Чаша жизни слона переполнилась, смертный час его настал, и он немного посуетился и отдал богу душу. Столь огромное тело, такая чудовищная туша не сумела спастись от невзрачного и слабого скорпиона. Недаром ученые мужи изрекли: «Когда настанет последний час, когда завершится счастье жизни, слабый комар расправляется с Немродом, Немрод – имя правителя Халдеи, враждовавшего с пророком Ибрахимом. В литературе символизирует могущественного и несправедливого жестокого тирана.
малый воробей губит слона, как об этом сказал всевышний Аллах: «Разве ты не видишь, как поступил твой господь с обладателем слонов? Он послал против них птиц стаями». Коран, CVI, 3.
Вскоре к трупу слона пришел старый шакал. Видит он, что перед ним широко раскрыты врата благ, что для него приготовлен пиршественный стол. Шакал обрадовался и развеселился. В благодарность за столь обильные дары и приятную находку шакал воздал хвалу творцу, подаяния которого велики и благодеяния которого постоянны, а себя поздравил стихами:
Мир оказал милость, счастье повернулось лицом. Желанное приблизилось, надежды сбылись. Звезда взошла в созвездии счастья, удача прошествовала в царстве величия.
Шакал стал бегать вокруг трупа слона, кусать его и рвать клыками. Однако старость и немощь так одолевали его тело, что как он ни старался и ни усердствовал, ему не удавалось разорвать кожи слона, толстой, как у носорога, даже кусочка от него отгрызть. Он кружил вокруг трупа, словно собака мясника, то и дело впиваясь слону в голову и шею. Он и съесть ни куска не мог, и бросить не решался, так что подтвердилась истинность пословицы: «Когда желанного становится много, то помощников становится меньше». И вдруг появился грозный и страшный лев, который кружил поблизости и хлестал хвостом по земле. Шакал испугался за свою жизнь и подумал: «Явилась правда, исчезла ложь!» Коран, XVII,81
Только льву под силу расправиться с трупом слона, конечно, это его доля. «Муж заслуживает того, что может». Я нашел ристалище пустым и зря бился, попусту тратил силы. А теперь для меня нет лучшего убежища и укрытия, чем покорно служить льву. Быть может, и мне достанется кусочек или огрызок с его пиршественного стола. Ведь у стола великодушных мужей всегда найдутся нахлебники, от их трапезы всегда остаются объедки.
Когда благородные мужи устраивают пиршество,
То дарят кость и собаке.
Если в доме богача устраивают пир,
То и далекий нищий также обретет кусок хлеба.
Подумав так, шакал вышел вперед и пустился на все хитрости. Он подобострастно и льстиво оказал льву почести, сказал, угодничая и пресмыкаясь:
– Я, твой нижайший раб, – хранитель этой добычи, я лишь страж от имени царя зверей. Я не позволяю приблизиться ни одному зверю и сижу здесь в ожидании властелина, надеясь заслужить благосклонность у владыки зверей за свою верную службу и получить кусок хлеба с твоего пиршественного стола, ибо это огромное животное – царская пища. Кто же, кроме повелителя, посмеет взглянуть на него? Какое кому дело до этой жирной добычи? Только царю подобает такой лакомый кусок.
Лев подивился прекрасным и вежливым словам шакала, пустил в полет сокола благородства и сказал:
– Как может служить пищей мне этот труп? Ведь это падаль, а мы, львы, благородны. И разве могу я пожать то, что посеяли другие? Мы поедаем только то, что поражаем сами. Ведь ученые мужи сказали: «Ешь дозволенное, подобно охотничьим соколам. Не поедай, словно коршуны, падаль». Я ведь по сану не ниже сокола, который довольствуется лишь горстью перьев. Покуда сокол собственными когтями не поразит дичь, он не станет к ней прикасаться. Поедать чужие дары – это дело вдов и участь сирот. И Пророк – да будет над ним мир – сказал в таком духе: «Мой удел сотворен под сенью копья». Хадис, см.: Венсинк, II, с.304
Также он – да будет мир над ним – сказал: «Ешь из того, что заработано твоей рукой и в поте лица твоего». Иными словами, пока не поработаешь на славу, пока не покроется твой лоб потом, от того, что ешь, не будет никакого удовольствия, никакого вкуса, как сказал об этом поэт:
Таскать большие камни с высокой горы
Мне легче, чем сносить благодарность людям. Тарджума-йи адаб ал-ваджиз, с.541.
