Мы подойдем к ней со стороны клумбы и разделимся, чтобы взять второго в клещи. Первый, кто окажется в удобном положении, бросит нож. О'кей?
– О'кей! – ответили оба морских пехотинца.
Ангел подобрал оружие, которое оказалось не автоматом, а пистолетом-пулеметом, и пополз к дому. Второй часовой вновь появился из-за самого дальнего угла здания. Юбер и Гребер затаили дыхание. Но Юбер выбрал Мак-Иленни именно потому, что он был почти одного роста с убитым. Второй помахал рукой над головой. Мак-Иленни хладнокровно сделал то же самое. Обманутый, не имеющий никакой причины для тревоги, часовой снова скрылся.
Тогда Юбер и Гребер начали ползком осуществлять обходный маневр, приведший их к восточной стене дома, к клумбе с цветами, о которой говорил сержант. Оба поползли по ней, двигаясь на локтях и мысках ботинок, бесшумные, как кошки.
Они немного отдохнули на лужайке за клумбой. Мак-Иленни ждал их под верандой, и пока его не было видно. Оставшегося в живых часового они тоже не видели, и это их беспокоило, потому что тот вполне мог подойти посмотреть.
Они преодолели оставшиеся пять метров одним броском и прислонились к стене дома, чтобы перевести дыхание. Мак-Иленни присоединился к ним и увел их в углубление у центральной двери, защищенной железной решеткой. Прижавшись друг к другу, они устроили последний совет. Юбер решил:
– Я направо, Арки налево. Первый, кто окажется в удобной позиции, бросает нож, не теряя времени.
– Семпер Фи! – прошептал Гребер. – Мы – "сахарные задницы"!
Юбер скользнул вдоль стены, приготовив свой кинжал для метания. Гребер ушел одновременно с ним. Прежде чем повернуть, Юбер бросил взгляд за угол. Он продолжал продвигаться к выступу, пока защищавшему его. С этой стороны поддерживавшие балкон второго этажа колонны сужались, напоминая по форме бутылки от шампанского. Юбер подумал, что можно было бы подняться по ним на верхний этаж, если не удастся бесшумно открыть дверь или окно внизу.
Он миновал выступ и осторожно двигался, почти вжавшись в стену, чтобы иметь возможность быстро прыгнуть в случае необходимости.
Еще два метра, метр пятьдесят... метр... Он услышал, как часовой прочистил горло, потом сплюнул... Бедняга ни о чем не догадывался, не знал, что смерть подступает к нему, что пришел его час и только чудо может его спасти.
Юбер осторожно, сантиметр за сантиметром, высунул лицо. Часовой зацепился оружием за стену и выругался сквозь зубы. Юбер услышал, как он приближается, и замер. Как только он повернет из-за угла, его надо будет заколоть снизу вверх, чтобы попасть в сердце над верхним ребром.
Часовой был совсем рядом, шаркал ногами по цементу. Юбер приготовился. Он должен действовать быстро, очень быстро, чтобы не оставить тому времени закричать. Он здесь... Сейчас покажется...
Нет. Тот повернулся и отправился обратно. Юбер снова взялся за лезвие и сделал последний шаг. Человек уходил, по-прежнему ничего не подозревая. Юбер поднял правую руку над плечом... Два метра... два пятьдесят... три... Хорошая дистанция! Тяжелый кинжал вылетел как стрела, и ударил острием туда, куда нужно. Тот же звук удара, тот же шумный вдох: "Хаа!" Но затем раздался непредусмотренный программой грохот пистолета-пулемета, упавшего на цементный пол и подпрыгнувшего на нем...
Юбер уже подскочил к убитому. Гребер тоже.
– Отличный удар! – оценил он. – Я бы не смог сделать лучше.
– Тс!
Юбер вытащил кинжал, вытер его, сунул за пояс и ощупал карманы несчастного часового. Гребер подобрал и осмотрел оружие. Юбер тронул его за руку, чтобы заставить замереть. Навострив уши, они несколько секунд не дышали. В доме царила тишина. Возможно, оружие падало на цемент не впервые...
Мак-Иленни, бесшумно подошедший, чтобы узнать новости, заставил их вздрогнуть. Они ждали еще довольно долго. Все оставалось спокойным. Тогда Юбер подал знак. Головы сблизились.
– Мы обойдем дом и осмотрим все запоры. С двумя часовыми снаружи люди внутри могут допустить небрежность. Тут трудно сказать... Если не сумеем открыть бесшумно, влезем по колоннам на балкон второго этажа. Нам очень не повезет, если там тоже все закрыто.
– Надо перерезать телефон, – предложил Мак-Иленни.
