повсеместный упадок общественного сознания, отсутствие гражданского чувства были тем более тягостны, что поражали власть имущих в большей степени, чем бедняков. «Они предвидели рабство и не боялись его. Эти грешники были лишены страха, чтобы принять какие-либо меры предосторожности. Поэтому, когда варвары оказывались почти на виду у всех, граждане не испытывали страха и оставляли города без защиты» Salvien de Marseille CEuvres. / Ed. G. Lagarrigue. Paris, 1975. Vol. II. P. 413-415.
.
2. ВОЙНА И ОБЩЕСТВО В ВАРВАРСКИХ КОРОЛЕВСТВАХ (VI-VII вв.)
Политические, социальные, религиозные условия, характерные для разных варварских королевств, начиная с первой половины V в. заметно отличались друг от друга. Прежде всего, можно противопоставить народы, вторгшиеся на незанятые или малонаселенные территории, – это были завоеватели Британии англы, юты, саксы или аламанны, бавары, тюринги – народам, захватившим власть над областями, население которых не было изгнано и где, стало быть, победители составили более или менее существенное меньшинство: так произошло с бургундами, вестготами, остготами, свевами, вандалами, лангобардами, франками, хотя последние в некоторых областях на севере Галлии, вероятно, все же были в большинстве. Также нужно отличать королевства, просуществовавшие на протяжении недолгого времени (королевства бургундов на юго-востоке Галлии, вандалов в Африке, остготов в Италии, свевов и вестготов в Испании, лангобардов в Италии), от государств с многовековой судьбой – франков и англосаксов. Кроме того, некоторые народы, сделавшись оседлыми, прекратили всякую экспансию и быстро перешли к обороне (остготы и вандалы), тогда как другие надолго сохранили в себе дух завоевателей (франки и лангобарды). Таким образом, в VI-VII вв. имело свою военную историю каждое германское королевство Западной Европы: они сталкивались с разными опасностями, вступали в конфликты то с соседними германскими королевствами или народами, то с внешними противниками, такими, как византийцы и арабы. Однако их представления о войне и принципы ведения военных действий имеют достаточно много общих черт.
Действительно, в любом случае речь идет об обществах, принципиально ориентированных на войну, где большинство общепризнанных ценностей были воинскими, где институты общества и армии были тесно и органично взаимосвязаны, где свободный человек естественно являлся воином и обязанностью короля было «ведение войны» ( нем. Heerkonigtum), где король считался «зачинщиком завоеваний», где война – «образ жизни, а равно средство выживания и экспансии» Wallace-Hadrill J. М. Early Germanic Kingship in England and on the Continent. Oxford, 1971. P. 151.
, где многие события общественной и частной жизни, не относящиеся к военной сфере, легко принимают военную окраску: когда Хиль-перик отдал в жены вестготскому королю Реккареду свою дочь Ригонту, он отправил с ней свиту в 4000 солдат; майордом Бургундского королевства Бертоальд, получив приказ инспектировать фиски (fisci) вдоль Сены, привел с собой 400 воинов. «Цивилизация, рожденная великими переселениями, была цивилизацией войны и агрессии» Duby G. Guerriers et paysans. (158) P. 60.
. Вездесущность войны нашла отражение и в германской ономастике, распространившейся в Галлии VII в. среди потомков галло-римлян: Бодри (Bald-Rik: смелый-могущественный), Ришар (Rik-hard: могущественный-отважный), Арман (Heri-man: человек войны), Роже (Hrot-gar: славное копье), Вильгельм (Wile-helm: воля-шлем), Жерар (Ger-hard: сильное копье), Ожье (Adal-gari: благородное копье), Гертруда (Gaire-trudis: надежное копье), Матильда (Macht-hildis: могучая на войне), Сибур (Sige-burgis: защита путем победы), Людовик (Chlodo-wed, Hlodovicus: славный бой), Ло-тарь (Chlot-ari: знаменитая война), Герберт (Chari-bercht: блистающий в войне), Гунтрамн (Gund-chramm: ворон битвы), Клотильда (Chlote-hildis: славное сражение), Брунгильда (Brune-hildis: панцирь-битва). Среди германских заимствований из латинского языка также преобладают термины, связанные с войной: война (guerre), стража (garde), дозор (guet), маршал (marechal), сенешаль (senechal), ранить (blesser), подстерегать (epier), начищать оружие (fourbir), ранить (navrer), посвящать в рыцари (adouber), длинный меч (estoc), шлем (heaume), маленький круглый щит (targe), поддоспешник (gambeson), стремя (etrier), шпора (eperon), штандарт (etendard), стяг (banniere), хоругвь (gonfanon).
