– Я так не оставлю. Ублюдок! Манукалов сегодня же арестует его! – И, перепугавшись собственной угрозы, вдруг съежилась и стала умолять: – Выведи меня отсюда… Там внизу ждет Али…
Но Галина не торопилась. Наоборот, продолжала стоять с протянутой рукой и ждать, когда Инесса соизволит выбраться из воды. Еще немного поплакав, та, путаясь в мокрой, прилипающей к ногам юбке, с трудом поднялась по лесенке и без сил опустилась в кресло. Вода ручьями стекала с нее на кафельный пол. Озираясь по сторонам, Инесса искала обидчика, уверенная, что тот притаился за одной из раскидистых пальм.
– Да нет его здесь. Раздевайся, – успокоила Галина.
– Нет, я поеду. Он меня убьет.
– Не убьет. Ты ему нужна.
– Подонок! Как ты с ним живешь?
– А как ты с Манукаловым?
– Меня в жизни никто не бил. Так просто ему это не пройдет! Заплатит. Решил, что недосягаемый? Ты будешь свидетелем!
– Не буду, – отказалась Галина и ушла за халатом.
Оставшись в одиночестве, Инесса перепугалась еще сильнее. Цунами понимал, что последует за таким обращением с женой генерала ФСБ. Значит, либо совсем не боится Манукалова, либо решил ее убить и поэтому не церемонится. В раскалывающейся от боли голове мысли то и дело наскакивали одна на другую, и Инесса никак не могла сообразить, что делать дальше.
Она позволила вернувшейся с махровым халатом Галине раздеть себя. Оставшись совершенно голой, вдруг испугалась того, что Цунами будет ее насиловать, и оттолкнула Галину.
– Вы с ним заодно! Он не посмеет ко мне прикоснуться… Галина ничего не ответила и почти насильно надела на нее халат.
– Ты с ним заодно, да? Ну, скажи? Скажи? Он специально приставил тебя за мной следить, да?
– Да… – спокойно подтвердила приятельница.
– Да?! – взвилась Инесса. – Значит, вся наша дружба, наши поездки по его указанию? Ты шпионила за мной?
– Нет. Только оберегала от глупостей. Ведь вся затея со сдачей островов в аренду принадлежит Цунами. Мы все в этом деле пешки.
– Какой Цунами? Это моя идея! – забыв про испуг, кричала Инесса.
Галина села напротив нее и налила в рюмку коньяку.
– Выпей и успокойся. О желании некоторых коммерческих структур взять острова в аренду ты впервые услышала от меня. А потом уже посвятила Аллу Константиновну, и та решила, что идея твоя. Мне поручил с тобой познакомиться Цунами. И он же оплачивал все наши поездки и твои безумные траты.
– А твой муж?
– Он обычный чиновник, мечтающий о пенсии. Милый парень, младше меня. Мучается, что не может дать мне того, чего я заслуживаю.
Инесса слушала Галину, раскрыв рот. Она так уверовала в собственную придумку про острова, что сейчас уже не могла вспомнить, как все было на самом деле. И не хотела признавать, что ее просто использовали как самую последнюю идиотку.
– А почему вы мне сразу ничего не сказали? – спросила вдруг, забыв выразить свое презрение к роли, которую играла Галина в этом деле.
– Ты находишься под колпаком у Манукалова. За тобой следят.
– Для чего же сейчас признаваться?
– Спроси у него, – Галина кивнула в сторону появившегося в арке Цунами, одетого в серый шелковый костюм.
– Оставь нас, – сухо бросил он и занял освободившееся кресло.
Инесса запахнула халат, обнаживший голые ноги, и отвернулась, давая понять, что не намерена общаться с подонком. Но Цунами не пытался извиняться. И спокойным, деловым тоном принялся излагать ситуацию, возникшую вокруг фонда «Острова России».
– Тебе казалось, что твои коммерческие проекты совершались по мановению волшебной палочки. Ты и впрямь верила в магическую силу имени твоего мужа. А на самом деле, я субсидировал твои сделки. И помещение под салон арендовал я, и оплатил оборудование. Али советовал тебе только то, что приказывал ему я. Из-за бабьей дури ты даже не удосужилась поразмыслить, с чего это все само падает в руки. А уж бесконечные траты Галины, кошельком которой в последнее время ты пользовалась как своим, мне приходилось исправно пополнять. И после всего этого предлагаешь мне бояться твоего мужа? Просто хамство какое-то. Иди, жалуйся ему, пусть на меня «контора» наедет. Я предоставлю массу финансовых документов, из которых яснее ясного, что жена генерала ФСБ активно пользовалась поддержкой теневых структур. Подумай, какой скандал будет. И муж тебя по головке не погладит. Дадут ему пинком под зад, а уж потом мои люди возьмут его тепленького и беззащитного. Дура, засунь свой гонор под юбку и слушай меня, как собака хозяина.
