Я знаю, что мнения людей значения для вас не имеют, потому что каждый из нас может умереть по вашему желанию.Вы ставите меня в затруднительное положение, и мне это не нравится. Снова заставляете меня, человека, освобождать воркэльфов. Я опять вынужден делать то, чего не могут сделать эльфы. Вы заставляете меня использовать для этой работы гиркимов. Это — дети, от которых вы отказались более ста лет назад. Вы вручаете их судьбу в руки людей и смотрите на них как на животных.Эльфийка покачала головой:— Вы не представляете…— Я очень хорошо все представляю, госпожа, — Адроганс прищурил глаза. — Вы смотрите на гиркимов как на ублюдков, происшедших от случки эльфов с животными. К арафти вы относитесь так же, как многие люди из Окраннела относятся к жускцам. Моя мать родила меня от жускца, однако меня приняли обе стороны.Гилсаларвин презрительно фыркнула:— Жускцы — настоящие люди, так что ваш пример неудачен.— Но гиркимы — не арафти. Возможно, что они и не эльфы, но уж никак не животные.Темные глаза эльфийки сверкнули.— Дискуссия окончена. — Она подняла подбородок. — Вы, без сомнения, уже договорились убить нас за нашу несговорчивость.Адроганс покачал головой:— Нет, идите домой.— Что?Даже Бил удивилась, услышав такую команду. Генерал развел руки:— Госпожа, вы не поняли главного. Кайтрин хочет сломить наше единство, чтобы уничтожить всех нас поодиночке. То, что вопреки здравому смыслу вы поддались расовой ненависти, поможет ей это сделать. Ваши условия я не принимаю. Можете уйти. Попрошу только дать мне слово, что вы не станете воевать против нас на стороне Кайтрин.У эльфийки отвалилась челюсть. Адроганс не знал, была ли она шокирована тем, что он усомнился в ее честности и лояльности, или просто тем, что человек позволил себе разговаривать с ней в таком тоне. Впрочем, ответ на этот вопрос интересовал его мало.Генерал взглянул на Бил:— Пфас даст вам лучших своих стрелков. Человек пятьдесят. И еще — особый полк горных стрелков из Нализерро. Пожалуйста, передайте вашим людям, что их самоотверженность вселяет в нас силы. Воркэльфы, которых они спасут, никогда не забудут их мужества.Бил кивнула, четко отсалютовала Адрогансу и повернулась, чтобы уйти, но эльфийка схватила ее за плечо:— Подождите! Адроганс поднял брови:— Хотите на прощание что-то сказать, госпожа?Черты лица эльфийки заострились.— То, о чем вы нас просите, немыслимо.— А когда вы просите моих людей пролить за вас кровь, это нормально?Гилсаларвин покачала головой:— Осторожнее, генерал! Вы же знаете, что нас за это разорвут на части.— А проклятым быть лучше? — Адроганс указал на нее пальцем. — Что вам больше по нраву? Не слышать критики в свой адрес или пострадать пусть даже ради единственного голоса, который выживший соотечественник поднимет в вашу защиту?Эльфийка дрожала, стараясь отделить чувства от мыслей. Ненависть к гиркимам, глубоко засевшая в эльфах, не поддавалась логике: не могли же гиркимы изменить свою природу. В то же время ненависть была частью их жизни, все равно как смена дня и ночи. Разница состояла лишь в том, что ненависть можно уничтожить, не меняя мирового порядка вещей. Но ради справедливости и заложников на это пойти придется. Гилсаларвин поморщилась и расправила плечи.— Попросите гиркимов летать подальше от нашей зоны.— Ваши лучники — слишком большие профессионалы: они не спутают гиркимов с бормокинами.— Генерал, передайте гиркимам, чтобы на наши участки они не залетали.— Хорошо, — кивнул Адроганс.Эльфийка наклонила голову:— Мы будем готовы. Вы по-прежнему хотите выступить в сумерки?— И вы, и гиркимы прекрасно видите в темноте, поэтому подобная операция возможна. Мы подготовимся сегодня. Со стороны все должно выглядеть так, будто мы выйдем на рассвете, однако выступим мы поздно вечером.Эльфийка задумчиво кивнула:— Вы сильно рискуете.— В это время на озере прилив, и канализация будет затоплена. Мы загоним туда бормокинов. Может, это и не бог весть что, но думаю, поможет. — Адроганс обратился к Бил: — Передайте военным магам: операция по уничтожению крыс начнется в шесть часов вечера. На рассвете мы возьмем Свойн.