Одной из характерных черт новых форм военной организации варварского мира является решительный отказ от военной системы римлян. Римская военная организация предусматривала наличие постоянной армии из профессиональных солдат, содержавшейся за счет регулярного натурального и денежного налогообложения остального населения. Частью этой системы была военная и гражданская бюрократия, распоряжавшаяся архивами и широко использовавшая различные документы. Принципиальной задачей армии была защита всей римской территории, где должен был поддерживаться мир, поэтому у населения не возникало необходимости носить оружие, насилие считалось незаконным и обращение в суд являлось привычным способом разрешения любых споров.
В целом варварские монархии не имели регулярных армий; число чиновников, им служивших, резко сократилось; ее средства и сфера деятельности были очень ограничены. Прямое налогообложение значительно снизилось, во многих регионах даже исчезло совсем; косвенное налогообложение, сохранившись лучше, уменьшилось вследствие ослабления торговых связей; денежное обращение сократилось, и деньги все чаще стали копить в качестве сокровищ; ресурсы государств расходовались по большей части на личные траты королей и их приближенных; понятие границы почти исчезло, поэтому повсюду стало небезопасно, каждый регион мог подвергнуться нападению; любой человек, любая социальная или семейная группа должны были сами заботиться о собственной безопасности и защищать свои права и интересы с помощью оружия; его ношение, первоначально дозволенное только завоевателям, распространилось среди всего населения, в то же время происходило этническое, правовое и культурное слияние победителей и побежденных; стерлось различие между публичной и частной войной, между вендеттой – кровной местью – и войной, которую король ведет во имя своего народа. Даже вергельд как способ остановить наступление и насилие выглядит в некотором отношении выкупом, возмещением ущерба пострадавшей стороне.
Однако несколько фактов стирают грани этих отличий:
а) Со времен поздней Империи воинский аспект императорских обязанностей значительно усилился. Кое-какие обычаи римляне позаимствовали у варваров, о чем свидетельствует, например, случай, когда римские а щаты приветствовали грохотом щитов поднятого на большом щите императора Юлиана (360 г.). В окружение императора входило много военных, часто германского происхождения. Начиная с эпохи правления Константина, военные командиры стали настолько независимы от префектов претория, викариев, проконсулов и наместников провинций, что главнокомандующие конницей и пехотой (magistri equitum et magistri peditum), дуксы, комиты подчинялись теперь только императору: прежний принцип «оружие да уступит место тоге» (cedant arma togae) перестал действовать, гражданская власть утратила главенствующее положение. Даже служба в гражданских учреждениях рассматривалась как военная служба (militia), правда, отличная от службы в армии (militia armata), но предусматривавшая ношение формы и военного пояса (cingulum). Что касается «римского мира» (pax romana), то во многих областях Империи он существовал только в воспоминаниях или как пережиток; постоянные волнения и народные восстания, как, например, восстания багаудов в Галлии, циркумцеллионов в Африке, проникновение и закрепление в Империи небольших групп варваров, даже до начала великих нашествий, привели к его окончательному исчезновению. Со своей стороны, власть имущие в своих владениях вели себя уже как сеньоры; их виллы (villae), защищенные башней, стали выглядеть как укрепленные дома. Либаний в своей речи «О патронате» уделяет особое внимание военному характеру этого института.
