А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Риган пожала руку Пенелопе и поцеловала леди Экснер в напудренную щеку.
— Уверена, что вам понравится морское путешествие до Нью-Йорка, — произнесла она.
— Я намерена записывать все-все дорожные впечатления, — пообещала окружающим Вероника. — И когда я, наконец, повстречаюсь с вашей мамой, Риган, то должным образом отчитаюсь об этом новом приключении в моей примечательной жизни. Да, Риган, а не могла бы ты прямо сейчас дать мне адрес твоей мамы? Мне кажется, что Нью-Джерси расположен не так уж далеко от Лонг-Айленда, где живут мои племянницы.
— Племянницы? Вы ведь говорили, что у вас там просто родственницы, кузины, кажется? — переспросила Риган.
— Какая разница! Что кузины, что племянницы!
— Ну что ж, — немного помедлив, произнесла Риган, — может быть, вам с моей мамой встретиться где-нибудь в самом Нью-Йорке за обедом, а?
— Прекрасная идея! Мы так и сделаем, — воскликнула Вероника. — Пенелопа, дай мне ручку!
Остаток дня Риган и Кит пытались хотя бы немного насладиться пребыванием в Оксфорде, которое было сильно омрачено. Ближе к вечеру они отправились покататься на лодке, потом пообедали в преподавательской столовой колледжа.
— Кормят тут отвратительно, — ворчала Кит. — К тому же, могу поспорить, что не пройдет и недели, как мы все получим из этого колледжа письма с настоятельной просьбой внести взносы в какой-нибудь фонд.
— Кит, ты изощренный циник, — прошептала в ответ Риган, накладывая себе в тарелку сомнительного вида картофельный салат. — Да и нарисованная тобой перспектива не так уж и страшна: мы ведь всегда сможем притвориться, что никогда никаких писем не получали.
Многие из обедавших рядом преподавателей знали Атену, поэтому и здесь разговоры неизменно возвращались к обнаружению тела несчастной и допросам, проводимым комиссаром Ливингстоном.
Только в одиннадцать часов вечера Кит и Риган, наконец, вернулись в общежитие и поднялись на второй этаж.
— Поскорее бы уже убраться отсюда, — призналась Кит. — Теперь эта комната кажется мне еще более отвратительной, чем прежде. Слава Богу, мы здорово с тобой повеселились в Венеции и Париже на прошлой неделе. Кстати, во сколько у тебя завтра самолет?
— В тринадцать ноль ноль, через час после твоего.
Добравшись до своей комнаты, Риган достала ключ из кармана, открыла замок и толкнула дверь. На полу, у самого порога, лежал конверт на ее имя.
В конверте лежала записка от Филиппа Уиткомба:
“Позвони мне, как бы поздно ты ни пришла. Это страшно важно!”

* * *
Прекрасно понимая, что усилия его тщетны, Филипп Уиткомб попытался все-таки отговорить свою тетушку Веронику от путешествия на “Куин Гиневер” в одиночку. Дело в том, что из-за острого пищевого отравления Пенелопу Этуотер срочно определили в Оксфордский Королевский госпиталь.
Филипп, Вэл, доктор и непреклонная леди Экснер сидели в зале ожидания неподалеку от палаты Пенелопы. Стоны ее разносились, казалось, по всей больнице. Врачи предписали ей больничный режим на ближайшие два дня. В любом случае, Пенелопа не имела ни малейших шансов поправиться к завтрашнему отплытию “Куин Гиневер”.
— Я ни за что не соглашусь перенести эту мою поездку, — отчаянно стояла на своем леди Экснер. — Мне все равно: есть там следующий рейс через две недели или нет. Когда Пенелопа поправится, пусть летит ко мне в Нью-Йорк самолетом, а я отправлюсь кораблем и непременно завтра утром. — Лицо леди Экснер приняло упрямое выражение, прекрасно знакомое Филиппу. Спорить с ней в таких случаях было бесполезно.
— Леди Экснер, у меня есть предложение, — начал было доктор.
— Прошу вас даже не заикаться о том, чтобы я осталась дома, — резко оборвала его Вероника. — Перенести путешествие — значит просто вообще не поехать. Тот, кто колеблется, проигрывает. Сегодня — первый день оставшейся мне жизни, а завтра — первый день моего путешествия, моего отдыха, — улыбнулась леди Экснер, но улыбка получилась неприятной, тяжелой.
— Но ведь мисс Этуотер очень расстроится, когда узнает, что вы уехали без нее, — попытался мягко настоять на своем доктор.