Со своего поста Бил видела, как солнечный диск коснулся вершины западных гор. У нее дома солнце закатилось бы через час. Горы отбросили уже тени на долину, длинные их руки дотянулись до противоположного берега озера и пустились вдогонку за стоявшими у причала кораблями. Она смотрела на закат, разделивший на полосы тучи, и не волновалась о том, что закатов в ее жизни, возможно, больше не будет.На востоке прозвучали трубы, и вокруг Свойна начало стягиваться кольцо блокады. Громоздкие осадные орудия покатились вперед, к поджидавшим их грудам камней. Массивные рычаги метательных машин готовы были швырять в стены огромные валуны. Рядом с ними — баллисты, напоминавшие гигантские арбалеты. Следом за баллистами ползли осадные башни с солдатами. Воинам надлежало вскочить на крепостные стены и сбросить вниз защитников, но это при условии, что, прежде чем они доберутся до линии обороны, башни не разобьют и не сожгут.В башнях и на стенах города были установлены баллисты и катапульты размером поменьше, которые тут же стали стрелять в нападающих. Болотистая почва возле Свойна мешала защитникам, так как камни не отскакивали от нее, разя противника, а застревали. Но один камень угодил-таки в прорези амбразуры. В воздух взметнулись перепачканные кровью обломки, а потом камень отскочил и убил еще одного солдата.На восточной стороне, возле ворот, вспыхнул огонь. Свалился со стены охваченный пламенем бормокин. Другие яростно пытались сбить огонь с баллисты, а в небе на радостях сделал кульбит метко сбросивший огненного петуха Военный Ястреб. К нему полетели стрелы, но, не долетев, остановились в воздухе; и он презрительно схватил одну из них и швырнул назад, к бормокинам.Вспыхнули огненные петухи, и на осадные башни полетели пылающие снаряды. Одна из башен загорелась. Солдаты попрыгали вниз, а военные маги засуетились, пытаясь убрать пламя. Атакующие и защитники обменивались дерзкими выкриками, но когда оказывались рядом друг с другом, смолкали, потому что им было не до того.Впереди Бил громко загалдели. Метательная машина и две баллисты шли вперед, а осадная башня никак не хотела сдвинуться с места. Люди подкапывали под колесами землю и бранились, другие бегали вокруг с факелами. В общем, порядка не было.Бормокины заулюлюкали с крепостной стены. Выпущенные эльфами стрелы частично их успокоили, а взрывы огненных петухов полностью очистили некоторые участки стены. Под бой барабанов бормокины пошли по стене к восточным воротам, так как туда со страшным грохотом двигался таран. Тащившие его люди прикрывались щитами, а бормокины, пытаясь не пропустить таран, осыпали их дождем стрел.Метательная машина встала наконец куда требовалось. Люди закрепили ее на месте, натянули тросы и блоки и опустили длинный рычаг. С другой стороны установили и медленно подняли противовес — наполненный камнями деревянный ящик. Еще один человек закатил в нужную позицию трехсотфунтовый камень и обвязал его канатом. Концы каната прикрепили к рычагу и потянули вытяжной шнур. Противовес упал, рычаг поднялся, и камень скрылся в ночном небе.Послышался сильный удар: рассыпались и камень, и часть стены, в которую он ударил. Над отверстием слегка закачался зубец. Нескольких бормокинов сшибло с ног, но, похоже, никто из них не пострадал. Для того чтобы разрушить массивные стены, таких ударов понадобится очень много. Метательная машина использовала снаряды разного веса, к тому же она быстро выходила из строя: и дерево в ней трескалось, и веревки трепались, поэтому шанс попасть в одно и то же место сводился к минимуму.Осада города с юга вряд ли представляла угрозу.Впрочем, именно так все и было задумано: с этой стороны люди в Свойн врываться не собирались. Наоборот, отсюда надо было выйти.На стенах один за другим взорвались три огненных петуха, и это был сигнал, которого ждала Бил. Она видела, как бормокины дружно устремились к восточной стене, и слегка улыбнулась. Взглянула на стоявшего рядом с ней мага Вильвана:— Адепт Джарми, пусть ваши люди приступают. Был дан сигнал. Нельзя терять времени.Сигнал на востоке привлек внимание Адроганса. Урюн боли позволял ему чувствовать все, что происходит в городе. Он слышал, как мечутся и задыхаются в канализационной системе бормокины, ощущал страх несчастных людей, запертых в городе. Страх этот усиливался в течение последних дней, так как люди боялись, что бормокины устроят резню, а те в свою очередь боялись нападающих.