Опасность, пронизывающая сам воздух в том мире, где родился и вырос Кайл, стала для него привычным атрибутом действительности. И теперь, когда этот фактор внезапно исчез, Кайл растерялся.
Всё его существо лихорадочно металось в поисках притаившейся угрозы, но её не было и это вселяло в Кайла сильнейшее беспокойство. Происходящее с ним можно было сравнить с состоянием наркомана, лишённого привычной дозы. Кайл был близок к истерике. Он весь дрожал. Стиснув зубы и, сжав кулаки, он обратился сам к себе:
«Кайл, чёрт тебя подери! Ты же воин, ты сотни раз видел смерть, ты весь в шрамах и душа твоя окрепла, прощаясь с десятками погибших товарищей! Неужели же ты, сержант, не можешь удержать себя в руках там, где тебе ничто не угрожает!»
Это простое самоувещевание помогло ему справиться с собой, и через минуту расшалившиеся нервы успокоились. Кайл Риз наконец смог расслабиться и судорожно вздохнул. Он услышал далёкий звук мотора маленького самолёта и поднял голову. В тёмно-синем небе плыла ярко освещённая заходящим солнцем игрушка. Кайл посмотрел на неё и направился к дому.
Он бесшумно вошёл в просторную комнату, выходящую стеклянной стеной к бассейну, и замер. Он никогда не видел такого уютного и чистого жилья. Потолок и стены были выкрашены в спокойные мягкие тона, пол был застлан ковром толщиной в два дюйма, а такой роскошной мебели, как здесь, Кайл не видел ни разу в своей жизни. Откуда ему было знать, что дом, в который его занесло волею судьбы, принадлежал владельцу сети автозаправок «Спринт» Энрико Баста, который выложил за это скромное бунгало вместе с бассейном и мебелью два с половиной миллиона долларов.
Обстановка, которая окружала сержанта Кайла Риза в его мире смерти, сводилась к двум-трём самым необходимым предметам. Стол, стул, койка, иногда некое подобие металлического шкафа. Так жили все. Это было нормой там, где шла война между хрупкими и недолговечными людьми и могучими машинами. Здесь же никто и не подозревал, что можно жить в таких нечеловеческих условиях. Здесь было безопасно и хорошо. Но лишь до тех пор, пока посланный «Скайнет» кибернетический убийца не убьёт Сару Коннор. Тогда содрогнутся небесные сферы, и тот, кому снится всё происходящее во вселенной, повернётся на другой бок и этот благополучный мир просто исчезнет, как мираж. Кайл поёжился при мысли об этом и тут услышал раздавшийся из другой комнаты сонный вздох. Он бесшумно приблизился к приоткрытой двери и осторожно заглянул внутрь.
Это была спальня, едва освещённая небольшим ночником. На огромной постели в живописных позах лежали двое. Судя по совершенно смятым простыням и разбросанной одежде, они отлично провели время. А валявшиеся вокруг пустые бутылки говорили о том, что спать они будут крепко и долго. Худой белый мужчина лет тридцати пяти лежал раскинувшись и даже во сне не выпускал из правой руки открытую бутылку пива. Левой рукой он обнимал изящную чернокожую девушку, свернувшуюся клубком рядом с ним. Естественно, оба были голыми. Её голова лежала на животе мужчины и поднималась и опускалась вместе с его дыханием. Эта идиллическая картина, столь непривычная Кайлу и совершенно невероятная в том мире, посланником которого он был, пронизала его болью и горечью. Кайл с трудом заставил себя оторвать от них взгляд и осмотрелся.
Одна из стен спальни представляла собой огромное зеркало. На нём губной помадой было написано: «Я люблю тебя», и внизу другой рукой – «Я тебя тоже». Вот так. Очень просто. Они любили друг друга, как десятки миллиардов других людей, живших когда-либо на планете Земля. И им не грозила смерть от вспышки импульсной винтовки в руках боевого робота или от залпа плазменных установок висящего в чёрном небе ОУ.
Но участь, уготованная человечеству Небесной Сетью, была гораздо страшнее. Его могло просто не стать. В планах «Скайнет» было стереть весь этот мир с доски истории.
