А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Еще с полчаса Сергей легко шел вперед, хотя ноги часто срывались, а громоздкие шипатые ботинки цеплялись за малейшие неровности льда, словно специально ихискали.В очередной раз споткнувшись, он вдруг почувствовал, как внезапно навалилась усталость, точно она кралась за ним следом и лишь выжидала момент. Теперь такой момент настал.Рюкзак потяжелел, словно в него добавили камней. А воздух стал как будто реже. Он хватал его широко открытым ртом и чувствовал – с каждым шагом дышать становится труднее.Сергей пока еще крепился. Изо всех сил старался выдержать темп, который сам предложил. Очевидно, Строков заметил его состояние и сбавил шаг. Но теперь этого замедления оказалось недостаточно. Перед глазами у Сергея запрыгали черные мушки, а воздуха просто не стало, словно они попали в безвоздушное пространство. Он пошатнулся, схватился за грудь, медленно опустился на камень. Сердце кольнуло, задергалось и застучало так, что тошнота подступила к горлу.– Что с вами?– Не знаю… Сердце…– Дайте руку! – Пальцы Строкова сжали ему запястье, проверяя пульс– Ничего страшного. Это от смены высоты. Пройдет. Нельзя останавливаться, иначе не дойдете. Вставайте и постепенно набирайте темп… Я думал, вы хорошо знаете свои силы. Нельзя же так срываться.– Я, пожалуй, лучше вернусь… В другой раз. Строков еще раз проверил пульс и посмотрел на него строго.– Нет, вы пойдете сейчас. Сердце у вас в порядке.– Кто дал вам право?…– Обстоятельства. Вы мне обещали этот маршрут. И, кроме того, перестанете себя уважать, если теперь повернете назад. Не сможете больше работать в горах. Слышали, как появляется у людей боязнь высоты?– Перестаньте меня запугивать!– Тогда вставайте! Вы же моложе меня. Как вам не стыдно!Строков повернулся и медленно пошел вверх. Веревка, которой они были связаны, шурша, начала разматывать около Сергея свои кольца, словно ползла змея. Со стоном Сергей приподнялся, сделал шаг, другой и неожиданно для себя самого, стиснув зубы, медленно пошел вверх. Теперь каждый шаг давался ему с огромным трудом. Рубашка прилипла к телу, в горле пересохло. Откуда-то сверху, в довершение всех несчастий, начал дуть порывистый холодный ветер. Он принес с собой клочья утреннего тумана. Строкова уже не было видно. Сергей дернул натянувшуюся веревку – Эй! Где вы там?! Я хочу пить!– Пока не поднимемся, питьнельзя! – донеслось сверху.Быстров хотел остановиться, зачерпнуть со льда пригоршню снега, но веревка снова, натянувшись, рванула его вперед, не оставив времени даже для этого.«Скотина! Упрямая, старая скотина! – тихо процедил он сквозь зубы. – На кой дьявол я связался с этим помешанным? Чего ради вообще поперся сюда?»Сейчас его гордость, самолюбие казались ничтожными, маленькими перед непомерной тяжестью, навалившейся на плечи, перед этим холодным жидким воздухом которого так не хватало измученным легким.– Остановитесь! Я больше не могу! – крикнул он в седоватый туман, заполнивший пространство впереди него.Веревка терялась в двух шагах. Казалось, что впереди вообще не было ничего и ему никогда не дождаться ответа. Но ответ пришел:– Перестаньте ныть! Вы не ребенок! Привал будет через полчаса!«Часа, часа», – повторял голос Строкова, раздробленный каменными ребрами скал.Сергей начал считать шаги. Двадцать шагов – минута. Десять минут – двести шагов. Ему осталось пятьсот. Пятьсот шагов до привала… Надо их пройти, надо выдержать – не падать же в самом деле на землю… Не доставлять Строкову этого удовольствия…Ветер окреп. Сейчас он дул непрерывно. Лед, вздымавшийся перед ним отвесной стеной, вдруг распрямился, и Сергей понял: подъем кончился. К этому моменту он потерял счет шагам и плохо соображал, что с ним происходит, лишь продолжал механически переставлять ноги до тех пор, пока к нему не подошел Строков и не протянул своей фляги с водой. Напившись, Сергей почувствовал, что его выворачивает наизнанку, но сразу вслед за этим пришло облегчение. Минут через десять он начал приходить в себя.