Так не тужи и поведай всем о моем великодушии. Я дарю тебе этот труп, оставляю тебе эту скотину.
Лев проявил благородство и ушел восвояси. Шакал, избавившись благодаря смирению и покорности от опасного соперника, очень обрадовался. Он уверовал, что слон достался ему, стал ликовать и веселиться. И тут вдруг появился гепард, подобный тигру, свирепый, как леопард, которому захотелось полакомиться добычей. И шакал подумал: «Я отвратил от добычи льва скромностью и смирением, унижением и покорностью, но со львом так и надо поступать, ибо он – грозный и страшный противник. С ним можно обходиться только таким образом, только так можно спастись от его лап. А гепард – противник средний: он не так силен, как лев, но и не так слаб, как лиса. С ним надо разделаться при помощи уловок и хитрости, отвратить его посредством ума. Ведь мудрецы сказали: «Дело, которое можно решить хитростью и коварством, устроить при помощи обмана и лжи, не завершится силой и криком, не облегчится благодаря храбрости и отваге, как сказано:
Умом можно сокрушить целое войско,
Мечом же можно убить одного или десять мужей.
* * *
Ум выше отваги доблестных мужей.
Ум – на первом месте, а отвага – на втором».
Потом шакал радостно и приветливо встретил гепарда и сказал:
– О ты, не жалеющий сам себя! Откуда ты явился сюда, какая падающая звезда забросила тебя в это гибельное место? Ведь этот слон – пиршественный стол царя зверей, припас для его львят. Он приказал мне охранять его, а сам пошел к роднику искупаться. Вот-вот он вернется, словно водный поток, словно пламя. Мне жаль тебя! Берегись, покинь скорее эти места, даже на миг не оставайся здесь, ибо лев сегодня при всех зверях сказал: «Гепард что-то сильно осмелел, стал дерзким, его отвага превысила всякую меру, он слишком возгордился. Всюду, где бы я ни поразил добычу, он кружит около меня, словно коршун, покушается на мою добычу, словно ворон». А мне он приказал: «Когда придет гепард и станет точить зубы на мою добычу, ты займи его всякими разговорами, а сам тем временем дай мне знать, да побыстрее, чтобы я тотчас оказался здесь и избавил мир от него, чтобы на всей земле не осталось и следа от него. Я так погоню его на поле брани, что мир после того не будет знать покоя.
– Коли он так приказал, – продолжал шакал, – то оставаться здесь для тебя – полное невежество и беспечность.
Гепард, едва услышал речи шакала, страшно перетрусил, поджал хвост и пустился наутек, ни разу даже не оглянувшись. Он почитал такое бегство наилучшей выгодой для себя и редкостной добычей. Шакал вновь остался один, и никто не мешал ему и не притязал быть его сотрапезником. Он поздравил себя с обильными дарами и увидел, что ему достались сокровища без труда, розы без шипов, вино без похмелья, сад без докуки чужаков. Он собрался разодрать на кусочки и съесть, разжевать и переварить мясо слона. Он пустил в ход все свое умение и ловкость, как вдруг показалась хитрая обезьяна, словно гиена. Она остановилась поодаль и вежливо приветствовала шакала, а тот подумал: «Да, давным-давно великие мужи сказали: „Крестьянин не станет приветствовать без корысти“. Хотя эта обезьяна и слаба, так что я могу прогнать ее силой и яростью, однако разумные и ученые мужи сказали: „Если можно погубить медом и сахаром, чего ради прибегать к колоквинту или яду“? Если человек губит себя ради сахара, То зачем вливать ему в рот яд? Следовательно, обезьяну надо прогнать таким образом, чтобы ей не было вреда, чтобы она сама помогла мне в этом».
И шакал обошелся с обезьяной ласково и милостиво, приветливо и радушно позвал ее и сказал:
– Этот труп оставил на хранение лев, я же – всего-навсего сторож. Мне тоже достанется малая толика. Вот скоро придет лев, и ты будешь нашим гостем. А пока его еще нет, оторви себе небольшой кусок, отдери кожу и поешь в удовольствие.
