Вся его одежда была в пыли, как будто он только что прошел всю Физендрию пешком. Край белой головной повязки болтался у щеки. Лицо в тусклом свете факела казалось еще более суровым, черты резкими, морщины глубокими. Брофи попытался ответить неприязненным взглядом, но тут его снова скрутило и вырвало.
– Что ты здесь делаешь? – едва шевеля слюнявыми губами, промычал он. – Еще не получил обещанное вознаграждение?
Косарь нахмурился. Помолчал. Покачал головой.
– Ты еще не готов. Ты на середине пути, а путь твой долог.
Трясущейся рукой Брофи ухватил ложку, зачерпнул супа из последнего горшка, поднес к губам и заставил себя проглотить содержимое. Что суп, что рвота – вкус был теперь один.
– Я не в том настроении, чтобы разгадывать твои загадки. Говори, зачем пришел, и уходи.
– Я только что вернулся из Огндариена.
Брофи вскинул голову. Желудок сжался, и все, что он только что отправил внутрь, выскочило наружу. Зеленоватая кашица расплескалась по полу в полуфуте от помойного ведра.
– Креллис провозгласил себя правителем города, – продолжал керифянин. – Факелы пропавших братьев потушены. Сестры под домашним арестом.
Брофи скрипнул зубами. Место Фи в воображаемой сцене мести занял Креллис.
– Тебе будет приятно узнать, что сестры перехитрили стражу и нашли убежище в зале Камня. Твоя подруга Шара с ними.
– Зачем ты рассказываешь мне об этом?
– Чтобы у тебя появилась цель.
В животе заурчало, но теперь уже в другом месте, ниже. Брофи едва успел выпрямиться. Его снова прочистило. Понос атаковал внезапно, так что он предпочитал не вставать. Не в первый уже раз Косарь заставал его в самые неподходящие моменты.
– Твоя тетя попросила меня вернуться в Физен.
– Зачем?
– Я должен заняться твоей подготовкой.
– Трудно поверить, что моя тетя могла довериться такому человеку, как ты, – проворчал Брофи. Уж лучше бы он умер. И тогда не было бы ни Косаря, ни Креллиса, ни его самого.
– И что же я, по-твоему, за человек?
– Жестокий. Грубый. Бесчувственный. Или уже забыл, как отрубил человеку голову?
Косарь пожал плечами.
– Все так. Я жестокий, грубый и бесчувственный. Но будь ты жестче и грубее, не сидел бы сейчас в дерьме.
– Тебя все ненавидят или только я? – спросил Брофи. Керифянин изобразил улыбку.
– Я здесь не для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Мое дело сделать тебя сильным.
– Не очень-то получается, а? С тех пор как я тебя встретил, со мной не случилось ничего хорошего.
– Только глупец винит ворону за бурю.
– В каком кабаке ты подцепил эту мудрость?
– Так сказала твоя тетя.
Обхватив живот, Брофи переждал очередную волну боли.
– Зачем ты притащил меня сюда? Если Бель действительно поручила помочь мне, зачем принес сюда? Неужели других мест не нашлось? Ненавижу Физендрию.
– Начать с того, что если бы ты слушал меня, то никакой скорпион тебя бы не укусил. Никого другого, кроме королевы, кто мог бы помочь, я в здешних краях не знал. Или, может, мне надо было оставить тебя в пустыне?
Брофи промолчал. Косарь о чем-то умалчивал. Нельзя прийти в Физендрию, явиться к королеве и приказать ей позаботиться о человеке, которого она считала врагом. Оссамир рассказала ему свою версию случившегося. Было бы неплохо выслушать и версию керифянина.
– А почему королева согласилась помочь?
Косарь невесело усмехнулся.
– Мы с ней старинные друзья.
– Ты ее любовник? – вырвалось у Брофи.
Прежде чем ответить, керифянин долго и внимательно смотрел на юношу. Брофи думал, что хуже быть уже не может, но мысль о том, что этот безжалостный убийца, этот невзрачный чужак спал с Оссамир, повергла его в отчаяние.
– Нет, – выдохнул Косарь. – Я не делил с королевой постель.
– Лжец.
Керифянин покачал головой, и Брофи показалось, что в глазах его промелькнула тень давней печали. Он вдруг засомневался в себе.
– Нет. Я выступал под ее цветами. С тех пор мы близки.
– Ты участвовал в Девяти ступенях?
– Да.
– И победил?
– Да, победил.
Брофи подался вперед, недоверчиво всматриваясь в лицо человека, которого не знал. Нет, он не лгал.
– И ты прошел через огонь?
Косарь кивнул.
– И через все остальное.
– А теперь ты скажешь, что победить легко.
– Нет. Даже для того, кто знает, что нужно делать, это тяжелейшее испытание. У того же, кто не знает, шансов нет.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Косарь облизал губы, и Брофи вдруг вспомнил, где видел его раньше.
– Ты тот торговец из Визара, да? Это ведь ты оставил кошелек в уборной возле рынка?
– Верно, то был я.
– Но зачем? Зачем обманывать?
– Я хотел понять, что ты за человек, прежде чем соглашаться помочь тебе.
Брофи вспомнил про второй кошелек. Тот, что висел на поясе Трента. Значит, Трента тоже подвергли испытанию. И он его провалил.
– Так моя тетя знает, что я здесь? И хочет, чтобы я принял участие в игре?
– Твоя тетя попросила меня помочь тебе подготовиться к испытанию Камнем. Как – решать мне. Ей нужно, чтобы наследник Осени вернулся и занял место Креллиса. Если понадобится, силой.
– Что ты знаешь об испытании?
– Я знаю, что нытики и ревы его не проходят.
Брофи поднялся, сделал шаг вперед, и тут его нагнала волна тошноты. Он пошатнулся. Косарь схватил его за руку и посадил на стульчак. Юноша напрягся, удерживая подкатывающий к горлу комок. Когда волна отступила, он посмотрел керифянину в глаза.
Как бы он хотел оказаться сейчас с тетей. Она положила бы ему на лоб прохладную тряпицу и спела колыбельную. Или с Шарой. Да с кем угодно. Только не с этим чужаком, который только и знает, что насмехается над ним, издевается, обзывает нытиком и ревой и вообще ведет себя так, будто ему все позволено. Был бы рядом отец…
Но никого из них не было. Ни Бель, ни Шары, ни отца. Только Косарь.
– Если я соглашусь, чему ты будешь меня учить?
– Что есть и что пить, чтобы приучить тело переносить жару. Как утопить врага прежде, чем он утопит тебя. Как атаковать противника, болтаясь на дереве. Как защищаться и наносить удары. Как вскарабкаться на горящую башню, когда из-за дыма нечем дышать и ничего не видишь.
Брофи кивнул.
– Тебе нужна стратегия, – продолжал керифянин. – У тебя уже есть преимущество как у сына Перемен Года. Ты неплохо подготовлен физически. Но Девять ступеней не только физическое испытание, но и общественная игра.
– Я понимаю стратегию игры.
Косарь поднял брови.
– Неужели? Судя по тому, как от тебя воняет, вряд ли.
– Я понимаю их стратегию, – уточнил Брофи. – Но у меня есть своя.
Керифянин опустился на корточки.
– Ну-ну. Расскажи.
– Цель Девяти ступеней – сломать дух. Ломаются все, кто участвует в игре. Игра учит их тому, что они недостаточно хороши. Что все остальные – враги. Что если ты хочешь сделать шаг вперед, нужно лгать, жульничать, толкать в спину. Делать все, чтобы только опередить ближайшего конкурента. Думаю, Фанки это понял, поэтому он и не очень-то старается.
– Но все равно играет.
– Играют все. У них нет выбора, потому что за каждым его семья. Рано или поздно здесь предают все. – Он посмотрел керифянину в глаза. – Ты ведь тоже это делал?
– Да.
Брофи покачал головой.
– Значит, понимаешь. И с кем ты теперь собираешься подружиться? Кого потом предашь ради победы?
– Никого.
Косарь нахмурился.
– Тогда ты не победишь.
– Я сыграю и выиграю. Но только не по их правилам, а по своим. Девять ступеней взращивают в людях вероломство, жестокость, подлость и страх перед другими. Меня такие правила не устраивают. Физендрия вот-вот нападет на мой город. Я хочу показать им всем, что гражданин Свободного города может победить за счет верности и чести в состязании, где сотня физендрийцев проиграют со своей агрессивностью и жестокостью.
– Ты хочешь победить не игроков, а саму игру.
– Да.
– Игра сильнее тебя.
– Огндариен сильнее Физендрии.
Керифянин вздохнул.
– В тебе так много от тети, – негромко сказал он. – И от отца.
– Ты знал моего отца? – изумился Брофи.
– Встречал однажды в Керифе. Я был тогда… другим.
– Какой он был? Что говорил?
– Сам я с ним не разговаривал. Только наблюдал за ним из тени, как и за другими. Он был хороший человек. Очень спокойный. Из тех, кого великие замечают мгновенно, а глупцы не видят вообще. Хаба относился к нему с большим уважением.
– А я его не знал.
– Понимаю.
– Я бы… – начал Брофи и осекся. – Базовая стратегия у меня есть, но я многого не знаю. Ты мне поможешь?
– Одолеть игру?
– Да.
– Я не думаю, что это можно сделать так, как ты предлагаешь.
– Ты мне поможешь?
Косарь вздохнул, покачал головой и впервые за все время отвел взгляд.
– Я просто глупец, – пробормотал он себе под нос. – Был им и остаюсь. Твоя семья пользуется этим чуть ли не все эти годы.
Брофи уже собирался спросить, что он имеет в виду, но Косарь вдруг продолжил:
– Я научу тебя тому, что знаю сам. Но предупреждаю, учитель я строгий.
– Ничего, я хватаю на лету. Если Бель тебе доверяет… – Впервые за последние десять часов в нем проснулась надежда. За ней последовал очередной приступ рвоты. Он наклонился над ведром, но желудок был пуст.
Брофи застонал.
– Похоже, дело пошло на поправку, – сказал, поднимаясь, керифянин.
– Откуда ты знаешь? – прохрипел юноша.
– Промежутки увеличиваются. Жить будешь.
– Чего мне только не хватало, так это плохих новостей.
Впервые за все время, что Брофи его знал, Косарь засмеялся.
Смех был глубокий, раскатистый и громкий. Даже не смех, а хохот, чего Брофи никак не ждал от этого невзрачного, колючего, бесстрастного человека. Как и удар грома, продолжался он недолго.
– Завтра приступим к работе, – пообещал Косарь.
ГЛАВА 14
Шара очнулась в темноте.
Моргнула. Опухшие щеки отозвались болью. Сжала одеревеневшие пальцы. Руки тоже болели. В животе было пусто и сухо, как будто она не ела по крайней мере неделю. Шара попыталась свернуться в комочек, сжаться, спрятаться. И снова моргнула. Колени не сгибались, малейшее движение причиняло боль.
«Ползти. Я должна ползать. Хозяин рассердится, если увидит, что я лежу».
Преодолевая боль, она села и только тогда увидела отблеск пламени на стенах пещеры. Откуда-то издалека доносились приглушенные голоса. Виктерис?
Шара перекатилась на колени и вскрикнула от боли.
Голоса смолкли. Она проползла вперед. Одеяло свалилось. По обнаженному телу пробежал прохладный ветерок. С шеи свешивалась тонкая цепочка. Шара схватила ее и нащупала маленькую подвеску. Камень испускал тепло, и она сжала его липкими пальцами. Дыхание выровнялось. Боль отступила.
Из тени выступила неясная фигура.
– Проснулась, милая? – спросил мягкий, участливый голос. – Не вставай. Оставайся пока на месте.
На плечо легла теплая ладонь. Шара медленно опустилась на каменный пол.
– Кто вы?
– Беландра, – ответила женщина. – Не бойся. Тебе ничто не угрожает. Ты в зале Сердца.
Шара оттолкнула женщину.
– Где Виктерис? – Дыхание снова сбилось на мелкие, судорожные глоточки, руки затряслись.
«Надо ползти».
– Его здесь нет, – прошептала Беландра. – Успокойся. Все хорошо. Сердце защитит тебя.
Из темноты появился вдруг кто-то еще. Высокий. Стройный. Шара вздрогнула, сжалась и попыталась отползти.
– Не бойся, это Валлия. – Беландра погладила ее по спине. Ощущение было такое, словно по коже пробежал паук на мохнатых, колючих лапках.
Шара дернула плечом.
– Не надо…
– Проснулась? – негромко спросила Валлия, опускаясь на корточки рядом с девушкой.
– Да. Она очень напугана. Он что-то сделал с ней. Нужно снять заклятие.
Шара хотела отодвинуться, уползти, забиться в угол, но сил не хватало.
– Все хорошо, – повторила Беландра. – Мы здесь, чтобы помочь тебе.
Вдвоем они подняли ее с пола и поставили на ноги. Двигаться все еще было больно, от каждого прикосновения по коже разбегались мурашки, но Шара терпела, потому что без них не смогла бы стоять.
– Ты помнишь, что произошло? – спросила Беландра, подводя ее к факелу.
Шара облизала губы.
– Я помню все.
Она ползала на коленях по комнате. Ползала и ползала. Кругами. Не останавливаясь. Ползала, ожидая, когда он вернется.
Она лежала на кровати. Грязной, мерзкой кровати. И он бил ее, щипал и насиловал.
Рука еще глубже провалилась в вонючую жижу. Виктерис стоял за спиной, сжав ладонями ее бедра.
Шара зажмурилась, отгоняя воспоминания. Сползла на пол. В ноги как будто воткнулись раскаленные пики. Бель и Валлия снова подняли ее.
– Все хорошо, – шептала Беландра. – Все позади. Все кончилось.
Ей не хватало воздуха.
– Где он? Где он сейчас?
– Далеко. Сюда он не придет.
– Я слышу… Слышу, как он зовет меня. Хочет, чтобы я вернулась.
– Держи вот это. – Валлия вложила ей в руку подвеску. – Так будет легче.
– Да, да. – Шара изо всей силы сжала камень. Мятущееся сердце мгновенно успокоилось. Голос хозяина отступил и звучал теперь лишь призрачным эхом.
– Мы поможем тебе освободиться от него, – сказала Беландра. Сестры перенесли ее на несколько шагов. – Виктерис вложил в тебя что-то. Это заклятие, оно словно крючок в брюхе рыбы. Поэтому ты его и слышишь. Но мы поможем. Выгоним его из твоей головы.
– Как?
– Не беспокойся. Не тревожься. Ты только что очнулась. Надо подождать, пока вернутся силы, а тогда мы и попробуем.
– Нет. Сейчас. Я не могу…
– Шара, ты…
– Сейчас! Сделайте это сейчас! – крикнула она, и крик эхом запрыгал по туннелю.
Женщины переглянулись, взяли ее под руки и отвели за угол, в другую пещеру. Там было светло, повсюду горели факелы. На расстеленной овчине сидели еще двое: крупная, пышнотелая Хезел и сухонькая Джайден. Беландра и Валлия помогли девушке сесть.
– Ты знаешь сестер Весны и Лета?
Шара кивнула.
«Ползи. Ты должна ползать».
Валлия начала гасить факелы, опуская их в ведро с песком.
– Что это? – спросила Шара, сжимая в кулаке подвеску.
– Осколок Камня, – ответила Джайден. – Такой же, что у нас в груди.
– Камень был создан как щит от людей вроде Виктериса, – объяснила Валлия, окуная в ведро очередной факел. Теперь горел только один. Свет его отбрасывал на лицо женщины глубокие тени. – Кровников он оберегает надежно, но и остальным дает некоторую защиту. Вот почему ты, слыша зов, можешь ему сопротивляться.
Валлия села рядом с сестрами. Шара переводила взгляд с одной на другую, но плохо понимала, что они говорят. Голова все еще болела.
– Я должна пройти испытание? – спросила она. Хезел покачала головой и улыбнулась, отчего пухлые щечки смешно поплыли вверх.
– Нет, дорогая. Все, что нам нужно, это оборвать нить, которую он вплел в твой мозг.
– Какую нить? – Она моргнула, закрыла и снова открыла глаза. Сосредоточиться не удавалось. – Он вплел что-то в мой мозг? Как?
– Точно мы не знаем, – сказала Хезел, – но произошло это, когда ты была очень, очень уязвима. Возможно, в момент интимной близости, когда ты была наедине с ним.
– Выпуск… – прошептала Шара, и сердце тут же заколотилось. – Тогда это было в первый раз…
– Хорошо, оттуда и начнем, – решила Хезел. – Ты не против, если мы прикоснемся к тебе? Так будет легче.
Она нерешительно кивнула. Отрегулировать дыхание не получалось – ей не хватало концентрации, а сосредоточиться, удержаться было не за что.
– Ляг сюда. – Беландра похлопала по овчине.
Четыре женщины сдвинулись в кружок вокруг нее, развязали шнурки и спустили с плеч платья, обнажив вросшие в плоть, мягко мерцающие камни. Красный, зеленый, белый и желтый бриллианты пульсировали в такт биению сердец.
Хезел и Беландра положили ладони ей на плечи, Валлия и Джайден – на бедра. Шара сжалась. По телу пробежала дрожь. Любое прикосновение повергало ее в панику.
– Я хочу провести тебя через то воспоминание, тот интимный момент, – продолжала Валлия. – Понимаешь?
– Нет.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о выпускном ритуале. Что происходило до того, как ты увидела Виктериса?
Горло перехватило.
– Нет… я… нет.
– Все хорошо. Ты в безопасности. Тебе не нужно туда возвращаться. Если не захочешь.
Руки сестер согревали. Издалека доносилась музыка, где-то пели, но Шара не разбирала слов. Она хотела сказать, что, наверно, уже не сможет вернуться, не сможет посмотреть Виктерису в глаза, но ее постоянно отвлекала музыка.
– Что это? Кто поет?
Хезел и Беландра обменялись взглядами.
– Это Камень.
– Как хорошо, – прошептала Шара.
– Тогда слушай. Слушай его голос и слушай меня.
Шара кивнула. Музыка вплывала в нее и кружилась. Веки тяжелели и опускались.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне, – заговорила после показавшейся ей долгой паузы Хезел, – о женщине по имени Шара. Ты в безопасности. Ты сидишь в уголке и наблюдаешь за женщиной по имени Шара на выпускной церемонии в школе Зелани. Ты можешь рассказать о ней?
– Да, могу, – медленно ответила Шара, стараясь поднять веки. На потолке дрожал и мигал оранжевый свет.
– Хорошо, расскажи, что ты видишь. Что делает Шара?
– Плывет через подземную пещеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Что ты здесь делаешь? – едва шевеля слюнявыми губами, промычал он. – Еще не получил обещанное вознаграждение?
Косарь нахмурился. Помолчал. Покачал головой.
– Ты еще не готов. Ты на середине пути, а путь твой долог.
Трясущейся рукой Брофи ухватил ложку, зачерпнул супа из последнего горшка, поднес к губам и заставил себя проглотить содержимое. Что суп, что рвота – вкус был теперь один.
– Я не в том настроении, чтобы разгадывать твои загадки. Говори, зачем пришел, и уходи.
– Я только что вернулся из Огндариена.
Брофи вскинул голову. Желудок сжался, и все, что он только что отправил внутрь, выскочило наружу. Зеленоватая кашица расплескалась по полу в полуфуте от помойного ведра.
– Креллис провозгласил себя правителем города, – продолжал керифянин. – Факелы пропавших братьев потушены. Сестры под домашним арестом.
Брофи скрипнул зубами. Место Фи в воображаемой сцене мести занял Креллис.
– Тебе будет приятно узнать, что сестры перехитрили стражу и нашли убежище в зале Камня. Твоя подруга Шара с ними.
– Зачем ты рассказываешь мне об этом?
– Чтобы у тебя появилась цель.
В животе заурчало, но теперь уже в другом месте, ниже. Брофи едва успел выпрямиться. Его снова прочистило. Понос атаковал внезапно, так что он предпочитал не вставать. Не в первый уже раз Косарь заставал его в самые неподходящие моменты.
– Твоя тетя попросила меня вернуться в Физен.
– Зачем?
– Я должен заняться твоей подготовкой.
– Трудно поверить, что моя тетя могла довериться такому человеку, как ты, – проворчал Брофи. Уж лучше бы он умер. И тогда не было бы ни Косаря, ни Креллиса, ни его самого.
– И что же я, по-твоему, за человек?
– Жестокий. Грубый. Бесчувственный. Или уже забыл, как отрубил человеку голову?
Косарь пожал плечами.
– Все так. Я жестокий, грубый и бесчувственный. Но будь ты жестче и грубее, не сидел бы сейчас в дерьме.
– Тебя все ненавидят или только я? – спросил Брофи. Керифянин изобразил улыбку.
– Я здесь не для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Мое дело сделать тебя сильным.
– Не очень-то получается, а? С тех пор как я тебя встретил, со мной не случилось ничего хорошего.
– Только глупец винит ворону за бурю.
– В каком кабаке ты подцепил эту мудрость?
– Так сказала твоя тетя.
Обхватив живот, Брофи переждал очередную волну боли.
– Зачем ты притащил меня сюда? Если Бель действительно поручила помочь мне, зачем принес сюда? Неужели других мест не нашлось? Ненавижу Физендрию.
– Начать с того, что если бы ты слушал меня, то никакой скорпион тебя бы не укусил. Никого другого, кроме королевы, кто мог бы помочь, я в здешних краях не знал. Или, может, мне надо было оставить тебя в пустыне?
Брофи промолчал. Косарь о чем-то умалчивал. Нельзя прийти в Физендрию, явиться к королеве и приказать ей позаботиться о человеке, которого она считала врагом. Оссамир рассказала ему свою версию случившегося. Было бы неплохо выслушать и версию керифянина.
– А почему королева согласилась помочь?
Косарь невесело усмехнулся.
– Мы с ней старинные друзья.
– Ты ее любовник? – вырвалось у Брофи.
Прежде чем ответить, керифянин долго и внимательно смотрел на юношу. Брофи думал, что хуже быть уже не может, но мысль о том, что этот безжалостный убийца, этот невзрачный чужак спал с Оссамир, повергла его в отчаяние.
– Нет, – выдохнул Косарь. – Я не делил с королевой постель.
– Лжец.
Керифянин покачал головой, и Брофи показалось, что в глазах его промелькнула тень давней печали. Он вдруг засомневался в себе.
– Нет. Я выступал под ее цветами. С тех пор мы близки.
– Ты участвовал в Девяти ступенях?
– Да.
– И победил?
– Да, победил.
Брофи подался вперед, недоверчиво всматриваясь в лицо человека, которого не знал. Нет, он не лгал.
– И ты прошел через огонь?
Косарь кивнул.
– И через все остальное.
– А теперь ты скажешь, что победить легко.
– Нет. Даже для того, кто знает, что нужно делать, это тяжелейшее испытание. У того же, кто не знает, шансов нет.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Косарь облизал губы, и Брофи вдруг вспомнил, где видел его раньше.
– Ты тот торговец из Визара, да? Это ведь ты оставил кошелек в уборной возле рынка?
– Верно, то был я.
– Но зачем? Зачем обманывать?
– Я хотел понять, что ты за человек, прежде чем соглашаться помочь тебе.
Брофи вспомнил про второй кошелек. Тот, что висел на поясе Трента. Значит, Трента тоже подвергли испытанию. И он его провалил.
– Так моя тетя знает, что я здесь? И хочет, чтобы я принял участие в игре?
– Твоя тетя попросила меня помочь тебе подготовиться к испытанию Камнем. Как – решать мне. Ей нужно, чтобы наследник Осени вернулся и занял место Креллиса. Если понадобится, силой.
– Что ты знаешь об испытании?
– Я знаю, что нытики и ревы его не проходят.
Брофи поднялся, сделал шаг вперед, и тут его нагнала волна тошноты. Он пошатнулся. Косарь схватил его за руку и посадил на стульчак. Юноша напрягся, удерживая подкатывающий к горлу комок. Когда волна отступила, он посмотрел керифянину в глаза.
Как бы он хотел оказаться сейчас с тетей. Она положила бы ему на лоб прохладную тряпицу и спела колыбельную. Или с Шарой. Да с кем угодно. Только не с этим чужаком, который только и знает, что насмехается над ним, издевается, обзывает нытиком и ревой и вообще ведет себя так, будто ему все позволено. Был бы рядом отец…
Но никого из них не было. Ни Бель, ни Шары, ни отца. Только Косарь.
– Если я соглашусь, чему ты будешь меня учить?
– Что есть и что пить, чтобы приучить тело переносить жару. Как утопить врага прежде, чем он утопит тебя. Как атаковать противника, болтаясь на дереве. Как защищаться и наносить удары. Как вскарабкаться на горящую башню, когда из-за дыма нечем дышать и ничего не видишь.
Брофи кивнул.
– Тебе нужна стратегия, – продолжал керифянин. – У тебя уже есть преимущество как у сына Перемен Года. Ты неплохо подготовлен физически. Но Девять ступеней не только физическое испытание, но и общественная игра.
– Я понимаю стратегию игры.
Косарь поднял брови.
– Неужели? Судя по тому, как от тебя воняет, вряд ли.
– Я понимаю их стратегию, – уточнил Брофи. – Но у меня есть своя.
Керифянин опустился на корточки.
– Ну-ну. Расскажи.
– Цель Девяти ступеней – сломать дух. Ломаются все, кто участвует в игре. Игра учит их тому, что они недостаточно хороши. Что все остальные – враги. Что если ты хочешь сделать шаг вперед, нужно лгать, жульничать, толкать в спину. Делать все, чтобы только опередить ближайшего конкурента. Думаю, Фанки это понял, поэтому он и не очень-то старается.
– Но все равно играет.
– Играют все. У них нет выбора, потому что за каждым его семья. Рано или поздно здесь предают все. – Он посмотрел керифянину в глаза. – Ты ведь тоже это делал?
– Да.
Брофи покачал головой.
– Значит, понимаешь. И с кем ты теперь собираешься подружиться? Кого потом предашь ради победы?
– Никого.
Косарь нахмурился.
– Тогда ты не победишь.
– Я сыграю и выиграю. Но только не по их правилам, а по своим. Девять ступеней взращивают в людях вероломство, жестокость, подлость и страх перед другими. Меня такие правила не устраивают. Физендрия вот-вот нападет на мой город. Я хочу показать им всем, что гражданин Свободного города может победить за счет верности и чести в состязании, где сотня физендрийцев проиграют со своей агрессивностью и жестокостью.
– Ты хочешь победить не игроков, а саму игру.
– Да.
– Игра сильнее тебя.
– Огндариен сильнее Физендрии.
Керифянин вздохнул.
– В тебе так много от тети, – негромко сказал он. – И от отца.
– Ты знал моего отца? – изумился Брофи.
– Встречал однажды в Керифе. Я был тогда… другим.
– Какой он был? Что говорил?
– Сам я с ним не разговаривал. Только наблюдал за ним из тени, как и за другими. Он был хороший человек. Очень спокойный. Из тех, кого великие замечают мгновенно, а глупцы не видят вообще. Хаба относился к нему с большим уважением.
– А я его не знал.
– Понимаю.
– Я бы… – начал Брофи и осекся. – Базовая стратегия у меня есть, но я многого не знаю. Ты мне поможешь?
– Одолеть игру?
– Да.
– Я не думаю, что это можно сделать так, как ты предлагаешь.
– Ты мне поможешь?
Косарь вздохнул, покачал головой и впервые за все время отвел взгляд.
– Я просто глупец, – пробормотал он себе под нос. – Был им и остаюсь. Твоя семья пользуется этим чуть ли не все эти годы.
Брофи уже собирался спросить, что он имеет в виду, но Косарь вдруг продолжил:
– Я научу тебя тому, что знаю сам. Но предупреждаю, учитель я строгий.
– Ничего, я хватаю на лету. Если Бель тебе доверяет… – Впервые за последние десять часов в нем проснулась надежда. За ней последовал очередной приступ рвоты. Он наклонился над ведром, но желудок был пуст.
Брофи застонал.
– Похоже, дело пошло на поправку, – сказал, поднимаясь, керифянин.
– Откуда ты знаешь? – прохрипел юноша.
– Промежутки увеличиваются. Жить будешь.
– Чего мне только не хватало, так это плохих новостей.
Впервые за все время, что Брофи его знал, Косарь засмеялся.
Смех был глубокий, раскатистый и громкий. Даже не смех, а хохот, чего Брофи никак не ждал от этого невзрачного, колючего, бесстрастного человека. Как и удар грома, продолжался он недолго.
– Завтра приступим к работе, – пообещал Косарь.
ГЛАВА 14
Шара очнулась в темноте.
Моргнула. Опухшие щеки отозвались болью. Сжала одеревеневшие пальцы. Руки тоже болели. В животе было пусто и сухо, как будто она не ела по крайней мере неделю. Шара попыталась свернуться в комочек, сжаться, спрятаться. И снова моргнула. Колени не сгибались, малейшее движение причиняло боль.
«Ползти. Я должна ползать. Хозяин рассердится, если увидит, что я лежу».
Преодолевая боль, она села и только тогда увидела отблеск пламени на стенах пещеры. Откуда-то издалека доносились приглушенные голоса. Виктерис?
Шара перекатилась на колени и вскрикнула от боли.
Голоса смолкли. Она проползла вперед. Одеяло свалилось. По обнаженному телу пробежал прохладный ветерок. С шеи свешивалась тонкая цепочка. Шара схватила ее и нащупала маленькую подвеску. Камень испускал тепло, и она сжала его липкими пальцами. Дыхание выровнялось. Боль отступила.
Из тени выступила неясная фигура.
– Проснулась, милая? – спросил мягкий, участливый голос. – Не вставай. Оставайся пока на месте.
На плечо легла теплая ладонь. Шара медленно опустилась на каменный пол.
– Кто вы?
– Беландра, – ответила женщина. – Не бойся. Тебе ничто не угрожает. Ты в зале Сердца.
Шара оттолкнула женщину.
– Где Виктерис? – Дыхание снова сбилось на мелкие, судорожные глоточки, руки затряслись.
«Надо ползти».
– Его здесь нет, – прошептала Беландра. – Успокойся. Все хорошо. Сердце защитит тебя.
Из темноты появился вдруг кто-то еще. Высокий. Стройный. Шара вздрогнула, сжалась и попыталась отползти.
– Не бойся, это Валлия. – Беландра погладила ее по спине. Ощущение было такое, словно по коже пробежал паук на мохнатых, колючих лапках.
Шара дернула плечом.
– Не надо…
– Проснулась? – негромко спросила Валлия, опускаясь на корточки рядом с девушкой.
– Да. Она очень напугана. Он что-то сделал с ней. Нужно снять заклятие.
Шара хотела отодвинуться, уползти, забиться в угол, но сил не хватало.
– Все хорошо, – повторила Беландра. – Мы здесь, чтобы помочь тебе.
Вдвоем они подняли ее с пола и поставили на ноги. Двигаться все еще было больно, от каждого прикосновения по коже разбегались мурашки, но Шара терпела, потому что без них не смогла бы стоять.
– Ты помнишь, что произошло? – спросила Беландра, подводя ее к факелу.
Шара облизала губы.
– Я помню все.
Она ползала на коленях по комнате. Ползала и ползала. Кругами. Не останавливаясь. Ползала, ожидая, когда он вернется.
Она лежала на кровати. Грязной, мерзкой кровати. И он бил ее, щипал и насиловал.
Рука еще глубже провалилась в вонючую жижу. Виктерис стоял за спиной, сжав ладонями ее бедра.
Шара зажмурилась, отгоняя воспоминания. Сползла на пол. В ноги как будто воткнулись раскаленные пики. Бель и Валлия снова подняли ее.
– Все хорошо, – шептала Беландра. – Все позади. Все кончилось.
Ей не хватало воздуха.
– Где он? Где он сейчас?
– Далеко. Сюда он не придет.
– Я слышу… Слышу, как он зовет меня. Хочет, чтобы я вернулась.
– Держи вот это. – Валлия вложила ей в руку подвеску. – Так будет легче.
– Да, да. – Шара изо всей силы сжала камень. Мятущееся сердце мгновенно успокоилось. Голос хозяина отступил и звучал теперь лишь призрачным эхом.
– Мы поможем тебе освободиться от него, – сказала Беландра. Сестры перенесли ее на несколько шагов. – Виктерис вложил в тебя что-то. Это заклятие, оно словно крючок в брюхе рыбы. Поэтому ты его и слышишь. Но мы поможем. Выгоним его из твоей головы.
– Как?
– Не беспокойся. Не тревожься. Ты только что очнулась. Надо подождать, пока вернутся силы, а тогда мы и попробуем.
– Нет. Сейчас. Я не могу…
– Шара, ты…
– Сейчас! Сделайте это сейчас! – крикнула она, и крик эхом запрыгал по туннелю.
Женщины переглянулись, взяли ее под руки и отвели за угол, в другую пещеру. Там было светло, повсюду горели факелы. На расстеленной овчине сидели еще двое: крупная, пышнотелая Хезел и сухонькая Джайден. Беландра и Валлия помогли девушке сесть.
– Ты знаешь сестер Весны и Лета?
Шара кивнула.
«Ползи. Ты должна ползать».
Валлия начала гасить факелы, опуская их в ведро с песком.
– Что это? – спросила Шара, сжимая в кулаке подвеску.
– Осколок Камня, – ответила Джайден. – Такой же, что у нас в груди.
– Камень был создан как щит от людей вроде Виктериса, – объяснила Валлия, окуная в ведро очередной факел. Теперь горел только один. Свет его отбрасывал на лицо женщины глубокие тени. – Кровников он оберегает надежно, но и остальным дает некоторую защиту. Вот почему ты, слыша зов, можешь ему сопротивляться.
Валлия села рядом с сестрами. Шара переводила взгляд с одной на другую, но плохо понимала, что они говорят. Голова все еще болела.
– Я должна пройти испытание? – спросила она. Хезел покачала головой и улыбнулась, отчего пухлые щечки смешно поплыли вверх.
– Нет, дорогая. Все, что нам нужно, это оборвать нить, которую он вплел в твой мозг.
– Какую нить? – Она моргнула, закрыла и снова открыла глаза. Сосредоточиться не удавалось. – Он вплел что-то в мой мозг? Как?
– Точно мы не знаем, – сказала Хезел, – но произошло это, когда ты была очень, очень уязвима. Возможно, в момент интимной близости, когда ты была наедине с ним.
– Выпуск… – прошептала Шара, и сердце тут же заколотилось. – Тогда это было в первый раз…
– Хорошо, оттуда и начнем, – решила Хезел. – Ты не против, если мы прикоснемся к тебе? Так будет легче.
Она нерешительно кивнула. Отрегулировать дыхание не получалось – ей не хватало концентрации, а сосредоточиться, удержаться было не за что.
– Ляг сюда. – Беландра похлопала по овчине.
Четыре женщины сдвинулись в кружок вокруг нее, развязали шнурки и спустили с плеч платья, обнажив вросшие в плоть, мягко мерцающие камни. Красный, зеленый, белый и желтый бриллианты пульсировали в такт биению сердец.
Хезел и Беландра положили ладони ей на плечи, Валлия и Джайден – на бедра. Шара сжалась. По телу пробежала дрожь. Любое прикосновение повергало ее в панику.
– Я хочу провести тебя через то воспоминание, тот интимный момент, – продолжала Валлия. – Понимаешь?
– Нет.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о выпускном ритуале. Что происходило до того, как ты увидела Виктериса?
Горло перехватило.
– Нет… я… нет.
– Все хорошо. Ты в безопасности. Тебе не нужно туда возвращаться. Если не захочешь.
Руки сестер согревали. Издалека доносилась музыка, где-то пели, но Шара не разбирала слов. Она хотела сказать, что, наверно, уже не сможет вернуться, не сможет посмотреть Виктерису в глаза, но ее постоянно отвлекала музыка.
– Что это? Кто поет?
Хезел и Беландра обменялись взглядами.
– Это Камень.
– Как хорошо, – прошептала Шара.
– Тогда слушай. Слушай его голос и слушай меня.
Шара кивнула. Музыка вплывала в нее и кружилась. Веки тяжелели и опускались.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне, – заговорила после показавшейся ей долгой паузы Хезел, – о женщине по имени Шара. Ты в безопасности. Ты сидишь в уголке и наблюдаешь за женщиной по имени Шара на выпускной церемонии в школе Зелани. Ты можешь рассказать о ней?
– Да, могу, – медленно ответила Шара, стараясь поднять веки. На потолке дрожал и мигал оранжевый свет.
– Хорошо, расскажи, что ты видишь. Что делает Шара?
– Плывет через подземную пещеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57