– К черту! Сделай что-нибудь более конкретное.
Блайд хотела сказать, что не знает, как ему помочь, но тут раздался стук в дверь.
– Это, наверное, Блисс, – сказала Блайд. – Мне пора идти.
– Ты не можешь бросить меня!
– Я скоро вернусь.
Блайд вышла из комнаты и услышала, как муж снова застонал.
– Роджер заболел? – спросила встревоженно Блисс.
– Вчера он слишком много выпил.
– Хочешь, я помогу ему?
– Скажи, вчера вечером он танцевал с Родой или Сарой после того, как я ушла?
– Нет.
– А с другими женщинами?
– Нет.
– Тогда можешь помочь ему, когда мы вернемся. Как говорится, страдания добавляют мудрости, – ответила Блайд. – Он должен понять, что нельзя столько пить.
– Сестра, у тебя недостаточно сострадания, чтобы стать целительницей, – заметила Блисс. – Кстати, ты не сердишься на меня за вчерашнее?
– Я вообще не могу на тебя сердиться, – ответила Блайд. – В любом случае мое состояние совсем скоро станет очевидным. Ты помогла мне преодолеть мой глупый страх.
Блисс повела сестру по слабо освещенным запутанным коридорам. Изредка встречались слуги, но их хозяева еще спали после бурной ночи.
– Куда ты меня ведешь? – спросила Блайд.
– В большую королевскую галерею. Оттуда можно попасть в королевские покои и королевскую часовню.
Сестры шли по дворцу примерно десять минут, прежде чем добрались до места.
– Что ты хотела мне показать? – спросила Блайд, когда они вошли в галерею.
– Иди за мной в дальний конец, – шепотом ответила Блисс.
Блайд удивленно взглянула на сестру, но послушно двинулась за ней. Уже через пять шагов она начала испытывать странное ощущение, как будто что-то покапывало в шею.
– Здесь что-то странное, – сказала она, но Блисс не ответила, продолжая двигаться дальше.
Блайд оглянулась по сторонам: на стенах висели канделябры с зажженными свечами. Пламя было ровным, в воздухе не ощущалось ни малейшего движения. Галерея казалась бесконечной, и Блайд испуганно посмотрела на сестру. Вдруг ее охватила паника, дыхание участилось и, не сказав ни слова, Блайд выпустила руку Блисс и почти бегом бросилась назад. Она слышала, как сестра звала ее, но не могла остановиться. Выбежав за дверь, Блайд закрыла глаза и в изнеможении прислонилась к стене; все ее тело дрожало от необъяснимого страха.
– Ты что-то почувствовала?
– Совершенно определенно да, – ответила Блайд, переведя дыхание. – Почему мне стало там так страшно?
– Екатерина Говард (Екатерина Говард – пятая жена Генриха VIII, казнена 13 февраля 1542 года по обвинению в супружеской измене.), – спокойно ответила Блисс.
– Кэт Говард?! – удивленно воскликнула Блайд. – Она умерла больше полувека назад.
Блисс кивнула:
– Когда несчастную пришли арестовывать, она бросилась бежать по этой галерее в тщетной попытке добраться до короля и умолить его о прощении.
– Ее душа томится здесь уже пятьдесят лет, – прошептала Блайд. – Мы должны помочь ей перейти на другую сторону.
– Я знала, что ты согласишься помочь мне. – Блисс с признательностью сжала руку сестры.
– Почему ты ничего не попыталась сделать сама?
– Мне было трудно находиться здесь одной.
– Я понимаю, – согласилась Блайд. – Когда мы поможем ей?
– Двадцать первого декабря Шекспир представляет королеве свою новую пьесу «Ромео и Джульетта». – Блисс повела Блайд по длинным коридорам обратно. – Когда все соберутся на представление, мы придем сюда.
Блайд согласно кивнула.
– А теперь ты поможешь моему мужу?
– Конечно.
Когда сестры вернулись в комнату, Блайд осторожно сняла одеяло с головы спящего Роджера. Блисс принялась массировать ему виски, шепча беззвучно молитву. Через несколько минут она остановилась и знаком дала понять Блайд, что все готово. Та снова накрыла Роджера одеялом.
– Он поправится? – шепотом спросила она, провожая сестру до двери.
– Да, но ему нужно время, чтобы… очиститься, – с улыбкой ответила Блисс.
Блайд улыбнулась в ответ и закрыла за сестрой дверь. Господи, подумала она, сейчас ей самой не помешал бы хороший отдых.
– Что твоя сестра делала со мной?
Блайд обернулась и с удивлением взглянула на Роджера: она была уверена, что он все еще спал.
