Делай вид человека убежденного в том, что у
Митчелла все еще имеется это оружие и произошла какая-то ошибка, что ты
только ради формальности интересуешься, что он делал около полуночи или
немного позже. Спроси его, есть ли у него револьвер, а если нет, то что он
с ним сделал. И не забудь, что ты должен сам все рассказать, прежде чем
начнешь задавать вопросы.
- Одним словом, делать вид, что являюсь полным дураком?
- Да, ты должен притвориться полным дураком, а потом все полностью
забыть.
- Я понял-понял, - ответил Дрейк. - Я должен сделать это так, чтобы
быть полностью прикрытым.
- Сделай это так, как я тебе сказал, - повторил Мейсон усталым
голосом. - Точно так, как я тебе сказал.
Он положил трубку на рычаг. При звуке открываемой двери, поднял
глаза. В комнату вошла Делла Стрит. Лицо у нее было белое, глаза широко
раскрыты. Закрыв за собой дверь, она подошла близко к столу.
- Там ждет какой-то мужчина. Говорит, что знает тебя. Его зовут
Сидней Драмм, он из Управления полиции.
Дверь открылась и за ее спиной появилось ухмыляющееся лицо Сиднея
Драмма. Его поблекшие глаза казались совершенно лишенными жизни. Он
больше, чем когда-либо походил на бухгалтера, который минуту назад слез со
своего высокого стула, чтобы найти какие-то кассовые квитанции.
- Извини за вторжение, Перри, но я хотел с тобой поговорить до того,
как ты выдумаешь какую-нибудь гладкую историю.
Мейсон усмехнулся:
- Я уже успел привыкнуть к плохим манерам полицейских.
- О, извини, - возмутился Драмм. - Я не совсем полицейский, я всего
лишь сыскной агент, филер. Мы с полицейскими терпеть друг друга не можем.
Я просто бедный, плохо оплачиваемый служащий.
- Входи и садись, - пригласил Мейсон.
- Твоя контора всегда работает по такому графику?! Я разыскивал тебя
по всему городу и наверное не нашел бы, если бы случайно не заметил света
в твоем окне.
- Ты ничего не мог заметить. Окна зашторены.
- Разве это важно? - ухмыльнулся Драмм. - Я догадался, что ты здесь.
Я ведь знаю какой ты работящий.
- Может хватить дурить? Мне кажется, что ты появился здесь по службе?
- Это как посмотреть... Я от природы любопытен. Такая птичка, знаешь,
хлебом не корми, дай только удовлетворить любопытство. Понимаешь, меня
заинтриговала эта история с номером телефона. Ну, сам посуди: ты приходишь
мне, суешь мне в лапу немного мелочи, чтобы я проверил для тебя
засекреченный номер. Я еду, узнаю для тебя фамилию и адрес, ты мне
говоришь спасибо. А затем, что я слышу? Ты появляешься по этому адресу в и
находишь труп, а его жена оказывается твоей клиенткой. Я ума не приложу:
это что, случайность?
- Ну, любопытствующий бедный служащий, и каким выводам ты пришел?
- Я не хотел бы гадать. Я спрашиваю тебя, а ты мне ответь.
- Как хочешь, - пожал плечами Мейсон. - Я поехал туда по вызову жены.
- Странно, что ты знаешь жену, и не знаешь мужа.
- Правда? - спросил Мейсон с сарказмом. - Это как раз одна из
опасностей адвокатской практики. Сколько раз случается, что приходит
незнакомая женщина и вовсе не подумает привести с собой мужа. Между нами
говоря, я даже слышал о случае, когда женщина приходила к адвокату в тайне
от мужа. Но, это все конечно сплетни и трудно требовать, чтобы ты поверил
мне на слово.
Драмм не переставал ухмыляться.
- Ты хочешь сказать, что это один из таких случаев? - иронично
спросил он.
- Я ничего не хочу сказать. Если я сейчас чего и хочу, то спать.
Ухмылка исчезла с лица Драмма. Он откинул голову назад и принялся
внимательно изучать потолок.
- Это начинает становиться интересным, Перри. Жена приходит к
адвокату, который славится умением вытаскивать людей из неприятностей.
Адвокат не знает домашнего телефона мужа. Берет за дело и в руки ему
попадает какой-то номер телефона. Он обнаруживает, что это как раз номер
телефона мужа и едет к нему. Полиция обнаруживает на месте адвоката, жену,
а также труп мужа.
В голосе Мейсона прозвучала нотка нетерпения:
- Ты считаешь, что это тебя к чему-то приведет, Сидней?
