И еще надо решить, куда нам идти?
– Туже, туже затягивай ремешок, иначе наконечник слетит. Зубами. Ортнар повернулся и показал подбородком на север. – Только туда. Я знаю тропу.
Там есть местечко, где мы можем пожить, пока не умрут стреляющие палки. В снега с ними не полезешь – сдохнут. И здесь нам делать нечего. Смотри. Острием копья Ортнар начертил на песке линию, ткнул в ее нижний конец. Вот побережье, здесь город мургу. – Он нарисовал на песке озеро. Потом повел копьем вверх вдоль берега. – А здесь то место, о котором я тебе толкую. Мы там уже охотились. До него примерно столько же, сколько до города. Достаточно?
– Будем надеяться. Близко ли, далеко ли, мургу все равно разыщут нас, если захотят. Если они выследят нас, придется бежать на север, а они будут гнаться по пятам. А что вы там видели во время охоты?
– Реку с чистой водой, мелководную лагуну, где полно морских птиц. А за ней остров, с другой стороны опять вода, потом узкая цепь островков, а за ней море.
Я думаю так: переберемся на самый большой остров и убьем всех опасных мургу. Охота и рыбалка там великолепные. К тому же остров не в океане. Так что если там объявятся живые лодки мургу, они нас не заметят.
Лучшего не придумаешь.
– Прекрасный план. Отправимся туда, как только Армун почувствует себя лучше. А пока поохотимся, накоптим мяса, насушим эккотац. Чем меньше придется охотиться по пути, тем скорее доберемся до места.
Из шатра вдруг послышался громкий плач младенца.
Арнхвит подбежал к Керрику, схватил его за руку и тревожно посмотрел на отца. Керрик улыбнулся, почесал в затылке.
– Не волнуйся. Младенцы всегда так пищат. Теперь у тебя есть сестра, очень крепкая девочка, если судить по голосу.
Арнхвит успокоился.
– Пойду, поговорю с друзьями.
Последнее слово он сопроводил жестами иилане', обозначавшими то же самое. Видно было, что с ними ему куда интереснее, чем с маленькой сестрой.
– Да, иди. Надаске' будет приятно. Но ты не сможешь поговорить с Имехеи. Он спит в воде. Так уж заведено у иилане', и зачем им это нужно, я объяснить не могу.
– Спрошу у Надаске', может быть, он объяснит.
«Может быть», – подумал Керрик и отвернулся. Нужно еще столько сделать.
Глава пятая
Enotanke' ninenot efendasiaskaa gaaselu.
Все мы живем в Городе Жизни .
Второй принцип Угуненапси
Проснувшись наутро, Амбаласи не почувствовала себя отдохнувшей – словно и не ложилась. Она конечно понимала, что она уже далеко не фарги, вышедшая из моря. И даже не молодая иилане', полная свежего сока жизни. Амбаласи знала, что стара, но впервые по-настоящему ощутила свои годы. Сколько живут иилане'? Она не знала. Однажды Амбаласи решила выяснить, но вынуждена была оставить это занятие. Если уж. даже о важных событиях в городах не велось никаких записей, то откуда иилане' могли знать, сколько лет прожили на свете. Десять лет Амбаласи следила за некоторыми иилане', каждый год отмечая изменение положения созвездий в ночном небе. Но за это время одни ее подопытные покинули город, другие умерли. Наконец, она куда-то задевала все свои записи. Когда же это было? Она не помнила потому что не записала и этого.
– Отмечать ход времени не в природе иилане', – решила она и протянула руку к сочному водяному плоду.
И все-таки она стара. Когти пожелтели, кожа на руках покрылась морщинами и обвисла. Это факт.
Завтрашнее завтра будет таким же, как и вчерашнее вчера, но ее скоро не будет среди тех, кто увидит его.
В мире станет меньше на одну иилане1. И никого это не тронет – а ей уже не о чем будет беспокоиться.
Отогнав неприятную мысль, невесть откуда взявшуюся в солнечный день, она нажала на гулаватсан, распластавшийся на стене. Существо издало пронзительный вопль, и вскоре Амбаласи услышала торопливые шаги Сетессеи.
– Амбаласи рано поднялась для неизменных трудов. Мы сегодня опять пойдем к сорогетсо?
– Нет. Сегодня я не собираюсь работать. Сегодняшний день я посвящу созерцанию, отдыху под теплым солнцем, наслаждению размышлениями.
– О, Амбаласи, – мудрейшая из мудрых. Фарги работают собственными руками, но только несравненный ум Амбаласи позволяет ей работать мыслью. Не расписать ли твои руки изысканными знаками, дабы все видели, что грубый физический труд ниже твоего достоинства?
– Великолепнейшая из мыслей, наиподходящее из предложений.
Сетессеи пошла за краской и кистями и, обернувшись, к своему удовольствию заметила, что Амбаласи уселась на хвост в самом светлом и теплом месте и предалась блаженству. Отлично. Возвратившись, она обнаружила у дверей тощую иилане', которую, увы, знала прекрасно.
– Я услышала громкие голоса из места, где работает-спит Амбаласи, сказала Фар'. – Я хочу поговорить с ней.
– Запрещено-не правильно-опасно, – ответила Сетессеи, подкрепляя слова жестами решительного приказа.
– Но это очень важно.
– Гораздо важнее, чтобы сегодня Амбаласи не разговаривала ни с кем. Так она приказала. Или для тебя ее приказ ничего не значит?
Фар' открыла рот, чтобы ответить, но, припомнив Амбаласи в гневе, сделала отрицательный жест, дав понять, что изменила намерение.
– Мудрое решение, – произнесла Сетессеи. – А теперь иди в город и скажи всем, чтобы никто не смел нарушать покой Амбаласи, пока солнце не закатилось.
Солнце грело, Амбаласи блаженствовала, наслаждаясь отдыхом. Ощутив легкие прикосновения, она открыла глаза, посмотрела на узоры, которые наносила на ее руки Сетессеи, и одобрительно кивнула.
– Сетессеи, сегодня важный день. Прекращение физического труда и переход к размышлениям уже дали определенные результаты. Я должна осмотреть выращенный мной город и описать, как он растет.
– Я приказала, чтобы сегодня никто не мешал тебе ходить по городу.
– Ты великолепная помощница, Сетессеи. Ты угадываешь все мои желания.
Сетессеи смиренно потупилась, лишь гребень ее зарделся. Этот день она запомнит – никогда еще Амбаласи не говорила ей столь приятных слов. А кроме одобрения и признания ей ничего не было нужно.
Утолив жажду и раскрасив руки, Амбаласи вступила в город Амбаласокеи, который сама вырастила на чужом берегу. Она шла по городу, и никто не смел заговорить с ней.
Город разрастался во все стороны от главного ствола. Среди ветвей и корней жили сотни живых существ.
Они размножались и взаимодействовали: перегоняли воду из корней в листья, перекачивали ее в водяные плоды, поили ею симбионтов, животных и растения.
Амбаласи шла по живому полу, который содержали в чистоте вечно голодные насекомые. Она осмотрела плодовую рощу, где паслось небольшое стадо элиноу. Потом вышла к пристани на берегу реки, у которой стоял урукето, невозмутимо смотревший на нее огромным глазом, окруженным роговым кольцом. Наконец она подошла к терновой стене, надежным кольцом окружавшей весь город.
По перешейку она перебралась на другой берег. Там как раз тянули сети и вскоре на берегу оказался огромный угорь. Он медленно извивался, но был уже неопасен.
Сестры усыпили его токсином, созданным Амбаласи.
Проходя по городу, она увидела закрытую дверь и остановилась около нее в раздумье. Она глядела на дверь, еще ни разу не открывавшуюся, и размышляла.
И все более погружалась в раздумья.
Солнце медленно ползло по небу. Наконец тень дерева упала на нее, Амбаласи ощутила холодок и очнулась. Она выбралась на солнцепек и, согревшись, отправилась дальше. Она прошла мимо рощи, где среди деревьев росли дикие цветы. Это было нововведение – в других городах иилане' не найдешь таких живых украшений. Было в них нечто подобное раскрашиванию рук – занятию легкомысленному и совершенно несерьезному с точки зрения строгих Дочерей.
Наконец Амбаласи добралась до амбесида. И это сердце города, где жизнь должна бить ключом, оказалось совершенно пустынным. В самом теплом месте, у стены, обращенной к солнцу, где подобает сидеть эйстаа, была лишь грубая кора. Она медленно подошла поближе и привалилась спиной и теплому дереву. И стояла так, поглощенная мыслями, пока какое-то движение вдалеке не привлекло ее внимание: какая-то иилане' пересекала амбесид.
– Внимание к словам! – завопила Амбаласи.
Иилане' вздрогнула, замерла и повернулась.
– Твой покой запрещено нарушать...
– Это ваши бесконечные словопрения раздражают меня. Молчи и слушай. Сию минуту разыщи Энге. Скажи, пусть немедленно придет сюда. Иди.
Дочь Жизни тут же забубнила о соотношении принципов Угуненапсы и отдаваемых другими приказаниях, но, заметив угрожающие жесты Амбаласи, передумала и, закрыв рот, поспешила уйти.
Амбаласи расслабилась и вновь предалась блаженству. Наконец ход ее мыслей нарушило какое-то движение. Амбаласи открыла глаза – перед ней, сложив руки, стояла Энге. Она ждала распоряжений.
– Ты их получишь, Энге. Пришло время решать. Я хочу встретиться кое с кем из Дочерей, которые хоть что-то соображают, и поговорить с ними о будущем городе, Я скажу тебе имена тех, кого я хотела бы увидеть.
– Трудности с приказами, великая Амбаласи. Дочери Жизни прежде всего стремятся к равенству во всем.
И принимать решения хотят совместно.
– Пусть будет так, как вы хотите, но лишь после того, как я переговорю с избранными. Или это трудно устроить?
– Некоторая сложность есть, но все будет сделано по твоему слову.
– Какая сложность?
– Дочери с каждым днем все менее охотно повинуются твоим приказам как эйстаа. Они говорят, что город уже вырос...
– Меня не интересует, что они говорят. Я прекрасно знаю, на что они способны, потому-то и хочу говорить лишь с теми, кого выбрала сама. Среди них будешь ты, моя помощница Сстессеи и Элем, капитан уруксто, – она уважает науку. Еще Фар', толкующая мысли Угуненапсы с наибольшей простотой и доходчивостью.
Есть ли еще кто-нибудь из обладающих разумом, кого я пропустила?
– Да. Эфен, ближайшая ко мне. Омал и Сатсат – из всех сосланных в Алпеасак выжили только мы.
– Пусть будет так. Прикажи всем немедленно собираться.
– Я потребую их прибытия жестами неотложной необходимости, – ответила Энге, повернулась и ушла,
Раздражение Амбаласи сменилось признательностью.
Есть разум у этой иилане'. Если бы она смогла отвлечься от учения Угуненапсы, стала бы известной ученой или эйстаа великого города. Огромная потеря.
Приглашенные прибывали по одной. Две последние прибежали, запыхавшись, – им пришлось идти издалека. Молча оглядев всех, Амбаласи шевельнула хвостом, требуя внимания.
– И молчания тоже, в особенности от тебя, Фар', – ведь ты родилась спорщицей – пока я не закончу говорить. Я буду толковать о важных вещах, а потом вы выскажетесь. Затем, как сказала мне Энге, соберутся все сестры и примутся трещать одновременно, но я не буду присутствовать при сем долгом споре. Итак, слушайте молча – перебивать запрещаю. Как все великие мыслители и ораторы, от общего я буду переходить к конкретному, от наблюдений к выводам.
Вот наблюдения. Оглянитесь. Знаете ли вы, где сейчас находитесь? Конечно, знаете, ведь вы – иилане', а каждая иилане' знает, что в каждом городе есть амбесид. Хромосомы для его роста заложены в семя каждого города, как и хромосомы, определяющие развитие ханане. Сегодня я была возле него и видела никогда не открывавшуюся дверь. Ведь здесь нет самцов, и некого держать за нею.
Она сделала паузу, чтобы слушавшие сумели подумать, заметила, что Фар' уже открыла рот, – но Сетессеи быстро наступила ей на ногу. Амбаласи сделала жест удовлетворения, но затем неодобрительно шевельнулась, не заметив мыслей в их позах.
– Вам дан разум, но вы не пользуетесь им. Я привела вам факты и не вижу ваших выводов. Поэтому мне снова придется проделать за вас всю мыслительную работу, как я делала в прошлом и как мне еще придется делать в будущем.
Вывод прост – этот город неполноценен, так как и вы, Дочери Бездарности, не образуете полноценного общества. Ах, вы неодобрительно ежитесь, выражаете непонимание? Но, по крайней мере, хотя бы слушаете.
Объясняю-определяю, что есть общество. Это научный термин, о котором вы не имеете представления, как и о многом другом. Общество представляет собой совокупность организмов, принадлежащих к одному виду и связанных воедино взаимной зависимостью и разделением труда. Вот примеры.
Насекомые. Они образуют общество, состоящее из рабочих особей, солдат, царицы – эйстаа, откладывающей яйца, взаимодействующих в полной гармонии.
Или возьмем рогатых устузоу – оленей. Самец отгоняет врагов, чтобы самка могла выносить детенышей, Или представьте себе эфенбуру в океане, где все элининйил совместно преследуют добычу. Примеров достаточно. А теперь вспомните город, в который вы пришли, сделавшись фарги, где выросли и стали иилане'. Все города одинаковы, все они похожи на этот. Вот амбесид, где восседает и правит эйстаа. Вот ханане, где живут самцы. Чтобы жизнь в городе не прекратилась, они по очереди уходят на пляжи. Это живой город, это жизнеспособное общество. Жизнеспособное... такое, которое будет жить и расти и никогда не умрет.
Оглядевшись, Амбаласи увидела неудовольствие в позах собравшихся.
– А что мы имеем здесь? Ваше общество мертво в своей основе. Этот город жив, пока я распоряжаюсь в нем, он умрет, когда я его покину, вместе с системой нежизнеспособных верований, ведь мысли Угуненапсы умрут вместе с вами. Наверное, звать вас Дочерьми Смерти все же вернее. Ведь вы умрете, и идеи Угуненапсы тоже умрут. И я, например, вовсе не считаю такой исход несправедливым.
Она покивала головой ошеломленной аудитории, позами выражавшей несогласие и неодобрение.
– А теперь, – произнесла она, предвкушая развлечение, – заканчиваю. Я привлекла ваше внимание к важным вопросам и желаю слышать мнение Дочерей.
Задвигались руки, послышались крики. Но протесты утихли, едва Энге выразила намерение говорить. Она начала с жестов почтения к Амбаласи.
– Смените гнев благодарностью к премудрой Амбаласи, которая все знает и видит. Или же иилане' убивают вестницу, принесшую недобрые вести? Разве этому учила нас Угуненапса? Мы благодарим Амбаласи, указавшую истину, заметившую недостатки в нашей жизни. Задачу можно решить, лишь поставив ее. Теперь мы можем обратить к решению ее весь разум Дочерей. Мы должны вновь продумать все слова Угуненапсы – решения не может быть в ином месте. Если же его нет – мы умрем, как сказала сейчас Амбаласи. – Отогнув большой палец, Энге подняла его. – У задачи две части. И пустота обеих открыта нам, потому что ответа нет. Мы стоим на пустом амбесиде – в одиночестве. У нас не будет эйстаа, но мы должны создать систему приказов, которые будут идти с амбесида. Эту проблему следует решить в первую очередь, И только потом можно будет обратить свое внимание к пустому ханане.
Приведя мысли в порядок, наведем порядок и в собственной жизни, и тогда мы создадим порядок и в городе.
В ужасной правоте Амбаласи трудно усомниться. Что мы видим вокруг? Город, полный идеальной гармонии и... смерти. Мы состаримся и умрем одна за другой, и здесь воцарится пустота. Подумайте об этом.
Горестные движения пробежали по телам вккмазших иилане', лишь Амбаласи кивала с мрачным одобрением. Теперь Дочери Жизни были безмолвны, как смерть.
Конечно же, кроме Фар'. Пронзительным от волнения голосом, беспорядочно шевеля конечностями, она начала, – не обращая внимания на то, что ее трудно понять.
– Я слышала твои слова, Энге, но ты заблуждаешься. Амбаласи – сведущая ученая, но ока не последовательница Угуненапсы. В этом ее ошибка и недостаток.
Но теперь она вводит в заблуждение и тебя своими речами об эйстаа и ее власти. Мы отвергли ее и потому оказались здесь. Слушая растлевающие речи Амбаласи, мы забываем об Угуненапсе. Мы забываем о третьем принципе Угуненапсы. Эфенелейаа. Дух Жизни, великая эйстаа Города Жизни царит над всеми нами. Вспомним об этом и отвергнем низменный город Амбаласи с его примитивными амбесидом и ханане. Говоря обо всем этом, она только вводит нас в заблуждение. Повернемся же спиной к ней, обратим свои лица к Угуненапсе, последуем за ней по пути ее. Уйдем же с этого амбесида и навсегда закроем его вход, пусть зарастет лианами и дверь в ханане – и то и другое нам не нужно. Если этот город нам не подходит – оставим его. Уйдем в леса и на пляжи, чтобы жить на свободе, как сорогетсо. Нам не нужна эйстаа, нам не нужны затворники самцы. Уйдем на берег, где юные эфенбуру резвятся в морских волнах. Мы будем говорить с фарги, еще влажными от воды, мы введем их в свет и направим к светлому будущему дорогой Угуненапсы.
Потрясенная, она умолкла: Амбаласи издала грубейший из известных звуков, крепче которого еще никто не слышал, руки ее сложились в немыслимом оскорблении,
– Твои слова подобны помету тысячи гигантских ненитесков, одна такая лепешка заполнила бы весь амбесид, – загромыхала Амбаласи. – Я приказывала думать, а не заявлять о своей немыслимой тупости.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Эдем 3. Возвращение в Эдем'
1 2 3 4 5 6
– Туже, туже затягивай ремешок, иначе наконечник слетит. Зубами. Ортнар повернулся и показал подбородком на север. – Только туда. Я знаю тропу.
Там есть местечко, где мы можем пожить, пока не умрут стреляющие палки. В снега с ними не полезешь – сдохнут. И здесь нам делать нечего. Смотри. Острием копья Ортнар начертил на песке линию, ткнул в ее нижний конец. Вот побережье, здесь город мургу. – Он нарисовал на песке озеро. Потом повел копьем вверх вдоль берега. – А здесь то место, о котором я тебе толкую. Мы там уже охотились. До него примерно столько же, сколько до города. Достаточно?
– Будем надеяться. Близко ли, далеко ли, мургу все равно разыщут нас, если захотят. Если они выследят нас, придется бежать на север, а они будут гнаться по пятам. А что вы там видели во время охоты?
– Реку с чистой водой, мелководную лагуну, где полно морских птиц. А за ней остров, с другой стороны опять вода, потом узкая цепь островков, а за ней море.
Я думаю так: переберемся на самый большой остров и убьем всех опасных мургу. Охота и рыбалка там великолепные. К тому же остров не в океане. Так что если там объявятся живые лодки мургу, они нас не заметят.
Лучшего не придумаешь.
– Прекрасный план. Отправимся туда, как только Армун почувствует себя лучше. А пока поохотимся, накоптим мяса, насушим эккотац. Чем меньше придется охотиться по пути, тем скорее доберемся до места.
Из шатра вдруг послышался громкий плач младенца.
Арнхвит подбежал к Керрику, схватил его за руку и тревожно посмотрел на отца. Керрик улыбнулся, почесал в затылке.
– Не волнуйся. Младенцы всегда так пищат. Теперь у тебя есть сестра, очень крепкая девочка, если судить по голосу.
Арнхвит успокоился.
– Пойду, поговорю с друзьями.
Последнее слово он сопроводил жестами иилане', обозначавшими то же самое. Видно было, что с ними ему куда интереснее, чем с маленькой сестрой.
– Да, иди. Надаске' будет приятно. Но ты не сможешь поговорить с Имехеи. Он спит в воде. Так уж заведено у иилане', и зачем им это нужно, я объяснить не могу.
– Спрошу у Надаске', может быть, он объяснит.
«Может быть», – подумал Керрик и отвернулся. Нужно еще столько сделать.
Глава пятая
Enotanke' ninenot efendasiaskaa gaaselu.
Все мы живем в Городе Жизни .
Второй принцип Угуненапси
Проснувшись наутро, Амбаласи не почувствовала себя отдохнувшей – словно и не ложилась. Она конечно понимала, что она уже далеко не фарги, вышедшая из моря. И даже не молодая иилане', полная свежего сока жизни. Амбаласи знала, что стара, но впервые по-настоящему ощутила свои годы. Сколько живут иилане'? Она не знала. Однажды Амбаласи решила выяснить, но вынуждена была оставить это занятие. Если уж. даже о важных событиях в городах не велось никаких записей, то откуда иилане' могли знать, сколько лет прожили на свете. Десять лет Амбаласи следила за некоторыми иилане', каждый год отмечая изменение положения созвездий в ночном небе. Но за это время одни ее подопытные покинули город, другие умерли. Наконец, она куда-то задевала все свои записи. Когда же это было? Она не помнила потому что не записала и этого.
– Отмечать ход времени не в природе иилане', – решила она и протянула руку к сочному водяному плоду.
И все-таки она стара. Когти пожелтели, кожа на руках покрылась морщинами и обвисла. Это факт.
Завтрашнее завтра будет таким же, как и вчерашнее вчера, но ее скоро не будет среди тех, кто увидит его.
В мире станет меньше на одну иилане1. И никого это не тронет – а ей уже не о чем будет беспокоиться.
Отогнав неприятную мысль, невесть откуда взявшуюся в солнечный день, она нажала на гулаватсан, распластавшийся на стене. Существо издало пронзительный вопль, и вскоре Амбаласи услышала торопливые шаги Сетессеи.
– Амбаласи рано поднялась для неизменных трудов. Мы сегодня опять пойдем к сорогетсо?
– Нет. Сегодня я не собираюсь работать. Сегодняшний день я посвящу созерцанию, отдыху под теплым солнцем, наслаждению размышлениями.
– О, Амбаласи, – мудрейшая из мудрых. Фарги работают собственными руками, но только несравненный ум Амбаласи позволяет ей работать мыслью. Не расписать ли твои руки изысканными знаками, дабы все видели, что грубый физический труд ниже твоего достоинства?
– Великолепнейшая из мыслей, наиподходящее из предложений.
Сетессеи пошла за краской и кистями и, обернувшись, к своему удовольствию заметила, что Амбаласи уселась на хвост в самом светлом и теплом месте и предалась блаженству. Отлично. Возвратившись, она обнаружила у дверей тощую иилане', которую, увы, знала прекрасно.
– Я услышала громкие голоса из места, где работает-спит Амбаласи, сказала Фар'. – Я хочу поговорить с ней.
– Запрещено-не правильно-опасно, – ответила Сетессеи, подкрепляя слова жестами решительного приказа.
– Но это очень важно.
– Гораздо важнее, чтобы сегодня Амбаласи не разговаривала ни с кем. Так она приказала. Или для тебя ее приказ ничего не значит?
Фар' открыла рот, чтобы ответить, но, припомнив Амбаласи в гневе, сделала отрицательный жест, дав понять, что изменила намерение.
– Мудрое решение, – произнесла Сетессеи. – А теперь иди в город и скажи всем, чтобы никто не смел нарушать покой Амбаласи, пока солнце не закатилось.
Солнце грело, Амбаласи блаженствовала, наслаждаясь отдыхом. Ощутив легкие прикосновения, она открыла глаза, посмотрела на узоры, которые наносила на ее руки Сетессеи, и одобрительно кивнула.
– Сетессеи, сегодня важный день. Прекращение физического труда и переход к размышлениям уже дали определенные результаты. Я должна осмотреть выращенный мной город и описать, как он растет.
– Я приказала, чтобы сегодня никто не мешал тебе ходить по городу.
– Ты великолепная помощница, Сетессеи. Ты угадываешь все мои желания.
Сетессеи смиренно потупилась, лишь гребень ее зарделся. Этот день она запомнит – никогда еще Амбаласи не говорила ей столь приятных слов. А кроме одобрения и признания ей ничего не было нужно.
Утолив жажду и раскрасив руки, Амбаласи вступила в город Амбаласокеи, который сама вырастила на чужом берегу. Она шла по городу, и никто не смел заговорить с ней.
Город разрастался во все стороны от главного ствола. Среди ветвей и корней жили сотни живых существ.
Они размножались и взаимодействовали: перегоняли воду из корней в листья, перекачивали ее в водяные плоды, поили ею симбионтов, животных и растения.
Амбаласи шла по живому полу, который содержали в чистоте вечно голодные насекомые. Она осмотрела плодовую рощу, где паслось небольшое стадо элиноу. Потом вышла к пристани на берегу реки, у которой стоял урукето, невозмутимо смотревший на нее огромным глазом, окруженным роговым кольцом. Наконец она подошла к терновой стене, надежным кольцом окружавшей весь город.
По перешейку она перебралась на другой берег. Там как раз тянули сети и вскоре на берегу оказался огромный угорь. Он медленно извивался, но был уже неопасен.
Сестры усыпили его токсином, созданным Амбаласи.
Проходя по городу, она увидела закрытую дверь и остановилась около нее в раздумье. Она глядела на дверь, еще ни разу не открывавшуюся, и размышляла.
И все более погружалась в раздумья.
Солнце медленно ползло по небу. Наконец тень дерева упала на нее, Амбаласи ощутила холодок и очнулась. Она выбралась на солнцепек и, согревшись, отправилась дальше. Она прошла мимо рощи, где среди деревьев росли дикие цветы. Это было нововведение – в других городах иилане' не найдешь таких живых украшений. Было в них нечто подобное раскрашиванию рук – занятию легкомысленному и совершенно несерьезному с точки зрения строгих Дочерей.
Наконец Амбаласи добралась до амбесида. И это сердце города, где жизнь должна бить ключом, оказалось совершенно пустынным. В самом теплом месте, у стены, обращенной к солнцу, где подобает сидеть эйстаа, была лишь грубая кора. Она медленно подошла поближе и привалилась спиной и теплому дереву. И стояла так, поглощенная мыслями, пока какое-то движение вдалеке не привлекло ее внимание: какая-то иилане' пересекала амбесид.
– Внимание к словам! – завопила Амбаласи.
Иилане' вздрогнула, замерла и повернулась.
– Твой покой запрещено нарушать...
– Это ваши бесконечные словопрения раздражают меня. Молчи и слушай. Сию минуту разыщи Энге. Скажи, пусть немедленно придет сюда. Иди.
Дочь Жизни тут же забубнила о соотношении принципов Угуненапсы и отдаваемых другими приказаниях, но, заметив угрожающие жесты Амбаласи, передумала и, закрыв рот, поспешила уйти.
Амбаласи расслабилась и вновь предалась блаженству. Наконец ход ее мыслей нарушило какое-то движение. Амбаласи открыла глаза – перед ней, сложив руки, стояла Энге. Она ждала распоряжений.
– Ты их получишь, Энге. Пришло время решать. Я хочу встретиться кое с кем из Дочерей, которые хоть что-то соображают, и поговорить с ними о будущем городе, Я скажу тебе имена тех, кого я хотела бы увидеть.
– Трудности с приказами, великая Амбаласи. Дочери Жизни прежде всего стремятся к равенству во всем.
И принимать решения хотят совместно.
– Пусть будет так, как вы хотите, но лишь после того, как я переговорю с избранными. Или это трудно устроить?
– Некоторая сложность есть, но все будет сделано по твоему слову.
– Какая сложность?
– Дочери с каждым днем все менее охотно повинуются твоим приказам как эйстаа. Они говорят, что город уже вырос...
– Меня не интересует, что они говорят. Я прекрасно знаю, на что они способны, потому-то и хочу говорить лишь с теми, кого выбрала сама. Среди них будешь ты, моя помощница Сстессеи и Элем, капитан уруксто, – она уважает науку. Еще Фар', толкующая мысли Угуненапсы с наибольшей простотой и доходчивостью.
Есть ли еще кто-нибудь из обладающих разумом, кого я пропустила?
– Да. Эфен, ближайшая ко мне. Омал и Сатсат – из всех сосланных в Алпеасак выжили только мы.
– Пусть будет так. Прикажи всем немедленно собираться.
– Я потребую их прибытия жестами неотложной необходимости, – ответила Энге, повернулась и ушла,
Раздражение Амбаласи сменилось признательностью.
Есть разум у этой иилане'. Если бы она смогла отвлечься от учения Угуненапсы, стала бы известной ученой или эйстаа великого города. Огромная потеря.
Приглашенные прибывали по одной. Две последние прибежали, запыхавшись, – им пришлось идти издалека. Молча оглядев всех, Амбаласи шевельнула хвостом, требуя внимания.
– И молчания тоже, в особенности от тебя, Фар', – ведь ты родилась спорщицей – пока я не закончу говорить. Я буду толковать о важных вещах, а потом вы выскажетесь. Затем, как сказала мне Энге, соберутся все сестры и примутся трещать одновременно, но я не буду присутствовать при сем долгом споре. Итак, слушайте молча – перебивать запрещаю. Как все великие мыслители и ораторы, от общего я буду переходить к конкретному, от наблюдений к выводам.
Вот наблюдения. Оглянитесь. Знаете ли вы, где сейчас находитесь? Конечно, знаете, ведь вы – иилане', а каждая иилане' знает, что в каждом городе есть амбесид. Хромосомы для его роста заложены в семя каждого города, как и хромосомы, определяющие развитие ханане. Сегодня я была возле него и видела никогда не открывавшуюся дверь. Ведь здесь нет самцов, и некого держать за нею.
Она сделала паузу, чтобы слушавшие сумели подумать, заметила, что Фар' уже открыла рот, – но Сетессеи быстро наступила ей на ногу. Амбаласи сделала жест удовлетворения, но затем неодобрительно шевельнулась, не заметив мыслей в их позах.
– Вам дан разум, но вы не пользуетесь им. Я привела вам факты и не вижу ваших выводов. Поэтому мне снова придется проделать за вас всю мыслительную работу, как я делала в прошлом и как мне еще придется делать в будущем.
Вывод прост – этот город неполноценен, так как и вы, Дочери Бездарности, не образуете полноценного общества. Ах, вы неодобрительно ежитесь, выражаете непонимание? Но, по крайней мере, хотя бы слушаете.
Объясняю-определяю, что есть общество. Это научный термин, о котором вы не имеете представления, как и о многом другом. Общество представляет собой совокупность организмов, принадлежащих к одному виду и связанных воедино взаимной зависимостью и разделением труда. Вот примеры.
Насекомые. Они образуют общество, состоящее из рабочих особей, солдат, царицы – эйстаа, откладывающей яйца, взаимодействующих в полной гармонии.
Или возьмем рогатых устузоу – оленей. Самец отгоняет врагов, чтобы самка могла выносить детенышей, Или представьте себе эфенбуру в океане, где все элининйил совместно преследуют добычу. Примеров достаточно. А теперь вспомните город, в который вы пришли, сделавшись фарги, где выросли и стали иилане'. Все города одинаковы, все они похожи на этот. Вот амбесид, где восседает и правит эйстаа. Вот ханане, где живут самцы. Чтобы жизнь в городе не прекратилась, они по очереди уходят на пляжи. Это живой город, это жизнеспособное общество. Жизнеспособное... такое, которое будет жить и расти и никогда не умрет.
Оглядевшись, Амбаласи увидела неудовольствие в позах собравшихся.
– А что мы имеем здесь? Ваше общество мертво в своей основе. Этот город жив, пока я распоряжаюсь в нем, он умрет, когда я его покину, вместе с системой нежизнеспособных верований, ведь мысли Угуненапсы умрут вместе с вами. Наверное, звать вас Дочерьми Смерти все же вернее. Ведь вы умрете, и идеи Угуненапсы тоже умрут. И я, например, вовсе не считаю такой исход несправедливым.
Она покивала головой ошеломленной аудитории, позами выражавшей несогласие и неодобрение.
– А теперь, – произнесла она, предвкушая развлечение, – заканчиваю. Я привлекла ваше внимание к важным вопросам и желаю слышать мнение Дочерей.
Задвигались руки, послышались крики. Но протесты утихли, едва Энге выразила намерение говорить. Она начала с жестов почтения к Амбаласи.
– Смените гнев благодарностью к премудрой Амбаласи, которая все знает и видит. Или же иилане' убивают вестницу, принесшую недобрые вести? Разве этому учила нас Угуненапса? Мы благодарим Амбаласи, указавшую истину, заметившую недостатки в нашей жизни. Задачу можно решить, лишь поставив ее. Теперь мы можем обратить к решению ее весь разум Дочерей. Мы должны вновь продумать все слова Угуненапсы – решения не может быть в ином месте. Если же его нет – мы умрем, как сказала сейчас Амбаласи. – Отогнув большой палец, Энге подняла его. – У задачи две части. И пустота обеих открыта нам, потому что ответа нет. Мы стоим на пустом амбесиде – в одиночестве. У нас не будет эйстаа, но мы должны создать систему приказов, которые будут идти с амбесида. Эту проблему следует решить в первую очередь, И только потом можно будет обратить свое внимание к пустому ханане.
Приведя мысли в порядок, наведем порядок и в собственной жизни, и тогда мы создадим порядок и в городе.
В ужасной правоте Амбаласи трудно усомниться. Что мы видим вокруг? Город, полный идеальной гармонии и... смерти. Мы состаримся и умрем одна за другой, и здесь воцарится пустота. Подумайте об этом.
Горестные движения пробежали по телам вккмазших иилане', лишь Амбаласи кивала с мрачным одобрением. Теперь Дочери Жизни были безмолвны, как смерть.
Конечно же, кроме Фар'. Пронзительным от волнения голосом, беспорядочно шевеля конечностями, она начала, – не обращая внимания на то, что ее трудно понять.
– Я слышала твои слова, Энге, но ты заблуждаешься. Амбаласи – сведущая ученая, но ока не последовательница Угуненапсы. В этом ее ошибка и недостаток.
Но теперь она вводит в заблуждение и тебя своими речами об эйстаа и ее власти. Мы отвергли ее и потому оказались здесь. Слушая растлевающие речи Амбаласи, мы забываем об Угуненапсе. Мы забываем о третьем принципе Угуненапсы. Эфенелейаа. Дух Жизни, великая эйстаа Города Жизни царит над всеми нами. Вспомним об этом и отвергнем низменный город Амбаласи с его примитивными амбесидом и ханане. Говоря обо всем этом, она только вводит нас в заблуждение. Повернемся же спиной к ней, обратим свои лица к Угуненапсе, последуем за ней по пути ее. Уйдем же с этого амбесида и навсегда закроем его вход, пусть зарастет лианами и дверь в ханане – и то и другое нам не нужно. Если этот город нам не подходит – оставим его. Уйдем в леса и на пляжи, чтобы жить на свободе, как сорогетсо. Нам не нужна эйстаа, нам не нужны затворники самцы. Уйдем на берег, где юные эфенбуру резвятся в морских волнах. Мы будем говорить с фарги, еще влажными от воды, мы введем их в свет и направим к светлому будущему дорогой Угуненапсы.
Потрясенная, она умолкла: Амбаласи издала грубейший из известных звуков, крепче которого еще никто не слышал, руки ее сложились в немыслимом оскорблении,
– Твои слова подобны помету тысячи гигантских ненитесков, одна такая лепешка заполнила бы весь амбесид, – загромыхала Амбаласи. – Я приказывала думать, а не заявлять о своей немыслимой тупости.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Эдем 3. Возвращение в Эдем'
1 2 3 4 5 6