А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Лиз — моя мать — зовет меня. У нее слабое здоровье, она уже пережила один сердечный приступ. Не знаю, сколько буду отсутствовать. Я вас предупрежу о возвращении заранее. Я сама свяжусь с агентством и попрошу подыскать мне временную замену.
Чувство вины не оставляло ее всю дорогу до Ларк-Коттедж. Полгода назад, когда Клэр объявила о своем разводе с Джейком, Лиз была буквально ошарашена, несмотря на то что дочь сделала все возможное, чтобы преподнести эту новость как можно более безболезненно.
— Ты всегда говорила, что лучшего зятя нельзя и пожелать, — заключила она тогда и, почувствовав непрошеную виноватую нотку в своем голосе, попыталась убрать ее и говорить как можно более бодро. — Я не прошу тебя вычеркивать его из списка своих лучших друзей. Только пойми, что наш разрыв необходим нам обоим.
Как невыносимо трудно было притворяться, что она относится ко всему этому с легкостью! Как трудно было игнорировать слезы Лиз, когда та убеждала ее, что все пары иногда переживают трудные времена, даже стоят на грани разлада, и что терпение и доброжелательность с обеих сторон творят чудеса… Она говорила и говорила, пока Клэр не закусила губу, чтобы не закричать. Так и подмывало спросить мать, как она может рассуждать о том, о чем не имеет ни малейшего понятия. В конце концов, ее собственный брак оказался совершенно неудачным.
А еще хотелось броситься к Лиз, прижаться к ее груди и признаться, что их с Джейком брак никогда не был настоящим, что она согласилась выйти за него только потому, что он пообещал помогать Лиз деньгами, что она любит его больше жизни, а ушла от него потому, что иначе сошла бы с ума…
Но Лиз не должна этого знать. Поэтому Клэр, чтобы избежать ситуации, в которой боль станет совсем невыносимой, прошла на кухню заварить чай, и эта тема больше не затрагивалась. Только Лиз иногда сокрушенно вздыхала, открывала рот, словно хотела что-то сказать, но тут же его закрывала, тем самым показывая, что все еще об этом думает.
Через две недели, когда Клэр уже нашла работу у Олимпии Джорес-Темлин через агентство, которое знала еще до замужества, Лиз, казалось, наконец смирилась с происходящим. Но неизвестно, как это повлияло на состояние ее здоровья. Насколько сильно она беспокоилась о дочери и ее распавшемся браке?
Клэр отлично знала, что Лиз рассматривает блестящую партию дочери с «человеком, лучше которого только святые» как вознаграждение за ее собственное несчастное замужество. Возможно, Клэр следовало поменьше думать о собственных эмоциях и больше — о Лиз и вместо развода стиснуть зубы покрепче и остаться с человеком, которого любила и который, как это ни ужасно, никогда ее не полюбит. Тогда она смогла бы уберечь мать от потрясений и расстройств.
Но что сделано, то сделано, и ничего назад не вернешь, оборвала она себя. Их брак расторгнут, и теперь нужно поскорее забыть Джейка. Пока что это не удавалось. С каждым днем боль только усиливалась, и сожаление тоже. Но она жалела не о том, что любит его так самоотверженно, а о том, что Джейк никогда не сможет так же полюбить ее в ответ.
Если бы с ней связался его адвокат и она узнала, что Джейк начал бракоразводный процесс, она бы наконец заставила себя посмотреть правде в глаза и зажила бы своей жизнью. Но ни о чем подобном она не слышала с тех самых пор, когда он в полном молчании отвез ее в лондонскую квартиру, проводил до дверей и немедленно уехал…
Когда она подъехала к Ларк-Коттедж, начало смеркаться. В саду пышно цвели поздние цветы, но сам дом выглядел сумрачным, замкнутым. Ни одно окно не распахнуто навстречу легкому ветерку, дверь плотно затворена.
Клэр думала, что Салли встретит ее на ступеньках или в крайнем случае будет выглядывать из окна, ожидая ее приезда.
Ужас сжал сердце при мысли, что Лиз стало хуже с тех пор, как Салли позвонила ей, и что ее пришлось отвезти в больницу. Клэр заторопилась. В ужасном подозрении ее убедило то, что, подергав за ручку входной двери, она поняла, что дом заперт.
Поспешно роясь в сумочке в поисках ключа, Клэр старалась не думать о худшем? Она уже потеряла Джейка и не могла смириться с мыслью, что может потерять и мать.
Срывающимся голосом она окликала Лиз и Салли, быстро шагая по коридору, но ей никто не отвечал; в доме царила гробовая тишина. Паника Клэр нарастала с необычайной быстротой. Она чуть не упала, когда ей бросился в глаза большой белый конверт, лежащий на столике рядом с телефоном.
Похолодевшими пальцами Клэр взяла конверт и с трудом вскрыла его — руки ее не слушались. Сейчас она узнает, что же случилось. Наверняка записку оставила Салли, зная, что она уже в пути. Нужно собраться с силами и прочитать послание.
Некоторое облегчение принесло то, что лист был исписан аккуратным почерком Лиз. Значит, Лиз хотя бы могла держать в руках ручку. Но облечение прошло, едва она пробежала глазами по строчкам:
«Дорогие мои, я надеюсь, что мое письмо не причинило вам много беспокойства. В противном случае — простите меня, пожалуйста. Я очень хочу увидеть вас обоих, но пока не могу. В первую очередь вам надо встретиться с глазу на глаз, обо всем хорошенько поговорить и разобраться в сложившейся ситуации. Мы оставили в холодильнике массу продуктов; Джейк, дорогой, специально для тебя там же стоит бутылка великолепного шампанского. Думаю, вам будет что отпраздновать! А в это время мы с Салли прохлаждаемся в первоклассном отеле в Бате. И держим за вас обоих скрещенные пальцы!» Старая хитрая негодяйка! Клэр скомкала листок и швырнула его в угол, слезы ярости навернулись ей на глаза. Неужели Лиз такая бесчувственная? Даже не подумала, что Клэр будет сходить с ума от беспокойства! Как она могла поступить так с собственной дочерью? Неужели не поняла, что им с Джейком не о чем разговаривать и что подстроенная встреча не принесет ей ничего, кроме боли?
Первым ее желанием было немедленно запереть дом, вскочить в машину, помчаться в Бат, прочесать все отели, найти там свою хитроумную мамочку и привести ее в чувство с помощью нескольких правильно выбранных слов.
Но от пережитого шока она почувствовала страшную усталость. Колени подкосились, и она бессильно плюхнулась на стул около телефона. Единственное, что радовало, — с матерью все в порядке.
Конечно, Лиз не могла и предположить, как возможность снова встретиться с Джейком повлияет на Клэр. Лиз свято верила, что брак заключается только по любви и на долгие годы, что любовь побеждает все на свете и что стоит устроить им свидание наедине, как они, точно по мановению волшебной палочки, немедленно помирятся.
Клэр глухо застонала. Пора убираться отсюда — чем быстрее, тем лучше. Наверняка Джейк уже мчится сюда, также обманутый «ложной тревогой».
Однако нельзя допустить, чтобы и он так же беспокоился, как она, когда нашла дом пустым. Клэр подняла смятое письмо и разгладила его. Лучше всего прикрепить его к входной двери, вместе с краткими извинениями за беспокойство, причиненное ее матерью. Джейк, естественно, разозлится, но все же ему будет приятно узнать, что с Лиз все в порядке и что она сейчас не борется в больнице со смертью.
Поспешно подойдя к столу, где Лиз держала свои деловые бумаги, Клэр вырвала лист из какого-то блокнота — и замерла. Она была слишком занята своими мыслями и не услышала, как к дому подъехала машина, но четкий звук открываемой двери вернул ее к действительности.
Слишком поздно что-то делать, подумала она, чувствуя, что ее мутит. В коридоре раздался голос Джейка, окликавшего Лиз — точно так же, как она полчаса назад.
Клэр закусила губу. Ужасно захотелось спрятаться под диван, но она понимала, что это делу не поможет. Придется встретиться с ним лицом к лицу и увидеть в глазах человека, которого любит больше жизни, холодное презрение. Вот наказание за то, что она отдала любовь тому, кому это совершенно не нужно. Джейк снова позвал Лиз, и Клэр, сделав глубокий вдох и выпрямив спину, шагнула из дверей:
— Я здесь, Джейк.
Он стоял к ней спиной, и, когда обернулся, ее сердце болезненно сжалось. Он выглядел постаревшим и усталым, словно они не виделись шесть лет, а не шесть месяцев. Безжизненное, холодное выражение лица разделяло их намного больше, чем все материки и океаны мира. Даже не поздоровавшись, он коротко спросил:
— Что случилось? Где Лиз? Мне звонила Салли Хардинг.
Клэр с трудом проглотила ком в горле. Джейк ясно давал понять, что лично она для него больше не существует. Но чего еще можно ожидать? Мысленно проклиная свою мать за то, что та ввергла ее в эту кошмарную ситуацию, Клэр молча протянула ему письмо. Это все объяснит. Ей даже не понадобится ничего говорить, сейчас он прочтет бумагу и уйдет.
Презирая себя за сомнительное удовольствие, которое приносили ей эти минуты, Клэр всматривалась в его лицо, пока он читал письмо Лиз. Кроме того, что он крепко стиснул зубы, его черты не выражали ничего. Оставалось позавидовать такому самообладанию.
Хотя, может быть, дело совсем в другом. Просто Джейк успешно вычеркнул ее из своей жизни, и сумасшедшая идея пожилой женщины свести их снова не вызвала в нем даже легкой досады из-за того, что пришлось прервать дела и потратить пару часов драгоценного времени.
— Значит, ты ей правду так и не сказала? — холодно осведомился Джейк, бросив письмо на столик.
Сердце Клэр бешено заколотилось. Она не сомневалась, что он просто уйдет, что вряд ли ему захочется беседовать с ней.
— Как бы я могла? — резковато отозвалась Клэр, непроизвольно обхватывая себя руками. — Брак мамы был сплошным кошмаром. Она надеялась, что хотя бы — мне удалось узнать счастье. Как я могла сказать ей правду, разрушить все ее иллюзии, хладнокровно поведать, что наш брак был не более чем деловым соглашением?
— Я имел в виду правду о разводе, — уточнил Джейк. — О другом мужчине. О том, без кого ты жизни не представляешь. Странно, что ты ничего об этом не сказала. Я полагаю, ты еще не раздумала выйти за него?
Его безразличный тон пугал Клэр. Ну что ему ответить? Снова лгать? Нет, это невозможно. Клэр беспомощно пожала плечами, но это его не удовлетворило. Он безапелляционно заявил:
— Ага, понимаю. К чему утомительные брачные церемонии, когда получать удовольствие можно и без них? Я в этом достаточно убедился в течение последних недель нашего… — он на мгновение запнулся, — действия нашего контракта. Поэтому ты выглядишь такой утомленной? Поэтому похудела? Он что, даже поспать тебе не дает? Она ядовито парировала: — Чья бы корова мычала! Я не думаю, что ты ведешь монашеский образ жизни! Все еще наслаждаешься прелестями принцессы? Или она тебе уже наскучила и ты нашел себе очередную смазливую пустышку?
В течение последних шести месяцев Клэр носила что попало. Но намеренно обидные замечания о ее внешности внезапно заставили ее вспомнить о том, как она выглядит. Одежда — строгий темно-синий костюм с прямой юбкой — как раз не подкачала, но вот все остальное… Некогда элегантная светская дама, она превратилась в изможденную и усталую женщину. Как бы увидев себя со стороны, она вдруг поняла, как ее изменили долгие месяцы страданий.
В серых проницательных глазах Джейка блеснула искра гнева, но он тут же справился с собой. Выразительно пожав плечами, он засунул руки глубоко в карманы брюк и устало произнес:
— Слишком поздно ворошить прошлое. И слишком жарко для споров. Мне хотелось бы чего-нибудь выпить. Когда позвонила Салли, я все бросил, ушел с деловой встречи. Я приготовлю что-нибудь или ты?
Джейк прошел мимо нее в маленькую кухню, а Клэр поплелась следом, стараясь держаться от него на максимальном расстоянии. Открыла один из ящичков, пошарила в поисках кофеварки, оступилась, нелепо взмахнула руками, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. И в ту же секунду Джейк схватил ее за плечи, удержал и посадил на стул. Потом резко отдернул руки, словно брезговал до нее дотрагиваться.
— Сиди, не то упадешь, — грубовато посоветовал он. — Я сам приготовлю кофе, ты совсем выдохлась.
А кто в этом виноват? — мрачно подумала Клэр, невидящими глазами наблюдая за Джейком. Он широко распахнул окна, чтобы впустить свежий вечерний ветерок, затем взялся за кофеварку. На нее внимания больше не обращал. Клэр поняла, что Джейк ее просто презирает и что ее нынешняя слабость для него неприятна, поэтому он только отпустил в ее адрес несколько нелестных замечаний, и все. На большее рассчитывать нельзя.
Когда Джейк поставил перед ней чашку со свежим кофе, Клэр конвульсивно вздрогнула. На лбу выступили бисеринки пота. Джейк пристально глянул на нее и отвернулся к холодильнику Открыл дверцу и вынул оттуда приготовленные для них блюда — жареную курицу с хрустящей золотистой корочкой и салат.
Потом сбросил пиджак, перекинул его через спинку стула и закатал рукава белоснежной рубашки. От одного взгляда на его загорелые мускулистые руки пульс Клэр бешено забился, сердце чуть ли не выскочило из груди.
Нужно выпить немножко кофе, затем извиниться и уйти. Больше терпеть эти муки нет никаких сил. Она взяла свою чашку. Тем временем Джейк разрезал курицу, положил два куска белого мяса на тарелку и протянул ей.
Отрицательно покачав головой, Клэр оттолкнула от себя тарелку дрожащими пальцами, сделала глоток кофе и услышала звон. Это Джейк со стуком бросил нож и раздраженно сказал:
— Немедленно ешь, черт тебя побери!
Клэр подняла на него глаза и собралась было объяснить, что не голодна, но язык ее не слушался. Губы словно одеревенели, и она с выражением искреннего недоумения снова покачала головой. Какое ему дело, будет она есть или нет?
— Чего ты добиваешься? — резко спросил он. — Хочешь привести себя в еще худшее состояние, чем это сделал он?
Не понимая, о чем Джейк говорит, Клэр нахмурилась. Потом вдруг вспомнила о своих выдумках о некоем любовнике и почувствовала, что заливается краской. Надо же было попасться в собственную ловушку, из которой теперь нет выхода!
Джейк прищурил глаза и сердито сказал:
— Этот ублюдок тебя обидел, так ведь? И не отрицай, это же написано у тебя на лице. Тебе надо было остаться со мной, я никогда бы не допустил такого. Я же любил тебя, чертовку!
Он резко развернулся, отошел к окну и уставился на улицу. Продолжая хмуриться, Клэр глядела ему в спину. Она, наверное, ослышалась или что-то не так поняла. Такого она не допускала даже в самых смелых своих мечтах.
Да, она, без сомнения, ошиблась, но на всякий случай попросила Джейка повторить последние слова еще раз. По тому, как дернулись его плечи, было видно, что он с трудом держит себя в руках. После непродолжительной паузы он цинично спросил:
— Что я любил тебя? Зачем? Тебе приятно это слушать?
Сердце Клэр так заколотилось, что она даже приложила руку к груди, чтобы сдержать его. Дрожащим голосом, все еще не веря услышанному, она осторожно напомнила:
— Но у тебя был роман с той итальянкой — он и сейчас продолжается, насколько я знаю. Так как же я могла…
— Гьянцетти? Весело, не правда ли? — оборвал ее Джейк, его губы сложились в невеселую ухмылку. — Когда ты показала мне ту фотографию в газете, мне почудилось, что ты ревнуешь. Я даже посмел на что-то надеяться. Гьянцетти очень веселый и общительный челол\ век. Когда нас сфотографировали, она делилась со мной впечатлениями от оперы. Мужчина на заднем плане — ее отец. У меня с ним торговые дела. И с его партнером, Лингаротти, тем самым, который купил у меня «Харлоуз». Мы все вместе слушали оперу. И ты была бы с нами, если бы захотела.
Джейк говорил так тихо, что ей приходилось прислушиваться.
— Но ты еще в Штатах сказала, что слишком устала, чтобы ехать в Рим. Я видел, что ты не притворяешься, и это меня очень напугало. Я любил тебя. Полюбил сразу, как только увидел. Каким же я был дураком! Тогда я решил кое-что изменить в своих делах. Та жизнь, которую мы вели, совершенно тебя измотала. Я хотел дать нам обоим отдохнуть, постараться, чтобы и ты полюбила меня. А когда увидел, что ты ревнуешь меня к Лорелле, мне показалось, что это возможно Поэтому я ничего не стал отрицать. Ты очень умная женщина, и я решил, что тебе не понадобится много времени, чтобы выяснить причину своей ревности, понять, что и ты меня любишь, хоть немного. Я купил для нас дом — Харнадж, если помнишь, — его губы искривились, — и предложил тебе сделать наш брак настоящим. Только одного я не учел — появления соперника.
Когда я сократил свое пребывание в Риме, — устало продолжал Джейк, — и вернулся домой как можно скорее, потому что очень тревожился за тебя, то услышал, как ты с кем — то ласково разговариваешь, предупреждаешь, что меня еще нет и что ты мне еще не сообщала новости. И я чуть с ума не сошел от ревности. Вполне нормальная реакция человека, влюбившегося первый раз в жизни. — О, Джейк!
Клэр вскочила на ноги, слезы застилали ее глаза. Он любил ее все это время, а она так ничего и не поняла!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14