Однако я не сомневался, что результат будет аналогичным тому, который получили альвийские специалисты.
Легче всего было бы списать всё на простое совпадение, банальное внешнее сходство. Я бы, наверное, так и поступил, окажись в моём распоряжении только один снимок – либо Кореевой, либо Киселёва. Но снимков было два, и на обоих фигурировали знакомые мне лица. Мало того, эти ребята были друзьями, соратниками, «сладкой парочкой», как называли их знакомые; вдобавок, они принадлежали к подпольной группировке, чья деятельность весьма и весьма озадачивала нашу разведку...
Что же это значит, чёрт побери? Вывод напрашивался сам собой – эти молодые люди были не те, за кого себя выдавали. И, может, не только они, но и другие их товарищи – Сергей Иванов, Юрий Ворушинский, Борис Компактов...
Я вызвал из памяти компьютера досье на всех пятерых. Трое из них – Кореева, Киселёв и Вейдер-Иванов – были «под колпаком» у нашей разведки уже девять месяцев. Ворушинский и Компактов попали на заметку лишь недавно – их имена нечаянно выболтал в разговоре с Эстер и Рашелью принц Павел.
Итак, что же делали Аня и Саша более года назад, во время летних каникул? Впрочем, условно летних – тогда в Северном полушарии планеты была зима, а почти всё Южное занимает огромный океан. Ага! Согласно собранным нашими агентами сведениям, с середины июля по середину августа они отдыхали в горнолыжном лагере на Новом Памире. Хотелось бы поговорить с инструктором их отряда. Я представил, как он с минуту напряжённо раздумывает, потом отвечает:
«Знаете, что-то не припомню их. Сейчас, погодите, я посмотрю...»
Пауза, он делает запрос в базу данных. Затем:
«Да, в самом деле, были такие. Но, хоть убейте, не могу их вспомнить. Наверное, они были очень неприметными, тихонями. Вы хоть представляете, со сколькими детьми мне приходится работать в течение года...»
Вот и всё.
Так, а что дальше? В смысле – дальше в прошлое.
Как явствовало из досье, Аня была сиротой. Шесть лет назад её родители погибли в автокатастрофе. Родственники отказались брать на себя заботу о двенадцатилетней девочке, и она была помещена в Христовоздвиженскую школу-интернат номер 18. Спустя три года её перевели в Николайбург. Причина перевода – обычная перетасовка учеников. Распространённая на Новороссии практика: самых одарённых берут в столицу, а отстающих отправляют в провинцию.
Интересно, что случится, если я позвоню в Христовоздвиженск и спрошу у руководства интерната об их бывшей воспитаннице, Ане Кореевой? Возможно, ответ будет такой:
«Да, у нас действительно училась эта девочка. Но мы помним её смутно. (Понимай, как „совсем не помним“.) Ничем, кроме хороших оценок, она не отличалась...»
А её предполагаемые родственники? Не скажут ли они, что не поддерживали особо близких отношений с Аниными родителями и вообще вроде бы не припомнят, что у тех была дочь? Или удивлённо скажут:
«А мы-то думали, что Аня погибла вместе с ними...»
Что касается Саши Киселёва, то он, по нашим данным, был из неблагополучной семьи. Отец – безработный алкоголик, мать – проститутка и наркоманка. Два с половиной года назад их лишили родительских прав, а парня усыновила пожилая бездетная чета. Вот вопрос: если разыскать его прежних родителей и спросить о Саше, вспомнят ли они, что когда-то у них был сын?..
Теперь Вейдер-Иванов. В графе «отец» стоит прочерк – его мать была одиночка. Когда Сергею исполнилось пятнадцать, она вышла замуж за вдовца с двумя детьми, владельца арктической фермы по разведению моржей. То ли парень не вписался в новую семью, то ли не захотел жить в заполярье, но вскоре он переселился к своей прабабушке, уже давно впавшей в старческий маразм. Старушка вряд ли годилась ему в опекуны, скорее это он заботился о ней, но по сему поводу никто не проявлял беспокойства. Сергей не бродяжничал, не якшался с уличной шпаной, не попадался на кражах или приёме наркотиков; он был серьёзным и самостоятельным юношей, досрочно закончил школу, учился в университете, хорошо зарабатывал как кибер, обеспечивал себя и свою прабабушку – короче, с ним всё было в порядке...
