— Ну что ж, если ты пообещаешь, что будешь слушаться меня во всем, то, возможно, я буду настолько мягкосердечен, что позволю тебе отправиться с нами.Шаззад бросилась отцу на шею.— Отец, я всегда слушаюсь тебя.— Если бы, — усмехнулся Пашар, высвобождаясь из дочерних объятий. — Но я говорю серьезно. И если ты хоть раз посмеешь меня ослушаться, то немедленно отправишься в столицу на самом быстром скакуне.— Клянусь, отец! — радостно воскликнула принцесса и вновь обвила шею отца руками.Расставшись с королем, молодая женщина вернулась в свои роскошные покои, которые занимали почти все восточное крыло дворца, и там занялась необходимыми приготовлениями к магическому обряду, который должен был содействовать успеху замыслов Шаззад, а также обеспечить ее безопасность в походе. Прислужники и жрецы уже подготовили все необходимое в комнате, где горели свечи и негромко играла музыка.Приняв ванну, Шаззад нанесла на свое еще не вполне обсохшее тело ритуальные узоры, умастилась благовониями и встала в центре рисунка, выложенного мозаикой на полу. Чуть поодаль, полукругом, выстроились слуги, призванные помочь в проведении обряда. У них за спиной застыли жрецы, которые держали в руках плетки-девятихвостки с вплетенными в них острыми шипами.Шаззад была верховной жрицей культа, известного повсюду на материке, но запрещенного в Невве. Этот культ не чурался жертвоприношений и чудовищных оргий, но зато даровал своим служителям магическую силу, превосходящую мощь простых смертных. В свите Шаззад были не только знатные люди, но и рабы, которых она избрала благодаря их способностям. Высокое положение Шаззад защищало запретный культ от угрозы преследования со стороны властей.Один из прислужников вручил принцессе изузоренное кадило на трех медных цепочках и, раскачивая сосудом, женщина затянула ритуальное песнопение. Ноздри Шаззад трепетали, вдыхая наркотический дым, а под звук заклинаний взлетали и опускались плети, терзая обнаженную плоть рабов. Впрочем, стоны и возгласы не тревожили верховную жрицу: ей приходилось видеть и куда более жестокие обряды.Наконец, один из жрецов зашел за спину принцессы и удар бича обрушился на плечи Шаззад. Несмотря на то, что шипы разорвали кожу, ее голос по-прежнему звучал ровно и звучно. Жрец продолжал хлестать принцессу, пока все тело ее не было омыто кровью, — так был завершен обряд очищения.Теперь можно было приступать к завершающей части ритуала. Наслаждение, что ждало этих людей, было столь же острым и совершенным, как недавняя боль. Глава четвертая Король Пашар с хмурым видом взирал на свое войско, и на губах его блуждала безрадостная усмешка. Поход оказался куда труднее, чем он ожидал. Сезон штормов выдался еще хуже обычного. То и дело разражались ливни, превращая в грязное месиво даже самые лучшие дороги. Солдаты скользили по глине, комья налипали на ноги и копыта кабо, и армия двигалась очень медленно.Правитель Неввы с беспокойством поглядывал на небо, затянутое тяжелыми серыми тучами. Рабы, скакавшие рядом с ним и Шаззад, старались защитить их от дождя под самодельным навесом.Пашар старался не смотреть на походную золотистую накидку дочери с проступившими на ткани бурыми пятнами. Разумеется, он знал о том культе, верховной жрицей которого являлась его дочь, и хотя не одобрял этого, но и не возражал в открытую, покуда ее занятия не угрожали королевской власти. Король считал, что было бы куда хуже, если бы Шаззад попала под влияние какого-либо честолюбца, — и с таким он разделался бы без всякой жалости…Удивительно, но от всех трудностей похода дочь короля, казалось, получала удовольствие. Но, впрочем, ни она сама, ни ее отец не испытали на себе тех тягот, что переживали простые солдаты.Сейчас Пашар со свитой наблюдали за продвижением войск со скалы, нависавшей над дорогой. Если подъездные пути к столице еще были достаточно обустроены, то здесь дороги находились в безобразном состоянии. Это еще более задерживало невванскую армию. Люди промокли насквозь. Зеленоватая патина покрыла ярко блестевшие прежде наконечники солдатских копий. Горделивые некогда плюмажи офицеров теперь беспомощно поникли. Тягловые животные с трудом волочили доверху груженые повозки обоза.