ОСТРОВ НЕРАЗУМИЯ


Директор Города 72, Североамериканский Дивизион 16, вопросительно
глянул из-за стола на своего помощника.
- Следующее дело - Аллан Манн, личный номер 2473R6, объявил Первый
Помощник Директора. - Обвиняется в нарушении разумности.
- Арестованный доставлен? - спросил Директор, и когда его подчиненный
кивнул, он приказал: - Сюда его.
Первый Помощник Директора вышел за дверь и тут же вернулся обратно.
За ним вошел и арестованный с двумя охранниками по бокам. Это был молодой
мужчина в белых шортах и белой безрукавке установленной формы с синим
квадратом Механического Департамента на плече.
Он робко оглядывал просторный кабинет с пультами больших
вычислительных и предсказательных машин, дисками телевизоров, на которых
видна была, пожалуй, половина всех городов планеты, широкие окна, из
которых открывался вид на громадные металлические кубы строений Города 72.
Директор взял со стола листок и прочел:
- Аллан Манн, личный номер 2473R6, задержан два дня назад за
нарушение разумности. Обстоятельства дела: Аллан Манн, в течение двух лет
разрабатывавший новый атомный двигатель, отказался передать свою работу
Майклу Рассу, личный номер 1877R6, несмотря на распоряжение старшего.
Никакого разумного объяснения своим действиям он не привел, но утверждал
при этом, что поскольку над этим двигателем он работал более двух лет, то
хотел бы завершить работу сам. Поскольку совершенное деяние явилось явным
нарушением разумности, то был вызван наряд охраны.
Директор поднял взгляд на арестованного:
- Аллан Манн, что вы можете сказать в свое оправдание? Юноша
вспыхнул:
- Нет, сэр, мне сказать нечего. Но теперь я понимаю, что был глубоко
неправ.
- Почему вы воспротивились приказу старшего? Разве он не сказал вам,
что Майкл Расс лучше подготовлен, чем вы, для завершения разработки
двигателя?
- Он сказал, сэр, - ответил Аллан Манн. - Но я так долго работал над
этим двигателем, что мне очень хотелось закончить его самому, даже если
это и заняло бы чуть побольше времени - я осознаю, что это было неразумием
с моей стороны.
Директор положил листок и утвердительно склонил голову.
- Вы правы, Аллан Манн, это было именно неразумием. Вы совершили
нарушение разумности, а это - удар в самое основание современной мировой
цивилизации.
Он выразительно поднял костлявый палец:
- Что же, Аллан Манн, сотворило наш современный мир из сборища
воюющих наций? Что избавило нас от конфликтов, страха, бедности и тягот?
Что как не разумность?
Разумность возвела человека из того звероподобного состояния, которое
он занимал, до того, чем он стал ныне. В прежние дни сама земля, на
которой теперь высится наш город, носила на себе город, именуемый
Нью-Йорк, где люди в ослеплении грызлись между собой, погрязши в трудах и
заботах, и не было места сотрудничеству меж ними.
Все это удалось переменить благодаря разумности. Эмоции, прежде
смущавшие и будоражившие людские умы, были преодолены и теперь мы внимаем
только спокойному диктату разумности. Разумность вывела нас из тьмы
варварства двадцатого века, и нарушение разумности стало серьезным
преступлением - ибо это преступление непосредственно направлено на
разрушение нашего мирового порядка.
Бесстрастная речь Директора совсем лишила Аллана Манна сил.
- Я все понял, сэр, - проговорил он. - Я надеюсь, что мое нарушение
разумности будет расценено как лишь временное заблуждение.
- Полагаю, что это так, - сказал Директор. - Я уверен, что теперь вы
осознали всю неправильность неразумного поведения. Но, - продолжал он, -
даже подобное объяснение вашего деяния отнюдь не оправдывает его. Остается
фактом, что вы совершили нарушение разумности, следовательно вы подлежите
исправлению согласно закону.
- А как исправляют по закону? - спросил Аллан Манн.
- Не вы первый обвиняетесь в нарушении разумности, Аллан Манн, -
снизошел до объяснений Директор. Не один субъект в прошлом позволял
эмоциям совратить его с пути истинного. Эти атавистические возвраты к
неразумию стали более редкими, но они пока еще имеют место.