На губах Драмма снова появилась ухмылка.
- Черт меня побери, Перри, если я знаю. Но я продвигаюсь вперед.
- Не забудь сообщить мне, когда до чего-то дойдешь, - попросил
Мейсон.
Драмм поднялся с кресла.
- Не беспокойся, узнаешь в свое время. - Он повел ухмыляющимся
взглядом с Мейсона на Деллу Стрит и обратно. - Как я догадываюсь,
последнее замечание было намеком на то, что я могу быть свободен?
- Куда ты так спешишь? Ты же ведь прекрасно знаешь, что мы приходим в
офис в три часа утра, чтобы поболтать с друзьями, страдающими острыми
приступами любопытства Мы даже не собираемся работать в такое время.
Просто привычка у нас такая - рано приходить на работу....
Драмм смерил адвоката изучающим взглядом.
- Ты знаешь, Перри, если бы ты доверился мне, не исключено, что я мог
бы помочь тебе. Но если ты собираешься валять дурака и лавировать, то мне
придется удовлетворить свою любопытство другим образом....
- Конечно, я отлично это понимаю. Это твоя обязанность. У тебя своя
работа, у меня - своя.
- Это значит, что ты намерен темнить и дальше?
- Это значит, что ты сам должен будешь узнать то, что хочешь.
- До свидания, Перри.
- До свидания, Сидней. Заскакивай еще как-нибудь.
- Не беспокойся, заскочу.
Когда Драмм закрыл за собой дверь кабинета, Делла Стрит сделала
импульсивное движение в сторону Мейсона, но он остановил ее движением руки
до того, как она успела раскрыть рот.
- Посмотри, точно ли он ушел.
Она пошла в сторону двери, но та открылась сама и Драмм снова сунул
голову в кабинет. Он окинул взглядом Мейсона и Деллу Стрит и усмехнулся:
- Я в общем-то и не надеялся, что вы позволите себя надуть, -
признался он. - На этот раз я действительно ухожу.
- Это прекрасно, - ответил Мейсон. - До свидания.
Драмм снова закрыл за собой дверь кабинета. Через минуту хлопнули
входные двери. Было четыре часа утра.

11
Перри Мейсон надвинул шляпу на лоб и стал натягивать не успевший
просохнуть плащ.
- Надо ковать железо, пока горячо, - сказал он Делле Стрит. - Рано
или поздно мне начнут наступать на пятки и я уже ничего не смогу сделать.
Мне нужно узнать как можно больше, пока у меня еще есть свобода движений.
Ты сиди и сторожи крепость. Не скажу тебе, где я буду, не хочу, чтобы ты
мне звонила. Я сам буду звонить время от времени и спрашивать мистера
Мейсона. Скажу, что меня зовут Джонсон, что я его старый знакомый. Спрошу,
не оставлял ли мистер Мейсон какого-нибудь сообщения. Постарайся
как-нибудь дать понять, если будут новости, не выдавая того, с кем
говоришь.
- Думаешь, что наши разговоры могут подслушивать?
- Все возможно, я не знаю, до чего может дойти дело.
- Думаешь, что прокурор даст ордер на твой арест?
- Может быть и не даст, но наверняка они захотят меня допросить.
Она посмотрела на него с нежностью и сочувствием, но ничего не
сказала.
- Будь осторожна, - предупредил он и вышел.
Было еще темно, когда он вошел в отель Рипли и попросил номер с
ванной. Он записался в книгу отеля как Фред Б.Джонсон из Детройта и
получил комнату под номером пятьсот восемнадцать, за которую ему пришлось
заплатить вперед, так как у него не было багажа.
Оказавшись в комнате, он закрыл окна шторами и заказал четыре бутылки
имбирного пива и побольше льда. Слуга, который принес ему заказ, доставил
также литровую бутылку виски. Мейсон уселся в мягком кресле, положил ноги
на кровать и закурил сигарету. Двери на ключ он не закрывал.
Он ждал больше получаса, прикуривая одну сигарету от другой, когда
дверь вдруг открылась и в комнату без стука вошла Ева Белтер. Она
повернула ключ в замке и послала ему улыбку.
- Я рада, что нашла вас.
Мейсон даже не встал с места.
- Никто не следил за вами? - спросил он.
- Нет, никто. Мне сказали только, что я могу быть нужна в ходе
следствия, поэтому я не должна уезжать из города и никуда не уходить, не
сообщив в полицию. Вы думаете, что меня арестуют?
- Это зависит...
- От чего?
- От множества вещей. Я должен с вами поговорить.
