Не успел Ши хоть что-нибудь ответить, как тот, что с дубиной, продолжал:— Мыслится мне, что головы мужей неплохо смотреться будут в зале нашей общей. Девы же касаемо, то чур я первый!— Бежим! — гаркнул Ши, первым следуя своему собственному совету.Пятеро незнакомцев немедля бросились за ними вдогонку.Бельфеба, руки у которой были свободны, вскоре вырвалась вперед. Ши, сжимая свою импровизированную дубинку, горько сожалел, что удирать приходится под гору — в такой ситуации толку от нее было ни на грош. Бродский свою то ли обронил, то ли без толку швырнул назад в преследователей.— Эй, Ши! — возопил детектив, пыхтя на ходу. — Жми во все лопатки — они меня взяли!По правде говоря, до этого пока дело не дошло, но было совершенно ясно, что вот-вот дойдет. Ши замедлил бег, обернулся, подхватил камень размером с бейсбольный мячик и швырнул в незнакомцев, едва не угодив Бродскому в лоб. Тип с дротиком, в которого он метил, ловко увернулся, и преследователи, не замедляя темпа, стали обходить их справа и слева, дабы окружить.— Я... больше... не могу!.. — пропыхтел Бродский. — Сматывай, не теряй времени!— Черта с два! — огрызнулся Ши на бегу. — Без тебя нам дома делать нечего! Давай-ка лучше на пару возьмем в оборот того парня с дубиной!Два камня описали в воздухе дуги почти одновременно. Обладатель дубины пригнулся было, но опоздал — один из метательных снарядов шмякнул его аккурат по макушке кожаной шапочки, и он кубарем полетел в траву.Остальные истошно заорали и сомкнулись с совершенно очевидным намерением при помощи оставшихся видов оружия наделать в беглецах дырок и разделать их на котлеты, когда вдруг какой-то страшный шум заставил всех без исключения замереть, приподнявшись на цыпочках. Вниз по склону с громом неслась колесница, которую Ши и его спутники совсем недавно встречали. Долговязый рыжеволосый возница правил стоя и неистово улюлюкал, а позади него ловко удерживал равновесие какой-то низенький чернявый тип.Колесница, подскакивая и переваливаясь с боку на бок, стремительно приближалась. Не успел Ши более-менее оценить ситуацию, как один из приделанных к ступицам клинков подкосил одного из копьеносцев, с хирургической точностью отхватив ему обе ноги пониже колена. Тот с дикими воплями повалился наземь, и в ту же секунду коротышка в колеснице, закинув руку назад, пронзил дротиком еще одного преследователя.— Это же Сам! — завопил один из уцелевших, и оба ударились в паническое бегство.Смуглый коротышка что-то коротко бросил вознице, который тут же придержал лошадей. Кухулин выпрыгнул из экипажа, вытащил из-за пояса пращу и принялся раскручивать ее над головой. Едва только один из бывших преследователей брякнулся оземь, как Кухулин опять привел в действие свой губительный инструмент. Ши подумалось, что на сей раз он уж точно промажет, поскольку уцелевший был уже в доброй сотне ярдов и удалялся с прямо-таки нечеловеческой прытью. Но снаряд стукнул ему точно в башку, и он немедля ткнулся носом в землю.— Достань-ка мешок для голов и ступай за трофеями моими, дорогуша, — распорядился Кухулин. 2 Лойг, покопавшись в задке колесницы, вытащил огромный мешок и тяжеленный меч, вооружившись которым безмятежно принялся за дело. Бельфеба невольно обернулась, когда спаситель подошел к дереву. Перед Ши предстал человек невысокого роста, не старше его самого, с кудрявыми черными волосами, густыми черными бровями и лишь едва заметным пушком на щеках — в отличие от разбойничьих бород незадачливых преследователей. Он был не только исключительно хорош собой: под свободным одеянием поигрывала внушительная мускулатура. Лицо героя носило выражение непреходящей задумчивой меланхолии, а одет он был в расшитый золотом белый плащ с длинными рукавами поверх красной туники.— Огромное спасибо! — с чувством произнес Ши. — Если хочешь знать, ты только что спас нам жизнь. Как вышло, что вы оказались поблизости?