А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— А как потом должен был уйти?
— Мне не н надо уходить...
— Почему?
— Вещество не м мгновенного действия. Эффект наступает через сутки. Естественные п при чины... Инсульт или инфаркт.
— Что то крутишь, милейший. Насколько мне известно, курареподобные действуют очень быстро.
— Это сп пециальная разраб ботка...
— А следы в организме?
— Вещество разлагается ч через несколько м минут...
— После смерти? — уточнил Влад.
— Нет, п после введения.
— Ага. А как быть с охраной? Они же все проверяют.
— У нас — нет. Мы обслуживаем правительство...
— Замечательно, — Рокотов отложил шило. — Кто тебя вербанул?
— Пушкевич.
— Это какой такой Пушкевич?
— Зам г главы а администрации...
— Президента?
— Да...
— И как сие случилось?
— Он предложил п подзаработать и свел с нужными людьми. Я сначала не знал...
— А потом было поздно, — съязвил Владислав. — И денежки небось неплохие...
— Меня заставили, — неубедительно заявил Антончик.
— Щас! В убийцы, придурок, никогда случайно не попадают. Сам, сволочь, был готов. Оставалось предложения дождаться, — биолог схватил скальпель. — Сколько ты получил?
— Сто т тысяч...
— Аванс?
Хирург обреченно кивнул.
— А по завершении работы?
— Еще полмиллиона.
— И, естественно, долларов, — констатировал Влад. — Все вы одинаковы. За пачку «президентов» на все пойдете...
— Я не хотел! — у Антончика начиналась истерика.
Рокотов отвесил хирургу звонкую оплеуху.
— Будешь говорить только тогда, когда я разрешу. С кем ты на конкретном контакте?
— С Йозефом...
— Как его найти?
— У меня есть только номер мобильника.
— А фамилия?
— Не з знаю...
— Тебя послушать, так ты ничего не знаешь. Йозеф работает по заказу Пушкевича?
— По моему, нет. Пушкевич просто нас свел. Он, вроде, сам не в к курсе...
«Еще лучше! Один половины не знает, другой не в курсе. Как с такими работать, ума не приложу. Хотя до главы администрации мне все равно не добраться. — Рокотов повертел в пальцах скальпель. — Мне нужно время. День два. Спугну — пиши пропало...»
— Так. Номер Йозефа?
— Девять — два — семь — ноль — четыре — восемь — восемь...
— Сейчас ты ему скажешь, что Курбалевич потерял препарат, и ты его выгнал. А сам уезжаешь от греха подальше... Есть какие нибудь кодовые слова?
— Если я под контролем, то должен сказать «приветствую»...
Антончик был полностью деморализован.
— Попробуешь финтить — сдохнешь, — твердо пообещал Влад. — Сделаешь все, как я сказал, — поедешь за город. В подвале месячишко посидишь, — биолог набрал номер и поднес трубку к уху стоматолога.
Пленнику нельзя давать передышку. Иначе возникнут проблемы.
— Здравствуй, Йозеф, — покорно забормотал Антончик. — Твой Валентин — идиот!.. Где ампулы?.. Да, был... Сказал, что оставил где то... Не знаю, он уехал сразу... Только что... Идите к черту! Я не намерен так работать! Все, я уезжаю... Не твое дело!.. И не угрожай мне... Да да, ты правильно понял... Сам пошел...
Рокотов дал отбой и положил трубку на рычаги. Затем заклеил Антончику рот, сломал кончики доставленных Курбалевичем ампул и наполнил шприц.
— Сейчас проверим, не обманул ли ты меня...
Но проверке не суждено было состояться.
Как только игла коснулась кожи на шее стоматолога, того затрясло, глаза вылезли из орбит, и от лица мгновенно отхлынула кровь. Антончик посерел, втянул носом воздух и вытянулся в струнку.
Влад положил шприц на стол.
Сердечный приступ избавил его от необходимости убивать связанного человека.
Хотя иного выхода все равно не было. Оставленный в живых стоматолог представлял для Рокотова серьезнейшую угрозу. Можно было дать тысячу против одного, что хирург не преминул бы еще раз позвонить Йозефу и сообщить о случившемся.
Смерть Антончика сразу решила несколько проблем.
Владислав развязал стоматолога, снял с его лица пластырь, протер кожу возле губ смоченной в спирте ваткой и уничтожил следы борьбы в кабинете. Затем порылся на полке с лекарствами и достал флакончик с нитроглицерином. Одна таблетка отправилась под язык трупу, остальные биолог рассыпал по полу и закатил под стол стеклянный цилиндрик упаковки, как будто почувствовавший себя плохо хирург выронил пузырек с лекарством.
