В толпе возмутились:— Поглядите только, до чего же доходит мотовство! На эти деньги можно было купить большой хороший дом на южной стороне улицы, а она их на ветер выбросила, щеголиха этакая!Я оставила службу у своих господ в начале летнего полугодия [100] Срок годовой службы делился на два полугодия: летнее (с 5 марта по 4 сентября) и зимнее (с 5 сентября по 4 марта).
и, не пожелав более поступить на постоянное место, стала прислуживать на свадьбах в Нанивадзу или Екобори [101] Районы города Осаки.
.В Осаке люди легкомысленней, чем можно было бы ожидать: любят играть пышные свадьбы, не заботясь о том, сведут ли после концы с концами.Родители невесты ищут жениха богаче, чем они сами, а родители жениха сватают невесту из дома, конек на кровле которого много выше, чем их собственный.Сразу после свадьбы молодые, неизвестно зачем, хотят удивить весь свет. Зять начинает заново отделывать дом, а невестка шьет себе наряды без числа.Женщины в семье держат советы между собой, и непредвиденные расходы все растут… Тратят всё наличные. Из капитала в сто канов серебра дают в приданое за дочерью десять, расходы на свадьбу — пятнадцать. И разве на этом дело кончается? А приемы гостей после свадьбы, а обмен подарками по случаю годовых праздников? На Новый год дарят самых лучших бонитов из Танго, на праздник Урабон — связку первосортных соленых макрелей из Ното. Только приведись случай, сорят деньгами без удержу. Когда наступает время выдать замуж младшую сестру, то приготовленных заранее нарядов всегда оказывается мало. Надо же не отстать от людей! Только с этим делом покончено, как уже пора женить младшего брата.А там, смотришь, раздался крик первого внучка: «Уа-уа!» Значит, надо поднести новорожденному кинжал и нарядные платья. Родным, знакомым, туда, сюда — золото и серебро так и плывут. Не успеешь оглянуться — кошелек пуст. Да, много людей промотало все состояние на свадьбы своих дочерей!И матери женихов туда же, корчат из себя богачек! Обычно они трясутся над каждой мелочью, а тут перестают кричать о бережливости. Вместо масляных светильников зажигают свечи, даже котацу [102] Очаг в полу, отапливаемый древесным углем. Поверх очага ставится высокая решетка, покрытая одеялом.
уже не застилают дешевым бумажным одеялом.К чему же это ведет? Господин зять начинает относиться к своей законной супруге, спутнице всей жизни, как к какой-нибудь случайной любовнице из продажных женщин. Он таит от нее то, что не должен был бы скрывать; все у него на стороне: и добро, и порок. Он красуется перед собственной женой и старается поразить ее своим богатством. Вот до чего доходит глупость!Я прислуживала на нескольких свадьбах, и уж чего только не насмотрелась!В свете ничего с тех пор не изменилось; все те же постыдные нравы, и не только в том, что касается любви.Однажды я помогала на свадьбе в одном доме в Наканосиме [103] район Осаки.
. Сын хозяина не старался привлечь к себе взоры. Все устроили скромнее, чем можно было ожидать. Был совершен, как должно, обряд, но даже для торжества первой брачной ночи ничего не было приготовлено роскошного. Это казалось скряжничеством, но что же! Только этот дом сейчас и богат по-прежнему, а другие пришли в упадок, и хозяйкам их уже не приходится больше разъезжать в паланкинах. Платье, украшенное соблазнительными картинами Правила для женщин, как шить одежды, были впервые установлены в царствование императрицы Кокэн [104] Императрица Кокэн царствовала в 749-759 гг. Здесь у Сайкаку ошибка: правила для женщин, как шить одежды, были установлены несколько раньше, в 719 г., в годы правления императрицы Гэнсё (715-723), дополнены в 730г
, сорок шестого государя от начала династии. С тех пор японские обычаи стали образцовыми. Когда шьют наряды для благородных, сначала пересчитывают все иголки в игольнике, а закончив работу, вновь проверяют их число. Все делается с большой заботой. Но особенно тщательно следят за тем, чтобы женщина во время месячного очищения не зашла в комнату, где шьется платье.И я тоже, сама не знаю как, понемногу выучилась шить и поступила на службу в господский дом на должность швеи-мастерицы. Я была рада переменить свой прежний образ жизни, расставшись с ремеслом любви, и дни мои потекли безмятежно. Я наслаждалась солнечным светом у окна на южной стороне дома, любовалась цветущими ирисами в саду, пила самый лучший чай абэ, какой бедные женщины покупают только в складчину, ела рисовое печенье мандзю из журавлиной лавки на улице Иидамати. Целый день в кругу женщин, я не знала греха. Ничто не тревожило моего сердца, высокие пики гор не грозили омрачить сияние луны, как сказал поэт [105] В поэтической антологии «Фуга-вакасю», составленной в 1346 г. экс-императором Ханадзоно, есть танка поэта Мусо:
Восходит луна
Или хочет скрыться,
Ты по ней не тоскуй.
