947-й снял со стола девушку, 888-й вернул официантке кувшин.– Ничего этого нам не надо! – едва сдерживая негодование, сказал 947-й, глядя в ничего не выражающие глаза телохранителя. – Мы не мешаем тем, кто сидит за соседними столами, и хотим, чтобы и нас тоже оставили в покое! Надеюсь, это понятно?!Троица удалилась. И почти сразу же уединение десантников нарушила вся компания «венценосного» соседа – шесть здоровяков, четыре женщины, толстяк и он сам, бледный молодой человек с резкими чертами лица и бегающими глазками. Над его головой действительно едва заметно мерцал голубоватый энергетический обруч-нимб.– Вы ведь опознали мой статус, господа, не так ли?! – недовольно спросил юноша, взирая на них с надменностью штабного генерала. – Надеюсь, знаете, что отказываться от даров эльтара означает нанести высокородному глубокое личное оскорбление?!– Прервать траурный тост солдата еще большее оскорбление, – резко проговорил 947-й. Молодой эльтар удивленно повел бровью:– Вот как? И кто бы мог подумать…Он кивнул одному из своих телохранителей.947-й автоматически отклонился в тот самый момент, когда здоровенный кулачище детины прошел под его подбородком. Не задумываясь о последствиях, сержант выполнил отработанную до мастерства короткую защиту – и бугай, вдвое превышавший 947-го размерами, с грохотом рухнул на стол, проламывая его и утягивая за собой на пол посуду и своего товарища, за рукав которого успел ухватиться в момент падения…Семь оставшихся в живых после «знакомства» с «пауком» десантников недаром были остатками «ударной группы» – сорвавшись как по команде, солдаты свалили и обездвижили телохранителей Рода Лана быстрее, чем те успели извлечь из-под своих пиджаков пистолеты с парализующими пулями. Но сам «венценосный» не остался в стороне от драки – неожиданно для десантников худенький, болезненный на вид юнец раскинул руки и швырнул в ребят волну энергии, которая посбивала их с ног. Не пострадал только 947-й – на свою удачу, он оказался в эту секунду чуть позади эльтара и не попал под удар его воли. Воспользовавшись временным преимуществом, сержант сделал рывок вперед и вцепился в кадык «венценосного», не сомневаясь, что, попав в захват, тот признает себя побежденным.Род Лан захрипел, задыхаясь, но в его глазах не появилось ни тени страха, лишь одна только разрастающаяся, наливающая белки кровью ярость. 947-й увидел, как едва заметный до того момента нимб над головой противника наливается светом и раскаляется обжигающим жаром…– Стой! – умоляюще пропищал вдруг толстый вельможа из компании «венценосного», хватая своего кумира за рукав дорогого камзола. – Ты не можешь с ним драться! Если дойдет до Ланкоруса, тебя опять отстранят!– Ты прав. – Род Лан отбросил 947-го. Он сделал это то ли рукой, то ли силой своего взгляда, но так, словно солдат вообще не обладал массой, а его смертельный захват был не крепче объятий грудного младенца. – Пусть 7003-й застрелит этого недоумка!Один из телохранителей вельможи полез под пиджак за оружием. Солдаты 947-го и люди Рода Лана в это время поднимались на ноги, а со всех сторон по полу яруса бежали вооруженные шокерами охранники заведения и полицейские в скафандрах и прозрачных шлемах.– Нельзя! – взвизгнул толстяк. – Закон Рангула гарантирует безопасность и безымянным!7003-й чуть замешкался, заметив сомнение на лице «венценосного». Набежавшая же Служба безопасности не сразу решила, кого хватать, но затем конечно же остановила выбор на простых рядовых Ростера.– Не нужно шума! – продолжал скулить толстяк, обращаясь к Роду Лану.– Да, – пробормотал «венценосный». – Ланкорус, Ланкорус… – Он повелительным тоном обратился к работникам клуба: – Отпустите всех и пошли вон! Мы так развлекаемся… Видите: жертв нет, увечий тоже. Я не в претензии…Постепенно порядок восстанавливался. Солдаты заправляли форму, телохранители массировали вывихнутые десантниками руки, работники клуба принесли новый стол и убрали битую посуду.– Ты до меня дотронулся! – сказал Род Дан, уперев ледяной взгляд в 947-го. – А я не могу тебя убить, хотя этого требует мое чувство собственного достоинства. Что будем делать?– В каком смысле? – с недоумением спросил 947-й.