А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Скрябина Елена Александровна

Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки


 

Здесь выложена электронная книга Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки автора по имени Скрябина Елена Александровна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Скрябина Елена Александровна - Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки.

Размер архива с книгой Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки равняется 42.05 KB

Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки - Скрябина Елена Александровна => скачать бесплатную электронную книгу




Предисловие
Имя Елены Скрябиной я узнал случайно, после того как из Германии мне прислали её «Ленинградский дневник».
Так что вначале я с ним познакомился в немецком варианте. Сегодня «Дневник» существует на многих языках, в том числе, разумеется, и на русском. Так как в 50-е гг. Елена Скрябина эмигрировала в Америку, её книга надолго оказалась у нас под запретом.
Недавно в Российской национальной библиотеке мне удалось прочитать русскую версию дневника. Долгие годы она находилась в недоступном спецхране. Из парижского эмигрантского издания «Пять континентов» я и взял приведённые ниже отрывки.
Биографию Скрябиной мне удалось узнать несколько позже из её книги «Страницы жизни» (М.: Прогресс-Академия, 1994).
Родилась Елена Скрябина 13 февраля 1904 г. в Нижнем Новгороде, в семье дворянина Александра Горсткина, депутата Государственной Думы. Она пережила своих братьев, один из которых погиб в Гражданскую войну, воюя на стороне белых; другой, служивший в Красной Армии, был расстрелян в 1937 г. Оценивая то время, Скрябина пишет в воспоминаниях о матери: «Она была воплощением старой России, а я уже – советским продуктом». В начале двадцатых годов она вышла замуж за красноармейца Сергея Скрябина.
В 1926 г., после рождения сына Димы, с мужем и матерью Елена Скрябина переселилась в Ленинград. После убийства Кирова в декабре 1934 г., перепуганная арестами, она купила большой портрет Молотова (настоящая фамилия которого была Скрябин) и повесила среди семейных фотографий, надеясь, что это станет ей защитой. «Аресты продолжались, а мужа не трогали. В 1935 г. арестовали друга отца. Он носил совершенно неприемлемую для СССР фамилию – Геринг».
В 1937 г. у Скрябиной родился второй сын, которого назвали в честь расстрелянного брата Георгия. Чтобы скрыть, что таким образом сохраняется память о брате, сына в обиходе стали называть Юрой. Блокадное время, эвакуация в Пятигорск, пребывание в немецких рабочих лагерях в Польше и Германии описаны в её «Ленинградском дневнике» (Мюнхен, 1964). После окончания войны Скрябина не вернулась домой. Страх перед сталинским режимом и стремление спасти себя и детей от возможных репрессий пересилили желание вернуться в Ленинград. В 50-е гг. она эмигрирует из Германии в США, где ей удаётся найти применение своему литературному дарованию. Скрябина становится профессором в одном из американских университетов и долгие годы преподаёт русскую литературу.
Для Запада Елена Скрябина стала летописцем ленинградской блокады. Автор известной книги «900 дней. Блокада Ленинграда» американский журналист Гаррисон Солсбери назвал её дневник «памятником мужеству и выдержке русского народа» и отметил: «Прежде всего, это искренние и волнующие записи матери, самоотверженно борющейся за жизнь своих детей, отдавшей последние силы, чтобы отстоять эту жизнь в условиях голода, холода, произвола и смерти».
Ю. М. Лебедев
Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки
1941 год, сентябрь
Понедельник, 1 сентября 1941 г.
Сегодня закрыли все коммерческие магазины. Нормы продуктов по карточкам снова снижены. Необходимо добывать припасы другими путями. Многие ездят в окрестности, свободные от немцев, собирают там картофель и овощи на полях, оставленных населением.
Пятница, 5 сентября 1941 г.
Вернулись в доисторическую эру: жизнь свелась к одному – к поискам пищи. Подсчитала свои продовольственные ресурсы. Выходит, что моих запасов еле-еле хватит на месяц. Может быть, позднее положение изменится. А на какую перемену надеюсь – сама не знаю. Теперь вплотную подходим к самому страшному голоду. Завтра собираемся с Любочкой Тарновской поехать за город менять папиросы и водку, полученные нами в ларьке на улице, напротив дома.
Воскресенье, 7 сентября 1941 г.