Инесса порылась в сумке, достала сигареты, закурила. Она слушала внимательно, сдерживаясь от грубых комментариев. Решив про себя, что лучше изображать раскаяние и покорность. Ее мозг пока не мог справиться с осознанием услышанного. Но, похоже, Цунами и не надеялся на это. Правда, сидел напряженно, но никаких агрессивных жестов не позволял.
– Теперь о главном. Твою Лялю Галине сдала Василиса Георгиевна. Когда Столетов завел молодую бабу, та плакалась всем подряд и рассказала, что ее бывший муж заставил Лялю стать осведомительницей. Его, оказывается, очень интересовало, о чем промеж себя болтают дамы. А потом приказал Манукалову поставить подслушивающие устройства.
На это известие Инесса не могла не отреагировать. Резко повернулась к Цунами и, беспомощно мигая глазами, прошептала:
– Он все знает?
– Все. Как только мне стало известно об интересе Столетова к вашему салону, я всерьез занялся Лялей. Она оказалась очень сообразительной. Столетов ни копейки за сведения не давал, а я купил ей квартиру. Не успели сотрудники Манукалова понаставить «крабов», тут же сообщила мне об этом.
– И ты молчал?
– Разумеется. Более того, даже обрадовался. Не такие уж они дураки, чтобы не заинтересоваться кушем в несколько миллиардов. Клюнули на удочку. Поверь мне, сейчас Манукалов и Столетов не меньше нашего заинтересованы в подписи вице-премьера Суховея. Ждут не дождутся.
Инессу настолько захватил рассказ Цунами, что она позабыла про оплеуху и ненависть. Ведь, если тот не врал, оказывалось, что вокруг созданного фонда крутятся типы, не менее опасные, чем Цунами.
– И зачем ты мне это все рассказываешь? – перейдя на шепот, спросила она.
– Во-первых, у тебя появился шанс отомстить мужу за испорченную жизнь…
– Ты и про это знаешь?
– А как же… – усмехнулся Цунами и продолжил уже более мягко: – Конечно, воспользовавшись моей информацией, можешь броситься в его объятия. Но в таком случае никто из наших не скинет в фонд ни гроша. А останешься со мной – получишь сполна. Я ценю преданных людей. Благодаря тебе мы сумеем с толком использовать Манукалова. Они надеются урвать у нас, а мы их обыграем. Интересный расклад. Рисковый, но выигрышный…
Освободившееся от страха сердце Инессы бешено колотилось. Впервые представлялась возможность посчитаться с Манукаловым. Даже голова закружилась от возбуждения. Ему, всесильному и могущественному, считающему себя властелином людских судеб, бросить вызов, объявить войну – вот это настоящая расплата. Не женская истерика с плевками в лицо и оскорблениями, а уничтожение. Инесса вдруг отчетливо поняла, что все эти годы лелеяла не просто надежду избавиться от Манукалова, а безотчетно мечтала об убийстве, на которое сама не была способна. Но рядом с Цунами это убийство уже не представлялось чем-то несбыточным.
– Ты не боишься Манукалова? – спросила она, желая еще раз услышать утвердительный ответ.
– Нет. Он начинает играть по нашим правилам и на нашей территории.
– А Столетова? За ним аппарат президента. Вот кто совершенно недосягаем.
– Если нельзя убить, значит, можно купить. Когда мужик берет в дом молодую бабу, то хочет бросить к ее ногам несметные богатства. Нам нужно заполучить новую жену Столетова и поладить с ней.
– Она не в светской тусовке.
– Был бы мед, а мухи слетятся. Сейчас займешься Виктором. Нужен солидный банк. И пусть твой друг помнит – двойной игры не допущу.
Цунами встал, подошел к Инессе, пальцем приподнял ее подбородок и, глядя в задранное лицо, с вежливой улыбкой напомнил:
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты понимала меня с полуслова.
– Прости, – тихо ответила Инесса и поцеловала его руку.
Цунами, не прощаясь, ушел, а к Инессе подбежала Галина.