б) Варварские монархи, напротив, стремились как можно лучше использовать в своих интересах остатки военной организации поздней Империи. Именно так поступал остготский король Теодорих. Чиновники Константинополя рассматривали его как римского военачальника (magister utriusque militiae), которому передали в управление Италию. Таким образом, Теодорих на законном основании возглавил римскую армию, состоявшую, правда, исключительно из германцев, поскольку все римляне были изгнаны оттуда. Офицеры этой армии носили римские титулы дуксов, комитов, трибунов, префектов. Часть войск, размещенных в крепостях пограничных провинций (Реции, Паннонии, Далмации, Савии), можно считать преемниками пограничных отрядов поздней Империи, тогда как комиты городов (comites civitatum), поставленные во главе внутренних гарнизонов готов, и дуксы провинций (duces provinciarum), которым было поручено пресекать разбой, являлись наследниками командиров мобильной армии прежней эпохи. Подобно тому как императоры окружали себя телохранителями ради собственной безопасности, Теодорих имел свою личную охрану. Некоторые мастерские поздней Империи продолжали функционировать, сохранилась и практика денежных подарков (donativum) солдатам и морякам. По крайней мере, во время военных действий в войсках раздавали жалованье деньгами и натурой; таким образом, готские солдаты жили не только за счет трети земель, которые получили на основании режима гостеприимства (hospitalitas) после победы над Одоакром. Возможно, что не прекращали действовать и некоторые положения римского военного законодательства. Даже запрещение римлянам См. Anonymus Valesianus. // Ammianus Marcellinus / Ed. et trad. J. С. Rolfe. London, Cambridge, Mass., 1939. T. III. P. 560. «А также ни одному римлянину не разрешается пользоваться оружием, даже и пажам».
носить оружие может рассматриваться не как мера безопасности с целью обезопасить германское меньшинство от всякой попытки восстания, а как сохранение предшествующего римского законодательства.
Вследствие того, что на территории других германских королевств распад военных институтов Империи зашел дальше, чем в Италии, они унаследовали очень небольшую часть военной организации поздней Империи. Заметим, однако, что бургундам, вестготам и франкам был известен институт графа города, «одновременно военного предводителя, хранителя общественного порядка, судьи, сборщика налогов, администратора» Tessier G. 25 decembre le bapteme de Clovis. Paris, 1964. P. 257.
, что являлось результатом слияния римской и германской традиций.
В соответствии с кодексом Рацесвинта, в городах и крепостях вестготского королевства существовали лица, ответственные за снабжение армии, которых называли «раздатчиками довольствия» (erogatores annonae, dispen-satores annonae, annonarii). В одном из источников, правда, позднем: «Житии св. Авита», епископа Сарлата в Перигоре, – есть правдоподобное сообщение о денежных подарках, которые король Аларих II якобы раздавал своим войскам накануне битвы при Вуйе (507 г.). Еще в VII-VIII вв. лангобардские короли оставались верны римской пограничной стратегии и защищали свои владения с помощью сети пограничных укреплений (clusae, clusurae Italiae). Известно также, что они использовали средства своей казны для раздачи денежных подарков войскам; термин sculca, обозначавший отряды воинов, которые выполняли в действующей армии особые задания, был общим для византийцев и лангобардов.
Набор в армию в варварских королевствах был основан на одном и том же принципе: всякий свободный человек обязан, пока у него есть силы «Пока он здоров», как сказано в «Вестготской правде» (Lex Wisigithorum).
, подчиниться призыву короля и служить в течение всей кампании (expeditio), самостоятельно заботясь о своем содержании и экипировке. Любое уклонение влекло за собой наказание, чаще всего тяжелый штраф. Так, статья 21 эдикта Ротари (643 г.) гласит: «Тот, кто отказывается присоединиться к армии или отряду, должен заплатить 20 солидов королю или его дуксу». О том же повествует Григорий Турский, рассказывая об осаде Комменжа войсками короля Гунтрамна (585 г.): «После этого королевскими судьями было дано распоряжение, чтобы те, кто пренебрег походом, были наказаны» Григорий Турский. История Франции. / Изд. подг. В. Д. Савуковой, М., 1987. С. 124.