Адроганс подавил эмоции и сосредоточился на расстановке сил. Сигнал с юга означал, что заложники собраны в назначенном месте. Он представлял, какую битву пришлось выдержать людям из клана Бравонин, чтобы собрать их всех вместе. Генерал содрогнулся, вообразив себе отчаянный плач овдовевших женщин.Высоко на стенах возле ворот вспыхнули шары зеленого огня, ударившие по тарану. Колдовской огонь взорвал щиты, повалил на землю людей, покоробил металл. Те, кто остался в живых, поднялись на ноги и заняли прежнюю позицию, другие пошли вперед и уже не толкали, а тянули вперед таран. Он подвигался к воротам все ближе.Баллиста развернулась в ту сторону, откуда выскочили зеленые шары. Стрелы посыпались в обоих направлениях. Некоторые из них перелетали через стены, поражая бормокинов и вилейнов.Метательные машины продолжали швырять камни: одни ударяли по воротам, другие испытывали прочность башен. Взрывались огненные петухи. Один из зеленых шаров попал в Военного Ястреба. Он стремглав полетел вниз, ударился об землю и сгорел возле крепостной стены.Адроганс сошел с холма, откуда он наблюдал за началом осады, и вскочил в седло. Взял из рук Пфаса шлем, надел, затянул ремешок под подбородком. К тому моменту как он доехал до своих конногвардейцев, таран добрался до ворот. Как только ворота сломают, мы ворвемся в город. Он глубоко вздохнул и поехал впереди своего отряда. За воротами будут смерть и боль, а менестрели обратят их потом в доблесть и славу. На долю секунды генерал подумал, превратит ли их подобная трансформация в глупцов или в волшебников, но тут же отогнал от себя посторонние мысли и обратил все свое внимание на войну. ГЛАВА 59 По пути в Порт Голд Уилл помогал матросам управляться с парусом. Само по себе путешествие оказалось сравнительно быстрым и даже безопасным. Экипаж работу свою знал, хотя и от добровольной помощи не отказывался. Уилл пошел наверх, чтобы отвлечь внимание моряков от мачты, где до наступления рассвета пристроились Пери и Квик. Увидев остров, они оторвались от мачты и полетели к берегу.Резолют в одежде пирата был не похож на себя, да и действовал он теперь по-другому. По лодке воркэльф ходил уверенно, рубашку с пышными рукавами носил непринужденно и готов был в любую минуту помочь морякам. Ночью голубые его волосы казались черными, и бывали моменты, когда Уилл забывал, кто такой Резолют на самом деле. Особенно когда он начинал сыпать морскими терминами, похожими, насколько мог судить Уилл, на авроланские.Уилл покачал головой и, спустившись на палубу, пошел к носовой части судна. У Порт Голда (расположенного на северном побережье Вруоны) имелась естественная гавань. С востока ее загораживал мыс, оставляя на западе узкий, но глубокий канал. Моряки говорили, господство Таготча простирается до бухты, а потом власть переходит ее собственному вейруну.В утренней дымке Порт Голд напоминал колонию выросших под деревом грибов. На самом высоком холме, расположенном к северо-востоку, стояла крепость. К северо-западу от полукруглой гавани холмы постепенно уменьшались в размерах. Крепостной стены возле берега Уилл не приметил, а вершины холмов мешали разглядеть, что находится дальше. В отдалении он заметил поросший деревьями вулкан. Там, стало быть, центральная часть острова. Контрабандисты говорили, что возле мелких гаваней появилось несколько крошечных поселений.Не считая замка, построенного из серых гранитных блоков, город выглядел весьма убого. Несколько зданий были сделаны из бревен, но рядом с ними стояли глиняные лачуги, которые давно уже не белили. Ближайший к замку дом построен был из корпусов старых лодок.Как и можно было предположить, самым лучшим и крепким сооружением в городе была гавань. Там находилось с полдюжины больших судов, либо стоявших на якоре, либо привязанных к причалу. Уилл не заметил среди них тех, что принимали участие в осаде Вильвана. Но одно — самое большое и красивое судно, черное, начиная от красной ватерлинии, и белое на баке и юте — он узнал. Это была «Океанская Ведьма» из Вионны.