Гордон догадался, что в хижине находится девушка-немка, о которой говорил Юсеф. Но зачем они схватили своего собственного шпиона? Вот одна из загадок этого странного происшествия! Он увидел и флаг отряда и смог различить белое пятно, которое, вероятно, было головой волка, а также около сорока арабских женщин, сгрудившихся в загоне из тюков и седел. Они молча притаились, сломленные постигшим их несчастьем.Спрятав своего верблюда за холмом у западного склона, Гордон затаился в кустах, дожидаясь темноты. Как только стемнело, он осторожно спустился вниз и сделал большой крюк, миновав конный патруль, который медленно объезжал лагерь. Он лежал ничком, пока не проехали солдаты, потом встал и прокрался к хижине. В темноте под пальмами сверкнул огонь. Оттуда донеслись крики пленных женщин.Часовой у двери не видел человека, подкравшегося как кошка и темной тенью метнувшегося к задней стене. Подобравшись поближе, Гордон смог услышать голоса. Говорили по-турецки. В задней стене находилось окно, к которому были прибиты узкие доски, служившие и оконной рамой, и решеткой.Посмотрев между ними, Гордон увидел хрупкую девушку в дорожном костюме, стоявшую перед смуглолицым человеком в турецкой форме, на которой не было знаков отличия. Турок играл рукоятью кнута, его черные глаза сверкали в свете свечи, стоявшей на походном столе.– Интересуют ли меня сведения, которые вы везете из Багдада? – пренебрежительно спросил он. – Ни Турция, ни Германия не имеют для меня никакого значения. Но, кажется, вы забыли подумать о своем собственном положении. Вы под моим командованием и обязаны мне подчиняться. Вы моя пленница, моя рабыня! У вас было время понять, что это означает. А самый лучший учитель, я знаю, – это кнут!Он злобно прошипел последнее слово. Девушка побледнела.– Вы не посмеете подвергнуть меня такому унижению! – слабо прошептала она.Гордон уже понял, что перед ним Осман Паша. Юн вытащил револьвер из кобуры, висевшей под мышкой, и через щель в окне прицелился ему в грудь. Но как только палец лег на курок, он передумал стрелять. У двери стоял часовой. И еще сотня вооруженных человек прибежит, услышав звук выстрела. Он ухватился за решетку окна и уперся ногами в землю.– Я должен развеять ваши иллюзии, – пробормотал Осман, двинувшись к девушке, которая отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.Ее лицо еще больше побелело. Часто рискуя, она имела дело со многими опасными людьми, и ее не так легко было запугать. Но ей никогда не приходилось встречать такого человека, как Осман. Лицо его казалось устрашающей маской жестокости. В свирепом взгляде сквозило злорадство над мучениями более слабого человека.Он схватил ее за волосы и притянул к себе, засмеявшись, когда она вскрикнула от боли. В тот же момент Гордон сорвал решетку с окна. Громкий звук треснувшего дерева прозвучал как выстрел. Когда Гордон впрыгнул в окно, Осман обернулся, выхватывая свой револьвер.Американец был уже на ногах и поднял свое оружие, контролируя малейшее движение Османа. Турок замер, затем дуло его револьвера дрогнуло и поднялось, нацелившись в крышу. Из-за двери послышался голос часового, встревоженного шумом.– Ответь ему, – тихо прошипел Гордон, сдерживая дыхание. – Скажи, что все в порядке, и брось оружие.Когда револьвер упал на пол, девушка схватила его.– Идите сюда, фройлейн!Она стремительно перебежала к Гордону, попав под линию огня. В один неуловимый миг, когда ее тело закрыло Османа, тот опрокинул стол. Свеча упала и погасла, а он стремительно бросился на пол. Револьвер Гордона грохнул, как только хижина погрузилась в темноту. В следующее мгновение дверь распахнулась, и в ее проеме показался часовой. Он тут же согнулся, когда Гордон выстрелил снова.Протянув руку, Гордон нашел в темноте девушку и подтолкнул ее к окну. Он поднял ее легко, как ребенка, помог перелезть, а потом сам последовал за ней. Осман где-то притаился, но у Гордона не было времени зажигать спичку и проверять, жив он или нет.К тому времени, когда они достигли гребня горы, девушка совсем выбилась из сил. Только благодаря Гордону, который тащил ее за собой, обхватив за талию, она смогла преодолеть последние несколько ярдов по крутому склону. Внизу под ними метались и кричали люди. Осман выкрикивал приказания вперемежку с ругательствами. Его голос отчетливо был слышан с вершины холма.