– Я об этом подумал, – ответил Юбер, – но проводов не видно: наверное, линия проложена под землей. Если найдем ее, перережем. Пошли...
Они вернулись к другой стороне дома. Мак-Иленни действовал на пару с Гребером. Они тщательно изучили металлические ставни, окна и двери. Безрезультатно. Запоры были крепкими, все было надежно закрыто. Кроме того, изнутри окна были защищены горизонтальными железными прутьями.
Место выхода телефонной линии им также не удалось обнаружить.
– Ну что ж!.. На абордаж! – решил Юбер.
Они вернулись к колоннам. Юбер потребовал право пройти первым. Поддерживаемый Гребером, он взобрался вверх, схватился за барьер балкона и подтянулся. Конец.
Мак-Иленни поднялся следом за ним, также с помощью Гребера. Арки лез последним. Повесив пистолеты-пулеметы на ремень, Юбер и Мак-Иленни протянули руки старшему сержанту, чтобы помочь ему преодолеть последний этап.
Казалось, балкон идет вокруг всего дома. К стене возле окна с открытыми ставнями были прислонены сложенные шезлонги.
– Где вы видели свет? – шепотом спросил Юбер Мак-Иленни.
Лейтенант повел их. Пол балкона был выложен плиткой, и они могли продвигаться, не боясь скрипа. За уступом они заметили полоску желтого света над барьером.
Юбер сделал знак двум остальным оставаться на месте и дальше пошел один. Ставни освещенной комнаты были сдвинуты, но не закрыты полностью. Между ними оставалась щель в несколько сантиметров. Юбер подошел и заглянул.
В мягком, сильно приглушенном свете он разглядел широкий диван с множеством подушек. На нем курили опиум обнаженные мужчина и женщина. Мужчина-китаец, очевидно, и был Та Чуэн. В слабом свете Юбер не мог рассмотреть его лицо. Женщина принадлежала к белой расе, была высокой и стройной, с фигурой подростка и едва развившейся грудью. Она поднялась, чтобы приготовить шарик наркотика. Лицо выдавало ее возраст: около сорока.
Окно было затянуто очень мелкой противомоскитной сеткой. Юбер не мог понять, каким образом она закреплена. Он подумал, что лучше отказаться от попытки войти здесь, и вернулся к своим товарищам.
– Мужчина и женщина, – объявил он. – Курят. На окне противомоскитная сетка... на вид крепкая.
Они подошли к соседнему окну, ставни которого не были закрыты, и толкнули его. Окно легко открылось. Юбер достал фонарик и слегка осветил комнату.
Здесь находилась спальня, меблированная на западный манер. Они осторожно влезли. Никаких следов недавнего присутствия человека. Гребер пересек комнату и тихо открыл дверь.
Площадка, освещенная бра. Гребер двинулся вперед, остальные – следом за ним. Вниз вела лестница из тикового дерева с прекрасными резными перилами, украшенными драконами и змеями. В воздухе витал неприятный, раздражающий запах жженого опиума. Дверь слева должна вести в комнату, где были люди.
Юбер подозвал обоих морских пехотинцев движением пальца, подошел к двери и открыл ее с самым естественным видом.
Удивленный мужчина попытался встать. Это был тот, кого они искали.
– Добрый вечер, мистер Та Чуэн, – сказал Юбер с жесткой улыбкой. – Надеюсь, мы вас не побеспокоили?
Расписная трубка, которую китаец держал в руках, упала. Мак-Иленни, наставивший на него пистолет-пулемет, сразу же добавил:
– Без глупостей, мистер Та Чуэн. Мы немного нервные...
Миролюбивый тон контрастировал со смыслом слов.
– Держите руки на виду, оба, – посоветовал Юбер.
– Черт! – воскликнул только что вошедший старший сержант. – Белая красотка! Да у нее даже сисек нет!
– Замолчи, – приказал лейтенант.
Женщина была ошеломлена, но не испугана. Она посмотрела на своего кавалера и спросила:
– Что, у тебя и такое бывает?
Юбер прервал ее:
– Вы одни в доме?
– Внизу есть бой, – ответила женщина.
Разъяренный китаец попытался залепить ей пощечину.
– Замолчи, дура!
– Послушай, Та-Та, – запротестовала женщина. – Не называй меня так...
– Она зовет его тата! – фыркнул Гребер.
– Заткнись, Арки! – буркнул лейтенант.
– Ладно, пойду займусь боем, – заявил старший сержант.
– Не стоит, – остановил его Юбер. – Нажми на эту кнопку и жди за дверью.
Гребер весело проделал то, о чем его просил Юбер. Мак-Иленни посоветовал обоим курильщикам:
– Не пытайтесь его предупредить. При первой же попытке я вас застрелю.