- Хорошо. Я нашла завещание.
- Где?
- В сейфе.
- И что вы с ним сделали?
- Принесла с собой.
- Покажите.
- Все точно так, как я предвидела. Я думала только, что мне
достанется больше. Думала, что он оставит мне средств хотя бы на выезд в
Европу, чтобы я могла немного осмотреться и... как-нибудь снова
устроиться.
- Вы хотели сказать: найти себе нового мужа.
- Ничего подобного я не говорила.
- Нет, не говорили. Но вы именно это имели в виду, - ответил Мейсон
равнодушным тоном.
Она сделала высокомерное лицо.
- Мне кажется, мистер Мейсон, что разговор начинает принимать
нежелательный оборот. Вот завещание.
Он посмотрел на нее пронзительным взглядом и сказал:
- Мало того, миссис Белтер, что вы втягиваете меня в дело об
убийстве, так вы еще пробуете со мной свои театральные штучки. К
сожалению, они на меня не действуют.
Она выпрямилась с достоинством, но не сдержалась и фыркнула от смеха.
- Конечно, я имела в виду новое замужество. Что в этом плохого?
- Ничего. Тогда почему вы отрицали это?
- Сама не знаю. Это сильнее меня. Терпеть не могу, когда люди обо мне
слишком много знают.
- Вы терпеть не можете правды. Предпочитаете прятаться за занавесом
лжи.
Ева Белтер покраснела.
- Это недостойно вас, мистер Мейсон! - взорвалась она.
Он, не отвечая, протянул руку и взял у нее завещание и медленно
прочитал.
- Он весь написан мужем?
- Не думаю.
Он посмотрел на нее с подозрительностью.
- Похоже на то, что оно написано одним почерком, - заметил Мейсон.
- Но, это не похоже на его почерк.
- Это вам ничего не даст, - рассмеялся адвокат. - Ваш муж показывал
завещание Карлу Гриффину и Артуру Этвуду, адвокату Гриффина. Сказал им,
что написал его полностью от руки.
Она нетерпеливо встряхнула головой.
- Может быть и показывал им завещание, написанное от руки. Но, это не
помешало Гриффину уничтожить то завещание и положить фальшивое.
Он смерил ее холодным взглядом.
- Послушайте, миссис Белтер, как ваш адвокат, я не рекомендовал бы
вам бросаться такими словами. Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
- Конечно.
- Это опасное обвинение, если у вас нет доказательств. У вас они
есть?
- Пока еще нет, - медленно ответила она.
- Что ж, тогда воздержитесь от необоснованных обвинений, -
предупредил он.
В ее голосе звучало нетерпение:
- Вы постоянно повторяете, что вы мой адвокат, что я должна все
говорить вам. А когда я начинаю говорить, то вы на меня кричите.
- Хм. Извините, если я несколько погорячился, - он отдал ей документ.
- Ваши слезы оскорбленной невинности прибегите для Суда. Теперь расскажите
об этом завещании. Как вы его нашли?
- Оно было в кабинете, - осторожно ответила она. - Сейф был открыт. Я
достала завещание и захлопнула сейф.
- Вы знаете это даже не смешно.
- Вы мне не верите?
- Конечно...
- Почему?
- Потому что кабинет вероятно охраняется полицейскими. И уж наверное,
если бы сейф был открыт, полиция заметила бы это и описала его содержимое.
Она опустила глаза.
- Вы помните, как мы вошли наверх? - тихо спросила она. - Вы
осматривали тело, заглянули под халат...
- Да, - сказал он и глаза у него прищурились.
- Именно тогда я достала завещание из сейфа. Он был раскрыт, я его
закрыла. Вы все время были заняты телом.
Мейсон заморгал глазами.
- Боже мой, вы действительно могли сделать это, - выдохнул он. - Вы
были между столом и сейфом. Зачем вы это сделали? Почему вы не сказали
мне, что намериваетесь сделать?
- Я хотела убедиться в том, что завещание выгодно для меня и, если
нет, то возможно уничтожить его. Вы считаете, что я должна его уничтожить?
- Нет! - снова повысил голос Мейсон.
Она молча смотрела на него, потом спросила:
- У вас есть ко мне еще какие-нибудь дела?
- Да. Сядьте на постель, чтобы я вас хорошо видел. Я должен узнать
несколько вещей. Я не хотел вас спрашивать перед допросом, чтобы случайно
не вывести вас из равновесия. Я хотел, чтобы вы были как можно спокойнее.
Теперь положение изменилось. Мне необходимо знать, как все происходило на
самом деле.