– Зупер! – кричала она. – Цунами – хороший человек. Ну, что ж поделать, раз с нами иначе нельзя. Сейчас высушу твою одежду, наложу макияж и станешь обалденной красавицей.
Инесса слушала приятельницу и не испытывала к ней презрения. В конце концов, за каждым хорошим отношением скрывается элементарный расчет. И глупо об этом забывать.
Дима Субботин при всем своем невероятном нахальстве заметно нервничал. Предстояла встреча со Стеллой Яковлевной – женой председателя движения «Назад к Победе» Егора Ильича Супруна. Еще не зная, как она выглядит, Дима в разговорах называл ее «старой грымзой» и питал неизвестно откуда взявшуюся неприязнь. А дело ему было поручено тонкое. Все началось с просьбы Рваного. После того как Кишлак взорвал в прямом эфире кресло, в котором должен был сидеть «символ благотворительности», начались нешуточные приготовления к войне. Пользуясь исчезновением «отмороженного» из столицы, Рваный принялся поднимать все связи и старался оживить контакты с самыми крупными тузами. Одним из таких был Батя. Блюдя воровской кодекс, он резко порвал с Рваным, когда до него дошли слухи о финансовых махинациях с «коронованием» новых воров в законе. Однако Рваный понимал, что, занимая нейтральную позицию в войне между ним и Кишлаком, Батя в силу тех же традиций не может желать победы «отмороженному», видя в этом посягательство и на высшие авторитеты. Поэтому решил вернуть себе расположение главного «крестного отца».
Дима Субботин, как шакал возле львов, крутился постоянно возле самых влиятельных людей. Не обделял своим назойливым вниманием и Рваного, потому что рядом с ним всегда были представители правительства, банковская элита, крупнейшие издатели и редакторы газет. Не говоря уж об артистах и прочей столичной богеме.
Через Субботина Рваный и решил действовать. Он знал, что Батя очень настороженно относится к идее аренды островов Курильской гряды и хочет получить стопроцентные гарантии. Такие мог дать только один человек, имеющий вес в парламенте – Егор Ильич Супрун. Его супруга симпатизировала Рваному и с удовольствием принимала недорогие знаки внимания, активно предлагая материально поддерживать движение «Назад к Победе». Рваный понял, что если удастся закорешить Супруна и Батю, то в войне с Кишлаком он получит надежных союзников. Но, зная крутой нрав «крестного отца», следовало действовать предельно осторожно. Поэтому и возник Дима Субботин.
Рваному нужно было, чтобы за него похлопотал перед мафиози сам Супрун, Тогда тот не откажет.
Стелла Яковлевна приняла Диму в генеральской квартире на Соколе. Ее об этом попросила Инесса, представив молодого человека талантливым журналистом. Поскольку в доме предпочитали газеты «Завтра», «Советская Россия» и «Красная звезда», то и вести следовало себя подобающим образом. Дима сразу оценил обстановку. Огромная квартира с окнами на церковь дышала громоздким, устоявшимся бытом. Ветвистая хрустальная люстра на двадцать четыре рожка царила в этом мире массивной немецкой мебели, картин из немецких замков, майсенского фарфора и богемского стекла. Толстые ковры делали шаги бесшумными. А настольные лампы с плотными абажурами создавали торжественный полумрак. Тихий летний ветерок играл кружевным тюлем, и казалось, что за окнами неспешно совершают вечерний моцион пятидесятые годы.
Стелла Яковлевна – не только генеральская жена, но и дочь прославленного боевого генерала, выглядела довольно внушительно, как и положено генеральше в квадрате. Седые букли, крашенные фиолетовыми чернилами, были старательно уложены в высокую прическу. Широкая шелковая черная блузка с розовыми цветами и подложными плечами скрывала старческую деформированность фигуры. А узкая юбка, обтягивая бедра, спускалась почти до пола. Стелла Яковлевна с достоинством несла свой возраст, хотя была старше Супруна на тринадцать лет. Зато брак с ней за несколько лет превратил его в заместителя министра обороны, правда, ненадолго.
Генеральша, сраженная адриатической красотой Димы, долго рассматривала его взглядом императрицы Екатерины и грубоватым голосом спросила:
– Чаю хотите?
Дима быстро кивнул головой, боясь, как бы хозяйка вместо чая не потащила его в спальню.
– Маруся! Подай нам чай, – громыхнула Стелла Яковлевна и снова, властно «положив взгляд» на Диму, кокетливо поинтересовалась: – Так вы близкий друг нашей милой Инессы?