У Компактова с Ворушинским были другие истории, но сходные в одном – они тоже не жили со своими родителями. К тому же всех пятерых объединяло ещё и то обстоятельство, что два или три года назад они поменяли место жительства и учёбы. Вот так-так!..
«Проклятье! – думал я, тупо уставившись на экран терминала. – Как же мы раньше не обратили внимание?.. Впрочем, раньше мы знали только о троих и не выделяли их из общей массы ближайших соратников цесаревича. Не было ничего странного в том, что среди двух десятков ребят одна девочка сирота, какой-то паренёк из неблагополучной семьи, а другой не живёт с матерью. Но ведь три недели назад многое прояснилось, а мы до сих пор оставались слепы. Слишком уж увлеклись переговорами с Павлом и забыли обо всём остальном...»
Мои размышления прервал звонок в дверь (кабинет был звукоизолирован), а затем из интеркома раздался голос Анн-Мари:
– Стив, ты здесь? Почему заперся?
Я торопливо извлёк из считывающего устройства диск Шелестова, спрятал его в карман и лишь тогда впустил Анн-Мари в комнату.
– А Рейчел даже не знала, что ты вернулся, – сказала она с порога. – Ты проскользнул мимо неё как мышь.
– Я просто решил не мешать ей, – ответил я, вновь запирая дверь. – Олег ещё не ушёл?
– Нет. Судя по всему, он окопался у нас до позднего вечера. Кстати, забыла тебе сказать, что утром мне звонила его мать. Мы мило поговорили, и она намекнула, что в ближайшее время они с мужем собираются пригласить нас на ужин. Видно, хотят познакомиться с потенциальными... как это здесь называется?.. сватами, кажется. – Анн-Мари улыбнулась, но, не получив улыбки в ответ, внимательнее всмотрелась мне в глаза. – Ты чем-то взволнован? Что случилось?
Рассказывать ей о своей встрече с альвом и о полученной от него информации я не имел права. Зато вполне мог поделиться своими выводами, основанными на доступных ей материалах.
– Я только что просматривал досье на нашу «великолепную пятёрку» – Корееву, Иванова, Киселёва, Ворушинского и Компактова. И обнаружил кое-какие факты, которые по отдельности ничего не значат, но в комплексе... А впрочем, сама посмотри.
Анн-Мари понадобилось лишь несколько минут, чтобы во всём разобраться.
– Боже правый! Ведь это похоже... это очень похоже на тщательно разработанные легенды!
– Вот именно.
Она вопросительно взглянула на меня:
– Ты думаешь, эти ребята тоже агенты?
– Возможно. Вопрос только – чьи? Тайной группировки в нашем командовании или...
– Или, – подхватила Анн-Мари, – правительства одной из планет, которое затеяло собственную игру. Послушай, Стас, – в волнении она позабыла, что меня следует называть Стивом, – это очень серьёзно. Если твои подозрения подтвердятся, то... Но сперва нужно всё проверить.
– Да, нужно, – согласился я. – Однако это не в нашей компетенции. Сейчас я составлю специальное донесение, а ты его отправишь.
Анн-Мари понимающе кивнула. Слово «специальное» означало, что содержание донесения будет секретным даже для неё.
– Сколько времени тебе понадобится?
– Не больше пяти минут.
– Хорошо. Тогда я просто покурю в коридоре.
Она вышла, а я быстро надиктовал текст послания, в котором сообщал, что получил от «объекта» необходимые материалы, а под конец добавил, что в деле обнаружились неожиданные обстоятельства. Подумав немного, я заменил «неожиданные» на «дополнительные» и этим решил ограничиться. В любом случае, для передачи информации потребуется личная встреча с уполномоченным резидентом – содержимое диска было слишком «горячо», чтобы доверять его сети, даже под самым надёжным прикрытием.
Наложив на это короткое донесение свой шифр, я позвал Анн-Мари, которая повторно зашифровала его и отправила по назначению.
– Вот что, Стив, – сказала она, откинувшись на спинку кресла. – Я прекрасно знаю, что такое разведка и что такое секретность. В этом котле я варюсь всю свою взрослую жизнь, поэтому не требую от тебя никаких объяснений. Но скажу тебе одно: я уверена, что на Новороссию тебя послали вовсе не для того, чтобы ты координировал работу группы мальчишек и девчонок. У тебя есть другое задание, более важное, чем это. Я не забыла слов мадам Пети, что тебе намерены поручить дело, с которым могут справиться только двое человек на всём свете. Я постоянно ломаю голову над тем, что бы это значило. И я убеждена, что твоя гениальная догадка насчёт нашей «великолепной пятёрки» возникла не просто так, на пустом месте, а по ходу выполнения твоего второго, тайного задания. Либо в качестве побочного продукта, либо как прямое следствие. Полагаю, что верен последний вариант.