– Моя честь запачкана, безымянный. Твои предложения?– Мои? – удивился сержант. – У меня нет предложений.– Зря. Это в твоих интересах… – «Венценосный» на мгновение задумался.– Ладно, – сказал он наконец. – Отложим до лучших времен и попробуем вернуть мне хорошее настроение…Наглый юнец бесцеремонно подсел за стол к только-только начавшим занимать свои места десантникам и махнул официантке, выражая жестом недовольство ее нерасторопностью. Солдаты в молчаливом ошеломлении наблюдали, как стол заполняется все новыми и новыми яствами…В итоге получилось, что они сидели вместе: семь десантников, представитель высшей цивилизации и его толстый советник. Телохранители стояли на некотором расстоянии, женщины танцевали. Понимая, в какой щекотливой ситуации они оказались, солдаты хранили молчание и лишь для приличия изредка клали себе что-нибудь на тарелку или наливали в бокал. Род Лан погрузился в себя и сидел, царственно выпрямив спину, высоко задрав подбородок, и то ли что-то слушал из невидимых источников информации, то ли над чем-то размышлял. И лишь добродушный толстяк позабыл о сути инцидента, пил, ел, веселился и подмигивал танцевавшим вокруг стола стриптизершам…В какой-то момент Род Лан очнулся.– Вы участвовали в лотерее? – неожиданно спросил «венценосный».– В какой лотерее? – отозвался меньше всего расположенный общаться и сильно расстроенный испорченным вечером 947-й, не желая обидеть ранимого вельможу молчанием.– В Общегалактической лотерее крови. Слышал о такой?– Слышал. – 947-й пожал плечами, давая понять, что подобные глупости не для серьезных людей.– Но не участвовал? – подхватил Род Лан. Не понимая, почему так оживился «венценосный», 947-й посмотрел на него с удивлением.– Пойдем! – Род Лан поднялся и потянул за собой недоумевающего сержанта. – Все оставайтесь здесь! Мы скоро вернемся… – Он усадил на прежнее место потянувшегося следом толстяка. – Не беспокойся, я никого не трону! Все уже в порядке… Сиди!Прошагав по тротуару целый квартал, 947-й решил наконец расставить точки над «и».– Куда мы идем?«Венценосный» посмотрел на него внимательным пронизывающим взглядом, словно хотел вытащить на поверхность саму суть неудачливого сержанта.– Мы уже близко.– Близко к чему?– Ко Дворцу игрищ.– Зачем?– Хочу, чтобы ты поучаствовал в Лотерее крови.– Зачем?– Честно сказать? – Род Лан остановился и посмотрел так, что у 947-го побежали по коже мурашки. – Хочу все же тебя убить.– Н… не понял? – пробормотал сержант.– Если тебе повезет, я тебя убью. Не понимаешь? Если тебе повезет, ты станешь именитым. Если ты станешь именитым, я смогу вызвать тебя на поединок чести и проучить за сегодняшнюю выходку.– А если не стану именитым? Род Лан пожал плечами:– Тогда разойдемся так. Ты мне ничего не должен, я – тебе.– Но лотерея стоит денег…– Я заплачу. Идет?947-й неуверенно кивнул. По правде говоря, ему ничего не грозило – вероятность победить в Лотерее крови считалась бесконечно малой. Побеждал, по слухам, один из миллиона, а то и из миллиарда.Принцип лотереи был следующим. Безымянные участники платили деньги и сдавали кровь, чтобы определить своих разбросанных по всему космосу генетических предков. Появившиеся на свет в Эмбриональных центрах под контролем и с подачи «Единой программы рождаемости», триллионы жителей галактики ничего не знали о своих родителях, предоставивших в свое время банкам центров семя и гены. Существовала вероятность, что один или оба генетических предка – именитые или даже знатные. В этом-то и заключался выигрыш: обнаруживший благородные корни победитель получал право и возможность изменить свою жизнь и перебраться из самых нижних слоев общества в самые и самые высокиеБолее того, он становился именитым: приобретал словесные имя и фамилию… Несбыточная мечта, за которую к тому же приходилось платить немалые деньги.«Почему бы и не удовлетворить прихоть этого знатного бледного безумца? – думал 947-й. – Сдам кровь и расстанемся по-хорошему. Позабудем, что когда-то встречались. Жизнь разведет нас в разные стороны. Меня – барахтаться в чужом дерьме, его – изнывать от безделья где-нибудь на вершинах человеческого Олимпа…»Во Дворце игрищ все сверкало, переливалось, слепило глаза и притягивало искусственно распространяемым мускусом азарта и адреналина к игровым столам и автоматам; к спортивным стендам, площадкам и бассейнам; к тренажерам, имитаторам и испытательным комплексам… Ходили слухи, что в таких местах сколачивались целые состояния. 