Китаец стиснул зубы. Он не мог понять, каким образом этим троим удалось проникнуть в столь хорошо охраняемый дом. На лестнице послышались легкие шаги. Молодой бой в белых брюках и с голым торсом, ничего не подозревая, вошел и, ошеломленный, застыл при виде вооруженных людей.
– Входи, – сказал Гребер. – Не бойся.
Молодой человек машинально сделал шаг вперед. Гребер оглушил его.
– О! – воскликнула женщина. – Какой зверь!
– Заткнись! – посоветовал лейтенант.
– Ванная, пластырь, – бросил Юбер.
Через несколько секунд Гребер вернулся с рулоном клейкой ленты. Он связал боя по рукам и ногам, потом заклеил ему рот.
– Свяжи этих двоих тоже, – приказал Юбер.
Старший сержант начал с Та Чуэна, оставив женщину на закуску. Она вела себя пассивно и даже не возмутилась некоторыми вольностями, которые Гребер позволил себе. У Юбера, наблюдавшего за ней, мелькнула мысль, не веселит ли ее эта история.
Он прикрыл ее настольной салфеткой, лежавшей возле снаряжения для курения. Взгляд бледных глаз женщины стал откровенно насмешливым.
– Не то, чтобы это меня шокировало, – объяснил Юбер нейтральным тоном. – Просто ребята отвлекаются.
– Что будем делать? – спросил Мак-Иленни.
– Перенесем мистера Та Чуэна в другую комнату, чтобы спокойно поговорить. Двое связанных останутся здесь.
Гребер поднял китайца и унес на плече. Они выбрали комнату на другой стороне коридора, включили все лампы, закрыли ставни и окна.
– Арки, – сказал Юбер, я бы хотел, чтобы вы тщательно осмотрели эту хижину.
– Телефон перерезать?
– Уже не надо.
Старший сержант вышел из комнаты, держа пистолет-пулемет под рукой. Юбер закрыл дверь и посмотрел на посаженного в кресло китайца.
– Ну, мистер Та Чуэн, рады увидеть нас вновь?
Китаец не ответил. Эйфория, вызванная опиумом, помогала ему хорошо держаться. Юбер продолжал:
– Мы просим прощения, что пришли не в форме... Может быть, так мы интересуем вас меньше?
Никакой реакции.
– За последние недели таинственно исчезли семнадцать наших товарищей из Шестого полка морской пехоты. Прошлой ночью вы, мистер Та Чуэн, попытались сделать то же самое с нами. Погиб только один из нашей группы. Для вас это неудача, для нас – начало схватки. Беспощадной схватки, мистер Та Чуэн. Вы не церемонились в выборе средств, мы тоже не станем. Морские пехотинцы – не мальчики из церковного хора, мистер Та Чуэн. Они профессиональные убийцы, обученные убивать всеми способами и любым оружием.
Над верхней губой китайца выступило несколько капелек пота. Его глаза забегали по сторонам. Юбер продолжал:
– Мы хотим знать, что стало с нашими товарищами? Для чего они понадобились или понадобятся? Это очень просто. А поскольку мы хотим это знать, то узнаем. И расскажете нам об этом вы, мистер Та Чуэн.
Китаец попытался принять презрительный вид.
– Главное, не совершайте ошибку, недооценивая нас, – добавил Юбер. – Подумайте... Мы вступили в игру в девять часов вечера. За четыре часа мы добрались до вас, несмотря на все команды убийц, поставленные у нас на пути. За четыре часа мы узнали ваше имя и адрес, проникли в ваше владение, незаметно нейтрализовали вашу охрану. Согласитесь, что это хорошая работа.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответил китаец. – Если вы пришли потребовать с меня выкуп, назовите сумму. Мы можем договориться.
Они слышали, как Гребер ходит по дому, открывает и закрывает двери. Юбер шагнул вперед.
– Вы все равно все расскажете, мистер Та Чуэн. Мы назовем цену, и вы оплатите счет. Мы должны отомстить за погибших, мистер Та Чуэн. Предупреждаю, что вам будет больно... Ужасно больно.
Мак-Иленни, конвульсивно сжимавший кулаки, неожиданно взорвался:
– Да хватит с ним разговаривать, Господи!
Он набросился на китайца и принялся его избивать.
– Ты расскажешь, сука! Расскажешь! Это я тебе говорю!
Юбер не вмешивался. Лейтенант Мак-Иленни потерял по вине этого человека двух лучших друзей и сошел с тормозов. Это было объяснимо.
Кресло опрокинулось. Мак-Иленни пинками выбил из-под него китайца. Юбер начал бояться, что Ангел слишком ретиво взялся за дело.