— Что за жалкое зрелище! — воскликнула Шаззад. — Если бы дикари сейчас могли увидеть нашу армию, то они умерли бы со смеху.— Увы, дочь моя, но я должен с тобой согласиться. Хуже всего то, что в этом есть и моя вина. Я был так занят укреплением власти, что совсем забыл про армию. Я даже не подумал о том, чтобы организовать учения в сезон дождей, дабы приучить солдат действовать в любую погоду. Тогда сейчас им не пришлось бы столь тяжко… — Король пожал плечами под бронзовыми доспехами. Впрочем, полагаю, у нас нет серьезных причин для беспокойства. Пусть этот поход закалит солдат и сделает их более выносливыми. Надеюсь, что к тому времени, как мы доберемся до Флории, этот сброд будет больше похож на настоящее войско.— Ты полагаешь, что их бравого вида хватит для победы на дикарями? — засмеялась Шаззад.Король принял это дружеское подтрунивание.— Разумеется, только на это я и уповаю, — отозвался он в тон дочери. — Если только еще раньше дикари не испугаются, завидев женщину в свите короля.— Но разве самого Гассема не сопровождает повсюду его жена?— Да. И это еще один довод в пользу того, что он намерен остаться во Флории, если, конечно, мы не выбьем его оттуда. Когда в поход идет отряд, то это простой набег за добычей. Армия — захват территории. Но вот когда следом идет женщина, то это значит, что грабитель намерен укрепиться на новом месте. И ему нужно куда больше сил и мужества, нежели простому налетчику, который хочет лишь захватить добычу и сбежать восвояси.Дождь с такой силой ударял по навесу, что собеседникам приходилось напрягать голос и слух, чтобы расслышать друг друга. Впрочем, рабам, что промокли до нитки, удерживая балдахин над головой повелителя, приходилось еще хуже, но они и не думали роптать.— И все же нам будет противостоять всего лишь орда дикарей, — заметила Шаззад. — И даже пусть наше войско… скажем мягко… не слишком хорошо подготовлено, но я уверена: мы с легкостью разобьем захватчиков.— Не сомневаюсь в этом, — кивнул Пашар. — Однако, от наших разведчиков мы получили донесение, что с Островов уже две недели назад как вышло подкрепление к дикарям. Мы никогда не подозревали, что Острова заселены настолько плотно. Боюсь, эта кампания окажется куда более тяжелой, чем мнилось нам поначалу. И все равно победа будет за нами.Шаззад с улыбкой тронула отца за руку, однако в мыслях ее не было и тени веселости. Принцессе было больно сознавать это, но ее отец сейчас был совсем не тем человеком, что десять лет назад. В ту пору никто не смог бы противостоять стоять ему! В ту пору Пашар никогда бы не позволил своей армии прийти в столь жалкое состояние. Шаззад по-прежнему не сомневалась в победе, однако на всякий случай решила и прикинуть план своих действий на случай маловероятного поражения. Надо будет непременно взглянуть на этого Гассема… Все же он был лишь мужчиной, а с мужчинами, даже самыми влиятельными и грозными, она прекрасно умела обращаться. Принцессе вспомнился Гейл. Ведь этот юный воин был также одним из племени шессинов, и даже оказался способен говорить с духами, — и все равно она с легкостью подчинила его своей воле. Разумеется, он был еще почти мальчишкой, но ведь и она с тех пор поумнела и повзрослела. Принцесса и верховная жрица без труда очарует невежественного дикаря с Островов. Очарует и подчинит своей власти.Вот уже двенадцать дней продолжался их поход, и солдаты, свыкшись с тяготами и лишениями, понемногу воспряли духом. К концу первой недели они уже принялись грубовато шутить над скверной погодой, задирать нытиков и слабаков. Теперь почти все время на марше звучали бодрые песни.Это не могло не радовать Пашара. Пусть в войске почти не осталось закаленных в боях ветеранов, но после такого перехода уже можно было надеяться, что армия не разбежится при первой же опасности.