А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Рогов лежа отжимал от груди штангу. Надеин тронул его и показал глазами на
окно: к стеклу были прижаты два лица. Стекло от дыхания быстро запотевало,
и тогда появлялась ладонь и протирала его. Тренер тоже посмотрел туда и
сказал:
- Ты меня удивляешь.
- Он их по хозяйству использует, - засмеялся кто-то.
- Мог бы получше найти, их же ветром сдует, - добавил другой.
- Теперь ты от них не отделаешься, - заметил Надеин.
"Действительно, прилипли", - подумал Рогов, выжимая штангу.
- Зачем они тебе? - спросил тренер. - Эти раззвонят, другие прибегут.
Их столько набьется, не протолкнешься.
- Шпана, - сказал Надеин.
- Ты таким не был? - спросил Рогов, уложив штангу в козлы.
- Я? Нет. Я играть хотел, цель имел.
- Какой ты у нас целеустремленный! Ну и что ты теперь за ценность?
- Понимаешь, Алексей, - сказал тренер медленно, - разница между любым
из вас и большинством людей в том... - он сделал паузу и посмотрел, все ли
слушают, что вы их работу, худо-бедно, сделаете. Подучитесь и сделаете. А
они вашу вряд ли... Тут, как говорится, все от Бога: если есть, то есть, а
нет, ничем не поможешь.
"Пожалуй, так", - решил про себя Рогов и успокоился.
После второй тренировки все испытывали усталость. На улице их
поджидал большой автобус, один за другим они поднимались на подножку и
садились - каждый на свое место. Сейчас автобус тронется, шофер погасит в
салоне свет и включит приемник, они будут долго ехать по городским улицам,
лежа в креслах, как авиапассажиры, сонливо будут смотреть в окна, слушать
музыку, слишком уставшие, чтобы разговаривать. Потом они выедут за город,
автобус прибавит скорость, и они понесутся по вечернему шоссе мимо далеких
и близких огней, пробивая корпусом темноту. Так они ездят день за днем,
неделя за неделей, месяц за месяцем, а кто выдерживает - год за годом, и
вдруг - стоп, сойди, твое место в автобусе занимает другой.
Вместе со всеми Рогов вышел из раздевалки и направился к выходу. На
столе дежурного зазвонил телефон.
- Рогов, к телефону!
- Только недолго, - напомнил тренер.
Рогов подошел к столу и взял трубку.
- Слушаю... Ты! - Он задохнулся и подержал трубку на весу, чтобы
прийти в себя, потом снова приложил к уху. - Я тебе звонил.
Она произнесла только одно слово, но и этого было достаточно, чтобы
он почувствовал нестерпимое желание бежать к ней - без раздумий, сейчас,
сию минуту. Она сказала "приезжай", и он уже чувствовал жгучее нетерпение,
лихорадку, озноб, до него не сразу дошел смысл сказанного.
- Сейчас? - переспросил он и тут же понял, насколько это безнадежно.
- Рогов, веселее! - уже с недовольством крикнул тренер, стоя в
дверях.
- Я попробую... - неуверенно сказал Рогов в трубку. - Ты одна? -
спросил он, сразу понял неуместность вопроса и добавил твердо: - Сейчас я
приеду. - Он положил трубку и приблизился к тренеру. - Мне нужно остаться.
Я приеду утром.
- Что еще? - холодно спросил тренер. - Команда находится на сборе.
Через день игра. Все едут на базу. И ты мне режим не путай.
- Могут же быть обстоятельства...
- Знаю я ваши обстоятельства! Каждый из них, - тренер мотнул головой
в сторону автобуса, - так и шарит глазами по сторонам. Дай только волю.
Удержи их потом в узде. Чем ты лучше? Будешь тренером - поймешь.
- Я понимаю...
- Ничего ты не понимаешь! Ладно... Ночевать в городе не разрешаю,
приедешь на базу к отбою. Все!
Автобус осветил переулок, тронулся с места и, мягко покачиваясь,
понес тяжелый корпус вперед. Вскоре его красные стоп-сигналы исчезли за
поворотом. Рогов направился к машине. Спеши, тебя ждут, каждая минута в
счет свидания. Он открыл ключом дверцу и вдруг заметил мальчишек. Они
стояли рядом и смотрели на него.
- Вы? - спросил он раздраженно. - Что еще?
- Ничего, - растерянно ответили они.
- Что вы за мной ходите? Что вам надо? Целый день шляетесь! Привыкли
бить баклуши!
Они стояли, держа руки в карманах и горбясь от холода. Было видно,
как они замерзли, зуб на зуб не попадал.
