Петроний вздохнул:
- Ее взгляд был таким, что мне захотелось встать с ложа! Побежать за ней!! И вернуть!!!
- Да - а! Замечательная… Но сейчас не о ней…
Петроний изобразил максимальное внимание. Впрочем, он, действительно, слушал. Все опаснее было находиться рядом с приемным сыном Клавдия. Божественного Клавдия.
____________________
Ну, это еще, собственно говоря, дело его покойной мамочки - Агриппины. Но ее- то - уже он. Семейные дела… Это их дела, в конце концов… Что же он хочет?… Сколько можно чесаться?… Впрочем, что это со мной?… Трехдневная щетина жутко чешется. Он уже привык. Спокойнее…
____________________
Серебряная чаша упала на пол с мелодичным звоном. Вино разлилось. Красное вино…
- Да, Гай, так вот… Я в последнее время вижу какого-то странного человека… среди не менее странных людей и обстановки… Это не наше время. Да. Не наше время. Потому что я вижу, что все происходит в Риме… каком-то другом, но Риме. И эти люди - они - италики. Варварская речь… одежда… манеры. Все крайне убого. Почему-то возникает ощущение, что они подражают нам… а он - этот человечек - мне…
- А он тебя видит, цезарь?…
- Да… Я думаю, нет, я знаю! да. Он смотрит на меня… - принцепс задумался, вырвал волосок из носа, засмеялся и сказал: - Я понял, он подражает мне… пытается повторить, но не как в цирке, а всерьез. Правда, получается, как у обезьяны - еще смешнее, но он старается!
Петроний захохотал, при этом стараясь не испортить прическу, было смешно и страшно - что же хочет сказать всем этим рыжее чудовище - А что еще мы могли с Агриппиной родить? - сказал его родной отец Домиций Агенобарб. Петроний почувствовал холод - леденящий холод ужаса - добрый - добрый смех императора… Вино растекалось… растекалась лужа… красная лужа…
- Этот человек… Я вижу и его мысли. Он все время выпячивает подбородок, сжимая зубы. Никогда он не в состоянии сразу ответить на вопрос. Потому что в это время он думает, как он сжимает зубы, как выглядит со стороны его подбородок - достаточно ли по-римски - о, это и есть, по его мнению, римская доблесть. С этими сжатыми зубами у него абсолютно обалдевшее лицо, но те балбесы, что рядом - те сжимают зубы еще сильнее. Они прелестны, Петроний. Как они машут руками! А, это делается так: они подпрыгивают, хлопают при приземлении пятками, машут головой… ну, тем, что они называют головой… затем выкидывают вверх руку и что-то кричат. Все это желательно делать с выпяченными зубами. Челюсти дико лязгают - они считают, что так приветствуем друг друга мы. Что ты скажешь, Арбитр?…
____________________
Ноги шли - каждая сама по себе. Нога… нога… и палка. Шаг, шаг и шаг. Серая пыль, черная пыль; кроваво-черные раны на ногах, засохшие и сочащиеся - оббитый наконечник палки, равномерно и бессмысленно стучащий, как время… как время… неумолимо…
____________________
Бенито Муссолини сидел за своим большим столом - огромный стол - и не знал, что делать. Он прочел уже все газеты. Все прочел. Бездарные писаки. Куда им до него. Вот он - огромный талант. Не то, что они. Дуче сжал зубы. Посмотрел в зеркало. Да, вот так. Еще сильнее. Теперь - да. Теперь он выглядит, как римлянин. Как настоящий…
Перед зеркалом щелкнул каблуками… выбросил руку… и увидел… - да, опять увидел…
Это он. Он. Тот самый. Который распинал христиан. Вот - Он. Великий император…
____________________
От восторга у него сперло в груди. Он закашлялся, и цезарь исчез. Исчез!… А ему хотелось… Дуче закатал рукав и напряг руку.
____________________
Вот это мышцы!…
____________________
Он закатал другой рукав. Сравнил руки. Напряг их обе. Обратил внимание, что челюсть отвисла, опять сжал зубы и выпятил подбородок… О - оо! Выставил ногу вперед… Смех был противный. Даже очень.
Дуче увидел рядом - рядом! - О, совсем рядом! - невысокого роста, небритого, в пурпурной тоге - нет, этого не может быть?!… - Нерон!. Это - Нерон! Тот самый - мамма миа - Санта Мадонна - Нерон!
____________________
Я умру от счастья! Я не переживу такой радости! Это - Нерон!
____________________
Слюна потекла по подбородку на воротник мундира. Бенитто Муссолини ничего не чувствовал - он забыл про зубы и про подбородок - с отвисшей челюстью диктатор восторженно смотрел на хохочущего - настоящего - а какого же? - императора Рима.
- Ты здесь… Ты здесь!… Какое счастье!… Чудо… Чудо…
- Закрой рот - мне неприятны твои слюни. - Нерон поморщился.
- Можешь сжать, наконец, свои римские зубы.
Муссолини лязгнул челюстями, как капкан для волков.
- Прелестно, дурачок, прелестно. Так. А теперь, милый, расскажи мне, кто ты?…
- А- вва - вва… бе…
- Послушай, от тебя не требуется, чтобы ты излагал свои мысли по-гречески. Я даже не настаиваю на варварском варианте латыни, но разве ты можешь только блеять? Или это новая мода? - Цезарь запрыгал на одной ноге к дуче, сделал ему козу и, отпрыгнув, раздраженно сказал:
- Ну, тупица, ты хоть что-нибудь скажешь? - сочувственно посмотрел на счастливого мычащего хозяина огромного кабинета, похлопал его по лбу и добавил:
- Тебе сложно быть даже рабом. Раб - Instrumentum vocalum -. орудие говорящее… А ты?… Ты, наверное, скот - Instrumentum mu-tum - да! орудие мычащее - бедная скотина!…
____________________
Духота расслабляла и раздражала.
