По пути он отталкивал в стороны пытавшихся задержать его евнухов, ударяя их в толстые животы носком сапога, но здесь, осторожно опустив принесенную им девушку на ковер, сразу же разулся. Некоторые правила поведения в гареме он затвердил с детства.
Халид прилег возле нее. Эстер лежала совершенно неподвижно, а он чертил пальцем на ее бархатной щечке какие-то таинственные знаки. Какой-то жрец из уничтоженного его войском племени поделился с Халидом знанием, что даже палец обыкновенного человека, если в нем сконцентрирована энергия, способен исцелить недуг. Старый жрец испустил дух, увидев, что вся семья его вырезана. Но, может, какая-то крупица правды была в его словах.
А за дверью уже шептались всполошенные служанки и евнухи. Тревога пронеслась по узким коридорам и душным комнатам подобно ледяному сквозняку. Замшелое болото вдруг вспенилось пузырями.
– Неужто твое сердце размягчилось, и ты ради любви пожертвовал своей выгодой? – услышал Халид знакомый голос. – О мести ты уже позабыл?
Михрима вошла в покои неслышно и давно уже наблюдала за сыном. Халиду нелегко было отыскать нужные слова, чтобы ей ответить.
– Для меня, дорогая матушка, истинное удовольствие навестить тебя.
Михрима небрежно отмахнулась и склонилась над девицей, внимательно разглядывая ее.
– Что ж, она была бы хороша, если б не уродливые веснушки.
Она протянула руку, чтобы откинуть яшмак и рассмотреть девушку.
– Не буди ее. – Халид опустил свою крепкую ладонь на руку матери.
– Ты запрещаешь мне рассмотреть ее как положено? – Михрима сердито нахмурила брови.
– Только после того, как она проснется и изъявит желание встретиться с тобой.
– Это что-то новое для нашего гарема. Если ты думаешь, что мною движет лишь простое любопытство, то ошибаешься, сын мой.
– Я знаю. Но давай удалимся отсюда.
– Куда ты направляешься?
– Неужели ты не догадалась, мать? – Халид улыбнулся. – К имаму.
– Зачем?
– Чтобы получить благословение на женитьбу. Халид заторопился к выходу, оставив мать потрясенной.
Во дворе он столкнулся с Абдуллой.
– Где мой конь?
– Я отвел его на конюшню.
– Черт бы тебя побрал! – вскипел Халид, но тотчас остыл. – Ладно, пойдем пешком.
– Куда?
– К имаму, глупая твоя голова!
Абдулла покорно следовал за принцем. После недолгого блуждания в потемках они отыскали жилище имама. Халид нетерпеливо застучал кулаком в дверь.
После минутного ожидания дверь слегка приоткрылась и раздался испуганный голос прислужника:
– О помилуй нас, аллах! К нам пожаловал Пес Султана!
– Отворяй! – последовало распоряжение, и тут же хозяин дома шаром скатился по крутой лестнице, чтобы встретить нежданного и опасного гостя.
– Принц Халид-бек! Чем могу услужить тебе? – Имам был одновременно польщен, удивлен и испуган и не мог скрыть этих противоречивых чувств.
– Я хочу сочетаться браком.
– Превосходно! Мой писец занесет имя твоей невесты, высокочтимый принц, в книгу, и мы назначим день свадьбы.
– Я хочу жениться немедленно.
– Ночью? – У имама глаза полезли на лоб.
– Ночью или днем – какая разница?
– Но должен быть подготовлен соответствующий документ…
Пес Султана показал свои зубы, и имам тут же согласно закивал головой.
– Документ будет готов через час. На ком ты соизволишь жениться, принц?
– На своей рабыне. Ее имя Эстер.
– На рабыне? – Тут имаму не хватило выдержки. – Принцы не женятся на рабынях!
– А если я так решил? – Шрам Халида побелел от ярости.
– Брак все равно будет признан недействительным. Жениться на рабыне нельзя.
– Дай ей вольную! – шепотом подсказал Абдулла.
– Составь бумагу о ее освобождении и документ о женитьбе, – потребовал Халид. – Я их подпишу здесь же. И зажги побольше светильников, чтобы писец видел, что пишет. Расходы на масло я возмещу.
– Если так… – Имам склонился в поклоне. – Но и чернила…
– Чернила и бумага – все за мой счет!
– На это потребуется некоторое время.
– Я подожду здесь.
– Зачем же здесь? К вашим услугам моя гостиная и разные напитки.
Расположившись в уютных покоях служителя аллаха, двое мужчин вопросительно посмотрели друг на друга.
