Сэмюэль напрягся и жестко взглянул на меня. Я понимала, что это значит: он не хотел, чтобы в дела вервольфов вмешивался человек. Я решила не обращать на него внимания; к сожалению, Кайл обратил – и неверно истолковал причину недоброжелательного отношения к себе.
– Рада тебя видеть. Это старый друг, приехавший из Монтаны. – Я не хотела вдаваться в подробности: Уоррену решать, что рассказать Кайлу. – Сэмюэль, это Кайл Брукс. Кайл, познакомься с доктором Сэмюэлем Корником.
Кайл плечами оттолкнулся от косяка и вплыл в комнату. Он поцеловал меня в щеку и сел на диван как можно ближе к Сэмюэлю.
Конечно, его не интересовал Сэмюэль. Но он заметил неодобрительное отношение и решил немного отомстить. Уоррен обычно уходил, если окружающие хмурились, или игнорировал их. Кайл был совсем другим. Он всегда хотел заставить подонков поизвиваться.
Не хочу утверждать, что он искал повода к ссоре, но ведь он не знал, что не его сексуальная ориентация вызвала неодобрение Сэмюэля. Уоррен не поставил его в известность, что он вервольф. Было строго запрещено сообщать об этим всем, кроме постоянных спутников жизни – для вервольфов это означает только пары из самца и самки, – и за нарушение предусматривалось строгое наказание. У вервольфов нет тюрем. Те, кто не соблюдает правила, наказываются физически или уничтожается.
К моему облегчению, вызывающее заигрывание Кайла Сэмюэля скорее позабавило, чем рассердило. Появившись на лестнице, Уоррен остановился, увидев руку Кайла на бедре Сэмюэля. Он начал спускаться и двигался легко и расслабленно, но я чувствовала растущее напряжение. Уоррен был недоволен. Не могу сказать, ревновал ли он или опасался за своего любовника. Он не знал Сэмюэля, но лучше кого бы то ни было представлял, какова может быть реакция вервольфа.
– Кайл, может, стоит взять несколько дней и проверить состояние твоего дома. – Уоррен говорил спокойно, но техасский акцент совершенно исчез.
У Кайла есть собственный дом в богатом районе Западного Ричленда, но он переехал к Уоррену, когда тот отказался сделать обратное. Услышав слова Уоррена, Кайл застыл.
– Я кое-кого здесь спрячу на несколько дней, – объяснил Уоррен. – Ничего незаконного, но пока он здесь, мы не будем в безопасности.
Сэмюэль мог стать невидимкой, настолько Кайл перестал обращать на него внимание.
– Дорогой, если не хочешь, чтобы я оставался, я уйду. Вероятно, мне стоит принять приглашение Джорди на Благодарение.
– Всего на несколько дней, – сказал Уоррен с болью во взгляде.
– Это имеет отношение к причине твоего расстройства в последние пару дней?
Уоррен взглянул на Сэмюэля и коротко кивнул. Кайл несколько мгновений смотрел на него, потом тоже кивнул.
– Хорошо. Несколько дней. Вещи оставлю у тебя.
– Я тебе позвоню.
– Позвони.
Кайл вышел, неслышно закрыв за собой дверь.
– Ты должен ему рассказать, – заявила я. – Объясни ему все, или ты его потеряешь.
Мне нравился Кайл, но дело не только в этом: даже слепой увидел бы, что Уоррен его любит. Уоррен болезненно усмехнулся.
– Думаешь, он обрадуется, когда узнает, что спит с чудовищем? Думаешь, все сразу станет хорошо? – Он пожал плечами и сделал вид, что ему все равно. – Так или иначе он меня бросит, Мерси. Он закончил Корнелл, а я по ночам работаю на заправке. Вряд ли это союз, заключенный на небесах.
– Никогда не замечала, чтобы это его беспокоило. Он из сил выбивается, чтобы ты был счастлив. Мне кажется, ты должен что-то дать ему взамен.
– Это запрещено, – напомнил Сэмюэль, но голос его звучал печально. – Он не может ему открыться.
– А что, по-вашему, сделает Кайл? – возмущенно спросила я. – Всем объявит, что Уоррен вервольф? Кайл так не сделает. Он приобрел нынешнее положение, потому что умеет держать рот на замке. И он не такой человек, чтобы предать кого-нибудь. Он адвокат, он умеет хранить тайны. К тому же он слишком горд, чтобы позволить поместить свое имя в заголовках таблоидов.
– Все в порядке, Мерси. – Уоррен потрепал меня по голове. – Он меня еще не бросил.
– Бросит, если ты будешь его обманывать, – буркнула я.
