Он почувствовал острую боль, закружилась голова, и он буквально упал на скамью запасных. Его немедленно унесли прямо в форме и доставили в больницу, где рентген должен был установить, не произошел ли перелом шейного позвонка. Когда изучение снимков показало, что эти опасения беспочвенны, Хоу был возвращен в «Форум» к началу третьего периода. Болельщики встретили его появление на льду восторженными аплодисментами.
Тем не менее он по-прежнему чувствовал головокружение и слабость – результат сильного удара, – и в раздевалке ему была оказана после матча дополнительная медицинская помощь. Курс лечения продолжался и в самолете, которым команда вернулась в Детройт. Массажист «Ред уингз» Лефти Уилсон занимался Горди и в помещении первой помощи в «Олимпии». Хоу отправился оттуда домой лишь в три часа ночи. Наутро его опять повезли в клинику для повторного рентгена, после чего отпустили домой с предписанием не снимать с шеи согревающей повязки.
Он все же выступал на следующий вечер, и в течение всей игры ему втирали в больное место специальную прогревающую мазь. Окончательный диагноз был «растяжение мышц шеи». Но по игре Хоу не было заметно, что лишь накануне доктора опасались, не получил ли он травму, чреватую роковыми последствиями. Он выходил и в своей смене, и появлялся на льду при игре в меньшинстве, и возглавлял атаку при численном преимуществе.
В НХЛ многие, если не большинство игроков, продолжают выступления, скрывая травмы. Это своеобразная форма самозащиты, и некоторые тренеры, в частности Панч Имлак из Торонто, отказываются сообщать руководству лиги или журналистам о травмах, когда таковые случаются. «В этом есть большой смысл, – говорит Хоу. – Если команда соперников знает, что кто-то из ваших ребят повредил ногу, против него немедленно будет выпущен самый „резвый“ хоккеист. То же самое касается травм рук, ограничивающих способность к броску. Если это становится известным вашим противникам, они поменьше уделяют внимание игроку с поврежденной рукой, зато с утроенной энергией набрасываются на других ваших хоккеистов, навязывая им силовую борьбу».
После второй операции колена в 1949 году Хоу часами упражнялся на льду в одиночестве, Разнообразия ради он попытался разучить входивший в моду «щелчок», но преуспел немного, если не считать того, что разбил шайбой любимый вертящийся табурет Джека Эдамса, который торчал над бортиком. Пришлось вернуться к своему верному и испытанному кистевому броску. «Щелчок, – говорит Хоу, – довольно точный удар по воротам, но с одной оговоркой. Ты должен посмотреть, куда бьешь, а затем опустить голову и взглянуть на шайбу, Этого мгновения вратарю часто хватает, чтобы выкатиться из ворот и сократить угол броска. У него нет этой доли секунды, когда совершается кистевой бросок и нет нужды двигать головой».
Что же касается травмоопасности щелчка, то Хоу считает наиболее угрожающим в этом отношении щелчок с неудобной руки, наносимый по шайбе выпуклой стороной крюка клюшки. Конечно, многие были травмированы не самим броском, а из-за его, так сказать, побочных эффектов. «Посмотрите на хоккеиста, только что нанесшего такой удар, – объясняет Хоу. – Его клюшка поднялась по инерции выше плеч. Например, щелчок Бобби Халла напоминает мне движения на ферме во время метания сена в стога. Сколько раз игроки наталкивались на взметнувшуюся клюшку, получая травмы лица!»
Два свои самые болезненные повреждения в последние годы Хоу получил на тренировках из-за столкновений с одним и тем же защитником – Питом Гиганом. Один раз Горди пропустил весь предсезонный тренировочный сбор, после того как Гиган во время разучивания приемов силовой борьбы у борта неудачно толкнул его, и Горди поранил колено. В другой раз, уже в разгар сезона, Гиган бросил на разминке шайбу и угодил Хоу в другое колено. Оно, по словам пострадавшего, «жутко болело» в течение нескольких дней, но он не пропустил из-за этого ни одной игры. И разъяснил: «Слава богу, на мне все быстро заживает».
В сезоне, состоящем сейчас более чем из семидесяти календарных матчей, команда тратит на тренировки еще больше времени, нежели на игры, и, стало быть, травмы неизбежны. То же относится к предсезонным сборам, где каждый стремится доказать, что он лучше других претендующих на место в основном составе. Травмы на сборах – вечный источник беспокойства для игроков, особенно тех, кто отчаянно борется за место в основном составе команды. Это. конечно, острая проблема и для ведущих хоккеистов. Хоу повредил колено на предсезонном сборе осенью 1966 года и почти весь сезон безуспешно пытался обрести боевую форму.