Много лет назад мы разработали план по исправлению таких
неразумников, как мы их называем. Мы не наказываем их, разумеется,
поскольку применение наказания к кому-либо за неправомерные деяния само по
себе неразумно. Вместо этого мы пытаемся лечить их. Мы ссылаем их на так
называемый Остров Неразумия.
Это небольшой остров в нескольких сотнях миль от берега. Всех
неразумников отвозят туда и там оставляют. Островом никто не управляет, и
живут там одни неразумники. Им не предоставляется никаких жизненных
удобств, которые изобрел разум человека, но им предоставлена возможность
жить там на первобытный манер - как заблагорассудится.
Если им вздумается там драться или нападать друг на друга, то это их
дело, нас это не касается. Пожив так в месте, где не царит разумность, они
быстро понимают, каким будет и все общество без разумности. Они уясняют
это, чтобы не забыть никогда, и большинство из них, отбыв свой срок
исправления и вернувшись, только рады всю оставшуюся жизнь вести себя лишь
разумным образом.
Именно на этот остров и должны ссылаться все виновные. На основании
закона я приговариваю вас, Аллан Манн, к ссылке.
- На остров Неразумия, - со страхом проговорил Аллан Манн. - Но как
надолго?
- Мы никогда не сообщаем приговоренным срок их ссылки, - сказал
Директор. - Мы хотим, чтобы они чувствовали, что впереди на острове у них
вся жизнь, и это служит им хорошим уроком. Когда ваш срок окончится, за
вами прилетит сторожевой флаер и заберет вас обратно.
Он встал.
- Что вы имеете заявить относительно вашего приговора?
Аллан Манн долго оставался безмолвен, потом проговорил еле слышно:
- Ничего, сэр, это поистине разумно с вашей стороны определить мне
исправление в соответствии с законом.
Директор улыбнулся.
- Я рад видеть, что вы уже на пути к исправлению. По окончании вашего
срока я надеюсь увидеть вас полностью исцеленным от неразумия.

Флаер резал воздух над серым океаном, как торпеда. Давно уже пропал
из вида берег, и теперь под полуденным солнцем от горизонта до горизонта
простиралась серая пустыня океана. Аллан Манн смотрел на нее из окна
флаера с нарастающим чувством обессиленности. Он был взращен в большом
городе как и любой иной член цивилизованного человечества, и испытывал
врожденный страх перед одиночеством. Стремясь избавиться от него хотя бы
ненадолго, он пытался заговорить с двумя охранниками. Правда, у них явно
не было особой охоты общаться с неразумником.
- Через несколько минут остров, - откликнулся один из них, - недолго
вам осталось.
- Где вы высадите меня? - спросил Аллан. Там есть какой-нибудь город?
- Город на Острове Неразумия? - охранник покачал головой. - Нет,
конечно. Эти неразумники просто не в состоянии долго работать сообща,
чтобы построить город.
- Но есть же там какое-то место, чтобы нам жить, - с тревогой
допытывался Аллан.
- Где место найдете, там и жить будете, - неприязненно ответил
охранник. - Некоторые неразумники построили для себя что-то вроде деревни,
а другие так и бегают дикарями.
- Но ведь и они должны где-нибудь есть и спать, - настаивал Аллан со
всей твердостью веры во всеприсутствие пищи, крова и гигиенических
удобств, предоставляемых чадолюбивым правительством.
- Ну уж спят они на самых лучших местах, я так думаю, - сказал
охранник. - Едят плоды и ягоды, убивают мелких животных и их тоже едят.
- Едят животных?!! - Аллан Манн из пятидесятого поколения
вегетарианцев был так поражен этой вздорной мыслью, что притих до тех пор,
пока пилот не бросил через плечо: "Остров по курсу."
Вместе с охранниками Аллан тревожно всматривался вниз, пока флаер
снижался по спирали к острову. Остров был невелик - просто продолговатый
клочок суши, лежащий посреди океана как спящее морское чудище. Густой
зеленый лес покрывал его низкие холмы и пологие лощины и спускался к
песчаным пляжам. А для Аллана Манна этот остров был диким и дикарски
невозможным.
Он видел тонкие струйки дыма, поднимавшиеся на западной оконечности
острова, но это свидетельство присутствия человека его не утешило, а
наоборот - испугало. Эти дымы поднимались от тех устрашающих костров, у
которых неразумники терзали и пожирали плоть живых существ...
Флаер снизился, скользнул над пляжем и приземлился, взвихрив песок
двигателями мягкой посадки.
- Давайте на выход, - скомандовал старший охранник, открывая дверь. -
И отходите побыстрей от флаера.
Но ступив на горячий песок, Аллан уцепился за дверь флаера как за
последнюю соломинку цивилизации.
- Вы вернетесь за мной, когда кончится мой срок? Вы сумеете найти
меня? - кричал он.
- Если вы будете на острове, то мы вас отыщем, но не стоит об этом
беспокоиться: приговор может оказаться и пожизненным, - усмехнулся старший
охранник. - А если нет, то мы вас найдем, если только кто-нибудь из
неразумников не убьет вас.
- Убьет меня? - Аллана поразил ужас. - Вы хотите сказать, что они
убивают друг друга?
- А как же? И с удовольствием, - сказал охранник. Давайте-ка
побыстрей удирайте с пляжа, пока вас не заметили. Помните, что отныне вы
живете с неразумниками.
Дверь хлопнула, взревели двигатели, и флаер взмыл вверх.
Аллан Манн тупо смотрел, как он поднимается, кружится в солнечном
сиянии как блистающая чайка, а затем устремляется обратно, на запад. Аллан
до боли всматривался в небо, удерживая взглядом исчезающую точку,
направляющуюся туда, где люди разумны, а жизнь протекает безопасно и
размеренно. Здесь - было страшно.
Вдруг Аллан сообразил, что стоять на голом пляже попросту опасно, и
что его легко можно увидеть из леса. Ему и в голову не приходило, зачем
неразумникам потребуется убивать его, но в голову лезло самое худшее. Он
бросился к лесу.
Ноги вязли в горячем песке. Аллан был хорошо тренирован, как и все
граждане современного мира, но продвигаться ему было трудно. Он ждал, что
в любую минуту на пляж может выскочить толпа вопящих неразумников. Он
совсем позабыл, что сам он теперь такой же приговоренный неразумник, и
чувствовал себя единственным представителем цивилизации, заброшенным на
этот дикарский остров.
Он добежал до леса и бросился в кусты, переводя дыхание и озираясь.
Лес был горяч и тих, царство зеленого мрака, покоящегося на золотых
столбах солнечных лучей, пробивающихся сквозь прогалины лиственного
полога. Кругом щебетали птицы.
Аллан задумался о своем положении. Жить ему на острове неизвестно
сколько. Может - месяц, год, а может - и много лет. Теперь он осознал,
насколько неведенье осужденного о сроке наказания делает само наказание
более ощутимым. Ведь может случиться и так, что ему придется провести на
острове всю жизнь, как сказал охранник!
Он пытался убедить себя, что это невозможно, что наказание не может
оказаться столь суровым. Но сколько бы ни пришлось здесь прожить - к этой
жизни надо приготовиться. Следует позаботиться о крове и пище, а также о
защите от других неразумников. Он решил, что сначала нужно найти укромный
уголок для шалаша, построить шалаш, затем набрать ягод или плодов, о
которых говорили охранники. Мысль о плоти живых существ вызывала тошноту.
Аллан встал и осторожно осмотрелся. Зеленый лес казался тихим и
мирным, но Аллан населил его мириадами опасностей. Из-за каждого куста за
ним настороженно следили чьи-то глаза. Все же надо поискать место
поукромнее, и он двинулся через лес, решив держаться подальше от западного
края острова, где он видел дымы.
Он сделал лишь дюжину боязливых шагов, как вздрогнув, остановился в
испуге. Кто-то ломился к нему через кусты.
В скованном паникой мозгу не возникло даже и мысли о схватке, когда
из ближайших кустов выскочила девушка в порванной тунике, отшатнувшаяся
при виде Аллана.
Кожу ее покрывал загар, черные волосы были коротко острижены.
Незнакомка шарахнулась от Аллана и взмахнула коротким дротиком, готовым
устремиться к нему.
Если Аллан хотя бы качнулся в ее сторону, дротик неминуемо был бы
пущен в него, но Аллан, как и девушка, стоял неподвижно, дрожа от испуга.
Они стояли так, пока девушка не убедилась, что опасности для нее нет.
Тогда страх в ее глазах истаял.
Все не спуская с него глаз, она стала осторожно пятиться, пока не
прижалась спиной к густым кустам. Только обеспечив себе возможность быстро
убежать, и разглядев его получше, она заговорила.