Шакал полагал, что бедная обезьяна, которая заслуживала подаяния и милости, сумеет разорвать толстую кожу слона, полакомится мясом, тогда и ему кое-что перепадет.
Обезьяна страшилась возвращения льва и не смела коснуться туши, но шакал ее одобрил:
– Не бойся, не опасайся ничего и успокойо. Принимайся за мясо, а я буду смотреть, не идет ли лев. Ты же поторапливайся, ешь поскорее, ибо время не терпит, некогда разговаривать.
Обрадованная и осмелевшая обезьяна подошла поближе, стала рвать тело слона и есть мясо. Не успела она чуточку утолить голод, не успела набить живот, как шакал закричал ой:
– Вот и взошла звезда возвращения льва! Если можешь, поскорее спасайся бегством, не задерживайся адесь долее.
Бедная обезьяна, лишившись покоя, бросила труп слона, задрала хвост и пустилась в бегство с воплями «Спасайся!».
Избавившись хитростью и от обезьяны, шакал возликовал и обрадовался, похвалил себя за ловкость, которую он применил против обезьяны, возгласил себе славословия. Он уже собрался было полакомиться, перекусить немного, как вдруг показался голодный молодой шакал. Он подбежал к слону и захотел присоединиться к трапезе. И старый шакал подумал: «От льва, который был сильным и мощным противником, я спасся благодаря покорности и смирению. Гепарда, который был средним врагом, я прогнал хитростью и коварством. Обезьяну, которая была слаба и немощна, я спровадил обманом и добрым словом. А вот этот шакал равен мне: он не стиль силен, чтобы одолеть меня, он и не так слаб, чтобы я мог легко справиться с ним. Надо встретить его угрозами и ударами, придется сразиться и вступить с ним в бой. Буду уповать на великодушие всевышнего творца! Дай бог, чтобы победа оказалась на моей стороне, чтобы я стал победителем. А если счастье будет на его стороне, если судьба дарует ему верх, придется мне отступить, согласно законам мужества и отваги, и тогда я буду обречен на унижение и презрение. А ведь великие мужи сказали: „Лучше оказаться в пасти льва или же сгореть в пламени, чем унизиться перед равным себе или смириться с равносильным противником“
Укол копья и унижение перед слабым –
Это две вещи, горькие на вкус разума».
Затем старый шакал сцепился с молодым и между ними произошла жестокая схватка. Они дрались две дневные стражи и бились насмерть. Наконец старый шакал победил и одолел, а молодой, раненный и побитый, обратился в бегство. Победа с самого начала была на стороне старого шакала, усилия молодого ни к чему не привели. А ведь правду сказали: «Младший, сразившийся со старшим, упадет так, что впредь не встанет».
Таким образом, старый шакал одолел всех четырех противников, вышел победителем и был чрезвычайно рад. Он подошел к доставшейся ему доле, к своему достатку, стал пожирать мясо с величайшим наслаждением, нанизывая жемчужины таких стихов:
Мир в моей власти, небо – раб мне, царь – друг.
Надежды новые, судьба – друг мне, счастье мое юно.
Справа – победа, слева – восхождение,
Небо у моего стремени, весь мир у меня на поводу.
Окончив свой рассказ, попугай сказал:
– Цель моего повествования та, что если кто-нибудь станет сплетничать о вашей любви или укорять вас, то тебе следует отвечать так же, как тот шакал, сурово или ласково, согласно сану каждого.
Попугай все еще продолжал разглагольствовать, как день стал ясным и украсил мир. Со всех сторон раздалось пение соловьев.
