Король же Людовик отправился к Луаре, чтобы изгнать норманнов из своего королевства, а также принять в дружбу Гастинга, что он и сделал. Но, поскольку король был молод, он стал преследовать некую девочку, дочь Гермунда; и так как она побежала в отцовский дом, король в шутку погнался за ней на лошади, при этом он ударился плечами о подъемные ворота, а грудью о седло своего коня и получил серьезный ушиб. Вследствие этого он заболел, велел отнести себя в Сен-Дени и здесь умер 5 августа, оставив франков в глубокой скорби и был похоронен в церкви св. Дионисия. И они отправили послов и призвали его брата Карломана, который поспешно прибыл во Франкию. Из Италии пришел также некий Берард, который не давал покоя тирану Бозо.В октябре норманны укрепились в Кондэ и жестоко опустошили королевство Карломана. Король же Карломан со своим войском расположился лагерем на Сомме в Барло; норманны все-таки не прекращали своих грабежей, при этом принудив к бегству всех жителей, остававшихся на том берегу Соммы. Отсюда они пошли с войском через Тьераш и пересекли Уазу. Король преследовал их и настиг у Аво. И в разгоревшейся битве франки добились победы, при этом погибло около тысячи норманнов; однако, они ни в коей мере не были укрощены этим поражением. Карломан отправился в свой пфальц Компьен, а норманны возвратились в Кондэ к своим судам; из этого места они опустошали огнем и мечом все королевство вплоть до У азы, сносили стены и до основания разрушали монастыри и церкви, губили мечом и голодом служителей слова Божьего или продавали их за море и убивали местных жителей, не встречая никакого сопротивления. Тогда аббат Гуго, услышав об этом, собрал своих людей и пришел к королю; и когда норманны возвращались после своего грабительского похода из округа Бовэ, он вместе с королем последовал за ними в лес Виконь, но норманны рассеялись в разные стороны и с незначительными потерями возвратились к своим кораблям. В эти дни ушел из жизни Гинкмар, архиепископ Реймса, муж, заслуженно почитаемый всеми, которому в год Господень 883 на епископской кафедре наследовал Фолко, достойнейший во всех отношениях человек. После этого норманны сожгли монастырь и церковь св. Квентина, а также церковь Богоматери в городе Аррасе. Король Карломан вновь преследовал норманнов, не совершив, правда, ничего достойного и полезного. В эти дни умер также Гротгар, епископ Бовэ; его преемником стал Гонорат. С наступлением весны норманны покинули Кондэ и отправились на побережье. Здесь они оставались все лето, вынудив фламингов бежать со своих земель и, свирепствуя повсюду, опустошили все огнем и мечом. С приближением осени король Карломан, чтобы защитить королевство, обосновался с войском в округе Виме, у виллы Мианнэ, напротив Лавьера; норманны же с конницей и пешими отрядами, а также всяческим военным снаряжением пришли в Лавьер в конце октября; и, поскольку их корабли, кроме того, вошли из моря в Сомму, они принудили короля со всем его войском бежать и отступить за Уазу. Затем они обосновались на зимовку в Амьене; отсюда они опустошали все земли до Сены и на обоих берегах У азы и, не встречая сопротивления, предавали огню монастыри и церкви Божьи. Когда же франки увидели, что сила норманнов во всех их предприятиях все больше возрастает, они послали к ним некоего дана по имени Зигфрид, ставшего христианином, чтобы он искусно переговорил [с их вождями] о возможности выкупить королевство. Тот отправился в Бовэ и оттуда в Амьен, чтобы выполнить данное ему поручение. В год Господень 884. В это время умер Энгельвин, епископ Парижа, и на его место встал аббат Гауцлин. Норманны же не прекращали убивать и уводить в неволю христиан, разрушать церкви, сносить стены и сжигать деревни. На всех улицах лежали тела священников, благородных и иных лайенов, женщин, детей и младенцев; не было ни одной дороги или места, где бы не лежали убитые, и всякому было мучительно и прискорбно созерцать, как народ христиан доведен почти до полного истребления.