизона УрВО (июль 1941 — август 1942), командир 4-й учебной запасной бригады, 18-й стрелковой бригады (август 1942 — февраль 1943), заместитель командира (февраль — октябрь 1943), командир (октябрь 1943 август 1944) 18-й стрелковой дивизии, 131-го (август — сентябрь 1944), 31-го (сентябрь 1944 — апрель 1946) стрелковых корпусов.
Старший преподаватель (апрель 1946 — 1959), начальник научно-исследовательского отдела (1959 — 1963), ученый секретарь совета (1963 — 1967) Военной академии Генштаба ВС.
С 1967 в отставке.
Консультант Военной академии Генштаба ВС СССР (июль 1967 — ноябрь 1971).
Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого I ст., Суворова II ст., Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», медалями.
Анулов (наст. фам. Московичи) Леонид Абрамович.
28.07.1897, мест. Ганчешты Кишиневского уезда Бессарабской губ., ныне под г. Кишиневом, Республика Молдова — 05.09.1974.
Еврей. Майор. В РККА с 1918. Член компартии с 1919. Окончил 3-и советские командные артиллерийские курсы в Одессе (1919), Курсы усовершенствования по разведке при РУ штаба РККА (1924), командный факультет Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина (март 1933 — февраль 1935), учился на Курсах иностранных языков при РУ РККА (1935).
В службе с мая 1916. Рядовой. Участник большевистского подполья в Бесарабии. В зарубежной командировке по линии РУ штаба РККА (июль 1919 — октябрь 1922), помощник уполномоченного КРО ГПУ (октябрь 1922 — октябрь 1923).
В распоряжении РУ штаба РККА (апрель — август 1925), заведующий сектором, помощник начальника 2-й части 2-го отдела (август 1925 — март 1926), начальник сектора 2-го отдела (октябрь 1927 — июнь 1929).
Нелегальный резидент в Китае (1929 — 1932), резидент во Франции, Испании, Швейцарии.
В распоряжении РУ штаба РККА до июля 1937, уволен по статье 43 «б».
Награжден орденом Ленина (1937), Красного Знамени (1930).
Репрессирован в июне 1938. Осужден 4 мая 1939 на 15 лет ИТЛ.
В 1953 — 1955 в ссылке.
Реабилитирован в 1955.
Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Артузов (Фраучи) Артур Христианович.
18.02.1891, с. Устиново, ныне Кашинского района Тверской области — 21.08.1937, Москва.
Один из организаторов советских органов госбезопасности.
Итальянец. Выходец из семьи итальянского швейцарца, сыродела, переселившегося в Россию. Племянник М. С. Кедрова. Корпусной комиссар (21.11.1935). В ВЧК-ГПУОГПУ с декабря 1918. Член компартии с 1917. Окончил Петроградский политехнический институт (1916).
Сотрудник особого отдела ВЧК (май 1919 — 1922), начальник контрразведывательного отдела (1922 — 1927), помощник начальника секретно-оперативного управления (1927 — 1931), начальник ИНО (август 1931 — 1935) ОГПУ-НКВД. Одновременно, заместитель начальника РУ штаба РККА (1934 — 1937). Принимал участие в ликвидации крупных белогвардейских, монархических и шпионских контрреволюционных организаций, действовавших в СССР и за рубежом. Один из инициаторов и руководителей многих ответственных контрразведывательных операций («Трест», «Синдикат», поимка английского разведчика С. Рейли, Б. Савинкова и др.).
Начальник Особого бюро ГУГБ НКВД (1937).
Награжден орденом Красного Знамени (1921).
Репрессирован 13.05.1937. Реабилитирован 07.03.1956.
Басов Константин Михайлович (Абелтынь Ян Янович, «Рихард»).
25.09.1896, Эрласская волость Венденского уезда Лифляндской губ., ныне г. Цесис, Латвия — 15.03.1938.