– Не такой близкий, – скромно поправил ее Субботин. Меньше всего ему хотелось испытать на себе ревность Манукалова.
Стелла Яковлевна сладко улыбнулась ярко накрашенным морщинистым ртом и многозначительно вздохнула:
– Ой, молодой человек, не лечите меня, потому как меня уже не вылечить. А впрочем, настоящий джентльмен так и должен себя вести. Ну, и вы, значит, тоже покупаете острова? – без всякого перехода спросила она. Чем поставила Диму в тупик и, увидев на его лице наигранное изумление, откровенно призналась: – Я ведь с малолетства среди военных вращаюсь, вот и привыкла к простоте. Выкладывай-ка начистоту, зачем пришел, а потом уж перейдем к лирике. Ты каких поэтов любишь? Небось Высоцкого или еще хуже – Вознесенского?
– Пушкина, – соврал Дима.
– А я Тютчева. Но это почти одно и то же, – успокоилась Стелла Яковлевна. После чего царственно присела на краешек высокого плюшевого кресла, с бахромой на валиках подлокотников, и жестом указала Диме на круглый пуфик, стоявший рядом, на который он и опустился. И после некоторого молчания вдруг спросила: – А где я тебя могла видеть. Внешность уж больно запечатляющаяся.
Дима был уверен, что никогда в жизни не встречался с этой старой грымзой, но услужливо напомнил:
– Скорее всего на праздновании Дня победы. Я находился рядом с известным вам… – и осекся, чуть было не сказав – Рваным, но быстро исправился: – Господином Рвановым.
– А, с Василием Филипповичем? Милейший человек! Говорят, он связан с мафией. Но я в это не верю. С такими манерами… Да, да… – несколько замялась она и снова радостно встрепенулась: – Значит, вы к тому же и друг Василия Филипповича? Надо же! В таком молодом возрасте и такие знакомства. Ах, я же совсем упустила из виду, что вы журналист.
– Да, и мне бы было интересно заявить в прессе свою тему, – решил бить в лоб Дима, чувствуя, что генеральша проста, как пряник. – И вы почти угадали. Вопрос об островах настолько затасканный, что браться за него можно только на новом этапе. Вот если правительство действительно подпишет постановление о передачи их в аренду частному бизнесу, вот на такой теме запросто можно сделать шумное имя.
– Помилуйте, молодой человек! – хлопнула в ладоши генеральша. – Да кто же позволит им распродавать народное достояние. А Егор Ильич на что? Парламент никогда не пропустит этот документ!
Дима приготовился возразить и подыскивал слова помягче, но Стелла Яковлевна не дала ему и рта раскрыть.
– А сколько сегодня стоит доллар? – ни с того ни с сего спросила она.
– Понятия не имею, – пожал плечами Дима.
– А я каждый день интересуюсь. У нас же внуки в Англии учатся. Частный колледж. Хотим дать надежное образование. Но сколько это стоит! Не представляю, как живут простые люди, когда даже генералу не по карману учить своих внуков!
– Да, жизнь тяжелая, – в тон ей согласился Субботин.
– А ведь Егор Ильич все делает бескорыстно. Он мог бы получать зарплату и в своем движении, и в Думе, а крутимся на одну его пенсию. Вот вы мне, молодой человек, объясните, как жить дальше?
Чувствовалось, что Стелла Яковлевна подготовилась к встрече с Димой не менее ответственно, чем он сам. Ей некогда было выслушивать басни, припасенные гостем. Она ждала предложения.
И Субботин это понял. Загадочно улыбнулся рыцарской улыбкой, сводящей женщин с ума, и весело подтвердил:
– С удовольствием объясню! И жить будете так, как положено в генеральских домах Европы! И Америки!
Стелла Яковлевна закатила глаза, словно от радости, но при этом сухо возразила:
– Особо-то не заливай. Я таких лейтенантов, вроде тебя, за свою-то жизнь наслышалась. Говори по делу – что требуется от Егора Ильича и сколько его поддержка будет стоить.
– Суммы астрономические, – признался Дима и, отбросив всякие окольные подходы, энергично принялся излагать. – Сейчас весь вопрос упирается в гарантии. Есть один очень богатый человек, готовый в фонд «Острова России» вложить минимум полмиллиарда долларов. Но пока сомневается в реальности предприятия. Он стоит особняком и не контактирует с Инессой и Аллой Константиновной. Потому что не очень верит в вице-премьера Суховея. Но позиция вашего супруга его вполне устраивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Но Галина не торопилась. Наоборот, продолжала стоять с протянутой рукой и ждать, когда Инесса соизволит выбраться из воды. Еще немного поплакав, та, путаясь в мокрой, прилипающей к ногам юбке, с трудом поднялась по лесенке и без сил опустилась в кресло. Вода ручьями стекала с нее на кафельный пол. Озираясь по сторонам, Инесса искала обидчика, уверенная, что тот притаился за одной из раскидистых пальм.
– Да нет его здесь. Раздевайся, – успокоила Галина.
– Нет, я поеду. Он меня убьет.
– Не убьет. Ты ему нужна.
– Подонок! Как ты с ним живешь?
– А как ты с Манукаловым?
– Меня в жизни никто не бил. Так просто ему это не пройдет! Заплатит. Решил, что недосягаемый? Ты будешь свидетелем!
– Не буду, – отказалась Галина и ушла за халатом.
Оставшись в одиночестве, Инесса перепугалась еще сильнее. Цунами понимал, что последует за таким обращением с женой генерала ФСБ. Значит, либо совсем не боится Манукалова, либо решил ее убить и поэтому не церемонится. В раскалывающейся от боли голове мысли то и дело наскакивали одна на другую, и Инесса никак не могла сообразить, что делать дальше.
Она позволила вернувшейся с махровым халатом Галине раздеть себя. Оставшись совершенно голой, вдруг испугалась того, что Цунами будет ее насиловать, и оттолкнула Галину.
– Вы с ним заодно! Он не посмеет ко мне прикоснуться… Галина ничего не ответила и почти насильно надела на нее халат.
– Ты с ним заодно, да? Ну, скажи? Скажи? Он специально приставил тебя за мной следить, да?
– Да… – спокойно подтвердила приятельница.
– Да?! – взвилась Инесса. – Значит, вся наша дружба, наши поездки по его указанию? Ты шпионила за мной?
– Нет. Только оберегала от глупостей. Ведь вся затея со сдачей островов в аренду принадлежит Цунами. Мы все в этом деле пешки.
– Какой Цунами? Это моя идея! – забыв про испуг, кричала Инесса.
Галина села напротив нее и налила в рюмку коньяку.
– Выпей и успокойся. О желании некоторых коммерческих структур взять острова в аренду ты впервые услышала от меня. А потом уже посвятила Аллу Константиновну, и та решила, что идея твоя. Мне поручил с тобой познакомиться Цунами. И он же оплачивал все наши поездки и твои безумные траты.
– А твой муж?
– Он обычный чиновник, мечтающий о пенсии. Милый парень, младше меня. Мучается, что не может дать мне того, чего я заслуживаю.
Инесса слушала Галину, раскрыв рот. Она так уверовала в собственную придумку про острова, что сейчас уже не могла вспомнить, как все было на самом деле. И не хотела признавать, что ее просто использовали как самую последнюю идиотку.
– А почему вы мне сразу ничего не сказали? – спросила вдруг, забыв выразить свое презрение к роли, которую играла Галина в этом деле.
– Ты находишься под колпаком у Манукалова. За тобой следят.
– Для чего же сейчас признаваться?
– Спроси у него, – Галина кивнула в сторону появившегося в арке Цунами, одетого в серый шелковый костюм.
– Оставь нас, – сухо бросил он и занял освободившееся кресло.
Инесса запахнула халат, обнаживший голые ноги, и отвернулась, давая понять, что не намерена общаться с подонком. Но Цунами не пытался извиняться. И спокойным, деловым тоном принялся излагать ситуацию, возникшую вокруг фонда «Острова России».
– Тебе казалось, что твои коммерческие проекты совершались по мановению волшебной палочки. Ты и впрямь верила в магическую силу имени твоего мужа. А на самом деле, я субсидировал твои сделки. И помещение под салон арендовал я, и оплатил оборудование. Али советовал тебе только то, что приказывал ему я. Из-за бабьей дури ты даже не удосужилась поразмыслить, с чего это все само падает в руки. А уж бесконечные траты Галины, кошельком которой в последнее время ты пользовалась как своим, мне приходилось исправно пополнять. И после всего этого предлагаешь мне бояться твоего мужа? Просто хамство какое-то. Иди, жалуйся ему, пусть на меня «контора» наедет. Я предоставлю массу финансовых документов, из которых яснее ясного, что жена генерала ФСБ активно пользовалась поддержкой теневых структур. Подумай, какой скандал будет. И муж тебя по головке не погладит. Дадут ему пинком под зад, а уж потом мои люди возьмут его тепленького и беззащитного. Дура, засунь свой гонор под юбку и слушай меня, как собака хозяина.
Инесса порылась в сумке, достала сигареты, закурила. Она слушала внимательно, сдерживаясь от грубых комментариев. Решив про себя, что лучше изображать раскаяние и покорность. Ее мозг пока не мог справиться с осознанием услышанного. Но, похоже, Цунами и не надеялся на это. Правда, сидел напряженно, но никаких агрессивных жестов не позволял.
– Теперь о главном. Твою Лялю Галине сдала Василиса Георгиевна. Когда Столетов завел молодую бабу, та плакалась всем подряд и рассказала, что ее бывший муж заставил Лялю стать осведомительницей. Его, оказывается, очень интересовало, о чем промеж себя болтают дамы. А потом приказал Манукалову поставить подслушивающие устройства.
На это известие Инесса не могла не отреагировать. Резко повернулась к Цунами и, беспомощно мигая глазами, прошептала:
– Он все знает?
– Все. Как только мне стало известно об интересе Столетова к вашему салону, я всерьез занялся Лялей. Она оказалась очень сообразительной. Столетов ни копейки за сведения не давал, а я купил ей квартиру. Не успели сотрудники Манукалова понаставить «крабов», тут же сообщила мне об этом.
– И ты молчал?
– Разумеется. Более того, даже обрадовался. Не такие уж они дураки, чтобы не заинтересоваться кушем в несколько миллиардов. Клюнули на удочку. Поверь мне, сейчас Манукалов и Столетов не меньше нашего заинтересованы в подписи вице-премьера Суховея. Ждут не дождутся.
Инессу настолько захватил рассказ Цунами, что она позабыла про оплеуху и ненависть. Ведь, если тот не врал, оказывалось, что вокруг созданного фонда крутятся типы, не менее опасные, чем Цунами.
– И зачем ты мне это все рассказываешь? – перейдя на шепот, спросила она.
– Во-первых, у тебя появился шанс отомстить мужу за испорченную жизнь…
– Ты и про это знаешь?
– А как же… – усмехнулся Цунами и продолжил уже более мягко: – Конечно, воспользовавшись моей информацией, можешь броситься в его объятия. Но в таком случае никто из наших не скинет в фонд ни гроша. А останешься со мной – получишь сполна. Я ценю преданных людей. Благодаря тебе мы сумеем с толком использовать Манукалова. Они надеются урвать у нас, а мы их обыграем. Интересный расклад. Рисковый, но выигрышный…
Освободившееся от страха сердце Инессы бешено колотилось. Впервые представлялась возможность посчитаться с Манукаловым. Даже голова закружилась от возбуждения. Ему, всесильному и могущественному, считающему себя властелином людских судеб, бросить вызов, объявить войну – вот это настоящая расплата. Не женская истерика с плевками в лицо и оскорблениями, а уничтожение. Инесса вдруг отчетливо поняла, что все эти годы лелеяла не просто надежду избавиться от Манукалова, а безотчетно мечтала об убийстве, на которое сама не была способна. Но рядом с Цунами это убийство уже не представлялось чем-то несбыточным.
– Ты не боишься Манукалова? – спросила она, желая еще раз услышать утвердительный ответ.
– Нет. Он начинает играть по нашим правилам и на нашей территории.
– А Столетова? За ним аппарат президента. Вот кто совершенно недосягаем.
– Если нельзя убить, значит, можно купить. Когда мужик берет в дом молодую бабу, то хочет бросить к ее ногам несметные богатства. Нам нужно заполучить новую жену Столетова и поладить с ней.
– Она не в светской тусовке.
– Был бы мед, а мухи слетятся. Сейчас займешься Виктором. Нужен солидный банк. И пусть твой друг помнит – двойной игры не допущу.
Цунами встал, подошел к Инессе, пальцем приподнял ее подбородок и, глядя в задранное лицо, с вежливой улыбкой напомнил:
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты понимала меня с полуслова.
– Прости, – тихо ответила Инесса и поцеловала его руку.
Цунами, не прощаясь, ушел, а к Инессе подбежала Галина.
– Зупер! – кричала она. – Цунами – хороший человек. Ну, что ж поделать, раз с нами иначе нельзя. Сейчас высушу твою одежду, наложу макияж и станешь обалденной красавицей.