– Я почувствовал прикосновение, – с улыбкой объяснил он. – А ты бы не разрешила дотрагиваться до меня никому, кроме членов твоей семьи. И потом эта то ли молитва, то ли заклинание…
Он вдруг замолчал, удивленно округлил глаза, потом схватился руками за живот, вскочил с кровати и опрометью бросился из комнаты. Блайд услышала, как его рвет в коридоре. Дотронувшись до своего лица, она почувствовала, что оно покрыто испариной. Неужели заклинание подействовало и на нее?
– Я же говорил, что все эти ваши колдовские штучки не помогут, – проговорил Роджер, вернувшись через несколько минут.
По лицу было заметно, что ему стало лучше.
Блисс молилась о том, чтобы ты исторгнул яд, – объяснила Блайд.
– Да, мне действительно легче, – признался Роджер. – А вот ты что-то бледная.
– Я бы хотела прилечь.
Роджер обнял жену и помог ей лечь в кровать.
– Скоро придет Дейзи, – сказал он. – Пошлю ее за завтраком. Я так голоден, что готов съесть целого быка.
– Не говори мне о еде, – простонала Блайд, чувствуя приступ тошноты.
– Моя маленькая бабочка, ты будешь так чувствовать себя ближайшие восемь месяцев, – сказал Роджер и нежно улыбнулся.
– Роджер, вчера ты напился с горя? – вдруг спросила Блайд.
– С какого горя?
– Что у тебя будет ребенок.
– Дорогая, я напился, потому что праздновал скорое появление моего второго ребенка, – ответил Роджер и погладил жену по щеке.
– Спасибо тебе, – устало улыбнулась она и прижалась к его руке.
В дверь постучали, и на пороге появились Хардвик и Дейзи.
– О, вы уже одеты. – Брови Хардвика удивленно поползли вверх. – Прошу прощения за наше опоздание.
– Герцогиня плохо себя чувствует, – сказал Роджер. – Дейзи, отправляйся на кухню и принеси чашку бульона и кусок хлеба. И никакого масла!
– А что принести вам, милорд? – осведомился Хардвик.
– Побольше горячего и жирного супа. – Роджер взглянул на жену и добавил: – Я поем в холле.
Когда слуги ушли, Роджер подошел к столу, на котором стояли кувшин с водой и фаянсовый таз, снял рубашку и стал умываться.
– Если каждое утро, перед тем как встать, ты будешь съедать немного черствого хлеба, это поможет тебе чувствовать себя лучше, – проговорил он, не оборачиваясь. – И не ешь жирного. От такой пищи тебя будет все время тошнить.
– Откуда ты все это знаешь? – спросила Блайд, удивленная его осведомленностью.
– Я уже проходил через все это, – ответил Роджер, разбрызгивая вокруг себя воду.
Блайд с улыбкой смотрела на то, как он моется и надевает чистую рубашку. Именно таким и должен быть брак, подумала она. Мужчина и женщина живут вместе одной жизнью; мужчина заботится о женщине, которая носит под сердцем его ребенка.
Роджер подошел к кровати и сел на краешек.
– Наслаждайся придворной жизнью, – сказал он, прервав размышления Блайд, – потому что это твой последний приезд сюда. Через несколько недель мы вернемся в замок Дебре, и ты останешься там.
– Я не понимаю… – недоуменно произнесла Блайд.
– Ты не вернешься во дворец.
– Я поняла твои слова, но не причину, по которой ты так решил.
– Я не хочу дважды совершать одну и ту же ошибку.
– Какую ошибку?
В ответ Роджер лишь махнул рукой.
– Я хочу знать, за что ты наказываешь меня, – настаивала Блайд.
– Пока что ты ничего не совершила, – ответил Роджер. – Но я не дам тебе флиртовать с придворными кавалерами.
– Флиртовать! Да как ты смеешь говорить мне такие вещи! – возмутилась Блайд. – Если помнишь, я хотела остаться с Мирандой, Это ты настоял, чтобы я сопровождала тебя.
Роджер резко поднялся с кровати и, пристально глядя на Блайд, сказал:
– Дитя, которое ты носишь, будет твоим единственным ребенком.
Тут в комнату вошла Дейзи с подносом. Блайд с наслаждением выпила бульон. Уходя, Роджер сказал:
– Ложись спать. Скоро ты почувствуешь себя гораздо лучше. И не забудь о встрече с королевой.
– Разбуди меня через два часа, – приказала Блайд фрейлине. – Мне нужно будет принять ванну. Проследи, чтобы все было готово к тому моменту, когда я проснусь.
Дейзи кивнула и задернула полог кровати.