. В дополнение можно привести главу 51 «Законов Инэ» короля Уэссекса (688-694 гг.): «Если гезит (gesith), по рождению владеющий землей, не исполнил военной службы, то должен выплатить 120 шиллингов и его земли конфискуют; тот, у кого нет земли, должен 60 шиллингов; и кэрл (ceorl) – 30 шиллингов».
Однако применение этого общего правила не могло не вызывать затруднений. В частности, возникает вопрос – связано ли это обстоятельство с конкретным человеком, или оно зависит от его имущественного положения? Как взыскать штраф, часто очень большой, с уклоняющегося от воинской службы или с дезертира, не имеющего никакого имущества? Как добиться эффективной службы от человека, слишком бедного, чтобы достать себе вооружение?
Еще важнее понять, в какой мере римское население было отстранено от военной службы. Степень его участия варьировалась в зависимости от времени и места. Военная служба в королевстве остготов формально сохранялась за готами. В результате своеобразного раздела сфер деятельности за римлянами были закреплены гражданские профессии и ремесла, тогда как на германцев, варваров (Barbari), длинноволосых (capillati), как их еще называли, была возложена миссия защиты общества. «Воюя, они защищают интересы всего общества. Они принимают на себя ратный труд ради общего блага. В то время как готская армия воюет, римлянин может жить мирно» (Кассиодор). Тем не менее, некоторым «почетным готам» было позволено сражаться. Косвенным образом и римляне участвовали в военных действиях – они возводили укрепления; оруженосцы и слуги могли быть римлянами по происхождению; в критические моменты – как, например, в правление Тотилы – варвары прибегали к помощи коренных италиков.
По-видимому, у вандалов дела обстояли иначе: за сто лет пребывания в Северной Африке этот народ не ассимилировался с местными жителями; до самого конца своего владычества вандалы обращались с ними как с побежденными и во время наступления византийцев не смогли добиться от них никакой помощи и военной поддержки. В Бургундском королевстве ситуация была несколько иной: там короли придерживались политики примирения, о чем свидетельствует «Бургундская Правда», старались использовать военную помощь галло-римлян, которые участвовали, по крайней мере, в одном походе на Овернь.
В вестготском королевстве разрешение смешанных браков между римлянами и готами в правление Леовигильда (567-586 гг.), обращение в католичество Реккареда в 587 г., исчезновение персонального права и обнародование «Судебника» (Liber judiciorum, 654 г.), общего для всех подданных, устранили юридические препятствия, которые могли помешать испанским римлянам вступать в армию. Действительно, если в текстах более старых вестготских законов середины V в. слова «гот» (Gotus) и «воин» (miles) были синонимами, то с правления Алариха II, в начале VI в., в рядах его армии сражались, по меньшей мере, несколько римлян. С течением времени их число только увеличивалось, и в царствование Вамбы (672-680 гг.) усилия монархии были направлены на распространение воинской повинности на все население, которое всячески сопротивлялось этому.
В Галлии события развивались по аналогичному сценарию. Если во времена Хлодвига присутствие галло-римлян во франкских войсках было, несомненно, эпизодическим, то во времена правления его сыновей и внуков ситуация все же изменилась: галло-римляне не только могли нести военную службу, но теоретически обязаны были это делать.
Наконец, лангобарды, чье положение было шатким, дольше противостояли общей тенденции уравнивания потомков победителей и побежденных в правах и обязанностях, и несомненно, только в VIII в., в правление Айстульфа, римляне смогли беспрепятственно вступать в армию Rasi Р. Exercitus italicus (173).
.
Кроме различий этнического характера, существовали различия по юридическому статусу и положению в обществе. В принципе, ни клириков, ни монахов нельзя было принуждать к военной службе. Тем не менее, в источниках иногда встречаются упоминания о священнослужителях, участвующих в военных действиях. Чаще всего речь идет о добровольном участии священников в войне, не связанном с какой-либо военной повинностью. В вестготском королевстве IV Толедский собор специально занимался священниками, которые по собственному желанию намеревались взяться за оружие для участия в мятеже или уже сделали это; собор осудил их поведение. Однако королям случалось призывать к оружию и священнослужителей: 1 ноября 673 г. по возвращении из похода в Септиманию вестготский король Вам-ба издал закон, по которому, в частности, суровое наказание несли те, кто не встал на защиту страны от басков и франков в районах, подвергшихся нападению;
1 2 3 4 5 6 7 8 9
.
2. ВОЙНА И ОБЩЕСТВО В ВАРВАРСКИХ КОРОЛЕВСТВАХ (VI-VII вв.)
Политические, социальные, религиозные условия, характерные для разных варварских королевств, начиная с первой половины V в. заметно отличались друг от друга. Прежде всего, можно противопоставить народы, вторгшиеся на незанятые или малонаселенные территории, – это были завоеватели Британии англы, юты, саксы или аламанны, бавары, тюринги – народам, захватившим власть над областями, население которых не было изгнано и где, стало быть, победители составили более или менее существенное меньшинство: так произошло с бургундами, вестготами, остготами, свевами, вандалами, лангобардами, франками, хотя последние в некоторых областях на севере Галлии, вероятно, все же были в большинстве. Также нужно отличать королевства, просуществовавшие на протяжении недолгого времени (королевства бургундов на юго-востоке Галлии, вандалов в Африке, остготов в Италии, свевов и вестготов в Испании, лангобардов в Италии), от государств с многовековой судьбой – франков и англосаксов. Кроме того, некоторые народы, сделавшись оседлыми, прекратили всякую экспансию и быстро перешли к обороне (остготы и вандалы), тогда как другие надолго сохранили в себе дух завоевателей (франки и лангобарды). Таким образом, в VI-VII вв. имело свою военную историю каждое германское королевство Западной Европы: они сталкивались с разными опасностями, вступали в конфликты то с соседними германскими королевствами или народами, то с внешними противниками, такими, как византийцы и арабы. Однако их представления о войне и принципы ведения военных действий имеют достаточно много общих черт.
Действительно, в любом случае речь идет об обществах, принципиально ориентированных на войну, где большинство общепризнанных ценностей были воинскими, где институты общества и армии были тесно и органично взаимосвязаны, где свободный человек естественно являлся воином и обязанностью короля было «ведение войны» ( нем. Heerkonigtum), где король считался «зачинщиком завоеваний», где война – «образ жизни, а равно средство выживания и экспансии» Wallace-Hadrill J. М. Early Germanic Kingship in England and on the Continent. Oxford, 1971. P. 151.
, где многие события общественной и частной жизни, не относящиеся к военной сфере, легко принимают военную окраску: когда Хиль-перик отдал в жены вестготскому королю Реккареду свою дочь Ригонту, он отправил с ней свиту в 4000 солдат; майордом Бургундского королевства Бертоальд, получив приказ инспектировать фиски (fisci) вдоль Сены, привел с собой 400 воинов. «Цивилизация, рожденная великими переселениями, была цивилизацией войны и агрессии» Duby G. Guerriers et paysans. (158) P. 60.
. Вездесущность войны нашла отражение и в германской ономастике, распространившейся в Галлии VII в. среди потомков галло-римлян: Бодри (Bald-Rik: смелый-могущественный), Ришар (Rik-hard: могущественный-отважный), Арман (Heri-man: человек войны), Роже (Hrot-gar: славное копье), Вильгельм (Wile-helm: воля-шлем), Жерар (Ger-hard: сильное копье), Ожье (Adal-gari: благородное копье), Гертруда (Gaire-trudis: надежное копье), Матильда (Macht-hildis: могучая на войне), Сибур (Sige-burgis: защита путем победы), Людовик (Chlodo-wed, Hlodovicus: славный бой), Ло-тарь (Chlot-ari: знаменитая война), Герберт (Chari-bercht: блистающий в войне), Гунтрамн (Gund-chramm: ворон битвы), Клотильда (Chlote-hildis: славное сражение), Брунгильда (Brune-hildis: панцирь-битва). Среди германских заимствований из латинского языка также преобладают термины, связанные с войной: война (guerre), стража (garde), дозор (guet), маршал (marechal), сенешаль (senechal), ранить (blesser), подстерегать (epier), начищать оружие (fourbir), ранить (navrer), посвящать в рыцари (adouber), длинный меч (estoc), шлем (heaume), маленький круглый щит (targe), поддоспешник (gambeson), стремя (etrier), шпора (eperon), штандарт (etendard), стяг (banniere), хоругвь (gonfanon).
