.. Ей показалось, что занавеска на окне гостиной дрогнула. Ее охватила тревога. «Как он неосторожен, – подумала она. – Если вижу я, могут увидеть и другие. Надо будет ему сказать...»
Эстер с трудом поднялась по четырем ступенькам крыльца, покопалась в кармане, ища несуществующий ключ, и встала так, чтобы закрыть собой замок от возможного наблюдателя.
Дверь открылась.
Она инстинктивно придержала ее, но Менцель спрятался в коридоре. Она переступила порог, закрыла дверь и улыбнулась ему:
– Не очень скучали?
– Нет.
Он казался очень веселым. Эстер сделала шаг в сторону, давая ему возможность запереть дверь, и поразилась тому, как он изменился.
Вымытый, свежевыбритый, редкие волосы тщательно причесаны; чистая рубашка, почти нормальный галстук, выглаженный костюм... Начищенные ботинки!
– Черт! – сказала она, искренне тронутая. – Это ради меня вы так старались?
Менцель смутился:
– Э... Да... Нет... То есть...
Она засмеялась:
– Вы думали, что за вами явится посол собственной персоной?
Он густо покраснел и признался:
– Я хотел, чтобы вы сохранили обо мне не слишком неприятное воспоминание...
Эстер развязала пояс своего блестящего от воды плаща. Он помог его снять, повесил мокрую шляпу, которую она ему протянула.
– Поднимитесь, пожалуйста, в мою комнату за тапочками, – прошептала она. – Боюсь, я промочила ноги...
Он очень хотел узнать, какие новости она принесла, но боялся обидеть ее, проявив нетерпение, в то время как она могла простудиться из-за мокрых ног.
Он поднялся бегом, вошел в комнату и замер, охваченный необъяснимым смущением. Здесь она спала, здесь раздевалась... Это зеркало знало о ней все...
Чудесный голос вернул его в реальность:
– Вы нашли их? Они должны быть возле туалетного столика.
Там они и стояли. Он взял их и быстро спустился. Эстер прошла в гостиную, тяжело опустилась на диван и попросила его снять с нее ботинки. Он встал перед ней на колени и развязал шнурок на первом, когда Эстер объявила несколько резковато:
– У меня для вас нет ничего утешительного.
Его руки замерли на мокром ботинке.
– А я думал...
Менцель поднял глаза. Она отвернулась, недовольная, что приходится врать.
– Мне очень жаль, – прошептала она. И тут же поправилась: – Еще ничего не потеряно. Просто они мне не поверили. Подумали, что я сумасшедшая. Я оставила им свой адрес... Они сказали, что наведут справки и дадут мне ответ через двое суток.
– Через двое суток...
Он снял ботинок, поставил его на кирпичи перед огнем камина и взялся за другой.
– Вы видели самого поверенного в делах?
Эстер с трудом проглотила слюну.
– Нет, его, кажется, не было на месте. Я видела секретаря, очень вежливого, но очень скептичного. Они боятся, что это ловушка... не хотят оказаться в смешном положении, ухватившись за ваше предложение, которое может таить в себе подвох...
Он снова посмотрел на нее, не скрывая удивления:
– Какой подвох?
Она ответила несколько суховато:
– Это легко понять. Допустим, вы служите русским, а американцы примут вашу историю за чистую монету и...
Мендель рассмеялся обезоруживающим смехом.
– Это несерьезно, – сказал он.
Эстер вздрогнула. Когда она выдумывала по необходимости свою дурацкую историю, у нее мелькнуло подозрение, что, может быть, она коснулась правды, сама того не зная.
Глупо.
Достаточно посмотреть на его лицо остановившегося в развитии ребенка, на наивные глаза... на то, как он краснеет. Он даже ногти грызет! Может, он до сих пор писается в постель?
Эстер фыркнула. Нет, это уж слишком!
– Что с вами?
Она попыталась объяснить:
– Вы развязываете шнурок так, будто делаете это впервые в жизни!
Он опять покраснел. Да, он действительно впервые в жизни расшнуровал ботинок на ноге женщины. Он неловко дернул рукой и затянул узел.
– Это из-за вас! – буркнул Менцель. – Из-за ваших постоянных насмешек!
У него был по-настоящему несчастный вид. Она ласково погладила его по голове.
– Простите меня, Стефан...
Он снял наконец ботинок и заметил:
– У вас промокли чулки.
– Я их сниму. Принесите мне, пожалуйста, полотенце из ванной.