Воспитатель Кайла говорил ему: «Торопись, но не спеши». Кайл неоднократно убеждался в справедливости этих слов и несколько раз, следуя этому правилу, сумел избежать гибели в схватке с безжалостными машинами смерти. Вот и сейчас он принял решение потратить минут двадцать ради того, чтобы поиски Сары Коннор в огромном городе не были прерваны по глупой случайности. Взглянув ещё раз на постель, и убедившись, что любовники спят, как сурки, Кайл прошёл в соседствующую со спальней ванную. Роскошное помещение, сверкающее цветным кафелем и никелем, поразило его. То, что он увидел, не шло ни в какое сравнение с грязными тёмными душевыми в подземельях повстанцев. Подойдя к зеркалу, он посмотрел на отразившегося в нём крепкого мускулистого парня, чьё тело было украшено многочисленными шрамами и ожогами. Ему было всего лишь двадцать лет, но его глаза были глазами зрелого мужчины, прошедшего суровую жизненную школу и не раз игравшего в гляделки со смертью.
Через десять минут Кайл вышел из ванной, чувствуя себя совершенно другим человеком. Насухо вытершись и причесавшись, он, поглядывая на всякий случай на мирно спящих любовников, утомлённых друг другом и выпивкой, приступил к поискам одежды. Всё, что было ему нужно, он нашёл в стенном шкафу, больше похожем на небольшую комнату. Среди множества висящей вокруг разнообразной одежды он, бессознательно повинуясь инстинкту солдата, выбрал брюки, рубашку и куртку спокойных серо-зелёных тонов. Замшевые ботинки синьора Баста пришлись Кайлу впору.
Проходя мимо журнального столика, Кайл обратил внимание на валяющийся на нём раскрытый бумажник. Он остановился и на несколько секунд задумался. Понимая, что кража – не лучшая визитная карточка, он тем не менее не имел права отказаться от возможности повысить шансы на успех. Деньги должны облегчить ему выполнение задания. В конце концов ставка была слишком высока, чтобы обращать внимание на благочестивое бормотание совести. Кайл вынул деньги и бросил бумажник на стол. Когда он пересчитал купюры, то удивился и взглянул на лежащего в объятиях чернокожей красавицы счастливца другими глазами. Только что ограбленный бизнесмен снисходительно сопел во сне, и было совершенно ясно, что зажатая в руке бутылка пива для него сейчас гораздо важнее, чем несколько жалких зелёных бумажек.
Кайл держал в руках тридцать восемь стодолларовых купюр и одну достоинством в пятьсот долларов. Логика подсказала ему, что человек, живущий в таком доме и имеющий при себе столько наличности, не может быть беден, и уж как-нибудь переживёт эту утрату. Голос совести тут же стал намного тише и невнятнее, и Кайл запихнул деньги в карман. Потом он взял со столика авторучку и написал на обратной стороне какого-то бланка несколько слов. Положив записку на бумажник, Кайл направился было к выходу, но повинуясь внезапному бессознательному побуждению, подошёл к комоду красного дерева, выдвинул верхний ящик и достал из-под стопки рубашек шестнадцатизарядную «Беретту». Он держал пистолет в руке и удивлялся тому, что нашёл оружие с такой лёгкостью, будто сам положил его туда. Заглянув в ящик ещё раз, он увидел три полных обоймы.
Теперь он не чувствовал себя таким беззащитным, как тогда, когда голый и оглушённый пространственными вихрями обрушился из бездны времени прямо в плавательный бассейн. Сержант Кайл Риз был готов отправиться на поиски Сары Коннор и защитить её от грозящей опасности любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Он бросил последний взгляд на спящую парочку и направился к выходу.

* * *

Через пятьдесят две минуты после того, как Кайл Риз покинул дом Энрико Баста, в мозг хозяина бензиновой реки, лежащего на растерзанном ложе, поступил тревожный сигнал. Он исходил от мочевого пузыря. Не в силах открыть глаз, Энрико, выронив пивную бутылку, с великим трудом поднялся с постели и, преодолевая ураганный ветер и постоянно меняющуюся гравитацию, побрёл в ванную. Там он упёрся обеими руками в стену над унитазом и долго стоял, с наслаждением ощущая, как его организм освобождается от нескольких тонн балласта.