Одной из характерных черт новых форм военной организации варварского мира является решительный отказ от военной системы римлян. Римская военная организация предусматривала наличие постоянной армии из профессиональных солдат, содержавшейся за счет регулярного натурального и денежного налогообложения остального населения. Частью этой системы была военная и гражданская бюрократия, распоряжавшаяся архивами и широко использовавшая различные документы. Принципиальной задачей армии была защита всей римской территории, где должен был поддерживаться мир, поэтому у населения не возникало необходимости носить оружие, насилие считалось незаконным и обращение в суд являлось привычным способом разрешения любых споров.
В целом варварские монархии не имели регулярных армий; число чиновников, им служивших, резко сократилось; ее средства и сфера деятельности были очень ограничены. Прямое налогообложение значительно снизилось, во многих регионах даже исчезло совсем; косвенное налогообложение, сохранившись лучше, уменьшилось вследствие ослабления торговых связей; денежное обращение сократилось, и деньги все чаще стали копить в качестве сокровищ; ресурсы государств расходовались по большей части на личные траты королей и их приближенных; понятие границы почти исчезло, поэтому повсюду стало небезопасно, каждый регион мог подвергнуться нападению; любой человек, любая социальная или семейная группа должны были сами заботиться о собственной безопасности и защищать свои права и интересы с помощью оружия; его ношение, первоначально дозволенное только завоевателям, распространилось среди всего населения, в то же время происходило этническое, правовое и культурное слияние победителей и побежденных; стерлось различие между публичной и частной войной, между вендеттой – кровной местью – и войной, которую король ведет во имя своего народа. Даже вергельд как способ остановить наступление и насилие выглядит в некотором отношении выкупом, возмещением ущерба пострадавшей стороне.
Однако несколько фактов стирают грани этих отличий:
а) Со времен поздней Империи воинский аспект императорских обязанностей значительно усилился. Кое-какие обычаи римляне позаимствовали у варваров, о чем свидетельствует, например, случай, когда римские а щаты приветствовали грохотом щитов поднятого на большом щите императора Юлиана (360 г.). В окружение императора входило много военных, часто германского происхождения. Начиная с эпохи правления Константина, военные командиры стали настолько независимы от префектов претория, викариев, проконсулов и наместников провинций, что главнокомандующие конницей и пехотой (magistri equitum et magistri peditum), дуксы, комиты подчинялись теперь только императору: прежний принцип «оружие да уступит место тоге» (cedant arma togae) перестал действовать, гражданская власть утратила главенствующее положение. Даже служба в гражданских учреждениях рассматривалась как военная служба (militia), правда, отличная от службы в армии (militia armata), но предусматривавшая ношение формы и военного пояса (cingulum). Что касается «римского мира» (pax romana), то во многих областях Империи он существовал только в воспоминаниях или как пережиток; постоянные волнения и народные восстания, как, например, восстания багаудов в Галлии, циркумцеллионов в Африке, проникновение и закрепление в Империи небольших групп варваров, даже до начала великих нашествий, привели к его окончательному исчезновению. Со своей стороны, власть имущие в своих владениях вели себя уже как сеньоры; их виллы (villae), защищенные башней, стали выглядеть как укрепленные дома. Либаний в своей речи «О патронате» уделяет особое внимание военному характеру этого института.
б) Варварские монархи, напротив, стремились как можно лучше использовать в своих интересах остатки военной организации поздней Империи. Именно так поступал остготский король Теодорих. Чиновники Константинополя рассматривали его как римского военачальника (magister utriusque militiae), которому передали в управление Италию. Таким образом, Теодорих на законном основании возглавил римскую армию, состоявшую, правда, исключительно из германцев, поскольку все римляне были изгнаны оттуда. Офицеры этой армии носили римские титулы дуксов, комитов, трибунов, префектов. Часть войск, размещенных в крепостях пограничных провинций (Реции, Паннонии, Далмации, Савии), можно считать преемниками пограничных отрядов поздней Империи, тогда как комиты городов (comites civitatum), поставленные во главе внутренних гарнизонов готов, и дуксы провинций (duces provinciarum), которым было поручено пресекать разбой, являлись наследниками командиров мобильной армии прежней эпохи. Подобно тому как императоры окружали себя телохранителями ради собственной безопасности, Теодорих имел свою личную охрану. Некоторые мастерские поздней Империи продолжали функционировать, сохранилась и практика денежных подарков (donativum) солдатам и морякам. По крайней мере, во время военных действий в войсках раздавали жалованье деньгами и натурой; таким образом, готские солдаты жили не только за счет трети земель, которые получили на основании режима гостеприимства (hospitalitas) после победы над Одоакром. Возможно, что не прекращали действовать и некоторые положения римского военного законодательства. Даже запрещение римлянам См. Anonymus Valesianus. // Ammianus Marcellinus / Ed. et trad. J. С. Rolfe. London, Cambridge, Mass., 1939. T. III. P. 560. «А также ни одному римлянину не разрешается пользоваться оружием, даже и пажам».
носить оружие может рассматриваться не как мера безопасности с целью обезопасить германское меньшинство от всякой попытки восстания, а как сохранение предшествующего римского законодательства.
Вследствие того, что на территории других германских королевств распад военных институтов Империи зашел дальше, чем в Италии, они унаследовали очень небольшую часть военной организации поздней Империи. Заметим, однако, что бургундам, вестготам и франкам был известен институт графа города, «одновременно военного предводителя, хранителя общественного порядка, судьи, сборщика налогов, администратора» Tessier G. 25 decembre le bapteme de Clovis. Paris, 1964. P. 257.
, что являлось результатом слияния римской и германской традиций.
В соответствии с кодексом Рацесвинта, в городах и крепостях вестготского королевства существовали лица, ответственные за снабжение армии, которых называли «раздатчиками довольствия» (erogatores annonae, dispen-satores annonae, annonarii). В одном из источников, правда, позднем: «Житии св. Авита», епископа Сарлата в Перигоре, – есть правдоподобное сообщение о денежных подарках, которые король Аларих II якобы раздавал своим войскам накануне битвы при Вуйе (507 г.). Еще в VII-VIII вв. лангобардские короли оставались верны римской пограничной стратегии и защищали свои владения с помощью сети пограничных укреплений (clusae, clusurae Italiae). Известно также, что они использовали средства своей казны для раздачи денежных подарков войскам; термин sculca, обозначавший отряды воинов, которые выполняли в действующей армии особые задания, был общим для византийцев и лангобардов.
Набор в армию в варварских королевствах был основан на одном и том же принципе: всякий свободный человек обязан, пока у него есть силы «Пока он здоров», как сказано в «Вестготской правде» (Lex Wisigithorum).
, подчиниться призыву короля и служить в течение всей кампании (expeditio), самостоятельно заботясь о своем содержании и экипировке. Любое уклонение влекло за собой наказание, чаще всего тяжелый штраф. Так, статья 21 эдикта Ротари (643 г.) гласит: «Тот, кто отказывается присоединиться к армии или отряду, должен заплатить 20 солидов королю или его дуксу». О том же повествует Григорий Турский, рассказывая об осаде Комменжа войсками короля Гунтрамна (585 г.): «После этого королевскими судьями было дано распоряжение, чтобы те, кто пренебрег походом, были наказаны» Григорий Турский. История Франции. / Изд. подг. В. Д. Савуковой, М., 1987. С. 124.
. В дополнение можно привести главу 51 «Законов Инэ» короля Уэссекса (688-694 гг.): «Если гезит (gesith), по рождению владеющий землей, не исполнил военной службы, то должен выплатить 120 шиллингов и его земли конфискуют; тот, у кого нет земли, должен 60 шиллингов; и кэрл (ceorl) – 30 шиллингов».