- А ну марш отсюда! И чтоб я вас больше не видел! - крикнул Рогов.
Они попятились, лица у них стали испуганными. Он сел в машину.
Торопись, не теряй времени, не так много отпущено.
Возле машины уже никого не было. Он сидел в полумраке. Медленно,
будто с великим трудом, он выжал сцепление, включил первую передачу и
тронулся с места. Так на первой передаче он ехал вдоль тротуара, проехал
несколько домов, прежде чем их увидел. Они быстро шли впереди, держа руки
в карманах брюк и втянув головы в плечи; некоторое время он медленно ехал
сзади, потом остановился и сидел неподвижно, уткнувшись в рулевое колесо.
Они скрылись из виду, он догнал их через квартал. Машина поравнялась с
ними и дала сигнал; они испугались, шарахнулись в сторону и застыли,
вцепившись друг в друга. Он открыл дверцу и сказал:
- Ну и пугливые... Садитесь.
Они поняли, но страх еще не прошел и лица оставались напряженными.
- Садитесь, садитесь, подвезу, - повторил Рогов. Они все еще смотрели
недоверчиво. - Лезьте в машину!
Медленно и оцепенело они сели на заднее сиденье и настороженно
застыли.
Машина шла по пустынному шоссе, было темно в поле по сторонам дороги,
и только изредка появлялись и исчезали вдали огни; позади, где остался
город, светилось небо.
- Вы и работаете там или только живете? - спросил Рогов.
- Работаем, - ответил высокий.
- А когда заканчиваем, переезжаем на новое место, - добавил
маленький.
- Значит, вы путешественники, - усмехнулся Рогов.
- Какие мы путешественники... - махнул рукой маленький. - А вы за
границей часто бываете?
- Приходится...
- Вот бы поездить, - вздохнул высокий.
- Поездите, вся жизнь впереди, - успокоил его Рогов.
- Да где нам, - снова махнул рукой маленький.
- Мы в отпуск в деревню свою ездим, - сказал высокий. - То крышу
починить, то огород вскопать... Дело всегда находится.
Рогов подумал об этой давно забытой жизни. Она по-прежнему шла вокруг
за какой-то чертой его существования - без аплодисментов и свиста, без
постороннего одобрения или негодования, тихо текла и заполняла собой все
время людей.
- Жаль, наши все уже спят. Никто не поверит, что вы нас привезли, -
огорченно сказал маленький.
- И не докажешь, - подтвердил высокий.
- Докажете, - ответил Рогов, - я вам сувениры подарю. - Он показал на
маленькие конек и клюшку, висящие на ветровом стекле. - Из Канады.
- Да? - не поверили они и в избытке чувств толкнули друг друга.
- Вы местность знаете? - спросил Рогов. - Где сворачивать?
- Там башня, мы покажем, - ответил маленький.
Разговор оборвался, мальчики зевали, сонно терли глаза, потом он
услыхал сзади сопение и в зеркале увидел, что они спят. Они спали в
неудобных позах, привалившись друг к другу, рты их были приоткрыты, и лица
выглядели совсем детскими.
Рогов доехал до поворота, притормозил, погасил фары и вылез, тихо
прикрыв дверцу, чтобы не разбудить мальчишек. Он стоял, слушая тишину;
вокруг была такая кромешная темнота, что, казалось, глубокая ночь окутала
всю землю. Постепенно глаза привыкли, он различил далекие огни. Где-то
лаяли собаки, доносились звуки гармони. Потом вдали запели девушки, пели
протяжно, по-деревенски. Песня и гармонь удалялись в непроглядную черноту
ночи. Рогов стоял и слушал, словно вспоминая то, что знал когда-то, но
давно забыл.
Мальчишки спали на заднем сиденье, он постучал им и спросил:
- Здесь, что ли?
Они встрепенулись, заспанно выглянули и подтвердили:
- Здесь.
Рогов заметил вдруг неподвижные красные огни, необъяснимо висящие в
темном небе. Он сел в машину и свернул на проселок. Свет фар скользнул по
строительной площадке и осветил металлический вагон, увешанный плакатами
по технике безопасности, штабеля труб и балок, железные бочки, лебедки;
четыре массивные опоры поднимались из земли и уходили вверх.
- Здесь мы работаем, - сказал маленький.
- Наверху, - добавил высокий.
Рогов притормозил и посмотрел вверх, но ничего, кроме красных огней,
не увидел. Он опустил стекло и высунул голову: лицо обдало вечерним
полевым холодом. Рогов погасил фары и сразу же как будто окунулся в ночь.