Неожиданно дожди закончились, дороги подсохли, и теперь солнце теплыми лучами ласкало бодро марширующую армию, понемногу приходящую в боевой порядок. Им оставалось еще около двух дней пути до цели. Теперь, когда погода наладилась, улучшилось не только настроение и вид, но даже запах войска: от одежды больше не разило плесенью и сыростью. Солдаты и офицеры до блеска начистили копья и доспехи. Армия обычно снималась с места до рассвета, и первые лучи солнца освещали уже взбодрившихся, готовых к любым неожиданностям солдат. По мнению Пашара в таком раннем подъеме было множество преимуществ. Ведь в большинстве стран армия привыкла к куда более ленивому распорядку. На рассвете заспавшиеся солдаты едва лишь продирали глаза и являли собой легкую добычу.Внезапно Пашар заметил, что к войску быстрым шагом приближается небольшая группа всадников. Это были разведчики, высланные вперед дозором. Король было уже вознамерился призвать их к себе с докладом, но вовремя вспомнил, что обещал не вмешиваться в командование войском. К тому же правителю не годилось во время столь незначительного военного похода, который нельзя было даже считать настоящей военной кампанией, демонстрировать излишнее беспокойство. Чуть погодя генерал Крийша дал приказ, чтобы войска перестраивались и готовились к бою. Со всех сторон стали доноситься звуки горнов, визг флейт и бой барабанов. Послышались крики офицеров. Вскоре войско Неввы уже представляло собой ряд стройных шеренг. Вьючных животных отвели в тыл и избавили от груза. В седле остались лишь старшие офицеры. Внезапно к ним, покинув свое обычное расположение в рядах войска, приблизилась небольшая группа всадников верхом на кабо с позолоченными рогами. Это были отпрыски знати, исполнявшие обязательную воинскую повинность. Они просили у офицеров дозволения отъехать в сторону, дабы надеть парадную сбрую на своих скакунов. Поскольку врага еще не было в пределах видимости, им позволили сделать это. Вскоре кабо преобразились, украшенные позолоченными уздечками.Подъехав к Пашару, генерал доложил:— Войско готово к бою, мой государь!— Превосходно. У солдат весьма бравый вид. А теперь давайте послушаем донесение разведчиков.Командир отряда вытянулся перед королем и начал было делать доклад ему напрямую, но Пашар взглядом тут же напомнил ему об ошибке, и разведчик, вспомнив, что король в походе выступает лишь в роли наблюдателя, тут же повернулся к военачальнику. Несмотря на усталость, разведчик старался держаться бодро и говорил четко и ясно: генерал, нам навстречу выдвинулся небольшой отряд противника. Мы видели, как наконечники их копий сверкают на солнце.— Что ты имел в вид под «небольшим отрядом», мой мальчик, — пожелал уточнить Крийша.— Я не сумел их сосчитать, мой генерал, но, судя по числу копий, их три, от силы четыре тысячи.— И ты полагаешь, что видел их всех, храбрый юноша?— Уверен, мой генерал. Их колонна растянулась на большое расстояние, так что я не мог ошибиться… Ну, если только на тысячу человек…Король терпеливо выслушал этот бессмысленный обмен вежливыми фразами. Он прекрасно понимал, что люди нуждаются в нехитрых ритуалах, которые помогают им преодолеть страх перед надвигающейся битвой. Пашар, как и юный воин, старался не показывать своей тревоги. Отобрать у солдат их детские игры означало наполовину их обезоружить.— Они следуют походным маршем? — уточнил генерал.— Нет, мой генерал, они отнюдь не маршируют, — отозвался разведчик.— О, неужели я плохо расслышал? То есть орда дикарей стоит на месте?— Нет, мой генерал! Они бегут…Это сообщение было встречено дружным хохотом собравшихся вокруг короля офицеров.— Бегут! — воскликнул один из них. — Превосходно! Когда мы встретимся, они будут настолько изнурены, что наши солдаты смогут поберечь свое оружие и голыми руками раздавят дикарей!— Стало быть, ты оставил их далеко позади. Когда, ты полагаешь, они окажутся здесь? — спросил Крийша.— Учитывая характер местности, примерно через два часа, мой генерал, — ответил разведчик. — Но мне трудно представить, как они смогут сохранить такой темп бега без передышки.— Ты принес прекрасные известия, мой мальчик! — воскликнул генерал, после чего обратился к окружавшим его офицерам: — Предположим, они будут двигаться без остановки. Дайте солдатам подкрепиться, но не зажигайте костров. Когда дикари покажутся, я подам сигнал. А до тех пор не покидать боевых позиций и быть готовыми к бою. Всем разойтись!