А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

.. Минуточку!
Мейсон задумчиво нахмурил брови. В его голосе зазвучала нотка возбуждения:
- Послушайте, Диана. Вы должны сказать мне всю правду. Вам нельзя отступить ни на волосок от правды.
- Я говорю правду.
Мейсон вскочил на ноги, давая знак надзирательнице, что допрос окончен.
- Хорошо, - сказал он Диане, - я принимаюсь за работу. Но, если вы мне солгали, то сами себе надели петлю на шею.
Он вышел из тюрьмы и сел в машину, в которой его ждала Делла Стрит.
- Ну? - спросила она.
- Диана настаивает, что нашла пистолет перед тем, как поехать на бульвар Сан Фелипе, - сообщил Мейсон. - Это значит, вскоре после того, как пошел дождь.
- Ты ведь говорил ей, что Милдред была убита в это время. Ведь отпечатки в грязи неотвратимо доказывают, что она была убита во время дождя.
Мейсон медленно кивнул головой.
- Значит, она врет, - горько сказала Делла.
- Не обязательно, - возразил Мейсон. - Существует одна возможность, одна версия, которая открывает определенный выход. Девушка может говорить правду.
- Не понимаю.
- Что происходит с дождевой водой, которая хранится в сборнике, когда кончается период засухи?
- Понятия не имею. А что? Это имеет какое-нибудь отношение к делу?
- Ну, воду сливают. Потом позволяют дождю как следует прополоскать цистерну и закрывают кран, чтобы набрать свежей воды.
- И что из этого?
- То, что вчера, когда собирался дождь, логично было бы открыть кран и выпустить старую воду из сборника. Вода, конечно, должна была стекать в углубление за домом, туда, где было найдено тело. Следовательно, в этом месте могла быть грязь, даже если убийство было совершено до дождя.
- Шеф, помнишь? - воскликнула Делла. - Когда мы там были ты ведь говорил, что кран открыт.
Мейсон кивнул головой:
- Вопрос только в том, сможем ли мы это доказать?
- Можешь вызвать меня в качестве свидетеля.
- Ты видела, что вода течет из крана?
Она нахмурилась, задумавшись.
- Нет, не видела. Помню, как ты говорил, что кран открыт, но я не оглянулась.
- Вот видишь, - сказал Мейсон.
- Но ведь есть ты. Ты сам можешь выступить в качестве свидетеля.
- Я не могу быть свидетелем и защитником одновременно. И даже если бы я выступил свидетелем - большой вопрос, поверили бы присяжные моему свидетельству. Нет, Делла, мы можем опираться только на фотографии полиции. На них должен быть виден ручей воды, текущий из сборника.
- Ты сказал об этом Диане?
Мейсон покачал головой.
- Зачем? У нее был бы тогда шанс надежды, она бы за него ухватилась и... Да, и полиция бы об этом пронюхала и крутила бы ее до тех пор, пока не выжала бы из нее все. Нет, Делла, таким образом мы провалили бы дело. Единственный шанс, это застать прокурора врасплох. Мы позволим ему строить обвинение на том, что убийство совершено через час или полтора после начала дождя, после чего выскочим с нашей версией и докажем, что оно могло быть совершено с таким же успехом и задолго до того. Никаким другим образом мы не сможем доказать, что Диана могла найти пистолет до того, как поехала на бульвар Сан Фелипе.
Делла схватила его за плечо.
- Боже, я вне себя от возбуждения! Только бы удалось!
Мейсон завел двигатель и двинулся с места.
- Должно удаться, - мрачно сказал он. - Между Дианой и Милдред была какая-то связь, которая диктовала Диане слепую, фанатичную преданность. Она нашла пистолет Милдред, спрятала его и ничего мне не сказала. Обнаружила ее тело и не стала никого тревожить, а только старалась притащить туда меня. Она ведет какую-то очень сложную игру.
- Ты узнал, что скрывается в ее прошлом? - спросила Делла.
- Нет.
- Почему?
- Я предпочел, чтобы она об этом не говорила. Если бы она рассказала мне, то ей легче было бы начать говорить второй раз и она могла бы открыться полиции. Я слегка намылил ей голову за то, что она от меня что-то скрывает и стал говорить о чем-то другом. Она упрется и слова не пискнет до судного дня. По крайней мере, будем надеяться, что упрется.