Кругом лежало темное поле, над которым высоко в небе неподвижно висели
красные сигнальные огни.
- Хотите посмотреть? - неожиданно предложил маленький и вылез.
Следом за ним вылезли высокий и Рогов.
В легкие попал холодный воздух. Рогов глубоко вздохнул, чувствуя его
чистоту и свежесть. От дороги в сторону башни шел ухабистый проселок с
глубокими колеями, выбитыми грузовиками.
Высокий подошел к сараю и дернул рубильник: сильные фонари осветили
всю башню. Она стройно уходила вверх, вонзаясь в небо.
- Вы ее собирали? - спросил Рогов.
- Мы, - ответили они в один голос, а маленький добавил: - Это
ретранслятор для телевидения. Выше будет, мы еще монтируем.
- Не страшно наверху?
- Нет, - улыбнулись они.
- Хотите, мы вам покажем? - спросил вдруг высокий и, не дожидаясь
ответа, побежал к лестнице.
За ним побежал маленький.
- Не стоит, - сказал им вслед Рогов, но высокий уже лез вверх. За ним
полез маленький. - Ребята, не надо! Бросьте!..
Они лезли быстро и проворно - казалось, лестница сама течет вниз, а
они лишь перехватывают перекладины. Рогов отошел, чтобы лучше видеть.
"Вверх, вниз, да не один раз на день, приличная нагрузка", - подумал он.
Они дважды добирались до маленьких угловых площадок, но не
остановились, а продолжали подниматься. Он представил ту высоту,
расстояние до земли, открытое стылое темное пространство вокруг... "Черт
меня дернул отпустить их!" - подумал он зло. Он вдруг почувствовал холод и
пустоту в груди: по узкой балке, казавшейся отсюда лишь темной полоской,
они перешли пролет, оказались с другой стороны и полезли дальше. Рогов
выругался. На самом верху они сели отдыхать на перила.
У него перехватило дыхание, а ноги ослабли. Он отчетливо представил
их наверху, как будто сам забрался туда, ощутил высоту и почувствовал
головокружение.
Передохнув, мальчишки принялись бегать по балкам над пролетом. Рогов
хотел закричать, остановить их, но боялся отвлечь их криком: он застыл,
сжался и оцепенело смотрел вверх, не двигаясь. Весь он был точно скован
морозом.
Некоторые балки не были видны, и казалось, мальчишки сами по себе
носятся в воздухе; вполне верилось, что они ненароком могут отбежать в
сторону и вернуться.
Сверху доносились неразборчивые оживленные голоса и смех.
"Веселятся", - подумал Рогов. Страх отпустил его, и теперь он испытывал
зависть: сверху им открывался ночной простор, разбросанные огни, а до
звезд в разрывах облаков было подать рукой.
Рогов бросился к башне, схватил на бегу металлический прут и принялся
бешено колотить им по толстой опорной трубе.
- Прекратите! Прекратите! - кричал он, матерясь. - Сопляки! Балбесы!
Слезайте, к чертовой матери!
Он еще продолжал стучать, а они уже торопливо лезли вниз; в тишине,
как камертон, звенела башня - протяжным угасающим звоном.
Рогов повернулся и зашагал к дороге. Он влез в машину и включил
печку: его знобило. Мальчишки подошли и сконфуженно остановились.
- У вас мозги есть? - хмуро спросил Рогов. Они виновато молчали. -
Цирк устроили. Что, жить надоело?
Они потупились, словно он был их начальником и распекал по работе.
- Я вас спрашиваю!
Они молчали. В тишине с шоссе донесся гул машины.
- Можно, мы пойдем? - тихо спросил маленький после долгого молчания.
- Садитесь, - мрачно приказал Рогов.
- Нам тут близко, - сказал высокий.
- Садитесь. А то еще куда-нибудь заберетесь. Я из-за вас спать не
буду.
Они въехали в поселок и проехали по улице мимо темных окон. Свет фар
скользил по заборам и отражался в черных стеклах.
- Здесь, - сказали они.
Машина остановилась возле большого рубленного дома. Теперь нужно было
проститься, на этот раз окончательно. Все долго молчали.
- Ну, что ж... - сказал Рогов. - Прощаемся?
- Чаю хотите? - неожиданно предложил маленький.
Рогов посмотрел на часы: к отбою он уже опоздал.
- Хочу, - сказал он.
Втроем они вошли в темный дом, за дверью слышался многоголосый храп.
Вспыхнул свет, осветил бревенчатую кухню с большой печью, от которой
несло теплом; на веревке сушились портянки и носки, у печи шеренгой стояли
сапоги.