ПОВЕСТЬ о четырех юношах из Балха, о том, как море подарило им восемь лучезарных жемчужин
На сорок пятую ночь, когда катящуюся жемчужину солнца положили в ларец запада, когда осыпающую жемчугами ладью новолуния пустили по синим волнам неба, к попугаю пришла Мах-Шакар. Ее безмерной красоте завидовали гурии, большеглазые красавицы пытались сглазить ее. Она была разубрана и причесана, светлолика и душиста. Наставления и назидания, которые ей каждую ночь внушал попугай, оказали на ее душу такое влияние, что она не столь уж хотела идти. Она даже не стала советоваться по этому поводу, а просто, как это вошло у них в привычку, стала беседовать с попугаем и обмениваться с ним мыслями. А попугаю только этого и надо было, он только об этом и мечтал. Сначала он воздал ей почести и славословия, а затем зазвенел цепью словопрений:
– Этой ночью я читаю на челе госпожи и лице хозяйки, словно ясный день, что она избегает пойти в дом любимого, что она избрала целомудрие и добродетель. Это очень похвально и заслуживает одобрения. Но пусть моя властительница милостиво и сострадательно выслушает речи покорного раба, прислушается к словам верного слуги: пусть она хоть раз пойдет к любимому, окажется в его объятиях. А потом уж госпожа, ежели ей того захочется, пусть раскается и склонится к набожности и богобоязненности, пусть закроет для себя врата наслаждения и вожделения, остерегается общения с возлюбленным и близости с любимым. Мудрецы сказали по этому поводу. «Любовь и похоть – словно сахар и молоко, они противоречат друг другу. Если одна из них, словно пламя, входит в дверь, то другая уходит, словно вода сквозь решето».
Не стремится к похоти тот, кто любит,
Похоть никогда не ладит с любовью.
Если под личиной любви скрыта корысть.
Значит, любви нужна корысть, а не друг.
Того, кто ищет удовлетворения страсти и лелеет похоть, постигнет участь купеческого сына из Балха.
– А как случилось это? – спросила Мах-Шакар, и попугай стал рассказывать так.
Рассказ 77
В книге «Машахир ал-хикаят» «Машир ал-хикаят» – сборник под таким названием в персидской литературе не сохранился.
повествуют, что в прежние времена и минувшие века в городе Балхе жили четверо молодых людей, которые издавна дружили между собой. Один из них был сын эмира Балха, и на челе его блистали приметы ума-разума. Второй был сын везира, который отличался красотой почерка и изяществом слога. Третий был купеческий сын, который и дни и ночи ревностно собирал золото и сберегал сокровища. Четвертый был сын правителя города, он мог бы начертать каламом Утарида письмена мудрости на поверхности Луны.
Четверо друзей ежедневно собирались вместе, поверяли друг другу свои сокровенные мысли, делились горем и радостью, скорбью и утехами, были неразлучны в дружбе и товариществе, в веселье и в беде.
И вот друзья однажды ночью сидели вчетвером и вели беседу о том о сем. То они, уподобившись праведным падишахам, обсуждали военные походы, судили и рядили о действиях и запретах; то, словно прозорливые везиры, чертили каламом ума и пером разума на листах рассудка и в тетрадях мысли; то, как рачительные купцы, говорили о пользе путешествий и выгодах торговли. Иногда, словно добронравные наставники, они хвалили мудрость и правосудность справедливых правителей. И, наконец, они пришли к такому выводу:
– До коих пор можно жить за счет родителей, до каких времен можно кормиться из их рук? Разве можно полагаться на мирское счастье, разве долговечны блага этого мира? Надо заранее изыскать средства и приложить усилия для приобретения богатств и накопления достатка. Ведь сказали же благородные мужи: «Положи в карман два гроша, заработанных своим трудом, и это назовут доблестью, не сочтут за грех. Заработать ячменное зерно дозволенным путем лучше, чем насилием и обманом добывать сокровища».
Люди мы здоровые и молодые, вполне можем трудиться, избрать себе полезное ремесло. Однако наибольшая польза заключена в путешествиях, при помощи которых человек приобретает разнообразный опыт и бесконечную выгоду. Если муж познает в путешествиях опыт, то и разум его укрепится, и знания он обретет. Хотя пешка, продвигаясь вперед, и подвергается опасности. Зато посмотри, как она выглядит, став ферзем. И нет путешествия лучшего, чем по морю, поистине, это самый быстрый скакун и вьючное животное!
И они все четверо, хоть и были бедны, сговорились и тайком покинули Балх. Спустя много времени, после долгих и трудных переходов они пришли к берегу моря. Денег, чтобы пустить их в торговый оборот, у них не было, не было и тканей, чтобы ими торговать, и они остались на берегу моря не солоно хлебавши и с глазами влажными, как волна морская. Они закрыли путь к пище своим устам, близки были к тому, чтобы покончить с собой, и пропитанием им служили только ветер и воздух, горе и печаль.