12
На предварительном заседании против Дианы Рэджис общественный обвинитель появился с уверенной усмешкой, свидетельствовавшей о том, что следствие, по выражению Мейсона, застегнуто на последнюю пуговицу. Для Клода Драмма, первого заместителя окружного прокурора, это был час торжества после нескольких позорных поражений от рук Перри Мейсона. Наконец-то у него имелось беспроигрышное обвинение, которое было бы невозможно опровергнуть, даже если бы обвинителю бросали колоды под ноги.
С энергией и самообладанием человека, уверенного в своем преимуществе, Драмм начал читать акт обвинения, эффектно выигрывая пункт за пунктом и нанося очередные удары с точностью опытного плотника, вбивающего гвоздь за гвоздем в виселицу Дианы Рэджис. А так как он хотел досыта натешиться процессом, в котором он играл, наконец, первую скрипку, то представил на предварительном заседании доказательный материал с такой мелочной старательностью, словно уже был перед присяжными на процессе. Он прекрасно осознавал, что репортеры в ложе прессы за его спиной лихорадочно записывают показания очередных свидетелей, а фоторепортеры фиксируют в памяти их лица, чтобы сфотографировать их во время перерыва в кулуарах, если уже не сделали этого до заседания.
Первой свидетельницей Драмм вызвал администратора Палм Виста Апартаментс, которая опознала Диану Рэджис, как молодую особу, проживавшую вместе с убитой Милдред Дэнвил. Администратор была перед этим в морге и в показанном ей теле без труда опознала Милдред Дэнвил, проживавшую вместе с Дианой Рэджис.
Затем Драмм представил суду метеоролога штата, который подтвердил, что в критический день небо было покрыто тучами с самого утра, однако дождь пошел только в семь часов сорок семь минут вечера. Первые три минуты дождь шел отдельными каплями, после чего наступил ливень необыкновенной силы, продолжавшийся около двух часов. Затем дождь затих, однако, в общем, между семью часами сорока семью минутами и шестью часами тридцатью двумя минутами следующего утра, когда дождь полностью прекратился, осадки составили два и четыре десятых дюйма.
В свою очередь на возвышение для свидетелей поднялся судебный врач, доктор Джорж Перлон. Он показал, что тело убитой было доставлено ему около часа после полуночи. Как он обнаружил в результате вскрытия, смерть наступила от выстрела в затылок, причем пуля девятого калибра, вход которой находился сзади над зубчатым выступом, пошла вперед и немного вверх. Из общего состояния трупа он сделал вывод, что смерть наступила от четырех до пяти часов перед вскрытием. Он основывает это утверждение на температуре тела, а также других факторах.
- Свидетель в вашем распоряжении, господин адвокат, - обратился Клод Драмм к Мейсону.
- Следовательно, господин доктор, вы считаете, что смерть могла наступить не более, как за четыре часа до того, как вы приступили к осмотру тела? - вежливо спросил Мейсон.
- Да.
- Иными словами, в девять часов вечера?
- Да.
- И вы считаете, что смерть не могла наступить более, чем за пять часов до осмотра?
Доктор поерзал в кресле для свидетелей.
- Ну, устанавливая границы времени смерти, нужно, очевидно, принимать во внимание различные переменные факторы, такие как...
- Может быть, вы ответите на мой вопрос, господин доктор?
- Я отвечаю.
- Мне так не кажется. Я прошу вас ответить непосредственно. Могла смерть наступить более чем за пять часов до вскрытия?
- Конечно, - ответил доктор с раздражением. - Я говорю, когда она наступила по моему мнению. Если вы хотите рассмотреть крайние случаи, то она вполне могла наступить за восемь или даже за девять часов до вскрытия. Но возможность этого ничтожна, граничит с абсурдом.
- Оставим пока ваше мнение в стороне, господин доктор. Остановимся на врачебном определении, основанном на физиологических процессах, которые вы заметили. Следовательно, если я правильно вас понял, смерть _м_о_г_л_а наступить за восемь или даже за девять часов до того, как вы приступили к осмотру.
- Это не может быть абсолютно исключено, но чрезвычайно малоправдоподобно.
- Каковы крайние границы времени в которых, по вашему мнению, могла наступить смерть?
- Ну, если вы хотите продвинуться до границ абсурда, то даже в половине одиннадцатого и даже в шесть часов вечера.
- Шесть часов вечера, это было бы за семь часов до вскрытия?
- Да.