К Уиллу вразвалку подошел Ломбо, а за ним — Керриган. Панк указал на стоявшее за «Ведьмой» судно чуть поменьше размером, выкрашенное в коричневый, зеленый и белый цвета. Корму украшала белая акула на красном фоне.— Этот корабль — корабль Ломбо.Маг поднял бровь:— «Белая Акула»? Но вчера в Уризе я слышал песню о том, что капитан ее — Тремэйн Рич.— Он выбросил Ломбо к рыбкам, — фыркнул панк.Уилл понял лишь, что Рич сделал что-то нехорошее. Пускаться в объяснения панк не стал, а вместо этого уселся на носу как горгулья. Вор подумал, что, если Рич такой же суеверный, как моряки Ислина, возвращение Ломбо будет воспринято им как дурной знак.Моряки спустили маленькую лодку, она обошла судно, приняла конец и потянула судно к причалу. Прежде чем команда привязала лодку, Ломбо спрыгнул с судна и выскочил на причал к складам и тавернам. Уилл заметил, что панк нырнул в полутемный переулок между двумя зданиями.Вся их компания очень быстро спустилась на берег и пошла за Уиллом. Даже сейчас, в середине утра, на улицах не заметно было движения, крыс и тех не было видно. Отсутствие крыс возле мусорных куч — в сочетании с несколькими проложенными в грязи тропинками — ясно давало понять, что здесь только что прошел Ломбо. Приближаясь к месту назначения, они ориентировались по шуму, позволявшему определить, где в данный момент находится панк.Одного моряка он просто выкинул из дверей, и тот валялся перед ними на дороге. Вывески на таверне не было, только выцветшие от времени челюсти огромной акулы. Штукатурка на здании была того же оттенка, за исключением тех мест, где ее украсили урина или зелень, натекшая с проржавевшей крыши.Они с трудом прорвались сквозь вывалившийся из таверны поток матросов. То, что они увидели внутри, объяснило им, что здесь произошло. Начиная от двери, по прямой линии — перевернутые стулья, опрокинутые столы с переброшенными через них или прячущимися за ними матросами. В углу, возле большого круглого стола,Ломбо схватил за горло худого рыжего человека, а тот обеими руками ухватился за запястье панка. Ноги человека беспомощно болтались над полом, а лицо приобрело нездоровый пунцовый цвет. Ворон вытянул руку:— Ломбо, ты его задушишь.Панк кивнул, а глаза человека сверкнули.— Душить — нет.Рука Ломбо один раз дернулась, и голова человека подскочила примерно на три дюйма. Уилл вздрогнул, когда Ломбо отшвырнул человека в сторону. Рыжая голова безвольно мотнулась, и Уиллу невольно пришел на память бормокин, которому Дрени сломал шею.Ворон поморщился:— Это и есть незабвенный, ныне покойный капитан Рич?Двое моряков кивнули, а Ломбо злобно огрызнулся:— Надо забыть.Матросы не знали, была ли то констатация факта или приказ. На всякий случай они поднялись и потихоньку стали ставить столы на место. Однорукий бармен очень ловко подхватил большое количество кружек. Несколько человек помогли ему, другие занялись своими ранами. Двое матросов помогли третьему вправить вывихнутое плечо.Ломбо тоже принял участие в восстановлении порядка: поднял лежавший на полу стол и поставил на место массивный стул. Потом он левой рукой ухватил Рича, усадил того на стул и даже нахлобучил ему на голову шляпу с пером и прихлопнул ее. Со стороны казалось, будто капитан в полном порядке.Уилл остался в тени, в ближайшем к двери углу. С некоторым удивлением он заметил, что и Орла устроилась точно так же с другой стороны двери. Резолют, Ворон и Алексия заняли стол посреди таверны, а Дрени и Керриган обосновались возле стойки бара.Ломбо уселся на стул, как на трон, потом ткнул в сторону одного из матросов согнутым когтистым пальцем.— Иди. Готовь «Акулу» к морю.Матрос, уродливое лицо которого, судя по всему, чаще целовала сталь, чем женские губы, поколебался немного, а потом кивнул и пошел к дверям. Двое других смотрели ему вслед, и Ломбо отпустил их, небрежно взмахнув рукой. Двое матросов отодвинули стулья к стоявшим возле дальней стены столам, а остальные потянулись к дверям и покинули помещение.Бармен подошел к столу Ломбо и низко поклонился:— Чего желает капитан Ломбо?— Подожди.«Чего же дожидается Ломбо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67