Латыш. Полковой комиссар (05.12.1935). В РККА с 1919. Член компартии с 1919. Окончил школу прапорщиков (1916), Военную академию механизации и моторизации РККА им. Сталина (декабрь 1932 — июль 1935).
В службе с 1915. Участник Первой мировой войны. Окончил школу прапорщиков. В декабре 1917 демобилизован.
Сотрудник Особого отдела ВЧК Советской Латвии (1918 — 1920), Регистрационного управления помглавкома по Сибири: инструктор, начальник организационно-инспекторского отделения, временно исполняющий обязанности начальника агентурного отдела, начальника отделения того же отдела (февраль 1920 — июль 1922).
Начальник отделения, заведующий сектором, начальник 2-й части, помощник начальника агентурного отдела РУ штаба РККА (июль 1922 — октябрь 1927), в распоряжении того же управления (октябрь 1927 — октябрь 1930). Резидент в Германии, где по его рекомендации был привлечен в разведку Рихард Зорге.
Помощник начальника 2-го отдела РУ (октябрь 1930 — апрель 1931), в распоряжении того же Управления, резидент в Австрии (апрель — декабрь 1931), после провала и высылки из страны помощник начальника 2-го отдела.
В распоряжении РУ штаба РККА (июль 1935 — февраль 1936), помощник начальника по кадрам 1-го отдела (февраль — октябрь 1936), в распоряжении того же управления (октябрь 1936 — сентябрь 1937).
В сентябре 1937 уволен в запас РККА «за невозможностью дальнейшего использования».
Награжден орденом Красного Знамени (1930).
Репрессирован 2.12.1937. Реабилитирован 20.10.1956.
Биркенфельд Янис Кришевич (Христианович).
29.12.1894, Кольберская волость, ныне Валмиерского района, Латвия — 09.02.1967, г. Рига.
Латыш. Из рабочих. Полковой комиссар (1936). В РККА с 1920. Член компартии с 1912.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Работая в Разведупре, Берзин какое-то время, причем весьма продолжительное, был целиком поглощен агентурной деятельностью за рубежом. И неудивительно было то, что он проглядел начало чудовищного вырождения «соседей» — органов НКВД. Он был напрямую связан с Артузовым, Пилляром и другими «зарубежниками» НКВД, но и они не сразу диагностировали гибельные метастазы рака, охватившие зараженные сталинщиной органы внутренних дел.
Днем и ночью гремела неслышная на воле пальба в подвалах Лубянки. Гремела пальба и в подвалах здания Военной коллегии Верховного суда на улице 25-го Октября. Трупов было столько, что скоро многие из них еще теплыми, с незасохшей кровью перевозили, порой в фургонах с надписью «Мясо», в неостывающий крематорий при Донском монастыре, на Калитниковское кладбище.
1937 и 1938-й были годами истребления цвета революции, цвета партии и Красной Армии. В то же время шло и истребление ленинской гвардии латышского народа. В СССР тогда проживало около 200 тыс. латышей. Многие из них были красными стрелками в отборных полках революционных войск, заслуги которых не раз отмечал В. И. Ленин. Среди них было немало героев, награжденных первым советским орденом Красного Знамени. Среди них была Берзиновская когорта разведчиков. Более трети из них были расстреляны, умерли в ГУЛАГе и тюрьмах, обвиненные в принадлежности к «Центру латышской фашистско-шпионской организации».
29 июля 1938 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР Ян Карлович Берзин был признан виновным в том, что «являлся членом руководящего центра латышской националистической организации» и одновременно участником «антисоветского военного заговора» в Наркомате обороны СССР, и приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение.
29 июля Ян Берзин шел на свой последний «треф» — так называли агентурные разведчики Старика тайные встречи, свидания на явочных квартирах и в других условленных местах за кордоном. Но это был особый «треф»: Берзин шел в подвал дома на Лубянке на свидание со смертью.