Прошло несколько дней, и океан проведал об их горестях, не позволил им страдать, не оставил своих гостей в печали и тоске. По воле всемогущего творца океан обернулся человеком и пришел к ним, стал расспрашивать их, так как хотел разузнать обо всем, что произошло с ними. Они раскрыли перед ним свои сокровенные мысли и думы сердца и сказали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
малый воробей губит слона, как об этом сказал всевышний Аллах: «Разве ты не видишь, как поступил твой господь с обладателем слонов? Он послал против них птиц стаями». Коран, CVI, 3.
Вскоре к трупу слона пришел старый шакал. Видит он, что перед ним широко раскрыты врата благ, что для него приготовлен пиршественный стол. Шакал обрадовался и развеселился. В благодарность за столь обильные дары и приятную находку шакал воздал хвалу творцу, подаяния которого велики и благодеяния которого постоянны, а себя поздравил стихами:
Мир оказал милость, счастье повернулось лицом. Желанное приблизилось, надежды сбылись. Звезда взошла в созвездии счастья, удача прошествовала в царстве величия.
Шакал стал бегать вокруг трупа слона, кусать его и рвать клыками. Однако старость и немощь так одолевали его тело, что как он ни старался и ни усердствовал, ему не удавалось разорвать кожи слона, толстой, как у носорога, даже кусочка от него отгрызть. Он кружил вокруг трупа, словно собака мясника, то и дело впиваясь слону в голову и шею. Он и съесть ни куска не мог, и бросить не решался, так что подтвердилась истинность пословицы: «Когда желанного становится много, то помощников становится меньше». И вдруг появился грозный и страшный лев, который кружил поблизости и хлестал хвостом по земле. Шакал испугался за свою жизнь и подумал: «Явилась правда, исчезла ложь!» Коран, XVII,81
Только льву под силу расправиться с трупом слона, конечно, это его доля. «Муж заслуживает того, что может». Я нашел ристалище пустым и зря бился, попусту тратил силы. А теперь для меня нет лучшего убежища и укрытия, чем покорно служить льву. Быть может, и мне достанется кусочек или огрызок с его пиршественного стола. Ведь у стола великодушных мужей всегда найдутся нахлебники, от их трапезы всегда остаются объедки.
Когда благородные мужи устраивают пиршество,
То дарят кость и собаке.
Если в доме богача устраивают пир,
То и далекий нищий также обретет кусок хлеба.
Подумав так, шакал вышел вперед и пустился на все хитрости. Он подобострастно и льстиво оказал льву почести, сказал, угодничая и пресмыкаясь:
– Я, твой нижайший раб, – хранитель этой добычи, я лишь страж от имени царя зверей. Я не позволяю приблизиться ни одному зверю и сижу здесь в ожидании властелина, надеясь заслужить благосклонность у владыки зверей за свою верную службу и получить кусок хлеба с твоего пиршественного стола, ибо это огромное животное – царская пища. Кто же, кроме повелителя, посмеет взглянуть на него? Какое кому дело до этой жирной добычи? Только царю подобает такой лакомый кусок.
Лев подивился прекрасным и вежливым словам шакала, пустил в полет сокола благородства и сказал:
– Как может служить пищей мне этот труп? Ведь это падаль, а мы, львы, благородны. И разве могу я пожать то, что посеяли другие? Мы поедаем только то, что поражаем сами. Ведь ученые мужи сказали: «Ешь дозволенное, подобно охотничьим соколам. Не поедай, словно коршуны, падаль». Я ведь по сану не ниже сокола, который довольствуется лишь горстью перьев. Покуда сокол собственными когтями не поразит дичь, он не станет к ней прикасаться. Поедать чужие дары – это дело вдов и участь сирот. И Пророк – да будет над ним мир – сказал в таком духе: «Мой удел сотворен под сенью копья». Хадис, см.: Венсинк, II, с.304
Также он – да будет мир над ним – сказал: «Ешь из того, что заработано твоей рукой и в поте лица твоего». Иными словами, пока не поработаешь на славу, пока не покроется твой лоб потом, от того, что ешь, не будет никакого удовольствия, никакого вкуса, как сказал об этом поэт:
Таскать большие камни с высокой горы
Мне легче, чем сносить благодарность людям. Тарджума-йи адаб ал-ваджиз, с.541.
Так не тужи и поведай всем о моем великодушии. Я дарю тебе этот труп, оставляю тебе эту скотину.