Туман, оказавшийся грядой облаков, плескался теперь у них под ногами. Дальние вершины походили на какие-то фантастические, висящие в воздухе сооружения, словно подрезанные сгустившимися внизу предрассветными сумерками. Солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта, и вдруг Сергей заметил на небе четкую овальную полоску, разделившую небосклон на две почти равные части: светлую и темную. Светлая медленно расширялась, оттеняя темную все дальше к западу.– Что это?– Тень Земли. На этой высоте она видна постоянно дважды в сутки, а на станции только в очень ясную погоду.– Тень чего? – не понял Сергей.– Воздух очень разрежен. Он уже не рассеивает свет, и перед восходом солнца видна тень, которую отбрасывает в пространство наша планета. Вы разве не знали?– Нет. В первый раз слышу об этом…– А я каждое утро смотрю. Все жду, появится или нет. Даже загадываю иногда… Вот жаль, видно ее очень недолго, всего несколько минут. Сейчас взойдет солнце, все исчезнет.– Так вы из-за этого поднялись так рано?– Из-за этого тоже. Мне хотелось, чтобы вы увидели… Почувствовали, как это выглядит.– Спасибо, – сухо сказал Сергей. – Я все равно не уеду.– Я, собственно, не это имел сейчас в виду… – растерянно ответил Строков.– Вы давно хотели доказать, что эта работа не для меня.Строков молчал, и неожиданно Сергею стало стыдно своих мыслей. Он еще не знал почему. Может быть, подействовал вид гор, ослепительно засверкавших всеми своими снегами под первыми лучами солнца. Может, виновата была синева ущелий под ногами, словно заполнившихся расплавленным лазуритом… Он не знал. Он встал и по-прежнему не очень дружелюбно сказал, что готов идти дальше.– Собственно, это здесь. Сразу за перевалом. Строков с секунду испытующе смотрел на Быстрова, но Быстров молчал, и Строков отвел взгляд. Через полчаса они дошли до цели. Прямо под ними раскинулась широкая, сходящаяся книзу воронка лавиносбора. Сухим, казенным языком начал Строков свои пояснения. Он уже ни на что не надеялся.– Под нами снежное тело. Его масса шестьсот тысяч тонн. Мы делали снегосъемку, так что масса определена точно. Давайте посмотрим его в разрезе. Шурф здесь, рядом.Он повел Сергея чуть ниже, туда, где тянулись провода от погруженных в снег приборов, торчали измерительные рейки. Они спустились в глубокий шурф, пробитый до самого скального основания. Строков вынул из рюкзака лоток с динамометром, вырезал ножом из стенки шурфа снежный монолит, зажал его в лотке прибора и осторожно потянул за рычаг. Стрелка медленно поползла по шкале, отмечая граммы сопротивления снежного кубика на сдвиг. Вот наконец образец дрогнул и рассыпался. Строков записал цифру и поверх очков посмотрел на Быстрова. Тому надоела слишком долгая процедура, и, не дождавшись конца, он начал подниматься из шурфа. Строков догнал его.– За две недели сцепление снега уменьшилось почти на сорок граммов.– Все ваши соображения я уже слышал и даже отвечал на них письменно не один раз.– Естественно, я докладывал…– Все дело в плато. Если здесь и будет лавина, она упрется в плато, остановится на нем и благополучно растает, никому не причинив вреда.– А мощность? Шестьсот тысяч тонн!– Да при чем здесь мощность?!– Посмотрите на угол склона, по которому пойдет лавина. Это почти отвесная стенка! Представьте себе ее мощность, помноженную на скорость, она перепрыгнет через плато, как резиновый мячик.Быстров остановился, устало растер виски.– Ну и что, если перепрыгнет? Там же нет ничего, внизу.– Там озеро… Лавина выбьет из него вал воды, почти равный себе по объему, и вниз, в долину, пойдет сель.– Ну вот. Теперь еще и сель. Землетрясения, надеюсь, не будет?Строков в отчаянии швырнул рюкзак на землю. И что-то лихорадочно начал искать в карманах.– Неужели вам так важно до конца отстаивать свою точку зрения, только потому что бумагу написали? Да очнитесь, наконец! Там же люди внизу! Сорок тысяч только в поселке… Как вы спать будете, если это случится? Вы теперь начальник станции, вы за них отвечаете! Вот смотрите, помните, какие породы в истоках Тарьина?Строков протянул ему какой-то замусоленный обломок камня, найденный наконец в недрах рюкзака. Впервые Сергей не испытал к нему жалости. Впервые не заметил нелепости его действий. Наверно, потому, что неожиданно задумался над тем, что руководило Строковым? Что заставило его унижаться, бегать по начальству, довести себя до того нелепого положения, в котором он оказался сегодня? Неужели только старческий заскок? Не слишком ли простое и удобное для себя объяснение?