Стефан встал и вышел. Ему показалось странным, что она до сих пор ничего не сказала о своем брате. А нерешительность американских властей удивляла. Ведь Франц Халлейн уверял его, что они в курсе и готовы взять его под свою защиту... Странно.
Он нашел полотенце.
А если Эстер ему врет? Если она не ходила в американскую миссию?
Он сморщился, осуждая себя, прошел в прихожую и остановился у двери в гостиную.
Высоко задрав юбку, Эстер снимала второй чулок. Она не видела его, и Менцель воспользовался случаем, чтобы посмотреть всего несколько секунд, не больше, а потом отступил.
– Можно войти?
– Одну секунду... Можете.
Она опустила подол юбки. Он снова встал перед ней на колени и стал вытирать ее ноги. В отличие от большинства женщин она имела красивые ступни... Менцель чуть было не сказал ей об этом, но спросил о другом:
– А что ваш брат?
Она снова соврала:
– Он звонил в агентство. Он жив и здоров, но ему пришлось уехать на двое суток...
Эстер прикусила губу, злясь на себя, что не сказала: «На три дня». А если он сопоставит? А почему, собственно, он должен сопоставлять?
Она немного деланно засмеялась и добавила:
– Вы обречены провести эти два дня наедине со мной! К счастью, я вам доверяю... Но все-таки вам не следует показываться...
* * *
Менцель проголодался и сказал вслух:
– Нам особо нечем пообедать.
Она посмотрела, как он надевает ей на ноги тапочки, и возразила:
– Я сделала все необходимое. Скоро должен прийти рассыльный.
Именно в этот момент в дверь позвонили.
Три длинных, четыре коротких.
Она испугалась:
– Быстро спускайтесь в погреб. Дверь за лестницей...
Он встал и вышел из комнаты на цыпочках.
11
Юбер Бониссор де Ла Бат снял колпачок с ручки, бросил незаметный взгляд на грума, ждавшего, чтобы взять его багаж, и стал заполнять карточку на бланке «Эксельсиор Паласа».
"Гарри Брассел, родился 22 марта 1917 года в Филадельфии, проживает в Нью-Йорке, Пятая авеню, 32, президент-генеральный директор "Брассел Кемпт энд К «, гражданин США, цель приезда в Триест – бизнес».
«Во всем этом нет ни слова правды, – подумал он, подписываясь, – но какое это имеет значение?» Он уже давно знал, что у каждого своя правда...
Он отодвинул карточку, убрал ручку в карман и сказал груму:
– К вашим услугам, юноша.
Лифт. Второй этаж. Коридор. Номер пятнадцать.
Темная прихожая. Очень просторная комната, широкое окно, выходящее на порт, залитый дождем. Слева – комфортабельная ванная комната.
Юбер дал груму на чай, тот сразу же ушел, а он стал разбирать чемоданы. Он чувствовал, что эта погода его раздражает...
Он разделся, принял душ, побрился, надел чистое белье, чистые носки, другой костюм и другие ботинки. Затем, надев макинтош и непромокаемую шляпу, вышел из номера и запер дверь на ключ.
В холле он купил газеты и отправил посыльного искать такси.
Машина подъехала сразу. Посыльный укрыл Юбера зонтом, чтобы он дошел до такси, не промокнув.
– В миссию США, – приказал Юбер с сильным американским акцентом.
– О'кей, синьор...
Рива Мандраччио превратилась в реку. Сквозь стену воды, падавшую с неба, едва можно было различать суда, стоящие на якоре в доках порта. С яростью дул ветер.
Юбер сморщился от отвращения и развернул газету. Каждый раз, приезжая без подготовки в страну, он любил «знакомиться» с нею, читая прессу. Это всегда было очень поучительно, а в этот вечер больше, чем когда-либо.
На первой же странице его взгляд привлек громадный заголовок:
Находящийся в Триесте проездом немецкий инженер утверждает:
ЕСЛИ «ЛЕТАЮЩИЕ ТАРЕЛКИ» СУЩЕСТВУЮТ, Я ЗНАЮ, КТО ИХ ПРОИЗВОДИТ...
Это русские, захватившие в Германии готовый аппарат, в создании которого я принимал участие...
Триест
Недавно вся пресса рассказывала о злоключениях группы немецких ученых, которые, проработав некоторое время на правительство Каира, были насильственно выдворены с египетской территории, где им было дано убежище.
По заявлениям каирских властей, эти специалисты, ранее работавшие в гамбургском «Физикалише Арбайтсгемейншафт», якобы отказались передать своим нанимателям результаты ряда своих исследований, проведенных в египетских лабораториях на египетские деньги.