Завершила композицию свесившаяся с кресла правая рука Антончика.
Именно правая.
Многие имитаторы несчастных случаев прокалываются на мелочах, известных любому студенту медику. Во время сердечного приступа левая рука немеет, ею больной не может достать таблетки, а чаще всего рефлекторно прижимает к груди. Так что и после смерти рука в большинстве случаев остается согнутой.
Антончик полулежал на спине, и упавшая с кресла правая рука красноречиво свидетельствовала о происшедшем.
Подозрения судмедэкспертов в умышленном убийстве Владу были ни к чему.
Он окинул внимательным взглядом получившийся натюрморт, аккуратно упаковал шприц, предварительно сняв с него иглу, отомкнул замок на двери, прислушался, перевалил мычащего Курбалевича через подоконник, спрыгнул во внутренний дворик и потащил тело к полуоткрытым воротам в дальнем углу.
По причине раннего часа двор был совершенно пуст.
Глава 3
Мелочи жизни
Богданкович сверился со списком.
— Саша, — сидящий напротив Потупчик поднял голову, — обгисуй, пожалуйста, ситуацию...
Председатель наблюдательного совета «Белорусской Правозащитной Конвенции» страдальчески поморщился. Вчера он сильно перебрал перцовой настойки с приехавшим в гости с Украины коллегой — главой националистической организации «Шлях Булави» Орестом Педюком — и с утра мучился страшным похмельем. Принятая сразу после пробуждения рюмка сизого картофельного самогона не помогла, а только усугубила состояние Потупчика.
Александр даже не успел вскочить с постели и добежать до туалета.
Его сначала вывернуло прямо на просыпающуюся супругу, а потом организм внезапно сжался в пароксизме желудочной колики и вместе с мощнейшей струёй газов выбросил из себя солидную порцию жидких фекалий.
Матрац, простыня и одеяло отправились на помойку, а Потупчик перед выходом из дома полчаса замазывал царапины на роже и синяк под глазом, которыми его наградила жена, разбуженная столь авангардистским способом.
Педюку, к слову сказать, было не лучше.
Посреди ночи Орест выполз в ванную комнату, где заблевал не только стены, но даже светильник над зеркалом, а в финале извержения, аналогично Потупчику, навалил в штаны. Дело происходило в гостинице, и горничная наутро отказалась входить в номер Педюка без противогаза.
Виной всему была плохо промытая бочка, из которой в далекой Осетии в бутылки с самопальной и потому дешевой «перцовкой» наливали воду. Стальной двухсотлитровый сосуд приобрели на химкомбинате и не поинтересовались, что в нем ранее хранили.
А зря.
Ибо в течение пяти лет в бочку сливали остатки самых разнообразных жидкостей — от дихлорэтана до белесой взвеси из прополаскиваемой толстостенной бутыли, в которой лаборанты держали токсичные реактивы. За эти годы содержимое бочки превратилось в сверхсложную гремучую смесь, сплошь состоящую из длинных молекулярных цепочек и бензольных колец.
Ответственный за разбодяжку спирта осетин чистоплотностью и глубокими познаниями в неорганической химии не отличался и потому ничтоже сумняшеся сунул шланг в посудину, даже не заглянув внутрь. В результате оставшиеся на дне бочки два литра раствора благополучно смешались с водой из под крана.
— Пусть лучше Толя расскажет, — простонал Потупчик, — он все знает...
— А ты не можешь? — ворчливо спросил Богданкович.
— Не ет.
— Хогошо. Толя, мы тебя слушаем... — Голубко недовольно покосился на покачивающегося в кресле Потупчика.
— Пить надо меньше. Тоже мне, жертва несвежей водки.
— Попрошу без амикошонства... — еле слышно прошелестел председатель правозащитников.
— К делу, к делу! — Богданкович захлопал в ладоши, со стороны напоминая дурацкую пародию на образ Ленина из фильма «Человек с ружьем».
— Да что докладывать то? — Голубко бросил испепеляющий взгляд на держащегося за голову Потупчика. — Все в норме...
— Конкгетнее...
— Да готово все. Плакаты сделаны, народ заряжен. Статьи с завтрашнего дня будут выходить.
— К какие плакаты? — живо заинтересовался заместитель председателя «Белорусского Народного Фронта» Вячорка, маленький, похожий на дистрофичного гнома человечек.