Гулко гремит винтовая железная лестница. Его ведут два палача из спецкоманды. Вот и специально оборудованный для тайной казни низкий каменный мешок без окон и дверей. Стосвечовая голая лампа в серой решетке, бетонный пол с кровостоками, ведущими по чуть пологому полу к зарешеченной дыре, стены, завешанные толстыми и плотными веревочными матами с рыжими пятнами и полосками на уровне головы — кровавые нимбы расстрелянных. И кровостоки, и решетки тоже рыжие от потоков крови. Запах аммиака, дезинфекции, как в сортире. Сбоку — рукомойник с одним краном, наверное, для палача.
В этом подвале завершался по начертанию «великого корифея всех наук», включая и заплечных, конвейер смерти. Лестница осталась позади и наверху. Для абсолютного большинства из спускавшихся по ней людей обратного хода не было. За ним шли два охранника. Взгляд Берзина упал на человека в форме НКВД с треугольниками в петлицах, глаза скользнули к кобуре нагана. Такие револьверы с клеймом Тульских императорских заводов конструкции бельгийского оружейника Нагана он в революцию 1905 года отбирал у рижских городовых. Такие наганы, новенькие, густо смазанные солидолом, привозил Литвинов в Ригу в канун 1917 года. Самовзводные семизарядные наганы. Калибр — 7,62 мм. Вес — 750 г. Дальность полета пули — 700 м. С 200 шагов пробивает липовую и даже сосновую доску толщиной в два с половиной сантиметра.
Палачи НКВД были приучены стрелять «под череп». Так одной пулей можно было дважды — навылет — пробить человеческий череп...
Каждому свое: такие, как Берзин, попадали в список смертников, который подписывал лично Сталин и его наркомы. Такие, как этот безымянный палач, получали пайки, водку и медали, а затем, чтобы замести следы при смене руководства, им скорехонько давали «10 лет без права переписки» и расстреливали в тех же подвалах, легко заменяя другими убийцами.
...Через несколько лет в Японии будет казнен блестящий разведчик, «крестник» Берзина Рихард Зорге. Меня часто спрашивают на встречах с читателями: можно ли было спасти Зорге от виселицы? Я помню, что всем нам запрещалось признаваться врагу в том, что мы — советские разведчики. Ведь Сталин отрицал, что у Советского Союза есть разведка. Как же обстояло дело с Зорге?
Л. Треппер писал в своей книге «Большая игра»:
«— Вам известно что-нибудь о Рихарде Зорге? — спросил я его (японского генерала Томинагу. — О. Г.).
— Конечно, известно. Когда возникло дело Зорге, я занимал пост заместителя министра обороны.
— Как получилось, что Зорге был приговорен к смертной казни в конце 1941 года, а казнили его только 7 ноября 1944 года? Почему его не предложили для обмена? Ведь тогда Япония и Советский Союз еще не находились в состоянии войны... Кроме того...
— Это совершенно неверно, — оживленно перебил меня японский генерал. — Трижды мы обращались в русское посольство в Токио с предложениями обменять Зорге и всякий раз получали один и тот же ответ: «Человек по имени Рихард Зорге нам неизвестен»».
Рихард Зорге неизвестен?! Неизвестен человек, предупредивший о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз! Неизвестен человек, сообщивший Москве, что Япония не нападет на Советский Союз, мчто позволило Генеральному штабу РККА перебросить свежие войска из Сибири на советско-германский фронт!
Они предпочли допустить казнь Рихарда Зорге, чем после войны иметь дело еще с одним свидетелем обвинения. Решение вопроса зависело, конечно, не от советского посольства в Токио, а от Москвы. Рихарду Зорге пришлось поплатиться жизнью за свое близкое, доверительное знакомство с генералом Берзиным. Взятый под подозрение после исчезновения Берзина, он стал для Москвы «двойным агентом». Его донесения не расшифровывались месяцами, вплоть до того дня, когда Центр — наконец-то! — понял неоценимое военное значение поставляемой им информации. Но после того, как Зорге арестовали в Японии, московское руководство выбросило его как обременительный балласт. Такова была политика новой «команды», пришедшей на смену Берзину к его соратникам.