Оба вервольфа просто смотрели на меня. Уоррен любит Кайла и потеряет его, потому что кто-то решил: только после свадьбы можно рассказать, кто ты, – словно тогда это может помешать катастрофе.
Я была абсолютно уверена, что и Кайл любит Уоррена. Зачем иначе ему жить здесь, а не в своем большом, современном, снабженном кондиционерами особняке с плавательным бассейном? И Уоррен собирается все это уничтожить.
– Пойду погуляю, – сказала я: на сегодня с меня хватит вервольфов. – Вернусь, когда позвонит Зи.
Я не так цивилизована, как Кайл. Я громко захлопнула за собой дверь и начала спускаться с крыльца. Страшно разозлилась и едва не прошла мимо Кайла, сидевшего в своем «ягуаре». Кайл смотрел прямо перед собой.
Прежде чем я успела передумать, я открыла пассажирскую дверцу и села.
– Отвези нас в парк Говарда Эймона, – сказала я. Кайл взглянул на меня, но лицо его было по-адвокатски непроницаемо, хотя обоняние сообщало мне о его чувствах: гневе, боли и отчаянии.
То, что я собиралась сделать, было опасно, вне всяких сомнений. Меня не сдерживают обязательства вервольфа перед его Альфой, которые не дают открыть рот Уоррену. Если Кайл начнет всем рассказывать о вервольфах, его заставят замолчать. И если Адам или Бран, как бы они ко мне ни относились, узнают, что его проинформировала я, меня заставят замолчать тоже.
«Достаточно ли хорошо я знаю Кайла, чтобы доверить ему наши жизни?»
«Ягуар» скользил сквозь редкое движение вечера среды, как тигр по джунглям. Ни манера вождения, ни лицо Кайла никак не свидетельствовали о его гневе, от которого ускорялся его пульс, и о боли, которая разогревала этот гнев, но я их чуяла.
Он свернул в парк и припарковал машину на свободном месте, каковых было много: ноябрь не самое подходящее время для прогулок по речному парку.
– Холодно, – сказал он. – Можем поговорить в машине.
– Нет, – ответила я и вышла. Он прав: очень холодно. Ветер ведь день не сильный, но Колумбия добавляет сырости в воздух. Я дрожала в своей выпачканной какао футболке – а может, это нервы. Я надеялась, что не ошиблась в Кайле.
Он открыл багажник машины, достал легкий пиджак и надел. Потом достал пальто и протянул мне.
– Надень это, пока не посинела.
Я закуталась в пальто, оно пахло дорогим одеколоном. Мы примерно одного роста, и его одежда мне подошла.
– Мне нравится. Надо купить себе такое.
Он улыбнулся, но глаза его оставались усталыми.
– Погуляем. – Я взяла его под руку и повела по дорожке мимо пустых аттракционов к тропе над рекой.
«Уоррен прав, – подумала я, – если Кайл будет знать, что он чудовище, это не поможет им наладить отношения, но у меня ощущение, что сегодняшние события станут последней каплей, если никто не просветит Кайла».
– Ты любишь Уоррена? – спросила я. – Не той любовью, которая означает хороший секс л приятное общество? Я имею в виду до-самой-смерти-и-за-ней-тоже.
Мне стало легче оттого, что он помолчал, прежде чем ответить. – Моя сестра Элли единственная во всей семье, с кем я еще общаюсь. Несколько месяцев назад я рассказал ей об Уоррене. Я сам этого не замечал, пока она не обратила мое внимание: я ей не рассказывал ни об одном из прежних любовников. – Он взял мою руку в свою, согревая ее. – Мои родители не хотели много лет признавать, кто я такой. После того как я заставил их меня выслушать – мама только собиралась познакомить меня с очередной молодой женщиной из хорошей семьи, – отец лишил меня наследства. Сестра Эллис позвонила мне, как только об этом узнала, но после первого разговора мы избегали слов о том, что я гей. Когда я беседовал с ней, мне казалось, что у меня на груди нашита алая буква и мы оба стараемся сделать вид, что ее нет. – Он рассмеялся горько и гневно. Но когда заговорил снова, голос его звучал подавленно. – Элли попросила меня привести к ней Уоррена.
Он посмотрел на меня, и я поняла, как много это для него значит.
Мы шли быстро, и парк скоро сузился и превратился в цепочку лужаек по обе стороны тропинки. Ухоженная растительность сменилась облетевшими кустами и пожелтевшей травой по колено. На возвышении, с которого открывался вид на реку, стояли качели. Я потащила Кайла к ним и села.
Очень важно было все представить верно. И теперь, когда пришло время, я боялась, что все испорчу.
Лениво покачиваясь, мы смотрели, как под нами течет река под затянутым облаками небом. Немного погодя Кайл сильно потер лицо, чтобы согреть его – и стереть невольные слезы.