– Не представляю себя женатым человеком, – первым не вынес напряженного молчания Халид.
– А что для тебя изменится? – резонно заметил Абдулла. – Спасибо пророку Магомету, он хорошо позаботился о нас, мужчинах, разрешив нам иметь несколько жен и сколько угодно наложниц в придачу.
– Ну а на том свете будет так же?
– Не забегай вперед. На том свете пророк тоже, надеюсь, установил порядок.
Уже за полночь принц и слуга покинули скромное жилище имама. Луна куда-то исчезла, и кромешная тьма опустилась на город.
Их шаги гулко отдавались в тишине. Внезапно Халид остановился, прислушался и жестом приказал Абдулле поступить так же.
Их явно кто-то преследовал, но шаги тотчас затихли. Обменявшись понимающими взглядами, Халид и Абдулла продолжали путь, и вновь чьи-то подошвы зашаркали по булыжной мостовой.
Халид отступил в тень и махнул Абдулле, чтобы он следовал дальше. Абдулла решительно покачал головой, предлагая поменяться ролями. Спор мог бы затянуться, если б две темные фигуры не впрыгнули внезапно им на спины, не повалили наземь, и острия кинжалов уже готовы были вонзиться в живую плоть.
Но принца не так-то просто было одолеть даже внезапной атакой, как, впрочем, и Абдуллу. Их опыт в рукопашных схватках и сейчас послужил им. Халид изогнулся, вскинул зад, словно норовистая кобылица, и ударом в пах сбросил нападавшего с себя.
Тот откатился и тут же был обезоружен насевшим на него Халидом. Абдулле еще легче удалось справиться со своим противником, потому что он позаботился заранее достать кинжал из ножен.
Из раны поверженного им врага хлестала кровь, и тот уже попал в общество райских гурий или царство Идлиса, другой был в сознании. Халид кончиком кинжала пощекотал ему кадык на шее.
– Смилостивься во имя аллаха! – взмолился негодяй, заслышав предсмертный хрип своего напарника.
– Кто тебя послал? – потребовал ответа Халид.
– Форжер, – выдохнул негодяй ненавистное Халиду имя.
– Форжер? Он здесь? Где же он прячется?
– Не знаю. Клянусь! Будь он проклят, но пощади меня!
Султанский Пес не пощадил посланца Хорька и, дав выход своей злобе, отделил его голову от тела.
11
– Это я? Неужто я ведьма и прыгаю через бесовский костер?
Такие жуткие видения мучили Эстер, пока она медленно освобождалась от наркотических кошмаров. Вероятно, была уже глухая ночь, за окном темно, а свеча на столике у кровати почти догорела.
Что ее разбудило? Какой-то ужасный звук, мерзкий, словно борова втащили в ее комнату, и он там всласть похрапывает.
Эстер огляделась. Никакого борова не было, а Омар, улегшись на ковре, действительно мирно похрапывал. Она вспомнила, что этого маленького человечка продавали в придачу к ней. Но кто их купил?
Как ей убежать, если Омар сторожит ее? А впрочем, почему бы не взять его в сообщники? Он ее любит, хоть и не мужчина. Наверное, какие-то чувства не зависят от того, что болтается у настоящих мужчин между ногами.
Заметив, что на ней нет никакой одежды, Эстер выскользнула из постели и принялась шарить в сундуках, которыми была заставлена комната. Конечно, их держали здесь не для украшения. Она тут же убедилась в правильности своей догадки.
Там было полным-полно всякого тряпья. Жены султанов и принцев складывали в сундуки не только женскую, но и мужскую одежду. Вскоре Эстер отыскала то, что ей позволяло опять нарядиться мальчиком – шаровары и рубаху, а также кусок крепкой ткани, который она разорвала на три полоски.
Одной она накрепко связала лодыжки евнуха. Опасаясь, что он проснется и поднимет шум, Эстер не решилась проделать то же самое с его руками. Зажав в руках две другие, она поспешно вернулась обратно на кровать.
– Омар! – позвала она оттуда слабым голосом. В ответ он лишь всхрапнул.
– Омар! – повторила Эстер чуть громче. Евнух видел замечательный сон о том, как он прямо-таки купается в неожиданно свалившемся на него богатстве. Ему очень не хотелось расставаться ни с богатством, ни со сном.
– Омар! – крикнула Эстер и добавила умоляюще: – Ты мне нужен.
Пробудившись, впрочем, еще не окончательно, Омар вскочил на ноги.