Не будут тревожить сердца
Высокие пики гор.
. Мне казалось, что я в раю, где святые пребывают в вечной радости.Но однажды мне в руки попало парадное нижнее платье молодого господина. Атласная подкладка была великолепно расписана кистью какого-то мастера. Он изобразил на ней любовную игру между мужчиной и женщиной. Женщина открыто выставляла напоказ свое прекрасное нагое тело: пятки подняты к небу, концы пальцев согнуты. При одном взгляде дух захватывало. Не верилось, что это только изображение. Из неподвижных уст красавицы, казалось, вылетали страстные слова.Вся кровь бросилась мне в голову, я прислонилась без сил к своему рабочему ящику для шитья. Во мне проснулись прежние вожделения.Я весь день не брала в руки ни наперстка, ни катушки с нитками и, отложив работу в сторону, проводила время в мечтах. Когда спустился вечер, мне стало грустно при мысли, что целую долгую ночь придется провести на ложе в одиночестве. Перед моими глазами проходили одна за другой картины былого, и даже мое очерствевшее сердце томилось печалью. В бытность мою дзёро я слезы лила искренне, а улыбалась притворно, но искренность и притворство — все было ради того, кто не был противен сердцу. Увлечение росло, вскоре он вступал со мной в любовный союз — и что же! Вино, страсть, излишества в еде губили милого. Не будь этого, он мог бы прожить долгий век.Таких мужчин, о которых мне есть что вспомнить, наберется несчетное число, не говоря о прочих. А ведь есть же на свете женщины, которые знают в жизни только одного мужчину и даже в случае развода не ищут второго мужа, а овдовев, принимают монашеский постриг. Они не сходят с пути добродетели, хотя и испытывают жестокие мучения от разлуки с любимым. «Ах, какая низменная у меня душа!» — корила я себя. Прошлое казалось мне безмерно ужасным, и я клялась не поддаваться соблазну, но тщетно.Томительная ночь сменилась рассветом, спавшие со мной рядом служанки пробудились от сна, и я сама сложила и убрала свою постель. Поджидая с нетерпением свою утреннюю порцию риса, я раскопала золу в поисках тлеющей головешки и стала бесцеремонно курить табак, рассыпая вокруг пепел. Не собираясь никому показываться на глаза, я кое-как пригладила свои спутанные в беспорядке черные волосы, перевязала старым шнурком и наспех подобрала в неровный узел.Вылив воду, которой смачивала гребень, я стала украдкой, прячась в тени бамбука, росшего под окном, подглядывать за тем, что делается во дворе. Какой-то челядинец, прислуживавший самураям из длинной караульни, видно, ходил утром за покупками на рынок и принес корзину с морской рыбой; в руке он держал бутылку с уксусом и зажигательные палочки [106] Палочки, концы которых смазывались серой. Служили вместо спичек.
. Не зная, что за ним наблюдают, он поднял подол своей синей куртки и, держа меч острием книзу, стал мочиться. Струя, сильная, словно водопад Отова, покатила камешки в канаве и вырыла ямку. В этом омуте утонули мои мысли.— Ах, глупец! С таким драгоценным копьем, и не служит войску в Симабаре, а только теряет бесславно свои лучшие годы!Во мне снова проснулось былое любострастие, и, не в силах оставаться дольше на господской службе, я под предлогом болезни попросила расчет раньше условленного срока.Я поселилась в домике на задворках в шестом квартале Хонго [107] Район в Эдо (Токио).