После ночи, проведенной в кресле, Блайд чувствовала себя разбитой, но тревожные мысли не давали ей заснуть. Странное поведение мужа и его необоснованные упреки беспокоили ее. Что же произошло в его браке с Дарнел, если из доброго, улыбчивого молодого человека он превратился в мрачного и подозрительного мужчину, которого Блайд видела теперь?
Через несколько часов Блайд стояла перед зеркалом, заканчивая свой туалет. Она нервничала перед встречей с королевой. О чем они будут говорить? Хорошо, если там будет бабушка Чесси, у которой был настоящий талант поддерживать беседу.
Кто-то постучал в дверь, и Дейзи открыла. На пороге стоял двенадцатилетний паж, одетый в синий с белым камзол.
– Мисс Блисс послала меня к леди Дебре, чтобы сопровождать ее в королевские покои, – сказал мальчик.
Блайд приветливо улыбнулась. Мальчик был очень хорош собой. Ярко-голубые глаза контрастировали с черными волосами. Его не портил даже огромный синяк под глазом.
– Как тебя зовут? – спросила Блайд, когда они шли по коридору.
– Брендон Монтгомери, – ответил паж. Он шел так уверенно, словно королевский дворец был его собственным домом.
– Где ты получил этот синяк?
– На конюшне. Блайд сдержала улыбку.
– Я хотела спросить, как это произошло?
– Мои враги объединились и напали на меня, – ответил мальчик.
– А кто твои враги?
– Гримзи, Спеннимур и Кокермаут.
– Трое на одного – не самый честный поединок, – заметила Блайд.
– Вот именно, – усмехнулся мальчик, замедляя шаг. – Однако у них у всех тоже есть по такому же синяку. Так что, думаю, я победил.
– Драться совершенно не обязательно, – заметила Блайд. – Есть другие способы уладить недоразумение.
– Скажите это Гримзи, Спеннимуру и Кокермауту.
– Из-за чего вы поссорились?
Мальчик замялся.
– Из-за моей семьи.
– А что с ней такое?
Брендон вдруг остановился и посмотрел Блайд прямо в глаза.
– Я – наследник Стратфорда.
Видимо, он ждал определенной реакции на свои слова, но Блайд не была в курсе светских сплетен.
– И что?
– Вы ничего не знаете? – удивился паж. – Моего дедушку, графа Стратфордского, казнили за предательство.
– Раз ты стал пажом, значит, королева не имеет ничего против тебя, – сказала Блайд.
– Я сирота. Мой отец оставил королеве все, чтобы она взяла меня во дворец, – объяснил Брендон. – Но я не могу оставаться пажом всю жизнь, а меня, никто не собирается брать в свой дом.
– Из-за твоего деда? – спросила Блайд. – А что случилось с твоими родителями?
– Мой отец задушил мою мать, а потом утопился, – обыденно произнес паж, пристально глядя на Блайд.
– О, прошу простить меня, – извиняющимся тоном сказала Блайд и погладила его по плечу. Гордое выражение лица мальчика и его голубые глаза напомнили ей Роджера. – Ты знаешь моего мужа?
– Все знают королевского орла.
– Он тебе нравится?
– Я им восхищаюсь, – ответил Брендон и за все время разговора впервые улыбнулся.
– Можешь жить с нами в замке Дебре. Ты получишь образование и воспитание.
– Со всем уважением, леди Дебре, но вам бы следовало поговорить с мужем, прежде чем делать мне такое предложение.
– Не беспокойся об этом. – Блайд беспечно взмахнула рукой. – Я сама поговорю с королевой.
В этот момент они подошли к королевской галерее, и Блайд испуганно остановилась. Брендон вопросительно посмотрел на нее, но тут из галереи выбежала Блисс.
– Вот и вы, – улыбнулась она. – Дальше ты пойдешь со мной.
Блайд достала из кармана золотой и протянула его мальчику. Тот отрицательно покачал головой.
– Это было удовольствием для меня, леди Дебре.
– Но тебе нужны карманные деньги.
– Да, – улыбнулся он, – но не ваши.
– Тогда я пущу этот золотой в дело от твоего имени, – предложила Блайд.
– Леди Дебре, надеюсь еще послужить вам, – с поклоном произнес Брендон и ушел.
– У Монтгомери очень печальная история, – прошептала Блисс. – Как Роджер?
– Намного лучше.
Сестры взялись за руки, переглянулись и вошли в галерею. Быстрым шагом, не обмолвившись ни словом, они миновали ее и остановились перед дверью, ведущей в королевские апартаменты. Блайд прислонилась к стене, постояла минуту, закрыв глаза, и лишь потом кивнула сестре, давая понять, что готова идти дальше.
– А вот и королевские апартаменты, – объявила Блисс, вводя сестру в богато убранную комнату.