– Берите их живыми! Прочешите все вокруг! Это Эль Борак!Немного позже он завопил с паническим страхом в голосе:– Подождите! Вернитесь! Займите оборону и готовьтесь к атаке. С ним может быть отряд арабов!– Он думает сначала о собственных желаниях и только потом о безопасности своих людей, – процедил сквозь зубы Гордон. – Вряд ли он добьется успеха. Пойдемте.Проведя девушку к верблюду, он помог ей сесть в седло, затем поднялся сам. Команда, удар палки, и животное легко пошло вниз по склону.– Я знаю, что Осман захватил вас в Эль Аваде, – сказал Гордон. – Что он затеял?– Он служил лейтенантом в Эль Ашрафе, – ответила она. – Склонил подчиненных к мятежу, убил своего командира и дезертировал. Ближайшая его цель – занять Сулейманово укрепление. Он собирается создать новую империю. Я сначала думала, что он сумасшедший, но это не так. Он дьявол.– Сулейманово укрепление. – Гордон стиснул зубы.– А в ваши планы входит ночной рейд? – спросил он немного погодя.– Куда угодно! Лишь бы подальше от Османа! – В ее голосе слышались истерические нотки.– Не думаю, что наше бегство изменит его планы. Возможно, он всю ночь будет ждать нападения, но утром поймет, что я был один, и отправится к укреплению. Мне известно, что там находятся арабские войска и ждут приказа от Лоренса, чтобы двинуться на Эгейли. Три сотни всадников на верблюдах из племени джухейна, присягнувшие Фейсалю. У них достаточно сил, чтобы уничтожить банду Османа. Посланник Лоренса доберется до них не раньше заката и не позже полуночи. Если успеем, мы повернем их против Османа, и он вместе со своей бандой будет уничтожен. Планы Лоренса не нарушатся, если джухейна отправятся в Эгейли на день позже. Османа необходимо уничтожить. Это бешеный пес, вырвавшийся на волю.– Его притязания звучат как бред, – прошептала она, – но, когда он говорит о них, воодушевленно сверкая глазами, легко поверить, что он может добиться успеха.– Вы забыли, что в пустыне происходили еще более безумные вещи, – ответил он, поворачивая верблюда на восток. – Здесь все перевернулось так же, как и в Европе. Не говоря уж о том, что может натворить Осман, если дать ему свободу действий. Империя турок распалась, а на руинах старых обычно возникают новые империи.Но если мы сможем добраться до Сулейманова укрепления, прежде чем уйдут джухейна, мы его остановим. Если их там не будет, мы окажемся в сложном положении. Это очень рискованное дело. Что вы решили?– Я буду участвовать в этой игре до конца, – резко ответила она.Его лицо неясно вырисовывалось в свете звезд, и она не столько увидела, сколько почувствовала, как он одобрительно улыбнулся. Верблюд шел беззвучным шагом. Они спустились по склону и далеко обогнали турецкий лагерь. Как призраки, они скользили на верблюде по темной равнине под звездами. Волосы девушки развевались по ветру. Когда огни остались далеко позади, она сказала:– Я вас знаю. Вы американец, которого арабы называют Эль Борак – Быстрый. Вы прибыли из Афганистана, когда началась война, и были с королем Хусейном до того, как Лоренс прибыл из Египта. А вы знаете, кто я?– Да.– В таком случае скажите – вы меня освободили или захватили? Я пленница?– На какое-то время у нас общий враг, – сказал он. – Нет причин, мешающих нам участвовать в одном деле, не так ли?– Ни одной! – согласилась она и, склонив белокурую голову ему на плечо, крепко заснула.Взошла луна, заливая крутые склоны и песчаную равнину серебристым светом. Огромная пустыня, казалось, насмехалась над двумя всадниками на усталом верблюде, которые слепо двигались навстречу Судьбе. 4 Ольга проснулась на рассвете. Она окоченела от холода, несмотря на плащ, которым Гордон ее закутал, и очень хотела есть. Они ехали через сухое ущелье с каменистыми склонами, круто поднимавшимися с обеих сторон. Усталый верблюд стал спотыкаться. Гордон остановил его, спрыгнул на землю, не ставя его на колени, и повел на поводу.– Мы уже совсем рядом. Укрепление где-то впереди, недалеко отсюда. Там много воды... и еды, если джухейна не выступили на север. Возьмите финики в мешке, перекусите.