и приклеила на столбе у входа во двор объявление: «Здесь во дворе находится мастерица, которая умеет шить любые наряды».Кажется, скромное занятие, но я получила свободу и была бы счастлива, загляни ко мне хоть какой ни на есть мужчина, но, как назло, ко мне приходили только дзёро заказывать платья по последней моде. Я скрепя сердце принимала заказы и кое-как шила на живую нитку.День и ночь моя голова была полна любовных грез, но я ничего не могла придумать. Как-то раз я вдруг вспомнила про одного моего старого знакомого — торговца тканями из лавки Этигоя. Он в прежнее время навещал господский дом, где я служила. Велев служанке прихватить мешочек, я отправилась к нему на улицу Хонтё и сказала:— Я теперь оставила службу у господ и живу в одиночестве. В доме даже кота нет. Мой сосед с восточной стороны все время в отлучке, а соседка с западной стороны — семидесятилетняя старуха, тугая на ухо. Дом напротив обнесен колючей оградой, и в нем ни живой души. Смотри же, если случится тебе продавать свой товар в богатых домах по соседству со мной, непременно заходи ко мне отдохнуть.Я выпросила у него в долг один тан самого лучшего киперного шелка кага, алое ночное платье с одним рукавом [108] Ночное платье иногда шилось с одним рукавом. На обнаженную руку натягивалось одеяло.
и пояс из шелка рюмон.Напрасно торговец дает себе слово не отпускать товара в долг, особенно если он молод. Ему трудно сказать «нет» красивой женщине, и он в конце концов отдает товар, не спрашивая денег.Но прошло немного времени, настал восьмой день девятого месяца [109] В этот день производилась уплата долгов за год.
, и человек четырнадцать-пятнадцать приказчиков стали спорить между собой, кому идти ко мне требовать уплаты за товар. Каждый кричал, что пойдет именно он. Среди них был один человек уже в преклонных годах. Он не знал ни любви, ни жалости, даже во сне щелкал на счетах, а наяву не расставался с пером и тушечницей. Для своего хозяина в Киото он был таким же преданным слугой, как белая мышь для бога Дайкоку [110] По преданию, белая мышь была верным слугой бога богатства Дайкоку.
.Равнодушный ко всему, кроме наживы, он верно судил о людях и был человеком несравненного ума. Старик нетерпеливо сказал болтливым приказчикам:— Я сам взыщу с нее долг. Шею сверну, а получу.Он поторопился пойти сам и набросился на меня с грубыми словами. Но я ничуть не смутилась:— Из-за безделицы вам пришлось идти в такую даль. Как мне перед вами извиниться!Я сбросила с себя свое платье цвета лепестков сливы и сказала:— Это платье я дала окрасить по особому заказу, а не проносила и двух дней. Вот и пояс. У меня нет наличных денег. Делать нечего, возьмите хоть это.С глазами полными слез я разделась донага, только одно свое красное косимаки на себе оставила…Тело у меня было замечательной красоты, не слишком полное, не чересчур худое, нигде ни единой отметины, даже малейшего шрама от прижигания моксой не было, такое гладкое, точно маслом смазано. Не мудрено, что при этом виде даже сурового старого приказчика проняла дрожь.— Несчастная! Как можно забрать у нее последнее платье? Еще, на беду, простудится.И он снова надел на меня мое платье. Попался-таки женщине в руки! Я воскликнула:— Вот поистине сострадательный человек! — и оперлась на него.Старик, взыграв духом, подозвал своего слугу Кюроку, велел ему открыть переносной ящик и достал оттуда пригоршню мелочи:— Вот возьми. Навести дома любви на улице Ситаядори и в Иосиваре. Я даю тебе отпуск.У слуги ум за разум зашел, он ушам своим не поверил. Весь побагровев, он даже ничего не мог сказать в ответ и с трудом только понял, что это правда.«Эге! Значит, я ему помеха в его любовных шашнях. Старик мой всегда такой скряга, и вдруг… Сейчас хороший случай выпросить что-нибудь», — подумал Кюроку и сказал:— Нет, я ни за что не решусь показаться в домах любви: ведь на мне плохое бумажное фундоси.— В самом деле, — согласился приказчик и, отмерив, сколько потребуется, дал ему кусок шелка в одну ширину.Слуга схватил ткань, обмотал вокруг бедер, даже не сшив концы, и, вне себя от радости, пустился бежать туда, куда его влекло сердце.Приказчик сейчас же закрыл дверь на запор, повесил на окно большой плетеный зонт и заключил со мной любовный союз без помощи сватов.С той поры он бросил думать о наживе и пустился во все тяжкие. И даже нельзя было извинить его безрассудства как грех молодости. Он причинил огромные убытки торговой лавке в Эдо, и хозяину пришлось вызвать его назад в Киото.Назвавшись мастерицей по шитью, женщина повсюду ходит с ящичком для шитья, старается понравиться тому, другому, берет по одной серебряной монете в день и довольно ловко зарабатывает себе на пропитание, хотя так ни одной вещи и не сошьет. Но на этой нити нет узелка, долго она не прослужит. Полировка грубой кожи в благородном доме Чего только не придумают современные модницы! Пониже спины, на самом выпуклом месте, у них висит пояс, разукрашенный по краям фиолетовыми кругами. Повсюду он лезет в глаза: до чего же неприятная мода! Как упали наши нравы!И я тоже чем больше старела, тем ниже падала. Целый год я служила простой судомойкой. Поверх застиранного ветхого косодэ я носила грубое платье из бумажной ткани и должна была чистить самую дешевую утварь в каморке рядом с кухней. Каждое утро и каждый вечер мне давали есть только черный неочищенный рис и наспех заправленную похлебку. Понемногу нежный цвет моего лица поблек, и я сама ужасалась своему неприглядному виду.Но изредка все же, два раза в году, весной и осенью, наступали долгожданные дни, когда нас, служанок, отпускали домой на побывку и можно было встретиться с возлюбленным. Я спешила перейти через дощатый мостик позади дома с таким чувством радости, точно я — звезда Ткачиха и иду на свидание с Пастухом. Я просто ног под собой не чуяла от счастья.Помню, для такого случая я нарядилась не так, как в будни: поверх гладкого желтого платья надела еще одно, узорчатое. Модный синий пояс изящно завязала сзади и туго стянула лиловой перевязью. Волосы убрала в шиньон, низко спадавший на шею, и перехватила упругим шнурком, а вокруг лба уложила так, чтобы лоб напоминал своими очертаниями башню маяка: книзу шире, а кверху все уже. Брови густо навела тушью. Голову обмотала черным шелком так, что только глаза были видны.Старый слуга нес за мной мешок, сшитый из лоскутов. В нем находилось мое жалованье: три сё четыре-пять го [111] меры емкости, равны соответственно 1,8 и 0,18 л.
очищенного белого риса и, кроме того, немного костей с остатками мяса соленого журавля да шелуха из ящика для сластей, чтобы угостить хозяйку дома для тайных свиданий.У ворот Сакурада я вынула из рукава мелкие деньги и предложила сопровождавшему меня старику слуге:— Здесь только мелочь, но все же возьми себе за труды, купи табаку покурить.— Покурить у меня душа просит, но взять от тебя подарок и подумать не могу. Что особенного в моей услуге? Я ведь на господской службе, и если бы не пошел тебя проводить, то пришлось бы мне черпать воду из колодца. Так что пусть это тебя не смущает . Странно было слышать такие слова от простого слуги. Тем временем мы миновали дворцы знатных людей в Маруноути и вышли на улицу, где живут простые горожане. Мне было досадно, что я, как женщина, не могу идти очень быстро. Чтобы старик не последовал за мной в Симбаси, где в доме одного моего приятеля у меня бывали любовные встречи, я много раз кружила вокруг одного и того же места, но мой спутник, видимо, плохо знал город и шел все время за мной, ничего не замечая. Солнце уже готово было скрыться позади западной башни Замка [112] Замок сегуна, феодального диктатора Японии, в Эдо.
.Вдруг вижу, что старику просто не терпится что-то мне сказать.Я улучила время, когда на улице не было прохожих, и, спрятавшись возле какой-то калитки, приблизила ухо к его губам и прошептала:— У тебя есть ко мне дело?Спутник мой с просиявшим от радости лицом не дал мне ясного ответа, а только вертел в руках кинжал в сломанных ножнах.— Для тебя мне и жизни не жаль, — сказал он наконец, — не побоялся бы даже гнева моей старухи на родине. Мне уже семьдесят два исполнилось, так разве я стану лгать? Если ты изволишь думать обо мне, что я дерзкий обманщик, воля твоя, но боги и будды любят правду. Пропали бы все мои молитвы, если бы я выманил у кого-нибудь обманом хоть зубочистку… — так нескончаемо долго бормотал он сквозь свои усы.Мне стало смешно.— Скажи лучше одно только слово, что влюблен в меня, и конец делу!Старик прослезился.— Это жестоко! Если ты так верно постигла мои чувства к тебе, так зачем позволила изливаться перед тобой понапрасну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
и, не пожелав более поступить на постоянное место, стала прислуживать на свадьбах в Нанивадзу или Екобори [101] Районы города Осаки.