Офицеры отправились к своим отрядам. Они были взволнованы, как люди, которые напуганы, но не желают даже думать о своем страхе. На месте они сообщили подчиненным приказ командующего. Солдаты присели перекусить, переговаривались друг с другом; в их голосах чувствовалась тревога.— Шаула! — окликнул король. Писец поспешно приблизился. — Карту, — коротко велел Пашар.Королевский писец развернул свиток, на котором была подробно изображена местности, где они сейчас находились.— Дочь моя!Шаззад был прекрасно знаком этот не допускающий возражений тон.— Да, отец?— Какой кабо у тебя под седлом?— Красавица. Она лучше всего подходит для путешествия.— Оседлай самого быстрого кабо. Если что-то пойдет не так, — не медля скачи в столицу и не останавливайся, пока за твоей спиной не захлопнутся городские ворота. Ты поняла?— Если такова твоя воля, отец. — Принцесса с любопытством взглянула на карту.— Сейчас мы находимся вот здесь, мой господин. — Писец ткнул в свиток перепачканным в чернилах пальцем. — Но это старая карта. На ней не указаны высоты, а я всегда твердил о чрезвычайной важности этих сведений.— Я знаю, Шаула. Нас с трех сторон окружают холмы.— Это невыгодное положение, отец? — вмешалась в разговор Шаззад.— Может стать таковым, если у противника сильная конница и мощное метательное оружие. Насколько нам известно, копьями и дротиками они пользуются, но верхом не ездят вообще. Если они разместят своих солдат на этих высотах, то будут иметь преимущество, двигаясь со склона. Однако не думаю, что это поможет им смять боевые порядки армии, которая знает, как воспользоваться этими сведениями.Шаззад показалось, что в голосе отца не чувствуется былой уверенности. Она подала знак своему конюху:— Приведи мне Молнию.Слуга тут же отправился оседлывать самого быстроногого кабо Шаззад.
Последние несколько дней армия Неввы двигалась вдоль берега большой реки, и генерал Крийша решил использовать этот поток для укрепления левого фланга. Он выстроил пехоту в три шеренги так плотно, что щиты стоявших рядом воинов соприкасались друг с другом. В тылу оставались резерв, включавший примерно одну пятую его сил, и конница. Всадников он собирался ввести в бой, когда варвары дрогнут. Крийша не сомневался, что дикарей приведет в панику вид всадников, которые помчатся на них, подняв смертоносные копья, способные пронзить даже самые крепкие щиты. Только обученная и дисциплинированная пехота может устоять и не рассыпаться в стороны перед лавиной несущихся кабо. Вне всякого сомнения, эти варвары не имеют ни малейшего понятия о дисциплине.Готовить войско к бою — дело, не терпящее суеты. К полудню каждое отделение стояло на своей позиции. Когда командиры убедились, что все в порядке, они разрешили солдатам сесть на землю, чтобы те понапрасну не тратили силы перед боем. Примерно через час впереди показались отряды захватчиков.У короля глаза были столь же зоркими, как в молодости, и он успел заметить дикарей на гребне горы на минуту или две раньше, чем ему успели доложить об их появлении. Расстояние все еще было слишком большим, чтобы различить детали. Пашар видел только крохотную фигурку человека, двигавшегося впереди войска противника. В руках тот держал нес большой овальный черный щит. Через пару минут с ним поравнялись другие воины. Отряд дикарей по-прежнему передвигался бегом. Скоро в пределах видимости оказались уже сотни варваров. Многие из них остановились, увидев перед собой армию неприятеля и, горланя боевые песни, пустились в пляс.— Издалека они вовсе не внушают страха, мой господин, — заметил Шаула.— После такого бега они должны быть совсем измотаны, — предположила Шаззад.— Ты права. Я тоже пока не вижу ничего, что могло бы вселить в меня тревогу, — отозвался король. — Но боюсь, как бы эти хитрые дикари не приготовили нам какую-нибудь неприятную неожиданность.Король оказался прав. Дикари сгрудились на гребне холма над армией Пашара. Они стояли, опираясь на длинные черные щиты, словно на непробиваемую стену. В руках варвары держали длинные копья с лезвиями из бронзы. В центре их расположения появился мужчина, почти на голову возвышавшийся над остальными воинами. Островитяне затянули грозную боевую песню, в такт мелодии ударяя по щитам тупыми концами копий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31