Порезы и синяки на лице едва ли не узаконенные, во всяком случае привычные, травмы, ждущие любого хоккеиста. Их зачастую наносят товарищи по команде. В ходе силового единоборства – в игре или на тренировке – клюшки иногда подымаются, а выставленное наподобие наконечника копья лезвие крюка не разбирает, кто перед ним, и ранит любого.
Много лет назад художник одной из монреальских газет создал «синтетический» портрет Горди Хоу со всеми 300 шрамами и рубцами на лице, которые он получил за долгие годы. Они покрывали сплошняком его подбородок, щеки, нос, лоб, надбровья. Получилась кошмарная маска. Когда-то профессиональные хоккеисты страховались на случай травм и могли получать со страховых компаний по пять долларов за стежок на зашитой ране.
Это долго не просуществовало: страховые компании сочли этот вид услуг потерей денег.
«Я действительно получил за свою жизнь несколько тычков и тумаков в спину, в живот и в лицо, – говорит Горди. – Иногда противник норовит задержать тебя, обхватив одной рукой, а кто-то из твоих же товарищей подбивает его клюшку. Иной раз ты можешь и сам подбить клюшку соперника неудачно, и она ткнется тебе в живот. Однажды я сам зацепил свой конек клюшкой, подлетел в воздух и грохнулся прямо на крюк собственной клюшки. И случилось это со мной на тренировке».
Подобно большинству профессиональных хоккеистов, Хоу потерял почти все зубы и пользуется искусственными челюстями. Однажды он забыл вынуть протезы перед матчем. Против него кто-то применил эффектный силовой прием, и он упал. Однако, чего никто не ожидал, он поднялся, а затем встал на колени и начал шарить по льду вокруг. Партнеры по звену подкатили к нему, опасаясь, что он получил серьезное повреждение:
– Горди, что с тобой? Что случилось?
– Ничего особенного. Я просто пытаюсь найти свои зубы.
Обычно, когда у игрока порез или рваная рана, он прямо на коньках топает в помещение перзой помощи и просит дежурящего там врача поскорее наложить швы, чтобы можно было вернуться на лед. Хоу хранит воспоминания о многих эпизодах такого рода. Как-то вечером в «Мэдисон скзер-гарден» он заработал в ходе матча рваную рану на лице. «Пожалуйста, док, заштопайте меня поживее, в этом периоде еще есть время», – умолял Хоу, вытянувшись на столе.
Горди Хоу рассказывает: «Свою самую страшную рану на лице я получил, от клюшки Тони Лесуика, когда он был в нашей команде. Его кто-то пихнул, и он, падая, налетел на меня, а я, в свою очередь, нарвался на его клюшку. От нее у меня остался самый большой шрам. Врачи испытывали на мне все виды техники штопки, пытаясь делать то длинные стежки, то короткие, то какое-то плетение, чтобы стянуть кожу. Это походило на урок вышивания. Я думаю, в тот день я у них был чем-то вроде подопытной морской свинки.
И все-таки, слава богу, на мне все быстро заживает».

Тренеры

Когда Хоу прибыл в сентябре 1968 года на тренировочный сбор перед своим 23-м сезоном в «Детройт ред уингз», его подвели к новому тренеру. Собственно говоря, особых церемоний представления не понадобилось, ибо новым тренером был его старый партнер в игре и бизнесе Билл Гэдсби.
Как-то сложится их новый альянс? Как пойдет совместная работа? Ведь они выступали вместе много лет, побеждали как игроки в чемпионатах… Они дружили семьями и проводили вместе отпуска. Однажды вместе они создали серию учебных фильмов о хоккее, образовав для этого компанию под названием «Хоккейная школа Гэдсби – Хоу» с отделениями в Детройте и Торонто.
Карьеры Гэдсби-защитника и Хоу-форварда развивались параллельно, и в один год, 1966-й, они вошли вместе в своеобразный закрытый клуб игроков, проведших в НХЛ 20 сезонов. С ними в этом клубе стало три. члена, так как за 19 лет перед этим его основал Дит Клэппер из «Бостон брюинз». Но он, впрочем, тогда же, 19 лет назад, оставил спорт. Для вступления в этот клуб 20-летний стаж набрал в следующем, 1967 году Ред Келли, а год спустя членом стал Аллан Стзнли.