– Боже, – сказал он, и я вздрогнула. Я не вампир, который не переносит Его имени, но мне не нравится, когда его используют всуе. Но когда он продолжил, я решила, что, может, и не всуе.
– Я люблю его. – Слова словно кто-то вырывал у него из горла. – Но он не подпускает меня. Ему кто-то звонит среди ночи, и он уходит, не объясняя, куда идет.
Там, откуда мы пришли, показался одинокий велосипедист в облегающем спортивном костюме. Он промчался в мелькании спиц на своем синем велосипеде супермена.
– Красивые ноги, – заметил Кайл.
Это была наша старая игра: мы с Кайлом обменивались впечатлениями о проходящих мужчинах, а Уоррен делал вид, что злится.
Я прижалась головой к плечу Кайла.
– Слишком миниатюрные. Не люблю, когда я вешу больше моих мужчин.
Кайл отклонился назад, так что смотрел скорее на небо, чем на реку.
– Когда в прошлом месяце мы вместе были в Сиэтле, он отогнал толпу пьяных красношеих ненавистников геев, просто сказав им несколько слов. Но этот Даррил обращается с ним, как… как с грязью, и Уоррен это терпит. Не понимаю. И этот сегодняшний случай… – Кайл глубоко втянул воздух, чтобы успокоиться. – Он связан с наркодельцами?
Я быстро покачала головой.
– Нет. Ничего незаконного. «Пока нет».
– Может, он другой? – спросил Кайл таким тоном, словно это его нисколько не волнует.
– Все другие открылись несколько лет назад. Он фыркнул.
– Ты не настолько тупа. Я знаю нескольких врачей и учителей, которые все еще скрывают, что они геи, – а ведь их может ожидать только потеря работы, толпа идиотов не станет жечь их дома.
Я почувствовала, что он пытается убедить себя в том, что Уоррен другой, и его возбуждение заметно спадает.
– Это многое объяснило бы. Например, то, что он так силен и знает, кто пришел, еще не открыв дверь.
«Что ж, – с надеждой подумала я, – конечно, быть другим не совсем то, что быть вервольфом. Но если он может принять одно, возможно, второе не вызовет у него отторжения».
– Он не другой, – заявила я.
Начала говорить, кто на самом деле Уоррен, но слова застревали в горле. – Это должен был рассказать мне Уоррен, – заметил Кайл.
– Верно, – согласилась я. – Но он не может.
– Ты имеешь в виду, не хочет.
– Нет, не может. – Я покачала головой. – У меня мало друзей. Не тех, кто приходит поесть попкорн и посмотреть глупое кино. Вы с Уорреном мои друзья.
Подруг у меня вообще нет. Моя работа не способствует дружбе с женщинами.
– Печально, – произнес Кайл. Потом добавил: – Вы с Уорреном единственные, с кем я ем попкорн.
– Патетично.
Болтовня помогла. Я набрала полную грудь и выдала:
– Уоррен – вервольф.
– Кто? – Уоррен перестал раскачивать качели.
– Вервольф. Ты знаешь. Вервольф, который слышат призыв луны, бегает на четырех лапах и скалит клыки.
Кайл посмотрел на меня.
– Ты серьезно? Я кивнула.
– А ты никому об этом не скажешь ни слова.
– Правда?
– Поэтому Уоррен и не мог тебе ничего объяснить. Потому что Адам – Альфа стаи – это запретил. Если теперь ты отправишься к властям или в газеты и сообщишь, даже если тебе не поверят, стая убьет тебя. – Я понимала, что говорю слишком быстро, но не могла остановиться. Это не казалось таким опасным в доме серии «А», в присутствии только самого Уоррена и Сэмюэля. Им я была небезразлична, но многие волки будут рады видеть меня – и Кайла тоже – мертвыми за то, что я ему рассказала. – Уоррен может с ними драться, но их слишком много. Он умрет, и ты умрешь вместе с ним.
Кайл поднял руку.
– Подожди. Тебе не кажется, что ты слишком рано хоронишь меня и Уоррена? Я сделала глубокий вдох.
– Надеюсь, что это не так. Тебе придется осознать: они очень серьезно относятся к своей тайне. Почему, по-твоему, они так долго смогли оставаться нераскрытыми?
– Мерси. – Он схватил меня за руку – его ладонь была холодна, но, может, только от ветра. – Вервольф?
Он мне не поверил – и это могло быть опасно.
– Двадцать лет назад никто не знал о других. Послушай, я тебе докажу.
Я осмотрела голые, без листвы, кусты. Они недостаточно густые, чтобы я могла в них раздеться и перемениться, но на реке лодок нет, и если только какой-нибудь велосипедист не покажется в самый неудачный момент… Я могу меняться и в одежде – я становлюсь меньше, а не больше, – но я предпочла бы делать это прилично, в укрытии. Койот в человеческой одежде выглядит нелепо.
– Подожди здесь.
Я отдала ему Пальто, чтобы не запачкать, спрыгнула с качелей и пошла по тропе к кустам. Как можно быстрее разделась и, как только сбросила последний предмет туалета, переменилась.
Потом выбралась на тропу и села, стараясь выглядеть не опасной.
– Мерси?
Типичное адвокатское выражение невозмутимости исчезло с лица Кайла; это свидетельствовало о том, как он потрясен.
Я помахала хвостом и издала успокаивающий звук. Он, как древний-древний старик, слез с качелей и подошел ко мне.
– Койот?
Когда я направилась назад к одежде, он двинулся за мной. Я переменилась прямо перед ним – и побыстрее оделась: услышала, что приближается еще один велосипедист.
– Я не вервольф, – сказала я, проводя руками по волосам. – Но можешь составить себе представление, пока не уговоришь Уоррена поменяться при тебе.
Кайл в нетерпении сам поправил мне прическу.
– Вервольфы больше, – предупредила я. – Намного. Они не похожи на волков. Скорее огромные собаки, которые могут тебя съесть. – Все в порядке. – Он отступил на шаг. Я думала, что он говорит о моих волосах, пока он не продолжил: – Уоррен – вервольф.
Я посмотрела на его лицо адвоката и вздохнула.
– Он не мог тебе сказать. Если ты после моего рассказа не сделаешь ничего глупого – мы оба в безопасности. Но если бы тебе рассказал он, как бы ты себя ни повел, он нарушил бы прямой приказ. Наказание за это очень жестокое.
Кайл по-прежнему никак не проявлял своих эмоций. Замкнулся, и я не могла понять, что он чувствует. Мало кто из людей способен на такой самоконтроль.
– А его стая… – Он запнулся на этом слове. – Они не подумают, что он мне открылся?
– Вервольфы умеют чуять ложь. Они узнают, откуда тебе известно.
Он вернулся к качелям, взял пальто и протянул мне.
– Расскажи мне о них.
Я объясняла ему, какими опасными могут быть вервольфы и как неразумно было с его стороны флиртовать с Сэмюэлем – или с Даррилом, когда зазвонил мой сотовый.
Это был Зи.
– Дела? – спросил Кайл, когда я закрыла телефон.
– Да. – Я прикусила губу. Он улыбнулся.
– Все в порядке. Для одного дня с меня достаточно тайн. Я так понимаю, что тебе нужно назад к Уоррену.
– Пока не разговаривай с ним, – попросила я. – Подожди, пока привыкнешь. Если возникнуть вопросы, звони мне.
– Спасибо, Мерси. – Он положил руку мне на плечо. – Но думаю, остальное мне нужно обговорить с Уорреном – после того как он закончит свои дела.
Глава девятая
Когда я вошла, Сэмюэль и Уоррен сидели в противоположных сторонах гостиной и в воздухе густо пахло гневом. Глядя на них, я не могла решить, сердятся ли они друг на друга или на кого-то еще. Но вервольфы всегда готовы разозлиться на что-нибудь. Я просто забыла, каково быть рядом с ними.
Конечно, не у меня одной чутье. Уоррен, сидевший ближе к двери, глубоко вдохнул.
– Она была с Кайлом, – произнес он ровным голосом. – От нее пахнет одеколоном, который я ему подарил. Она ему сказала.
Он отругал меня, но в его словах было больше печали, чем гнева. Я остро почувствовала свою вину.
– Ты не мог ему сказать сам. – Я не извинялась. – А он заслужил право знать, что все, с чем он должен считаться, не твоя вина.
Уоррен покачал головой и бросил на меня отчаянный взгляд.
– Ты хочешь умереть? Адам может приказать казнить тебя и Кайла за это. Я видел, как это делается.
– Только меня, не Кайла.
– Нет, черт побери, Кайла тоже!
– Только если твой любовник решит обратиться к полиции или прессе. – Сэмюэль говорил спокойно, но Уоррен все равно посмотрел на него сердито.
– Ты слишком рискуешь, Мерси. – Он снова повернулся ко мне. – Как, по-твоему, я буду себя чувствовать, если потеряю вас обоих? Может, ты права, но это должен был сделать я. Это мой риск. Если ему нужно знать, сказать должен был я.
– Нет. Ты – в стае, и поклялся повиноваться. – На верху лестницы появился Адам, он покачивался и слегка опирался на трость. На нем была белая рубашка и джинсы по размеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30