Он взял образец, отколол от него кусочек и на свежем сколе внимательно рассмотрел породу.– Это гнейсы. Похоже, из верховьев Тарьина. Очень характерный рисунок.– Я подобрал этот камень в поселке рядом со школой. Там нет таких пород. Нигде поблизости нет ничего похожего!– Вы хотите сказать?…– Да. На такое расстояние его могло занести только селем. Я узнавал у стариков в кишлаке, в тридцать втором году был мощный сель. Тогда еще не было поселка, но сель там проходил.– Если это действительно так…Быстров надолго замолкает, и Строкову кажется, что все опять напрасно, что все его слова, усилия, мысли, все это отчаяние бесследно тонут в раскинувшихся под ними беспорядочных нагромождениях туманных облачных волн.Пока длилось это затянувшееся молчание, облачный фронт поднялся выше, разросся к северу и заполнил перед ними большую часть видимого пространства. Наконец Быстров откашлялся и неопределенно произнес:– Это будет трудно.– Что именно?– Доказать будет трудно, заставить их поверить… Тем более написано официальное заключение.Строков боялся шевельнуться. Он не возражал, не спорил, даже не отвечал Быстрову – он просто ждал и дождался наконец продолжения:– Если даже я напишу новое заключение – это будет несерьезно, неубедительно. Просто-напросто – несолидно.Строков опять смолчал, и отчего-то собственные слова показались Быстрову мелкими, незначительными… Может быть, оттого, что, отразившись внизу от огромного моря облаков, они прилетели назад вместе с эхом и звучали в ушах насмешливым рефреном? Или это скалы играли с ними, отражая от своих ребер нелепые глухие звуки?– Я все же попробую… Может быть, существует вероятность… Вероятность вашей правоты – пусть совсем незначительная… Все равно придется попробовать. Но я не знаю, что из этого получится. Завтра я еду в район. * * * В этот день секретарша в приемной председатель поссовета едва успевала отвечать на телефонные звонки. Люди звонили из разных мест, задавали вопросы, на которые она впервые не знала, что ответить.– Сабур Рахимович просил вас приехать. Да, совещание назначено райкомом. Нет, я не знаю причины. Все скажут на месте.Во дворе сгрудились машины. Понаехало начальство из области и из района. Раньше тоже бывали представительные совещания, но сегодня случилось что-то особенное. Она не знала, где разместить гостей. Пришлось занимать стулья у «заготзерновщиков». Даже директор комбината приехал, хотя этого занятого человека она еще ни разу не видела. Все вопросы Сабур Рахимович ездил решать к нему сам.Секретарша развернула длинный список приглашенных на совещание руководителей, отметила галочками фамилии председателя гортехнадзора, начальника республиканского метеоуправления, директора совхоза «Луч» и вдруг невольно опустила ручку, прочитав рядом с фамилией нового начальника метеостанции знакомую фамилию Строкова. * * * В комнате плавали облака табачного дыма, тут и там вспыхивали короткие разговоры. Люди еще не поняли, для чего их оторвали от дел и вызвали на это совещание. Слушали пока не очень внимательно.Но Быстров умел заставить себя слушать. Строков с удивлением отметил, как постепенно и без особого нажима, еще даже не перейдя к основному, он завладел вниманием слушателей. С горечью подумал, что сам никогда не сумел бы так аргументированно, четко и коротко изложить все самое важное… Вот Быстров провел указкой по большой схеме, которую они чертили специально для этого совещания вместе с Хакимовым, объяснил, что произойдет, если лавина дойдет до озера. Отложил указку, протер платком руки и сел на место. Несколько секунд все молчали. Потом грузно поднялся председатель поссовета и медленно, словно танк, развернулся к Быстрову. Строков знал: этот человек будет первым, кто обрушится на них.– Вам самому не кажется неправильным?– Что именно? – спросил Быстров, даже не приподнявшись, – и Строков подумал: «Нехорошо он говорит со старшими, невежливо…»– Вы помните собственное заключение? Мы к вам обращались за экспертизой. Потом вы мне сказали, что я могу спать спокойно! Я думал серьезный, ответственный товарищ приехал к нам, а что же получилось?