Мой отец, прошедший фронты Великой Отечественной войны, был арестован в 1948 году по вздорному обвинению в шпионаже на полдюжины империалистических разведок. Вслед за отцом взяли и мою 20-летнюю сестру. Беременную, ее направили на лесоповал в Инту, за Полярный круг. Вдвоем с матерью нам едва удалось спасти из лагеря грудного ребенка, которого она родила в тюремном лазарете. Отец был реабилитирован Верховным судом СССР в октябре 1954 года по одному из первых списков. Сестру мою освободили уже после XX съезда КПСС.
Именно отец, сидевший на Лубянке, рассказал мне о том, что слышал в камерах: еще Ежов додумался до установления здесь в одном из подвалов автоматической мясорубки для трупов именитых «врагов народа», самых мужественных подследственных, доставивших немало хлопот следователям. Кровавый фарш поступал по трубам в канализацию, выводился за городом в Москву-реку.
Когда я вспомнил об этом рассказе отца, я не мог уже отделаться от кошмарной догадки, что и Берзин стал жертвой этого автоматизированного конвейера смерти.
Поражает великая, замораживающая душу бюрократия смерти. Да, бумага все стерпит. Все списки на один манер, строго по инструкции. Штампы и печати. Заключение следователя: полагал бы расстрелять. Виза начальника отдела: согласен. Виза начальника управления: утверждаю! Резолюция заместителя наркома: расстрелять!
И, наконец, пуля ставит точку, и комендант коряво царапает: приговор приведен в исполнение.
Ян Карлович Берзин был полностью реабилитирован 28 июля 1956 года. Маршал Советского Союза А. М. Василевский написал предисловие к сборнику о военных разведчиках «Люди молчаливого подвига», где впервые после гибели Берзина я рассказал о его жизни — но не о смерти! «Не могу не остановиться на одном очерке, — писал маршал. — Вернее, на встрече с человеком, которого мы, люди старшего поколения, глубоко уважали, чьей доблестью, мудростью и революционным кипением восхищались. Я говорю о замечательном коммунисте и командире Яне Карловиче Берзине, долгие годы возглавлявшем нашу военную разведку. О нем мало написано, до обидного мало.
...Став в марте 1924 года начальником Разведупра РККА, Берзин требовал от себя и от всех, кто трудился с ним вместе, умения по-ленински, руководствуясь ленинскими заветами, нести каждодневную службу на острейшем участке обороны страны. Сохранились записки — раздумья Берзина о задачах разведчиков, о правилах их поведения. Разведке требуются не просто отчаянные смельчаки, а люди незаурядные, выдающегося ума, с фантазией и воображением, умеющие самостоятельно и быстро ориентироваться в самой сложной обстановке, мгновенно принимать точные и единственно верные решения в самом тяжелом поединке, в безвыходном, качалось бы, положении.
Раздумываешь над очерком о Яне Берзине, и в душе сами собой рождаются слова, с которыми хочется обратиться к читателям, особенно молодым. В биографиях героев-разведчиков, храбрых сынов Советской Армии, в их подвигах — ярчайший, замечательный пример для вас».
Однако прошло почти 25 лет, прежде чем я смог опубликовать главы о последних днях Яна Берзина, о его трагической судьбе. Молчать сегодня об этом — значит предавать. Писать — значит выполнять долг совести.
Биографии
Абсалямов Минзакир Абдурахманович.
10.12.1896, дер. Верхние Отары, ныне Собинского района, Республика Татарстан — 10.06.1981, Москва.
Татарин. Генерал-майор (04.06.1940). Доктор военных наук, доцент. В Красной Армии с 1918. Член компартии с апреля 1919. Окончил медресе (1914), сдал экстерном экзамен на сельского учителя (1915), окончил Военную академию РККА (сентябрь 1919 — сентябрь 1922), КУВНАС (1928). Владел турецким языком.
