Воспоминания об этой ночи нахлынули на него, но ослик их всячески отгонял, - ему не хотелось вспоминать о том, что произошло, однако сознание того, что он первый из ослов, которому удалось увидеть привидение, не только наполняло его гордостью, но и вызывало отвращение. Да, Мокси испытывал отвращение при мысли, что он - приятель Димби и Домби, но он презирал себя и за то, что дружит с тел«,чье имя и упоминать не стоит, с тем, кто хочет все потрогать, увидеть своими глазами, услышать своими ушами, понюхать своим носом. Что же, если так пойдет дальше, этот бездельник в один прекрасный день захочет увидеть, что есть в его собственном сердце.
Но сейчас вопрос в том, как мне встать. А что, если я начну приподыматься, и вдруг снова увижу это?.. Если бы я не был так голоден, то и не подумал бы вставать. Но ничего не поделаешь, раз желудок мой - это первое, что во мне с утра сталкивается с солнцем. Мой желудок - это округлый холм, он - моя сущность, моя индивидуальность.
Но тут на поляне появился Димби. Он подошел поближе и сел в сторонке. В руке у него было надкусанное яблоко. Увидев Димби, Мокси опустил голову и забыл, что надо вставать.
- Ненавижу тебя! - прошептал Димби.
- А я тебя.
- Презираю тебя!.. И Домби! А о том и говорить нечего.
- А ты мне отвратителен, ненавижу тебя и презираю! И Домби! И того! Видеть вас не хочу! Ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни.
- Да? Но я тебя все равно ненавижу больше!
- И это ты мне будешь говорить, кто кого ненавидит больше?!
- Да, я. И все-таки я ненавижу тебя сильнее.
- Знаешь, если б у меня не было кое-каких соображений, то я сразу же прогнал бы тебя со своей поляны!.. Что у тебя в руке?
- Если бы я не так ненавидел тебя, то сразу спросил бы, что же это за соображения. Но я не спрошу, потому что ненавижу, презираю тебя… Яблоко.
- А если я скажу тебе, какие у меня соображения, то чтобы ты не думал, будто они другого характера. Так вот я не прогоняю тебя потому, что если придет тот - а я с ним и разговаривать не желаю, - то ты ему скажешь, чтобы он убирался прочь и больше сюда не показывался… И брось это яблоко в направлении моего взгляда. Да и всегда клади его в направлении моего взгляда.
Мокси понял, что больше не в силах лежать - ему ужасно хотелось есть. Да и если он будет медлить - роса вся испарится, а утренняя трава без росы всегда казалась ему сухой соломой.
- Димби, что за слово сказал тот?
- Килигариконди.
- Всю ночь ломал себе голову и никак не мог его вспомнить, - пояснил Мокси, пощипывая траву.
- Я тоже все время думаю о нем,- признался Димби. - А он - ну, кого мы называем тот - умеет вбить нам что-то в голову! Вот и думаю все об этом слове. Увидишь, сам - оно в конце концов окажется очень важным.
- И что же оно значит? - спросил, продолжая пастись, Мокси.
- Он же сказал, что хочет придумать для него подходящее значение.
- А ты все еще держишь яблоко, - заметил Мокси, пощипывая траву.
- Да.
- Не уходи.
- Знаю. Подожду, чтобы сказать тому от твоего имени все, что ты хочешь ему сообщить.
- Где ты взял это яблоко? - спросил Мокси, продолжая пастись.
- Раз ты не хочешь с ним говорить, обо всем скажу от твоего имени я.
- Удается же некоторым постоянно доставать себе где-то яблоки и лакомиться ими, - заметил Мокси, продолжая пастись.
- Если хочешь, - возьми его, - предложил Димби.
- Раз ты сердишься и настаиваешь, я возьму его, - сказал Мокси и перестал щипать траву. - Иначе не взял бы ни за что на свете… А вот Домби меня удивил.
- Оставь, Домби оказался героем. Просто невероятно, но факт.
- А, по-моему, после того, как Лисенок вчера вечером струсил, Домби автоматически превратился…
- Во что превратился?
- Мне неловко это говорить, чтобы ты не подумал, будто я устраиваю заговор.
- Понимаю, понимаю.
- Что понимаешь?
- Домби автоматически превратился в нашего вожака…
- Не знаю, не знаю. Это сказал ты.
- Давно я не видел Лисенка таким испуганным… Теперь будь осторожней - идет Домби.
- Не знаю. Я сержусь на всех вас.
- И я.