— Лойг явился ко мне со сказкою о трех чужестранцах, кои по первому взгляду фоморами могли быть и коим, вероятней всего, скорая стычка с лагенами грозила. Ныне готов драться я с любым в Ирландии, кто время мне готов уделить, а тут эти свиньи лагенские впятером на двоих навалились! Ежели ты только не герой, нелегко при таком раскладе выстоять, вот и пришлось поучить мерзавцев хорошим манерам. А теперь твой черед поведать, кто вы такие, откуда прибыли и куда путь держите. Ежели и вправду вы фоморы, беда невелика — король Конхобар в друзьях с ними в год нынешний, не то бы укоротил я рост твой ровно на голову!Ши лихорадочно припоминал особенности культурной модели Ирландии времен Кухулина. Стоит в самом начале ляпнуть что-нибудь не то, и они рискуют присоединить свои головы к той коллекции, что постукивала в мешке Лойга словно дыни, которые везут на базар. Поэтому последующее поведение Бродского можно было смело назвать ударом ниже пояса.— Елки-палки! — гаркнул он с интонациями, которые были понятней всяких слов. — Вот уж не думал не гадал, что мне выпадет шанс поручкаться с таким крутым парнем! Короче, братан, я Пит Бродский, а это мои кореша — Гарольд Ши и его жена Бельфеба!С этими словами он сунул Кухулину пятерню.— Мы прибыли не из Фомора, а из Америки — с острова, что лежит далеко за их землями, — поспешно встрял Ши.В ответ Кухулин оделил Ши сдержанным учтивым кивком. На Бродского он лишь бросил мимолетный взгляд, а протянутую руку проигнорировал. Обращался он по-прежнему к Ши:— Что понудило тебя в путь пуститься со столь уродливой горою плоти, дорогой мой?Уголком глаза Ши заметил, что полицейский побагровел и начал угрожающе надуваться, как индюк, поэтому поспешно ответил:— Он, может, и не особо красив, зато полезен. Это наш слуга и телохранитель, на случай какой-нибудь заварушки ему цены нет... Заткнись, Пит!У Бродского хватило ума именно так и поступить. Кухулин принял объяснение все с той же отстраненной учтивостью и взмахом руки пригласил их в колесницу.— Размещайтесь позади, и отвезу я вас в свой лагерь. Надобно подкрепиться вам, прежде чем вновь вы тронетесь в путь.Сам он уселся на переднее сиденье, в то время как путники без лишних слов вскарабкались на заднее и крепко ухватились за все, что оказалось под рукой. Лойг, пристроив набитый головами мешок, ткнул лошадей золотой заостренной палкой. Колесница тронулась с места. Ши сразу счел такой способ передвижения чудовищно утомительным, поскольку рессоры у экипажа отсутствовали, а дорогу можно было скорей охарактеризовать как отсутствие таковой, хотя Кухулин безмятежно развалился на своем сиденье, явно не испытывая никакого дискомфорта.Вскоре впереди, в самом низу долины, проглянула небольшая рощица. Над костром поднимался дым. Солнце окончательно решилось ответить на вопрос о времени суток, склонившись к горизонту, и низина погрузилась в тень. Десятка два мужчин совершенно бандитского вида вскочили на ноги и разразились приветственными кликами, как только колесница ворвалась в лагерь. В центре его над огнем булькал огромный железный котел, а на заднем плане возвышался бесформенный навес из кольев, горбыля и обыкновенных веток. Лойг осадил колесницу и поднял над головой увесистый мешок с трофеями, вызвав еще один взрыв ликования.Кухулин легко соскочил на землю, ответив на приветствия небрежным взмахом руки, и наклонился к Ши.— Мак-Ши, мыслится мне, что ты и супруга твоя из благородных, да и на вид вы далеко не безобразны, так что трапезничать следует вам в моей компании.Он махнул рукой:— Несите еду, дорогуши!Подельники Кухулина тут же развили бурную деятельность, с громкими криками и воплями бестолково заметавшись во всех мыслимых направлениях. Траектории их передвижений напомнили Ши своей замысловатостью переплетение ниток в старинной детской игре «кошкина колыбелька» — когда их так и сяк крутят на пальцах. Так, к слову, не успел один из разбойничьего вида воинов подхватить низенькую скамеечку и перенести ее на другой конец поляны, как ее незамедлительно подхватил другой и бережно вернул на прежнее место.— Ужель остановятся они когда-нибудь, дабы животы наши насытить? — негромко промолвила Бельфеба. Но Кухулин лишь снисходительно взирал на происходящее с едва заметной улыбочкой. Судя по всему, вся эта суматоха немало ему льстила.После бесконечных уходов, приходов, перебранок и перебежек скамейку наконец торжественно утвердили перед навесом. Кухулин уселся и взмахом руки предложил семейству Ши присесть на землю перед ним. Возница Лойг тоже устроился на земле, все еще влажной после недавнего дождя. Но поскольку просушить одежду им так и не довелось, это не имело особого значения.