- Говоря о девяти часах, вы серьезно не принимали этой возможности во внимание?
- Я хотел сказать, что это была бы самая крайняя граница времени, когда могла наступить смерть.
- Но существует такая возможность, что смерть наступила за восемь часов до того, как вы приступили к вскрытию?
- Если вы хотите продвинуться до крайней интерпретации доказательного материала, то существует.
- Меня интересуют медицинские факты, господин доктор.
- А следовательно, интерпретация медицинских фактов.
- Одним словом, в крайнем случае, смерть могла наступить за восемь или даже за девять часов до того момента, когда вы приступили к осмотру тела. Да или нет?
- Ну, да. Если вы хотите абстрагироваться от правдоподобности.
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Это все.
Клод Драмм заявил, что имеет еще несколько вопросов к свидетелю.
- Насколько я понял, - начал он, поощрительно улыбаясь доктору Перлону, - отвечая на вопросы защитника вы говорили о самых крайних возможных границах времени.
- Граничащих с абсурдом.
- О границах, в которых смерть могла бы наступить в наиболее необыкновенных с медицинской точки зрения, неправдоподобных обстоятельствах.
- Да. При обстоятельствах почти фантастических в своем неправдоподобии.
- А каковы, господин доктор, временные границы, в которых смерть произошла вероятнее всего? Меня интересует не только ваше мнение, но также факты, на которые вы опирались.
- Правдоподобнее всего, что смерть наступила за четыре-пять часов до вскрытия.
- На чем вы основываете это суждение, господин доктор?
- Прежде всего на степени посмертного остывания тела.
- А что характерного вы заметили в степени посмертного остывания?
Доктор уселся поудобнее. Он снова был на надежном грунте.
- Посмертное окоченение, иначе "ригор мортис" [rigor mortis (лат.) трупное окоченение (мед.)], появляется вначале в мускулах челюстей, что наступает обычно через четыре, пять часов после смерти. Оттуда расходится до мускулов шеи, грудной клетки, рук, живота, наконец, ног, до самых стоп. В трупе убитой посмертное окоченение в начале осмотра было замечено только в мускулах челюстей. Однако, перед тем, как приступить к подробному вскрытию, я подождал, пока окоченению подвергнутся другие мускулы. Это было необходимо для того, чтобы определить, с какой скоростью происходит процесс. На этом основании я определил время смерти за четыре-пять часов до начала вскрытия. Иными словами, смерть вероятнее всего наступила между восемью и девятью часами вечера.
- Благодарю вас, - сказал Драмм тоном джентльмена, обращающегося к другому джентльмену и послал свидетелю, а также судье торжествующую улыбку. Вот как он справился с низкими адвокатскими штучками, которыми тот пытался затемнить дело. - Я думаю, что господин адвокат, - обратился он к Мейсону, - не имеет больше вопросов?
- Имею один маленький вопрос, - равнодушно ответил Мейсон.
- Пожалуйста, - буркнул Драмм.
Мейсон холодно улыбнулся доктору.
- Но смерть могла наступить за девять часов перед началом осмотра, господин доктор? - спросил он.
- Как я уже говорил, - ответил свидетель с чопорным достоинством, решающим фактором является степень посмертного окоченения, которое развивается в определенных границах времени.
- Могла смерть наступить за девять часов до того, как вы приступили к вскрытию? - обрезал Мейсон.
- Я попытаюсь это объяснить.
- Меня не интересуют объяснения, я прошу ответить. После того, как вы ответите на мой вопрос, вы можете объяснять сколько угодно. Но вначале прошу ответить. Смерть могла наступить за девять часов до того, как вы приступили к вскрытию?
На минуту наступила полная напряжения тишина.
- Да или нет? - настаивал Мейсон. - Смерть могла наступить за девять часов до вскрытия?
- Да! - почти выкрикнул подавленный доктор.
Улыбка Мейсона относилась как к судье, так и к Драмму. Его более тихий голос контрастировал с сердитым выкриком свидетеля.
- Благодарю, господин доктор. У меня все.
Следующим на возвышении для свидетелей появился лейтенант Трэгг. Он сообщил о своей полицейской карьере, занимаемой должности, а также следственном опыте. Затем рассказал, как в день убийства, двадцать шестого вечером, он прибыл на бульвар Сан Фелипе шестьдесят семь пятьдесят и обнаружил за домом убитую, Милдред Дэнвил. В это время дождь шел уже приблизительно три часа и труп лежал лицом в грязи. Вскоре после этого он обнаружил на тротуаре перед домом дамскую сумочку, которую обвиняемая позже опознала, как свою собственность. Помимо обычных дамских мелочей в сумочке были полторы тысячи долларов, а также водительские права на имя обвиняемой.