Я ничего не ответил, так как отвечать было нечего. Хотя уже само моё молчание было достаточно красноречивым ответом.
А буквально через минуту пришло срочное послание. Анн-Мари сняла с него шифр и, убедившись, что оно зашифровано дважды, снова покинула кабинет.
Когда дверь за ней затворилась, я открыл письмо своим ключом, прочитал его, перечитал, хорошенько запомнил указанный адрес, после чего удалил его без возможности восстановления. Затем выключил терминал и вышел в коридор, где меня ожидала Анн-Мари.
– Ну что? – спросила она.
– Если у тебя были планы на сегодняшний вечер, – ответил я, – придётся их пересмотреть. Сейчас мы уезжаем.
– Куда?
– На одну встречу. Пока это всё, что я могу сказать. Я ещё не знаю, до какой степени тебя посвятят в это дело, но раз уж вызвали нас обоих, то что-то достанется и на твою долю.
На лице Анн-Мари отразилось удовлетворение.
– Давно бы так. А то мне уже до чёртиков надоело быть всего лишь связистом. Пора заняться настоящей работой.
«Займёшься, – подумал я. – Чего-чего, а работы теперь хватит на всех...»
25
Всю дорогу я пытался собраться с мыслями и понять, что происходит.
Ну, ладно, со странглетными запалами всё более или менее прояснилось. Наше руководство оказалось право: какая-то радикальная группировка в высшем командовании, а может, правительство одной из планет, – короче, пока не важно, кто именно, но кто-то решил до предела обострить ситуацию и вынудить человечество к тотальному уничтожению всех Иных рас. С этой целью альвам были переданы странглетные запалы – сверхмощное, но практически бесполезное в войне оружие. И даже количество его единиц Дюбарри угадал правильно – три. С первым устройством альвы произвели испытание, второе попробовали разобрать, а третье, единственно оставшееся, после долгих колебаний всё же применили против габбаров.
Однако в эту картину никоим образом не вписывались Аня Кореева с Сашей Киселёвым. Что делали эти дети (да, в сущности ещё дети) на борту корабля, который передавал альвам оружие? Что они делают здесь, на Новороссии, в компании ещё троих своих сверстников?.. Как минимум троих – но, судя по всему, их гораздо больше. К чему они стремятся, чего добиваются? И, главное – кто, чёрт побери, их сюда послал?..
Впрочем, может, никто не посылал. У меня родилась довольно глупая гипотеза, что несколько лет назад компания вундеркиндов раскрыла тщательно охраняемые секреты человечества, завладела самой передовой технологией и возжаждала власти. Таковой власти ни на Земле, ни на Терре-Галлии, ни на любой другой свободной планете ребята не получили бы – будь они хоть трижды вундеркинды и обладай какими угодно секретами. Оставались лишь контролируемые чужаками миры, и среди них Новороссия – страна, где вся власть, без её разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви, целиком сосредоточена в руках одного-единственного человека, царя. Нужно только выбрать подходящую кандидатуру на этот пост и совершить дворцовый переворот...
Да нет, бредятина! Подобное может произойти в книгах или фильмах, но никак не в реальной жизни. Действительность слишком суровая, она не приемлет детских игр.
И всё же... всё же мне не давали покоя слова, сказанные цесаревичем Павлом в беседе с Рашелью и Эстер: «Эти ребята немного двинутые. И даже не немного. Другие просто не доверяют старшему поколению, а они ненавидят всех взрослых без разбору».
Вот так. Не больше и не меньше...
Я посадил флайер у главного здания загородного мотеля, и мы с Анн-Мари вошли в контору. Администратор за стойкой встретил нас широкой профессиональной улыбкой:
– Чем могу служить, господа?
– Недавно мы заказали у вас номер, – ответила Анн-Мари, которая гораздо лучше владела русским.
– Ваши имена?
– Джоанна и Патрик О’Лири.
– Совершенно верно, – подтвердил администратор, даже не глянув на экран терминала. Он выложил на стойку карточку-ключ. – Номер сорок шесть. Как вы и просили, на отшибе, у самого леса. Там уже убрано, обед ожидает вас в микроволновой печи, а в холодильнике лежит бутылка шампанского. Если что-то ещё понадобится, звоните.
Анн-Мари взяла со стойки карточку.
– Спасибо, этого нам достаточно.
Когда мы уже направлялись к выходу, администратор заметил:
– Похоже, вы арранцы.
Я оглянулся и с лёгким сарказмом произнёс:
– В самом деле. И как только вы догадались!
Флайер за минуту доставил нас к нужному домику, мы открыли дверь и прошли внутрь. Ни в маленькой прихожей, ни в самой комнате с широкой двуспальной кроватью никого не было. Повсюду царили идеальный порядок и стерильная чистота.
– Так, – сказала Анн-Мари. – Значит, мы первые. Придётся подождать.
– Нет, не придётся, – раздался хрипловатый мальчишеский тенор, и из примыкавшей к комнате ванной вышел невысокий парень лет восемнадцати, с тёмно-каштановыми волосами, достаточно длинными, чтобы скрывать компьютерный имплант на виске. А в том, что оный имплант присутствовал, я ни на мгновение не усомнился – потому что перед нами стоял Сергей Иванов-Вейдер собственной персоной. В руке он держал нацеленный на нас пистолет-парализатор.
Реакция Анн-Мари была молниеносной. Она резко оттолкнула меня вправо, сама метнулась влево, выхватила из кармана свой парализатор и выстрелила в Вейдера...
Вернее, нажала на спуск. Самого выстрела не последовало. Оружие не сработало. Анн-Мари с растерянным видом давила на кнопку, но безрезультатно.
Вейдер улыбался, глядя на неё чуть ли не снисходительно. Я хотел было броситься к нему и провернуть номер, который однажды сработал с Сайидом Махдевом, однако вовремя вспомнил об устройстве в браслете моих часов. Если Вейдер подстрелит меня, то сработает защита, и тогда пострадает не только он, но и Анн-Мари.
Между тем в дверях ванной появилось ещё двое молодых людей, в которых я признал Компактова и Ворушинского. У них тоже были парализаторы.
– Выбросьте, сударыня, свою игрушку, – сказал Иванов-Вейдер. – Здесь она бесполезна. Зато наше оружие в полном порядке, это я вам гарантирую.
Я сделал шаг к Анн-Мари и крепко взял её за руку. Во-первых, чтобы она не ринулась в рукопашную. Во-вторых, из-за упомянутого уже браслета. Теперь, если что, он защитит нас обоих.
– Ребята, – твёрдо проговорил я. – Вы должны уйти отсюда. Немедленно – иначе вам не поздоровится.
– Ждёте подкрепления? – отозвался Компактов глумливым тоном. – Никого вы не дождётесь. Никто из руководства вам встречу не назначал. Они не знают, что вы здесь, они вообще не получали вашего донесения. Вейдер перехватил его, а в ответ отправил фальшивку, чтобы заманить вас сюда.
Ничего нового он мне не сказал. Я уже и сам обо всём догадался. Эти ребята были в курсе каждого нашего шага. Они следили за нами, подслушивали нас, контролировали наши секретные линии связи, знали наши шифры. Они дурачили нас, как малых детишек...
Да, сейчас именно мы оказались в роли детей. А они... они кто угодно, только не дети. Они сущие дьяволы в обличье подростков!
– Гром и молния на вашу голову! – пробормотала Анн-Мари.
Вейдер хмыкнул:
– Глупая фраза. Как я понимаю, это кодовые слова для включения передатчика. Он у вас в серьге или в кольце? Впрочем, не важно. Ваш сигнал тревоги всё равно никто не услышал. Он был получен ближайшим ретранслятором, а затем бесследно сгинул в сети. Я позаботился о том, чтобы ваши каналы аварийной связи были заблокированы.
Вот так-так! Основательная западня...
– Мы можем обойтись и без посторонней помощи, – сказал я. – У меня есть одно защитное устройство. Честно скажу, что не знаю, как оно действует. Но знаю, что оно убьёт вас. В лучшем случае, серьёзно покалечит. Оно сработает автоматически, если вы подстрелите меня из парализатора. А достать бластеры или что-то в этом роде вы не успеете – я включу его вручную. Поверьте, я не блефую.
– Мы верим, – кивнул Вейдер. – Верим, что у вас есть то, о чём вы говорите. Но вы не посмеете использовать его.
– Почему это?
– Потому что тогда вы превысите необходимую меру самообороны. Ведь мы не собираемся убивать вас, разве вы не поняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Легче всего было бы списать всё на простое совпадение, банальное внешнее сходство. Я бы, наверное, так и поступил, окажись в моём распоряжении только один снимок – либо Кореевой, либо Киселёва. Но снимков было два, и на обоих фигурировали знакомые мне лица. Мало того, эти ребята были друзьями, соратниками, «сладкой парочкой», как называли их знакомые; вдобавок, они принадлежали к подпольной группировке, чья деятельность весьма и весьма озадачивала нашу разведку...
Что же это значит, чёрт побери? Вывод напрашивался сам собой – эти молодые люди были не те, за кого себя выдавали. И, может, не только они, но и другие их товарищи – Сергей Иванов, Юрий Ворушинский, Борис Компактов...
Я вызвал из памяти компьютера досье на всех пятерых. Трое из них – Кореева, Киселёв и Вейдер-Иванов – были «под колпаком» у нашей разведки уже девять месяцев. Ворушинский и Компактов попали на заметку лишь недавно – их имена нечаянно выболтал в разговоре с Эстер и Рашелью принц Павел.
Итак, что же делали Аня и Саша более года назад, во время летних каникул? Впрочем, условно летних – тогда в Северном полушарии планеты была зима, а почти всё Южное занимает огромный океан. Ага! Согласно собранным нашими агентами сведениям, с середины июля по середину августа они отдыхали в горнолыжном лагере на Новом Памире. Хотелось бы поговорить с инструктором их отряда. Я представил, как он с минуту напряжённо раздумывает, потом отвечает:
«Знаете, что-то не припомню их. Сейчас, погодите, я посмотрю...»
Пауза, он делает запрос в базу данных. Затем:
«Да, в самом деле, были такие. Но, хоть убейте, не могу их вспомнить. Наверное, они были очень неприметными, тихонями. Вы хоть представляете, со сколькими детьми мне приходится работать в течение года...»
Вот и всё.
Так, а что дальше? В смысле – дальше в прошлое.
Как явствовало из досье, Аня была сиротой. Шесть лет назад её родители погибли в автокатастрофе. Родственники отказались брать на себя заботу о двенадцатилетней девочке, и она была помещена в Христовоздвиженскую школу-интернат номер 18. Спустя три года её перевели в Николайбург. Причина перевода – обычная перетасовка учеников. Распространённая на Новороссии практика: самых одарённых берут в столицу, а отстающих отправляют в провинцию.
Интересно, что случится, если я позвоню в Христовоздвиженск и спрошу у руководства интерната об их бывшей воспитаннице, Ане Кореевой? Возможно, ответ будет такой:
«Да, у нас действительно училась эта девочка. Но мы помним её смутно. (Понимай, как „совсем не помним“.) Ничем, кроме хороших оценок, она не отличалась...»
А её предполагаемые родственники? Не скажут ли они, что не поддерживали особо близких отношений с Аниными родителями и вообще вроде бы не припомнят, что у тех была дочь? Или удивлённо скажут:
«А мы-то думали, что Аня погибла вместе с ними...»
Что касается Саши Киселёва, то он, по нашим данным, был из неблагополучной семьи. Отец – безработный алкоголик, мать – проститутка и наркоманка. Два с половиной года назад их лишили родительских прав, а парня усыновила пожилая бездетная чета. Вот вопрос: если разыскать его прежних родителей и спросить о Саше, вспомнят ли они, что когда-то у них был сын?..
Теперь Вейдер-Иванов. В графе «отец» стоит прочерк – его мать была одиночка. Когда Сергею исполнилось пятнадцать, она вышла замуж за вдовца с двумя детьми, владельца арктической фермы по разведению моржей. То ли парень не вписался в новую семью, то ли не захотел жить в заполярье, но вскоре он переселился к своей прабабушке, уже давно впавшей в старческий маразм. Старушка вряд ли годилась ему в опекуны, скорее это он заботился о ней, но по сему поводу никто не проявлял беспокойства. Сергей не бродяжничал, не якшался с уличной шпаной, не попадался на кражах или приёме наркотиков; он был серьёзным и самостоятельным юношей, досрочно закончил школу, учился в университете, хорошо зарабатывал как кибер, обеспечивал себя и свою прабабушку – короче, с ним всё было в порядке...
У Компактова с Ворушинским были другие истории, но сходные в одном – они тоже не жили со своими родителями. К тому же всех пятерых объединяло ещё и то обстоятельство, что два или три года назад они поменяли место жительства и учёбы. Вот так-так!..