– Потише, Ангел. Не убивайте его. Мертвые не говорят.
Лейтенант отступил на шаг, тяжело дыша. Он дрожал. Вернулся старший сержант.
– Ну? Веселимся? – спросил он, открывая дверь.
Он окинул взглядом комнату, потом добавил:
– Нет нужды нервничать. Здесь имеется отлично оборудованный подвал. Он великолепен. Просто великолепен!
– В каком смысле? – спросил Юбер.
– Камера пыток. Потрясающе. Спорю, что этот субчик никогда не пробовал ее на себе.
Лицо Та Чуэна посерело, его заливал пот. Гребер подошел к нему, сел на корточки и пощекотал ему подбородок.
– У-тю-тю-тю-тю!.. Ну-ка, улыбнись своему старому другу. Почему ты не улыбаешься своему старому другу, сволочь?
Он залепил ему пощечину тыльной стороной руки. Его голос снова стал жестким.
– Ты знаешь, как называют нас, морских пехотинцев? Нас называют псами дьявола. Понимаешь, красавчик? Псы дьявола! Наводит на размышления, а? Ну, пошли!
Он снова взвалил китайца себе на плечо. Прежде чем спуститься, Юбер решил взглянуть на остальных пленных. Бой пришел в себя, но казался смирившимся с судьбой. Женщина, расслабившаяся, выглядела спящей. Юбер погасил лампы, служившие для раскуривания трубок, и убрал их в угол. Затем он присоединился к остальным.
В подвале была маленькая комнатка со стенами, выложенными белой плиткой. Юбер, воображавший себе множество сложных аппаратов, был разочарован, увидев только зубоврачебное кресло, над которым нависала своего рода каска странной формы.
– Что это за агрегат? – воскликнул он.
– Сейчас увидите, – ответил дрожащий от возбуждения Гребер. – Мне потребовалось две минуты, чтобы понять, но... Не думаю, что я ошибся.
Он собирался положить свой груз в кресло, но китаец стал извиваться как червяк. Гребер едва не уронил его и рассердился.
– Этот тип меня раздражает!
Он оглушил Та Чуэна точным ударом по затылку, после чего усадил в кресло, привязав руки и ноги ремнями, явно предназначенными для этой цели. Затем, придерживая голову китайца, он опустил каску. Когда он закончил, голова Та Чуэна оказалась крепко закреплена в аппарате, а рот оставался открытым с помощью специальных крючков, натяжение которых можно было регулировать.
– Ну вот, он готов к операции! – объявил старший сержант.
Юбер все еще не понял.
– Вы будете вырывать ему зубы? – спросил он.
– Ну, нет! – ответил Гребер. – Это жестоко, и будет много крови. К тому же у этой мерзкой суки они на три четверти вставные.
– Тогда что?
Гребер взял со стола предмет, который остальные не заметили. Это было нечто наподобие искусственного языка из шершавой резины, соединенного с грушей для впрыскиваний. "Язык" надувался, когда нажимали на грушу, и опадал, когда ее отпускали.
– Это штука вызывает рвоту, – объяснил старший сержант. Я слышал о ней в Корее от нашего офицера разведки, но никогда не видел.
Он отложил приспособление, налил в ведерко воды из-под крана, находившегося в углу, и выплеснул воду в лицо Та Чуэну. После третьего ведра китаец пришел в сознание. Его мокрое лицо снова посерело от ужаса, как только он понял свое положение.
Гребер взял грушу.
– Мы немного повеселимся, – объявил он. – Несколько предварительных упражнений. Сколько "сахарных задниц" пропало, столько раз ты отведаешь эту чудесную штуковину.
Он засунул искусственный "язык" глубоко в рот китайцу и нажал на грушу.
– Первый!
Непобедимая волна тошноты подняла мистера Та Чуэна. Гребер вынул аппарат и отскочил в сторону.
– Поскольку ты голенький, – заметил он, – ты не рискуешь запачкать одежду.
Юбер отвел глаза. Мак-Иленни побледнел.
– Пошел второй! – объявил Гребер.
Операции следовали одна за другой в довольно медленном ритме. В желудке у китайца больше ничего не осталось, и от этого он страдал еще сильнее.
– Теперь это становится интересным, – сказал старший сержант.
На десятый раз Та Чуэн задохнулся, закашлялся, хватая воздух. Его внутренности выкручивались от позывов к рвоте, которые теперь следовали сами через короткие промежутки времени. На одиннадцатый раз Юбер увидел, что Та Чуэн почернел, и испугался, что не выдержит сердце.
– Хватит, – приказал он. – Вы его убьете.
– Жаль, – с сожалением сказал Гребер. – Он имел право еще на несколько.