947-й и сам мечтал когда-то побывать во Дворце игрищ в каком-либо из мирных миров… но, конечно, не так и не при таких обстоятельствах.Зал лотереи светился самой солидной рекламной вывеской – людям внушалось, что Лотерея крови – не просто игра, а обязательный серьезный ритуал, совершение которого – гражданский долг каждого сознательного индивида обитаемого космоса. Сержанту улыбнулись две симпатичные брюнетки, его усадили в огромное светящееся кресло, сделали довольно болезненную пункцию и, наконец, вручили пластиковую карточку с заверением, что по истечении десятидневного срока в любом центре распространения лотереи можно будет ознакомиться со своими результатами и, вполне вероятно, даже получить долгожданный и вожделенный выигрыш… ГЛАВА 3 947-й увидел, что его ноги взлетают выше головы, затем на какое-то мгновение почувствовал состояние невесомости, а после тяжело рухнул на пружинящий пол ринга. 535-й тут же надавил коленом на его грудную клетку – еще бы мгновение несобранности, и поединок был бы проигран – опытный боец намеревался применить болевой захват. Опомнившись, сержант успел повернуться на бок, сбросил колено противника, ударил того в спину и вскочил на ноги.Вновь они оказались друг против друга. Удар ногой – блок, удар рукой – блок. Серия взаимных ударов, прыжки, уходы. Разошлись, выжидая и подгадывая момент для броска…Если бы только ему удалось победить на внутреннем чемпионате! Победа прибавила бы несколько баллов для поступления в школу младшего офицерского состава и, что еще важнее, – продлила бы срок отпуска на одну-две декады. Было бы дополнительное время на подготовку к тестированию.К сожалению, судьба издевалась над сержантом – по результатам жеребьевки он уже на отборочном туре встретился с чемпионом прошлого сезона. Конечно, победа над 535-м означала бы беспрепятственное шествие к самому финалу, но как тут победишь, если твой противник – спортсмен, круглый год не выбирающийся из тренажерного зала? У него здоровый, отлаженный организм – никаких боевых операций, никакого переутомления, недоедания, ранений, нервных стрессов… Тренировки регулярные, спарринг-партнеры – мастера боевых искусств…«С такими мыслями ты не продержишься! – остановил себя 947-й. – Чего раскис раньше времени? Задача-то упрощается – один бой и – пан или пропал!»Удар – блок, удар – блок, удар – блок. Сержант понимал, что превосходит свои лучшие результаты, но не питал иллюзий – отставание по очкам постоянно увеличивалось. Прыжок, серия ударов ногами– увлекся и едва ушел от нового захвата…В самый разгар поединка среди зрителей и судей появилось новое лицо – лейтенант летного состава в красивом, строгого покроя черном мундире и фуражке с золоченой кокардой. Этот человек протиснулся к самому ограждению.– Сержант, – не думая о том, что может помешать бою, громко выкрикнул подошедший. – Вам приказано немедленно явиться к капитану корабля!– Сейчас, сэр! – 947-й попытался переварить услышанное, не отвлекаясь при этом и от поединка. Капитан корабля? Ему – к капитану? Совершенно невозможно. Но слово «корабля» могло и послышаться…Лишившись сосредоточенности, сержант тут же получил несколько ударов кулаками – один по челюсти, два по корпусу.– Сэр, – задыхаясь, увертываясь от новых ударов, бросил 947-й. – Позвольте… закончить… поединок… На лице лейтенанта выступили красные пятна.– Ты, что, солдат, сдурел?!! – во все горло заорал офицер. – Немедленно к полковнику!!!От неожиданного крика все замерли: и дерущиеся, и рефери, и поддерживавшие выступавших свистом и активной жестикуляцией болельщики. 535-й повел плечом, как бы говоря: «Сам видишь, надо идти».– Переодеться-то хоть можно? – уже перепрыгивая через ограждение, спросил 947-й.– Не можно, а нужно. Одна минута!