На этом похожесть карьер Гэдсби и Хоу, пожалуй, заканчивается. В то время как Горди провел все эти годы в «Детройт ред уингз» и четырежды помог команде выиграть Кубок Стэнли, Билл Гэдсби кочевал между Чикаго, Нью-Йорком и Детройтом и ни разу в жизни не отхлебнул шампанского из старой заветной чаши. Гэдсби бросил играть по окончании своего 20-го сезона, а выступления Хоу продолжались, и конца им не предвиделось. И вот они вновь в одной раздевалке, но в разных качествах. Что это принесет?
Само по себе присутствие в команде опытного правого крайнего, который был бы в хоккее такой заметной фигурой, как Горди Хоу, не сулило новому тренеру ничего, кроме добра. У Хоу, к примеру, сложились отличные отношения с тренером в аналогичных обстоятельствах, когда этот пост занял его старый партнер по звену Сид Эйбл. Он лишь проявлял дополнительное усердие на тренировках, помогая своему бывшему партнеру.
Пятеро людей, которые до того тренировали Хоу, при всем различии характеров и темпераментов были, каждый на свой лад, опытными и искусными профессионалами. Румяный Джек Эдамс, бесконечно преданный хоккею человек, создал «Детройт ред уингз» и добился того, что команда Национальной хоккейной лиги стала привлекать на свои матчи толпы болельщиков в городе, где до этого безраздельно царил бейсбол, Томми Айвэн, маленький щеголь из Брантфорда (Онтарио), не мог подняться как игрок выше любительской команды, однако его успехи в качестве тренера профессиональных клубов-чемпионов расцениваются весьма высоко.
Джимми Скиннер, который как хоккеист-любитель стал первым носить шлем на матчах лиги Западного Онтарио, затем перебрался на Восток, где стал тренером. Его неустанный поиск хоккейных талантов принес ему впоследствии пост тренера ведущего профессионального клуба. К сожалению, болезнь не дала ему возможности развернуться на тренерском посту, требующем огромных нервных затрат.
Сид Эйбл вернулся в «Ред уингз» из-за океана, где воевал в составе королевских военно-воздушных сил Канады во второй мировой войне. Он провел на льду еще шесть лет, прежде чем оставил хоккей. Эйбл был эффективным ветераном-центровым в первоначальном составе «конвейера», где направлял действия Хоу и Линдсея.
Во время 22-го сезона Горди тренером команды стал маленький Баз Бастьен, потерявший глаз вратарь-профессионал. Он тоже получил известность как настойчивый искатель талантов среди любителей сначала для «Торонто мэйпл лифс», а затем для «Детройт ред уингз». Отличительной чертой Бастьена было чувство юмора. Он согласился стать временным тренером команды в середине сезона 1967/68 года, чтобы дать возможность разгрузиться менеджеру клуба Сиду Эйблу и выкроить время для проведения в жизнь задуманной реорганизации.
Ни один из этих пятерых не встречал трудностей с Хоу, мотором команды и ее главной силой. Томми Айвэн, который вступил в организацию «Ред уингз» в 1938 году, впервые встретил Хоу на тренировочном сборе 1945 года в Виндзоре. Он присматривал игроков для Детройта в финансируемых этим клубом командах младших лиг. Его задачей в ту осень было готовить списки четырех смен хоккеистов, а затем проводить с ними тренировочные занятия. «Ред уингз», имевшие филиалы в лице команд городов Омаха и Индианаполис, пригласили на тот сбор более ста игроков.
«Я был бы болтуном, – говорит Томми Айвэн, – если бы заявил, что сразу разглядел будущую сверхзвезду в том долговязом, крепком и нескладном 15-летнем парне с Запада. Но он проделывал с шайбой вещи, которые не могли делать более старшие и опытные игроки.
Товарищество всегда было важным для Горди. Я помню, как Джек Эдамс и я вызвали его и сообщили, что направляем его в Голт, В своей обычной лаконичной манере, к которой мы скоро привыкли, он сказал спокойно, что это прекрасно, но он бы хотел сначала выяснить, поедет ли туда и Терри. Мы заверили Горди, что в нашей организации найдется место и для Кавано.
Перед самым уходом Хоу спросил, нельзя ли ему получить один из форменных пиджаков «Ред уингз», что ему немедленно было обещано. К сожалению, из-за нехватки времени и общей неразберихи обещание не было выполнено».