Во времена СССР сей типчик подвизался на профсоюзной работе и чудом избежал отправки в зону за скотоложество во вверенном ему совхозе. Женщины не мывшегося месяцами подряд Вячорку не любили и постоянно отказывали ему в плотских утехах. Оттого профсоюзный лидер начал хиреть и по ночам повадился заглядывать в сарай к соседу, где тот держал двух козочек.
Спустя месяц с начала регулярных визитов Вячорки к рогатым любовницам у тех начались проблемы с удоем.
Сосед поначалу ничего не мог понять.
Вроде и выпасает козочек на сочных лугах, и шерстку расчесывает, и в тепле они у него содержатся. Местный ветеринар предположил, что коз кто то пугает. Владелец скотины возвел напраслину на волков из ближайшего леса и засел с берданкой на чердаке сарая.
На вторую ночь Вячорка был пойман на месте преступления.
Возмущенный сосед избил визжащего профсоюзного босса, загнал в зад вырванную с грядки огромную и грязную морковь и в таком виде доставил в сельсовет. Как оказалось, морковь была лишней. Если б не овощ, торчащий у Вячорки из заднего прохода, тот бы сел. А так перед участковым встала дилемма. Либо привлечь обоих — одного за скотоложество, второго за нанесение тяжких телесных повреждений в особо циничной форме, либо спустить дело на тормозах. Милиционер выбрал второй вариант.
Естественно, что после такого происшествия из родного совхоза Вячорке пришлось уехать.
Помыкавшись в Минске без работы, он примкнул к нарождающемуся националистическому движению и, благодаря опыту профсоюзной болтовни, быстро выдвинулся в лидеры. «Белорусский Народный Фронт» почти полностью скомплектовался из психопатов, извращенцев всех мастей, включая даже мастурбаторов копрофантастов, и мелкого хулиганья, так что на их фоне Вячорка выглядел вполне нормально.
— «Долой тирана!», «Мы с тобой, Ичкерия!», «Да здравствует Шамиль Басаев!», «Русские, вон с нашей земли!», «Лукашенко — под трибунал!», «НАТО, не молчи!», — Голубко принялся зачитывать список, — «Диктатора на виселицу!», «Масхадова — в президенты Беларуси!», «Смерть банде пахана Луки!»...
— Хорошо! — восхитился Вячорка. — Только надо добавить побольше про «нациянальна свядомые» силы...
— Добавим, Виня, нет вопросов, — согласился манерный глава «Ассоциации Молодых Политиков».
— Не згя хлебушек кушаем, — довольно выдал Богданкович. — А что у нас с пгессой?
— Серевич с Трегубовичем обеспечили материалы, — Голубко взял тонюсенькую белую сигарету из пачки «Вирджиния слим», прозванных в народе «педерастическими палочками». — С завтрашнего дня пойдут обзорные аналитические статьи. Из Москвы прислали обращения Яблонского и «Союза Правых Сил», из Питера — классный материальчик Пенькова с иллюстрациями Ириновой.
— Щекотихин пгиедет?
— Ждем послезавтра утром. Билет на обратную дорогу ему уже взят. На третье число.
— Славно, — Богданкович потер ладошки. — Юга имеет большой вес в московских политических кгугах...
— Подожди еще развития событий, — Голубко щелкнул зажигалкой, — а то будет, как в прошлый раз. Митинг разогнали, а по телевизору об этом не сказали.
— Потому, что твои люди плохо сгаботали. Надо было не витгины камнями бить, а в ментов кидать!
— Я активистов настрополю, — пообещал Вячорка, — мало не покажется!
— Вы не могли бы потише базарить?! — тягуче заныл Потупчик.
От громких голосов соратников по борьбе с режимом у него раскалывалась и так нездоровая голова. К тому же опять подкатывал приступ тошноты, и рот наполняла горьковатая слюна с явственным привкусом желудочного сока.
В общем и целом лидер правозащитной конвенции являл собою материальное воплощение антиалкогольного слогана «Не все водочки одинаково полезны».
Александр гулко сглотнул.
— Не нгавится — сиди дома!!! — пронзительно выкрикнул Богданкович. — Алкаш недогезанный!!!
Звуковой удар окончательно сломал хрупкое равновесие в организме измученного Потупчика.
Он резко вскинул подбородок, намереваясь одернуть картавого лидера «Хартии 98», разинул рот, и тут случилось непоправимое.
Потупчик на мгновение побагровел, вскочил на ноги, схватился обеими руками за горло и с утробным воем выметнул на кофейный столик остатки содержимого из своего желудка. Дурно пахнущая буро зеленая жижа забрызгала сидящих оппозиционеров и залила разложенные бумаги.
Председатель наблюдательного совета «БПК» закатил глаза, обмяк и ничком рухнул поверх свежезагаженного им же самим стола. Изящные резные ножки подломились, на пол посыпались чашки, пачки сигарет, печенье, и через секунду круглая стеклянная столешница со звоном лопнула надвое...
* * *
Влад, подобно трудолюбивому муравью, протащил тело Курбалевича до ворот. В середине пути связанный Валентин очнулся и попытался подергаться. Рокотову пришлось его успокоить ударом в челюсть.
Сразу за полуоткрытой створкой ворот обнаружился пыльный кишкообразный двор с несколькими чахлыми деревцами.
Биолог перебросил Курбалевича через плечо и протрусил до лесенки в подвал.
На его счастье, замка на покосившейся двери не было...
Валентин очнулся лишь спустя час.
За это время Рокотов надежно заблокировал железной арматуриной дверь, обследовал весь подвал, нашел два дополнительных выхода, ведущих в подъезды соседних домов, перекрыл и их на всякий случай, выкурил сигарету и выгреб из карманов пленника все подчистую.
Улов оказался жалким.
Несколько сотен тысяч белорусских рублей, паспорт на имя Валентина Курбалевича, сигареты «Пэлл Мэлл», зажигалка, перочинный нож, телефонная карточка и ключи от квартиры.
Ни пистолета, ни записной книжки, ни разорванной пополам стодолларовой купюры, служащей в плохих детективах опознавательным знаком для тайных агентов, ни карты местности с красными крестиками и другими непонятными значками.
Обычный, ничем не примечательный человек, если судить по содержимому карманов.
Наконец Курбалевич разлепил веки и попытался пошевелиться.
Влад несколько мгновений сидел молча, давая возможность пленнику осознать свое незавидное положение. Трудно сохранить спокойствие и холодный рассудок, когда ты связан по рукам и ногам и валяешься в полутемном подвале с расквашенной мордой да еще и с тремя скрепками, пробившими ноздри и мешающими нормально дышать.
Нос у Валентина болел зверски. «Какой это у меня по счету допрос? — подумал Рокотов. — Пятый? Шестой? Десятый? Начинаю превращаться в заплечных дел мастера. Впору писать приложение к „Молоту ведьм“. „Особенности применения подручных средств третьей степени устрашения в современном мире“... Кучерявое название. Не хуже, чем „Поваренная книга анархиста“... Проще всего было с гражданином Ясхаром. Вколол ему „сыворотку правды“ — и слушай на здоровье. Остальные посопротивлялись. Хотя и не сильно. Нет идейной платформы, чтобы выдержать серьезное давление. Этот не исключение...»
— Что тебе надо? — прохрипел Курбалевич.
Он правильно решил, что не стоит орать и провоцировать сидящего перед ним парня на жесткие действия.
— Взаимности, как говаривал Костя Остен Бакен польской красавице Инге Зайонц, — витиевато ответил Рокотов.
По напрягшемуся и недоуменному лицу Курбалевича стало понятно, что «Золотого теленка» он не читал.
— Не врубаешься, — биолог грустно покачал головой. — Объясним попроще. Где в данный момент находится Йозеф?
— Зачем он тебе? — с вызовом спросил Валентин.
— А ты, оказывается, не только необразован, — посетовал Владислав, — а еще и дерзок не в меру. Нехорошо. Что ж, будем воспитывать...
С этими словами Рокотов ткнул шилом в бедро пленнику.
Курбалевич зашипел сквозь зубы и попытался отстраниться.
— Не нравится? То ли еще будет, если вздумаешь юлить.
— Отстань! Я не знаю, где Йозеф!
— Ой ли?
Шило опять укололо ногу, но уже на пару сантиметров ближе к мужскому достоинству сжавшегося Валентина.
— Честно не знаю! Он не говорит, где живет.
— Что вы готовите?
— Это у Йозефа спрашивать надо. Мы только выполняем его приказы.
Курбалевич никак не мог взять в толк, кто его спеленал.
Не КГБ и не милиция. Иначе он давно бы сидел в наручниках перед следователем. Спецслужбы не затаскивают подозреваемых в подвалы, не вяжут обрывками халатов и не пытают шилом.
Провокация самого Йозефа?
А зачем?
Чтобы узнать степень верности Курбалевича общему делу?
Так он действительно почти ничего не знает. К тому же до срока исполнения акции осталось всего несколько дней и отвлекаться на провокации бессмысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32