— Правильно я сказал или нет?
— Вы не правы, — произнес Лу Чжи. — В древности И Инь заточил Тай Цзя в Тунговом дворце, и причиной тому была непросвещенность правителя. Позже Хо Гуан объявил в храме предков о низложении князя Чан И за то, что за двадцать семь дней пребывания на троне он сотворил более трех тысяч зол. Нынешний император хоть и молод, но умен и гуманен. К тому же он не совершил ничего дурного. Вы — провинциальный цы-ши, не имеющий ни опыта в государственных делах, ни великих талантов И Иня и Хо Гуана! По какому праву хотите вы низложить императора и возвести на престол другого? Вспомните слова великого мудреца: «Это можно позволить себе, если преследуешь цели И Иня; если же цель иная — станешь узурпатором».
Дун Чжо в ярости схватился за меч, но и-лан Пэн Бо удержал его.
— Шан-шу Лу Чжи — надежда всего народа, — произнес он. — Если вы убьете его, боюсь, содрогнется вся Поднебесная.
Дун Чжо остановился.
— О таких делах, как низложение и возведение на престол императора, говорить в пьяном виде нельзя, — заметил сы-ту Ван Юнь. — Обсудим это в другой день.
Сановники разошлись. Дун Чжо, опираясь на меч, стоял у ворот сада, когда заметил всадника с алебардой, галопом скакавшего на коне вдоль садовой ограды.
— Что это за человек? — спросил Дун Чжо у Ли Жу.
— Это Люй Бу, приемный сын Дин Юаня, — ответил тот. — Вам не следовало бы попадаться ему на глаза.
Дун Чжо скрылся в саду.
На другой день стало известно, что Дин Юань с войском подошел к городу. Дун Чжо вместе с Ли Жу повел свои войска ему навстречу, и когда обе армии выстроились друг против друга, Дун Чжо снова увидел Люй Бу. Голову его украшала великолепная шитая золотом шапка, а под панцырем был надет расшитый цветами боевой халат, подпоясанный поясом и драгоценной пряжкой в виде львиной головы. Подхлестнув коня, он появился перед строем вслед за Дин Юанем, который в сильном гневе кричал, обращаясь к Дун Чжо:
— К несчастью для государства, власть стала игрушкой в руках евнухов, что довело народ до бедственного положения. Но как смеешь ты, у которого нет никаких заслуг, вести сумасбродные речи о низложении и возведении на трон императора? Ты хочешь сеять смуту при дворе!
Не успел Дун Чжо ответить, как Люй Бу, горя желанием сразиться, помчался прямо на него. Дун Чжо обратился в бегство. Под натиском войск Дин Юаня воины Дун Чжо отступили на тридцать ли и расположились лагерем. Дун Чжо созвал военачальников на совет.
— По-моему, Люй Бу необыкновенный человек, — сказал он. — Вот если бы мне удалось привлечь его на свою сторону, я был бы спокоен за Поднебесную!
Тут к шатру приблизился какой-то человек и обнадежил его:
— Мы с Люй Бу земляки. Я знаю его: он храбр, но не умен, гонится за выгодой и забывает о долге. Мне кажется, я сумею уговорить его перейти к вам.
Человек, сказавший так, был Ли Су, военачальник отряда Тигров.
— Как же ты уговоришь его? — поинтересовался Дун Чжо.
— Я слышал, что у вас есть замечательный конь по прозвищу Красный заяц, который в день пробегает тысячу ли. Подарите Люй Бу этого коня, и вы завоюете его сердце. А я постараюсь уговорить его. Ручаюсь, Люй Бу изменит Дин Юаню и перейдет на вашу сторону.
— Что вы думаете об этом? — обратился Дун Чжо к Ли Жу.
— Если вы хотите завладеть Поднебесной, стоит ли жалеть одного коня? — ответил Ли Жу.
Дун Чжо с радостью отдал коня, добавив еще тысячу лян золота, несколько десятков нитей жемчуга и яшмовый пояс. Ли Су отправился с дарами в лагерь Люй Бу. Когда стража остановила его, он сказал:
— Доложите начальнику, что к нему приехал земляк.
Ли Су, представ перед Люй Бу, обратился к нему с такими словами:
— Надеюсь, что вы, дорогой брат, чувствуете себя хорошо с тех пор, как мы расстались?
— Мы уже давно не виделись, — отвечая на поклон, сказал Люй Бу. — Где вы теперь служите?
— Я — чжун-лан-цзян в отряде Тигров, — ответил Ли Су. — Узнав о том, что вы ярый приверженец династии, я возликовал сердцем. У меня есть необыкновенный конь, который за день пробегает тысячу ли, скачет через реки и горы, словно по ровному месту. Зовут его — Красный заяц. Я дарю его вам, мой дорогой брат, — он будет подстать вашей доблести.