- Ты новенький? - выговорила она. - Я видела: флаер прилетал.
- Как новенький? - не понял Аллан.
- Ну, в смысле - на острове новенький. Тебя же только вот высадили.
Аллан кивнул. Его все еще потряхивало.
- Да, меня только что высадили. Это из-за нарушения разумности...
- Ясное дело, - сказала она. - Все мы тут неразумники. Это старое
хреновье из директората шлет сюда народ что ни день.
При столь непочтительном именовании правителей разумного мира Аллан
опешил.
- Почему бы им не ссылать нас? - запротестовал он. Это же
справедливо, если они корректируют неразумников.
Девушка смотрела на него во все глаза.
- Ты говоришь совсем не как неразумник.
- Я надеюсь, что нет, - откликнулся он. - Я совершил нарушение
разумности, но я все осознал и раскаялся в своем преступлении.
- Ну-ну, - протянула она. Тебя как зовут? Меня - Лита.
- Мое имя Аллан Манн. Мой личный номер... - он запнулся.

В лесу заголосила какая-то птаха. Крик ее вернул девушку к
действительности. В глазах ее снова появился страх.
- Давай-ка удирать отсюда, - бросила она. - За мной Хара охотится.
Скоро он сюда доберется.
- Охотится за тобой? - Аллан, похолодев, вспомнил рассказ охранника.
- Кто такой Хара?
- Хара на острове босс - у него пожизненный срок. Его сослали месяца
два назад, а он уже уделал всех самых здоровых мужиков на острове.
- Ты имеешь в виду, что они дерутся, чтобы определить лидера? -
недоверчиво спросил Аллан. Лита кивнула.
- Понятное дело. Тут тебе не цивилизация, где в шишки попадают с
большого ума. Ну и Хара ищет меня.
- Он хочет убить тебя?
- Вот еще! Он хочет, чтобы я стала его женщиной, а я уперлась. Ни за
что не пойду с ним. - Ее глаза вспыхнули.
Аллан Манн почувствовал, что попал в какой-то непонятный ему мир.
- Как - его женщиной? - нахмурился он.
Лита нетерпеливо кивнула.
- Здесь никакой Евгенической Комиссии нет. Люди сходятся просто так,
а мужчины дерутся из-за женщин. Хара пристал ко мне, а я его не хочу. Ну,
он взбеленился сегодня и заорал, что сделает меня. Я смылась из деревни.
Он собрал мужиков и кинулся меня искать, а я... Слушай!
Лита замерла. Аллан, прислушивавшийся вместе с ней, услыхал, как
вдали кто-то продирается сквозь чащу.
- Они идут! - закричала Лита. - Быстро удираем.
- Да как они могут... - беспомощно начал Аллан, но поняв, что уже
бежит вместе с девушкой через лес, осекся.
Ветки цеплялись за его шорты, колючки драли ноги. Лита бежала к
центру острова и Аллан изо всех сил старался не отстать от нее.
Мускулы его были превосходно тренированы, но обнаружилось, что
убегать по лесу от опасности - это совсем не то же самое, что бегать под
лучами искусственного солнца в гимнастических залах Города. Дыхание
перехватывало, по спине прокатывался холод, когда он слышал позади крики
погони.
Лита оглядывалась на бегу. Лицо побледнело под загаром. Аллан твердил
себе, что было бы совсем неразумно бежать с этой девчонкой - будут
неприятности. Он не успел еще обдумать собственное положение, как они
вырвались с Литой на небольшую полянку, а вслед - другой человек.
Разнесся бычий победный рев, и Аллан разглядел преследователя. Грудь
- бочкой, налитые мускулы, огненно-рыжая шевелюра и волосы на груди, рожа
сияет. Девушка бросилась спрятаться за Аллана, но рыжий схватил ее за
руку.
- Хара! - выдохнула она, пытаясь освободиться.
- Не вышло удрать, а? - рявкнул тот, уперся глазами в Аллана. - Вот с
этой бледной поганкой?
- Ладно, глянем, так ли он хорош, чтобы отбить девку у Хары, -
добавил он. - У тебя ни дубины, ни копья - на кулаках драться будем.
Он бросил дубинку и дротик на землю и, сжав кулаки, пошел на Аллана.
1 2 3