На лице мальчика появилось обреченное выражение:
– Можно я поеду с тобой? Помогу сумки таскать…
– Отличная попытка, приятель! – рассмеялся Ричард. – Если хочешь, я могу тебя подвести, Элизабет.
– С удовольствием! Спасибо.
За обсуждением организационных нюансов предстоящего состязания завтрак пролетел незаметно. Допив кофе, Талбот стал собираться в офис. Вернулась Роуз и, решительно отклонив все предложения помочь, начала убирать со стола и мыть посуду. Так что Элизабет ничего не оставалось, как отправиться к себе.
Столкнувшись на лестнице с Талботом, она испуганно отшатнулась. Но он, к счастью, не обратил на это никакого внимания.
– А я тебя везде ищу! Пришел репетитор. Кажется, ты хотела с ним поговорить? Он ждет в кабинете…
Войдя, Элизабет увидела в кресле у письменного стола симпатичного молодого человека с копной светлых волос.
– Позволь тебе представить Тода Грина, – начал Талбот, когда юноша торопливо поднялся и шагнул им навстречу. – У него безупречная репутация отличного преподавателя и превосходные рекомендации.
– Здравствуйте, Тод, – приветливо улыбнулась она смущенному парню.
– Здравствуйте. Я с удовольствием помогу вашему сыну в учебе, – ответил он, робко пожимая протянутую руку. – Мистер Маккарти говорит, что Эндрю – очень способный мальчик. Мы с ним обязательно поладим.
– Не сомневаюсь, мистер Грин.
– Как вы относитесь к тому, чтобы заниматься прямо здесь? В моем кабинете вам никто не помешает…
– Прекрасно! А где же мой ученик?
– Сейчас я его приведу, – улыбнулась Элизабет.
Отравив сына учиться, она собралась и вышла на улицу, где ее уже ждал Ричард.
– Я так счастлив, что вы с Эндрю снова рядом! Спасибо, Элизабет… – торжественно начал он, едва они выехали за ворота. – Теперь, если во время операции что-то пойдет не так, у вас останутся самые теплые воспоминания об мне…
– Сейчас же выброси эти глупости из головы! Все будет хорошо. Ты скоро поправишься. Обещаю…
– Если задуматься: комичная из нас получилась пара… – с неожиданной грустью протянул он. – Посуди сама: все эти годы я сижу, свесив ноги, у тебя на шее, а ты старательно делаешь вид, что это не так. Забавно, правда?
Элизабет растерянно молчала, а Ричард и не ждал от нее ответа, спеша высказать все, что накипело:
– Твоя внутренняя сила всегда восхищала и пугала меня одновременно. Похоже, я очень неуверенный в себе человек, раз не могу самостоятельно настроиться на благополучный исход операции… Мне так страшно! Прошу, не бросай меня, Элизабет…
– Мы пройдем это испытание вместе. Я всегда буду рядом…
– Спасибо.
Терзаемый сомнениями и тоской, Талбот остался дома и практически весь день провел в своем кабинете. За прошедшие дни хорошо знакомый ему мир в одночасье перевернулся с ног на голову! Сначала Элизабет вознесла его на небеса, потом непутевый брат вернул его на грешную землю. Мысли, чувства, эмоции – все смешалось в невообразимый хаос…
Возможно, виной всему было безысходное одиночество, за последние семь лет превратившее его жизнь в сущий ад? Походы в кино, рестораны, театры в компании красивых элегантных женщин не доставляли ему особого удовольствия. Ни с кем из них не хотелось связать свою судьбу.
Меряя комнату широкими шагами от окна к письменному столу и обратно, Талбот видел, как безмятежно веселятся во дворе Эндрю и Ричард, играя во фрисби, как брат то и дело норовит обнять сына или взъерошить ему волосы… Эти двое имели все, чтобы чувствовать себя счастливыми. И, что самое главное, их обоих – каждого по-своему, разумеется – любила Элизабет.
Незаметно сгустились сумерки. В дверь постучали.
– Эй, дядя Талбот, – тихо позвал Эндрю, заглянув в комнату, – пора начинать соревнование.
– Уже иду.
– Ура! Мама, поторопись! Судья не должен опаздывать…
Когда все собрались в холле, Эндрю вышел вперед и торжественно объявил, распахивая дверь с оригинальной самодельной вывеской:
– Дамы и господа, добро пожаловать в «Пиццерию Маккарти»!
В кухне действительно многое изменилось: продукты, миски с тестом, ножи, ложки и прочая посуда занимали почти весь стол (в раскрытом виде!), чуть в стороне стояло большое обитое красным бархатом кресло, на котором стоял магнитофон, – и чарующий голос Дина Мартина как нельзя лучше создавал торжественную обстановку…
– Прошу проходите, уважаемая госпожа судья… – Эндрю галантно предложил даме руку.
– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась Элизабет. – Я так рада быть здесь сегодня! Слава о здешних рецептах гремит по всему миру.
Талбот незаметно проскользнул мимо них и, надев поварской колпак, громко объявил:
– Позвольте представиться, мадам: я – непревзойденный шеф-повар, а эти юнцы… всего лишь бестолковые помощники, дерзнувшие оспорить мой титул!
Ричард и Эндрю старательно изобразили самодовольные усмешки и хором заявили:
– Мы еще посмотрим, кто кого!
Судью со всевозможным почетом усадили в кресло – и эпохальное состязание началось…
Между делом соперники непринужденно болтали:
– А ты знаешь, Эндрю, что на старой коробке из-под пиццы можно лихо скатиться с горы?
– Неужели?! – удивился он, раскатывая свой колобок теста.
– Когда мы жили в Твиноакс, твой дядя с друзьями часто устраивал такие гонки, – подтвердил Ричард и повернулся к брату: – Помнишь, Талбот?
– Разумеется! – кивнул тот, чуть пощипывая тесто, чтобы оно быстрее поднялось. – Ты еще просил взять тебя в команду, но остальные мальчишки были против, утверждая, что кое-кто еще слишком мал! И вот однажды твой папа раздобыл где-то старую коробку из-под телевизора…
– И?! – в карих глазах мальчугана вспыхнул жгучий интерес.
– И он помчался с холма, ловко поймав ветер, а потом…
– Что же случилось потом?!
– Так как я не умел ни управлять траекторией движения, ни тормозить, то угодил прямо в пруд…
– А дома он вдохновенно врал маме с папой, что это я во всем виноват!
– Все так и было, – с улыбкой признался Ричард и вдруг понизил голос: – А если серьезно, Талбот тогда спас мне жизнь. Если бы не его смелость, я бы наверняка утонул. Вот так-то, приятель…
За этой историей последовала другая, потом еще и еще, но Талбот практически не участвовал в беседе, украдкой поглядывая на Элизабет. Как мотылька к огню, его влекло к ее смеющимся глазам, чувственным губам…
К тому времени, как пиццы были отправлены в духовку, безупречно чистая кухня превратилась в поле битвы после ожесточенного сражения: все возможные поверхности были щедро обсыпаны мукой, на полу живописно валялись кусочки грибов, пепперони, лука и натертый сыр, разнообразные подливки и соусы, случайно попавшие на поверхность простого деревянного стола, придавали ему очень экзотический вид.
– Вы только посмотрите вокруг! – воскликнула Элизабет, неторопливо потягивая вино, предложенное ей ближе к концу состязания. – Вернувшись от подруги, Роуз будет просто в шоке…
– Да уж! Хорошо, что она приедет только завтра утром, – согласился Талбот, украдкой, любуясь ею.
– Ничего вы не понимаете! – беспечно отмахнулся Ричард. – Это же творческий беспорядок! У настоящих мастеров своего дела всегда так…
– Ну когда же пицца будет готова?! Я умираю с голоду! – пожаловался Эндрю, отправляя в рот оставшийся кусочек пепперони.
– Думаю, через пару минут…
– После двух бокалов вина мне будет ой как непросто судить этот конкурс…
– Тебе совсем не обязательно утруждать себя, Элизабет. Всем и так понятно, что моя пицца самая лучшая!
– Нет, все должно быть по справедливости. И поэтому, прежде чем принять окончательное решение, я попробую все три варианта…
– А ты не боишься поправиться?!
– Это что, угроза?
– Нет-нет, боже упаси! – расхохотался Талбот: он уже очень давно так не веселился и с жадностью ловил каждое мгновение. – У меня и в мыслях ничего такого не было, клянусь.
Вытащив из духовки горячую пиццу, все, не дожидаясь, пока она хоть чуть-чуть остынет, приступили к дегустации.
– Кстати, – вспомнила Элизабет, – некая миссис Волкер из бакалейного отдела передавала тебе привет, Талбот. А еще она сообщила мне, что ее дочь Альва помолвлена… Интересно, зачем? – мастерски выдержав паузу, хитро сощурилась она.
– Неужели? А я уж думал, что после нескольких свиданий ее мамаша считает меня своим будущим зятем.
– А почему ты не хочешь жениться на этой девушке, дядя?