В этом месте Драмм внес предложение о временном освобождении свидетеля от показаний, мотивируя это желанием ознакомить Высокий Суд с планами места преступления. Защита не выразила протеста, вследствие чего обвинитель вызвал топографа, который представил и объяснил целую серию планов владения шестьдесят семь пятьдесят по бульвару Сан Фелипе. После принятия их судом, лейтенант Трэгг вернулся на возвышение и обозначил крестиками на планах те места, где были найдены труп и сумочка. Продолжая свои показания, он рассказал об обыске в квартире, занимаемой обвиняемой совместно с убитой в Палм Виста Апартаментс, во время которого он заглянул в корзину с грязным бельем и нашел пистолет девятого калибра. Тогда он выцарапал на стволе специальный знак и на этом основании может сейчас идентифицировать пистолет, предъявленный ему обвинителем, как тот самый пистолет, который он нашел в корзине обвиняемой.
Обвинитель внес предложение считать пистолет вещественным доказательством, заверяя Высокий Суд, что эксперт по баллистике представит вскоре материалы, свидетельствующие, что из этого пистолета была убита Милдред Дэнвил. Затем он посчитал необходимым обратить внимание на то, что приближается время обеденного перерыва и что обвинению было бы удобно воспользоваться этим. Судья посмотрел на часы, кивнул головой и распорядился сделать перерыв до двух часов дня.
Через заполненный зал к Мейсону протолкался Пол Дрейк.
- Нашли полицейского, Перри, - заявил он.
- Того, который задержал Милдред Дэнвил?
- Да. Она действительно превысила время стоянки.
- Где он? - нетерпеливо спросил Мейсон.
- Ждет у меня в агентстве. Мои парни семь потов пролили и все ботинки истоптали, пока нашли его. Он работает на замещении, дежурил в этом районе всего один раз, именно в тот день.
- Попробуем с ним поговорить, - сказал Мейсон. - Как его зовут?
- Филипп Рэймс.
- Что за человек, Пол?
- Не самый плохой. Но сам знаешь как это бывает с полицейскими. Большей частью у них довольно эластичная память, когда речь заходит о их должности. Ни один полицейский не горит желанием давать показания, которые могут быть не по вкусу прокурору.
- Поговорим - увидим. А вдруг удастся выдавить из него показания в письменном виде?
- Попробуй. А как у тебя дела, Перри?
- Приблизительно так, как я и предвидел, - ответил Мейсон. - Они готовят почву. Черт возьми, Пол, у меня есть линия защиты, только не знаю, удастся ли мне провести доказательство. Если нет, то мы спеклись. Я знаю, что кран сборника был открыт. Точно помню. Но до сих пор у меня не было возможности рассмотреть полицейские фотографии, и я боюсь, что... А-а, будем ломать себе голову тогда, когда наступит время. А пока послушаем, что нам скажет постовой Рэймс.
13
Филипп Рэймс был стройным, широкоплечим мужчиной в возрасте тридцати с лишним лет. С лица у него не сходило выражение легкого удивления, как будто жизнь непрерывно ставила перед ним задачи, превышающие его способность понимания. Он смотрел, сморщив лоб, когда Дрейк представлял ему Мейсона.
- Меня интересует та молодая блондинка, у которой не было при себе водительских прав, - поздоровавшись, сказал Мейсон.
Рэймс кивнул головой.
- Вы помните как ее звали?
- Не помню.
- А вы узнали бы ее?
- Наверное, да.
- А вы помните обстоятельства, при которых вы ее задержали? Это важно.
- Почему важно? - быстро спросил Рэймс.
Мейсон улыбнулся:
- Моя клиентка заинтересована некоторыми обстоятельствами дела.
Рэймс провел ладонью по шее, почесал за ухом и стал рассказывать:
- Ну, в результате я не выписал ей квитанцию о штрафе. Это не было что-нибудь серьезное, всего лишь превышение продолжительности стоянки. Она появилась именно тогда, когда я доставал квитанции. Обход у меня шел исключительно быстро и нарушение не могло быть большим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21