Утром сидела с Юриком (пятилетний сын. – Ю. Л.) на бульваре. К нам подсел бывший мой однокурсник Милорадович. Без предисловий завёл разговор о том, как он счастлив, что немцы уже стоят под городом, что их – несметная сила, что город будет сдан не сегодня – завтра. Хвалил меня, что я не уехала. «А это на всякий случай, – показывает мне маленький револьвер, – если ожидания меня обманут».
Я не знала, как реагировать на его слова. Мы привыкли не доверять людям. А таких, вроде него, теперь много. С нетерпением ждут немцев, как спасителей.
Понедельник, 8 сентября 1941 г.
Сегодня нам рассказали, что несколько немецких самолётов всё-таки прорвались к городу и бомбы были сброшены на Старо-Невском. Разрушены дома. Это сообщение произвело сильное и неприятное впечатление, ибо поколебалась уверенность, что Ленинград так хорошо защищён, как нас стараются убедить. Стало ясно – какая угроза нависла над нами.
В городе усиленно говорят о листовках, которые сбрасывают немцы. Их находят в больших количествах. Содержание листовок – ультиматум: если до 9 сентября город не будет сдан, начнётся массовая бомбёжка.
Вторник, 9 сентября 1941 г.
Вчера, в пять часов вечера, мы стояли на балконе: моя мать, тётка и я. Обсуждали наше безвыходное положение. ...Загудели сирены, а затем посыпались бомбы, стали рушиться дома. Несмотря на весь грохот, Юрик спал крепким сном. ...Я не выдержала, схватила спящего Юрика на руки и побежала в подвал. Там полно народу, особенно детей. Они громко плачут, прижимаются к обезумевшим матерям. При каждом новом взрыве женщины, из которых многие были коммунистками, судорожно крестятся, шепчут молитвы. В эти минуты антирелигиозная пропаганда забыта.
Бомбёжке, казалось, не будет конца. Сегодня узнали, что очень пострадал наш район. Некоторые картины мне навсегда врезались в память. Вот дом, разрушенный почти до основания. Но одна стена, оклеенная васильковыми обоями, уцелела. Даже картина висит, не покосившись. От другого бывшего дома над грудой кирпича, цемента, балок остался целый угол одной из верхних квартир. В углу икона, на полу детские игрушки, повсюду разбросанные, будто дети только что играли. Дальше – наполовину засыпанная обломками комната, но у стены кровать со взбитыми подушками и лампа. Случайно уцелевшие домашние вещи, открытые взору прохожих, – словно немые обличители того, что кто-то чужой, безжалостный ворвался в личную жизнь людей и варварски её изуродовал.
Пятница, 12 сентября 1941 г.
Пишу через полчаса после нового налёта. Не знаю, сколько времени всё продолжалось, но через несколько минут после отбоя узнали, что пострадал огромный госпиталь в нескольких кварталах от нас. Его только вчера открыли, а сегодня перевезли туда раненых. Говорят, что бомбардировщики пикировали именно на это здание. Оно моментально запылало. Большинство раненых погибли, их не успели спасти.
А нам всё время говорили, что Ленинград недоступен, что налётов не будет. Вот и недоступен! Противовоздушная оборона оказалась мыльным пузырём. Гарантия безопасности – пустая фраза.
Узнали о самом ужасном следствии недавней бомбёжки: погибли Бадаевские склады. ...Конечно, немцы на этот счёт были прекрасно осведомлены. Уничтожение Бадаевских складов грозит неминуемым голодом. Весь город затянут облаками дыма, пахнет горящей ветчиной, жжёным сахаром.
Понедельник, 15 сентября 1941 г.
Гибель Бадаевских складов уже сказывается. Дневная норма хлеба снижена до 250 граммов. Так как, кроме хлеба, почти ничего нет, то это снижение весьма ощутительно. Я ещё пытаюсь добывать картошку и овощи по окрестным сёлам взамен на вещи. До чего мучительны эти обмены! Вчера ходила целый день. У меня были папиросы, сапоги мужа и дамские чулки. Чувствуешь себя жалкой попрошайкой. Всюду надо уговаривать, буквально умолять. Крестьяне уже завалены прекрасными вещами. Они и разговаривать не хотят. За короткий срок вернулся страшный 1918 год. Тогда горожане, как нищие, выпрашивали в деревнях картофель и муку в обмен на ковры, меха, кольца, серьги и прочие ценные вещи. Измученная до последней степени, я, наконец, обменяла весь свой товар на пуд картошки и два литра молока. Не знаю, как долго я смогу заниматься подобной добычей.
Суббота, 20 сентября 1941 г.
С каждым днём всё труднее. Вопрос питания – главный и единственный. Даже ежедневные бомбёжки не производят сильного впечатления – к ним привыкли. Все заняты только одной мыслью: где бы достать что-либо съедобное, чтобы не умереть с голоду. Самый ходкий предмет обмена – спирт. Правда, хорошего спирта уже не достать. Иногда в соседний ларёк привозят какую-то отвратительную вонючую жидкость, но весьма крепкую. За этим напитком стоят длиннейшие очереди. Я тоже стараюсь не пропустить ни одного такого счастливого случая, терпеливо стою в бесконечном хвосте. В одной деревне нашла пьяницу-старуху, которая за эту дрянь готова дать изрядное количество картошки. Счастье, что ещё водятся такие старухи.
Четверг, 25 сентября 1941 г.
Сегодня забежала взволнованная Ирина и сообщила печальное известие. Марина Толбузина, моя приятельница с раннего детства, погибла. Оказывается, Марина, с группой сослуживцев и со своей неразлучной домработницей Тоней, была отправлена на рытьё окопов в окрестности Ленинграда. Проработав определённый срок, вся группа возвращалась по шоссе, когда с ними поравнялась красноармейская машина. Марина, изнемогавшая от усталости, попросила подвезти её и Тоню. Шофёр согласился. Машина обогнала шедшую группу, но не успела ещё скрыться за поворотом, как на глазах у всех взлетела в воздух. Всё это сопровождалось грохотом и дымом, заслонившим автомобиль. Когда окопники поравнялись с местом происшествия, то не нашли и следов пассажиров. Задерживаться было невозможно, так как начинался сильный обстрел этого участка шоссе. Вот то, что нам пришлось услышать. Погоревали о Марине – красивой, молодой, полной жизни женщине, так безвременно погибшей.., и опять вернулись к нашим повседневным заботам о спасении собственной жизни.
Примечание Е. Скрябиной к тексту её книги «Годы скитаний»:
Впоследствии оказалось, что Марина, хотя и вылетела из машины, наскочившей, по-видимому, на мину, но не погибла, как все предполагали. Каким-то образом она очутилась в придорожной канаве, где и пролежала без сознания до тех пор, пока один из немцев не стал вытирать кровь и грязь с её разбитого лица. Приняв немца за милиционера, она что-то спросила его по-русски. Каково же было её изумление, когда она услышала немецкую речь! После долгих скитаний и всевозможных передряг, Марина в 1953 г. попала в Америку, где и живёт теперь.
Воскресенье, 28 сентября 1941 г.
Пошли упорные слухи, что норму хлеба ещё сбавят. Это уже катастрофа. В августе мне удалось купить несколько фунтов настоящего кофе. Теперь это наше спасение: выпьешь утром несколько чашек и почти целый день чувствуешь себя бодрой.
Появился татарин, который раньше скупал старые вещи. Принёс четыре плитки шоколада и продал их за деньги. Совершенно невероятное событие в наши дни, потому что деньги теперь уже ничего не стоят. Единственной платой могут быть только вещи. Правда, за эти плитки он взял сто двадцать рублей – месячное жалованье уборщицы. Всё же считаю покупку большой удачей. Сложила плитки в мешок, который беру с собой во время тревоги в подвал, на тот случай, что тревога будет продолжаться всю ночь.
Вторник, 30 сентября 1941 г.
Пишу эти строки, лёжа в кровати. Вчера почувствовала слабость и решила прекратить всю свою деятельность и лечь, чтобы хоть немножко отдохнуть.
Только что заходила Холмянская. Кто-то ей сказал, что я плохо себя чувствую, и она испугалась, что я слегла совсем от голода. Таких случаев теперь много: ложатся и больше уже нет сил встать.
Холмянская с рыданиями бросилась мне на шею и умоляла подняться и продолжать вести нормальный образ жизни. Принесла мне громадный пакет всевозможной еды. Я не верила своим глазам, когда разворачивала и хлеб, и сахар, и жиры. Обещала ей, что завтра встану. Только бы сегодня дали выспаться!
Октябрь
Пятница, 3 октября 1941 г.
Новая норма хлеба: 125 граммов для служащих и иждивенцев, 250 граммов для рабочих. Наша порция (125 граммов) – небольшой ломтик, как для бутерброда. Теперь мы начали делить хлеб между всеми домочадцами – каждый хочет распорядиться порцией по-своему. Например, моя мать старается разделить свой кусок на три приёма. Я съедаю всю порцию сразу утром за кофе: по крайней мере, хотя бы в начале дня у меня хватает сил стоять в очередях или доставать что-нибудь путём обмена. Во второй половине дня я уже теряю силы, только лежу.
Сегодня зашла к одной подруге и узнала, что ночью умер её муж. Когда спросила отчего, она ответила очень просто: умер с голоду. Лёг вечером спать, она думала, что он заснул, а утром посмотрела – он мёртвый. Неужели всех нас это ожидает?
Никаких изменений на фронте нет. Немцы окружили город. Бомбят каждый день с немецкой аккуратностью – ровно в семь часов вечера. Вероятно, хотят нас взять измором. Моментально после сигнала тревоги сыплются бомбы. Наша оборона даже предупредить не может. Хотя подвал отнюдь не защита, но стадное чувство гонит нас вниз.
Примечание: Здесь у Е. Скрябиной смещение по времени. Такая норма была введена в конце ноября 1941 г. См. запись А. Бурова от 20.11.41 г. – Ю. Л.
Понедельник, 6 октября 1941 г.
Население нашей квартиры всё растёт. Переехали дети двоюродной сестры Ляли. Вселились в комнату, занимаемую моей тёткой и её мужем. Размер комнаты – двенадцать метров. Как они там все будут жить? Воздуха не хватит на всех. Теперь об этом, правда, никто не думает. Люди, как животные – в минуту опасности льнут друг к другу, повторяют: «в тесноте, да не в обиде». Ляля тоже, кажется, на днях переезжает к нам. С начала войны она жила отдельно от детей: сама целый день на работе, а дети находились у подруги, которая не служит. Но на днях в этот дом попала бомба. Дети, к счастью, были в подвале. Их еле спасли, так как лопнули трубы, и весь подвал был затоплен.
Сегодня явился опять татарин. Принёс килограмм конины в обмен на бутылку красного вина, которая у нас случайно осталась от лучших времён.
Среда, 8 октября 1941 г.
Буквально на глазах люди звереют. Кто бы подумал, что Ирина Левицкая, ещё недавно такая спокойная, красивая женщина, способна бить своего мужа, которого всегда обожала? И за что? За то, что он всё время хочет есть, никогда не может насытиться. Он только и ждёт, когда она что-нибудь достанет. Она не успеет войти в квартиру, как он бросается на еду. Конечно, она и сама голодная. А голодному человеку трудно лишиться последнего куска.
У нас в квартире самое удручающее впечатление производит семья Куракиных. Он, вернувшийся из ссылки, измождённый годами тюрьмы, уже начинает опухать, просто страшен. От прежней любви его жены уже ничего не осталось. Она всё время раздражена, ссорится. Дети плачут, просят есть и получают подзатыльники.
Однако Куракины не исключение: почти все люди стали другими в результате голода, блокады, безвыходного положения.
Меня поражает Сергей, мой муж. Он выделяется среди людей, потерявших человеческий образ. Выделяется уже тем, что не изменился в своих отношениях к окружающим. Питание военных тоже далеко не блестящее. На завтрак им дают чашку жидкой каши. И он её не ест, приносит нашему Юре. У него одна забота – поддержать кого только можно. Часто появляется дома по вечерам во время тревог, боится, что я не уйду в подвал. Он прав: я не верю в спасительность нашего подвала, но в таких случаях, для успокоения мужа, забираю мальчиков и со всеми домочадцами тащусь в подвал. В последнее время там приходится сидеть чуть ли не ежедневно с семи часов вечера до двенадцати ночи. Немцы не делают передышки, затягивают бомбёжку на несколько часов. Зато, когда ложишься спать, не так сильно чувствуешь голод. Поэтому часто стараюсь избежать этих походов в подвал и лечь в постель пораньше. Если удаётся заснуть, то вижу во сне стол, полный всевозможных закусок. Ешь все эти вкусные вещи и просыпаться не хочется. А когда откроешь глаза, опять эта мрачная действительность и ноющее чувство голода.
Выдержим ли? Главное и единственное желание – не потерять детей, не видеть их гибель.
Воскресенье, 12 октября 1941 г.
Кончился картофель. Запасы крупы иссякли раньше. В кооперативах по карточкам получить ничего нельзя. Но очереди колоссальные, когда появляется в продаже что-нибудь съестное, даже малостоящее. Сильные выталкивают слабых. Женщинам почти невозможно попасть в двери магазинов. Муж предложил мне устроить пропуск в военную столовую, где можно получать обеды вместо сухих продуктов, полагающихся по карточкам. Для нашей семьи это выходит восемь тарелок супа и четыре тарелки каши на десять дней. Конечно, это лучше, чем ничего.
Суббота, 18 октября 1941 г.
Вот уже несколько дней у меня добавочное занятие – ходить за едой. Трудно рассчитать так, чтобы талонов хватило на декаду. Дома суп, принесённый из столовой, приходится разбавлять водой.

Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки - Скрябина Елена Александровна => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки автора Скрябина Елена Александровна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Скрябина Елена Александровна - Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки.
Если после завершения чтения книги Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки вы захотите почитать и другие книги Скрябина Елена Александровна, тогда зайдите на страницу писателя Скрябина Елена Александровна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Скрябина Елена Александровна, написавшего книгу Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки; Скрябина Елена Александровна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн