А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Ланьлинский насмешник

Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй


 

Здесь выложена электронная книга Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй автора по имени Ланьлинский насмешник. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Ланьлинский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй.

Размер архива с книгой Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй равняется 2.48 MB

Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй - Ланьлинский насмешник => скачать бесплатную электронную книгу




Аннотация
Самый загадочный и скандально знаменитый из великих романов средневекового Китая, был написан в XVII веке.
Имя автора не сохранилось, известен только псевдоним - Ланьлинский насмешник. Это первый китайский роман реалистического свойства, считавшийся настолько неприличным, что полная публикация его запрещена в Китае до сих пор.
В отличие от традиционных романов, где описывались мифологические или исторические события, «Цзинь, Пин, Мэй» рассказывается веселой жизни пройдохи-нувориша в окружении его четырех жен и многочисленных наложниц.
Ланьлинский насмешник
Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
ПРЕДИСЛОВИЕ К «ЦЗИНЬ, ПИН, МЭЙ» (I)
Полагаю, весьма разумно поступил Ланьлинский Насмешник, что в повести «Цзинь, Пин, Мэй» поведал свои мысли через изображение нынешних обычаев и нравов.
Ведь семь страстей волнуют человека. И самая сильная из них печаль. У тех, кто отличается высоким умом и просвещенностью, она рассеивается как туман, тает будто лед, потому не о них должно вести речь, как и не о тех, кои уступают им, но, вняв рассудку, сохраняют самообладание и не доводят себя до терзаний. Зато сколь редко случается, чтобы не приковала она к постели людей невежественных, кто не сообразуется с разумом и тем паче не умудрен знаниями.
Посему мой друг Насмешник, исчерпав до глубины повседневную жизнь, и сочинил эту повесть объемом в сто глав. Язык ее удивительно свеж и по душе каждому. Сочинитель не ставил себе иной цели, как прояснить деловые отношения между людьми, отвратить от порока, отделить добро от зла; помочь познать, что усиливается и расцветает, а что увядает и гибнет. Будто воочию видишь, как свершаются в книге воздаяние за добро и кара за зло. Так и слышится во всем живое биение. Кажется, тысячи тончайших нитей вздымаются, но никогда не спутываются под сильнейшими порывами ветра. Оттого, едва взявшись за книгу, читатель улыбается и забывает печаль.
Сочинитель не чурается просторечия и грубых выражений. В книге говорится о «румянах и белилах». Однако, не в этом, скажу я вам, ее суть. Ведь песни, вроде «Утки кричат», «весьма игривы, но вместе с тем вполне пристойны; весьма трогательны, но вместе с тем не ранят душу». Всякий жаждет богатства и знатности, но редкий довольствуется ими разумно и в меру; всякий ненавидит горе и страдание, но лишь редким не сокрушают они душу.
Читал я сочинения «певцов скорби», прошлых поколений - «Новые рассказы под оправленной лампой» Лу Цзинхуэя «Повесть об Инъин» Юань Чжэня, «Убогое подражание» Чжао Би, «Речные заводи» Ло Гуаньчжуна, «О любви» Цю Цзюня, «Думы о любви» Лу Миньбао, «Чистые беседы при свечах» Чжоу Ли, а также и более поздние сочинения - «Повесть о Жуи» и «Юйху». Слог их точен и изящен, но усладить душу они не могут. Читатель откладывает их, не дойдя до конца.
Другое дело - «Цзинь, Пин, Мэй». Хотя повесть наполняют самые обыкновенные толки, какие слышишь на базарах и у колодцев; ссоры, доносящиеся из женских покоев, - ею упиваешься, как упивается соком граната ребенок, - так она ясна и понятна. Пусть ей и недостает прелести отделанных сочинений древних авторов, ее литературные достоинства привлекательны во многих отношениях.
Повесть приносит пользу еще и тем, что проникнута заботою об устоях и нравах повседневной жизни, прославляет добродетель и осуждает порок, избавляет от гнетущих дум и очищает сердце. Взять к примеру влечение плоти. Всякого оно и манит и отвращает. Но люди ведь не мудрецы, вроде Яо или Шуня, а потому редким удается его преодолеть. Стремление к богатству, знатности и славе - вот что не дает человеку покоя, совращает его с пути истинного.
Посмотрите, сколь величественны громады палат и дворцов с подернутыми дымкой окнами и теремами! Как красивы золотые ширмы и расшитые постели! С каким изяществом ниспадает прическа-туча и как нежна полная грудь юной красавицы! Сколь неутомима в игре пара фениксов! Какая расточительность в одежде и пище! Как созвучны шепот красавицы и шелест ветерка с подлунной песнею юного таланта! Как чарует мелодия, безудержно льющаяся из ароматных уст! Сколько страсти в женских ласках! «Руки нежно белые уж соединились и сплелись. „Золотые лотосы“ взметнулись и опрокинулись…» Вот в чем наслаждение. Но в пору наивысшего счастья, увы, стучится горе. Так скорбью омрачается чело в разлуке, так всякий ломает ветку сливы-мэй пред расставаньем, потом гонцов почтовых ждут, шлют длинные посланья. Не миновать страданья, отчаянья, разлуки. Не укрыться от меча, занесенного над головой. В мире людей не уйти от закона, на том свете не миновать демонов и духов. Чужую жену совратишь, твоя начнет другого соблазнять. Кто зло творит - накличет беду, кто добро вершит - насладится счастьем. Никому не дано этот круг обойти. Вот отчего в природе весна сменяется летом, осень - зимою, а у людей за горем приходит радость, за разлукою - встреча, и в этом вовсе нет ничего странного.
Будешь жить по законам Природы, покой и довольство сопутствовать будут тебе до самой кончины, а дети и внуки продолжат навеки твой род. А воспротивишься воле Природы, в мгновенье нагрянет беда - погубишь себя и имя свое.
В нашем мире одно поколенье сменяет другое. Да, это так. Но счастие тому лишь, кого минуют горе и позор.
Вот почему я и говорю: да, разумно поступил Насмешник, что создал эту повесть.
Весельчак писал на террасе в Селенье Разумных и Добротельных
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Повесть «Цзинь, Пин, Мэй» сочинил один из крупнейших мастеров слова, особо прославившийся в царствование покойного Государя Императора. История эта вымышленная, а потому таит шипы и колючки. Автор, в самом деле, обнажает самые уродливые явления жизни, но разве не также поступил Первоучитель, когда отказался изъять песни царств Чжэн и Вэй?
Каков бы ни был исход того или иного события из описанных в книге, он всякий раз обусловлен, порою тщательно скрытой причиной. Ведь великой любовью и состраданием переполнялось сердце писавшего эту книгу, и ныне те, кои распространяют ее, совершают подвиг примерный.
Людям неосведомленным, которые замечают в книге только непристойности, особо разъясняю: вы не только не понимаете авторского замысла, но также извращаете намерения тех, кто книгу распространяет.
Двадцатиштриховый
ПРЕДИСЛОВИЕ К «ЦЗИНЬ, ПИН, МЭЙ» (II)
Да, в «Цзинь, Пин, Мэй» изображен порок. (В хвалебном отзыве, с которым поспешил выступить Юань Шигун, излито скорее его собственное недовольство, нежели дана оценка произведения). Правда, у автора были на то свои основания. Ведь он предостерегал от порока читателей. Так, из многих героинь он выбрал только Пань Цзиньлянь, Ли Пинъэр и Чуньмэй, имена которых составили название книги. И в этом скрыт глубокий смысл. Ведь от своего же коварства сошла в могилу Цзиньлянь, грехи погубили Пинъэр, стала жертвой излишеств Чуньмэй. Как раз их судьбы оказались куда трагичнее судеб остальных героинь.
Автор сделал Симэнь Цина живым воплощением тех, кого на сцене играют с разрисованным лицом, Ин Боцзюэ - живым воплощением малого комика, а распутниц - живыми воплощениями женщин-комиков и женщин с разрисованным лицом, да настолько убедительно, что от чтения книги прямо-таки бросает в пот, поскольку предназначена она не для наущения, но для предостережения.
Вот почему я постоянно повторяю: блажен тот, кто проникается жалостью к героям «Цзинь, Пин, Мэй»; достоин уважения тот, кто устрашается; но ничтожен - восхищающийся и подобен скотине - подражающий.
Мой друг Чу Сяосю взял как-то с собой на пир одного юношу. Когда дело дошло до представления «Ночной пир гегемона», у юноши даже слюнки потекли. «Вот каким должен быть настоящий мужчина!» - воскликнул он. «Только для того, чтоб, как Сян Юй, окончить свою жизнь в волнах Уцзяна?!» - заметил Сяосю, и сидевшие рядом сочувственно вздохнули, услышав его справедливые слова.
Только тому, кто уяснит себе эту истину, позволительно читать «Цзинь, Пин, Мэй». Иначе, Юань Шигун был бы глашатаем разврата. Люди! Прислушивайтесь к моему совету: ни в коем случае не подражайте Симэню!
Играющий жемчужиной из Восточного У набросал по дороге в Цзиньчан в конце зимы года дин-сы в царствование Ваньли
ПОЭТИЧЕСКИЙ ЭПИГРАФ
В романсе поется:
О, сколь прекрасны Острова Бессмертных,
О, сколь роскошны парки у дворцов.
Но мне милее сень лачуги тесной
И скромная краса лесных цветов.
Ах, что за радость здесь и наслажденье
Весной
И летом
И порой осенней.
Вино согрелось, дышит ароматом.
Мой дом - блаженства и беспечности приют.
Заглянут гости - что же, буду рад им,
Пусть и они со мною отдохнут.
Какое счастье мне в удел дано!
Я сплю,
Пою
И пью вино.
Хоть тесновато в хижине убогой,
Но там вдали, за крошечным окном
Мне холмик кажется уже горой высокой
И морем - обмелевший водоем.
Прислушаюсь - какая тишина!
Прохлада,
Тучи
И луна.
Вино все вышло. Чем же гостя встречу?
Я в глиняные чашки чай налью
И разговор наш боль души излечит,
В беседе тихой он забудет скорбь свою.
Так мало - и уж счастлив человек!
Циновка,
Стол
И прелесть гор и рек.
Немного отойду и возвращаюсь,
Любуюсь - до чего красиво здесь.
Вот домик мой, вот ручеек журчащий,
А вот тростник поднялся словно лес.
Глаза туманятся слезой невольной.
Просторно,
Тихо
И привольно.
Чем скрасить мне досуг потока дней счастливых?
Я каждое мгновенье берегу,
Чтоб видеть игры рыбок шаловливых,
Цветов цветенье, лунный блеск в снегу.
Устану и светильник зажигаю,
Беседую,
Читаю
И мечтаю.
Я вымел пыль. В моей лачуге чисто.
Но ты, безжалостное время, пожалей
Украсивший крыльцо багрянец листьев
И сизый мох в расщелинах камней.
Вот слива-мэй роняет лепестки.
Сосна,
Бамбук
И рябь реки.
Деревья и цветы, посаженные мною, -
Дань благодарности природы чудесам.
Она меня вознаградит весною,
Ведь я по веснам счет веду годам.
Так я обрел бессмертие в тиши:
Довольство,
Негу
И покой души.