Он ослабил крюки, державшие рот открытым, и убрал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
– О'кей! – ответили оба морских пехотинца.
Ангел подобрал оружие, которое оказалось не автоматом, а пистолетом-пулеметом, и пополз к дому. Второй часовой вновь появился из-за самого дальнего угла здания. Юбер и Гребер затаили дыхание. Но Юбер выбрал Мак-Иленни именно потому, что он был почти одного роста с убитым. Второй помахал рукой над головой. Мак-Иленни хладнокровно сделал то же самое. Обманутый, не имеющий никакой причины для тревоги, часовой снова скрылся.
Тогда Юбер и Гребер начали ползком осуществлять обходный маневр, приведший их к восточной стене дома, к клумбе с цветами, о которой говорил сержант. Оба поползли по ней, двигаясь на локтях и мысках ботинок, бесшумные, как кошки.
Они немного отдохнули на лужайке за клумбой. Мак-Иленни ждал их под верандой, и пока его не было видно. Оставшегося в живых часового они тоже не видели, и это их беспокоило, потому что тот вполне мог подойти посмотреть.
Они преодолели оставшиеся пять метров одним броском и прислонились к стене дома, чтобы перевести дыхание. Мак-Иленни присоединился к ним и увел их в углубление у центральной двери, защищенной железной решеткой. Прижавшись друг к другу, они устроили последний совет. Юбер решил:
– Я направо, Арки налево. Первый, кто окажется в удобной позиции, бросает нож, не теряя времени.
– Семпер Фи! – прошептал Гребер. – Мы – "сахарные задницы"!
Юбер скользнул вдоль стены, приготовив свой кинжал для метания. Гребер ушел одновременно с ним. Прежде чем повернуть, Юбер бросил взгляд за угол. Он продолжал продвигаться к выступу, пока защищавшему его. С этой стороны поддерживавшие балкон второго этажа колонны сужались, напоминая по форме бутылки от шампанского. Юбер подумал, что можно было бы подняться по ним на верхний этаж, если не удастся бесшумно открыть дверь или окно внизу.
Он миновал выступ и осторожно двигался, почти вжавшись в стену, чтобы иметь возможность быстро прыгнуть в случае необходимости.
Еще два метра, метр пятьдесят... метр... Он услышал, как часовой прочистил горло, потом сплюнул... Бедняга ни о чем не догадывался, не знал, что смерть подступает к нему, что пришел его час и только чудо может его спасти.
Юбер осторожно, сантиметр за сантиметром, высунул лицо. Часовой зацепился оружием за стену и выругался сквозь зубы. Юбер услышал, как он приближается, и замер. Как только он повернет из-за угла, его надо будет заколоть снизу вверх, чтобы попасть в сердце над верхним ребром.
Часовой был совсем рядом, шаркал ногами по цементу. Юбер приготовился. Он должен действовать быстро, очень быстро, чтобы не оставить тому времени закричать. Он здесь... Сейчас покажется...
Нет. Тот повернулся и отправился обратно. Юбер снова взялся за лезвие и сделал последний шаг. Человек уходил, по-прежнему ничего не подозревая. Юбер поднял правую руку над плечом... Два метра... два пятьдесят... три... Хорошая дистанция! Тяжелый кинжал вылетел как стрела, и ударил острием туда, куда нужно. Тот же звук удара, тот же шумный вдох: "Хаа!" Но затем раздался непредусмотренный программой грохот пистолета-пулемета, упавшего на цементный пол и подпрыгнувшего на нем...
Юбер уже подскочил к убитому. Гребер тоже.
– Отличный удар! – оценил он. – Я бы не смог сделать лучше.
– Тс!
Юбер вытащил кинжал, вытер его, сунул за пояс и ощупал карманы несчастного часового. Гребер подобрал и осмотрел оружие. Юбер тронул его за руку, чтобы заставить замереть. Навострив уши, они несколько секунд не дышали. В доме царила тишина. Возможно, оружие падало на цемент не впервые...
Мак-Иленни, бесшумно подошедший, чтобы узнать новости, заставил их вздрогнуть. Они ждали еще довольно долго. Все оставалось спокойным. Тогда Юбер подал знак. Головы сблизились.
– Мы обойдем дом и осмотрим все запоры. С двумя часовыми снаружи люди внутри могут допустить небрежность. Тут трудно сказать... Если не сумеем открыть бесшумно, влезем по колоннам на балкон второго этажа. Нам очень не повезет, если там тоже все закрыто.
– Надо перерезать телефон, – предложил Мак-Иленни.
– Я об этом подумал, – ответил Юбер, – но проводов не видно: наверное, линия проложена под землей. Если найдем ее, перережем. Пошли...
