А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

«Малове­роятно, что они происходят из речного русла третичного пери­ода. Каким образом сумел в этих условиях сохраниться “арсе­нал” из одиннадцати хрупких листообразных орудий? Как клинки из хрупкого вулканического стекла сумели устоять под давлением и подвижками геологических пород? Или как такое большое количество ломких клинков могло сохраниться невредимыми под киркой работающего в темном туннеле шахтера?». Однако можно представить множество ситуаций, в которых этот арсенал обсидиановых наконечников мог со­храниться невредимым в русле третичного потока. Например предположить, что в третичные времена торговые люди, пу­тешествуя по воде или переправляясь через реку, уронили некоторое количество обсидиановых клинков, тщательно завернутых в кожу или полотно. Тюк с клинками мог очень быс­тро оказаться укрытым слоем гравия, попав в яму на дне ре­ки, и оставаться там практически невредимым до тех пор, пока его не обнаружили десятки миллионов лет спустя. Что же касается того, почему они не пострадали, когда их извле­кали из грунта, то и этому можно найти объяснения. Как толь­ко Нилу стало известно об обсидиановых наконечниках, он вполне мог принять соответствующие меры (что, вероятно, и сделал) к тому, чтобы сохранить находки в первоначальном виде. Возможно также, что некоторые из них он сломал сам.
В своем докладе Американскому геологическому обществу в 1891 году геолог Джордж Ф. Бекер (George F. Becker) утверждал: «Конечно, лично для меня наиболее убедитель­ным было бы, если бы я сам выкопал эти орудия. Но я не могу найти ни единой причины, почему заявление господина Нила не может быть для других столь же убедительным свидетель­ством, как могло бы быть мое. Как и я, он мог увидеть любую идущую от поверхности расщелину или любую древнюю раз­работку, которые шахтер моментально распознает и которых опасается. Возможно, кто-то будет предполагать, что рабочий господина Нила просто заложил эти орудия. Но любой чело­век, не понаслышке знакомый с горным делом, только посме­ется над таким предположением… Долбить киркой золотонос­ный гравий – работа тяжелая. Во многих случаях требуется применение взрывных работ. И только уж очень некомпетент­ный руководитель мог быть введен в заблуждение по поводу обстоятельств обнаружения образцов… На мой взгляд, ничего не остается, как сделать вывод о том, что упомянутые в заяв­лении господина Нила орудия были действительно обнаруже­ны в самом низу залежей гравия, и что они туда попали во время формирования матричного слоя гравия».
Хотя обсуждаемые до сих пор орудия и были найдены шахтерами, есть один случай, когда каменный инструмент был обнаружен insitu ученым. В 1891 году Джордж Ф. Бекер сообщил Американскому геологическому обществу, что вес­ной 1869 года геолог Кларенс Кинг (Clarence King), начальник Геологического управления 14-й параллели, руководил изыс­каниями в районе туолумнской Столовой горы. Во время работ он наткнулся на каменный пестик, твердо сидевший в слое зо­лотоносного гравия, лежащего под базальтовой «шапкой», или латитом. Этот слой гравия только недавно был обнажен в ре­зультате эрозии. Бекер утверждал: «Господин Кинг абсолют­но уверен, что данное орудие было найдено insitu . и что оно из­начально являлось частью гравиев, в которых он его и обнаружил. Трудно себе даже представить более убедитель­ное свидетельство обнаружения орудий в золотосодержащем доледниковом слое гравия, находящемся под базальтовым “покрывалом”». На основании данного описания, а также при­нимая во внимание возраст геологических слоев Столовой го­ры, который им дают современные исследования, можно сде­лать вполне определенный вывод, что найденному образцу более девяти миллионов лет.
Даже Холмс должен был признать, что в достоверности найденного Кингом пестика, который занял свое место в кол­лекции Смитсоновского института, «не так-то легко усом­ниться». Холмс очень внимательно обследовал место находки и обнаружил несколько относительно современных мельнич­ных жерновов, используемых индейцами, которые свободно лежали на поверхности. Он утверждал: «Я попытался выяс­нить, была ли возможность того, чтобы один из таких камней так же твердо закрепился в залежах обнажившегося туфа в недавние или относительно недавние времена. Дело в том, что такое иногда случается в результате оседания или повторного закрепления отдельных образцов. Однако какого-либо опре­деленного результата получено так и не было». Если бы Холм­су удалось найти хоть малейшее подтверждение такого рода вторичного закрепления свободных материалов, он, безуслов­но, не преминул бы воспользоваться возможностью бросить тень на подлинность найденного Кингом пестика.
Так и не обнаружив ничего, что могло бы дискредитиро­вать доклад Кинга, Холмс был вынужден пуститься в рассуж­дения о том, что «господин Кинг так и не сумел тогда его опуб­ликовать… что ему не удалось донести до ученых мира то, что могло бы считаться наиболее важным открытием по истории человечества, когда-либо сделанным геологом… тем самым сведения об открытии дошли до научного мира только двадца­тью годами позже через посредничество д-ра Бекера». Тем не менее в своем докладе Бекер отмечал: «Я представил содер­жание доклада на утверждение господину Кингу, который его одобрил».
Дж. Д. Уитни также сообщал об открытиях, которые он сделал под нетронутыми слоями вулканического происхожде­ния в других местах (не в районе Столовой горы). Это были ка­менные орудия, найденные в золотоносных гравиях Сан-Андреас (округ Калаверас), Спэниш Грик (округ Эльдорадо) и Чероки (округ Бутт).
Предрассудки эволюционистов
В свете представленных нами свидетельств довольно трудно найти оправдание тому упорству, с которым не приемлют находки Холмс и Синклер. Все их попытки отыскать хоть какие-то следы мошенничества успехом не увенчались. А их утверждения, что индейцы могли внести ступки и обсидиановые наконечники копий в шахту, не вы­держивают никакой критики. Современный историк У. Таррентин Джексон (W. Turrentine Jackson) из Калифорнийского университета, в Дэвисе, указывает: «Во времена “золотой ли­хорадки” все индейцы были отсюда изгнаны. И они очень ред­ко вступали в контакт с золотоискателями этого района».
Возникает вопрос: почему же Холмс и Синклер так упорствовали в своем непризнании доказательств, предостав­ленных Уитни, в пользу существования людей в третичную эпоху? Важным ключом к разгадке их позиции может быть следующее заявление Холмса: «Если бы профессор Уитни в полной мере был сторонником принятой в наши дни версии эволюции человека, он бы трижды подумал, прежде чем вы­сказывать по этому вопросу свои выводы, противоречащие общей массе доказательств, говорящих об обратном». Другими словами, если факты противоречат раз избранной теории, то эти факты, даже если их множество, должны быть забыты.
Нетрудно понять, почему такой сторонник теории эволюции, как Холмс, делает все от него зависящее, чтобы очер­нить свидетельства существования людей современного типа намного раньше, чем это официально считается. Но почему Холмс столь последователен и непримирим в своем отрица­нии известных открытий? Одна из причин такого отноше­ния – сделанное в 1891 году Эженом Дюбуа открытие яван­ского человека (Pithecantropus erectus), которого стали представлять в качестве искомого недостающего звена, якобы соединяющего современных людей и их обезьяноподобных предков. Холмс утверждал, что «свидетельства Уитни стоят в абсолютном одиночестве» и «подразумевают, что люди совре­менного типа по крайней мере наполовину старше, чем Pithecantropus erectus Эжена Дюбуа, который может считать­ся лишь наиболее примитивной формой человекообразного существа». Для тех, кто принял вызывающего множество во­просов яванского человека (глава 8), любые данные в пользу того, что люди современного типа существовали задолго до не­го, не могут считаться достоверными ни в коем случае. И в плане дискредитации таких свидетельств голос Холмса не был последним. Комментируя калифорнийские находки, Холмс утверждал: «Вполне вероятно, что без должного под­крепления факты постепенно потеряют привлекательность и забудутся; но наука не может позволить себе ждать, пока этот медленный процесс селекции завершится естественным обра­зом; необходимы действия, чтобы его подстегнуть». Холмс, Синклер и другие сделали для этого все от них зависящее, прибегнув к тактике выдвижения постоянных и необоснован­ных сомнений.
Альфред Рассел Уоллис, поддерживающий теорию Дарвина об эволюции методов естественного отбора, выразил тревогу по поводу того, что данные, свидетельствующие о су­ществовании анатомически современных людей в третичные времена, являются объектом «атак с применением всех сил и средств, включая сомнения, обвинения и осмеяние».
Проведя детальное изучение свидетельств древности человека на территории Северной Америки, Уоллис отметил значение записок Уитни, посвященных найденным в Кали­форнии ископаемым человеческим останкам и каменным ар­тефактам третичной эпохи. Учитывая тот скептицизм, с кото­рым некоторые круги отнеслись к находкам в золотоносных гравиях и другим подобным открытиям, Уоллис отметил, «что правильным отношением к свидетельствам, говорящим о бо­лее глубокой древности человеческого рода, должна быть прежде всего их регистрация. А использовать их надо выбо­рочно, то есть тогда, когда они согласуются с существующей теорией. И ни в коем случае нельзя, как сейчас часто поступа­ют, их игнорировать как нечто недостойное нашего внимания, подвергать авторов этих открытий дискриминационным обви­нениям в мошенничестве или называть их самих жертвами мошенничества».
Тем не менее в начале двадцатого века интеллектуальная среда благоприятствовала взглядам Холмса и Синклера. Каменные орудия третичного периода, как у современных лю­дей? Вскоре обо всем этом стало немодно писать и удобнее всего оказалось просто забыть. Отношение к этим вопросам остается таким и сегодня. Оно настолько укоренено, что лю­бые открытия, которые лишь потенциально могут бросить вы­зов преобладающим ныне взглядам на доисторические времена человеческого рода, очень эффективно замалчиваются.

6. Свидетельство существования развитой культуры в доисторические времена
Большинство уже приведенных свидетельств создает впечатление о весьма примитивном уровне культурно­го и технического развития человекоподобных су­ществ, даже если они и обитали на Земле в доисторические времена. Закономерен вопрос: если древние люди практичес­ки не были ограничены во времени для совершенствования своих навыков, то почему отсутствуют материальные доказа­тельства существования достаточно развитых цивилизаций?
Чарльз Лайэл поставил этот вопрос в своей книге «Antiquity of Man» («Древняя история человека») еще в 1863 году: «Вместо грубых гончарных изделий или кремневых ору­дий труда… мы должны бы находить скульптурные изобра­жения, превосходящие по красоте бессмертные творения Фи­дия или Праксителя, остатки древних железнодорожных и телеграфных линий, на которых бы учились лучшие конст­рукторы и инженеры наших дней, астрономические приборы и микроскопы, подобных которым сейчас нет в Европе, а так­же прочие предметы, подтверждающие высочайший уровень развития искусства и науки». Что ж, приведенные далее сооб­щения, хотя и не совсем вписываются в предлагаемые здесь стандарты, все-таки свидетельствуют о весьма неожиданных достижениях древнейших людей.
Читатель познакомится с предметами неизмеримо более совершенными, чем каменные орудия труда, причем обнару­женными в геологических слоях намного старше рассматри­вавшихся до сих пор.
За редким исключением сообщения об этих чрезвычайно важ­ных свидетельствах исходят из источников, к академической науке отношения не имеющих. Кроме того, многие предметы материальной культуры оказались утраченными, не попав в исторические и естественно-научные музеи.
У самих авторов остаются сомнения относительно истинного значения подобных, крайне необычных, свидетельств. Тем не менее мы включили их в данную работу ради ее полно­ты, а также руководствуясь необходимостью проведения дальнейших исследований.
В настоящей главе представлены лишь отдельные примеры из имеющихся в нашем распоряжении опубликованных материалов. Учитывая фрагментарность сообщений и то, что многие из этих необыкновенных находок сохранить не уда­лось, можно предположить, что доступные нам свидетельства составляют лишь верхушку айсберга, ничтожно малую толи­ку открытий, сделанных на протяжении столетий.
Следы древней цивилизации в Экс-ан-Провансе, Франция
Книга графа Бурнона (Bournon) «Mineralogy» («Минера­логия») содержит сведения об одной занятной находке французских рабочих конца восемнадцатого века. Вот как автор описывает подробности этого открытия: «В течение 1786, 1787 и 1788 годов они (рабочие. – Прим. перев. ) добыва­ли в карьере близ французского городка Экс-ан-Прованса (Aix-en-Provence) камень для обширной перестройки здания Дворца Правосудия. Это был темно-серый, довольно мягкий известняк, который быстро затвердевает на воздухе. Между пластами известняка залегали слои песка, смешанного с гли­ной, содержащей различные доли извести. Поначалу никаких посторонних включений не попадалось, но когда десять верх­них пластов были отработаны и уже подходил к концу одиннадцатый, на глубине сорока – пятидесяти футов (12 – 15 мет­ров) рабочие с удивлением увидели, что его нижняя поверхность покрыта ракушками. В слое глинистого песка между одиннадцатым и двенадцатым горизонтами разработок были обнаружены фрагменты колонн и осколки полуобрабо­танного камня – того самого, который добывали в карьере. Тут же были найдены монеты, рукоятки молотков, другие де­ревянные инструменты или их фрагменты. Но в первую оче­редь внимание рабочих привлекла доска толщиной примерно в дюйм (2,5 см) и семи – восьми футов (2,1 – 2,4 метра) длиной. Хотя она была разбита на куски, ни один из них не пропал, по­этому можно было без труда восстановить эту то ли доску, то ли плиту. Оказалось, что это щит – аналогичный тем, кото­рые и в наше время используются в строительстве и камено­ломнях; и точно таким же образом он был истерт, имел такую же округлую форму и неровные края».
Граф Бурнон, продолжая свой рассказ, отметил: «Частично или полностью обработанные каменные блоки не под­верглись никаким изменениям, а вот осколки щита, деревян­ные инструменты и их фрагменты превратились в агат – очень изящный, приятного цвета. Итак, на глубине пятидеся­ти футов под одиннадцатью слоями плотного известняка об­наружились следы труда человеческих рук, причем каждый из найденных предметов свидетельствовал о том, что работа производилась прямо здесь, на месте обнаружения указанных предметов. То есть человек побывал тут задолго до того, как сформировалось несколько известняковых горизонтов, и человек этот стоял на столь высоком уровне развития, что уже знал искусства и ремесла, умел обрабатывать камень и делать из него колонны».
American Journal of Science опубликовал эти строки в 1820 году. Вряд ли какой-либо научный журнал пошел бы на такое в наше время, когда ученые просто не воспринимают по­добные открытия всерьез.
Филадельфия: буквы на мраморной плите
Внутри массивного мраморного блока, в 1830 году извле­ченного из каменоломни, расположенной в 12 милях к северо-западу от Филадельфии, обнаружились конту­ры фигур, напоминающих буквы. Мраморный блок залегал на глубине 60 – 70 футов (18 – 21 метр). Об этой находке American Journal of Science писал в 1831 году. Прежде чем ра­бочие достигли горизонта, в котором залегал этот блок, в карь­ере было выработано несколько слоев гнейса, слюдяных слан­цев, роговой обманки, тальковых сланцев и древней глины.

Рис. 6.1. Рельефные фигуры, напоминаю­щие буквы, которые были обнаружены внутри мраморной плиты, извлеченной с глубины 60 – 70 футов в каменоломне неподалеку от Филадельфии, штат Пен­сильвания.
Распиливая плиту, рабочие обратили внимание на выре­зы прямоугольной формы, шириной около 1,5 дюйма (3,8 см) и высотой 0,625 дюйма (1,6 см), отчетливо напоминающие рель­ефные изображения букв (рис. 6.1). На место вызвали несколь­ких уважаемых джентльменов, жителей ближайшего городка Норристауна, штат Пенсильвания, которые и обследовали находку. Трудно объ­яснить происхожде­ние букв естествен­ными причинами, какими-то природны­ми физическими процессами. Гораздо ло­гичнее предположить, что буквы – продукт деятельности разум­ных людей, обитав­ших здесь в глубокой древности.
Шотландия: гвоздь в песчанике девонского периода
В 1844 году сэр Дэвид Брюстер (David Brewster) объявил о том, что в глыбе песчаника, извлеченной из каменоло­мен Кингуди (Kingoodie), Милнфилд, Шотландия, был обнаружен вмурованный гвоздь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49