Если он и чувствовал усталость, шагая рядом с верблюдом, то не показывал вида. Ольга потирала замерзшие руки и с нетерпением ждала восхода солнца.– Источник Харит, – указал Гордон на показавшееся впереди сооружение. – Турки построили эту стену в прошлом году, когда занимали Сулейманово укрепление. Позже они оставили обе позиции.Стена, выложенная из камней, скрепленных глиной, была в хорошем состоянии. Внутри ограды стояла полуразрушенная хижина. Тонкая струйка воды журчала на дне мелкого источника.– Мне лучше слезть и тоже идти пешком, – сказала Ольга.– Ваши сапоги изорвутся о камни. Уже недалеко. А потом верблюд отдохнет и получит все необходимое.– А если джухейна там нет... – Она не закончила фразу.Он пожал плечами.– Может быть, верблюд успеет отдохнуть к тому времени, когда подойдет отряд Османа.– Я уверена, что он идет форсированным маршем. – В ее голосе не было отчаяния. Она просто констатировала факт. – У него хорошие лошади и верблюды. Они будут здесь еще до полуночи. К этому времени наш верблюд не отдохнет настолько, чтобы нести нас двоих. А идти пешком по пустыне невозможно.Гордон засмеялся. Он прекрасно понимал их положение.– Что ж, – сказал он спокойно, – будем надеяться, что джухейна не ушли.Если племя ушло – они пойманы в ловушку враждебной безводной пустыни, ощетинившейся винтовками хищных племен.Через три мили долина сузилась, и поверхность ее, испещренная высохшим кустарником и валунами, стала постепенно возвышаться.Гордон вдруг заметил тонкую ленту дыма, поднимавшуюся в небо.– Смотрите! Джухейна здесь!Ольга вздохнула с облегчением. Только теперь она осознала, как отчаянно надеялась на подобный знак. Ей захотелось погрозить кулаком окружавшему их каменному поясу гор, как живому врагу, злому на ускользнувшую от него добычу.Пройдя еще милю, они достигли вершины холма и увидели большую ограду, окружавшую несколько колодцев. У костров, на которых готовилась пища, на корточках сидели арабы. Через несколько сотен ярдов путники приблизились настолько, что их заметили. Бедуины с громким криком вскочили и бросились им навстречу. Гордон выдохнул сквозь стиснутые зубы:– Это не джухейна. Это руала! Союзники турков.Отступать было слишком поздно. Сто пятьдесят бедуинов приближались к ним, свирепо сверкая глазами и потрясая ружьями.Гордон пустился на хитрость и спокойно пошел им навстречу. По его виду можно было подумать, что он специально приехал сюда, чтобы встретиться с ними, и ждет дружеского приема. Ольга пыталась сохранять спокойствие, хотя сознавала, что их жизнь висит на волоске. Предполагалось, что эти люди – союзники, однако ее печальный опыт учил не доверять жителям Востока. Вид сотни оскаленных лиц вызывал страх.Бедуины остановились в нерешительности, не зная, что предпринять, а потом один из них вскрикнул:– Аллах! Это Эль Борак!Ольга затаила дыхание, увидев, как палец крикнувшего воина дрожит на спусковом крючке. Только свойственное их расе желание помучить свою жертву удерживало его от выстрела.– Эль Борак! – Крик волной всколыхнул толпу.Не обращая внимания на угрожающие вопли и нацеленные на него винтовки, Гордон заставил верблюда опуститься на колени и помог Ольге сойти на землю. Она старалась скрыть свой страх перед этими дикими людьми, столпившимися перед ними, но вся дрожала, видя, как их глаза горели жаждой крови.Винтовка Гордона висела в чехле у седла, а револьвер был спрятан под рубашкой. Он не стал вынимать винтовку – это движение вызвало бы град пуль, – а просто помог девушке спуститься. Спокойно оглядев бедуинов, он выделил среди них высокого статного человека в одежде шейха, который стоял немного поодаль.– У тебя плохая охрана, Миткаль ибн Али, – сказал Гордон. – Если бы я захотел напасть, твои люди уже лежали бы мертвыми.Прежде чем шейх успел ответить, человек, который первым узнал Гордона, яростно прорвался вперед. С искаженным от ненависти лицом он злорадно сказал:– Ты ожидал, что найдешь здесь своих друзей, Эль Борак? Но ты пришел слишком поздно! Триста собак-джухейна отправились на север еще до рассвета. Мы видели, как они ушли, и сразу поднялись сюда. Если они знали о твоем прибытии, почему же не остались?