Лев проявил благородство и ушел восвояси. Шакал, избавившись благодаря смирению и покорности от опасного соперника, очень обрадовался. Он уверовал, что слон достался ему, стал ликовать и веселиться. И тут вдруг появился гепард, подобный тигру, свирепый, как леопард, которому захотелось полакомиться добычей. И шакал подумал: «Я отвратил от добычи льва скромностью и смирением, унижением и покорностью, но со львом так и надо поступать, ибо он – грозный и страшный противник. С ним можно обходиться только таким образом, только так можно спастись от его лап. А гепард – противник средний: он не так силен, как лев, но и не так слаб, как лиса. С ним надо разделаться при помощи уловок и хитрости, отвратить его посредством ума. Ведь мудрецы сказали: «Дело, которое можно решить хитростью и коварством, устроить при помощи обмана и лжи, не завершится силой и криком, не облегчится благодаря храбрости и отваге, как сказано:
Умом можно сокрушить целое войско,
Мечом же можно убить одного или десять мужей.
* * *
Ум выше отваги доблестных мужей.
Ум – на первом месте, а отвага – на втором».
Потом шакал радостно и приветливо встретил гепарда и сказал:
– О ты, не жалеющий сам себя! Откуда ты явился сюда, какая падающая звезда забросила тебя в это гибельное место? Ведь этот слон – пиршественный стол царя зверей, припас для его львят. Он приказал мне охранять его, а сам пошел к роднику искупаться. Вот-вот он вернется, словно водный поток, словно пламя. Мне жаль тебя! Берегись, покинь скорее эти места, даже на миг не оставайся здесь, ибо лев сегодня при всех зверях сказал: «Гепард что-то сильно осмелел, стал дерзким, его отвага превысила всякую меру, он слишком возгордился. Всюду, где бы я ни поразил добычу, он кружит около меня, словно коршун, покушается на мою добычу, словно ворон». А мне он приказал: «Когда придет гепард и станет точить зубы на мою добычу, ты займи его всякими разговорами, а сам тем временем дай мне знать, да побыстрее, чтобы я тотчас оказался здесь и избавил мир от него, чтобы на всей земле не осталось и следа от него. Я так погоню его на поле брани, что мир после того не будет знать покоя.
– Коли он так приказал, – продолжал шакал, – то оставаться здесь для тебя – полное невежество и беспечность.
Гепард, едва услышал речи шакала, страшно перетрусил, поджал хвост и пустился наутек, ни разу даже не оглянувшись. Он почитал такое бегство наилучшей выгодой для себя и редкостной добычей. Шакал вновь остался один, и никто не мешал ему и не притязал быть его сотрапезником. Он поздравил себя с обильными дарами и увидел, что ему достались сокровища без труда, розы без шипов, вино без похмелья, сад без докуки чужаков. Он собрался разодрать на кусочки и съесть, разжевать и переварить мясо слона. Он пустил в ход все свое умение и ловкость, как вдруг показалась хитрая обезьяна, словно гиена. Она остановилась поодаль и вежливо приветствовала шакала, а тот подумал: «Да, давным-давно великие мужи сказали: „Крестьянин не станет приветствовать без корысти“. Хотя эта обезьяна и слаба, так что я могу прогнать ее силой и яростью, однако разумные и ученые мужи сказали: „Если можно погубить медом и сахаром, чего ради прибегать к колоквинту или яду“? Если человек губит себя ради сахара, То зачем вливать ему в рот яд? Следовательно, обезьяну надо прогнать таким образом, чтобы ей не было вреда, чтобы она сама помогла мне в этом».
И шакал обошелся с обезьяной ласково и милостиво, приветливо и радушно позвал ее и сказал:
– Этот труп оставил на хранение лев, я же – всего-навсего сторож. Мне тоже достанется малая толика. Вот скоро придет лев, и ты будешь нашим гостем. А пока его еще нет, оторви себе небольшой кусок, отдери кожу и поешь в удовольствие.
Шакал полагал, что бедная обезьяна, которая заслуживала подаяния и милости, сумеет разорвать толстую кожу слона, полакомится мясом, тогда и ему кое-что перепадет.