Она раскрыла глаза, придавая лицу свое отработанное выражение детской
невинности.
- Я ведь все рассказала вам, мистер Мейсон!
Он потряс головой.
- Вы мне ничего не сказали.
- Вы обвиняете меня во лжи?
- Ради Бога, - вздохнул Мейсон, - прекратим эти игры и посмотрим
фактам в глаза.
- Что вы, собственно, хотите сказать?
- Для кого вы так приоделись вечером?
- О чем вы говорите?
- Вы прекрасно знаете о чем. Вы были одеты, как на бал, в вечернее
платье с голыми плечами, в атласные туфельки и шелковые чулки.
- Да.
- А ваш муж принимал ванну.
- И что из этого?
- Вы нарядились для мужа.
- Конечно нет.
- Вы одеваетесь так каждый вечер?
- Иногда.
- Я не сомневаюсь в том, что вы выходили из дома и вернулись перед
тем, как ваш муж был убит. Вы не сможете мне возразить.
Она снова приняла высокомерно-ледяной вид и отрицательно покачала
головой.
- Я была весь вечер дома.
Мейсон холодно посмотрел на свою клиентку и вздохнул.
- Я был на кухне, пил кофе и разговаривал с экономкой, - рискнул он.
- Она слышала, как горничная говорила вам о том, что кто-то звонил,
сообщая о каких-то туфлях.
Было заметно, что эти слова застали ее врасплох. Она с трудом взяла
себя в руки.
- Что в этом плохого?
- Вначале ответьте. Горничная передавала вам такое сообщение?
- Откуда я знаю, - уклончиво ответила она. - Может быть и было что-то
такое, я не помню. Мне очень нужны были одни туфли, припоминаю... Кажется,
Мери звонили по этому поводу, она что-то мне говорила. Но я не помню.
Подобные пустяки вылетели из головы из-за всех этих событий.
- Вы знаете, как вешают людей? - неожиданно спросил Мейсон.
- Что?
- Я вам сейчас расскажу, как вешают убийц. Экзекуция происходит
обычно на рассвете. Приходят в камеру и читают осужденному приговор. Потом
связывают ему руки, а к спине привязывают доску, чтобы он не упал, потому
что у него отказывают ноги. Начинается длинный марш по коридору. Под
виселицу поднимаются по тринадцати ступенькам. Ставят человека на крыше
люка. Вокруг стоят тюремные служащие, которые являются свидетелями казни,
а сзади, за люком, в маленькой комнатке стоят наготове три заключенных с
острыми ножами, чтобы перерезать веревки, держащие люк. Палач накладывает
петлю и черный мешок на голову, потом связывает ноги...
Она издала испуганный возглас и закрыла рот ладошкой.
- Именно это, - с нажимом сказал Мейсон, - ожидает вас, если вы не
скажите мне правды.
Лицо у нее было белым, губы синими и дрожащими, глаза стали черными
от ужаса.
- Я-я сказала правду.
Он покачал головой.
- Запомните раз и навсегда. Вы должны быть со мной честны и
откровенны, если хотите, чтобы я спас вас от смертного приговора. Вы
знаете также, как и я, что история с туфлями, это липа. Это условленный
знак о том, что Гаррисон Бурк хочет связаться с вами. Точно также, как я
должен был сказать горничной определенную вещь, если бы хотел с вами
поговорить. Я прав, туфли - это условный знак для Бурка?
Ева Белтер все еще дрожала, она нашла в себе силы лишь утвердительно
кивнуть головой.
- Что ж, я рад, что вы наконец хоть в чем-то признались. Теперь
расскажите мне все, как было. Гаррисон Бурк хотел с вами увидеться. Вы
договорились с ним, надели вечернее платье и вышли из дома. Так?
- Нет, он пришел ко мне.
- Что?
- Правда. Я говорила ему, чтобы он не приходил, но он пришел. Он
хотел обязательно поговорить со мной. Я сказала ему, что Джордж является
владельцем "Пикантных Известий". Вначале он не хотел поверить, потом
поверил и обязательно хотел поговорить с Джорджем. Он считал, что
отговорит его. Он готов был идти на все, чтобы спасти свою репутацию.
- Вы не знали, что он придет?
- Нет.
Наступила тишина. Через минуту Ева Белтер спросила:
- Откуда вы обо всем узнали?
- Что?
- Об этих туфлях. Что это условный знак.
- Мне сказал Бурк.
- А потом экономка сказала вам, что был телефонный звонок. Интересно,
сказала ли она это полиции?
- Она не сказала ни мне, ни полиции, - улыбнулся Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21