Домби подошел к ним и сел в сторонке. Мокси проглотил яблоко и снова принялся пастись на полянке. Димби сорвал травинку, смял ее и стал глядеть на лес, как будто там происходило что-то очень интересное. Домби уставился в землю. Прошла минута. Не поднимая головы, Домби сказал:
- Ну, и трусливы же вы! Испугались, убежали все, оста вили меня одного.
Мокси и Димби промолчали.
Потом, после долгой паузы, раздался голос Мокси:
- Как видишь, я пасусь и не обращаю на тебя внимания. Снова молчание, еще более долгое.
- А я сержусь на всех вас - куда-то убежали и оставили меня одного.
Снова молчание, еще гораздо более долгое. Потом раздался голос Димби:
- Как видишь, с тобой никто не разговаривает.
- И ты автоматически должен замолчать! - настойчиво добавил Мокси.
Молчание. Тишина.
- Килигариконди! - вздохнув, произносит, на конец, Домби, и продолжает: - Это слово мне будто кол вбили в голову и я никак не могу избавиться от него… Ненавижу вас! Всех!.. И тебя, и тебя… И того! И не хочу больше вас видеть ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни!.. За, то, что вы удрали и оставили меня одного с глазу на глаз с… не скажу, с кем.
Впервые каждый из этой дружной компании сердился на каждого. Бывало, и не раз, когда они сердились и сердились по глупому - все на Лисенка, - но сейчас каждый сердился на всех остальных.
И тем не менее, каждый из них давал себе обещание, что будет продолжать молчать, если тот появится. Не произнесет ни звука, до тех пор, пока Лисенок не обидится или устыдится и уберется, наконец, восвояси и навсегда - до конца жизни - оставит их в покое, потому что только он один нарушал их спокойную жизнь и втягивал в опасные, рискованные приключения с опасными для жизни последствиями.
Но вот показался Лисенок. Он направлялся к ним. Для большей надежности Мокси повернулся спиной. Лисенок приближался. Димби опустил глаза. Лисенок подходил все ближе. Домби, как и подобает герою-победителю, глядел вверх, на облака. Лисенок поравнялся с ними. Они словно окаменели. Но вместо того, чтобы остановиться и заговорить, Лисенок прошел мимо. Домби отвел взгляд от неба и направил его на хвост удаляющегося приятеля.
Мертвая тишина. Никто не произнес ни звука. Наконец, Мокси не выдержал тягостного молчания и, топнув ногой, крикнул:
- Что же это такое?!
- Он ушел, - сказал Домби.
- Но почему? - недоумевал Мокси.
- Он словно и не заметил нас! - сказал Димби.
- Но почему?! Кто ему дал право пройти мимо друзей и даже не остановиться, - негодовал Мокси. - А, может, его друзья хотят ему что-то сказать!
- Ты прав, Мокси, но он ушел, - сказал Димби.
- Да, его нет, - подчеркнул Домби.
А Мокси вдруг заявил, что в сущности это даже хорошо. В таком случае не будет необходимости говорить ему в глаза обидные слова. Домби согласился с ним и добавил, что молчание лучше всего выражает презрение. Димби согласился с обоими, но добавил, что все же будет лучше, если тот вернется.
- Почему? - поинтересовался Домби.
- Потому что я хотел вылить всю свою злость на него, а теперь придется снова сердиться на вас. Ведь я презираю вас до глубины души - и тебя, Домби, и тебя, Мокси! Потому что вы создаете ему условия для того, чтобы мы тряслись от страха в каких-то заброшенных турбазах.
- Я ненавижу вас еще больше! - поспешил высказаться Мокси. - Когда я пасусь на полянке, вы ежедневно приходите и отвлекаете меня от такого приятного занятия, тогда как другие ослы в это время пасутся и получают удовольствие.
- Я должен сердиться на вас больше всего, - заявил Домби. - Потому что вы оставили меня одного в таком большом разрушенном доме.
- Ну, не такой уж он большой, - заметил Димби.
- Притом - сгоревший, - добавил Мокси.
Разговор этот длился часа три. Около полудня Димби поглядел на свои часы и только хотел было сказать, что уже поздно, как на тропинке снова показался Лисенок. Он приблизился к ним с кротким видом и прошел мимо, даже не замедлив шага. Мокси был настолько изумлен, что перестал щипать траву. Солнце жгло ему спину, и, хотя вблизи была приятная тень, Мокси продолжал стоять, словно врос в землю, пока не услышал голос Димби. Димби выразил свое глубокое удивление тем, что Лисенок прошел мимо них так. словно он проходил мимо кучи камней. А Домби высказал ту же мысль, но употребил вместе слов куча камней другое слово. Он сказал:
- Лисенок прошел мимо нас и не заметил, словно мы не его друзья и вообще люди, а какие-то килигариконди.
Так было раскрыто глубокое значение придуманного вчера слова.
Около часа говорили они о значении этого слова, но затем сменили тему и снова занялись Лисенком. Еще час обменивались они мнениями и взглядами относительно того, который даже не умеет пройти как полагается, мимо своих друзей, а
проходит так, словно находится рядом с какими-то килигариконди.
- До конца своей жизни видеть его не хочу! - закричал Мокси. - И даже если буду жить еще дольше, все равно не взгляну на него.
- А я, если у меня будут два ломтя хлеба, намазанные чем- то очень вкусным, а тот на глазах у меня будет умирать от голода, не дам ему ни крошки, - заключил Домби. - Пускай мучится от голода, потому что оставил меня одного в этой огромной пустой турбазе среди ночи… Я обижен и на вас обоих, Димби.
- За что, Домби?
- Да, я обижен и на тебя, и на Мокси, - ведь вы даже не поинтересовались, что происходило со мной вчера ночью после того, как вы оставили меня одного в этой огромной пустой турбазе.
- Запрещаю! - крикнул Мокси. - На этой полянке никто не имеет права говорить о том, что происходило вчера ночью!
- Да и турбаза эта не такая уж огромная, - все же напомнил Димби. "
- Кто хочет находиться здесь, должен молчать! - стоял на своем Мокси. - Запрещаю говорить и о том!
Наступило желанное молчанье. Все перебрались в тень, улеглись и сладко заснули. Проснулись они только через два часа, услышав шаги Лисенка. Он снова прошел мимо них, даже не взглянув, словно они вовсе и не были его друзьями или людьми, а были самыми обыкновенными килигариконди.
- Мне все же хотелось бы кое-что отметить, - заявил вдруг Димби, провожая взглядом удалявшийся хвост Лисенка.
- Что тебе хочется отметить? - спросил Домби, которого уже просто начала бить дрожь.
- Калигариконди не мы, а он.
- Что?! - взвизгнул Мокси, который тоже весь трясся.
- Что-то мне подсказывает, что то, что вот уже который раз проходит мимо нас, - вовсе никакой не Лисенок - он ведь не может так вести себя - а самый обыкновенный килигариконд. Но только…
- Что «но только»?
- Но только он принял обличье Лисенка.
Где-то неподалеку подала голос кукушка. Приятели примолкли и принялись считать. Она прокуковала двенадцать раз.
- Который теперь час? Погляди-ка, Димби! - попросил Мокси.
- Тридцать семь! - сказал Димби.
- А кукушка отбила двенадцать.
- Да ведь она постоянно обманывает, - сказал Димби, - Мои часы очень точные… Мокси, ты почему дрожишь?1
- Потому что опять начинаются таинственные дела, которые мне противны.
- Предлагаю идти, - сказал Домби.
- Ну?! - удивился Димби. - Ты в самом деле предлагаешь нам всем идти домой?
- А что нам тут делать? Мы пробыли здесь почти весь день.
- Запрещаю! - крикнул Мокси. - Никто не должен трогаться с места!
- Это почему же?
- Потому что он будет продолжать ходить здесь, и я не хочу оставаться один.
- Кто будет ходить?
- Тот.
И в ту же минуту на тропинке опять показался Лисенок. Он подошел к ним, остановился чуть ли не перед самым носом Мокси, постоял молча минут пять и, ничего не сказав, ушел.
Трое приятелей бросились наутек. Напрасно Домби призывал Димби и Мокси сбавить темп. Мокси остановился только, когда они достигли Сред небольшой полянки. Домби подбежал к нему, вконец запыхавшись, и долго не мог выговорить ни слова - был не в силах набрать в грудь воздуха. Наконец, он перевел дыхание и тогда к ним подбежал запыхавшийся Димби.
Первое, что сумел произнести Димби, когда к нему вернулась способность говорить, были слова удивления - он не мог представить себе, отчего это Домби так испугался.
Домби ответил ему, что никакое привидение не может испугать его, но когда речь идет о килигариконди, то это совсем другое дело.
- Если хотите, приходите вечером снова на турбазу, - сказал Домби. - И пусть явится привидение и делает со мной, что хочет, - я и глазом не моргну. А вот килигарикондов не выношу. Ведь это просто ужасно, когда мимо тебя проходит твой первый друг, и он уже не он, а что-то совсем другое. И не зря вчера вечером он придумал слово, хотя и не знал еще его значения. Вот тебе, пожалуйста, оно - это значение!
- Правильно, - сказал Мокси. - То, что ты говоришь, совершенно верно. Случилось самое страшное и мне не остается ничего другого, как сменить лес. Но ведь он и там найдет меня. Килигариконди находят все.
- Ох, я просто умираю от страха! - признался еще раз Домби.
Все трое примолкли. В самом деле, что могли они предпринять? Ничего. Но где в данный момент находится настоящий Лисенок? Что он делает? Об этом думал каждый. И вдруг в ЭТОЙ тревожной тишине они почувствовали, что за ними кто-то наблюдает. Когда они получше пригляделись, то увидели метрах в двух от себя темные задумчивые глаза Лисенка…
И они снова бросились бежать. Домби уже устал молить Мокси подождать его, но тот не сбавлял темпа. Домби не хотелось бежать одному - ему было скучно и страшно. А ослик несся метрах в пятнадцати впереди маленького толстячка, который, в свою очередь, оставил метрах в двадцати позади себя худенького мальчонку Димби. Они устремились к самой отдаленной точке - Резедовому омуту. Не теряя времени на раздевание, они прямо с бега кинулись в воду, приветливо принявшую их в свои прохладные объятия, приласкавшую и успокоившую их. Друзья приплыли на середину омута, чтобы быть как можно дальше от берегов - они полагали, что килигариконди не умеют плавать.
- Мне не ясно, чем все это кончится, - заговорил, наконец, ослик. - Просто не представляю, как завершится эта история.
Постепенно им становилось все приятнее, светло-зеленая вода успокаивала их. Они боялись теперь лишь одного - чтобы не наступила темнота. Им хотелось быть всем вместе, чтобы придавать друг другу смелости. Вот почему они одновременно набрали в легкие побольше воздуха и одновременно нырнули. Где-то между дном и поверхностью омута, но поближе к дну, на них прямо-таки уставились печально удивленные глаза Лисенка. Все трое как пробки выскочили на поверхность, глотнули воздуха и поплыли к берегу.
- Эй, где вы пропадали весь день?! -услышали они доносившийся с берега голос Лисенка. - Я весь покалечился, разыскивая вас!..
Кто это?! Неужели действительно Лисенок? Да. Совершенно верно! Это Лисенок! Живой. Стоит на берегу и отчитывает их.
- Да говорите же, куда это вы на целый день запропастились? Я весь покалечился, разыскивая вас, чтобы сказать вам, что мы еще раз пойдем на турбазу, где…
Пока они тряслись, приходя в себя от неожиданности, Лисенок раскрыл им свой план. Он решил нынешней же ночью снова привести их на турбазу и показать им, что на этот раз они не испугаются и не убегут.
Через полчаса, когда все успокоились, Мокси заявил, что готов последовать за Лисенком хоть на край света, даже в ад, потому что надеется, что килигариконди вряд ли посмеют появиться перед своим прообразом. И Домби тоже так считал. А что касается Димби, то было яснее ясного, что этой ночью он не расстанется с друзьями.
По дороге на турбазу Мокси обнял Лисенка и еще раз убедился, что это действительно он и действительно находится с ними.
- Потрогай его, Домби, потрогай и увидишь, что это он! - шепнул Мокси.
- Знаю. Еще до того, как ты мне сказал, я знал, - ответил Домби. - Я его щупал несколько раз.
- И я тоже, - признался Димби. - На всякий случай. Пока среди четверки друзей самым довольным затеей
Лисенка был Домби. Уже стемнело, когда они приблизились к турбазе, где он вторично покажет всем им, что герой. А Лисенок пускай себе рассказывает басни. Этой ночью Чими разыграет такой номер, что Лисенок навсегда откажется от пренебрежительного отношения к привидениям.
Второе ночное приключение обещало пройти легко и без больших страхов, - разве может сравниться какое-то привидение с килигариконди?! Конечно нет! Привидение приходит и уходит, укутанное в покрывало, а килигариконди преображаются в твоего приятеля и повсюду следят за тобой. Но разве есть гарантия, что он только следит за тобой? Поэтому сегодняшнее приключение в турбазе рисовалось ему забавной игрушкой. Собственно, так считали все они и спокойно приближались к месту действия.
- Который теперь час? - спросил Димби Лисенок.
- Я уже не вижу стрелок. Наверное, скоро будет пятьдесят семь, - ответил ему тот.
- Нет, уже должно быть больше, - возразил Лисенок. - А не остановились ли они у тебя?
- Послушайте и убедитесь, что они в исправности! Димби приложил часы к уху Лисенка, а затем и к ушам
остальных.
- Время бежит! - Заметил Лисенок, прислушиваясь к тиканью часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9