Здесь было только одно окно, а воздух казался пропитанным ароматами духов. Сестры подошли к королеве, рядом с которой сидели бабушка Чесси и леди Тесси, и присели в реверансе.
– Добрый день, леди Дебре, – поздоровалась Елизавета. – Присаживайтесь.
– Для меня это большая честь, ваше величество, – ответила Блайд так тихо, что ее почти не было слышно.
– Как поживают твои родители? – спросила королева.
– Они здоровы и благополучны.
– Это хорошо. – Елизавета повернулась к сидящей рядом с ней леди Тесси. – Закончи свою историю, Тесси.
– Я велела мужу заплатить торговцам пятьсот фунтов, – продолжила свой рассказ леди Тесси.
Бабушка Чесси рассмеялась и спросила:
– И что он ответил?
– Спросил, за что, а я ответила, что негоже вести такие разговоры накануне Рождества.
– И что было дальше? – поинтересовалась королева.
– Он вышел из комнаты и вернулся через полчаса, – продолжала Тесси. – Когда я спросила, заплатил ли он, он ответил, что дело улажено и ему не хочется говорить об этом. Однако мне кажется, что он все заплатил.
Елизавета и бабушка Чесси улыбнулись.
– Ты выбрала себе в подарок ту самую брошь? – спросила Чесси.
– Да, и я ее получу, если муж хочет в следующем году хоть раз побарахтаться со мной в кровати, – ответила леди Тесси.
Все рассмеялись, а Блайд покраснела. Ей и в голову не приходило, что королеву может рассмешить такая вульгарная шутка.
– Дамы, благодарю вас за компанию, – объявила королева. – А теперь я хочу поговорить с моей дорогой Блисс и ее сестрой.
Обе женщины встали и сделали реверанс.
– Увидимся позже, мои дорогие, – сказала леди Чесси, обращаясь к внучкам.
Как только дверь за дамами закрылась, королева обратила все свое внимание на сестер.
– Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя лучше? – спросила она у Блайд.
– Да, гораздо лучше, ваше величество.
– Ты не принесла с собой никакого рукоделия.
– Я не люблю вышивать.
– И моя дорогая Блисс это не любит, – заметила Елизавета. – Расскажи мне о твоей торговой компании. Она приносит доход?
– Моя сестра устроила ценовую войну с мужем, – встряла в разговор Блисс.
– И кто победил? – улыбнувшись, спросила королева.
– Я, – ответила Блайд, – но потом мы заключили перемирие.
Елизавета рассмеялась:
– О, как я рада, что могу поговорить с дочерьми моего любимого Мидаса. А вы знаете, что ваш отец однажды похитил вашу мать из моего сада и в этом ему помог Роджер?
Сестры переглянулись и улыбнулись.
– Когда Роджер был пажом, то все время попадал в разные истории, – продолжала королева. – Однажды он придумал показывать другим пажам несуществующее привидение в моей галерее и брал за это по одному золотому.
Блайд многозначительно посмотрела на сестру.
– Ваша мать сказала ему, что в галерее живет призрак, и Роджер решил заработать на этом. Конечно же, никакого призрака там никогда и не было.
– Кстати, о пажах, ваше величество, – вставила Блайд. – Может ли Брендон Монтгомери пожить у нас в замке Дебре?
– Зачем тебе это нужно? – удивленно спросила королева.
– Он мне очень понравился.
– У мальчика нет наследства, – сказала Елизавета.
– Я достаточно богата и не нуждаюсь в деньгах, – ответила Блайд. – У него есть качества, которые восхищают меня.
– Какие? – Елизавета внимательно смотрела на Блайд.
– Смелость, гордость и доброе сердце.
– Ты же разговаривала с ним всего десять минут! – воскликнула Блисс.
– Смелость и гордость – качества, которые трудно скрыть.
– Я не возражаю, чтобы он жил в вашем замке, – ответила королева. – Если только Роджер не будет возражать.
– Мой муж поддержит меня.
– А если нет? – спросила королева.
– Тогда я разорю его еще до Пасхи.
– Леди Блайд, я восхищаюсь твоей силой духа, – улыбнулась Елизавета. – А теперь мне нужно принять несколько послов. Пришлите ко мне моих фрейлин.
Сестры присели в реверансе и вышли. Блисс сделала знак нескольким фрейлинам, ожидавшим снаружи, и те тут же поспешили к королеве.
Блайд и Блисс решили выйти в сад, чтобы немного подышать воздухом. Там они встретили Седрика Дебре и Эдварда де Вера, которые сражались на шпагах.
– Здравствуй, Седрик, – приветствовала Седрика Блайд, когда он заметил их.
Странно, подумала она, что Седрик общается с врагом своего брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32