– Чудесные новости, госпожа! Принц… Омар направился было к ее постели, но рухнул на ковер, лицом вниз. Несколько мгновений он лежал неподвижно, потом застонал. Его сознание еще не прояснилось, а Эстер уже уселась ему на спину и ловко связала руки.
Перекатив тело изумленного слуги, она огорчилась, увидев, что у несчастного из разбитого носа течет кровь.
– Прости, что я сделала тебе больно.
Омар вознамерился что-то произнести, но Эстер быстро заткнула ему рот платком.
Обезвредив стража, она поспешно занялась переодеванием. Девушка подтянула повыше шаровары и подпоясалась шарфом, чтобы они не свалились на ходу. Эстер пришлось закатать внизу штанины, настолько наряд был ей велик. Затем она заплела волосы в одну косу, перекинула ее назад и спрятала под рубаху. Намотав на голову тюрбан, она сдвинула его на лоб, чтобы скрыть хоть часть лица.
Возвратившись к Омару, она опустилась рядом с ним на колени и прошептала:
– Мне понадобятся твои сапожки. Сквозь кляп донесся приглушенный, но явно протестующий звук.
– Я одалживаю их у тебя, а не краду, – заявила Эстер, памятуя, насколько сурово карается воровство. – Я потом их верну.
Затем, уже не обращая внимания на его невнятные протесты, она сняла с евнуха сапожки, и обулась в них.
Какой путь для бегства избрать? В спальне было две двери, одна из которых вела в сад. Вероятно, это был бы наилучший выбор.
– Спасибо тебе за все, что ты для меня делал! – обратилась Эстер на прощание к маленькому человечку. – Да поможет тебе бог!
Эстер осторожно отворила дверь и проскользнула в сад. Первый шаг к свободе был удачным. Успех окрылил ее. Но чтобы уйти далеко до восхода солнца, ей потребуется лошадь. Как пробраться в конюшню?
Она выбрала наугад одну из дорожек, но почти тотчас вынуждена была остановиться. До нее донеслись чьи-то голоса. И эти голоса приближались.
Эстер нырнула под прикрытие кустов, окаймляющих дорожку, и притаилась.
– Мой сын трус и неисправимый глупец, – ворчливо говорила о ком-то пожилая женщина.
– Ты не права, мама, – возразил ей звонкий молодой голос.
– Ваш сын храбрейший и умнейший из всех, кого я знаю! – произнес мужчина.
– Ты его друг и поэтому так говоришь, – стояла на своем старуха. – Он даже не смог убить этого негодяя Форжера.
– Мама, мы даже не предложили гостю подкрепиться, – прервала ее та, что помоложе.
Они уже миновали то место, где пряталась Эстер.
– Я уверена, что Малик не отказался бы от угощения, пока он ожидает возвращения Халида.
Малик? Эстер была поражена. Неужто ее приобрела в собственность мать Султанского Пса? Если и раньше Эстер мечтала о бегстве, то теперь ее решимость стократно возросла. Она ни за что не согласится быть рабой коварной женщины, породившей это чудовище.
Впрочем, кажется, эта женщина совсем не питает нежных чувств к сыну. Это неестественно, противно человеческой природе. И как это печально. «Не забивай голову чужими проблемами, у тебя хватает своих!» – одернула себя Эстер. Если мать ненавидит сына, то какое ей дело до этого?
После того как троица скрылась из виду, Эстер продолжала путь. Вскоре ей повезло, и она обнаружила конюшню, и в этом увидела перст судьбы. Со всеми предосторожностями она проникла внутрь и почти сразу же разглядела в ближайшем стойле лошадь.
Ей безумно хотелось щелкнуть принца по носу, выкрав его собственную лошадь, но здравый смысл подсказал ей не делать этого. Она не могла доказать принцу в случае неудачи, что не воровала коня, а лишь брала его взаймы на время, а чудовище, способное продать женщину на торгах, без всяких колебаний отсечет ей столько пальцев, сколько пожелает.
Эстер кралась по сумрачной конюшне и вдруг увидела лошадь, которая могла стать предметом мечтаний для любой наездницы. Великолепная изящная кобыла, черная, как самое черное дерево, с белой звездочкой на лбу. Эстер тотчас решила, что она и эта лошадка просто предназначены друг для друга.
Сдернув с крючка на стене сбрую, Эстер заметила на ней личный вензель принца, но это не остановило ее. Она вошла в стойло.
– Вот ты где, моя красавица! – успокаивала Эстер возбужденную, нервно отпрянувшую от нее кобылу. Она потрепала ее по холке.
– Ты просто великолепна! Не бойся меня. Мы вместе с тобой скоро будем на свободе.
Лошадь успокоилась, слушая ласковые слова, нашептываемые ей в ухо. Действуя медленно и осторожно, чтобы не нервировать благородное животное, Эстер взнуздала кобылку. Настал черед потника и седла. Все нужное было под рукой. Эстер аккуратно расстелила стеганый коврик на спине кобылы, взялась за седло и тут же замерла в страхе.
Шаги.
Причем внутри самой конюшни. Все ближе и ближе.
Мужская фигура, показавшаяся Эстер гигантской, постепенно вырисовывалась во мраке. Ночной посетитель задержался у стойла напротив и наискось от того, где располагалась облюбованная Эстер кобылка.
Чтобы не быть обнаруженной, Эстер, не выпуская из рук седла, решила прокрасться на
цыпочках и бесшумно встать у него за спиной. Когда мужчина, почувствовав ее присутствие, обернулся, изо со всей силы швырнула тяжелое седло ему в лицо.
Он так и не догадался, что обрушилось на него. Застигнутый врасплох, мужчина упал навзничь и больше не шевелился. Эстер наклонилась, разглядывая его, и узнала главного подручного пиратского капитана. Рашид! Она была довольна тем, что справилась с Рашидом.
– И на великана Голиафа нашелся Давид, – с удовлетворением произнесла девушка.
Эстер потянулась было за седлом, но передумала. В любой момент в конюшне могли появиться люди и помешать ее бегству. Сражаться сразу с целым войском ей было не по силам. Придется обойтись без седла.
Эстер вошла обратно в стойло черной кобылки и схватилась за поводья.
– Ты готова к приключениям, моя красавица? – прошептала она и взобралась на спину лошади. Как бы отвечая всаднице, кобылка фыркнула и устремилась прочь из стойла.
Склонившись и плотно прижавшись к лошадиной шее, Эстер направила свою сообщницу к выходу из конюшни, а затем через двор к распахнутым, на ее счастье, воротам. Позади она услышала топот бегущих ног, крики и сигнал тревоги.
Но поздно. Она уже скрылась в ночи.
«Халид, ты обещал не целовать меня больше!» – Эстер повернулась во сне на другой бок.
Но мокрые губы снова ткнулись ей в щеку.
– Халид! Хватит, не смей! – Эстер открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо в глаза своей кобылки. – Доброе утро, милая!
Лошадка вторично лизнула щеку девушки, затем легонько, но настойчиво подтолкнула Эстер влажным носом.
– Вот лакомствами мы не запаслись. Прости, – извинилась Эстер и начала вставать, что оказалось мучительной процедурой. Все мышцы ее адски болели после безумной скачки без седла и пары часов сна на твердой земле.
Разыскивает ли ее Халид? И как он поступит, если обнаружит беглянку? «Убьет или сотворит что-то похуже?» – размышляла Эстер. Принцы не прощают оскорблений, подобных тем, какое ему нанесено.
Но лучше умереть, чем рабски прислуживать его омерзительной мамаше. Напомнив о грозившей ей участи, Эстер переполнилась решимости продолжать путешествие, хотя ей было очень страшно совершать его в одиночку. Ну почему Халид не проникся к ней такой же симпатией, какую она уже начала испытывать к нему?
Эстер кое-как привела в порядок свое одеяние. Ноги, которые сводило судорогой, пересохшее от жажды горло и пустой, требующий пищи желудок были весьма умеренной платой за вожделенную свободу.
Эстер надеялась как-нибудь пробраться через лабиринт узких улочек Стамбула и покинуть его пределы. Боясь, что кто-то нападет на нее в темноте, она притаилась в придорожной рощице и там на короткое время забылась сном.
Теперь, теряясь в сомнениях, что ей делать дальше, девушка поглядывала из своего ненадежного укрытия на дорогу. По ней медленно двигался караван. Стоит ли ей последовать за ним или воздержаться? Разумеется, у каравана была цель пути, пункт, куда он направлялся. Это и определило решение Эстер. Вернее, за нее решил голод. Скушать хоть что-нибудь и по возможности поскорее стало ее неотвязным желанием. Главное, попасть туда, где можно разжиться едой.
Эстер поправила тюрбан, прикрыв большую часть лица, взобралась на лошадь, выехала из рощи и пристроилась в хвосте каравана. Ей было безразлично, куда он следует, лишь бы прочь из Стамбула.
Она вольется в вереницу всадников, сопровождающих караван, добудет что-нибудь съестное на привале в ближайшем городке, спросит дорогу на виллу Малика, а там будет молить, чтобы ей дали убежище. Во всяком случае, она воссоединится со своей кузиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Халид прилег возле нее. Эстер лежала совершенно неподвижно, а он чертил пальцем на ее бархатной щечке какие-то таинственные знаки. Какой-то жрец из уничтоженного его войском племени поделился с Халидом знанием, что даже палец обыкновенного человека, если в нем сконцентрирована энергия, способен исцелить недуг. Старый жрец испустил дух, увидев, что вся семья его вырезана. Но, может, какая-то крупица правды была в его словах.
А за дверью уже шептались всполошенные служанки и евнухи. Тревога пронеслась по узким коридорам и душным комнатам подобно ледяному сквозняку. Замшелое болото вдруг вспенилось пузырями.
– Неужто твое сердце размягчилось, и ты ради любви пожертвовал своей выгодой? – услышал Халид знакомый голос. – О мести ты уже позабыл?
Михрима вошла в покои неслышно и давно уже наблюдала за сыном. Халиду нелегко было отыскать нужные слова, чтобы ей ответить.
– Для меня, дорогая матушка, истинное удовольствие навестить тебя.
Михрима небрежно отмахнулась и склонилась над девицей, внимательно разглядывая ее.
– Что ж, она была бы хороша, если б не уродливые веснушки.
Она протянула руку, чтобы откинуть яшмак и рассмотреть девушку.
– Не буди ее. – Халид опустил свою крепкую ладонь на руку матери.
– Ты запрещаешь мне рассмотреть ее как положено? – Михрима сердито нахмурила брови.
– Только после того, как она проснется и изъявит желание встретиться с тобой.
– Это что-то новое для нашего гарема. Если ты думаешь, что мною движет лишь простое любопытство, то ошибаешься, сын мой.
– Я знаю. Но давай удалимся отсюда.
– Куда ты направляешься?
– Неужели ты не догадалась, мать? – Халид улыбнулся. – К имаму.
– Зачем?
– Чтобы получить благословение на женитьбу. Халид заторопился к выходу, оставив мать потрясенной.
Во дворе он столкнулся с Абдуллой.
– Где мой конь?
– Я отвел его на конюшню.
– Черт бы тебя побрал! – вскипел Халид, но тотчас остыл. – Ладно, пойдем пешком.
– Куда?
– К имаму, глупая твоя голова!
Абдулла покорно следовал за принцем. После недолгого блуждания в потемках они отыскали жилище имама. Халид нетерпеливо застучал кулаком в дверь.
После минутного ожидания дверь слегка приоткрылась и раздался испуганный голос прислужника:
– О помилуй нас, аллах! К нам пожаловал Пес Султана!
– Отворяй! – последовало распоряжение, и тут же хозяин дома шаром скатился по крутой лестнице, чтобы встретить нежданного и опасного гостя.
– Принц Халид-бек! Чем могу услужить тебе? – Имам был одновременно польщен, удивлен и испуган и не мог скрыть этих противоречивых чувств.
– Я хочу сочетаться браком.
– Превосходно! Мой писец занесет имя твоей невесты, высокочтимый принц, в книгу, и мы назначим день свадьбы.
– Я хочу жениться немедленно.
– Ночью? – У имама глаза полезли на лоб.
– Ночью или днем – какая разница?
– Но должен быть подготовлен соответствующий документ…
Пес Султана показал свои зубы, и имам тут же согласно закивал головой.
– Документ будет готов через час. На ком ты соизволишь жениться, принц?
– На своей рабыне. Ее имя Эстер.
– На рабыне? – Тут имаму не хватило выдержки. – Принцы не женятся на рабынях!
– А если я так решил? – Шрам Халида побелел от ярости.
– Брак все равно будет признан недействительным. Жениться на рабыне нельзя.
– Дай ей вольную! – шепотом подсказал Абдулла.
– Составь бумагу о ее освобождении и документ о женитьбе, – потребовал Халид. – Я их подпишу здесь же. И зажги побольше светильников, чтобы писец видел, что пишет. Расходы на масло я возмещу.
– Если так… – Имам склонился в поклоне. – Но и чернила…
– Чернила и бумага – все за мой счет!
– На это потребуется некоторое время.
– Я подожду здесь.
– Зачем же здесь? К вашим услугам моя гостиная и разные напитки.
Расположившись в уютных покоях служителя аллаха, двое мужчин вопросительно посмотрели друг на друга.
– Не представляю себя женатым человеком, – первым не вынес напряженного молчания Халид.
– А что для тебя изменится? – резонно заметил Абдулла. – Спасибо пророку Магомету, он хорошо позаботился о нас, мужчинах, разрешив нам иметь несколько жен и сколько угодно наложниц в придачу.
– Ну а на том свете будет так же?
– Не забегай вперед. На том свете пророк тоже, надеюсь, установил порядок.
Уже за полночь принц и слуга покинули скромное жилище имама. Луна куда-то исчезла, и кромешная тьма опустилась на город.
Их шаги гулко отдавались в тишине. Внезапно Халид остановился, прислушался и жестом приказал Абдулле поступить так же.
Их явно кто-то преследовал, но шаги тотчас затихли. Обменявшись понимающими взглядами, Халид и Абдулла продолжали путь, и вновь чьи-то подошвы зашаркали по булыжной мостовой.
Халид отступил в тень и махнул Абдулле, чтобы он следовал дальше. Абдулла решительно покачал головой, предлагая поменяться ролями. Спор мог бы затянуться, если б две темные фигуры не впрыгнули внезапно им на спины, не повалили наземь, и острия кинжалов уже готовы были вонзиться в живую плоть.
Но принца не так-то просто было одолеть даже внезапной атакой, как, впрочем, и Абдуллу. Их опыт в рукопашных схватках и сейчас послужил им. Халид изогнулся, вскинул зад, словно норовистая кобылица, и ударом в пах сбросил нападавшего с себя.
Тот откатился и тут же был обезоружен насевшим на него Халидом. Абдулле еще легче удалось справиться со своим противником, потому что он позаботился заранее достать кинжал из ножен.
Из раны поверженного им врага хлестала кровь, и тот уже попал в общество райских гурий или царство Идлиса, другой был в сознании. Халид кончиком кинжала пощекотал ему кадык на шее.
– Смилостивься во имя аллаха! – взмолился негодяй, заслышав предсмертный хрип своего напарника.
– Кто тебя послал? – потребовал ответа Халид.
– Форжер, – выдохнул негодяй ненавистное Халиду имя.
– Форжер? Он здесь? Где же он прячется?
– Не знаю. Клянусь! Будь он проклят, но пощади меня!
Султанский Пес не пощадил посланца Хорька и, дав выход своей злобе, отделил его голову от тела.
11
– Это я? Неужто я ведьма и прыгаю через бесовский костер?
Такие жуткие видения мучили Эстер, пока она медленно освобождалась от наркотических кошмаров. Вероятно, была уже глухая ночь, за окном темно, а свеча на столике у кровати почти догорела.
Что ее разбудило? Какой-то ужасный звук, мерзкий, словно борова втащили в ее комнату, и он там всласть похрапывает.
Эстер огляделась. Никакого борова не было, а Омар, улегшись на ковре, действительно мирно похрапывал. Она вспомнила, что этого маленького человечка продавали в придачу к ней. Но кто их купил?
Как ей убежать, если Омар сторожит ее? А впрочем, почему бы не взять его в сообщники? Он ее любит, хоть и не мужчина. Наверное, какие-то чувства не зависят от того, что болтается у настоящих мужчин между ногами.
Заметив, что на ней нет никакой одежды, Эстер выскользнула из постели и принялась шарить в сундуках, которыми была заставлена комната. Конечно, их держали здесь не для украшения. Она тут же убедилась в правильности своей догадки.
Там было полным-полно всякого тряпья. Жены султанов и принцев складывали в сундуки не только женскую, но и мужскую одежду. Вскоре Эстер отыскала то, что ей позволяло опять нарядиться мальчиком – шаровары и рубаху, а также кусок крепкой ткани, который она разорвала на три полоски.
Одной она накрепко связала лодыжки евнуха. Опасаясь, что он проснется и поднимет шум, Эстер не решилась проделать то же самое с его руками. Зажав в руках две другие, она поспешно вернулась обратно на кровать.
– Омар! – позвала она оттуда слабым голосом. В ответ он лишь всхрапнул.
– Омар! – повторила Эстер чуть громче. Евнух видел замечательный сон о том, как он прямо-таки купается в неожиданно свалившемся на него богатстве. Ему очень не хотелось расставаться ни с богатством, ни со сном.
– Омар! – крикнула Эстер и добавила умоляюще: – Ты мне нужен.
Пробудившись, впрочем, еще не окончательно, Омар вскочил на ноги.
– Чудесные новости, госпожа! Принц… Омар направился было к ее постели, но рухнул на ковер, лицом вниз. Несколько мгновений он лежал неподвижно, потом застонал. Его сознание еще не прояснилось, а Эстер уже уселась ему на спину и ловко связала руки.
Перекатив тело изумленного слуги, она огорчилась, увидев, что у несчастного из разбитого носа течет кровь.
– Прости, что я сделала тебе больно.
Омар вознамерился что-то произнести, но Эстер быстро заткнула ему рот платком.
Обезвредив стража, она поспешно занялась переодеванием. Девушка подтянула повыше шаровары и подпоясалась шарфом, чтобы они не свалились на ходу. Эстер пришлось закатать внизу штанины, настолько наряд был ей велик. Затем она заплела волосы в одну косу, перекинула ее назад и спрятала под рубаху. Намотав на голову тюрбан, она сдвинула его на лоб, чтобы скрыть хоть часть лица.
Возвратившись к Омару, она опустилась рядом с ним на колени и прошептала:
– Мне понадобятся твои сапожки. Сквозь кляп донесся приглушенный, но явно протестующий звук.
– Я одалживаю их у тебя, а не краду, – заявила Эстер, памятуя, насколько сурово карается воровство. – Я потом их верну.
Затем, уже не обращая внимания на его невнятные протесты, она сняла с евнуха сапожки, и обулась в них.
Какой путь для бегства избрать? В спальне было две двери, одна из которых вела в сад. Вероятно, это был бы наилучший выбор.
– Спасибо тебе за все, что ты для меня делал! – обратилась Эстер на прощание к маленькому человечку. – Да поможет тебе бог!
Эстер осторожно отворила дверь и проскользнула в сад. Первый шаг к свободе был удачным. Успех окрылил ее. Но чтобы уйти далеко до восхода солнца, ей потребуется лошадь. Как пробраться в конюшню?
Она выбрала наугад одну из дорожек, но почти тотчас вынуждена была остановиться. До нее донеслись чьи-то голоса. И эти голоса приближались.
Эстер нырнула под прикрытие кустов, окаймляющих дорожку, и притаилась.
– Мой сын трус и неисправимый глупец, – ворчливо говорила о ком-то пожилая женщина.
– Ты не права, мама, – возразил ей звонкий молодой голос.
– Ваш сын храбрейший и умнейший из всех, кого я знаю! – произнес мужчина.
– Ты его друг и поэтому так говоришь, – стояла на своем старуха. – Он даже не смог убить этого негодяя Форжера.
– Мама, мы даже не предложили гостю подкрепиться, – прервала ее та, что помоложе.
Они уже миновали то место, где пряталась Эстер.
– Я уверена, что Малик не отказался бы от угощения, пока он ожидает возвращения Халида.
Малик? Эстер была поражена. Неужто ее приобрела в собственность мать Султанского Пса? Если и раньше Эстер мечтала о бегстве, то теперь ее решимость стократно возросла. Она ни за что не согласится быть рабой коварной женщины, породившей это чудовище.
Впрочем, кажется, эта женщина совсем не питает нежных чувств к сыну. Это неестественно, противно человеческой природе. И как это печально. «Не забивай голову чужими проблемами, у тебя хватает своих!» – одернула себя Эстер. Если мать ненавидит сына, то какое ей дело до этого?
После того как троица скрылась из виду, Эстер продолжала путь. Вскоре ей повезло, и она обнаружила конюшню, и в этом увидела перст судьбы. Со всеми предосторожностями она проникла внутрь и почти сразу же разглядела в ближайшем стойле лошадь.
Ей безумно хотелось щелкнуть принца по носу, выкрав его собственную лошадь, но здравый смысл подсказал ей не делать этого. Она не могла доказать принцу в случае неудачи, что не воровала коня, а лишь брала его взаймы на время, а чудовище, способное продать женщину на торгах, без всяких колебаний отсечет ей столько пальцев, сколько пожелает.
Эстер кралась по сумрачной конюшне и вдруг увидела лошадь, которая могла стать предметом мечтаний для любой наездницы. Великолепная изящная кобыла, черная, как самое черное дерево, с белой звездочкой на лбу. Эстер тотчас решила, что она и эта лошадка просто предназначены друг для друга.
Сдернув с крючка на стене сбрую, Эстер заметила на ней личный вензель принца, но это не остановило ее. Она вошла в стойло.
– Вот ты где, моя красавица! – успокаивала Эстер возбужденную, нервно отпрянувшую от нее кобылу. Она потрепала ее по холке.
– Ты просто великолепна! Не бойся меня. Мы вместе с тобой скоро будем на свободе.
Лошадь успокоилась, слушая ласковые слова, нашептываемые ей в ухо. Действуя медленно и осторожно, чтобы не нервировать благородное животное, Эстер взнуздала кобылку. Настал черед потника и седла. Все нужное было под рукой. Эстер аккуратно расстелила стеганый коврик на спине кобылы, взялась за седло и тут же замерла в страхе.
Шаги.
Причем внутри самой конюшни. Все ближе и ближе.
Мужская фигура, показавшаяся Эстер гигантской, постепенно вырисовывалась во мраке. Ночной посетитель задержался у стойла напротив и наискось от того, где располагалась облюбованная Эстер кобылка.
Чтобы не быть обнаруженной, Эстер, не выпуская из рук седла, решила прокрасться на
цыпочках и бесшумно встать у него за спиной. Когда мужчина, почувствовав ее присутствие, обернулся, изо со всей силы швырнула тяжелое седло ему в лицо.
Он так и не догадался, что обрушилось на него. Застигнутый врасплох, мужчина упал навзничь и больше не шевелился. Эстер наклонилась, разглядывая его, и узнала главного подручного пиратского капитана. Рашид! Она была довольна тем, что справилась с Рашидом.
– И на великана Голиафа нашелся Давид, – с удовлетворением произнесла девушка.
Эстер потянулась было за седлом, но передумала. В любой момент в конюшне могли появиться люди и помешать ее бегству. Сражаться сразу с целым войском ей было не по силам. Придется обойтись без седла.
Эстер вошла обратно в стойло черной кобылки и схватилась за поводья.
– Ты готова к приключениям, моя красавица? – прошептала она и взобралась на спину лошади. Как бы отвечая всаднице, кобылка фыркнула и устремилась прочь из стойла.
Склонившись и плотно прижавшись к лошадиной шее, Эстер направила свою сообщницу к выходу из конюшни, а затем через двор к распахнутым, на ее счастье, воротам. Позади она услышала топот бегущих ног, крики и сигнал тревоги.
Но поздно. Она уже скрылась в ночи.
«Халид, ты обещал не целовать меня больше!» – Эстер повернулась во сне на другой бок.
Но мокрые губы снова ткнулись ей в щеку.
– Халид! Хватит, не смей! – Эстер открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо в глаза своей кобылки. – Доброе утро, милая!
Лошадка вторично лизнула щеку девушки, затем легонько, но настойчиво подтолкнула Эстер влажным носом.
– Вот лакомствами мы не запаслись. Прости, – извинилась Эстер и начала вставать, что оказалось мучительной процедурой. Все мышцы ее адски болели после безумной скачки без седла и пары часов сна на твердой земле.
Разыскивает ли ее Халид? И как он поступит, если обнаружит беглянку? «Убьет или сотворит что-то похуже?» – размышляла Эстер. Принцы не прощают оскорблений, подобных тем, какое ему нанесено.
Но лучше умереть, чем рабски прислуживать его омерзительной мамаше. Напомнив о грозившей ей участи, Эстер переполнилась решимости продолжать путешествие, хотя ей было очень страшно совершать его в одиночку. Ну почему Халид не проникся к ней такой же симпатией, какую она уже начала испытывать к нему?
Эстер кое-как привела в порядок свое одеяние. Ноги, которые сводило судорогой, пересохшее от жажды горло и пустой, требующий пищи желудок были весьма умеренной платой за вожделенную свободу.
Эстер надеялась как-нибудь пробраться через лабиринт узких улочек Стамбула и покинуть его пределы. Боясь, что кто-то нападет на нее в темноте, она притаилась в придорожной рощице и там на короткое время забылась сном.
Теперь, теряясь в сомнениях, что ей делать дальше, девушка поглядывала из своего ненадежного укрытия на дорогу. По ней медленно двигался караван. Стоит ли ей последовать за ним или воздержаться? Разумеется, у каравана была цель пути, пункт, куда он направлялся. Это и определило решение Эстер. Вернее, за нее решил голод. Скушать хоть что-нибудь и по возможности поскорее стало ее неотвязным желанием. Главное, попасть туда, где можно разжиться едой.
Эстер поправила тюрбан, прикрыв большую часть лица, взобралась на лошадь, выехала из рощи и пристроилась в хвосте каравана. Ей было безразлично, куда он следует, лишь бы прочь из Стамбула.
Она вольется в вереницу всадников, сопровождающих караван, добудет что-нибудь съестное на привале в ближайшем городке, спросит дорогу на виллу Малика, а там будет молить, чтобы ей дали убежище. Во всяком случае, она воссоединится со своей кузиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39