«Проклятье! – думал я, тупо уставившись на экран терминала. – Как же мы раньше не обратили внимание?.. Впрочем, раньше мы знали только о троих и не выделяли их из общей массы ближайших соратников цесаревича. Не было ничего странного в том, что среди двух десятков ребят одна девочка сирота, какой-то паренёк из неблагополучной семьи, а другой не живёт с матерью. Но ведь три недели назад многое прояснилось, а мы до сих пор оставались слепы. Слишком уж увлеклись переговорами с Павлом и забыли обо всём остальном...»
Мои размышления прервал звонок в дверь (кабинет был звукоизолирован), а затем из интеркома раздался голос Анн-Мари:
– Стив, ты здесь? Почему заперся?
Я торопливо извлёк из считывающего устройства диск Шелестова, спрятал его в карман и лишь тогда впустил Анн-Мари в комнату.
– А Рейчел даже не знала, что ты вернулся, – сказала она с порога. – Ты проскользнул мимо неё как мышь.
– Я просто решил не мешать ей, – ответил я, вновь запирая дверь. – Олег ещё не ушёл?
– Нет. Судя по всему, он окопался у нас до позднего вечера. Кстати, забыла тебе сказать, что утром мне звонила его мать. Мы мило поговорили, и она намекнула, что в ближайшее время они с мужем собираются пригласить нас на ужин. Видно, хотят познакомиться с потенциальными... как это здесь называется?.. сватами, кажется. – Анн-Мари улыбнулась, но, не получив улыбки в ответ, внимательнее всмотрелась мне в глаза. – Ты чем-то взволнован? Что случилось?
Рассказывать ей о своей встрече с альвом и о полученной от него информации я не имел права. Зато вполне мог поделиться своими выводами, основанными на доступных ей материалах.
– Я только что просматривал досье на нашу «великолепную пятёрку» – Корееву, Иванова, Киселёва, Ворушинского и Компактова. И обнаружил кое-какие факты, которые по отдельности ничего не значат, но в комплексе... А впрочем, сама посмотри.
Анн-Мари понадобилось лишь несколько минут, чтобы во всём разобраться.
– Боже правый! Ведь это похоже... это очень похоже на тщательно разработанные легенды!
– Вот именно.
Она вопросительно взглянула на меня:
– Ты думаешь, эти ребята тоже агенты?
– Возможно. Вопрос только – чьи? Тайной группировки в нашем командовании или...
– Или, – подхватила Анн-Мари, – правительства одной из планет, которое затеяло собственную игру. Послушай, Стас, – в волнении она позабыла, что меня следует называть Стивом, – это очень серьёзно. Если твои подозрения подтвердятся, то... Но сперва нужно всё проверить.
– Да, нужно, – согласился я. – Однако это не в нашей компетенции. Сейчас я составлю специальное донесение, а ты его отправишь.
Анн-Мари понимающе кивнула. Слово «специальное» означало, что содержание донесения будет секретным даже для неё.
– Сколько времени тебе понадобится?
– Не больше пяти минут.
– Хорошо. Тогда я просто покурю в коридоре.
Она вышла, а я быстро надиктовал текст послания, в котором сообщал, что получил от «объекта» необходимые материалы, а под конец добавил, что в деле обнаружились неожиданные обстоятельства. Подумав немного, я заменил «неожиданные» на «дополнительные» и этим решил ограничиться. В любом случае, для передачи информации потребуется личная встреча с уполномоченным резидентом – содержимое диска было слишком «горячо», чтобы доверять его сети, даже под самым надёжным прикрытием.
Наложив на это короткое донесение свой шифр, я позвал Анн-Мари, которая повторно зашифровала его и отправила по назначению.
– Вот что, Стив, – сказала она, откинувшись на спинку кресла. – Я прекрасно знаю, что такое разведка и что такое секретность. В этом котле я варюсь всю свою взрослую жизнь, поэтому не требую от тебя никаких объяснений. Но скажу тебе одно: я уверена, что на Новороссию тебя послали вовсе не для того, чтобы ты координировал работу группы мальчишек и девчонок. У тебя есть другое задание, более важное, чем это. Я не забыла слов мадам Пети, что тебе намерены поручить дело, с которым могут справиться только двое человек на всём свете. Я постоянно ломаю голову над тем, что бы это значило. И я убеждена, что твоя гениальная догадка насчёт нашей «великолепной пятёрки» возникла не просто так, на пустом месте, а по ходу выполнения твоего второго, тайного задания. Либо в качестве побочного продукта, либо как прямое следствие. Полагаю, что верен последний вариант.