Какой-то тип приволок большое деревянное блюдо, на которое была горой навалена поистине чемпионская порция — огромный ломоть вареной свинины, масса хлеба и целый лосось. Кухулин поставил блюдо себе на колени и без промедлений взялся за дело, орудуя попросту пальцами и изредка помогая себе кинжалом. При этом он все с той же едва заметной улыбочкой заметил:— Согласно обычаю ирландскому, Мак-Ши, можешь бросить вызов ты чемпиону, дабы завладеть его порцией. Муж статей твоих явно ловко мечом владеет, а еще ни разу не доводилось мне с американцами биться!— Премного благодарствую, — сухо ответил Ши, — во-первых, я далеко не убежден, что столько одолею, а во-вторых, на меня наложен этот, как его — гейс, который не позволяет мне драться с тем, кто сделал для меня что-либо хорошее. Короче, мне так и так нельзя, коли ты нас выручил.Уделив повышенное внимание собственному ломтю хлеба, на котором рядышком пристроились куски свинины и лосося, он бросил взгляд на Бельфебу и добавил:— Не будет ли чересчур большим нахальством с нашей стороны одолжить тут пару ножей? Мы собирались, так сказать, в некоторой спешке, и ничего с собой не взяли.На лицо Кухулина набежала тень.— Не тоже это, чтоб муж благородный без оружия оставался. А ну, поведай-ка без утайки: часом не отобрали ли его у тебя попросту?Вмешалась Бельфеба:— Прибыли мы сюда посредством чар магических, и как тебе, вне всяких сомнений, известно, есть средь них и такие, что бессильны в присутствии железа хладного!— Правда твоя, — согласился Кухулин. Хлопнув в ладоши, он распорядился: — Принесите два ножа, дорогуши. Только железных, а не бронзовых!Жуя, он поглядывал на Бельфебу.— И в кои же края теперь путь вы держите, дорогие мои?— Да пожалуй, обратно в Америку, — отозвался Ши. — Мы просто... э-э... заскочили по дороге, как говорится, чтоб выразить свое почтение величайшему герою Ирландии.Кухулин явно воспринял подобный комплимент как само собой разумеющееся.— Не лучшее время избрали вы для визита! Поход мой окончен, и ныне собираюсь я домой, где тихо и спокойно сидеть буду с женою своей Эмер, так что никаких битв да подвигов в ближайшее время не предвидится.Лойг поднял на него взгляд и с набитым ртом заметил:— Будешь тих ты и спокоен, Кухук, ежели только Медб-надоеда с Айлилем тебе позволят. Явно пакость некую они затевают, не будь я сыном Риангабара!— Коли час мне пробьет сраженному быть коннахтами, тогда и погибну я от рук мужей коннахтских, — философски ответствовал Кухулин. Он по-прежнему не отрывал глаз от Бельфебы.Та небрежно поинтересовалась:— А кто стоит здесь во главе ремесла магического?Кухулин ответил:— А вы, видать, и впрямь не новички в делах волшебных! И нет, и не будет никогда в ремесле упомянутом никого, кто могуществом превзошел бы Катбада Ульстерского, что советником при дворе короля Конхобара. Отправитесь вы со мною поутру в Муртемн, отдохнете, в порядок себя приведете, а после мы вместе и в Эмайн-Маху заглянем, дабы лично его повидать.Он опять бросил взгляд на Бельфебу и отложил тарелку. Этот коротышка управлялся с едой не хуже, чем с врагами, — там практически ничего не осталось, а было ведь как минимум вдвое больше, чем у Ши.— Чрезвычайно любезно с твоей стороны, — сказал Ши. — Действительно очень любезно.Все это было настолько любезно, что у него зародились смутные подозрения.— Нисколько, — молвил Кухулин. — Для тех, что красотою одарены, сие по праву причитается!Он все еще смотрел на Бельфебу, которая подняла взгляд на темнеющее небо.— Господин мой, — обратилась она к Ши, — утомилась я малость. Не отправиться ли нам на покой?— Неплохая мысль, — отозвался тот. — Где нам тут можно пристроиться?Кухулин махнул рукой в сторону рощи.— Где только пожелаете, дорогуши! Никто не посмеет потревожить вас в лагере Кухулина. — Он хлопнул в ладоши. — Собрать моху помягче для постели друзей моих!Когда они остались одни, Бельфеба тихонько шепнула:— Совсем не по вкусу мне его подходцы, хоть и сотворил он нам немало добра. Не мог бы ты применить искусство свое, дабы вернуть нас в Огайо?