РОМАНСЫ О ПРИСТРАСТИЯХ

ПЬЯНСТВО
Вино - источник гибели людей,
Вино - источник грубости и ссор,
Вино врагами делает друзей,
Вино - семей проклятье и позор.
Не пей, не пей благоуханный яд,
Богатства своего не расточай.
И чтоб не ведать горечи утрат,
Гостей отныне чаем угощай.

СЛАДОСТРАСТИЕ
Отврати свой взор от женщин,
От их пудры и румян.
Пусть они красою блещут,
Не поддайся на обман.
Век распутника недолог,
Что ж, ему и поделом.
Ты ж, подняв над ложем полог,
Почивай спокойным сном.

АЛЧНОСТЬ
Золото и жемчуг крепче запирай,
Темными путями их не добывай.
В алчности ведь можно друга потерять,
Позабыть в корысти и отца и мать.
Не вертись без толку, не тянись рукой,
И душе, и телу возврати покой.
О богатстве внуков хлопоты пусты -
Их не осчастливишь жемчугами ты.

СПЕСЬ
Научите гнать свой гнев,
Спесь и чванство бросьте.
В ярости - как опьянев,
Как ослепнув - в злости.
Лучше мир, а не война,
Не кулак - пожатие.
Даже если есть вина,
Научись прощать ее.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
У СУН УБИВАЕТ ТИГРА НА ПЕРЕВАЛЕ ЦЗИНЪЯН
НЕДОВОЛЬНАЯ МУЖЕМ ПАНЬ ЦЗИНЬЛЯНЬ КОКЕТНИЧАЕТ С ПРОХОЖИМИ
В романсе поется:
Богатырь все сокрушит,
Лишь сверкнет меч уский крюк,
Но сробеет, задрожит
Пред красавицею вдруг.
Уж на что герой Лю Бан,
Уж на что храбрец Сян Цзи,
Но погибли не от ран,
А от страсти к Юй и Ци.
В этом романсе говорится о чувстве и страсти, которые слиты воедино и вместе проявляются. Только страсть горит в глазах, а чувства волнуют сердце. Как неотделимы сердце и глаза, так порождают друг друга чувства и страсть. С давних времен об этом не забывают достойные мужи. Ведь еще при династии Цзинь. некто сказал: «Я сам - сосредоточие чувства» Магнит скрыто влечет к себе железо, и никакие преграды ему нипочем. Так ведут себя бесчувственные предметы, что ж говорить о человеке?! День-деньской обуревают его чувства и страсти.
Лишь сверкнет меч уский крюк… так называли в древности знаменитый меч. Были в старину мечи Гань Цзяна и Мое, тайэ и уский крюк, юйчан и чжулоу. В романсе и поется о твердом, словно гранит, могущественном, как небеса, богатыре, который покорился женщине.
В свое время гегемон Западного Чу по фамилии Сян, по имени Цзи, по прозванию Юй, вместе с правителем Царства Хань - Лю Баном, которого звали иначе Лю Цзи, поднял войска против Циньского Шихуана, потому что тот нарушил праведный путь: на юге покорил Пять вершин, на севере возвел Великую стену, на востоке засыпал Большое море, а на западе построил дворец Эфан; присоединил к своим владениям Шесть царств, живыми закапывал ученых и сжигал их книги. Вот и поднялись Сян Юй и Лю Бан, как циновку свернули земли Циньские, уничтожили империю Шихуана и поделили покоренную Поднебесную. между собою по реке Хунгоу
Тогда Сян Юй прибег к хитроумному плану полководца Фань Цзэна, и в схватке, а она была семьдесят второй в его жизни, разбил войско Лю Бана. Но Сян Юй был влюблен в женщину по имени Юй, красотой своей повергающей в прах целые города. И в сраженьях не расставался он с ней ни днем, ни ночью. Разбил его однажды Хань Синь и преследуемый вражескими войсками ночью бежал Сян Юй в Иньлин - искал спасения гегемон на востоке от Янцзы. Но и тогда он не смог расстаться с красавицей Юй, да еще услышал чуские песни со всех сторон.
Обнаруженный там, он тяжело вздохнул:
Я был когда-то полон силы,
Весь мир я попирал стопой.
Но вот судьба мне изменила,
И замер конь мой вороной.
Как быть мне, Юй?
Что делать, Юй, скажи?
Кончил он петь, и слезы потекли у него из глаз.
- Великий князь, - обратилась к нему Юй, - неужели из-за меня, ничтожной наложницы, потерпели вы великое поражение?
- Не то говоришь, - отвечал Сян Юй. - Я был не в силах расстаться с тобой, и в этом причина. Ты прелестна, а Лю Бан - пьяница и сладострастник. Как увидит тебя, так к себе возьмет.
