- К востоку отсюда. Но северо-восточнее от Корбека, если я верно
запомнила карту. Отсюда, вероятно, до нее будет добрых триста зери.
На его лице появилось критическое выражение.
- Мы могли бы попытаться.
- Видишь ли... - На грани истерики я продолжила: - Я не знаю, как мне
сделать. Мне бы не хотелось опять идти. Не думаю, что смогла бы. Ты
понимаешь?
- Я этого тоже не хочу. Но что с нами будет, если мы этого не
сделаем?
- Думаю... нам следовало бы остаться на некоторое время у этих
племен.
- Вы имеете в виду, как пленники?
- Есть более худшее, чем это.
В моей голове промелькнула страшная мысль. Дикарка со своими людьми
ушла в Южную землю, а вернулась с тремя чужаками, значит, для нее было
самым легким делом (да и кто бы не избрал этот простейший путь?)
просто-напросто забыть про нас.
Я услышала шаги. Пришел Блейз с охапкой веток. Я встала и взяла
деревянную кадку.
- Я пойду к колодцу.
Снаружи на серых камнях были видны пятна влаги величиной с монету. В
воздухе блестели крупные хлопья; шел дождь со снегом. Вершины Стены Мира
пропали из виду. Над горизонтом стояли тяжелые серовато-белые тучи. Они
выглядели так, словно их нижнюю сторону окунули в чернила.
Я подняла крышку и легла на землю, чтобы зачерпнуть кадкой ледяную
воду. Ветер свистел на острых обломках стен. Я присела на время на
каменную крышку.
Иногда я казалась себе заключенной в стены подвала. Я была очень
раздражительна; причина этого состояла от части в том, что я все время
была голодна и страдала расстройством желудка. С другой стороны, причиной
являлось и то, что я находилась здесь, во многих милях от всякой
цивилизации, в разрушенном городе Золотого Народа Колдунов. И я знала
причину.
Я не думала, что действовала в Корбеке менее успешно, чем в Таткаэре.
Но в Корбеке обстоятельства были иными. Я поняла бы что там происходило,
если бы не была столь беззаботна, если бы уловила все те сигналы, намеки,
о наличии которых можно было заключить по поведению Арада и Ховиса. Мне
следовало с удвоенным вниманием подходить к выполнению моих служебных
обязанностей.
Мой любовник, арикей - оба эти понятия не годились... Халтерн сказал
(Хал, ты нужен мне здесь), что если с этим кончено, то конечно и все это
нужно оставить, забыть.
В ощущении неудачи тоже есть своя волнующая прелесть. "Допрос
церковными вельможами и преследование по половине провинции, - подумала я,
- но я все еще здесь, до сих пор я все пережила."
Мне было ясно, что так не могло продолжаться, потому что как только я
начну к этому привыкать, моя судьба будет решена.
Фалкир, этот Фалкир с охотниками возле Эт. А Халтерн... Если он
мертв, то я буду настаивать на том, чтобы кто-нибудь понес за это
ответственность. "Если я когда-нибудь выберусь отсюда, - думала я, - то
сообщу об этом Рурик, Короне..."
Рурик. О том, жива ли она еще, я знала столько же, сколько и о
Халтерне. А Телук...
"Теперь я смогла бы пережить, узнав о ее смерти, - подумала я. - Я
могла бы погибнуть такой же смертью, внезапно и даже не защищаясь. Я
хотела бы избежать такого, я буду бороться, чтобы отвратить это, но...
такое возможно. А если я могу все подобное принять во внимание, то почему
бы и не она?"

На следующий день выпал рыхлый снег. Марик позвал меня на верх.
- Взгляните вон там. - Он показал место пальцем.
По снегу тянулись следы - отпечатки изящного вида когтей и крыльев и
мощных лап - пересекавшие друг друга следы. Снег смягчил резкие очертания
руин.
- Я думала, что здесь нет никакой дичи.
- О, еще сколько. - В голосе Марика слышалось разочарование. - Но я
не могу подойти к ним достаточно близко. Здесь все животные привыкли, что
на них охотятся.
- Племена, я думаю. - Тут я вспомнила о дикарке и быстро сменила тему
разговора. - Я схожу за водой. Ты можешь посмотреть за огнем? Там,
кажется, почти все прогорело.
- Хорошо. - Он побежал обратно вниз по лестнице.
На поверхности воды образовался тонкий слой льда. Я сломала его,
встала на колени и замерла. В черной воде я увидела свое лицо. Я почти не
узнала себя. Причина заключалась не только в том, что я была в грязи и
подрезала ножом свалявшиеся волосы. Я потеряла в весе, мои щеки и глаза
ввалились. Обмануться я не могла: вид у меня был измученный.
Я окунула руки в ледяную воду и испугалась. Она была слишком холодна,
чтобы ею умываться.
Моя старая ремондская одежда давно утратила свои первоначальные цвета
и приняла равномерную грязно-бурую окраску. От грязи на моей коже
образовались желтоватые пятна. От укусов вшей оставались красные следы. Я
разорвала свою последнюю и ставшую тем временем грязной сорочку, чтобы
перевязать ступни; на обмороженных местах вскрылись и воспалились нарывы.
В дотехническом мире нельзя быть слишком привередливым. Никому не
нравятся и недостаточный комфорт, но с этим можно смириться. Так об этом
говорил мой дядя Джон де Лайл, министр. Он сказал это мне, когда я еще
претендовала на место во внеземной службе.
Я всегда клялась себе, что никогда не воспользуюсь влиянием семьи,
тем более семьи де Лайлов. Это честолюбивое намерение побеждало, пока мне
не стало ясно, как сильно меня влекла служба в департаменте межпланетных
дел. Это было некорректно с моей стороны; он являлся единственным из де
Лайлов, который чувствовал себя виновным в том родственном подходе, он
позволил себе в отношении меня. Когда я пришла к нему и спросила об этом -
квалификация у меня, конечно, была, - он не смог отказать мне, не дав
места.
"Разве иначе я была бы здесь?" - с содроганием спрашивала я себя, все
еще стоя на коленях возле колодца. - Разве тогда я все равно улетела бы с
Земли, если бы не было того влияния и содействия? Да. И произошло бы это
так же рано? Ага, но нет, это уже совсем иной вопрос."
Я услышала шаги, быстро зачерпнула ладонями ледяную воду и умыла
лицо. Потом стала жадно глотать воздух, задрожала от холода и вытерла
глаза рукавом.
- У вас есть проблемы? - спросил Блейз.
- Никаких кроме тех, что есть у вас. - Я подняла кадку за ручки и
пошла обратно к подвалу. Он шел рядом.
- Которая из них?
- Что? - я проследила за его вытянутой рукой; он указывал на те
немногие дневные звезды, которые еще были видны на западе.
- О, Солнце Земли вы отсюда не сможете увидеть.
Каменные плиты под слоем снега обладали коварной скользкостью.
Мне приходилось целиком сосредоточиваться на том, чтобы не
поскользнуться. Мужчина, шедший рядом, и не думал мне помогать.
- Как там, в том мире?
Взглянув на его лицо, я увидела, что он был серьезен. Значит, либо он
поверил, что я прибыла из другого мира, либо так на него действовала
изоляция. Возможно, это было оттого, что мне тем временем стало казаться,
будто его покушения на мою жизнь происходили давно и в каком-то ином мире.
Но, в любом случае, я считала, что мне следовало относиться к нему
вежливо.
- Есть поразительное сходство. Если мы имеем дело с тем же самым
классом звезд - с подобным же солнцем, я имею в виду - и с миром, который
находится от него на определенном расстоянии, то все растения, животные и
люди являются лишь вариантами общих основных типов.
По-настоящему чужими являются формы жизни на газообразных гигантах,
на блуждающих межзвездных мирах и на планетах, движущихся по очень близким
к своим солнцам орбитам. Там есть создания, с которыми мы, вероятно,
никогда не сможем общаться.
- Вот как такие? - Он вытянул руку: большой палец и пять остальных.
- Это незначительное отклонение.
- И вы живете в высоких башнях, летаете по небу и ездите в повозках,
в которые не запряжены животные. - Его тон был насмешливым. - Когда я
слышу такое от вас, то начинаю верить, что правы были те, кто говорил,
будто вы принадлежите к народу колдунов.
- Кто эти "те"?
Он не ответил. Как я предполагала, это исходило от СуБаннасен.
Мы постепенно подходили к нашему подвалу. Вверх от скрытого костра
поднималась тонкая струйка теплого воздуха.
- Зачем вы сюда прибыли? И что последует за вами - еще больше трюков
народа колдунов? - Он отвернул в сторону свое покрытое шрамами лицо. - У
нас своя жизнь. Это то, что мы выбрали. Улучшит ли нашу жизнь знание
вашего мира?
По какой-то дурацкой причине - все-таки этот человек дважды пытался
убить меня - я полагала, что должна быть искренней по отношению к нему.
- Мое правительство говорит о взаимном культурном обогащении
посредством контактов между мирами, входящими в Доминион. Это совершенно
верно. Разумеется, мое правительство так же хотело бы получать выгоду,
если какой-то мир имеет то, что можно обменить или оплатить. А если оно
сможет вам что-то продать, то сделает и это. Речь могла бы идти и об
усовершенствование методов медицинского обслуживания, ведения сельского
хозяйства, о тех вещах, которые вам потребуются.
- У нас есть все, что нам нужно, - Он был упрям и так самоуверен,
будто мог говорить за каждую в отдельности телестре Южной земли.
- Как вы можете это утверждать?
- Мы были свидетеле м другого пути, вашего пути, и он не оправдал
себя.
Он был сердит и гораздо менее скрывался за своей гордостью, чем я
замечала это в нем прежде. У него был жалкий вид, когда он шел рядом со
мной, спрятав руки под изношенным пальто, с красными от мороза ушами, с
сине-красными шрамами на лице.
- Только то, что вы пережили на этой планете одну техническую
цивилизацию, которая погибла, совсем не означает, что все кончают тем же.
Кроме того, это было давно...
Он вздернул голову, и в его тоне снова появилась привычная резкая
холодность. - Я уверяю вас, что хотя народ колдунов так же мертв, как и их
город, мы их не забыли.
Он ушел вперед. Я взяла кадку в другую руку, подышала на окоченевшие
пальцы и спустилась следом за ним в подвал.
- Вот. - Марик взял у меня воду и протянул мне небольшую баночку. Она
была очень горячей и наполнена бульоном, полученным из драгоценного мяса.
- Когда вы поедите, я дам есть и ему.
- Ты уже ел?
- Пока вы были снаружи. Как там?
- Холодно.
- В воздухе снег, - равнодушно сказала Блейз.
Я села рядом с костром, выловила из баночки кусочки мяса и стала пить
горячий бульон. Марик сел рядом со мной.
- Я хотел бы снова оказаться в моей телестре, сказал он. - Иногда на
Ораноне бывало холодно, но никогда так, как здесь.
- Может, нам следовало бы создать свою собственную телестре. Хотя,
кажется, место здесь для этого не совсем подходящее. - Юмор мой был
слабоват.
Мигательные перепонки скользнули вверх, и глаза Марика посветлели от
удивления.
- Короне и церкви потребовалось четыре поколения, чтобы подтвердить
законность телестре Пейр-Дадени, т'ан. Вам придется подождать некоторое
время.
Мне вспомнилось то, что однажды сказал Халтерн: ни одна из телестре
со времени своего основания не изменяла своих границ, и в Южной земле не
существовало земельных сделок, с тех пор как амари Андрете создала
Пейр-Дадени.
- Но ведь должно быть возможно... Где же тогда жить людям?
- Есть три возможности на выбор, - сказал Блейз, глядя сквозь огонь.
- Быть в своей собственной телестре. Или в качестве н'ри н'сут в другой.
Или без земли.
Марик резко сказал:
- Она не безземельная!
- У нее нет телестре.
- Но у них это по-другому...
Это был тот самый момент, когда моя способность приспосабливаться,
отчеты ксеногруппы и различные рассказы соединились в моей голове в единый
образ Орте. Прочное и неизменное, совершенно статичное общество. Меня
пугало то, что это произошло на добровольной основе. В период Золотой
Империи они обладали техническими знаниями, а сейчас отказывались ими
пользоваться. Мне стало ясно уже в Корбеке, что здесь существовало не
дотехнологическое, а посттехнологическое общество.
Это и обусловило мне мои неблагоприятные исходные позиции. Я была
подготовлена к встрече с примитивными мирами.