Ши ответил:— С утра попытаю счастья — попробую подобрать подходящие силлогизмы. Не забывай: если мы вернемся одни, ничего хорошего нас не ждет. Надо обязательно забрать Пита, иначе нас обвинят в том, что мы его убили или похитили, а мне как-то неохота шататься середь ночи по этому вертепу, чтоб его отыскать. А потом, чтобы делать пассы, всяк нужен свет.Рано утром, когда они встали, в лагере уже вовсю кипела жизнь. Ярко пылал костер. Ши с Бельфебой бродя по лагерю и высматривая Бродского, обратили внимание на необычайную тишину. Вчерашняя суматоха на сей раз протекала под аккомпанемент еле слышного шепота, а кое-кто и вовсе предпочитал изъясняться знаками и мимикой. Ши ухватил за рукав какого-то заросшего бородой головореза, который поспешал мимо с туго набитым мешком, и поинтересовался причиной.Головорез наклонился к нему нос к носу и бешеным шепотом ответствовал:— Сам в печали и отдыхать изволит. Ежели охота тебе башку потерять, только попробуй шум тут поднять!— А вот и Пит, — сказала Бельфеба. Детектив помахал рукой и из-за деревьев направился к ним. Он уже ухитрился где-то разжиться плащом из оленьей кожи, застегнутым под подбородком бронзовой брошью, а вид у него был положительно сияющий.— Как делишки? — поинтересовался он тем же театральным шепотом, что и остальные, когда подошел ближе.— Пошли с нами, — махнул головой Ши. — Попробуем вернуться в Огайо. Где это ты раздобыл новые шмотки?— А-а, один из этих сопляков вбил себе в башку, будто умеет бороться. Пришлось показать ему пару приемчиков, и вот результат — плащик выиграл. Слышь, Ши, я передумал. Я остаюсь. Это реальный Маккой!— Но мы-то не желаем оставаться, — твердо сказала Бельфеба, — и сам ты не далее чем вчера твердил, что ежели без тебя мы объявимся, удел наш далеко не самым приятным будет.— Слышь, не подымай волны. Я тут теперь в законе, да и муженек твой со своими волшебными фокусами тоже запросто в люди выбьется. По крайней мере, я хотел бы дождаться той главной заварухи.— Пошли-ка вон туда, — сказал Ши, увлекая детектива на окраину лагеря, где вероятность того, что их голоса станут причиной неприятностей, была несколько меньше. — Какой такой, говоришь, заварухи?— Я тут почесал репу, — охотно пояснил Пит, — и в итоге вычислил, в какой серии этого ирландского кина мы тут высадились. Ак-курат в этот самый момент эти поганцы Медб с Айлилем под шумок набирают шайку, чтоб надавать Кухулину по башке. Они уже составили полный список тех, кого он успел замочить, а теперь подзуживают всех ихних родственничков, чтоб те тоже в это дело впаялись. Но главная фишка в том, что для полной гарантии они собрались накласть на него такой гейс, чтобы он в одиночку завелся к ним ко всем до кучи — типа, один с голым задом на цельную стенку полез. При таком раскладе нашему новому другу и крышка. Короче, я хочу побыть здесь еще чуток, чтоб отыграться.— Послушай, — терпеливо сказал Ши, — ты сам не далее как вчера твердил, что тебя нужно вернуть самое большее через неделю. Забыл? Мол, тебя якобы видели входящим в наш дом, из которого ты больше не вышел.— Да говорил же, говорил! Не парься — когда мы вернемся, я организую тебе алиби. Но куда нам гнать-то? Я уже вовсю обучаю этих ребят борьбе, а что же до твоей магии, то не исключено, что у тебя выйдет снять этот самый гейс и парень останется цел.— Не исключено, — согласился Ши. — Похоже, это нечто вроде психологического воздействия, осуществляемого магическими средствами, и на стыке психологии и волшебства у меня это может и выйти. Но нет... Слишком опасно. Если мы останемся, он так и будет строить глазки Бельфебе!За этим разговором они успели выйти из рощи и оказались на краю склона. Первые солнечные лучи едва успели коснуться ветвей у них над головами. Ши продолжал:— Мне очень жаль, Пит, но мы с Бельфебой не хотим провести здесь остаток своих дней, и если мы отправляемся, то прямо сейчас. Как ты и предлагал. А теперь возьмитесь за руки. Дай мне другую руку, Бельфеба.Бродский угрюмо повиновался. Ши прикрыл глаза и начал, отбивая концовки силлогизмов взмахом руки:— Если либо A, либо B или C верно, а C или D ложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10