Люй Бу пожелал взглянуть на такое чудо. Конь и в самом деле был великолепен. Весь красный, как пылающие угли, длиной от головы до хвоста в один чжан, высотой — от копыт до гривы в восемь чи. Его могучее ржанье достигало, казалось, до самых небес и проникало до дна моря.
Потомки сложили стихи, восхваляющие этого коня:
Он огненно-красным драконом, слетевшим с заоблачной выси,
Летит, обрывая поводья и губы кровавя уздой.
Он тысячи ли пролетает, взбираясь на горные кручи,
Преодолевая потоки, туман рассекая седой.
Этот конь привел Люй Бу в восторг.
— Как мне отблагодарить тебя, дорогой брат, за твой подарок? — спрашивал он Ли Су.
— Я пришел к тебе движимый чувством преданности, — отвечал тот. — Мне не надо никакой награды!
По знаку Люй Бу подали вино, и они осушили кубки.
— Дорогой брат, — заговорил Ли Су. — Мы с вами видимся редко, но зато я часто встречаю вашего уважаемого батюшку.
— Что с вами, брат мой? Вы пьяны? — удивился Люй Бу. — Мой батюшка уже много лет назад покинул сей мир. Как же вы могли видеться с ним?
— Неправда! — с хохотом возразил Ли Су. — Я только сегодня беседовал с Дин Юанем!
Люй Бу вздрогнул и мрачно произнес:
— Я нахожусь у Дин Юаня потому, что не могу найти ничего лучшего.
— Мой дорогой брат, — воскликнул Ли Су, — ваши таланты выше неба и глубже моря! Кто в Поднебесной не восхищается вашим славным именем? Вас ждут богатство и почести! А вы говорите, что вынуждены оставаться в подчинении у других!
— Жаль, что я не встретил более достойного покровителя! — воскликнул Люй Бу.
Ли Су, улыбаясь, сказал:
— Умная птица выбирает себе дерево, на котором вьет гнездо, а мудрый слуга избирает себе достойного господина. Благоприятный случай никогда не приходит слишком рано, раскаяние всегда приходит поздно.
— Вы, брат мой, служите при дворе, — сказал Люй Бу. — Кто, по-вашему, может считаться героем нашего века?
— По-моему, из всех сановников, которых я знаю, ни одному не сравниться с Дун Чжо, — сказал Ли Су. — Дун Чжо — человек мудрый, вежливый и ученый. Он знает, когда надо награждать и когда наказывать. В конце концов он совершит великое дело!
— Хотел бы я служить ему, но не нахожу к этому пути, — заметил Люй Бу.
Тут Ли Су преподнес ему золото, жемчуг и яшмовый пояс.
— Что это значит? — заволновался Люй Бу.
— Это значит, — сказал Ли Су, приказав сначала отослать слуг, — что Дун Чжо давно уважает вас за вашу доблесть и поручил мне преподнести вам эти дары. Красный заяц — тоже его подарок.
— Чем же я могу отблагодарить его за столь глубокое расположение ко мне?
— Уж если такой бездарный человек, как я, мог стать военачальником отряда Тигров, так невозможно описать, какие почести ожидают вас!
— К сожалению, я не могу оказать ему такие услуги, чтобы удостоиться чести предстать перед ним, — заметил Люй Бу.
— Есть одна услуга, которую вы можете ему легко оказать, — подхватил Ли Су, — но не знаю, согласитесь ли вы.
— Если бы я убил Дин Юаня и привел его войска на сторону Дун Чжо? — спросил Люй Бу.
— Если вы действительно сделаете это, то большей услуги и быть не может. Но действуйте без промедления.
Условившись, что Люй Бу перейдет на их сторону завтра, Ли Су удалился.
Ночью Люй Бу с мечом в руке явился в шатер Дин Юаня; тот сидел и читал при свете зажженного пучка сухой травы.
— По какому делу ты пришел ко мне, сын мой? — спросил Дин Юань, заметив Люй Бу.
— Я уже вполне взрослый человек, — грубо ответил Люй Бу. — Неужели ты думаешь, что мне лестно называться твоим сыном?
— Почему такая перемена, сын мой? — удивился Дин Юань.
В ответ Люй Бу взмахнул мечом — и голова Дин Юаня покатилась на землю. Затем Люй Бу созвал приближенных убитого и заявил:
— Дин Юань был жестоким человеком, и я убил его. Кто согласен служить мне, оставайтесь, остальные уходите.
Более половины воинов разошлись.