Они вернулись к другой стороне дома. Мак-Иленни действовал на пару с Гребером. Они тщательно изучили металлические ставни, окна и двери. Безрезультатно. Запоры были крепкими, все было надежно закрыто. Кроме того, изнутри окна были защищены горизонтальными железными прутьями.
Место выхода телефонной линии им также не удалось обнаружить.
– Ну что ж!.. На абордаж! – решил Юбер.
Они вернулись к колоннам. Юбер потребовал право пройти первым. Поддерживаемый Гребером, он взобрался вверх, схватился за барьер балкона и подтянулся. Конец.
Мак-Иленни поднялся следом за ним, также с помощью Гребера. Арки лез последним. Повесив пистолеты-пулеметы на ремень, Юбер и Мак-Иленни протянули руки старшему сержанту, чтобы помочь ему преодолеть последний этап.
Казалось, балкон идет вокруг всего дома. К стене возле окна с открытыми ставнями были прислонены сложенные шезлонги.
– Где вы видели свет? – шепотом спросил Юбер Мак-Иленни.
Лейтенант повел их. Пол балкона был выложен плиткой, и они могли продвигаться, не боясь скрипа. За уступом они заметили полоску желтого света над барьером.
Юбер сделал знак двум остальным оставаться на месте и дальше пошел один. Ставни освещенной комнаты были сдвинуты, но не закрыты полностью. Между ними оставалась щель в несколько сантиметров. Юбер подошел и заглянул.
В мягком, сильно приглушенном свете он разглядел широкий диван с множеством подушек. На нем курили опиум обнаженные мужчина и женщина. Мужчина-китаец, очевидно, и был Та Чуэн. В слабом свете Юбер не мог рассмотреть его лицо. Женщина принадлежала к белой расе, была высокой и стройной, с фигурой подростка и едва развившейся грудью. Она поднялась, чтобы приготовить шарик наркотика. Лицо выдавало ее возраст: около сорока.
Окно было затянуто очень мелкой противомоскитной сеткой. Юбер не мог понять, каким образом она закреплена. Он подумал, что лучше отказаться от попытки войти здесь, и вернулся к своим товарищам.
– Мужчина и женщина, – объявил он. – Курят. На окне противомоскитная сетка... на вид крепкая.
Они подошли к соседнему окну, ставни которого не были закрыты, и толкнули его. Окно легко открылось. Юбер достал фонарик и слегка осветил комнату.
Здесь находилась спальня, меблированная на западный манер. Они осторожно влезли. Никаких следов недавнего присутствия человека. Гребер пересек комнату и тихо открыл дверь.
Площадка, освещенная бра. Гребер двинулся вперед, остальные – следом за ним. Вниз вела лестница из тикового дерева с прекрасными резными перилами, украшенными драконами и змеями. В воздухе витал неприятный, раздражающий запах жженого опиума. Дверь слева должна вести в комнату, где были люди.
Юбер подозвал обоих морских пехотинцев движением пальца, подошел к двери и открыл ее с самым естественным видом.
Удивленный мужчина попытался встать. Это был тот, кого они искали.
– Добрый вечер, мистер Та Чуэн, – сказал Юбер с жесткой улыбкой. – Надеюсь, мы вас не побеспокоили?
Расписная трубка, которую китаец держал в руках, упала. Мак-Иленни, наставивший на него пистолет-пулемет, сразу же добавил:
– Без глупостей, мистер Та Чуэн. Мы немного нервные...
Миролюбивый тон контрастировал со смыслом слов.
– Держите руки на виду, оба, – посоветовал Юбер.
– Черт! – воскликнул только что вошедший старший сержант. – Белая красотка! Да у нее даже сисек нет!
– Замолчи, – приказал лейтенант.
Женщина была ошеломлена, но не испугана. Она посмотрела на своего кавалера и спросила:
– Что, у тебя и такое бывает?
Юбер прервал ее:
– Вы одни в доме?
– Внизу есть бой, – ответила женщина.
Разъяренный китаец попытался залепить ей пощечину.
– Замолчи, дура!
– Послушай, Та-Та, – запротестовала женщина. – Не называй меня так...
– Она зовет его тата! – фыркнул Гребер.
– Заткнись, Арки! – буркнул лейтенант.
– Ладно, пойду займусь боем, – заявил старший сержант.
– Не стоит, – остановил его Юбер. – Нажми на эту кнопку и жди за дверью.
Гребер весело проделал то, о чем его просил Юбер. Мак-Иленни посоветовал обоим курильщикам:
– Не пытайтесь его предупредить. При первой же попытке я вас застрелю.