В службе с августа 1915. Старший унтер-офицер 35-го Сибирского стрелкового запасного полка. После Февральской революции 1917 избирался командиром роты и товарищем председателя Тюменского Совета, членом солдатского комитета воинов-мусульман 3-й гренадерской бригады, адъютант батальона, секретарь комитета воинов-мусульман Татарского красногвардейского батальона 11-й армии (декабрь 1917 — март 1918).
В немецком плену (март — ноябрь 1918), после возвращения из которого перешел на службу к белым. Взводный унтер-офицер Севастопольской караульной команды (декабрь 1918 — апрель 1919), командир партизанского отряда, товарищ председателя Крымской мусульманской военной коллегии (апрель — август 1919).
Помощник начальника военного отдела при полпредстве РСФСР в Турции и Персии (июнь 1920 — февраль 1921), переводчик в полпредстве РСФСР в Турции (июньсентябрь 1921), одновременно с учебой в академии.
Секретарь, помощник военного атташе в том же полпредстве (октябрь 1922 — май 1927), начальник РО штаба ККА (ноябрь 1927 — ноябрь 1931), командир и комиссар 1-го горно-стрелкового полка Азербайджанской стрелковой дивизии (ноябрь 1931 — май 1933).
Военный атташе при полпредстве Персии (с 1935 Ирана) (апрель 1933 — апрель 1938).
В распоряжении РУ штаба РККА (сентябрь 1937 — январь 1938).
Начальник 2-го курса специального факультета (апрель — октябрь 1938), начальник кафедры разведки (октябрь 1938 — сентябрь 1940) Военной академии им. М. В. Фрунзе. Участник советско-финляндской войны 1939 — 1940.
Начальник РО штаба Северо-Западного фронта (январь — март 1940).
Награжден орденом Красного Знамени. Входил в комиссию по описанию советско-финляндской войны (октябрь 1940 — июнь 1941).
Участник Великой Отечественной войны. Выполнял особые задания на Юго-западном направлении (июль 1941).
Командир 17-й запасной стрелковой бригады и начальник Уфимского гарнизона УрВО (июль 1941 — август 1942), командир 4-й учебной запасной бригады, 18-й стрелковой бригады (август 1942 — февраль 1943), заместитель командира (февраль — октябрь 1943), командир (октябрь 1943 август 1944) 18-й стрелковой дивизии, 131-го (август — сентябрь 1944), 31-го (сентябрь 1944 — апрель 1946) стрелковых корпусов.
Старший преподаватель (апрель 1946 — 1959), начальник научно-исследовательского отдела (1959 — 1963), ученый секретарь совета (1963 — 1967) Военной академии Генштаба ВС.
С 1967 в отставке.
Консультант Военной академии Генштаба ВС СССР (июль 1967 — ноябрь 1971).
Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого I ст., Суворова II ст., Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», медалями.
Анулов (наст. фам. Московичи) Леонид Абрамович.
28.07.1897, мест. Ганчешты Кишиневского уезда Бессарабской губ., ныне под г. Кишиневом, Республика Молдова — 05.09.1974.
Еврей. Майор. В РККА с 1918. Член компартии с 1919. Окончил 3-и советские командные артиллерийские курсы в Одессе (1919), Курсы усовершенствования по разведке при РУ штаба РККА (1924), командный факультет Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина (март 1933 — февраль 1935), учился на Курсах иностранных языков при РУ РККА (1935).
В службе с мая 1916. Рядовой. Участник большевистского подполья в Бесарабии. В зарубежной командировке по линии РУ штаба РККА (июль 1919 — октябрь 1922), помощник уполномоченного КРО ГПУ (октябрь 1922 — октябрь 1923).
В распоряжении РУ штаба РККА (апрель — август 1925), заведующий сектором, помощник начальника 2-й части 2-го отдела (август 1925 — март 1926), начальник сектора 2-го отдела (октябрь 1927 — июнь 1929).