Некоторые из этих ученых были арестованы и, как утверждают, подвергнуты пыткам в египетской полиции. Другие были изгнаны за границу, и их следы потеряны.
Артур Ламм, один из наших лучших репортеров, нашел одного из них, приехавшего вчера в наш свободный город.
Встреча состоялась в маленькой гостинице на виа Россини, напротив Большого канала, замутненного дождем. Немецкий ученый, доктор СМ., фамилию которого мы не приводим по вполне понятным причинам, не скрывал от нашего корреспондента, что приехал в Триест для встречи с эмиссарами могущественной державы, заинтересованной в использовании его знаний.
Доктор СМ. поведал нам:
"Русские армии найти в подземных арсеналах Германии некоторое количество исправных моторов, предназначенных для нового секретного оружия. Также они завладели моторами для сверхзвукового вертолета, разработанного в лабораториях третьего рейха. Я могу уверить, что если «летающие тарелки» существуют, то это «летающие диски», в создании которых я принимал участие. Один из этих аппаратов совершил полет за несколько дней до капитуляции. Способный совершать беспосадочный полет на расстояние более сорока тысяч километров и набирать высоту в двадцать тысяч метров, «летающий диск» дал бы рейху полное господство в воздухе, если бы был создан на год раньше.
Секрет этого аппарата, действительно напоминающего в полете тарелку, заключается в движущей силе, создаваемой турбинами, работающими на смеси двух редких, но хорошо известных газов. Около двадцати кубометров сжатого газа достаточно для 16-часового автономного полета. Аппарат способен развивать скорость в 2500 километров в час.
Трое моих коллег, участвовавших в разработке аппарата, а затем в его сборке, в настоящее время работают в советских лабораториях. Также русские захватили исправные моторы. Отсюда становится понятно, почему я заявляю: если «летающие тарелки» существуют, их делают русские".
Доктор СМ. считает, что сможет восстановить по памяти чертежи «летающего диска». Мы надеемся через несколько дней представить читателям новые сенсационные откровения ученого.
©АртурЛамм
и «Уорлд Пресс Эдженси»
* * *
Юбер присвистнул сквозь зубы.
– Черт! – буркнул он. – Этого я не ожидал!
Он сложил газету, убрал ее в карман макинтоша, сдвинул шляпу назад и поскреб лоб. Мистер Смит говорил ему, что дело совершенно секретное.
Куда уж секретнее!
Такси остановилось перед миссией. Юбер заплатил за проезд и вышел.
Он представился часовому под именем Гарри Брассела и попросил встречи с торговым атташе. Атташе, предупрежденный о его визите, сразу же провел гостя в свой кабинет, предложил сесть и подождать несколько секунд.
Через минуту вошел Баг, непринужденный, немного небрежный, жующий свою вечную жвачку.
После взаимных «хелло!» они обменялись энергичным рукопожатием, громко похлопали друг друга по спине, потом одновременно спросили:
– Видел прессу?
– Угу, – ответил Баг, перестав жевать. – Плохо... За беднягой начнут охоту... Не повезло, старина.
Юбер запротестовал:
– Но ведь пока они его не поймали, верно? Даже если они его возьмут, я буду его искать. Просто это займет немного больше времени.
– Угу, – кивнул Баг. – Я звонил директору агентства. У этого типа как будто кирпич на языке. Его зовут Арриго Нера. Я дам тебе его координаты. Он говорит, что не знает, где Артур Ламм; даже не дает его адрес. Он над нами издевается, это очевидно. Мы ничего не можем сделать без ведома международных властей. Губернатор – англичанин... Просто ужас! Действуй потихоньку...
– Потихоньку? Не умею, – ответил Юбер. – А что гостиница?
Баг подошел к окну, по которому хлестал дождь.
– Можно подумать, что сидишь в аквариуме, – буркнул он. – Гостиница? Ах, да!.. Я узнал. Менцель остановился в гостинице «Гарибальди», виа Россини, на...
– На Большом канале, я знаю.
– О'кей, – сказал Баг. – Если ты все знаешь, нечего было сюда приезжать.
Юбер фыркнул:
– Все такой же плохой характер? Что дальше?
– Записался под именем Франсиса Альбрехта. Удрал через окно среди ночи, не заплатив по счету. Хозяин подал жалобу...
– Что дает англичанам законный повод арестовать его.
– Угу, – кивнул Баг.
– Сколько он должен?
Баг выплюнул жвачку в корзину для бумаг и сразу же развернул новую пластинку, извлеченную из кармана.
– Да не знаю, – сказал он. – Посмотришь в рапорте.
