В конце концов мы приходим к социальному «подданному»
Оправданная потребность человека в большей обеспеченности может быть удовлетворена только тем, что наступает увеличение общего уровня благосостояния и тем самым у каждого отдельного человека зарождается или повышается чувство человеческого достоинства и, вместе с тем, уверенность, что он независим от превратностей судьбы. Представляющийся мне идеал покоится на том, чтобы человек мог сказать: «У меня достаточно сил, чтобы постоять за себя, я хочу сам нести риск в жизни, хочу быть ответственным за свою собственную судьбу. Ты, государство, заботься о том, чтобы я был в состоянии так поступать. Не так должно было бы звучать: „Ты, государство, приди мне на помощь, защищай меня и помогай мне“, но наоборот: „Ты, государство, не заботься о моих делах, но предоставь мне столько свободы и оставь мне от результата моей работы столько, чтобы я мог сам и по собственному усмотрению обеспечить себе существование, мою судьбу и судьбу моей семьи“.
Растущая социализация использования дохода, распространяющаяся коллективизация в планировании образа жизни, далеко идущее обезличивание человека и растущая зависимость от государства и коллектива, – и неизбежно связанное с этим захирение свободного и работоспособного рынка капитала, – все эти явления по необходимости являются последствиями хождения по опасному пути к снабженческому государству; в конце такого пути человек превратился бы в «социального подданного», гарантирование материальной обеспеченности осуществлялось бы под опекой всесильного государства, но и свободный экономический прогресс оказался бы парализованным.
Особенно чреваты последствиями тенденции к снабженческому государству, если они возникают как раз тогда, когда объективные, т. е. материальные предпосылки начинают все яснее говорить в пользу отказа от такого направления мысли. Если мы должны были бы считаться с возможностью того, что несмотря на прогрессирующую технику развитие современного народного хозяйства может пойти вспять и условия жизни народа могут ухудшиться, то тогда еще можно было бы понять стремление к установлению всеобщего коллективного снабжения. Однако, все говорит за то, что условия жизни народов, придерживающихся принципа социального рыночного хозяйства, постоянно улучшаются. Поскольку же приходится считаться с систематическим повышением доходов и все более высоким уровнем жизни, представляется оправданным и с социальной точки зрения, чтобы на каждого отдельного человека была возложена индивидуальная ответственность за самого себя, и притом даже в более сильной мере, чем до сих пор. Это требование тем более оправдано еще и потому, что весь имевший место предыдущий опыт говорит о том, что «государство благоденствия» может означать все, что угодно, но только не «благоденствие»; это скорее очаг скудости.
Основательный анализ вопросов, мимо которых не может пройти дискуссия по вопросам социальной политики, не должен склонить меня к умолчанию о тех заботах, которые занимали нас в последнее время. Когда читатель прочтет эти страницы, социальная реформа вероятно уже найдет свое оформление в законодательном акте. Тем не менее я сомневаюсь, чтобы дискуссия о целесообразности социальной реформы на этом закончилась. Если бросить взгляд на те государства, которые за последние годы провели аналогичные опыты, то мы увидим, насколько такого рода реформы являются лишь исходным пунктом борьбы за осмысленный социальный порядок.
Моя критика пагубного стремления к снабженческому государству, конечно, не должна быть превратно истолкована как мой отказ от социального страхования, в том виде, как оно исторически выросло. Помоему, вполне даже возможно еще дальнейшее развитие социального страхования. Однако я считаю, что на ложном пути находятся люди, которые по соображениям профессии или призвания и исходя из занимаемого ими положения в народнохозяйственном процессе имеют право и обязанность стоять за свободу, – а они стремятся подчиниться коллективу или, лучше сказать, стремятся быть втянутыми в него.

Пределы социального страхования

При современной оценке социального страхования надо учесть, насколько за последние десятилетия изменились формы и принципы экономики и как за это же время изменилась общественно-политическая структура. «Пролетарий», который не мог или не хотел позаботиться об обеспечении своей старости и поэтому неизбежно должен был пользоваться защитой со стороны государства, в скором времени – при продолжении современной экономической политики – исчезнет. Условия жизни германского рабочего со времен Бисмарка стали несравнимо лучше и свободнее. Там, где человек и его семья, сознавая ответственность перед самим собой, в состоянии сами позаботиться о себе, – там принудительная защита со стороны государства должна прекратиться. Это относится, по меньшей мере, к служащим, получающим более высокие доходы и занимающим ответственные посты, – все равно, где, – в экономике или администрации. Кроме того, это было бы весьма сомнительным и для нашей общественной и политической жизни решением вопроса, если бы такие граждане были втянуты в принудительное страхование. Ведь благодаря их положению и занимаемым постам они могут существовать и на доходы от своего труда, полагаясь на собственные силы. До известной степени понятно, что война и валютная реформа со связанными с ними глубоко идущими перемещениями и перегруппировками среди различных слоев общества, вызвали стремление к коллективной обеспеченности.
Все эти мои высказывания говорят о желании ограничить объем коллективной обеспеченности, то есть о желании скорее сузить, чем расширить ее границы. Однако, чтобы все-таки избежать неправильного толкования, надо в связи с этим подчеркнуть, что я также считаю само собой разумеющимся долгом общественности заботиться об обеспечении людей на старости лет. Я имею ввиду тех старых людей, которые не по своей вине потеряли свои сбережения в результате политики, приведшей к двум инфляциям. Тут не может быть социальных различий; надо старым рабочим и служащим помогать в той же степени, и таким же образом, как и представителям вольных профессий, работающим самостоятельно. Надо помогать одинаково местным жителям (Западной Германии) и беженцам. Но это – особая проблема, родившаяся из особенности нашей германской судьбы, и эта проблема не должна приводить нас к ложным выводам, а именно, будто принудительное страхование и коллективная обеспеченность являются именно тем, на что эти категории лиц как раз только и могут претендовать. Последствия инфляции, дважды пережитой одним поколением, не может, конечно, укрепить доверие людей к собственным нашим силам. Этот трагический опыт должен быть учтен; но он должен был бы, наоборот, послужить поводом к тщательной проверке и переоценке всех хозяйственных и финансовых мероприятий, чтобы мы снова не стали на роковой путь, ведущий к обесценению денег.
Во всяком случае серьезнейшие опасения уместны по отношению ко всем попыткам втянуть самостоятельных трудящихся в систему коллективной обеспеченности. Готовность к свободному и ответственному преодолению трудностей жизни является необходимой предпосылкой независимого существования в свободном экономическом и общественном строе. Самостоятельность в области рыночного хозяйства означает не что иное, как проявление людьми собственной инициативы и при наличии личной ответственности в самостоятельной деятельности, направленной на заработок и доход, в результате чего такие люди становятся носителями предпринимательской инициативы или же инициативы в области духовного творчества. Для самостоятельных открывается, с одной стороны, путь для использования возможностей, предоставляемых хозяйственным развитием; с другой стороны, последствием этого должна быть готовность людей нести, связанный с этим, хозяйственный риск.
В рамках рыночного хозяйства такое положение в хозяйственной жизни никоим образом не может быть гарантировано государством. Оно скорее должно быть результатом ежедневно проявляемых качеств и устремлений – хозяйственной производительности, готовности и мужества к дерзанию и, прежде всего, стремления к ответственному и индивидуальному оформлению собственного образа жизни. Отсюда вытекает прямо неизбежное требование, что от людей, занимающихся самостоятельной и независимой деятельностью в рамках нашего хозяйственного и общественного строя следует ожидать ответственной предусмотрительности в отношении любого социального жизненного риска.
Внутренне противоречивым было бы положение, и оно означало бы предоставление совершенно неоправданного преимущества, когда, с одной стороны, каждому гражданину в рамках свободного экономического строя предоставляется возможность заниматься самостоятельной деятельностью и поощряется стремление к самостоятельному и независимому существованию, а, с другой стороны, когда этот же гражданин освобождается, даже в государственно-принудительном порядке, от ответственности за построение и оформление собственного образа жизни[73].
Схематическое, по необходимости, принудительное снабжение всегда недоучитывает, что в случае самостоятельных производителей и свободных профессий дело всегда касается весьма разношерстных и внутренне дифференцированных групп. Следовательно, предусмотреть и обеспечить здесь удовлетворение всех индивидуальных нужд и потребностей не представляется возможным. При критическом анализе этого вопроса нельзя не коснуться также и другого вопроса: к чему бы это привело, если среди свободных профессий каждая группа в отдельности взялась бы за построение своей системы коллективного обеспечения и снабжения?

Отказ от анахронических решений

Не были ли мы в течение последних восьми лет свидетелями того, какие трагические последствия вызывает распыление усилий народного хозяйства? И особенно тогда, когда каждый отдельный слой и класс, каждое сословие полагает, что можно вести свою собственную жизнь вне контакта с другими группами населения. Что было бы, если бы люди свободных профессий – пусть это будут врачи, адвокаты или хозяйственные ревизоры – придут к тому, чтобы создать организации, которые снабжали бы только их? Тогда эта обеспеченность в узких рамках станет сама по себе все более проблематичной. Этим путем будет поощряться замкнутая жизнь этих отдельных групп, вскармливаться пагубный эгоизм, – явления абсолютно анахронические, – раз в то время, когда мы, наконец, подходим к освобождению от протекционистского мышления и националистического эгоизма, чтобы придти к более всеобъемлющим формам человеческой и общественно-экономической жизни. Не следует думать, что можно, с одной стороны, добиться обеспеченности путем создания узких групповых перегородок в рамках коллектива, а с другой стороны, уничтожить одновременно все стеснительные ограничения и устремиться на широкие просторы.
И с других точек зрения возникают сомнения по поводу подобных заблуждений. Например, попытка перенести принципы социального страхования, применяемые в существующих двух крупных секторах страхования – страхование рабочих и страхование служащих, – в область социального обеспечения по старости, раздельно по отдельным профессиональным группам, потерпит неминуемо неудачу. Такая попытка еще могла бы обсуждаться и претворяться в жизнь, если на протяжении ближайших десятилетий можно было бы считать исключениями крупные изменения в структуре общества. Правда, в отношении большого числа не самостоятельных трудящихся можно без большого риска предвидеть постоянство развития, но что касается некоторых определенных средних слоев населения, например, ремесленников или лиц, занятых в розничной торговле, то никто не может предвидеть и с уверенностью сказать, каким путем пойдет развитие в каждом из этих секторов в отдельности.
Здесь должна быть учтена по меньшей мере возможность больших структурных изменений. Чем численно меньше круг лиц, желающих применить для своей группы новые принципы для крупнейших видов социального страхования, тем менее устойчивым будет здание, построенное на этих принципах.
Естественно, подобные соображения не могут не считаться со столь широко обсуждаемой реформой пенсий, – независимо от того, о каком методе начисления пенсий идет речь. Главное в том, чтобы пенсии изменялись в общем и целом автоматически в связи с изменениями в показателях народного хозяйства. Основанием этой «подвижной» шкалы пенсий служит присущая рыночному хозяйству идея о постоянном росте производительности; названная шкала пенсий исходит из проверенного опыта, что рост производительности сказывается меньше в понижении цен, но, главным образом, в повышении номинальной заработной платы. Такие пенсии, исчисленные на основании ставок заработной платы, в свою очередь зависящих от уровня производительности, не опасны с точки зрения конъюнктурной и валютной политики лишь до тех пор, пока сами эти изменения в оплате труда не приводят к перебоям валютного или конъюнктурного характера. Если этого приходится все же опасаться, тогда этот способ исчисления пенсий с неизбежностью приведет к усилению опасностей для устойчивости валюты. Здесь не исключена возможность сочетания разного рода влияния и воздействия, о последствиях чего речь еще впереди.

Хорошая социальная политика нуждается в валютной устойчивости

С точки зрения политики следует, прежде всего, выяснить, не приведет ли слишком сильная связь пенсий с заработной платой к ослаблению сопротивления требованиям профсоюзов, часто весьма чрезмерным, которые предъявляются ими во время переговоров о ставках заработной платы. Этот ход мыслей основан на столь же опасной, как и ошибочной установке, будто социальная политика не должна интересоваться устойчивостью валюты.
Мне представляется во всех отношениях невозможным и даже преступно легкомысленным исходить при нововведениях, каким является, например, пенсионная реформа, из соображений о преступно вызванных катастрофах, какой была последняя инфляция. Было бы невероятным заблуждением, если бы народ или государство поверили в возможность проведения инфляционной политики, в то же время веря в возможность предотвращения ее последствий. Это было бы равносильно попытке поднять самого себя за волосы. Наоборот, следует сосредоточить все силы на том, чтобы избежать инфляции. Нужно заклеймить всякое потворство инфляционной политике перед лицом всей общественности и этим воспрепятствовать всякой такой попытке.
Инфляция не обрушивается на нас как проклятие или трагически роковое событие. Она всегда вызывается легкомысленной или даже преступной политикой. Всякое новое урегулирование положения о пенсиях для стариков, заранее принимающее в расчет неизбежность роста цен или понижение покупательной способности населения, не может привести к благоприятным или хотя бы даже только сносным результатам. Такое урегулирование скорее способно преумножить беду. Все более и более многочисленными будут группы нашего народа, которые захотят избежать личной ответственности и попытаются добиться и для самих себя якобы абсолютного, и все же столь иллюзорного обеспечения, как бы «застрахованности» от всех превратностей судьбы.
Перенесение в область вопроса о пенсиях принципов политики заработной платы (так называемой «активной» политики заработной платы), которая имела бы своим последствием постоянное повышение цен, должно было бы в очень короткий срок уменьшить общий интерес к устойчивости валюты, но и вызвать затем к жизни пагубнейшее развитие. Всеобщая заинтересованность в сохранении реальной покупательной силы наших денег как раз и является одной из главных сил, противодействующих инфляционной политике. Кроме того, необходимо спросить самих себя, каким образом можно рассчитывать на образование крупного капитала путем накопления сбережений, если социальное законодательство явно делает ставку на постоянно растущие цены? И если к тому еще вера народа в устойчивость валюты начнет колебаться, а стремление к наиболее полной «обеспеченности» и «застрахованности» потребует таких высоких взносов социального обеспечения, что для индивидуального накопления сбережений останется – фактически и психологически – очень мало места?
Когда шла дискуссия об исчисляемой по индексу пенсии, то есть об одном из типов пенсии с подвижной шкалой, то я указывал, что было бы неправильно выступать вообще против такого рода пенсий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40