Китаец стиснул зубы. Он не мог понять, каким образом этим троим удалось проникнуть в столь хорошо охраняемый дом. На лестнице послышались легкие шаги. Молодой бой в белых брюках и с голым торсом, ничего не подозревая, вошел и, ошеломленный, застыл при виде вооруженных людей.
– Входи, – сказал Гребер. – Не бойся.
Молодой человек машинально сделал шаг вперед. Гребер оглушил его.
– О! – воскликнула женщина. – Какой зверь!
– Заткнись! – посоветовал лейтенант.
– Ванная, пластырь, – бросил Юбер.
Через несколько секунд Гребер вернулся с рулоном клейкой ленты. Он связал боя по рукам и ногам, потом заклеил ему рот.
– Свяжи этих двоих тоже, – приказал Юбер.
Старший сержант начал с Та Чуэна, оставив женщину на закуску. Она вела себя пассивно и даже не возмутилась некоторыми вольностями, которые Гребер позволил себе. У Юбера, наблюдавшего за ней, мелькнула мысль, не веселит ли ее эта история.
Он прикрыл ее настольной салфеткой, лежавшей возле снаряжения для курения. Взгляд бледных глаз женщины стал откровенно насмешливым.
– Не то, чтобы это меня шокировало, – объяснил Юбер нейтральным тоном. – Просто ребята отвлекаются.
– Что будем делать? – спросил Мак-Иленни.
– Перенесем мистера Та Чуэна в другую комнату, чтобы спокойно поговорить. Двое связанных останутся здесь.
Гребер поднял китайца и унес на плече. Они выбрали комнату на другой стороне коридора, включили все лампы, закрыли ставни и окна.
– Арки, – сказал Юбер, я бы хотел, чтобы вы тщательно осмотрели эту хижину.
– Телефон перерезать?
– Уже не надо.
Старший сержант вышел из комнаты, держа пистолет-пулемет под рукой. Юбер закрыл дверь и посмотрел на посаженного в кресло китайца.
– Ну, мистер Та Чуэн, рады увидеть нас вновь?
Китаец не ответил. Эйфория, вызванная опиумом, помогала ему хорошо держаться. Юбер продолжал:
– Мы просим прощения, что пришли не в форме... Может быть, так мы интересуем вас меньше?
Никакой реакции.
– За последние недели таинственно исчезли семнадцать наших товарищей из Шестого полка морской пехоты. Прошлой ночью вы, мистер Та Чуэн, попытались сделать то же самое с нами. Погиб только один из нашей группы. Для вас это неудача, для нас – начало схватки. Беспощадной схватки, мистер Та Чуэн. Вы не церемонились в выборе средств, мы тоже не станем. Морские пехотинцы – не мальчики из церковного хора, мистер Та Чуэн. Они профессиональные убийцы, обученные убивать всеми способами и любым оружием.
Над верхней губой китайца выступило несколько капелек пота. Его глаза забегали по сторонам. Юбер продолжал:
– Мы хотим знать, что стало с нашими товарищами? Для чего они понадобились или понадобятся? Это очень просто. А поскольку мы хотим это знать, то узнаем. И расскажете нам об этом вы, мистер Та Чуэн.
Китаец попытался принять презрительный вид.
– Главное, не совершайте ошибку, недооценивая нас, – добавил Юбер. – Подумайте... Мы вступили в игру в девять часов вечера. За четыре часа мы добрались до вас, несмотря на все команды убийц, поставленные у нас на пути. За четыре часа мы узнали ваше имя и адрес, проникли в ваше владение, незаметно нейтрализовали вашу охрану. Согласитесь, что это хорошая работа.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответил китаец. – Если вы пришли потребовать с меня выкуп, назовите сумму. Мы можем договориться.
Они слышали, как Гребер ходит по дому, открывает и закрывает двери. Юбер шагнул вперед.
– Вы все равно все расскажете, мистер Та Чуэн. Мы назовем цену, и вы оплатите счет. Мы должны отомстить за погибших, мистер Та Чуэн. Предупреждаю, что вам будет больно... Ужасно больно.
Мак-Иленни, конвульсивно сжимавший кулаки, неожиданно взорвался:
– Да хватит с ним разговаривать, Господи!
Он набросился на китайца и принялся его избивать.
– Ты расскажешь, сука! Расскажешь! Это я тебе говорю!
Юбер не вмешивался. Лейтенант Мак-Иленни потерял по вине этого человека двух лучших друзей и сошел с тормозов. Это было объяснимо.
Кресло опрокинулось. Мак-Иленни пинками выбил из-под него китайца. Юбер начал бояться, что Ангел слишком ретиво взялся за дело.
– Потише, Ангел. Не убивайте его. Мертвые не говорят.