- Лучше умереть с честью, чем жить опозоренной.
Юй попросила у гегемона знаменитый меч и покончила с собой. В отчаянии обезглавил себя и Сян Юй.
Летописец на сей печальный случай сложил стихи:
Герой повержен, рухнули надежды.
Кровь обагрила обнаженный меч.
Недвижен конь. Его хозяин прежний
Ушел за Юй, чтобы любовь сберечь.
Ханьский Лю Бан служил раньше начальником подворья. в Верхней Сы Начал он с того, что на горе Мандан мечом в три чи отрубил голову Белому змею, за два года покорил Цинь, а через пять лет уничтожил правителя Чу и подчинил своей власти всю Поднебесную. Но и его пленила женщина из рода Ци, которая родила ему сына Жуи - князя Чжао. Императрица Люй решила из зависти погубить его, и было неспокойно на душе у Ци.
Занемог как-то государь и прилег, положив голову на колени красавице Ци.
- Ваше величество! - в слезах обратилась к нему Ци. - Кто станет опорой матери-наложницы после кончины вашего величества?
- Не горюй! - ответствовал император. - А что ты скажешь, если я завтра же на аудиенции лишу престола сына императрицы, а твоего назначу моим наследником, а?
Едва сдерживая слезы, Ци благодарила за высочайшую милость. Дошли такие слухи до императрицы Люй, и вступила она в тайный заговор с Чжан Ляном. Тот назвал ей четверых старцев-отшельников с Шанских гор, которые возьмутся охранять законного наследника. И вот однажды явились старцы в императорский дворец, сопровождая наследника. Увидал белобородых старцев в парадных одеяниях император и спросил, кто они. Старцы отрекомендовались: одного звали Дуньюань, другого - Цили Цзи, третьего - Сяхуан и четвертого - Лули.
- Почему, почтенные господа, вы не явились, когда мы вас приглашали? Почему ныне изволили сопровождать моего сына? - спросил изумленный император.
- Наследник - главная опора трона, - отвечали старцы.
Невесело стало императору. Дождавшись, пока старцы выйдут из дворца, помрачневший государь пошел к Ци.
- Хотел было лишить трона законного наследника, но ему покровительствуют те четверо, - указал он в сторону удалявшихся старцев. - У птенца отросли крылья. И мы не в силах ничего изменить.
Ци не смогла сдержать слез, и государь стал успокаивать ее в стихах:
Лебедь едва подрастет -
В поднебесье бескрайнем плывет;
Только родится дракон -
Бездну вод во владенье берет.
Не вспугнуть их укусами стрел,
Не упрятать под вязью тенет!
Так и не удалось государю посадить на престол князя Чжао Жуи, а после кончины императора вдовствующая Люй не успокоилась, пока не отравила князя Жуи ядом в вине и не свершила страшную казнь над Ци.
Поэт рассказал о двух государях вплоть до их кончины. И правду сказать, ведь Лю Бан и Сян Юй были настоящими героями! Но даже их воля и доблесть не устояли перед женщиной. То верно, что положение жены и наложницы неодинаково, но судьба Ци была куда страшнее, трагичнее, нежели Юй. А коли так, то женщины удел - служить супругу своему. Кто хочет голову сберечь, стоит за занавеской. Да, конечно, это нелегко! Глядишь на сих правителей, как им былая доблесть изменила!

Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй - Ланьлинский насмешник => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй автора Ланьлинский насмешник дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Ланьлинский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй.
Если после завершения чтения книги Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй вы захотите почитать и другие книги Ланьлинский насмешник, тогда зайдите на страницу писателя Ланьлинский насмешник - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Ланьлинский насмешник, написавшего книгу Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй; Ланьлинский насмешник, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн