А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

с наступлением сумерек видимость станет равна нулю.
Ханарэяма не слишком большая гора, но там несколько раз видели медведей. Преступник вооружен, и кто знает, сколько патронов у него еще осталось? Его защищает туман, и он может стрелять на звук шагов.
План операции необходимо было пересмотреть.
Оставив двоих полицейских для наблюдения за окрестностями, все вернулись в здание клуба. Приглашенные на турнир гости еще не разошлись, но Кадзухико и Тиёко нигде не было видно. У входа полицейский на мотоцикле ожидал помощника инспектора Хибия. Согласно его докладу, на вилле Фуэкодзи в Сакура-но-дзава в настоящее время находятся Ясуко и домработница Рики, а Мися после того, как ушла в гольф-клуб, еще не появлялась. Она так и исчезла после событий на десятой лунке.
Киндаити и инспектор Тодороку на машине Хибия из гольф-клуба заехали в больницу. В приемной дежурил Кадзухико, который рассказал им, что Тадахиро пришел в себя и сейчас чувствует себя довольно бодро. В настоящий момент делают переливание крови, и его не следует беспокоить. Тадахиро также просил передать, что предлагает организовать штаб операции на вилле «Бандзандзо», где все могут переночевать. В этом случае он будет чувствовать себя спокойным. На это Коскэ Киндаити сделал следующее заявление:
– Передайте Асука-сан, что операция входит в завершающую стадию. Сегодня или завтра преступник будет установлен и арестован. Желаем скорейшего выздоровления.
Кадзухико рассказал, что Тадахиро очень обрадовался, когда ему передали слова Киндаити. Около него находятся Тиёко и Хироко. По словам Кадзухико, присутствие Тиёко было большой поддержкой для дяди.
На кадиллаке, которым управлял Кадзухико, Киндаити и инспектор Тодороку отправились на виллу «Бандзандзо», но по дороге заехали в полицейское управление и взяли с собой инспектора Ямасита.
Было 20 часов 30 минут 15 августа 1960 года.
И вот теперь полицейские и детектив Киндаити сидели в зале виллы «Бандзандзо». Туман все больше сгущался, и не чувствовалось никаких признаков, что он может рассеяться. Ведущие в зал стеклянные двери были плотно закрыты, однако туман все-таки сумел проникнуть внутрь, и все помещение было затянуто дымкой.
Пришедший вскоре помощник инспектора Хибия сообщил, что, не говоря уже о преступнике, до сих пор не обнаружены следы Акияма и Мися. Акияма, видимо, продолжает преследовать преступника, что вызывает опасения за его судьбу. Но что случилось с Мися? Нет ли какой-то связи между ней и преступником?
– Операцию в горах придется отложить до утра, – проворчал Хибия, глядя на плотную стену тумана за окном. – Разумеется, по всему городу приняты меры к немедленному аресту человека, похожего по описанию на преступника. Что касается надписи, обнаруженной в домике номер семнадцать кемпинга «Белая береза», то сейчас проводится экспертиза, и скоро будут известны ее результаты. Они будут доставлены сюда.
– А как насчет списка лиц, которые останавливались в этом домике? – спросил Киндаити.
– Над этим сейчас работаем. К счастью, у Татибана есть письмо Синдзи Цумура, поэтому, если Цумура после смерти Фуэкодзи останавливался в «Белой березе» и собственноручно сделал запись в журнале проживающих, то это скоро будет выяснено.
– Приятно слышать, – сказал Киндаити, но его настроение было далеко не из лучших. Он печально наблюдал за доской для игры в го, на которой разворачивалось сражение между двумя инспекторами полиции.
В 20 часов 45 минут раздался телефонный звонок. Это была Хироко, и она попросила к телефону Коскэ Киндаити.
– Киндаити-сэнсей, говорит Хироко Сакураи. Я в больнице. А кто сейчас вместе с вами на вилле?
– Здесь помощник инспектора Хибия, командированный из Главного управления полиции инспектор Ямасита, а также известный вам инспектор Тодороку. Больше никого нет.
Немного подумав, Хироко продолжала:
– Это прекрасно. Я сейчас к вам еду и прошу всех подождать меня. Мне хотелось бы, чтобы все обязательно выслушали меня.
Голос Хироко звучал спокойно и решительно. Положив трубку, Киндаити невольно глубоко вздохнул.
Глава двадцать вторая

Зажигалка
– Киндаити-сэнсей, вам что-нибудь известно об этой зажигалке? – вместо приветствия сказала Хироко и, развернув платок, положила перед детективом зажигалку в золотом корпусе.