Однако применение этого общего правила не могло не вызывать затруднений. В частности, возникает вопрос – связано ли это обстоятельство с конкретным человеком, или оно зависит от его имущественного положения? Как взыскать штраф, часто очень большой, с уклоняющегося от воинской службы или с дезертира, не имеющего никакого имущества? Как добиться эффективной службы от человека, слишком бедного, чтобы достать себе вооружение?
Еще важнее понять, в какой мере римское население было отстранено от военной службы. Степень его участия варьировалась в зависимости от времени и места. Военная служба в королевстве остготов формально сохранялась за готами. В результате своеобразного раздела сфер деятельности за римлянами были закреплены гражданские профессии и ремесла, тогда как на германцев, варваров (Barbari), длинноволосых (capillati), как их еще называли, была возложена миссия защиты общества. «Воюя, они защищают интересы всего общества. Они принимают на себя ратный труд ради общего блага. В то время как готская армия воюет, римлянин может жить мирно» (Кассиодор). Тем не менее, некоторым «почетным готам» было позволено сражаться. Косвенным образом и римляне участвовали в военных действиях – они возводили укрепления; оруженосцы и слуги могли быть римлянами по происхождению; в критические моменты – как, например, в правление Тотилы – варвары прибегали к помощи коренных италиков.
По-видимому, у вандалов дела обстояли иначе: за сто лет пребывания в Северной Африке этот народ не ассимилировался с местными жителями; до самого конца своего владычества вандалы обращались с ними как с побежденными и во время наступления византийцев не смогли добиться от них никакой помощи и военной поддержки. В Бургундском королевстве ситуация была несколько иной: там короли придерживались политики примирения, о чем свидетельствует «Бургундская Правда», старались использовать военную помощь галло-римлян, которые участвовали, по крайней мере, в одном походе на Овернь.
В вестготском королевстве разрешение смешанных браков между римлянами и готами в правление Леовигильда (567-586 гг.), обращение в католичество Реккареда в 587 г., исчезновение персонального права и обнародование «Судебника» (Liber judiciorum, 654 г.), общего для всех подданных, устранили юридические препятствия, которые могли помешать испанским римлянам вступать в армию. Действительно, если в текстах более старых вестготских законов середины V в. слова «гот» (Gotus) и «воин» (miles) были синонимами, то с правления Алариха II, в начале VI в., в рядах его армии сражались, по меньшей мере, несколько римлян. С течением времени их число только увеличивалось, и в царствование Вамбы (672-680 гг.) усилия монархии были направлены на распространение воинской повинности на все население, которое всячески сопротивлялось этому.
В Галлии события развивались по аналогичному сценарию. Если во времена Хлодвига присутствие галло-римлян во франкских войсках было, несомненно, эпизодическим, то во времена правления его сыновей и внуков ситуация все же изменилась: галло-римляне не только могли нести военную службу, но теоретически обязаны были это делать.
Наконец, лангобарды, чье положение было шатким, дольше противостояли общей тенденции уравнивания потомков победителей и побежденных в правах и обязанностях, и несомненно, только в VIII в., в правление Айстульфа, римляне смогли беспрепятственно вступать в армию Rasi Р. Exercitus italicus (173).
.
Кроме различий этнического характера, существовали различия по юридическому статусу и положению в обществе. В принципе, ни клириков, ни монахов нельзя было принуждать к военной службе. Тем не менее, в источниках иногда встречаются упоминания о священнослужителях, участвующих в военных действиях. Чаще всего речь идет о добровольном участии священников в войне, не связанном с какой-либо военной повинностью. В вестготском королевстве IV Толедский собор специально занимался священниками, которые по собственному желанию намеревались взяться за оружие для участия в мятеже или уже сделали это; собор осудил их поведение. Однако королям случалось призывать к оружию и священнослужителей: 1 ноября 673 г. по возвращении из похода в Септиманию вестготский король Вам-ба издал закон, по которому, в частности, суровое наказание несли те, кто не встал на защиту страны от басков и франков в районах, подвергшихся нападению;
1 2 3 4 5 6 7 8 9