Между тем, поскольку король был еще слишком юн, все знатнейшие собрались в пфальце Компьен, чтобы обсудить между собой, что же им следует делать, и, посовещавшись, они отправили дана Зигфрида, племянника дана Рорика, который был христианином и сохранял верность королю, вести переговоры с самыми знатными людьми своего народа [о том], чтобы они взяли дань и затем покинули королевство. Тот, стараясь выполнить данное ему поручение, прибыл в Амьен и известил знатнейших из народа [данов] о цели своего визита. И после длительных переговоров, во время которых он ездил туда и сюда, извещая то тех, то этих, норманны потребовали, наконец, от короля и франков в качестве дани 12 тысяч фунтов серебра по их собственным меркам. И после того, как обе стороны обменялись заложниками, те, кто жил на том берегу Уазы, вновь до некоторой степени были в безопасности. Со дня очищения св. Марии и до октября эта безопасность взаимно сохранялась.Однако норманны, в привычной манере, продолжали грабительские походы по ту сторону Шельды, опустошали все огнем и мечом, разрушая монастыри, города и селения, и неистовствовали, истребляя местное население. И после Пасхи они начали собирать дань; церкви и церковные сокровища были разграблены. После же того, как дань была уплачена, в конце октября франки объединились, чтобы противостоять норманнам, если те не сдержат своих обязательств. Норманны же сожгли свой лагерь и ушли из Амьена, а король и франки, переправившись через У азу, большую часть пути следовали за ними. Упомянутые даны, двигаясь дальше, пришли в Булонь; там они совещались о том, что им следует делать, и часть из них отправилась за море, остальные пошли в Ловен, расположенный в некогда принадлежавшем Лотарю королевстве; и здесь они разбили лагерь, чтобы перезимовать. Франки же, которые были с Карломаном, возвратились на родину, и только некоторые молодые люди остались с ним, чтобы поохотиться в лесу Безю. И в тот момент, когда король хотел заколоть кабана, один из сопровождавших его, по имени Бертольд, желая помочь ему, случайно ранил Карломана в голень. Получив рану, король прожил еще семь дней, но скончался в том же месте … декабря в возрасте 18 лет. Его тело было перевезено в Сен-Дени и здесь погребено. Франки же посовещались и отправили графа Теодориха в Италию к императору Карлу с тем, чтобы тот прибыл во Франкию. В год Господень 885. Император Карл, получив известие, немедленно отправился в путь и дошел до Понтьона; сюда к нему пришли все, кто был в королевстве Карломана и подчинились его власти. Затем император Карл снова возвратился в свою страну, приказав тем, кто был из королевства умершего Лотаря и из королевства Карломана, идти в Ловен против норманнов. Оба войска в установленный для сбора день прибыли в названное место, кроме аббата Гуго, который отсутствовал в этом походе по причине болезни ног. Но они не совершили там ничего достойного и с великим позором возвратились обратно. И франки, пришедшие из королевства Карломана, были осмеяны данами, которые кричали: «Для чего вы к нам пришли? В этом не было необходимости. Мы знаем, кто вы; вы хотите, чтобы мы снова к вам вернулись – мы это обязательно сделаем».В это же время дан Готфрид, собравшийся нарушить свою клятву [верности], вследствие хитрости Герульфа, своего верного, был убит герцогом Генрихом. Также Гуго, сын короля Лотаря, был ослеплен по приказу императора, последовавшего совету упомянутого герцога.25 июля норманны со всем своим войском вторглись в Руану, а франки следовали за ними до этого места. Поскольку их корабли еще не прибыли, норманны переправились через реку на кораблях, найденных на Сене, и, не откладывая, тотчас приступили к укреплению своего лагеря. Между тем сошлись все, кто жил в Нейстрии и Бургундии и, собрав войско, они выступили, намереваясь воевать с норманнами. Но когда они уже должны были схватиться, случилось так, что Рагнольд, герцог Мэна, погиб с немногими людьми, и, вследствие этого, остальные в великой скорби возвратились на родину, не совершив чего-либо полезного.Тогда норманны, алкавшие пожаров и смерти, снова начали неистовствовать – они убивали христиан, уводили их в плен и разрушали церкви, не встречая сопротивления. И франки вновь приготовились к обороне, но не к открытой битве – они соорудили укрепления, чтобы сделать для норманнов невозможным передвижение на кораблях. Они построили крепость на Уазе у Понтуаза и поручили ее охранять Алетрамну. Епископ Гауцлин приказал укрепить Париж. Но в ноябре норманны вошли в Уазу, осадили упомянутую крепость и не давали тем, кто в ней заперся, брать воду из реки (других же источников у них не было). Защитники крепости сильно страдали из-за недостатка воды. Что много говорить? Они запросили мира и добивались, чтобы им позволено было уйти живыми; и после того, как обе стороны обменялись заложниками, Алетрамн со своими людьми отправился в Бовэ. Норманны же сожгли упомянутую крепость, захватив в качестве добычи все, что нашли в ней. Дело в том, что те, которые покинули крепость, оставили там все свое имущество, кроме оружия и лошадей; только при этом условии им было позволен уйти.Невероятно кичащиеся этой победой, норманны дошли до Парижа и тотчас атаковали одну из башен – они надеялись, что ее можно будет быстро завоевать, поскольку построена она была еще не полностью. Христиане мужественно обороняли ее и сражение продлилось с утра до вечера, наконец, ночь прервала битву и тогда норманны возвратились на свои корабли. Но аббат Гауцлин и граф Одо со своими людьми работали всю ночь, чтобы еще больше укрепить башню, подготовив ее к сражению. На другой день норманны вновь поспешили на штурм этой башни и была тяжелая битва вплоть до заката солнца. Даны, потеряв многих из своих, возвратились на корабли. Но потом они соорудили напротив города крепость и приступили к настоящей осаде, построили осадные орудия, попытались развести [под стенами] огонь и использовали все свои способности для того, чтобы завоевать город. Но христиане храбро сражались против них и из всего выходили победителями. В год Господень 886 в феврале жителей города постигло тяжелое несчастье. Значительным подъемом воды в реке был разрушен маленький мост. Епископ, услышав об этом, еще ночью послал благородных и храбрых мужей из своего окружения для защиты башни с тем, чтобы с наступлением утра можно было снова восстановить мост. Для норманнов же все это не осталось сокрытым. Они поднялись перед рассветом, в большом количестве поспешили к этой башне, окружили ее со всех сторон для того, чтобы никакая помощь из города не могла прибыть к тем, кто был в ней, и начали штурмовать ее. И так как те, кто находился в башне, оказывали отчаянное сопротивление, крик толпы достигал неба, в то время как епископ и все горожане, стоя на городской стене, громко стенали и плакали от того, что ничем не могут им помочь, и, поскольку епископ был не в состоянии сделать что-либо иное, он поручил их Христу. Норманны же стремительно прорвались к воротам башни и подожгли их. И те, которые находились там, побежденные ранами и огнем, попали в плен и для того, чтобы опозорить народ христиан, были различными способами убиты и брошены [норманнами] в реку. Затем они разрушили эту башню и продолжили далее осаду города.Епископ же, с сердцем, разбитым тяжелой утратой, послал к графу Херкенгеру письмо с поручением как можно скорее отправиться в Германию и умолять Генриха, герцога австразийцев, оказать помощь ему и всему народу христиан. Херкенгер немедленно исполнил данное ему поручение и сделал так, чтобы Генрих с войском отправился в Париж, но тот ничем не сумел помочь и вновь возвратился в свою страну. Тогда Гауцлин, который всячески стремился поддержать христиан, заключил мир с датским королем Зигфридом, чтобы таким образом освободить город от осады. Пока все это происходило, епископ был застигнут тяжелой болезнью и окончил свою жизнь, и был похоронен в собственном городе. Его смерть не осталась тайной для норманнов. Еще прежде, чем о его смерти стало известно жителям, снаружи норманнами было объявлено, что епископ умер. Теперь народ, лишившийся своего отца и истомленный, осадой, пребывал в состоянии глубокой подавленности. Сиятельный граф Одо пытался воодушевить людей своими увещеваниями, однако норманны изо дня в день продолжали совершать нападения. С обеих сторон многие были убиты, еще больше обессилело от ран; кроме того и еды в городе оставалось все меньше.В это время … умер почтеннейший аббат Гуго и был погребен в Оксере в монастыре св. Германа. Одо же, видя, что народ повергнут в уныние, тайком покинул город, чтобы искать помощи у знатнейших людей королевства и, кроме того, через них уведомить императора, что город будет вскоре потерян, если ему не подоспеет помощь.Вернувшись, он нашел город в великой скорби по поводу его отсутствия; но больше всего [у людей] удивление вызвало то, что он вообще попал в город. Норманны наперед узнали о его возвращении и ожидали его перед воротами башни. Он же пришпорил своего коня и, разя врагов направо и налево, пробил себе дорогу в город и скорбь народа превратилась в радость. Никто из смертных не может сосчитать, какие опасности они там перенесли и сколько тысяч людей пало в разных сражениях с обеих сторон. Дело в том, что норманны беспрерывно тревожили этот город, применяя различные виды оружия, [осадных] машин и стенобитных орудий. Все христиане при этом с великим усердием взывали к Богу и всегда спасались; и борьба в том или ином виде продолжалась около восьми месяцев, прежде чем император пришел к ним на помощь.С приближением осени император с могучим войском прибыл в Кьерси и послал вперед себя под Париж упомянутого Генриха, герцога австразийцев. Очутившись со своим войском вблизи города, он неосмотрительно с немногочисленной свитой отправился верхом вокруг лагеря данов, чтобы посмотреть, как его войско могло бы напасть на лагерь врагов и где им следует укрепить собственный лагерь. И вот его конь внезапно провалился в один изо рвов, который сделали норманны, и сбросил его на землю. Тотчас же из засады выскочили несколько данов и убили его; это принесло христианам столько же великой скорби и страха, сколько радости данам. И когда они сняли с него оружие, один из франков, по имени граф Райнер, спустился туда и вырвал у них тело Генриха, оставшись невредимым. О случившемся немедленно известили императора, который был сильно опечален полученным сообщением и принял решение идти под Париж с большим войском; однако, поскольку герцог был мертв, он не совершил ничего полезного.В это время, 17 сентября, город Бовэ был частично разрушен огнем. В этом пожарище погибло все ценнейшее имущество монастыря св. Ведаста в виде сокровищ, священных одеяний, книг и документов.Император же подошел со своим войском к лагерю норманнов и, поскольку они расположились на обоих берегах реки, он принудил их оставить один берег, переправиться через реку и ограничиться лагерем на другом берегу. Затем он отослал в город гарнизон, а войску повелел переправляться через реку. И, так как приближалась зима, противники вскоре начали обмениваться посланцами, чтобы император мог заключить с данами мир. И это было воистину презренное решение. Потому что им не только был обещан и передан выкуп за город но и без каких-либо препятствий открыта дорога, чтобы зимой они разграбили Бургундию. После этого император, утвердив в этом городе епископа по имени Аскрих и передав графу Одо земли его отца Ротберта, поднял лагерь и поспешил возвратиться туда, откуда пришел. В монастыре св. Медарда в Суассоне он разделил земли между франками. И не успел он еще покинуть это место, как упоминавшийся выше король Зигфрид вошел в У азу и, двигаясь со своими людьми сзади императора по земле и по воде, все опустошал огнем и мечом. Когда император узнал об этом – огонь доставил ему самое верное известие, – он поспешно возвратился в свою страну. После этого Зигфрид предал огню славнейшую церковь св. Медарда, монастыри, деревни и королевские пфальцы, убивая и уводя в плен местных жителей. Норманны же, которые из-под Парижа двинулись на кораблях вверх по Сене, вошли со всем своим войском, вооружением и кораблями в реку Йонну и осадили город Сане. Однако Эврард, епископ этого города, немедленно вступил с норманнами в переговоры о выкупе города и добился, чего хотел. В год Господень 887. Норманны по своей привычке бродили до Сены и Луары. В это время умер также Эврард, епископ Санса, которому наследовал юный Вальтер. До лета они оставались там и пожарами и убийствами превратили страну в пустыню. Зигфрид в конце весны возвратился со своими людьми на Сену, делая то же, что и обычно, а осенью отправился во Фрисландию, где и был убит.
1 2 3 4