.В Осаке люди легкомысленней, чем можно было бы ожидать: любят играть пышные свадьбы, не заботясь о том, сведут ли после концы с концами.Родители невесты ищут жениха богаче, чем они сами, а родители жениха сватают невесту из дома, конек на кровле которого много выше, чем их собственный.Сразу после свадьбы молодые, неизвестно зачем, хотят удивить весь свет. Зять начинает заново отделывать дом, а невестка шьет себе наряды без числа.Женщины в семье держат советы между собой, и непредвиденные расходы все растут… Тратят всё наличные. Из капитала в сто канов серебра дают в приданое за дочерью десять, расходы на свадьбу — пятнадцать. И разве на этом дело кончается? А приемы гостей после свадьбы, а обмен подарками по случаю годовых праздников? На Новый год дарят самых лучших бонитов из Танго, на праздник Урабон — связку первосортных соленых макрелей из Ното. Только приведись случай, сорят деньгами без удержу. Когда наступает время выдать замуж младшую сестру, то приготовленных заранее нарядов всегда оказывается мало. Надо же не отстать от людей! Только с этим делом покончено, как уже пора женить младшего брата.А там, смотришь, раздался крик первого внучка: «Уа-уа!» Значит, надо поднести новорожденному кинжал и нарядные платья. Родным, знакомым, туда, сюда — золото и серебро так и плывут. Не успеешь оглянуться — кошелек пуст. Да, много людей промотало все состояние на свадьбы своих дочерей!И матери женихов туда же, корчат из себя богачек! Обычно они трясутся над каждой мелочью, а тут перестают кричать о бережливости. Вместо масляных светильников зажигают свечи, даже котацу [102] Очаг в полу, отапливаемый древесным углем. Поверх очага ставится высокая решетка, покрытая одеялом.
уже не застилают дешевым бумажным одеялом.К чему же это ведет? Господин зять начинает относиться к своей законной супруге, спутнице всей жизни, как к какой-нибудь случайной любовнице из продажных женщин. Он таит от нее то, что не должен был бы скрывать; все у него на стороне: и добро, и порок. Он красуется перед собственной женой и старается поразить ее своим богатством. Вот до чего доходит глупость!Я прислуживала на нескольких свадьбах, и уж чего только не насмотрелась!В свете ничего с тех пор не изменилось; все те же постыдные нравы, и не только в том, что касается любви.Однажды я помогала на свадьбе в одном доме в Наканосиме [103] район Осаки.
. Сын хозяина не старался привлечь к себе взоры. Все устроили скромнее, чем можно было ожидать. Был совершен, как должно, обряд, но даже для торжества первой брачной ночи ничего не было приготовлено роскошного. Это казалось скряжничеством, но что же! Только этот дом сейчас и богат по-прежнему, а другие пришли в упадок, и хозяйкам их уже не приходится больше разъезжать в паланкинах. Платье, украшенное соблазнительными картинами Правила для женщин, как шить одежды, были впервые установлены в царствование императрицы Кокэн [104] Императрица Кокэн царствовала в 749-759 гг. Здесь у Сайкаку ошибка: правила для женщин, как шить одежды, были установлены несколько раньше, в 719 г., в годы правления императрицы Гэнсё (715-723), дополнены в 730г
, сорок шестого государя от начала династии. С тех пор японские обычаи стали образцовыми. Когда шьют наряды для благородных, сначала пересчитывают все иголки в игольнике, а закончив работу, вновь проверяют их число. Все делается с большой заботой. Но особенно тщательно следят за тем, чтобы женщина во время месячного очищения не зашла в комнату, где шьется платье.И я тоже, сама не знаю как, понемногу выучилась шить и поступила на службу в господский дом на должность швеи-мастерицы. Я была рада переменить свой прежний образ жизни, расставшись с ремеслом любви, и дни мои потекли безмятежно. Я наслаждалась солнечным светом у окна на южной стороне дома, любовалась цветущими ирисами в саду, пила самый лучший чай абэ, какой бедные женщины покупают только в складчину, ела рисовое печенье мандзю из журавлиной лавки на улице Иидамати. Целый день в кругу женщин, я не знала греха. Ничто не тревожило моего сердца, высокие пики гор не грозили омрачить сияние луны, как сказал поэт [105] В поэтической антологии «Фуга-вакасю», составленной в 1346 г. экс-императором Ханадзоно, есть танка поэта Мусо:
Восходит луна
Или хочет скрыться,
Ты по ней не тоскуй.