— Ах, я расстроюсь еще больше, если не поплыву на этом корабле. К тому же я вчера ее предупреждала, просила не обжираться. — Леди Экснер поднялась. — Ну, мне пора домой, я должна собраться в дорогу. С Пенелопой ведь будет все в порядке, не правда ли, доктор?
— Сейчас ей действительно неважно, чувствует она себя ужасно. Но, уверен, что очень скоро полностью поправится, — заверил доктор.
— Спасибо, доктор. Филипп, Вэл, нам пора.
— У меня тоже есть предложение, леди Экснер. Могу я рассказать вам о нем? — спросила Вэл.
— Все зависит от рода предложения.
— Я не собираюсь вам предлагать оставаться дома, — мягко проговорила Вэл, — однако считаю, что путешествие понравится вам гораздо больше, если у вас все же будет попутчица.
— Вэл, ну к-кто же согласится, если отплытие уже завтра? — раздраженно проговорил Филипп. — Этот чертов корабль отходит через какие-то тринадцать часов.
Вэл торжествующе улыбнулась.
— Тот, кто уже собрал свои вещи, кто, по ее же собственным словам, “выполнил задание”, и, скорее всего, будет рад возможности провести время в обществе нашей дорогой Вероники… Я имею в виду Риган Рейли.
* * *
Риган со всевозрастающим унынием слушала Филиппа, продолжавшего настойчиво уговаривать ее стать своеобразным ангелом-хранителем для его тетушки Вероники на предстоящие пять дней и ночей.
— Если она отправится в круиз одна, то, я уверен, выпадет за борт где-нибудь посередине Атлантического океана. К тому же от второй рюмочки “черри” тетя мгновенно пьянеет. А, как говорят, на всех этих круизах только и делают, что пьют. Наконец, Пенелопа, ты знаешь, обожает есть. Она может перегрызть ствол дуба быстрее целой армии бобров, если за это ее чем-нибудь угостят. Это, собственно, до сих пор и спасало Веронику от проблем с алкоголем, потому что мисс Этуотер постоянно тащила свою компаньонку в буфет, тем самым удерживая от частых походов в бары. Я заплачу тебе д-д-войную ставку, в два раза больше, чем ты получаешь за твои услуги детектива. Все потому, что, если ты согласишься, тебе придется работать двадцать четыре часа в сутки. Я откровенно предупреждаю обо всех возможных трудностях твоей миссии. Дело в том, что леди Экснер иногда ложится спать в самое неожиданное время суток. Порой она не спит до утра, зато потом укладывается часа на три во второй половине дня.
Если она будет следовать такому распорядку и на корабле, у тебя появится немного времени и для себя, — продолжал Филипп.
“Двойная ставка? — размышляла Риган. — Плюс пять дней в море на роскошном лайнере”. Времени у нее было предостаточно. Она ведь даже позвонила Ливингстону и предложила задержаться на несколько дней. Тот, однако, ответил, что на нынешнем этапе расследования ее присутствие вряд ли чем поможет. К тому же, если Вероника будет отсыпаться по вечерам, она сможет тайком бегать навещать своих родителей.
— Хорошо, Филипп, во сколько она за мной завтра заедет?
* * *
— Что?! Что ты собираешься сделать?! — принялась орать Кит, когда Риган рассказала ей о просьбе Филиппа. — Риган, знаешь, должна тебе сказать, что на этот раз ты, видимо, совсем с ума сошла.
— Но ведь мне за это прилично заплатят. Так что это будет уже не столь сложно переносить, — принялась оправдываться Риган. — Одно плохо: весь путь до Саутгемптона мне придется протрястись по ухабам в школьном автобусе с этим дурачком Эдвином за рулем. Так что сейчас мне лучше будет попытаться как следует выспаться.
Кит, которая уже успела переодеться, согласно зевнула и залезла под одеяло.
— Что ж, с одним я могу согласиться. Веронику и вправду не следует отпускать одну. И лучше, конечно, если с ней поедет кто-то, вроде тебя. Что касается меня, то я обязательно приеду в Нью-Йорк встретить тебя у трапа. Посмотрю, как твой корабль войдет в порт. Кстати, надеюсь, что морской болезнью ты не страдаешь, и с этим никаких проблем у тебя не возникнет.