– Получилось, я вам эту лавину придумал.«Зря он так… – подумал Строков, – надо бы еще раз объяснить…» И сразу же, словно подтверждая его мысли, с места раздались выкрики:– Да чушь все это! Это его Строков обработал!Как только установилась относительная тишина, директор комбината задал свой первый вопрос. Строков понимал, что он больше всего не заинтересован в остановке комбината, срыве плана, и, значит, будет их самым серьезным противником.– Объясните, почему вы так резко изменили свою позицию? Вы все время оспаривали мнение Строкова по этому вопросу, ведь так? Что же произошло?– Тогда мне казалось, что Строков не прав.– А сейчас, значит, мнение изменилось!– И сейчас мне кажется, что он не прав.Взрыв шума вызвало это заявление. Строков почувствовал, как у него холодеют пальцы. Да нет, успокоил он себя. Этого не может быть. Он сейчас объяснит… Быстров снова встал, вышел вперед и повернулся к собравшимся.– Предположим, есть шанс, совсем ничтожный. Два процента вероятности, допустим. Имеем мы в этом случае право молчать, ничего не делать, рисковать сотнями жизней?– И что же, этот шанс, эти «два процента», действительно существуют?– Он существует!– А раньше вы этого не знали?– Раньше я в это не верил…«Напрасно он… – снова подумал Строков, – Это никого не убедит… Кому нужны его сомнения, шансы… Тут надо бить фактами, а не шансами». И, конечно, директор комбината сразу воспользовался просчетом. Он явно выигрывал в споре с Быстровым.– Я не понимаю, у вас там горная станция или собрание астрологов? Вы там гаданием на шансах занимаетесь или что? Можете вы прямо сказать: будет лавина или нет?«Как он нас…» – подумал Строков. Ему хотелось подтолкнуть Быстрова, сказать за него значительные, очень важные сейчас слова, которые смогли бы передать всем сидящим в зале его убежденность, рожденную опытом и знанием, но он лишь пожевал губами и заскрипел стулом, а Быстров только руками развел.– Я ничего не могу утверждать категорически. Все, что я знал, все факты, какими мы располагаем на сегодняшний день, были изложены.И, как бы заканчивая разговор, слагая с себя ответственность за те решения, которые сейчас будут приняты, он вновь сел. «Что же он делает? – думал Строков. Как он может. Кто же, если не он, сумеет их убедить?…»Поднялся начальник метеоуправления Попов. Метнув в сторону Быстрова неодобрительный взгляд, твердо заявил:– Лавина там будет наверняка!Сразу же стихли все разговоры, все головы повернулись к Попову.– Весь спор из-за плато. Строков считает, что лавина может перепрыгнуть через плато. Быстров всегда это отрицал, а теперь он засомневался. Ну, а нам не ваши сомнения нужны, а вполне авторитетный и серьезный вывод, за который вы будете отвечать!– Товарищ Быстров, очевидно, не понимает, что придется останавливать комбинат, эвакуировать поселок, терпеть миллионные убытки! – снова вмещался директор комбината.«Ну, все, – подумал Строков. – Сейчас он начнет отступать».– Я не лавинщик, – отозвался Быстров. – У вас есть уже авторитетный и ответственный вывод, подписанный начальником лавинной экспедиции, о том, что лавины в этом районе не представляют опасности. Он для вас удобнее. Так чего вы на меня кричите?– Ты мне эти штучки брось! – окончательно взорвался начальник метеоуправления. – Он даже не заметил, что обратился к Быстрову на «ты» в официальной обстановке. – Я тебя не затем сюда отправлял, чтобы ты сваливал все на лавинную экспедицию! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай!– Мне кажется, комбинат останавливать не обязательно… – медленно начал Быстров.И Строков не удержался, выкрикнул:– То есть как?!Никто этого не заметил, все слушали Быстрова.– Достаточно эвакуировать поселок… А комбинат… Можно наладить туда посменную доставку людей, организовать службу оповещения на месте. Она успеет предупредить, в случае если лавина…– Не успеют! – снова выкрикнул Строков, и его опять не услышали.– Я думаю, хоть тут и есть небольшой риск… – задумчиво продолжал Быстров, словно ему только что пришли в голову все эти гениальные мысли, словно он раньше не продумал два-три запасных варианта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12