Обезьяна страшилась возвращения льва и не смела коснуться туши, но шакал ее одобрил:
– Не бойся, не опасайся ничего и успокойо. Принимайся за мясо, а я буду смотреть, не идет ли лев. Ты же поторапливайся, ешь поскорее, ибо время не терпит, некогда разговаривать.
Обрадованная и осмелевшая обезьяна подошла поближе, стала рвать тело слона и есть мясо. Не успела она чуточку утолить голод, не успела набить живот, как шакал закричал ой:
– Вот и взошла звезда возвращения льва! Если можешь, поскорее спасайся бегством, не задерживайся адесь долее.
Бедная обезьяна, лишившись покоя, бросила труп слона, задрала хвост и пустилась в бегство с воплями «Спасайся!».
Избавившись хитростью и от обезьяны, шакал возликовал и обрадовался, похвалил себя за ловкость, которую он применил против обезьяны, возгласил себе славословия. Он уже собрался было полакомиться, перекусить немного, как вдруг показался голодный молодой шакал. Он подбежал к слону и захотел присоединиться к трапезе. И старый шакал подумал: «От льва, который был сильным и мощным противником, я спасся благодаря покорности и смирению. Гепарда, который был средним врагом, я прогнал хитростью и коварством. Обезьяну, которая была слаба и немощна, я спровадил обманом и добрым словом. А вот этот шакал равен мне: он не стиль силен, чтобы одолеть меня, он и не так слаб, чтобы я мог легко справиться с ним. Надо встретить его угрозами и ударами, придется сразиться и вступить с ним в бой. Буду уповать на великодушие всевышнего творца! Дай бог, чтобы победа оказалась на моей стороне, чтобы я стал победителем. А если счастье будет на его стороне, если судьба дарует ему верх, придется мне отступить, согласно законам мужества и отваги, и тогда я буду обречен на унижение и презрение. А ведь великие мужи сказали: „Лучше оказаться в пасти льва или же сгореть в пламени, чем унизиться перед равным себе или смириться с равносильным противником“
Укол копья и унижение перед слабым –
Это две вещи, горькие на вкус разума».
Затем старый шакал сцепился с молодым и между ними произошла жестокая схватка. Они дрались две дневные стражи и бились насмерть. Наконец старый шакал победил и одолел, а молодой, раненный и побитый, обратился в бегство. Победа с самого начала была на стороне старого шакала, усилия молодого ни к чему не привели. А ведь правду сказали: «Младший, сразившийся со старшим, упадет так, что впредь не встанет».
Таким образом, старый шакал одолел всех четырех противников, вышел победителем и был чрезвычайно рад. Он подошел к доставшейся ему доле, к своему достатку, стал пожирать мясо с величайшим наслаждением, нанизывая жемчужины таких стихов:
Мир в моей власти, небо – раб мне, царь – друг.
Надежды новые, судьба – друг мне, счастье мое юно.
Справа – победа, слева – восхождение,
Небо у моего стремени, весь мир у меня на поводу.
Окончив свой рассказ, попугай сказал:
– Цель моего повествования та, что если кто-нибудь станет сплетничать о вашей любви или укорять вас, то тебе следует отвечать так же, как тот шакал, сурово или ласково, согласно сану каждого.
Попугай все еще продолжал разглагольствовать, как день стал ясным и украсил мир. Со всех сторон раздалось пение соловьев.
ПОВЕСТЬ о четырех юношах из Балха, о том, как море подарило им восемь лучезарных жемчужин
На сорок пятую ночь, когда катящуюся жемчужину солнца положили в ларец запада, когда осыпающую жемчугами ладью новолуния пустили по синим волнам неба, к попугаю пришла Мах-Шакар. Ее безмерной красоте завидовали гурии, большеглазые красавицы пытались сглазить ее. Она была разубрана и причесана, светлолика и душиста. Наставления и назидания, которые ей каждую ночь внушал попугай, оказали на ее душу такое влияние, что она не столь уж хотела идти. Она даже не стала советоваться по этому поводу, а просто, как это вошло у них в привычку, стала беседовать с попугаем и обмениваться с ним мыслями. А попугаю только этого и надо было, он только об этом и мечтал. Сначала он воздал ей почести и славословия, а затем зазвенел цепью словопрений:
– Этой ночью я читаю на челе госпожи и лице хозяйки, словно ясный день, что она избегает пойти в дом любимого, что она избрала целомудрие и добродетель. Это очень похвально и заслуживает одобрения. Но пусть моя властительница милостиво и сострадательно выслушает речи покорного раба, прислушается к словам верного слуги: пусть она хоть раз пойдет к любимому, окажется в его объятиях. А потом уж госпожа, ежели ей того захочется, пусть раскается и склонится к набожности и богобоязненности, пусть закроет для себя врата наслаждения и вожделения, остерегается общения с возлюбленным и близости с любимым. Мудрецы сказали по этому поводу. «Любовь и похоть – словно сахар и молоко, они противоречат друг другу. Если одна из них, словно пламя, входит в дверь, то другая уходит, словно вода сквозь решето».