Не будут тревожить сердца
Высокие пики гор.
. Мне казалось, что я в раю, где святые пребывают в вечной радости.Но однажды мне в руки попало парадное нижнее платье молодого господина. Атласная подкладка была великолепно расписана кистью какого-то мастера. Он изобразил на ней любовную игру между мужчиной и женщиной. Женщина открыто выставляла напоказ свое прекрасное нагое тело: пятки подняты к небу, концы пальцев согнуты. При одном взгляде дух захватывало. Не верилось, что это только изображение. Из неподвижных уст красавицы, казалось, вылетали страстные слова.Вся кровь бросилась мне в голову, я прислонилась без сил к своему рабочему ящику для шитья. Во мне проснулись прежние вожделения.Я весь день не брала в руки ни наперстка, ни катушки с нитками и, отложив работу в сторону, проводила время в мечтах. Когда спустился вечер, мне стало грустно при мысли, что целую долгую ночь придется провести на ложе в одиночестве. Перед моими глазами проходили одна за другой картины былого, и даже мое очерствевшее сердце томилось печалью. В бытность мою дзёро я слезы лила искренне, а улыбалась притворно, но искренность и притворство — все было ради того, кто не был противен сердцу. Увлечение росло, вскоре он вступал со мной в любовный союз — и что же! Вино, страсть, излишества в еде губили милого. Не будь этого, он мог бы прожить долгий век.Таких мужчин, о которых мне есть что вспомнить, наберется несчетное число, не говоря о прочих. А ведь есть же на свете женщины, которые знают в жизни только одного мужчину и даже в случае развода не ищут второго мужа, а овдовев, принимают монашеский постриг. Они не сходят с пути добродетели, хотя и испытывают жестокие мучения от разлуки с любимым. «Ах, какая низменная у меня душа!» — корила я себя. Прошлое казалось мне безмерно ужасным, и я клялась не поддаваться соблазну, но тщетно.Томительная ночь сменилась рассветом, спавшие со мной рядом служанки пробудились от сна, и я сама сложила и убрала свою постель. Поджидая с нетерпением свою утреннюю порцию риса, я раскопала золу в поисках тлеющей головешки и стала бесцеремонно курить табак, рассыпая вокруг пепел. Не собираясь никому показываться на глаза, я кое-как пригладила свои спутанные в беспорядке черные волосы, перевязала старым шнурком и наспех подобрала в неровный узел.Вылив воду, которой смачивала гребень, я стала украдкой, прячась в тени бамбука, росшего под окном, подглядывать за тем, что делается во дворе. Какой-то челядинец, прислуживавший самураям из длинной караульни, видно, ходил утром за покупками на рынок и принес корзину с морской рыбой; в руке он держал бутылку с уксусом и зажигательные палочки [106] Палочки, концы которых смазывались серой. Служили вместо спичек.
. Не зная, что за ним наблюдают, он поднял подол своей синей куртки и, держа меч острием книзу, стал мочиться. Струя, сильная, словно водопад Отова, покатила камешки в канаве и вырыла ямку. В этом омуте утонули мои мысли.— Ах, глупец! С таким драгоценным копьем, и не служит войску в Симабаре, а только теряет бесславно свои лучшие годы!Во мне снова проснулось былое любострастие, и, не в силах оставаться дольше на господской службе, я под предлогом болезни попросила расчет раньше условленного срока.Я поселилась в домике на задворках в шестом квартале Хонго [107] Район в Эдо (Токио).