Понедельник, 22 июня, 1992 год
Лондон
Не в первый раз за тридцать пять лет замужества Нора Риган Рейли подумала, что неплохо было бы Люку научиться говорить и двигаться побыстрее. Медлительность мужа порой начинала страшно злить Нору. При этом она вновь с удовольствием вспомнила первую свою встречу с Люком, когда она сразу влюбилась в него. Тогда ее буквально поразило сходство Люка с Джимми Стюартом. Даже голос напоминал характерную речь знаменитого киноартиста. От воспоминаний взгляд Норы потеплел. И все же она не переставала то и дело с беспокойством посматривать на часы.
И вот, наконец, когда они совсем уже собрались и намеревались последовать за служащим отеля “Стаффорд'с” к лифтам, зазвонил телефон.
Звонил Херберт Келли, директор Саммитского филиала в Нью-Джерси “Похоронных контор Рейли”. Келли сообщил, что у него возникли некоторые проблемы. Девяностолетняя вдова одного девяностовосьмилетнего майора настаивала на том, чтобы гроб с телом покойного супруга был установлен в центральном зале филиала. К сожалению, неделя выдалась совсем неудачной для отставных политиков, а посему завтрашний день и половину послезавтрашнего центральный зал был занят под похоронную церемонию одного из умерших конгрессменов.
Обычно Келли сам решал такие проблемы, не обращаясь за помощью к Люку, но в данном случае ситуация сложилась действительно деликатная. Миссис Шеа являлась признанной главой впечатляющего по масштабам и степени влияния клана и стала некогда первой важной клиенткой Люка, когда в год своей женитьбы на Норе он перекупил терпящую банкротство похоронную контору. Так случилось, что как раз в тот момент “Господь призвал к себе”, по выражению миссис Шеа, ее восьмидесятилетнюю мать.
— Другие похоронные конторы в нашем городе не умеют придавать лицам умерших приятный и естественный вид, — сказала тогда миссис Шеа Люку, добавив, что она дает новой конторе возможность сделать так, чтобы “мама выглядела в гробу такой же симпатичной и радостной, какой она бывала по воскресным вечерам, смотря по телевизору шоу Эда Салливена. Она всегда так ждала эту передачу”.
Люк еще отметил про себя, с какой тщательностью миссис Шеа изучила автомобильный парк его конторы. В общем, своему первому важному клиенту Люк уделил в тот момент максимум внимания. Его усилия окупились. Покойная лежала в гробу неотразимой красавицей. С тех самых пор “Похоронные конторы Рейли” в Саммите регулярно обслуживали членов клана Шеа, большинство из которых доживало до весьма преклонного возраста, а некоторые вообще перешагивали столетний рубеж. И тогда их фотографировали для торжественной демонстрации снимков в ряду долгожителей — лауреатов телевизионного шоу “Тудей” знаменитого Уилларда Скотта.
Люк коротко пересказал суть проблемы Норе, с тем чтобы она поняла всю сложность его ситуации и прекратила нетерпеливо носиться взад-вперед по гостиничному номеру.
Логичным решением было бы объединить в один большой зал две имевшиеся церемониальные комнаты, разделенные между собой всего лишь раздвижной перегородкой. По мнению Норы, миссис Шеа точно должна была согласиться с таким вариантом.
— В конце концов, скажи ей, что следующие похороны кого-то из клана Шеа ты вообще проведешь за свой счет и с большим удовольствием, — продолжала шипеть Нора. — Люк, мы опоздаем на корабль. Обязательно опоздаем!
Люк бросил в сторону жены укоризненный взгляд. Как это всегда и бывало, он сам нашел прекрасный выход из создавшегося положения.
— Херберт, напомните миссис Шеа, что любимым цветом Денниса был зеленый. А мы как раз поменяли интерьер в этих двух залах, что поменьше, на зеленый. Так что в них усопшему будет, конечно же, комфортнее лежать. В конце концов, именно зеленый и белый цвета он использовал в одной из своих избирательных кампаний.
— Какой же ты, черт побери, гений, — сказала Нора Люку, когда муж повесил трубку. — Вот и еще одну проблему решил, с которой не могли справиться все из твоей компании “Трупы от Рейли”.
— Фу, как грубо! Я и сам страдаю, когда подобные шуточки отпускает наша дочь. А теперь еще приходится все это слышать от ее матери и собственной жены.
Супруги обменялись улыбками.
При росте в пять футов четыре дюйма Нора, тем не менее, иногда чувствовала себя самым настоящим карликом в присутствии мужа, который был на целый фут выше ее.
— Ты все-таки значительно выше меня, причем не только ростом, — с удовольствием признавалась она. — Например, в отличие от меня ты никогда не скрываешь свой истинный возраст…
Люку было шестьдесят пять, Норе — пятьдесят восемь. При этом она никогда не запоминала, кому из журналистов и что сказала про свой возраст.