Полковник находился на капитанском мостике – часть корабля, где до сей поры не бывал ни один солдат-пехотинец. Мостик представлял собой платформу с креслами и узкой приборной панелью, расположенную в центре сферического помещения, на стены которого выводился круговой обзор космического пространства, передаваемый с многочисленных камер на носу, в хвосте, сверху и снизу ракетоносца – так что находившийся на мостике человек чувствовал себя как бы выброшенным наружу, единственным живым существом на многие световые годы… как, должно быть, чувствовал себя сам корабль, если бы к стальному великану были применимы человеческие ощущения.Старший офицер корабля сидел в высоком жестком капитанском кресле, совершенно один и в глубокой задумчивости. Приглушенное освещение подчеркивало еще больше благородные черты этого волевого лица, обрамленного седыми волосами. Годы безупречной службы сделали Аль Рида уважаемым и любимым всеми, даже теми, кто никогда его не видел и знал о своем командире лишь понаслышке. И причиной тому, конечно же, была не только приятная, располагающая к себе внешность…947-й оробел. Лейтенант провел его прямо на капитанский мостик и оставил перед креслом, в котором сидел, задумавшись, полковник Аль Рид. Еще по пути сюда сержант перебрал в голове все возможные и невозможные причины, по которым именитый капитан корабля пожелал лицезреть простого, ничем не выдающегося безымянного десантника. Но нет, таких причин не было, да и просто не могло быть…– Присаживайтесь, – тихо сказал полковник.– Сэр? – 947-й подумал, что ослышался. Сидеть в присутствии старшего офицера!Капитан открыл глаза и посмотрел на десантника. Теперь 947-й понял, почему в частях говорили, что Аль Рид не допускает ошибок – на сержанта смотрели мудрые, всевидящие глаза старого человека.– Присаживайтесь, 947-й, – спокойно повторил полковник.Недоуменно пожав плечами, сержант робко присел на соседнее кресло перед какими-то сенсорными панелями, сразу приобретшими яркость, подвижность и цветовую насыщенность.– Не дотрагивайтесь до них, и они вас не тронут, – мягко улыбнулся полковник, заметив, как 947-й вздрогнул.– Сэр?– Не догадываетесь, зачем вы здесь? – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил Аль Рид.– Никак нет, сэр!– Говорите тише, прошу вас, сержант. И не надо этого… «сэр» – у нас с вами неформальная беседа. Я хочу поговорить не как полковник со своим сержантом, а как человек с человеком. – Капитан помолчал, не отводя от десантника вопрошающего взгляда. – Ладно, не буду больше испытывать ваше терпение. Причина, почему я вас вызвал, – вот это предписание.Полковник протянул сержанту полимерный листок. Еще не прочитав ни единого слова, 947-й обратил внимание на необычное для армейской почты число гербов и защитных знаков.– Здесь сказано, – полковник смотрел на 947-го так пристально, как будто надеялся, что реакция солдата на сообщение позволит ему сформулировать какое-то очень важное для себя заключение, – что вы, 947-й, – победитель Общегалактической лотереи крови…– Что?! – От неожиданности сержант даже позабыл прибавить «сэр», хотя твердо решил, что лучше отклонить предложенную «неформальность», не рисковать и не выходить за рамки уставных отношений.– Хотите сказать, что не сдавали кровь на анализ? – нахмурился офицер.– Сдавал, сэр. – Покрываясь потом, 947-й припомнил события на Рангуле. – Но прошло две недели, сэр, я уже думал…– Почему лотерея? Подозревали благородное происхождение? Ожидали от жизни большего?– Никак нет, сэр. Я хотел…– Не нужно оправдываться, юноша. Вы же не проиграли, а победили! Следовательно – не зря подозревали. Ваше место среди именитых. И очень скоро я смогу пожать вашу руку как равный равному.947-й затравленно посмотрел на полковника, не понимая, шутит ли тот или говорит серьезно, но склоняясь к мысли, что, скорее всего, шутит. Возможно, на корабль просочились слухи об инциденте с молодым эльтаром, возможно, весь этот разговор – проверка, за которой последует весьма суровое наказание. Солдат ведь не должен стараться перескочить через голову своих командиров. Офицерское звание и тем более имя нужно заслужить потом и кровью, а не стараться получить его на тарелочке с голубой каемочкой…– Вы ведь мечтали о военной карьере?
1 2 3 4 5 6