Я ничего не ответил, так как отвечать было нечего. Хотя уже само моё молчание было достаточно красноречивым ответом.
А буквально через минуту пришло срочное послание. Анн-Мари сняла с него шифр и, убедившись, что оно зашифровано дважды, снова покинула кабинет.
Когда дверь за ней затворилась, я открыл письмо своим ключом, прочитал его, перечитал, хорошенько запомнил указанный адрес, после чего удалил его без возможности восстановления. Затем выключил терминал и вышел в коридор, где меня ожидала Анн-Мари.
– Ну что? – спросила она.
– Если у тебя были планы на сегодняшний вечер, – ответил я, – придётся их пересмотреть. Сейчас мы уезжаем.
– Куда?
– На одну встречу. Пока это всё, что я могу сказать. Я ещё не знаю, до какой степени тебя посвятят в это дело, но раз уж вызвали нас обоих, то что-то достанется и на твою долю.
На лице Анн-Мари отразилось удовлетворение.
– Давно бы так. А то мне уже до чёртиков надоело быть всего лишь связистом. Пора заняться настоящей работой.
«Займёшься, – подумал я. – Чего-чего, а работы теперь хватит на всех...»
25
Всю дорогу я пытался собраться с мыслями и понять, что происходит.
Ну, ладно, со странглетными запалами всё более или менее прояснилось. Наше руководство оказалось право: какая-то радикальная группировка в высшем командовании, а может, правительство одной из планет, – короче, пока не важно, кто именно, но кто-то решил до предела обострить ситуацию и вынудить человечество к тотальному уничтожению всех Иных рас. С этой целью альвам были переданы странглетные запалы – сверхмощное, но практически бесполезное в войне оружие. И даже количество его единиц Дюбарри угадал правильно – три. С первым устройством альвы произвели испытание, второе попробовали разобрать, а третье, единственно оставшееся, после долгих колебаний всё же применили против габбаров.
Однако в эту картину никоим образом не вписывались Аня Кореева с Сашей Киселёвым. Что делали эти дети (да, в сущности ещё дети) на борту корабля, который передавал альвам оружие? Что они делают здесь, на Новороссии, в компании ещё троих своих сверстников?.. Как минимум троих – но, судя по всему, их гораздо больше. К чему они стремятся, чего добиваются? И, главное – кто, чёрт побери, их сюда послал?..
Впрочем, может, никто не посылал. У меня родилась довольно глупая гипотеза, что несколько лет назад компания вундеркиндов раскрыла тщательно охраняемые секреты человечества, завладела самой передовой технологией и возжаждала власти. Таковой власти ни на Земле, ни на Терре-Галлии, ни на любой другой свободной планете ребята не получили бы – будь они хоть трижды вундеркинды и обладай какими угодно секретами. Оставались лишь контролируемые чужаками миры, и среди них Новороссия – страна, где вся власть, без её разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви, целиком сосредоточена в руках одного-единственного человека, царя. Нужно только выбрать подходящую кандидатуру на этот пост и совершить дворцовый переворот...
Да нет, бредятина! Подобное может произойти в книгах или фильмах, но никак не в реальной жизни. Действительность слишком суровая, она не приемлет детских игр.
И всё же... всё же мне не давали покоя слова, сказанные цесаревичем Павлом в беседе с Рашелью и Эстер: «Эти ребята немного двинутые. И даже не немного. Другие просто не доверяют старшему поколению, а они ненавидят всех взрослых без разбору».
Вот так. Не больше и не меньше...
Я посадил флайер у главного здания загородного мотеля, и мы с Анн-Мари вошли в контору. Администратор за стойкой встретил нас широкой профессиональной улыбкой:
– Чем могу служить, господа?
– Недавно мы заказали у вас номер, – ответила Анн-Мари, которая гораздо лучше владела русским.
– Ваши имена?
– Джоанна и Патрик О’Лири.
– Совершенно верно, – подтвердил администратор, даже не глянув на экран терминала. Он выложил на стойку карточку-ключ. – Номер сорок шесть. Как вы и просили, на отшибе, у самого леса. Там уже убрано, обед ожидает вас в микроволновой печи, а в холодильнике лежит бутылка шампанского. Если что-то ещё понадобится, звоните.