Инесса слушала приятельницу и не испытывала к ней презрения. В конце концов, за каждым хорошим отношением скрывается элементарный расчет. И глупо об этом забывать.
Дима Субботин при всем своем невероятном нахальстве заметно нервничал. Предстояла встреча со Стеллой Яковлевной – женой председателя движения «Назад к Победе» Егора Ильича Супруна. Еще не зная, как она выглядит, Дима в разговорах называл ее «старой грымзой» и питал неизвестно откуда взявшуюся неприязнь. А дело ему было поручено тонкое. Все началось с просьбы Рваного. После того как Кишлак взорвал в прямом эфире кресло, в котором должен был сидеть «символ благотворительности», начались нешуточные приготовления к войне. Пользуясь исчезновением «отмороженного» из столицы, Рваный принялся поднимать все связи и старался оживить контакты с самыми крупными тузами. Одним из таких был Батя. Блюдя воровской кодекс, он резко порвал с Рваным, когда до него дошли слухи о финансовых махинациях с «коронованием» новых воров в законе. Однако Рваный понимал, что, занимая нейтральную позицию в войне между ним и Кишлаком, Батя в силу тех же традиций не может желать победы «отмороженному», видя в этом посягательство и на высшие авторитеты. Поэтому решил вернуть себе расположение главного «крестного отца».
Дима Субботин, как шакал возле львов, крутился постоянно возле самых влиятельных людей. Не обделял своим назойливым вниманием и Рваного, потому что рядом с ним всегда были представители правительства, банковская элита, крупнейшие издатели и редакторы газет. Не говоря уж об артистах и прочей столичной богеме.
Через Субботина Рваный и решил действовать. Он знал, что Батя очень настороженно относится к идее аренды островов Курильской гряды и хочет получить стопроцентные гарантии. Такие мог дать только один человек, имеющий вес в парламенте – Егор Ильич Супрун. Его супруга симпатизировала Рваному и с удовольствием принимала недорогие знаки внимания, активно предлагая материально поддерживать движение «Назад к Победе». Рваный понял, что если удастся закорешить Супруна и Батю, то в войне с Кишлаком он получит надежных союзников. Но, зная крутой нрав «крестного отца», следовало действовать предельно осторожно. Поэтому и возник Дима Субботин.
Рваному нужно было, чтобы за него похлопотал перед мафиози сам Супрун, Тогда тот не откажет.
Стелла Яковлевна приняла Диму в генеральской квартире на Соколе. Ее об этом попросила Инесса, представив молодого человека талантливым журналистом. Поскольку в доме предпочитали газеты «Завтра», «Советская Россия» и «Красная звезда», то и вести следовало себя подобающим образом. Дима сразу оценил обстановку. Огромная квартира с окнами на церковь дышала громоздким, устоявшимся бытом. Ветвистая хрустальная люстра на двадцать четыре рожка царила в этом мире массивной немецкой мебели, картин из немецких замков, майсенского фарфора и богемского стекла. Толстые ковры делали шаги бесшумными. А настольные лампы с плотными абажурами создавали торжественный полумрак. Тихий летний ветерок играл кружевным тюлем, и казалось, что за окнами неспешно совершают вечерний моцион пятидесятые годы.
Стелла Яковлевна – не только генеральская жена, но и дочь прославленного боевого генерала, выглядела довольно внушительно, как и положено генеральше в квадрате. Седые букли, крашенные фиолетовыми чернилами, были старательно уложены в высокую прическу. Широкая шелковая черная блузка с розовыми цветами и подложными плечами скрывала старческую деформированность фигуры. А узкая юбка, обтягивая бедра, спускалась почти до пола. Стелла Яковлевна с достоинством несла свой возраст, хотя была старше Супруна на тринадцать лет. Зато брак с ней за несколько лет превратил его в заместителя министра обороны, правда, ненадолго.
Генеральша, сраженная адриатической красотой Димы, долго рассматривала его взглядом императрицы Екатерины и грубоватым голосом спросила:
– Чаю хотите?
Дима быстро кивнул головой, боясь, как бы хозяйка вместо чая не потащила его в спальню.
– Маруся! Подай нам чай, – громыхнула Стелла Яковлевна и снова, властно «положив взгляд» на Диму, кокетливо поинтересовалась: – Так вы близкий друг нашей милой Инессы?