На следующий день Люй Бу с отрубленной головой Дин Юаня отправился к Ли Су, и тот представил его Дун Чжо. Дун Чжо на радостях приказал подать вина и, поклонившись Люй Бу, молвил:
— Ваш приход для меня — все равно что живительная влага для засыхающих всходов!
Люй Бу усадил Дун Чжо и, став на колени, сказал:
— Если вы не возражаете, то разрешите мне поклониться вам как названому отцу.
Дун Чжо подарил Люй Бу золотые латы и парчовый халат, затем, отдав должное вину, они разошлись.
С этих пор сила и власть Дун Чжо еще больше возросли. Он принял должность убитого Дин Юаня и пожаловал титулы многим своим родственникам, в том числе и Люй Бу.
Ли Жу подбивал Дун Чжо поскорее осуществить план низложения императора. С этой целью Дун Чжо устроил во дворце пир, на который были приглашены все сановники. Люй Бу с тысячей латников охранял собравшихся. Пришел на пир и тай-фу Юань Вэй с чиновниками. Когда вино обошло несколько кругов, Дун Чжо поднялся и, опершись на меч, заговорил:
— Тот, кто ныне правит нами, — неразумен и слаб и посему недостоин наследия предков. Следуя примеру И Иня и Хо Гуана, я решил отстранить его от управления, даровав ему титул вана Хуннун, а на престол возвести вана Чэнь-лю. Кто будет противиться мне — казню!
Перепуганные сановники не осмеливались противоречить, и лишь один Юань Шао смело выступил вперед и сказал:
— Нынешний император только что вступил на трон. Он ни в чем не повинен и не лишен добродетели. Ты же задумал свергнуть его и посадить на престол побочного сына покойного государя! Что это, как не мятеж?
— Поднебесная в моих руках! — загремел Дун Чжо. — Теперь управляю я. Кто дерзнет пойти против меня? Иль ты сомневаешься в остроте моего меча?
— Твой меч остер, но и мой не затупился! — крикнул Юань Шао, обнажая свой меч.
Оба стояли лицом к лицу на одной цыновке. Вот уж поистине говорится:
За правду погиб Дин Юань, могучим героем прослыв,
А что Юань Шао пожнет, в единоборство вступив?
О дальнейшей судьбе Юань Шао вы узнаете в следующей главе.
Глава четвертая
из которой читатель узнает о том, как ван Чэнь-лю вступил на престол, и о том, как Цао Цао подарил меч Дун Чжо
Итак, Дун Чжо хотел убить Юань Шао, но Ли Жу остановил его словами:
— Пока решение не принято, убивать Юань Шао безрассудно.
Дун Чжо опустил свое оружие. Юань Шао с обнаженным мечом в руке поклонился сановникам и поспешно выехал через восточные ворота в Цзичжоу.
— Твой племянник грубиян, — сказал Дун Чжо тай-фу Юань Вэю, — но ради тебя я прощаю его. Скажи, что ты думаешь о низложении императора?
— Ваше намерение правильно, — ответил ему Юань Вэй.
— Так пусть же будут наказаны по военным законам те, кто осмелятся противиться этому! — заявил Дун Чжо.
Перепуганные сановники в один голос изъявили покорность, и пир на том окончился. Когда все разошлись, Дун Чжо спросил своих приближенных Чжоу Би и У Цюна:
— Как вы относитесь к тому, что Юань Шао удалился?
— Юань Шао покинул пир разгневанный, — сказал Чжоу Би, — и если вы будете слишком притеснять его, это может вызвать волнения по всей Поднебесной. Ведь сторонники Юаней, обязанные этому роду благодеяниями из поколения в поколение, найдутся повсюду, и если Юань Шао соберет храбрецов и подымет восстание, вы потеряете Шаньдун. Лучше смените гнев на милость, испросите для него должность правителя округа, и он не станет чинить вам никакого зла.
— Юань Шао любит строить планы, хотя у него и не хватает решимости их выполнять, — добавил У Цюн. — Его нечего бояться. Но все же стоит дать ему должность и этим снискать расположение народа.
Дун Чжо последовал советам своих приближенных, и в тот же день послал гонца к Юань Шао, предлагая ему занять пост правителя Бохая.
В день новолуния девятого месяца император был приглашен в зал Обильной добродетели, где собралось много гражданских и военных чинов. Дун Чжо, обнажив меч, заявил собравшимся:
— Сын неба слаб и неспособен управлять Поднебесной. Слушайте акт его отречения.
И он приказал Ли Жу читать.
«Усопший император Лин-ди слишком рано покинул своих подданных. И ныне весь мир взирает с надеждой на его наследника. Но небо даровало мало талантов нынешнему правителю нашему: уважением он не пользуется, траур соблюдает нерадиво. Недостаток добродетелей наносит оскорбление великому престолу. Императрица-мать также не обладает достоинствами, необходимыми августейшей матери Сына неба, и государственные дела от этого пришли в беспорядок. Императрица Юн-лэ была зверски умерщвлена, о чем в народе ходят разные слухи. Не является ли это злодеяние попранием основ Трех уз, связывающих людей так же, как связано небо с землей?