Это принесло такое облегчение, что Баста даже смог открыть глаза. Он знал, что именно следует сделать прямо сейчас, и, проваливаясь по колено в коварно расступающийся под ногами ковёр, отправился к находящемуся в гостиной бару, в котором радостно сверкали сосуды с разнообразными эликсирами жизни. С трудом отвинтив пробку с бутылки старого доброго «Джека Дэниэлса», Энрико с первого раза попал горлышком в рот и сделал несколько глотков. Поставив бутылку мимо барной стойки, он взобрался на высокий табурет, и через пару минут почувствовал целительное воздействие напитка. Ему стало несколько лучше, и он попробовал закурить. После первой же затяжки табурет, на котором сидел Энрико, стал подниматься и опускаться, как карусельная лошадка, и ему пришлось ухватиться за стойку, чтобы не вылететь на повороте. Ещё через минуту «Джек Дэниэлс» подло подкрался сзади и ударил Энрико по затылку кирпичом, завёрнутым в толстую мягкую подушку. Не ожидавший такого вероломства Баста собрался с силами и, съехав с табурета, изо всех сил поспешил в спальню, чтобы успеть лечь в постель, прежде чем Ячменный Джек уложит его на пол.
Проходя мимо журнального столика, Энрико увидел на нём какую-то записку. Со второй попытки ему удалось взять её в руку, которая была длиной не меньше чем в милю, и поднести к вытаращенным красным глазам. Потом он некоторое время стоял, пьяно хмурясь и пытаясь прочесть написанное. При этом его медленно вело в левую сторону и, когда крен превысил допустимую величину, Энрико с грохотом повалился на столик, выронив бумажку.
В записке, которую Энрико Баста так и не смог прочесть, было написано:
«Извините, ребята, я взял только то, что было необходимо».

ГЛАВА 12

Т-800 ехал к Саре Коннор. Для этого ему нужно было выехать на хайвэй, миновать даун-таун, проехав на Юг 38 миль, и съехать с магистрали на выходе № 94. До выезда на хайвэй оставалось совсем немного, но тут возникло неожиданное препятствие. На перекрёстке Парквью Драйв и Стефенсон Роуд произошла небольшая авария. Уворачиваясь от выехавшего на красный свет велосипедиста, водитель грузовика снёс пожарный гидрант и повалил телефонную будку. Обошлось без пострадавших. Перекрёсток был закрыт, и полицейские, артистично размахивая руками в белых перчатках, разгоняли подъезжавший транспорт на соседние улицы. Подъехав к месту происшествия, Т-800 уже выбрал путь, по которому он проедет между стоявших машин, но полицейский преградил ему путь и выставил перед собой руку ладонью вперёд. Другой рукой он показал, в какую сторону следует сворачивать нетерпеливому водителю. Он не знал, что роботу, находящемуся при исполнении, не следует указывать, что и как надо делать.
Т-800 нажал на педаль и машина покатилась прямо на полицейского. Тот едва успел отскочить в сторону. На этом бы ему и остановить порыв служебного рвения, но возмутившийся коп, не подумав, ухватился левой рукой за проём приоткрытого окна со стороны водителя. Его сильно рвануло, и, поскользнувшись на осколках стекла, он разжал руку и упал на асфальт. При этом обе его ноги попали под левое заднее колесо «Камаро». Полицейский завопил, как на матче «Медведей» с «Быками». Все обернулись и увидели валяющегося на асфальте копа и отъезжающий от него «Камаро». Ситуация была очевидна. Несколько полицейских тут же бросились помогать товарищу, а двое прыгнули в патрульную машину и погнались за злодеем. Номер «Камаро» и направление, в котором он пытался скрыться, тут же были переданы диспетчеру. А тот, в свою очередь, передал информацию по общей линии связи, не забыв позвонить в редакцию студии «Фокс Ньюс». Через две минуты с крыши студии поднялись два репортёрских вертолёта и направились в ту же сторону.
Уже более пятидесяти лет почти все действия полиции запечатлевались на видеоплёнку и потом служили доказательствами, учебными пособиями и материалом для разностороннего анализа. А по одному из самых популярных телевизионных каналов чуть ли не круглые сутки передавались наиболее интересные сюжеты, выбранные редакцией из тысяч отснимаемых ежедневно часов. Самым распространённым сюжетом была автомобильная погоня. Съёмки велись как камерами, установленными на патрульных машинах, так и с полицейских и журналистских вертолётов. После монтажа материала сюжет поступал в студию, и миллионы американцев, нервно кусая пальцы, наблюдали захватывающую картину погони, снятую чуть ли не с десятка камер.
Ничего не подозревавший об этом Т-800 уходил от погони. Просчитав варианты действий, он пришёл к выводу, что в этом случае вступать в бой с вооружённым противником не следует. Собственное вооружение робота ограничивалось пистолетом с полусотней патронов, а против него выходили организованные силы. Об этом он услышал, включив армейскую рацию и настроив её на волну полицейского патруля.
В тот момент, когда он, управляя машиной одной рукой, пытался поймать полицейскую волну, «Камаро» на скорости 80 миль в час промчался мимо щита со схемой развязки дорог. Мгновенно прочтя и проанализировав все надписи и указатели, Т-800 всё же не успел вовремя затормозить перед резко уходящей направо полосой, которая выходила на нужную ему южную сторону хайвэя и, промчавшись лишние сто ярдов, угодил на следующую полосу, петлёй огибавшую хайвэй сверху и вливавшуюся в него в противоположном направлении. Полоса была в один ряд, с боков она имела бетонное ограждение, и съехать с неё или развернуться не было никакой возможности.
Посмотрев в зеркало, Т-800 увидел, что сзади наседали полицейские. Четыре машины с включёнными мигалками и сиренами, кренясь и визжа резиной, въехали на северную полосу вслед за ним. Поездка на Север не входила в планы робота, но первоочередной задачей временно стало избавление от преследования. Такая перемена ролей нисколько не задевала Т-800. Просто условия задачи изменились, и на первое место выдвинулась программа самоспасения. Цель никуда не денется.
Выезжая на хайвэй, Т-800 увидел в радиусе трехсот ярдов ещё четыре патрульные машины, а рация, включённая на полицейскую волну, сообщила, что встречи с ним жаждут экипажи уже одиннадцати полицейских машин. Новая информация лишь подтвердила правильность выбранной стратегии бегства. Он нажал на педаль и начал набирать скорость, обгоняя одну машину за другой. Пока скорость не возросла до 100 миль в час, полицейские успешно висели у него на хвосте, разгоняя попутные машины воем сирен. Но когда стрелка спидометра подползла к цифре «115», они начали сдавать. Робот такого класса, как Т-800, был бы недосягаемым соперником даже для лучших гонщиков планеты Земля, а уж для преследовавших его полицейских и подавно. Теперь копы могли надеяться только на то, что в нескольких милях впереди этого сумасшедшего будет ждать тёплая встреча.
Т-800 плавно наращивал скорость, на ходу обдумывая сотни вариантов дальнейших действий. Слева был океан. Хайвэй, разделённый на две отдельные дороги, шёл, повторяя береговую линию. Северное направление, по которому мчался Т-800, шло на высоте около ста пятидесяти футов над уровнем моря, а встречная лента, уходящая на Юг, проходила ярдов на двадцать ниже по склону. На спидометре было «125».
Полицейские остались далеко позади, и Т-800 мастерски обошёл очередной попутный автомобиль. За рулём его сидел торговец наркотиками Алан Стейк по прозвищу Микстура. Он только что дёрнул кокаина отличного качества и в прекрасном состоянии полёта мчался по хайвэю со скоростью 95 миль в час. Вдруг слева что-то мелькнуло, его машину слегка качнуло воздушной волной, и он увидел впереди заднюю панель быстро удалявшегося серебристого «Камаро» с тёмными стёклами, в точности такого же, как у него самого.
– Мать твою! – произнёс Микстура, сузив глаза. Это были его любимые слова.
Он не терпел, когда кто-то его обходил, и тут же бросился в погоню. Вытащив из нагрудного кармана рубашки тонкую пластиковую трубочку, он сунул её в ноздрю и сжал пальцами. Раздался лёгкий щелчок, и капсула выстрелила точно отмеренной дозой кокаина. Резко вдохнув его, Микстура ещё раз произнёс своё любимое высказывание и нажал на педаль. Кокаиновый вихрь нёс его над хайвэем, и маячивший впереди «Камаро» перестал уменьшаться в размерах.
– Сейчас я тебя сделаю, мать твою! – радостно заорал Микстура и поднажал.
Миновав очередной поворот, Т-800 неожиданно увидел стоящий поперёк дороги трейлер и множество полицейских машин справа и слева от него. За ними прятались вооружённые полицейские. Моментально вычислив дистанцию, габариты препятствия и просвет между дорогой и нижней частью трейлера, Т-800, не снижая скорости, направил «Камаро» между передними и задними колёсами огромного фургона. За десятую долю секунды до удара он мгновенно лёг на сиденье, и на скорости 135 миль в час его машина пролетела под трейлером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33