Не стремится к похоти тот, кто любит,
Похоть никогда не ладит с любовью.
Если под личиной любви скрыта корысть.
Значит, любви нужна корысть, а не друг.
Того, кто ищет удовлетворения страсти и лелеет похоть, постигнет участь купеческого сына из Балха.
– А как случилось это? – спросила Мах-Шакар, и попугай стал рассказывать так.
Рассказ 77
В книге «Машахир ал-хикаят» «Машир ал-хикаят» – сборник под таким названием в персидской литературе не сохранился.
повествуют, что в прежние времена и минувшие века в городе Балхе жили четверо молодых людей, которые издавна дружили между собой. Один из них был сын эмира Балха, и на челе его блистали приметы ума-разума. Второй был сын везира, который отличался красотой почерка и изяществом слога. Третий был купеческий сын, который и дни и ночи ревностно собирал золото и сберегал сокровища. Четвертый был сын правителя города, он мог бы начертать каламом Утарида письмена мудрости на поверхности Луны.
Четверо друзей ежедневно собирались вместе, поверяли друг другу свои сокровенные мысли, делились горем и радостью, скорбью и утехами, были неразлучны в дружбе и товариществе, в веселье и в беде.
И вот друзья однажды ночью сидели вчетвером и вели беседу о том о сем. То они, уподобившись праведным падишахам, обсуждали военные походы, судили и рядили о действиях и запретах; то, словно прозорливые везиры, чертили каламом ума и пером разума на листах рассудка и в тетрадях мысли; то, как рачительные купцы, говорили о пользе путешествий и выгодах торговли. Иногда, словно добронравные наставники, они хвалили мудрость и правосудность справедливых правителей. И, наконец, они пришли к такому выводу:
– До коих пор можно жить за счет родителей, до каких времен можно кормиться из их рук? Разве можно полагаться на мирское счастье, разве долговечны блага этого мира? Надо заранее изыскать средства и приложить усилия для приобретения богатств и накопления достатка. Ведь сказали же благородные мужи: «Положи в карман два гроша, заработанных своим трудом, и это назовут доблестью, не сочтут за грех. Заработать ячменное зерно дозволенным путем лучше, чем насилием и обманом добывать сокровища».
Люди мы здоровые и молодые, вполне можем трудиться, избрать себе полезное ремесло. Однако наибольшая польза заключена в путешествиях, при помощи которых человек приобретает разнообразный опыт и бесконечную выгоду. Если муж познает в путешествиях опыт, то и разум его укрепится, и знания он обретет. Хотя пешка, продвигаясь вперед, и подвергается опасности. Зато посмотри, как она выглядит, став ферзем. И нет путешествия лучшего, чем по морю, поистине, это самый быстрый скакун и вьючное животное!
И они все четверо, хоть и были бедны, сговорились и тайком покинули Балх. Спустя много времени, после долгих и трудных переходов они пришли к берегу моря. Денег, чтобы пустить их в торговый оборот, у них не было, не было и тканей, чтобы ими торговать, и они остались на берегу моря не солоно хлебавши и с глазами влажными, как волна морская. Они закрыли путь к пище своим устам, близки были к тому, чтобы покончить с собой, и пропитанием им служили только ветер и воздух, горе и печаль.
Прошло несколько дней, и океан проведал об их горестях, не позволил им страдать, не оставил своих гостей в печали и тоске. По воле всемогущего творца океан обернулся человеком и пришел к ним, стал расспрашивать их, так как хотел разузнать обо всем, что произошло с ними. Они раскрыли перед ним свои сокровенные мысли и думы сердца и сказали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55