и приклеила на столбе у входа во двор объявление: «Здесь во дворе находится мастерица, которая умеет шить любые наряды».Кажется, скромное занятие, но я получила свободу и была бы счастлива, загляни ко мне хоть какой ни на есть мужчина, но, как назло, ко мне приходили только дзёро заказывать платья по последней моде. Я скрепя сердце принимала заказы и кое-как шила на живую нитку.День и ночь моя голова была полна любовных грез, но я ничего не могла придумать. Как-то раз я вдруг вспомнила про одного моего старого знакомого — торговца тканями из лавки Этигоя. Он в прежнее время навещал господский дом, где я служила. Велев служанке прихватить мешочек, я отправилась к нему на улицу Хонтё и сказала:— Я теперь оставила службу у господ и живу в одиночестве. В доме даже кота нет. Мой сосед с восточной стороны все время в отлучке, а соседка с западной стороны — семидесятилетняя старуха, тугая на ухо. Дом напротив обнесен колючей оградой, и в нем ни живой души. Смотри же, если случится тебе продавать свой товар в богатых домах по соседству со мной, непременно заходи ко мне отдохнуть.Я выпросила у него в долг один тан самого лучшего киперного шелка кага, алое ночное платье с одним рукавом [108] Ночное платье иногда шилось с одним рукавом. На обнаженную руку натягивалось одеяло.
и пояс из шелка рюмон.Напрасно торговец дает себе слово не отпускать товара в долг, особенно если он молод. Ему трудно сказать «нет» красивой женщине, и он в конце концов отдает товар, не спрашивая денег.Но прошло немного времени, настал восьмой день девятого месяца [109] В этот день производилась уплата долгов за год.
, и человек четырнадцать-пятнадцать приказчиков стали спорить между собой, кому идти ко мне требовать уплаты за товар. Каждый кричал, что пойдет именно он. Среди них был один человек уже в преклонных годах. Он не знал ни любви, ни жалости, даже во сне щелкал на счетах, а наяву не расставался с пером и тушечницей. Для своего хозяина в Киото он был таким же преданным слугой, как белая мышь для бога Дайкоку [110] По преданию, белая мышь была верным слугой бога богатства Дайкоку.
.Равнодушный ко всему, кроме наживы, он верно судил о людях и был человеком несравненного ума. Старик нетерпеливо сказал болтливым приказчикам:— Я сам взыщу с нее долг. Шею сверну, а получу.Он поторопился пойти сам и набросился на меня с грубыми словами. Но я ничуть не смутилась:— Из-за безделицы вам пришлось идти в такую даль. Как мне перед вами извиниться!Я сбросила с себя свое платье цвета лепестков сливы и сказала:— Это платье я дала окрасить по особому заказу, а не проносила и двух дней. Вот и пояс. У меня нет наличных денег. Делать нечего, возьмите хоть это.С глазами полными слез я разделась донага, только одно свое красное косимаки на себе оставила…Тело у меня было замечательной красоты, не слишком полное, не чересчур худое, нигде ни единой отметины, даже малейшего шрама от прижигания моксой не было, такое гладкое, точно маслом смазано. Не мудрено, что при этом виде даже сурового старого приказчика проняла дрожь.— Несчастная! Как можно забрать у нее последнее платье? Еще, на беду, простудится.И он снова надел на меня мое платье. Попался-таки женщине в руки! Я воскликнула:— Вот поистине сострадательный человек! — и оперлась на него.Старик, взыграв духом, подозвал своего слугу Кюроку, велел ему открыть переносной ящик и достал оттуда пригоршню мелочи:— Вот возьми. Навести дома любви на улице Ситаядори и в Иосиваре. Я даю тебе отпуск.У слуги ум за разум зашел, он ушам своим не поверил. Весь побагровев, он даже ничего не мог сказать в ответ и с трудом только понял, что это правда.«Эге! Значит, я ему помеха в его любовных шашнях. Старик мой всегда такой скряга, и вдруг… Сейчас хороший случай выпросить что-нибудь», — подумал Кюроку и сказал:— Нет, я ни за что не решусь показаться в домах любви: ведь на мне плохое бумажное фундоси.— В самом деле, — согласился приказчик и, отмерив, сколько потребуется, дал ему кусок шелка в одну ширину.Слуга схватил ткань, обмотал вокруг бедер, даже не сшив концы, и, вне себя от радости, пустился бежать туда, куда его влекло сердце.Приказчик сейчас же закрыл дверь на запор, повесил на окно большой плетеный зонт и заключил со мной любовный союз без помощи сватов.С той поры он бросил думать о наживе и пустился во все тяжкие. И даже нельзя было извинить его безрассудства как грех молодости. Он причинил огромные убытки торговой лавке в Эдо, и хозяину пришлось вызвать его назад в Киото.Назвавшись мастерицей по шитью, женщина повсюду ходит с ящичком для шитья, старается понравиться тому, другому, берет по одной серебряной монете в день и довольно ловко зарабатывает себе на пропитание, хотя так ни одной вещи и не сошьет. Но на этой нити нет узелка, долго она не прослужит. Полировка грубой кожи в благородном доме Чего только не придумают современные модницы! Пониже спины, на самом выпуклом месте, у них висит пояс, разукрашенный по краям фиолетовыми кругами. Повсюду он лезет в глаза: до чего же неприятная мода! Как упали наши нравы!И я тоже чем больше старела, тем ниже падала. Целый год я служила простой судомойкой. Поверх застиранного ветхого косодэ я носила грубое платье из бумажной ткани и должна была чистить самую дешевую утварь в каморке рядом с кухней. Каждое утро и каждый вечер мне давали есть только черный неочищенный рис и наспех заправленную похлебку. Понемногу нежный цвет моего лица поблек, и я сама ужасалась своему неприглядному виду.Но изредка все же, два раза в году, весной и осенью, наступали долгожданные дни, когда нас, служанок, отпускали домой на побывку и можно было встретиться с возлюбленным. Я спешила перейти через дощатый мостик позади дома с таким чувством радости, точно я — звезда Ткачиха и иду на свидание с Пастухом. Я просто ног под собой не чуяла от счастья.Помню, для такого случая я нарядилась не так, как в будни: поверх гладкого желтого платья надела еще одно, узорчатое. Модный синий пояс изящно завязала сзади и туго стянула лиловой перевязью. Волосы убрала в шиньон, низко спадавший на шею, и перехватила упругим шнурком, а вокруг лба уложила так, чтобы лоб напоминал своими очертаниями башню маяка: книзу шире, а кверху все уже. Брови густо навела тушью. Голову обмотала черным шелком так, что только глаза были видны.Старый слуга нес за мной мешок, сшитый из лоскутов. В нем находилось мое жалованье: три сё четыре-пять го [111] меры емкости, равны соответственно 1,8 и 0,18 л.
очищенного белого риса и, кроме того, немного костей с остатками мяса соленого журавля да шелуха из ящика для сластей, чтобы угостить хозяйку дома для тайных свиданий.У ворот Сакурада я вынула из рукава мелкие деньги и предложила сопровождавшему меня старику слуге:— Здесь только мелочь, но все же возьми себе за труды, купи табаку покурить.— Покурить у меня душа просит, но взять от тебя подарок и подумать не могу. Что особенного в моей услуге? Я ведь на господской службе, и если бы не пошел тебя проводить, то пришлось бы мне черпать воду из колодца. Так что пусть это тебя не смущает . Странно было слышать такие слова от простого слуги. Тем временем мы миновали дворцы знатных людей в Маруноути и вышли на улицу, где живут простые горожане. Мне было досадно, что я, как женщина, не могу идти очень быстро. Чтобы старик не последовал за мной в Симбаси, где в доме одного моего приятеля у меня бывали любовные встречи, я много раз кружила вокруг одного и того же места, но мой спутник, видимо, плохо знал город и шел все время за мной, ничего не замечая. Солнце уже готово было скрыться позади западной башни Замка [112] Замок сегуна, феодального диктатора Японии, в Эдо.
.Вдруг вижу, что старику просто не терпится что-то мне сказать.Я улучила время, когда на улице не было прохожих, и, спрятавшись возле какой-то калитки, приблизила ухо к его губам и прошептала:— У тебя есть ко мне дело?Спутник мой с просиявшим от радости лицом не дал мне ясного ответа, а только вертел в руках кинжал в сломанных ножнах.— Для тебя мне и жизни не жаль, — сказал он наконец, — не побоялся бы даже гнева моей старухи на родине. Мне уже семьдесят два исполнилось, так разве я стану лгать? Если ты изволишь думать обо мне, что я дерзкий обманщик, воля твоя, но боги и будды любят правду. Пропали бы все мои молитвы, если бы я выманил у кого-нибудь обманом хоть зубочистку… — так нескончаемо долго бормотал он сквозь свои усы.Мне стало смешно.— Скажи лучше одно только слово, что влюблен в меня, и конец делу!Старик прослезился.— Это жестоко! Если ты так верно постигла мои чувства к тебе, так зачем позволила изливаться перед тобой понапрасну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13