– Занги Хан, ты курдский пес. Я не собираюсь говорить с тобой, – ответил Гордон презрительно. – Но руала – люди чести и бесстрашные воины.Занги Хан оскалился, как волк, и вскинул винтовку, но вождь бедуинов схватил его за руку.– Подожди, – сказал он. – Пусть Эль Борак говорит. Он не бросает слов на ветер.Возгласы одобрения послышались из толпы арабов. Гордон затронул их непомерную гордость и самолюбие. Это не спасло бы ему жизнь, но они хотели послушать его, прежде чем убить.– Если вы будете его слушать, он обманет вас коварной речью, – неистово крикнул разозленный Занги Хан. – Убейте его сейчас, пока он не причинил вам вреда!– Неужели Занги Хан стал шейхом руала и отдает приказы вместо Миткаля? – с убийственной иронией спросил Гордон.Миткаль, как Гордон и предполагал, сразу же отреагировал на его насмешку.– Пусть Эль Борак говорит! – твердо сказал он. – Я приказываю здесь, Занги Хан! Не забывай это.– Я не забыл, йа сиди, – заверил его курд, но глаза его полыхнули ненавистью. – Я сказал это только ради твоей безопасности.Миткаль ответил ему неторопливым изучающим взглядом, по которому Гордон понял, что между ними нет расположения. Молодые воины уважали Занги Хана за силу и храбрость. Миткаль был скорее лисой, чем волком, и боялся влияния курда на своих людей.Авторитет Занги – агента турецкого правительства – равнялся бы власти Миткаля в отряде руала, а возможно, и превосходил бы ее, если бы не то обстоятельство, что соплеменники Миткаля выполняли приказы только своего шейха. Это и подталкивало Занги Хана к использованию своих личных качеств для достижения власти. Власти, которую Миткаль боялся упустить.– Говори, Эль Борак, – приказал Миткаль. – Но говори быстро. Может быть, это желание всемогущего Аллаха – дать тебе еще пожить.– Прошлой ночью сотня турецких дезертиров вырезала жителей Эль Авада, – резко сказал Гордон.– Баллах! Эль Авад был на стороне турок! – раздались голоса среди бедуинов.– Ложь! – крикнул Занги Хан. – А если и правда, дезертиры-собаки убили людей, чтобы снискать милость Фейсаля.– Чтобы прийти к Фейсалю с руками в крови убитых детей? – резко возразил Гордон. – Они нарушили законы ислама – похитили молодых женщин, а мужчин, детей и стариков убили, как собак.Ропот гнева поднялся среди арабов. У бедуинов был незыблемый кодекс войны – они не убивали женщин и детей. Этот неписаный закон пустыни возник еще в ту пору, когда Авраам жил в Халдее. Но Занги Хан не понимал бедуинов, потому что у его народа не было такого запрета. Курды на войне убивали женщин так же, как и мужчин.– Что вам за дело до женщин Эль Авада? – насмешливо выкрикнул он, не замечая возмущенных взглядов.– Мне уже ясно, что ты за человек, – сказал Гордон с ледяным презрением. – Я все это говорю для руала.– Это хитрость! – взвыл курд. – Ложь, чтобы обвести вас вокруг пальца!– Это не ложь! – Ольга смело шагнула вперед. – Занги Хан, ты знаешь, что я агент германского правительства. Эль Борак сказал правду. Осман Паша, предводитель этих предателей, прошлой ночью сжег Эль Авад. Он убил Ахмеда ибн Шалаана, моего проводника. Осман такой же враг для нас, как и для Британии.Она посмотрела на Миткаля, ожидая помощи, но шейх не выразил желания вмешаться в спор и стоял в стороне, как актер, наблюдающий пьесу, в которой у него не было реплик.– Ну и что, даже если это правда? – Занги Хан несколько смешался. Он по-прежнему был опьянен ненавистью и боялся хитрости Эль Борака. – Какое нам дело до Эль Авада?Гордон тотчас ухватился за его слова.– Этот курд спрашивает, какое вам дело до разрушенной деревни! Ему, конечно, никакого! Ну а вам, оставляющим свои стада и семьи без охраны? Если вы позволите банде безумных псов рыскать по своей земле, как вы можете быть уверены в безопасности ваших жен и детей?– Что ты предлагаешь, Эль Борак? – требовательно спросил седобородый бедуин.– Заманить этих турок в ловушку и уничтожить. Я научу вас, как это сделать.Занги Хан окончательно потерял голову.– Не обращайте на него внимания! – пронзительно крикнул он. – Через час мы выступаем на север! Турки дадут нам десять тысяч фунтов за его голову!Жадность лишь на мгновение загорелась в глазах бедуинов при мысли о награде, обещанной за голову Эль Борака.
1 2 3 4