— Но, позвольте, миссис Рейли, — воскликнул не так давно один из корреспондентов, — три года назад вы сами сказали мне, что вам пятьдесят два.
Люк не пытался также выглядеть моложе. И если волосы Норы были непонятного светлого цвета, то его шевелюра блистала естественной серебряной сединой.
— Ну а теперь-то, наконец, мы можем ехать на корабль? — взмолилась Нора.
Телефон снова зазвонил.
— К черту! Не отвечай! Пусть даже кто-то сейчас звонит нам, чтобы попросить уступить наши апартаменты Папе Римскому! Нам некогда, надо срочно убираться отсюда.
Люк потянулся было к аппарату, но Нора опередила его.
— Да, — нетерпеливо проговорила она в трубку. — Риган, дорогая, это ты? С тобой все в порядке?.. Я сейчас не могу говорить. Мы позвоним тебе с корабля. Что ты собираешься делать?.. Почему?.. Как это?.. Да ну!.. Не может быть!.. Боже мой! Никогда не думала, что не захочу больше разговаривать с собственным ребенком, но когда-то я должна была это сделать! Хоть раз! Все, мы должны бежать. В общем, увидимся там, дорогая. — Она быстро повесила трубку.
— Где это вы увидитесь? — спросил Люк. — О чем это вы тут говорили?
Нора вдруг рассмеялась.
— Не поверишь. Ладно, в общем я тебе все расскажу в машине.

Саутгемптон
Регистрация пассажиров, плывущих на “Куин Гиневер”, производилась в большом зале ожидания, расположенном на полпути к железнодорожной станции и причалу. Камерон Хардвик выяснил здесь, что почти все билеты на круиз оказались раскуплены. Это его несколько обеспокоило, он начал уже было волноваться, не прозевал ли нужную ему старушку в огромной хаотичной толпе из тысячи двухсот собравшихся в зале пассажиров, каждый из которых был озабочен поисками клерка, который их зарегистрирует. Весь зал ожидания был разбит на сектора, где обслуживали пассажиров определенного класса.
Хардвик успел уже зарегистрироваться в первом классе и теперь сидел на скамейке, укрывшись от посторонних глаз газетой и наблюдая за пассажирами, которые сновали вокруг, болтали друг с другом о всякой ерунде, жаловались, знакомились. При этом все напряженно ждали приглашения на посадку. Подавляющее большинство было обложено коробками, чемоданами, а также пластиковыми мешками с золотой надписью фирменного магазина “Хэрродс”.
Прозвучал первый сигнал на посадку — толпа пассажиров начала двигаться к причалу. Очереди у регистрационных окошек заметно поредели. Неужели старуха опоздает на корабль? По радио передали обращение ко всем оставшимся пассажирам срочно подниматься на корабль.
И тут он увидел ее. Камерон понял, что волноваться не стоило. В любом случае он не пропустил бы эту старуху. Казалось, она напялила на себя матросский костюм: белые брюки, темно-синий китель с медными пуговицами и якорями и, наконец, полосатая, сине-белая морская фуражка. Для своего возраста двигалась она весьма прытко. Старушка со всех ног бросилась к регистрационному окошку первого класса. Она напоминала спринтера, рвущегося к финишу.
— Потрясающе! Просто потрясающе! — закричала она клерку. — Мы успели! Автобус трижды ломался на этом проклятущем шоссе. И образовалась просто ужасающая пробка на дороге. Все эти грубияны-водители только и делали, что доводили нас своими гудками. — Голос ее разносился по всему пустынному залу, заглушая оркестр шотландских волынщиков, которые как раз начали наигрывать пассажирам мелодию отплытия.
— Я собиралась плыть со своей компаньонкой, мисс Пенелопой Этуотер, но она сейчас приболела. — Леди Экснер неясным жестом указала себе на нижнюю часть тела. — У нее неприятности с животиком, видите ли.
Хардвик осмотрелся и понял, что у всех в зале ожидания, включая клерка, регистрировавшего леди Экснер, на лицах одно и то же выражение — крайнего удивления.
— Поэтому со мной поедет мисс Риган Рейли. С ней все в полном порядке. Ее паспорт тоже в порядке. Она сейчас подойдет. Видите ли, у нас получилось достаточно много багажа. Потому что я везу с собой целую тонну всяких подарочков для моих замечательных маленьких племянниц, с которыми я еще никогда не виделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28