Лейтенант отступил на шаг, тяжело дыша. Он дрожал. Вернулся старший сержант.
– Ну? Веселимся? – спросил он, открывая дверь.
Он окинул взглядом комнату, потом добавил:
– Нет нужды нервничать. Здесь имеется отлично оборудованный подвал. Он великолепен. Просто великолепен!
– В каком смысле? – спросил Юбер.
– Камера пыток. Потрясающе. Спорю, что этот субчик никогда не пробовал ее на себе.
Лицо Та Чуэна посерело, его заливал пот. Гребер подошел к нему, сел на корточки и пощекотал ему подбородок.
– У-тю-тю-тю-тю!.. Ну-ка, улыбнись своему старому другу. Почему ты не улыбаешься своему старому другу, сволочь?
Он залепил ему пощечину тыльной стороной руки. Его голос снова стал жестким.
– Ты знаешь, как называют нас, морских пехотинцев? Нас называют псами дьявола. Понимаешь, красавчик? Псы дьявола! Наводит на размышления, а? Ну, пошли!
Он снова взвалил китайца себе на плечо. Прежде чем спуститься, Юбер решил взглянуть на остальных пленных. Бой пришел в себя, но казался смирившимся с судьбой. Женщина, расслабившаяся, выглядела спящей. Юбер погасил лампы, служившие для раскуривания трубок, и убрал их в угол. Затем он присоединился к остальным.
В подвале была маленькая комнатка со стенами, выложенными белой плиткой. Юбер, воображавший себе множество сложных аппаратов, был разочарован, увидев только зубоврачебное кресло, над которым нависала своего рода каска странной формы.
– Что это за агрегат? – воскликнул он.
– Сейчас увидите, – ответил дрожащий от возбуждения Гребер. – Мне потребовалось две минуты, чтобы понять, но... Не думаю, что я ошибся.
Он собирался положить свой груз в кресло, но китаец стал извиваться как червяк. Гребер едва не уронил его и рассердился.
– Этот тип меня раздражает!
Он оглушил Та Чуэна точным ударом по затылку, после чего усадил в кресло, привязав руки и ноги ремнями, явно предназначенными для этой цели. Затем, придерживая голову китайца, он опустил каску. Когда он закончил, голова Та Чуэна оказалась крепко закреплена в аппарате, а рот оставался открытым с помощью специальных крючков, натяжение которых можно было регулировать.
– Ну вот, он готов к операции! – объявил старший сержант.
Юбер все еще не понял.
– Вы будете вырывать ему зубы? – спросил он.
– Ну, нет! – ответил Гребер. – Это жестоко, и будет много крови. К тому же у этой мерзкой суки они на три четверти вставные.
– Тогда что?
Гребер взял со стола предмет, который остальные не заметили. Это было нечто наподобие искусственного языка из шершавой резины, соединенного с грушей для впрыскиваний. "Язык" надувался, когда нажимали на грушу, и опадал, когда ее отпускали.
– Это штука вызывает рвоту, – объяснил старший сержант. Я слышал о ней в Корее от нашего офицера разведки, но никогда не видел.
Он отложил приспособление, налил в ведерко воды из-под крана, находившегося в углу, и выплеснул воду в лицо Та Чуэну. После третьего ведра китаец пришел в сознание. Его мокрое лицо снова посерело от ужаса, как только он понял свое положение.
Гребер взял грушу.
– Мы немного повеселимся, – объявил он. – Несколько предварительных упражнений. Сколько "сахарных задниц" пропало, столько раз ты отведаешь эту чудесную штуковину.
Он засунул искусственный "язык" глубоко в рот китайцу и нажал на грушу.
– Первый!
Непобедимая волна тошноты подняла мистера Та Чуэна. Гребер вынул аппарат и отскочил в сторону.
– Поскольку ты голенький, – заметил он, – ты не рискуешь запачкать одежду.
Юбер отвел глаза. Мак-Иленни побледнел.
– Пошел второй! – объявил Гребер.
Операции следовали одна за другой в довольно медленном ритме. В желудке у китайца больше ничего не осталось, и от этого он страдал еще сильнее.
– Теперь это становится интересным, – сказал старший сержант.
На десятый раз Та Чуэн задохнулся, закашлялся, хватая воздух. Его внутренности выкручивались от позывов к рвоте, которые теперь следовали сами через короткие промежутки времени. На одиннадцатый раз Юбер увидел, что Та Чуэн почернел, и испугался, что не выдержит сердце.
– Хватит, – приказал он. – Вы его убьете.
– Жаль, – с сожалением сказал Гребер. – Он имел право еще на несколько.
Он ослабил крюки, державшие рот открытым, и убрал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13