– Не такой близкий, – скромно поправил ее Субботин. Меньше всего ему хотелось испытать на себе ревность Манукалова.
Стелла Яковлевна сладко улыбнулась ярко накрашенным морщинистым ртом и многозначительно вздохнула:
– Ой, молодой человек, не лечите меня, потому как меня уже не вылечить. А впрочем, настоящий джентльмен так и должен себя вести. Ну, и вы, значит, тоже покупаете острова? – без всякого перехода спросила она. Чем поставила Диму в тупик и, увидев на его лице наигранное изумление, откровенно призналась: – Я ведь с малолетства среди военных вращаюсь, вот и привыкла к простоте. Выкладывай-ка начистоту, зачем пришел, а потом уж перейдем к лирике. Ты каких поэтов любишь? Небось Высоцкого или еще хуже – Вознесенского?
– Пушкина, – соврал Дима.
– А я Тютчева. Но это почти одно и то же, – успокоилась Стелла Яковлевна. После чего царственно присела на краешек высокого плюшевого кресла, с бахромой на валиках подлокотников, и жестом указала Диме на круглый пуфик, стоявший рядом, на который он и опустился. И после некоторого молчания вдруг спросила: – А где я тебя могла видеть. Внешность уж больно запечатляющаяся.
Дима был уверен, что никогда в жизни не встречался с этой старой грымзой, но услужливо напомнил:
– Скорее всего на праздновании Дня победы. Я находился рядом с известным вам… – и осекся, чуть было не сказав – Рваным, но быстро исправился: – Господином Рвановым.
– А, с Василием Филипповичем? Милейший человек! Говорят, он связан с мафией. Но я в это не верю. С такими манерами… Да, да… – несколько замялась она и снова радостно встрепенулась: – Значит, вы к тому же и друг Василия Филипповича? Надо же! В таком молодом возрасте и такие знакомства. Ах, я же совсем упустила из виду, что вы журналист.
– Да, и мне бы было интересно заявить в прессе свою тему, – решил бить в лоб Дима, чувствуя, что генеральша проста, как пряник. – И вы почти угадали. Вопрос об островах настолько затасканный, что браться за него можно только на новом этапе. Вот если правительство действительно подпишет постановление о передачи их в аренду частному бизнесу, вот на такой теме запросто можно сделать шумное имя.
– Помилуйте, молодой человек! – хлопнула в ладоши генеральша. – Да кто же позволит им распродавать народное достояние. А Егор Ильич на что? Парламент никогда не пропустит этот документ!
Дима приготовился возразить и подыскивал слова помягче, но Стелла Яковлевна не дала ему и рта раскрыть.
– А сколько сегодня стоит доллар? – ни с того ни с сего спросила она.
– Понятия не имею, – пожал плечами Дима.
– А я каждый день интересуюсь. У нас же внуки в Англии учатся. Частный колледж. Хотим дать надежное образование. Но сколько это стоит! Не представляю, как живут простые люди, когда даже генералу не по карману учить своих внуков!
– Да, жизнь тяжелая, – в тон ей согласился Субботин.
– А ведь Егор Ильич все делает бескорыстно. Он мог бы получать зарплату и в своем движении, и в Думе, а крутимся на одну его пенсию. Вот вы мне, молодой человек, объясните, как жить дальше?
Чувствовалось, что Стелла Яковлевна подготовилась к встрече с Димой не менее ответственно, чем он сам. Ей некогда было выслушивать басни, припасенные гостем. Она ждала предложения.
И Субботин это понял. Загадочно улыбнулся рыцарской улыбкой, сводящей женщин с ума, и весело подтвердил:
– С удовольствием объясню! И жить будете так, как положено в генеральских домах Европы! И Америки!
Стелла Яковлевна закатила глаза, словно от радости, но при этом сухо возразила:
– Особо-то не заливай. Я таких лейтенантов, вроде тебя, за свою-то жизнь наслышалась. Говори по делу – что требуется от Егора Ильича и сколько его поддержка будет стоить.
– Суммы астрономические, – признался Дима и, отбросив всякие окольные подходы, энергично принялся излагать. – Сейчас весь вопрос упирается в гарантии. Есть один очень богатый человек, готовый в фонд «Острова России» вложить минимум полмиллиарда долларов. Но пока сомневается в реальности предприятия. Он стоит особняком и не контактирует с Инессой и Аллой Константиновной. Потому что не очень верит в вице-премьера Суховея. Но позиция вашего супруга его вполне устраивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55