– Потому что… – Талбот наклонился ближе к Эндрю и заговорщицки прошептал: – Она выше меня на целую голову, а ее одежда насквозь пропахла машинным маслом и жженой резиной. Ужас! Дело в том, что Альва работает в автосервисе отца, – уже громче пояснил он для всех присутствующих. – Увы, она не в моем вкусе…
К счастью, никто не стал допытываться, какие именно женщины ему нравятся. Хотя они все равно не получили бы откровенного ответа на свой вопрос. Светло-русые волосы естественной волной ниспадают на плечи, прекрасные темно-голубые глаза смотрят на него весело, с легкой укоризной, чувственные губы чуть перепачканы соусом (что, безусловно, делает их еще привлекательнее), а приятный свежий аромат ее духов необычайно бодрит и придает сил… Не было и нет на свете другой такой женщины, как Элизабет Маккарти! Вот то единственное, в чем Талбот был абсолютно уверен.
Из задумчивости его вывел звонкий голос Эндрю:
– Итак, мам, ты готова назвать победителя?
– Думаю, да, – улыбнулась она, вытирая салфеткой уголки губ.
– Но, прежде чем все решится, знай, что ты сама лучшая мама во всей Вселенной!
– Подкупать судью нечестно! – пряча улыбку, возмутился Ричард.
– И не думал даже, – беспечно отмахнулся юный хитрец. – Должна же она знать, что я ее люблю…
– В таком случае прошу учесть, что я, возможно, разговариваю с вами в последний раз и главный приз полагается мне…
На несколько секунд в кухне повисло напряженное молчание.
– Это шутка… – растерянно пояснил он.
– Ну ты даешь, пап! – усмехнулся Эндрю.
А вот Талботу и Элизабет было не до смеха: напоминание о возможном трагическом исходе операции острой как нож болью отозвалось в их сердцах.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ричард растерянно проводил взглядом удаляющуюся фигуру брата и повернулся к Элизабет:
– Извини. Я сказал, не подумав… Нехорошо вышло…
– Иди же за ним. Смелее!
– Но… что я ему скажу?
– Просто поговори с ним, попроси прощения, в конце концов…
– Нет, только не сейчас, – отрицательно покачал головой он. – В такие минуты Талбот предпочитает оставаться один.
– Пап, давай сходим в кино?
– Отличная идея, сынок! Пошли, – просиял Ричард. – А потом я все улажу, вот увидишь.
Оставшись одна, Элизабет кое-как прибралась на кухне и налила себе еще вина, чтобы успокоить нервы и собраться с мыслями. Циничные слова – не нарочно, а по глупости и легкомыслию сказанные Ричардом – сразили Талбота наповал. Стоило ей закрыть глаза, как перед ее мысленным взором вновь вставало его бледное окаменевшее от ужаса лицо… Человек, которого она всегда считала стойким и невозмутимым до противоречия, неожиданно проявил себя совсем с другой стороны, тронув ее до глубины души!
Чувствуя настоятельную потребность немедленно поговорить с ним, Элизабет допила вино и поспешила в его кабинет. Но там, как ни странно, никого не оказалось. В других комнатах на первом этаже тоже. Поднимаясь по лестнице, она невольно ускоряла шаги, всерьез опасаясь, что, стоит ей хоть на секунду задуматься о возможных последствиях, ноги сами повернут обратно.
Ее предположение подтвердилось. Все это время Талбот провел у себя в спальне, не зажигая света. На фоне окна в полной темноте его атлетический силуэт особенно впечатлял.
– Талбот, – тихо позвала она, беззвучно проскользнув в комнату. – Как ты? В порядке?
– После аварии отец прожил еще два дня, а мама погибла сразу, – его голос звучал глухо и устало. – Чувствуя, что умирает, он долго разговаривал со мной, умолял позаботиться о Ричарде. Спеша на небеса к любимой жене, он, казалось, ни о чем не жалел. Жажда жизни стремительно покидала его… – Талбот не оборачивался, пристально глядя в окно в надежде, что звездное небо милостиво подскажет ответы на все невысказанные вопросы. – Боже, я второй раз в жизни не знаю, что делать!
– Увы, далеко не все в этом несовершенном мире зависит от нас – простых смертных… – ее дрожащие пальцы замерли в каком-то сантиметре от его плеча. – Но, как бы там ни было, операция пройдет успешно! Я в это верю. А ты?
– Разумеется, – кивнул он и обернулся. – Ричард – мой единственный брат, и я его очень люблю, несмотря на то, что некоторые его шутки просто убийственны!
– Тут я с тобой полностью согласна.
– Его слова до сих пор звенят у меня в ушах… Честно говоря, я боюсь.
– Мне тоже страшно, но давай не будем отчаиваться. Единственное, чем мы можем реально помочь Ричарду, – это всячески поддерживать его боевой дух.
– Элизабет…
– Да? – прошептала она, с нежностью заглядывая ему в глаза.
– В общем, я хочу… извиниться за испорченный вечер… – пробормотал Талбот, поспешно пряча руки в карманы, чтобы ненароком не позволить себе лишнего.
– Брось, ты ни в чем не виноват! Глупые шутки выведут из себя даже святого! – горячо возразила она.
– Да, кстати… А где Ричард и Эндрю?
– Ушли в кино.
– Узнаю непутевого брата! Пережидает грозу подальше от эпицентра событий… – рассмеялся он.
– А уборка и мытье посуды, как всегда, ложатся на хрупкие женские плечи… – не удержалась от улыбки Элизабет.
– Могу помочь.
– Не стоит. После пережитого шока интенсивные физические нагрузки пойдут мне только на пользу.
– Идем! – решительно заявил Талбот, галантно открывая перед ней дверь. – Раз уж я принимал самое активное участие в разгроме кухни, мне и наводить порядок!
Удивительно, какой тесной может показаться просторная кухня, когда двое всячески избегают прикосновений! После поверхностной уборки им осталось оттереть засохшие пятна с холодильника и помыть посуду. Где бы ни стояла, что бы ни делала Элизабет, она то локтем, то спиной, то плечом постоянно сталкивалась с Талботом, изо всех сил стараясь не думать о нем как о потрясающе сексуальном мужчине.
– Пока Эндрю и Ричарда нет дома, скажи мне правду… – неожиданно попросил он.
– О чем это ты? – спросила она, очень надеясь, что он не заметил ее смущения.
– Признайся: моя пицца была лучшей!
– Охотно. Честно говоря, по вкусовым качествам их творения ничем не уступали твоему шедевру, хотя аккуратностью приготовления и внешним видом блюда ты, безусловно, покорил судейство. Эндрю очень неаккуратно покрыл пиццу тертым сыром, а о творческой небрежности Ричарда я вообще молчу…
– Что же ты приготовила в награду победителю? – Талбот осторожно поставил в мойку грязную посуду и закатал рукава.
– Торт-мороженое в виде пиццы, – Элизабет взяла в руки полотенце. – Уверена, все будут довольны…
– Мудро придумано! – похвалил он, протянув ей мокрую тарелку. – Сейчас закончим уборку и съедим по кусочку. Думаю, мы заслужили…
– Прекрасная идея!
Какое-то время они работали молча: он мыл, а она вытирала посуду и расставляла ее по местам. Их пальцы соприкасались лишь на долю секунды, но и этого им было достаточно, чтобы ощутить искру притяжения. Мягкий задумчивый блеск его темно-карих глаз завораживал: Элизабет была готова отдать все на свете за одну-единственную возможность прочитать его мысли!
– Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что, пожалуй, чересчур опекаешь Эндрю? – поинтересовался Талбот, когда последнее блюдце было убрано в буфет.
– Конечно. Иногда мне кажется, что я незаслуженно подавляю его инициативу, иногда – наоборот, неоправданно мало делаю для сына… Тебе маленький или большой кусочек торта?
– Большой, разумеется! Чай или кофе?
– Чашечку кофе, пожалуйста. Если не секрет, что заставило тебя задать этот вопрос?
– Я все чаще ловлю себя на мысли, что у нас Ричардом очень похожие отношения…
– И ты порой не знаешь, как вести себя: то ли быть принципиальным и строгим, то ли, напротив, мягким и сговорчивым, так? – закончила его мысль Элизабет.
– Да. Но, может быть, я сам виноват в том, что Ричард ведет себя как озорной избалованный мальчишка?
– Если так рассуждать, то и моей вины в этом предостаточно…
– Не бери в голову! Я тебя ни в чем не обвиняю. Однако одна серьезная претензия у меня к тебе все же есть…
– И какая же?
– За девять лет брака ты ни разу не обратилась ко мне за помощью. Почему?
– Потому что не была уверена, что ты этому обрадуешься.
– Неужели? – нахмурился Талбот.
– Кроме того, в детдоме меня с детства приучили решать проблемы самостоятельно… – примиряющее улыбнулась она, радуясь тому, что ей так ловко удалось скрыть правду: ведь ей слишком часто приходило в голову, что ее мужем – по досадной случайности – стал не тот брат…
Элизабет сделала глоток кофе и положила в рот первый кусочек торта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11