- Садитесь, - пригласил маленький.
Рогов сел к дощатому столу, высокий достал термос и кружки и налил
всем крепко заваренный чай. Маленький нарезал большими кусками хлеб,
намазал сгущенным молоком. Было тихо.
- Я на шахте работал, тоже в общежитии жил, - сказал Рогов.
Они ели, посматривая на него, и не решаясь говорить.
- Сколько те балки? - спросил он.
- Какие? - не понял маленький.
- По которым вы бегали...
- Широкие. Двести миллиметров. - Высокий пальцами отмерил на столе
расстояние.
- Двадцать сантиметров. - Рогов неодобрительно покачал головой: куда
как широко.
- Да там по прямой шагов восемь или девять всего, - успокоил его
маленький.
"Всего", - подумал Рогов и представил себя там, наверху: нет, лучше
без судей и без правил играть с канадцами.
- А работать вы должны в поясах?
- Должны, - вяло ответил маленький, а высокий промолчал.
Рогов допил чай и посмотрел на часы. Пора, он встал.
- Может, переночуете? - тихо и без всякой надежды спросил маленький.
В тишине из-за стены глухо доносился храп. Мальчишки напряженно
смотрели ему в лицо, ожидая ответа.
- Я уступлю вам кровать, - быстро сказал высокий.
- Мне рано вставать, - ответил Рогов в сомнении.
- У нас будильник, - торопливо сказал маленький.
Они повели его в соседнюю комнату, где было жарко и душно и стоял
густой храп. Вспыхнул яркий свет. Рогов увидел просторное помещение, в
котором было десять кроватей; на всех, кроме двух, спали люди.
- Зря зажгли, разбудите, - сказал Рогов, щурясь от света, но никто не
проснулся.
Стены комнаты были оклеены журнальными картинками, фотографиями
киноактрис, снимками хоккейных матчей. Он увидел и себя - на льду с
кубком, поднятым над головой. Пахло прелой одеждой, мазутом, потом и было
шумно от храпа. "Давно я не был в рабочих общежитиях", - подумал Рогов,
ложась на кровать. И уже погружаясь в сон, он услышал шепот на соседней
кровати:
- Никто и не поверит, что у нас Рогов ночевал. И не докажешь.
Он вспомнил о маленькой клюшке и маленьком ботинке с коньком, висящих
на ветровом стекле. "Надо будет им отдать", - подумал он и уснул.
Его разбудили в шесть утра. Кроме мальчишек, в комнате все еще спали.
Он вышел на улицу, плечи и спину охватил озноб. Было темно, холодно,
туманно, в тумане чернели ближние дома. Рогов крепко потер щеки, чтобы
прогнать сон, потом завел мотор, оставил его греться и вылез.
На парнях были теперь теплые ватные куртки, брезентовые брюки,
заправленные в сапоги, монтажные пояса, к которым были приторочены каски,
- рабочая одежда делала их, как форма хоккеистов, крупнее, чем они были на
самом деле.
- До свидания, - сказал маленький. - Спасибо.
- И вам спасибо. - Рогов пожал им руки. - Пока...
- Вы теперь в Канаду поедете? - спросил высокий.
- Поеду, если возьмут.
- Вас возьмут, - убежденно сказал маленький.
- Возьмут, - подтвердил высокий.
- Ну, раз вы так уверены... - улыбнулся Рогов.
- Хоть раз бы съездить, - мечтательно и печально улыбнулся высокий.
Рогов сел в машину и тронулся с места. Потом остановился и открыл
дверцу.
- Обещайте, что без поясов вы там шагу не ступите. Обещаете?
Оба кивнули.
- Смотрите, вы слово дали. - Он захлопнул дверцу.
Рогов проехал по улице, в некоторых окнах уже горел свет. Он выехал
из поселка и в размытой темноте увидел над полем красные огни; отсюда не
понять было, на какой они высоте.
Огни висели высоко в черном небе, и казалось, они не связаны с
землей, а горят сами по себе, как звезды.
Он подумал, что забыл отдать мальчишкам подарки, и огорчился.
Над лощинами стоял туман, но небо было чистым, и Рогов видел красные
огни все время, пока ехал через поле. Он испытывал какую-то неловкость,
смущение, но не отчетливо, а так, смутно, невнятно.
Он выехал на шоссе, прибавил скорость, машина понеслась, прорезая
фарами сумеречный воздух; в кабине играла музыка, было тепло и уютно.
Теперь ему предстояло так ехать до самой Москвы. Вскоре должно было
светать.

1 2 3