Анн-Мари взяла со стойки карточку.
– Спасибо, этого нам достаточно.
Когда мы уже направлялись к выходу, администратор заметил:
– Похоже, вы арранцы.
Я оглянулся и с лёгким сарказмом произнёс:
– В самом деле. И как только вы догадались!
Флайер за минуту доставил нас к нужному домику, мы открыли дверь и прошли внутрь. Ни в маленькой прихожей, ни в самой комнате с широкой двуспальной кроватью никого не было. Повсюду царили идеальный порядок и стерильная чистота.
– Так, – сказала Анн-Мари. – Значит, мы первые. Придётся подождать.
– Нет, не придётся, – раздался хрипловатый мальчишеский тенор, и из примыкавшей к комнате ванной вышел невысокий парень лет восемнадцати, с тёмно-каштановыми волосами, достаточно длинными, чтобы скрывать компьютерный имплант на виске. А в том, что оный имплант присутствовал, я ни на мгновение не усомнился – потому что перед нами стоял Сергей Иванов-Вейдер собственной персоной. В руке он держал нацеленный на нас пистолет-парализатор.
Реакция Анн-Мари была молниеносной. Она резко оттолкнула меня вправо, сама метнулась влево, выхватила из кармана свой парализатор и выстрелила в Вейдера...
Вернее, нажала на спуск. Самого выстрела не последовало. Оружие не сработало. Анн-Мари с растерянным видом давила на кнопку, но безрезультатно.
Вейдер улыбался, глядя на неё чуть ли не снисходительно. Я хотел было броситься к нему и провернуть номер, который однажды сработал с Сайидом Махдевом, однако вовремя вспомнил об устройстве в браслете моих часов. Если Вейдер подстрелит меня, то сработает защита, и тогда пострадает не только он, но и Анн-Мари.
Между тем в дверях ванной появилось ещё двое молодых людей, в которых я признал Компактова и Ворушинского. У них тоже были парализаторы.
– Выбросьте, сударыня, свою игрушку, – сказал Иванов-Вейдер. – Здесь она бесполезна. Зато наше оружие в полном порядке, это я вам гарантирую.
Я сделал шаг к Анн-Мари и крепко взял её за руку. Во-первых, чтобы она не ринулась в рукопашную. Во-вторых, из-за упомянутого уже браслета. Теперь, если что, он защитит нас обоих.
– Ребята, – твёрдо проговорил я. – Вы должны уйти отсюда. Немедленно – иначе вам не поздоровится.
– Ждёте подкрепления? – отозвался Компактов глумливым тоном. – Никого вы не дождётесь. Никто из руководства вам встречу не назначал. Они не знают, что вы здесь, они вообще не получали вашего донесения. Вейдер перехватил его, а в ответ отправил фальшивку, чтобы заманить вас сюда.
Ничего нового он мне не сказал. Я уже и сам обо всём догадался. Эти ребята были в курсе каждого нашего шага. Они следили за нами, подслушивали нас, контролировали наши секретные линии связи, знали наши шифры. Они дурачили нас, как малых детишек...
Да, сейчас именно мы оказались в роли детей. А они... они кто угодно, только не дети. Они сущие дьяволы в обличье подростков!
– Гром и молния на вашу голову! – пробормотала Анн-Мари.
Вейдер хмыкнул:
– Глупая фраза. Как я понимаю, это кодовые слова для включения передатчика. Он у вас в серьге или в кольце? Впрочем, не важно. Ваш сигнал тревоги всё равно никто не услышал. Он был получен ближайшим ретранслятором, а затем бесследно сгинул в сети. Я позаботился о том, чтобы ваши каналы аварийной связи были заблокированы.
Вот так-так! Основательная западня...
– Мы можем обойтись и без посторонней помощи, – сказал я. – У меня есть одно защитное устройство. Честно скажу, что не знаю, как оно действует. Но знаю, что оно убьёт вас. В лучшем случае, серьёзно покалечит. Оно сработает автоматически, если вы подстрелите меня из парализатора. А достать бластеры или что-то в этом роде вы не успеете – я включу его вручную. Поверьте, я не блефую.
– Мы верим, – кивнул Вейдер. – Верим, что у вас есть то, о чём вы говорите. Но вы не посмеете использовать его.
– Почему это?
– Потому что тогда вы превысите необходимую меру самообороны. Ведь мы не собираемся убивать вас, разве вы не поняли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39