– Я пошлю чек от его имени, – сказал Юбер, – чтобы остановить судебное преследование.
– Отличная идея, старина. А дальше?
– Постараюсь узнать, почему он убежал из гостиницы среди ночи и через окно.
– Может быть, у него загорелась задница? – буркнул Баг, сунув жвачку в рот.
– Возможно... Остается узнать, кто его поджег...
– Детская игра, – сказал Баг, не переставая чавкать.
– Разумеется. – Юбер широко улыбнулся. – Если это все, что ты знаешь, я обращусь к частному детективу. Всего хорошего, Баг, не злоупотребляй винцом... Это не идет тебе на пользу.
Он вышел, клокоча от ярости. Баг впервые вел себя с ним таким образом.
Тем хуже.
Возле здания миссии Юбер сел в такси и велел везти себя в компанию по прокату машин без шофера, где взял приземистый мощный кабриолет «мерседес».
Он выехал из гаража, купил в первом же киоске, встреченном на пути, план города и направился к Центральному почтамту.
Найдя в справочнике номер гостиницы «Гарибальди», Юбер позвонил туда. Ответил неприятный женский голос. Он очень вежливо поинтересовался ценами на номера и еду и положил трубку. Выйдя из кабины, он сделал быстрый подсчет, увеличил сумму на пятьдесят процентов, чтобы избежать каких-либо недоразумений, и отправил перевод, указав в графе «имя отправителя»: Франсис Альбрехт.
Он сел за руль «мерседеса» и был вынужден включить фары, потому что быстро темнело, а дождь так и не прекратился.
Пьяцца делль 'Унита.
Бюро «Уорлд Пресс Эдженси» находилось на четвертом этаже. Старый хмурый служащий принял Юбера в довольно внушительной приемной. Юбер протянул визитную карточку на имя Гарри Брассела и попросил встречи с синьором Арриго Нера.
Пять минут ожидания. Почти без перерыва звонил телефон. Монотонно гудел телетайп. Торопливые голоса перебивали друг друга. Хлопали двери.
Хмурый служащий вернулся и проводил Юбера по лабиринту коридоров в большой кабинет, два окна которого выходили на площадь.
Синьор Арриго Нера даже не поднял голову, чтобы посмотреть на посетителя. Юбер сначала заметил только огромную копну растрепанных черных волос и две большие руки, скручивавшие сигарету.
Юбер совершенно непринужденно опустился в кресло, скрестил свои длинные ноги и сказал с большой любезностью:
– Главное, не торопитесь, синьор.
Арриго Нера заклеил бумажку сигареты языком, резко поднял голову и рявкнул:
– Что? Чего вам от меня надо?
У него были большие, как тарелки, глаза с красными прожилками, прикрытые морщинистыми, как шкура лягушки, веками. Бурбонский нос, квадратная челюсть, толстые губы, оттопыренные уши, служащие для того, чтобы поддерживать невероятную массу волос.
Юбер непринужденно улыбнулся.
– Вы точно такой, каким я вас себе представлял, – сказал он.
Арриго Нера распрямился, выпятил грудь:
– Вы что, слышали обо мне?
Юбер медленно покачал головой.
– Нет, – холодно ответил он. – Я никогда не слышал о вас до сегодняшнего вечера.
Пауза. Нера казался разочарованным.
– Я приехал из Америки... Из США...
Нера насмешливо улыбнулся:
– Прошу прощения; до сегодняшнего вечера я считал, что это США находятся в Америке, а не наоборот...
– Вы заблуждались, – сухо сказал Юбер. – Теперь, когда я вас просветил, поговорим серьезно. Я прочитал статью о «летающих тарелках». Эта история совершенно невероятна...
– Однако она хорошо пошла, – буркнул Нера, уже уйдя в оборону.
Юбер посмотрел ледяным взглядом в глаза итальянца.
– Буду краток. Правда эта история или нет, она причиняет неудобство моему правительству. Поэтому вы завтра же опубликуете опровержение и заявите, что стали жертвой шутника...
Арриго Нера вскочил. Он оказался высоким и пузатым. Бледно-зеленую шелковую рубашку с вышитыми на ней готическими буквами инициалами украшали розовые подтяжки.
– Убирайтесь! – заорал он. – Убирайтесь, пока я вас не вышвырнул!
Юбер не пошевелился и ограничился улыбкой.
– Во сколько вы себя оцениваете?
Итальянец понизил тон.
– Убирайтесь к дьяволу, вы меня слышите? Я не продаюсь! Я честный журналист!
Улыбка стала шире.
– Честный до какого предела? Вот о чем я вас спрашиваю...
На губах Арриго Нера выступила пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Эстер с трудом поднялась по четырем ступенькам крыльца, покопалась в кармане, ища несуществующий ключ, и встала так, чтобы закрыть собой замок от возможного наблюдателя.
Дверь открылась.
Она инстинктивно придержала ее, но Менцель спрятался в коридоре. Она переступила порог, закрыла дверь и улыбнулась ему:
– Не очень скучали?
– Нет.
Он казался очень веселым. Эстер сделала шаг в сторону, давая ему возможность запереть дверь, и поразилась тому, как он изменился.
Вымытый, свежевыбритый, редкие волосы тщательно причесаны; чистая рубашка, почти нормальный галстук, выглаженный костюм... Начищенные ботинки!
– Черт! – сказала она, искренне тронутая. – Это ради меня вы так старались?
Менцель смутился:
– Э... Да... Нет... То есть...
Она засмеялась:
– Вы думали, что за вами явится посол собственной персоной?
Он густо покраснел и признался:
– Я хотел, чтобы вы сохранили обо мне не слишком неприятное воспоминание...
Эстер развязала пояс своего блестящего от воды плаща. Он помог его снять, повесил мокрую шляпу, которую она ему протянула.
– Поднимитесь, пожалуйста, в мою комнату за тапочками, – прошептала она. – Боюсь, я промочила ноги...
Он очень хотел узнать, какие новости она принесла, но боялся обидеть ее, проявив нетерпение, в то время как она могла простудиться из-за мокрых ног.
Он поднялся бегом, вошел в комнату и замер, охваченный необъяснимым смущением. Здесь она спала, здесь раздевалась... Это зеркало знало о ней все...
Чудесный голос вернул его в реальность:
– Вы нашли их? Они должны быть возле туалетного столика.
Там они и стояли. Он взял их и быстро спустился. Эстер прошла в гостиную, тяжело опустилась на диван и попросила его снять с нее ботинки. Он встал перед ней на колени и развязал шнурок на первом, когда Эстер объявила несколько резковато:
– У меня для вас нет ничего утешительного.
Его руки замерли на мокром ботинке.
– А я думал...
Менцель поднял глаза. Она отвернулась, недовольная, что приходится врать.
– Мне очень жаль, – прошептала она. И тут же поправилась: – Еще ничего не потеряно. Просто они мне не поверили. Подумали, что я сумасшедшая. Я оставила им свой адрес... Они сказали, что наведут справки и дадут мне ответ через двое суток.
– Через двое суток...
Он снял ботинок, поставил его на кирпичи перед огнем камина и взялся за другой.
– Вы видели самого поверенного в делах?
Эстер с трудом проглотила слюну.
– Нет, его, кажется, не было на месте. Я видела секретаря, очень вежливого, но очень скептичного. Они боятся, что это ловушка... не хотят оказаться в смешном положении, ухватившись за ваше предложение, которое может таить в себе подвох...
Он снова посмотрел на нее, не скрывая удивления:
– Какой подвох?
Она ответила несколько суховато:
– Это легко понять. Допустим, вы служите русским, а американцы примут вашу историю за чистую монету и...
Мендель рассмеялся обезоруживающим смехом.
– Это несерьезно, – сказал он.
Эстер вздрогнула. Когда она выдумывала по необходимости свою дурацкую историю, у нее мелькнуло подозрение, что, может быть, она коснулась правды, сама того не зная.
Глупо.
Достаточно посмотреть на его лицо остановившегося в развитии ребенка, на наивные глаза... на то, как он краснеет. Он даже ногти грызет! Может, он до сих пор писается в постель?
Эстер фыркнула. Нет, это уж слишком!
– Что с вами?
Она попыталась объяснить:
– Вы развязываете шнурок так, будто делаете это впервые в жизни!
Он опять покраснел. Да, он действительно впервые в жизни расшнуровал ботинок на ноге женщины. Он неловко дернул рукой и затянул узел.
– Это из-за вас! – буркнул Менцель. – Из-за ваших постоянных насмешек!
У него был по-настоящему несчастный вид. Она ласково погладила его по голове.
– Простите меня, Стефан...
Он снял наконец ботинок и заметил:
– У вас промокли чулки.
– Я их сниму. Принесите мне, пожалуйста, полотенце из ванной.
Стефан встал и вышел. Ему показалось странным, что она до сих пор ничего не сказала о своем брате. А нерешительность американских властей удивляла. Ведь Франц Халлейн уверял его, что они в курсе и готовы взять его под свою защиту... Странно.