Основное правило Департамента гласило, что раса, не имеющая
возможности перемещения в космическом пространстве, не представляла
опасности для Доминиона и что член Доминиона не может причинить
какому-либо миру большого вреда. Конечно, это было правило со множеством
исключений, но для неспокойных времен оно обладало успокаивающим
действием. На Земле это неистовое стремление к исследованию пространства с
помощью сверхсветового привода именовалось принципом дисперсии, а главной
проблемой Земли было единство.
Однако V Каррик не являлся дотехнической цивилизацией, он не являлся
миром, который можно было обследовать, внести в каталог и наблюдать с
помощью спутников. Потому что на Каррике V была техническая цивилизация,
после которой остались такие руины, какие и представлял собой этот мертвый
город.
"Мы основательно ошиблись насчет них, - думала я. - Что за менталитет
побуждает этот мир (или это относиться только к Южной земле?) к тому, что
он предпочитает пребывать в опасности, нужде и страданиях? Что за образ
мышления позволяет Домам-колодцам и Т'Ан Сутаи-Телестре подавлять все
знания, с помощью которых можно было бы улучшить условия жизни?..."
Я взглянула на Блейза. В Корбеке мне довольно часто казалось, что
хранители колодца и говорящие с землей держали при себе все виды знаний,
включая медицинские; народ колдунов достиг в этой области таких же
успехов, что и Доминион.
В настоящее время не существовало технического метода записи знаний,
но его можно было найти. Я могла жить с искаженными представлениями, когда
знала, что не было возможности их исправить, но как только мне стало
известно, что метод существовал и кто-то решил запретить его
использование...
На Земле подобное общество не просуществовало бы и двух поколений, не
говоря уже о двух тысячах лет. Это свидетельствовало о более необычном
образе мышления, какой я могла себе представить у гуманоидов, которые, все
же, в некотором отношении были так похожи на нас.
- Вы справились с банкой?
Я вернула ему ее пустой. Марик имел надутый вид. Очевидно, он спорил
с Блейзом, пока я была погружена в свои размышления. В настоящих условиях
мы все были в равной мере чувствительны, обидчивы.
Блейз сидел, держа на коленях деревянную коробку. Я уже и раньше
видела ее в его вещах и по заботливости, с которой он с ней обращался,
сделала вывод, что внутри были деньги или другие ценности. Но это
оказалось не так. Он разложил на полу ее содержимое: это был дорожный
комплект игры охмир. Входившая в него доска имела размеры подноса. В
лазури фишек (они хранятся в двух мешочках, причем в одном содержится их
вариант для трех игроков) были вырезаны обозначения феррорн, турин и
леремок.
Все это пробудило во мне столь живые воспоминания, что у меня
перехватило дыхание. Это были воспоминания о партиях в охмир в холодных
башнях Корбека, которые мы с Фалкиром так часто прерывали, потому что нам
приходило на ум более увлекательное занятие.
Блейз мрачно взглянул на меня и сказал:
- Думаю, вы откажитесь от столь изысканной игры, как охмир?
Игра отвлекла бы меня от мыслей, связанных с ожиданием. Любой способ
прогнать скуку был кстати. Пусть даже его предлагал Блейз н'ри н'сут
Медуэнин.
- Я играю, - ответила я.

Выпал снег и пролежал до полудня, прежде чем растаял. Воздух был
прозрачен и холоден. Мы покидали нашу подземную обитель как можно реже. Но
необходимо было выбираться наверх, чтобы собирать топливо для костра.
Звезда Каррика словно ледяной глаз висела низко над южным горизонтом.
Северный ветер гнал массы облаков. Стояла яркая, беспокоящая погода. Вдали
серебром блестели мокрые камни.
Выходы за топливом я использовала для ознакомления с окружающим
миром. Я продлевала их, насколько это допускал холод. Казавшийся
бесконечным, город, однако, состоял из одних лишь руин. Заметны были
впадины, где обрушились подземные помещения.
От города народа колдунов остались лишь камни. И мы втроем обитали
здесь, жгли костер на выложенном мозаикой полу, не имея защиты от холода и
темноты. Мы были варварами в этом городе и, как мне подумалось,
заслуженно.
Меня встревожил крик. Моя связка веток кустарника была нелегка. Я
взобралась по какой-то лестнице с плоскими ступеньками, чтобы иметь
большой обзор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67