На корпусе была выгравирована пирамида, из чего можно было заключить, что зажигалка сделана по специальному заказу. Киндаити взял ее в руки и показал Хибия.
– Это зажигалка вашего отца, не так ли? – обратился он к Хироко.
– Отец начал что-то объяснять, но он еще не может долго говорить. Однако я поняла, что он вам о ней что-то рассказывал.
Хироко говорила резким, вызывающим тоном, и хотя в уголках ее губ затаилась слабая улыбка, но эта улыбка скорее говорила о твердости ее характера, а бесстрашный блеск в глазах свидетельствовал о том, что она может быть серьезным противником. Сделав вид, что он подавлен ее решительностью, Киндаити, сонно моргая, сказал:
– Да-да. Ваш отец рассказал, что позавчера вечером он в тумане ее потерял.
– Потерял? Как это может быть? Такую ценную для него вещь?! Отец не бывает таким рассеянным. При каких обстоятельствах он ее потерял?
– Это случилось, как бы вам сказать… Короче говоря, позавчера вечером ваш отец вскоре после восьми часов вышел из отеля «Такахара», в это время как раз было отключено электричество. Перед тем он находился в лобби-баре отеля вместе с Тиёко Отори. По его словам, когда неожиданно отключили свет… в общем, получилось, что они обнялись и их губы слились в поцелуе. Затем… Затем…
– Что затем сделал отец?
– Сакураи-сан, лучше скажите, как к вам попала эта зажигалка, – нетерпеливо спросил Хибия, но Хироко даже не повернулась в его сторону.
– Так что сделал затем отец? – спросила она Киндаити все так же резко. Неприятная улыбка будто приклеилась к ее губам. Казалось, что она насмехается над собеседником.
Кровь прилила к щекам оскорбленного помощника инспектора Хибия, он хотел что-то сказать, но, поймав взгляд инспектора Ямасита, промолчал.
Коскэ Киндаити несколько растерялся от подобной резкости Хироко. Женщина явно была готова броситься в бой, она была похожа на норовистую лошадь, закусившую удила. Детектив даже почувствовал себя неудобно, как будто это он целовался в темноте. Запустив руку в растрепанную шевелюру, он примирительно забормотал:
– Ну… Все так и было. Вот так, одним словом. – Видимо, поняв комичность своего положения, он глупо рассмеялся. Затем, проглотив слюну, набрался сил и мужества и продолжал уже другим тоном: – Ваш отец выскочил из отеля, однако на улице после отключения электричества была кромешная темнота, и он заблудился. К тому же поцелуй Отори-сан заставил взыграть его кровь, и, как он сам говорил, он не помнит, как он шел и куда. Домой он вернулся в половине десятого или в десять. Одним словом, как бы это сказать, ваш отец, опьяненный счастьем вернувшейся молодости, в течение полутора-двух часов бродил по улицам Каруидзавы и не помнит, где бродил и встречал ли кого-нибудь. Вот что он нам рассказал.
Киндаити маялся от неловкости. Не успел он закончить фразу, как Хироко нетерпеливо спросила:
– А что он про зажигалку рассказывает?
– Ах, да-да! Теперь о зажигалке…
Видя, как Киндаити вновь взлохмачивает шевелюру, присутствующие уже не могли понять, кто кого допрашивает. Помощник инспектора Хибия неодобрительно закашлялся, инспектор Ямасита изо всех сил пытался не выказать своего неудовольствия, а инспектор Тодороку с церемонным видом начал подсчитывать фишки для игры в го. Киндаити, не получая ни от кого помощи, почти в отчаянии трепал свои несчастные волосы.
– Одним словом, случилось якобы следующее. Ваш отец, шагая в полной темноте по улицам города, захотел курить и достал зажигалку и сигарету, однако из-за сильного ветра не смог ее прикурить. Тогда он отказался от этой затеи и продолжал бесцельно бродить. Через некоторое время он вновь решил попробовать закурить и полез в карман за зажигалкой, но ее там не обнаружил. Решил, что, вероятно, обронил ее, когда недавно пытался положить в карман. По его словам, это была особая зажигалка. Значит, если ее найдут, можно будет определить, где он бродил той ночью.
– Неудачное объяснение.
– Да уж, можно было бы и получше придумать.
– Киндаити-сэнсей, а вы что об этом думаете?
– Поведение вашего отца несколько подозрительно, можно даже сказать, весьма подозрительно. Дело в том, что у него нет алиби на то время, когда кто-то отправил к праотцам Кего Маки.
– Вы хотите сказать, что отец…
– Одним словом, напрашивается такой сценарий: ваш отец не бродил, как он утверждает, бесцельно по улицам, а отправился в Ягасаки, где и отравил Кего Маки. Позднее выяснилось, что местом преступления является Асамаин. То есть для совершения преступления остается еще больше времени!
– Но зачем отцу нужно было убивать Маки?
– У него сильно развито собственническое чувство. Тот факт, что женщина, которой он сейчас обладает, в прошлом принадлежала другому мужчине, делает для вашего отца невыносимым само существование этого мужчины. Вот почему он избавляется от всех мужей Отори-сан.
– Какая ерунда! А цианистый калий? Где он его мог достать?
– Сакураи-сан, не преуменьшайте возможности вашего отца. Если такому человеку, как Тадахиро Асука, понадобится цианистый калий, то ему тут же доставят пару тонн на грузовиках. Тадахиро Асука – могущественный человек. Это убеждение глубоко укоренилось в общественном сознании. И Коскэ Киндаити тоже этому верит, – заявил Хибия.
Хироко выглядела теперь совсем беспомощной и, казалось, потеряла все свои бойцовские качества.
– Но это невероятно! Не может быть, чтобы сам Киндаити-сэнсей верил в такое глупое предположение.
– Послушайте, Сакураи-сан, человек, которого считают знаменитым сыщиком, часто делает глупые предположения. И от того, как много он сделает таких глупых предположений, зависит, может ли он считаться знаменитым сыщиком. Вот возьмите находящегося здесь инспектора Тодороку. Он по рукам и ногам связан понятием здравого смысла и, естественно, скептически отнесется к предположению, что такой человек, как Тадахиро Асука, способен совершить подобную глупость. Поэтому он остается инспектором и не может дальше продвинуться по службе. То же самое можно сказать и об инспекторе Ямасита. Что касается Киндаити, то он свободен выдвигать самые невероятные теории… И где же нашлась эта зажигалка?
– Она лежала на перилах крыльца нашей виллы, – неожиданно тихо ответила Хироко, утратив весь свой воинственный пыл. Она, видимо, поняла, что ее прежняя наступательная тактика не может их запугать.
– Вы сказали «на перилах»? – Нетерпеливый Хибия хотел еще что-то спросить, но Киндаити сумел его опередить.
– Когда ее нашли? – быстро спросил он.
– Вчера утром… Нет, ближе к полудню. Ее обнаружила не я, а пришедший помочь нам сотрудник фирмы «Камито тоти», который и передал ее мне. Как он сказал, она лежала на перилах на самом видном месте.
– Получается, что ваш отец позавчера вечером заходил на вашу виллу?
– Думаю, что да, – отозвалась Хироко и быстро добавила: – На всякий случай в больнице я показала эту зажигалку Отори-сан, и она подтвердила, что видела зажигалку у отца, когда они позавчера вечером встречались в отеле.
– Интересно, почему ваш отец не рассказал нам об этом? Во-первых, о том, что он посетил вашу виллу, а во-вторых, что оставил зажигалку на перилах?
– Киндаити-сэнсей, наверное, знает, почему он так поступил. Я ничего не знала до тех пор, пока Уэкия-сан не заметил эту зажигалку и не передал ее мне, равно как не знала и того, что позавчера вечером отец заходил на нашу виллу.
– Иначе говоря, ваш отец подошел к вилле, по какой-то причине не позвал вас, а только оставил на перилах зажигалку и ушел.
– Если это так, то я не могу этого понять. Может, сэнсей понимает?
По тону Хироко можно было предположить, что она бросилась в рукопашную, однако Киндаити никак не отреагировал, он только стеснительно моргал глазами, как бы показывая, что сожалеет о доставленной собеседнику неприятности. Наблюдая за этой схваткой, Хибия уже собирался прийти на помощь Киндаити, но его остановил предупреждающий кашель инспектора Ямасита.
Коскэ Киндаити некоторое время печальными глазами смотрел на Хироко, а затем, глубоко вздохнув, сказал:
– Сакураи-сан, а вы ведь сами виноваты…
– В конце концов, я ведь дочь Тадахиро Асука, и, если возникнет крайняя необходимость, я могу как-нибудь раздобыть пару тонн цианистого калия. Вы это имеете в виду, сэнсей?
– Каждый хочет, чтобы другие сказали за него то, что трудно сказать самому. Так ведь? А что касается глупых предположений, так это моя работа. В этом все дело. – Продолжая печально разглядывать Хироко, Киндаити продолжал: – То, что ваш отец поцеловал Отори-сан, фактически означало предложение руки и сердца, и, ответив на поцелуй, Отори-сан показала, что с радостью его принимает. То есть состоялась помолвка. Ваш отец хотел поделиться своей счастливой новостью прежде всего с вами. Или хотел добиться понимания с вашей стороны. И еще одно. Отец знал, что позавчера вечером вашего мужа в Каруидзаве не было. К тому же было отключено электричество, вокруг царила темень, завывал сильный ветер. Он, должно быть, подумал, что вам очень одиноко, и отправился навестить вас. Это было проявление отцовской любви.
– Проявление отцовской любви!.. Это уж слишком. Я уже не ребенок.
– Да, это так. Вы уже достаточно взрослая, чтобы в отсутствие мужа приглашать к себе в дом другого мужчину.
Свирепый блеск, который почти исчез из глаз Хироко, неожиданно вспыхнул с еще большей силой и пронзил Киндаити. Она вскочила со своего кресла, и казалось, что истинный характер норовистой лошадки проявится со всей силой именно сейчас: ее невозможно было обуздать. Помощник инспектора Хибия тоже вскочил с кресла, а инспекторы Ямасита и Тодороку невозмутимо взирали на собеседников.
Тяжело дыша, Хироко с ненавистью взирала на Киндаити, но при виде грустного и спокойного выражения его лица блеск в ее глазах постепенно начал угасать, и она снова села в кресло.
– Киндаити-сэнсей! – простонала она. – Как я в вас ошибалась!
– Что вы имеете в виду?
– Отец сказал, что он вам очень доверяет, поэтому я думала, что вы более отзывчивый человек.
– Прошу прощения. – Киндаити с готовностью склонил голову. – Вы специально пришли сюда, чтобы обо всем откровенно рассказать, и ваша реакция на мои вопросы приводит меня в недоумение. Вы что, испытываете антипатию к отцу?
– Ничего подобного! – резко возразила Хироко. Но тут ее возбуждение угасло, она уныло опустила плечи. – Я очень его уважаю. Нет, скорее люблю. Таких хороших отцов не так уж много. Поэтому я сержусь на саму себя за то, что доставляю ему страдания.
– И что увидел ваш отец?
– Думаю, что он ничего не увидел, так как в доме было совсем темно. Но он, несомненно, услышал.
– И что же?
– Звуки пианино.
– И кто играл?
– Конечно, Цумура-сан.
– Значит, Цумура-сан, придя к вам, стал играть на пианино?
– Что еще можно было делать? Ведь было совсем темно…
При этих словах, которые Хироко произнесла с серьезным выражением лица, Коскэ Киндаити невольно прыснул от смеха. Оба инспектора не сразу поняли, но в следующее мгновение их губы синхронно растянулись в улыбке. Только молодой помощник инспектора Хибия с подозрением вытаращил глаза за толстыми стеклами своих очков.
– Хироко-сан, – сказал Киндаити и смущенно почесал голову. – Извините, но разрешите называть вас так. Мне захотелось называть вас Хироко-сан. Можно?
– Конечно, называйте. Мне будет очень приятно.
– Спасибо. Вы ведь изменили мужу с Цумура-сан?
Хироко в замешательстве посмотрела на Коскэ Киндаити, ее лицо залил стыдливый румянец.
– Я вам честно расскажу обо всем. Когда в субботу вечером около половины шестого я позвонила в «Хосино-онсэн», у меня было такое намерение. Наверное, потому, что я была очень обижена. В тот день после полудня позвонил Тэцуо и сказал, что у него неотложные дела, он не может приехать. В прошлую субботу я тоже осталась одна, но тогда у него вроде бы действительно была серьезная причина, отец подтвердил и попросил меня не обижаться. Но позавчера его отговорка выглядела очень подозрительной. Простите, но вы, наверное, знаете, какая у него репутация.
– Да, я слышал об этом. Но ведь он, наверное, любит только вас.
– Он влюблен в самого себя… Нет, видимо, сэнсей прав. Я сама во всем виновата. Когда я была в положении, по моей вине произошла авария. У меня случился выкидыш, и врачи сказали, что я не смогу больше забеременеть… После этого он начал мне изменять.
– Значит, вы не можете?… Не можете забеременеть? – огорченно спросил Коскэ Киндаити, чем вызвал неожиданный смех у Хироко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34