Нелегальный резидент в Китае (1929 — 1932), резидент во Франции, Испании, Швейцарии.
В распоряжении РУ штаба РККА до июля 1937, уволен по статье 43 «б».
Награжден орденом Ленина (1937), Красного Знамени (1930).
Репрессирован в июне 1938. Осужден 4 мая 1939 на 15 лет ИТЛ.
В 1953 — 1955 в ссылке.
Реабилитирован в 1955.
Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Артузов (Фраучи) Артур Христианович.
18.02.1891, с. Устиново, ныне Кашинского района Тверской области — 21.08.1937, Москва.
Один из организаторов советских органов госбезопасности.
Итальянец. Выходец из семьи итальянского швейцарца, сыродела, переселившегося в Россию. Племянник М. С. Кедрова. Корпусной комиссар (21.11.1935). В ВЧК-ГПУОГПУ с декабря 1918. Член компартии с 1917. Окончил Петроградский политехнический институт (1916).
Сотрудник особого отдела ВЧК (май 1919 — 1922), начальник контрразведывательного отдела (1922 — 1927), помощник начальника секретно-оперативного управления (1927 — 1931), начальник ИНО (август 1931 — 1935) ОГПУ-НКВД. Одновременно, заместитель начальника РУ штаба РККА (1934 — 1937). Принимал участие в ликвидации крупных белогвардейских, монархических и шпионских контрреволюционных организаций, действовавших в СССР и за рубежом. Один из инициаторов и руководителей многих ответственных контрразведывательных операций («Трест», «Синдикат», поимка английского разведчика С. Рейли, Б. Савинкова и др.).
Начальник Особого бюро ГУГБ НКВД (1937).
Награжден орденом Красного Знамени (1921).
Репрессирован 13.05.1937. Реабилитирован 07.03.1956.
Басов Константин Михайлович (Абелтынь Ян Янович, «Рихард»).
25.09.1896, Эрласская волость Венденского уезда Лифляндской губ., ныне г. Цесис, Латвия — 15.03.1938.
Латыш. Полковой комиссар (05.12.1935). В РККА с 1919. Член компартии с 1919. Окончил школу прапорщиков (1916), Военную академию механизации и моторизации РККА им. Сталина (декабрь 1932 — июль 1935).
В службе с 1915. Участник Первой мировой войны. Окончил школу прапорщиков. В декабре 1917 демобилизован.
Сотрудник Особого отдела ВЧК Советской Латвии (1918 — 1920), Регистрационного управления помглавкома по Сибири: инструктор, начальник организационно-инспекторского отделения, временно исполняющий обязанности начальника агентурного отдела, начальника отделения того же отдела (февраль 1920 — июль 1922).
Начальник отделения, заведующий сектором, начальник 2-й части, помощник начальника агентурного отдела РУ штаба РККА (июль 1922 — октябрь 1927), в распоряжении того же управления (октябрь 1927 — октябрь 1930). Резидент в Германии, где по его рекомендации был привлечен в разведку Рихард Зорге.
Помощник начальника 2-го отдела РУ (октябрь 1930 — апрель 1931), в распоряжении того же Управления, резидент в Австрии (апрель — декабрь 1931), после провала и высылки из страны помощник начальника 2-го отдела.
В распоряжении РУ штаба РККА (июль 1935 — февраль 1936), помощник начальника по кадрам 1-го отдела (февраль — октябрь 1936), в распоряжении того же управления (октябрь 1936 — сентябрь 1937).
В сентябре 1937 уволен в запас РККА «за невозможностью дальнейшего использования».
Награжден орденом Красного Знамени (1930).
Репрессирован 2.12.1937. Реабилитирован 20.10.1956.
Биркенфельд Янис Кришевич (Христианович).
29.12.1894, Кольберская волость, ныне Валмиерского района, Латвия — 09.02.1967, г. Рига.
Латыш. Из рабочих. Полковой комиссар (1936). В РККА с 1920. Член компартии с 1912.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19