В те дни юнца в 16 лет разрешалось делать профессионалом, а Эдамс и Айвэн увидели вполне достаточно, чтобы осознать, что они могут сделать из Хоу отличного хоккеиста. Уже следующей осенью они предложили ему профессиональный контракт на сумму 2200 долларов плюс 500 премиальных. Он подписал.
Все трое – Эдамс, Айвэн и Хоу – сидели в просторном номере Адамса в гостинице «Нортон Палмер» в Виндзоре, разбирая условия договора. Все было согласовано, и встреча шла к концу, когда вдруг возникла пауза. Горди сидел неподвижно и явно не собирался подниматься.
– Ну что, мой мальчик, все в порядке? – спросил Эдамс.
– Еще одна вещь, сэр.
– Что же это, сынок?
– Как насчет пиджака, который вы обещали мне в прошлом году?
Эдамс и Айвэн посмотрели друг на друга, и Веселый Джек подмигнул.
– Ты получишь свой пиджак, сынок.
– По сути дела, – добавил Айвэн – мы дадим тебе два – темный, чтобы носить дома перед играми, и светлый – для выездов.
Хоу был направлен в Омаху вместе с Томми Айвэном. Оба новобранца двинулись на Запад, и обоим было суждено стать звездами: Хоу– в качестве игрока, Айвэну – в качестве тренера. Это было первое назначение Айвэна на самостоятельную тренерскую работу в профессиональной команде, и он должен был играть большую роль в становлении Хоу как хоккеиста в предстоящие 10 лет.
У Томми Айвэна остался сувенир от первого года работы с Хоу – шрам на подбородке. Дело в том, что в команде существовало сильное соперничество между игроками с Востока и Запада. Было решено выяснить, кто лучше, в товарищеском матче на День благодарения, отмечаемый в конце ноября. Точкой разделения Запада и Востока был избран город Виннипег, и 16 хоккеистов разбились на две команды. Айвэн должен был судить матч, но перед игрой сломал руку кто-то из ребят с Востока.
Трекер, который был родом из Брантфорда, то есть с Востока, надел форму и начал игру против команды Запада. Это был упорный и жесткий хоккей. Хоу даже в таком нежном возрасте не испытывал почтения к любому сопернику. Тренер или не тренер – для него Айвэн был противником, который вскоре получил материальное подтверждение силы и жесткости своего новичка. Хоу загнал тренера в угол, и тот вышел оттуда с кровоточащей раной на подбородке.
Как и любой хоккеист на его месте, Томми Айвэн считал травмы делом обычным в своей профессии, поэтому он подъехал к своей скамье и попросил массажиста наклеить кусок лейкопластыря на рану, после чего немедленно вернулся на лед. Лишь после окончания матча он обратился к врачу команды в кабинете последнего. Доктор наложил восемь швов, прежде чем прекратилось кровотечение. «Я так и не понял, чем это он меня – локтем или клюшкой», – смеется теперь Томми.
Хоу был на тренировках так же беспощаден, как и в игре. Его соседом по комнате был другой парнишка с Запада – Джордж Гомонюк. Вне льда их было не разлить водой, но на тренировках они находили особое удовольствие, врезаясь друг в друга на полном ходу, «Горди был задирой, – вспоминает Айвэн. – Он получал массу штрафных минут, но явно хотел доказать всем, что он не слаб и не труслив. Помню, он однажды нанес одному парню действительно страшный удар и был за это наказан.
«В чем дело? – спросил я его потом. – Ты что, ненавидишь этого малого?»
На это последовал ответ: «Я никого не люблю».
Айвэн повернулся спиной к Хоу и улыбнулся, Он-то знал, что владельцы детройтского клуба заполучили новичка, готового драться за место до последнего. И цена Хоу немедленно поднялась. Слухи о нем поползли по хоккейному миру. Тренеры потянулись в Омаху посмотреть на здоровенного парня, играющего на правом краю. Среди посетителей были тренер «Торонто мэйпл лифс» Хэп Дей и главный селекционер клуба Скуиб Уокер, Горди произвел на них впечатление, и они попытались заключить сделку с Детройтом. Но администрация «Ред уингз» не проявила к продаже новичка никакого интереса.
Тем временем Айвэн направлял еженедельные отчеты Эдамсу о состоянии и прогрессе своих хоккеистов. Имя Хоу упоминалось в них все чаще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16