Он нашел полотенце.
А если Эстер ему врет? Если она не ходила в американскую миссию?
Он сморщился, осуждая себя, прошел в прихожую и остановился у двери в гостиную.
Высоко задрав юбку, Эстер снимала второй чулок. Она не видела его, и Менцель воспользовался случаем, чтобы посмотреть всего несколько секунд, не больше, а потом отступил.
– Можно войти?
– Одну секунду... Можете.
Она опустила подол юбки. Он снова встал перед ней на колени и стал вытирать ее ноги. В отличие от большинства женщин она имела красивые ступни... Менцель чуть было не сказал ей об этом, но спросил о другом:
– А что ваш брат?
Она снова соврала:
– Он звонил в агентство. Он жив и здоров, но ему пришлось уехать на двое суток...
Эстер прикусила губу, злясь на себя, что не сказала: «На три дня». А если он сопоставит? А почему, собственно, он должен сопоставлять?
Она немного деланно засмеялась и добавила:
– Вы обречены провести эти два дня наедине со мной! К счастью, я вам доверяю... Но все-таки вам не следует показываться...
* * *
Менцель проголодался и сказал вслух:
– Нам особо нечем пообедать.
Она посмотрела, как он надевает ей на ноги тапочки, и возразила:
– Я сделала все необходимое. Скоро должен прийти рассыльный.
Именно в этот момент в дверь позвонили.
Три длинных, четыре коротких.
Она испугалась:
– Быстро спускайтесь в погреб. Дверь за лестницей...
Он встал и вышел из комнаты на цыпочках.
11
Юбер Бониссор де Ла Бат снял колпачок с ручки, бросил незаметный взгляд на грума, ждавшего, чтобы взять его багаж, и стал заполнять карточку на бланке «Эксельсиор Паласа».
"Гарри Брассел, родился 22 марта 1917 года в Филадельфии, проживает в Нью-Йорке, Пятая авеню, 32, президент-генеральный директор "Брассел Кемпт энд К «, гражданин США, цель приезда в Триест – бизнес».
«Во всем этом нет ни слова правды, – подумал он, подписываясь, – но какое это имеет значение?» Он уже давно знал, что у каждого своя правда...
Он отодвинул карточку, убрал ручку в карман и сказал груму:
– К вашим услугам, юноша.
Лифт. Второй этаж. Коридор. Номер пятнадцать.
Темная прихожая. Очень просторная комната, широкое окно, выходящее на порт, залитый дождем. Слева – комфортабельная ванная комната.
Юбер дал груму на чай, тот сразу же ушел, а он стал разбирать чемоданы. Он чувствовал, что эта погода его раздражает...
Он разделся, принял душ, побрился, надел чистое белье, чистые носки, другой костюм и другие ботинки. Затем, надев макинтош и непромокаемую шляпу, вышел из номера и запер дверь на ключ.
В холле он купил газеты и отправил посыльного искать такси.
Машина подъехала сразу. Посыльный укрыл Юбера зонтом, чтобы он дошел до такси, не промокнув.
– В миссию США, – приказал Юбер с сильным американским акцентом.
– О'кей, синьор...
Рива Мандраччио превратилась в реку. Сквозь стену воды, падавшую с неба, едва можно было различать суда, стоящие на якоре в доках порта. С яростью дул ветер.
Юбер сморщился от отвращения и развернул газету. Каждый раз, приезжая без подготовки в страну, он любил «знакомиться» с нею, читая прессу. Это всегда было очень поучительно, а в этот вечер больше, чем когда-либо.
На первой же странице его взгляд привлек громадный заголовок:
Находящийся в Триесте проездом немецкий инженер утверждает:
ЕСЛИ «ЛЕТАЮЩИЕ ТАРЕЛКИ» СУЩЕСТВУЮТ, Я ЗНАЮ, КТО ИХ ПРОИЗВОДИТ...
Это русские, захватившие в Германии готовый аппарат, в создании которого я принимал участие...
Триест
Недавно вся пресса рассказывала о злоключениях группы немецких ученых, которые, проработав некоторое время на правительство Каира, были насильственно выдворены с египетской территории, где им было дано убежище.
По заявлениям каирских властей, эти специалисты, ранее работавшие в гамбургском «Физикалише Арбайтсгемейншафт», якобы отказались передать своим нанимателям результаты ряда своих исследований, проведенных в египетских лабораториях на египетские деньги.
Некоторые из этих ученых были арестованы и, как утверждают, подвергнуты пыткам в египетской полиции. Другие были изгнаны за границу, и их следы потеряны.
Артур Ламм, один из наших лучших репортеров, нашел одного из них, приехавшего вчера в наш свободный город.
Встреча состоялась в маленькой гостинице на виа Россини, напротив Большого канала, замутненного дождем. Немецкий ученый, доктор СМ., фамилию которого мы не приводим по вполне понятным причинам, не скрывал от нашего корреспондента, что приехал в Триест для встречи с эмиссарами могущественной державы, заинтересованной в использовании его знаний.
Доктор СМ. поведал нам:
"Русские армии найти в подземных арсеналах Германии некоторое количество исправных моторов, предназначенных для нового секретного оружия. Также они завладели моторами для сверхзвукового вертолета, разработанного в лабораториях третьего рейха. Я могу уверить, что если «летающие тарелки» существуют, то это «летающие диски», в создании которых я принимал участие. Один из этих аппаратов совершил полет за несколько дней до капитуляции. Способный совершать беспосадочный полет на расстояние более сорока тысяч километров и набирать высоту в двадцать тысяч метров, «летающий диск» дал бы рейху полное господство в воздухе, если бы был создан на год раньше.
Секрет этого аппарата, действительно напоминающего в полете тарелку, заключается в движущей силе, создаваемой турбинами, работающими на смеси двух редких, но хорошо известных газов. Около двадцати кубометров сжатого газа достаточно для 16-часового автономного полета. Аппарат способен развивать скорость в 2500 километров в час.
Трое моих коллег, участвовавших в разработке аппарата, а затем в его сборке, в настоящее время работают в советских лабораториях. Также русские захватили исправные моторы. Отсюда становится понятно, почему я заявляю: если «летающие тарелки» существуют, их делают русские".
Доктор СМ. считает, что сможет восстановить по памяти чертежи «летающего диска». Мы надеемся через несколько дней представить читателям новые сенсационные откровения ученого.
©АртурЛамм
и «Уорлд Пресс Эдженси»
* * *
Юбер присвистнул сквозь зубы.
– Черт! – буркнул он. – Этого я не ожидал!
Он сложил газету, убрал ее в карман макинтоша, сдвинул шляпу назад и поскреб лоб. Мистер Смит говорил ему, что дело совершенно секретное.
Куда уж секретнее!
Такси остановилось перед миссией. Юбер заплатил за проезд и вышел.
Он представился часовому под именем Гарри Брассела и попросил встречи с торговым атташе. Атташе, предупрежденный о его визите, сразу же провел гостя в свой кабинет, предложил сесть и подождать несколько секунд.
Через минуту вошел Баг, непринужденный, немного небрежный, жующий свою вечную жвачку.
После взаимных «хелло!» они обменялись энергичным рукопожатием, громко похлопали друг друга по спине, потом одновременно спросили:
– Видел прессу?
– Угу, – ответил Баг, перестав жевать. – Плохо... За беднягой начнут охоту... Не повезло, старина.
Юбер запротестовал:
– Но ведь пока они его не поймали, верно? Даже если они его возьмут, я буду его искать. Просто это займет немного больше времени.
– Угу, – кивнул Баг. – Я звонил директору агентства. У этого типа как будто кирпич на языке. Его зовут Арриго Нера. Я дам тебе его координаты. Он говорит, что не знает, где Артур Ламм; даже не дает его адрес. Он над нами издевается, это очевидно. Мы ничего не можем сделать без ведома международных властей. Губернатор – англичанин... Просто ужас! Действуй потихоньку...
– Потихоньку? Не умею, – ответил Юбер. – А что гостиница?
Баг подошел к окну, по которому хлестал дождь.
– Можно подумать, что сидишь в аквариуме, – буркнул он. – Гостиница? Ах, да!.. Я узнал. Менцель остановился в гостинице «Гарибальди», виа Россини, на...
– На Большом канале, я знаю.
– О'кей, – сказал Баг. – Если ты все знаешь, нечего было сюда приезжать.
Юбер фыркнул:
– Все такой же плохой характер? Что дальше?
– Записался под именем Франсиса Альбрехта. Удрал через окно среди ночи, не заплатив по счету. Хозяин подал жалобу...
– Что дает англичанам законный повод арестовать его.
– Угу, – кивнул Баг.
– Сколько он должен?
Баг выплюнул жвачку в корзину для бумаг и сразу же развернул новую пластинку, извлеченную из кармана.
– Да не знаю, – сказал он. – Посмотришь в рапорте.
– Я пошлю чек от его имени, – сказал Юбер, – чтобы остановить судебное преследование.
– Отличная идея, старина. А дальше?
– Постараюсь узнать, почему он убежал из гостиницы среди ночи и через окно.
– Может быть, у него загорелась задница? – буркнул Баг, сунув жвачку в рот.
– Возможно... Остается узнать, кто его поджег...
– Детская игра, – сказал Баг, не переставая чавкать.
– Разумеется. – Юбер широко улыбнулся. – Если это все, что ты знаешь, я обращусь к частному детективу. Всего хорошего, Баг, не злоупотребляй винцом... Это не идет тебе на пользу.
Он вышел, клокоча от ярости. Баг впервые вел себя с ним таким образом.
Тем хуже.
Возле здания миссии Юбер сел в такси и велел везти себя в компанию по прокату машин без шофера, где взял приземистый мощный кабриолет «мерседес».
Он выехал из гаража, купил в первом же киоске, встреченном на пути, план города и направился к Центральному почтамту.
Найдя в справочнике номер гостиницы «Гарибальди», Юбер позвонил туда. Ответил неприятный женский голос. Он очень вежливо поинтересовался ценами на номера и еду и положил трубку. Выйдя из кабины, он сделал быстрый подсчет, увеличил сумму на пятьдесят процентов, чтобы избежать каких-либо недоразумений, и отправил перевод, указав в графе «имя отправителя»: Франсис Альбрехт.
Он сел за руль «мерседеса» и был вынужден включить фары, потому что быстро темнело, а дождь так и не прекратился.
Пьяцца делль 'Унита.
Бюро «Уорлд Пресс Эдженси» находилось на четвертом этаже. Старый хмурый служащий принял Юбера в довольно внушительной приемной. Юбер протянул визитную карточку на имя Гарри Брассела и попросил встречи с синьором Арриго Нера.
Пять минут ожидания. Почти без перерыва звонил телефон. Монотонно гудел телетайп. Торопливые голоса перебивали друг друга. Хлопали двери.
Хмурый служащий вернулся и проводил Юбера по лабиринту коридоров в большой кабинет, два окна которого выходили на площадь.
Синьор Арриго Нера даже не поднял голову, чтобы посмотреть на посетителя. Юбер сначала заметил только огромную копну растрепанных черных волос и две большие руки, скручивавшие сигарету.
Юбер совершенно непринужденно опустился в кресло, скрестил свои длинные ноги и сказал с большой любезностью:
– Главное, не торопитесь, синьор.
Арриго Нера заклеил бумажку сигареты языком, резко поднял голову и рявкнул:
– Что? Чего вам от меня надо?
У него были большие, как тарелки, глаза с красными прожилками, прикрытые морщинистыми, как шкура лягушки, веками. Бурбонский нос, квадратная челюсть, толстые губы, оттопыренные уши, служащие для того, чтобы поддерживать невероятную массу волос.
Юбер непринужденно улыбнулся.
– Вы точно такой, каким я вас себе представлял, – сказал он.
Арриго Нера распрямился, выпятил грудь:
– Вы что, слышали обо мне?
Юбер медленно покачал головой.
– Нет, – холодно ответил он. – Я никогда не слышал о вас до сегодняшнего вечера.
Пауза. Нера казался разочарованным.
– Я приехал из Америки... Из США...
Нера насмешливо улыбнулся:
– Прошу прощения; до сегодняшнего вечера я считал, что это США находятся в Америке, а не наоборот...
– Вы заблуждались, – сухо сказал Юбер. – Теперь, когда я вас просветил, поговорим серьезно. Я прочитал статью о «летающих тарелках». Эта история совершенно невероятна...
– Однако она хорошо пошла, – буркнул Нера, уже уйдя в оборону.
Юбер посмотрел ледяным взглядом в глаза итальянца.
– Буду краток. Правда эта история или нет, она причиняет неудобство моему правительству. Поэтому вы завтра же опубликуете опровержение и заявите, что стали жертвой шутника...
Арриго Нера вскочил. Он оказался высоким и пузатым. Бледно-зеленую шелковую рубашку с вышитыми на ней готическими буквами инициалами украшали розовые подтяжки.
– Убирайтесь! – заорал он. – Убирайтесь, пока я вас не вышвырнул!
Юбер не пошевелился и ограничился улыбкой.
– Во сколько вы себя оцениваете?
Итальянец понизил тон.
– Убирайтесь к дьяволу, вы меня слышите? Я не продаюсь! Я честный журналист!
Улыбка стала шире.
– Честный до какого предела? Вот о чем я вас спрашиваю...
На губах Арриго Нера выступила пена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13