Ван Чэнь-лю, по имени Се, мудр и щедро одарен добродетелями, поступки его безупречны. Он ревностно соблюдает траур, слова его не расходятся с делом; доброе имя его прославлено по всей Поднебесной. Ему надлежит взять на себя великое дело управления государством и увековечить свое имя. Посему император низлагается и ему присваивается титул вана Хуннун. Вдовствующая императрица устраняется от управления Поднебесной.
Мы почтительнейше просим вана Чэнь-лю от имени неба и по воле народа быть нашим государем и тем самым оправдать надежды рода человеческого».
Когда Ли Жу окончил чтение, Дун Чжо приказал свести императора с трона, снять с него пояс с печатью и заставить его, преклонив колена, признать себя подданным и обещать повиноваться законам. Вдовствующей императрице велено было снять мантию и ждать прощения. Император и императрица громко зарыдали, слезы их разжалобили всех сановников, а один из них, стоявший у самых ступеней трона, гневным голосом воскликнул:
— Дун Чжо, злодей! Как смеешь ты оскорблять небо! Это преступление должно быть смыто твоей кровью!
И дощечкой из слоновой кости, которую он держал в руке, сановник ударил Дун Чжо. Это был шан-шу Дин Гуань. Дун Чжо в ярости приказал страже вывести и обезглавить его. Дин Гуань, не умолкая, проклинал Дун Чжо, и до самой смерти мужество не изменило ему.
Потомки сложили стихи, в которых оплакивают его гибель:
Лелеял коварный Дун Чжо мечту императора свергнуть,
И храмы династии Хань хотел он разрушить и сжечь.
Среди именитых двора, среди царедворцев продажных
Сумел лишь один Дин Гуань достоинство мужа сберечь.
Дун Чжо попросил вана Чэнь-лю взойти на престол. После церемонии представления новому императору всех сановников Дун Чжо приказал увести вдовствующую императрицу Хэ, вана Хуннун и вторую жену покойного императора урожденную Тан во дворец Вечного покоя и запереть за ними ворота. Сановникам запрещено было самовольно входить туда.
Достойно сожаления, что несчастный молодой император, лишь в четвертом лунном месяце вступивший на престол, в девятом месяце уже был низложен!
Посаженный на престол ван Чэнь-лю, которому исполнилось девять лет, был вторым сыном Лин-ди. Правил он под именем Сянь-ди, а период правления его назывался Чу-пин, что значит Начало спокойствия.
Дун Чжо стал правой рукой императора. Преклоняя перед ним колена, он не называл своего имени, как этого требовали церемонии; отправляясь ко двору, он не спешил; в зал приемов входил с мечом. Ничего подобного не видывали прежде. Ли Жу советовал Дун Чжо привлечь на свою сторону ученых, чтобы снискать уважение людей, и особенно расхвалил талант и мудрость Цай Юна. Дун Чжо велел вызвать его, но Цай Юн не явился. Разгневанный Дун Чжо послал людей предупредить его, что если он не придет к нему, то род его будет уничтожен. Цай Юн испугался и выполнил приказание. Дун Чжо обращался с ним очень милостиво и за один месяц трижды повышал его в чине.
А в это время малолетний император с императрицей Хэ и второй женой покойного императора урожденной Тан томился во дворце Вечного покоя. Запасы съестного с каждым днем истощались. Слезы не высыхали на глазах малолетнего императора. Однажды увидел он пару влетевших во дворец ласточек и сочинил такие стихи:
Над нежною травкой прозрачный дымок
И ласточек быстрых мельканье.
В долине Лошуя, на зависть другим,
Снуют между грядок крестьяне.
В дали бирюзовой белеет стена —
То старый дворец мой в тумане…
Но кто же из верных и добрых людей
Придет облегчить мне страданье?..
Человек, постоянно шпионивший за ним по приказу Дун Чжо, сейчас же передал эти стихи своему покровителю.
— Так он от обиды сочиняет стихи! — воскликнул Дун Чжо. — Вот предлог убить его!
Он приказал Ли Жу взять десять стражников, войти во дворец и убить мальчика. Низложенный император и обе вдовы находились в верхних покоях, когда служанка сообщила, что пришел посланец от Дун Чжо. Ли Жу поднес императору чашу с вином, и тот спросил удивленно, что это значит.
— Наступил праздник весны, — сказал ему Ли Жу, — сян-го Дун Чжо посылает вам чашу вина долголетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27