Ложе было мягким. Оно принимало его нежно, как женщина Клавдием - так его назвали - он не любил это имя, как не любил второго - приемного - отца с этим же именем, но уже Божественного - первого - он не помнил, но тоже не любил - и все же он ощущал себя Клавдием сейчас - каждым из имен называл себя он не случайно - он чувствовал себя именно так, сейчас он был Клавдием… Почему?… Клавдий. Я - Клавдий! Папочки, радуйтесь, оба радуйтесь! Я - Клавдий. Ха-ха!… Почему бы и нет? Немного, совсем немного - но Клавдий. В самом деле, я приветствую граждан из всех сословий - кто же я, как не Клавдий?…
Имя обязывает - жизнь по имени. Итак: жизнь по Домицию Агенобарбу… по Клавдию,… и… Мои жизни. Они все - мои. Кто-то их заберет? Их все?… Кто?… Я хочу успеть… А кто мне помешает?… Боги?… Я не знаю таких. Нет, пожалуйста. Но где они?… Боги-и! Где вы?… Ну я подожду… Подожду. Все мои жизни. Их много. Я - вечный… А еще театр.
____________________
Слепой смеялся - ему было больно, но смех рвался из груди - он не угадал - не угадал - три ноги - это не только старость - он еще не добрался до нее - О, щедрость Богов! - ха-ха-ха!., бедный сфинкс - что же это за загадка, у которой много ответов?… Все ли знает Небо?
____________________
Красную лужу вытерли. Запах въедался, бесил. Серебряную чашу убрали. Император посмотрел на Петрония: - Знаешь ли, Гай, но вонь Субуры мне как-то приятнее. Уничтожь этот запах, Гай. Ты не пожалеешь о послушании - у меня настроение расслабиться… Но пора бы - почему… А вот они! Итак, центурион - слушай, Гай - есть ли у тебя имя и адрес?
- Да, цезарь. Луций Анней Сенека… Адрес…
- Чудненько. Все правильно. Сколько с тобой преторианцев?
- Десять, цезарь.
- Я думаю, хватит.
- Безусловно, цезарь.
- Да, так вот, пусть вскроет себе вены. Присмотри за старичком. Если вдруг?… Да мало ли?… Приди к нему на помощь, центурион, помоги старому человеку - у тебя ножичек с собой?… Ну, и чудненько. Потом
подробно расскажешь. Поторопись, центуриончик - у нас вино может закончиться - зачем тебе проблемы? Иди.
____________________
Собака лежала в пыли. Земля под раскаленным солнцем окаменела, рассохлась и рассыпалась в пыль… В пыль… Собака лежала неподвижно… Ее бока ритмично ходили, язык вывалился, длинный, влажный… В пыль.
____________________
Петроний выпил сам. Вина хватит. Налил императору. Тот забрызгался. Капли стекали с его пальцев, покрытых рыжими волосами.
- Гай, по-моему, я задумался и забыл открыть рот. Опять будут пятна. Впрочем, нестрашно. Но вот, запах. Он мне неприятен настолько, что я уже хотел понаблюдать за тобой. Арбитр, ты бы мужественно перерезал жилы? Ну пошутил. Запаха этого… не нужно больше, Гай.
____________________
Петроний смотрел на пьяного веселого императора и не мог понять, что тот думает, о чем? где шутит? пьяный ли он?… Пьяный ли он?…
- Цезарь, может, ты отменишь приказ?
Император, облитый вином, продолжал пить… Но он услышал.
- Гай, Гай… А почему ты просишь за него?… - Он хлебнул еще фалернского и завопил:
- А он разрешил убить мам-мочку!… Мамулю… - слезы потекли по его красному лицу; рыжие мокрые волосы слиплись…
- Он мамочку убил! Финиш ему!
Цезарь взял амфору; налил вина себе и Петронию.
- Пей, Арбитр. Да, я сам бы его… Пей. Все решено. Уже решено У него был трибун преторианской когорты Гавий Сильван. Был… Три-бунчик… Центуриончик надежнее, Петроний. Ты еще пишешь? пишешь? пиши, Гай, пиши - зачем же тебе это все, Гай? пиши, просто пиши…
Из амфоры булькнуло, и принцепс грохнул ее об пол; затопал ногами, и ритмично хлопая в ладоши стал выкрикивать:
- Аонслованесказал! Когдамамулюубивали!… Финиш! Финишему!
____________________
Белая тога с красной каймой… и еще… Много белых тог… С кровавой каймой… И все без голов. Или с одной головой. И эту голову… К-кк… И нет.
- Сенаторы!… Мне нужно сообщить вам немного, но, видимо, все же нужно. Итак, сенат народа Рима… Вы уже знаете, нас покинул Луций Анней Сенека. Учитывая его годы, малую, вследствие этого, опасность для отечества, но, тем не менее, достаточную, ему было позволено самому покинуть нас. Э-э, хотя государственная измена - это серьезно. Очень серьезно. Однако - годы - это - святое. Да. Впрочем, изменников больше, чем мы предполагали. Сегодня нас покинет сенатор Тразея Пет… Или нет… Не он. Или он. Я уточню позже. Он оскорбил… Изменил… Юпитер свидетель. Доказательств полно. Разрешено самому перерезать. Не сможет - помогут. Естественно… Ну, вот такие новости. Ничего, собственно говоря, нового.
Но, сенаторы!… Я давно хотел спросить:
- Любите ли вы театр? О-о! А знаете ли вы, что такое театр?…
- Театр - это…
Но у меня есть подозрение, что не всех из вас интересует искусство… Напрасно. По-моему, напрасно.
____________________
- Цезарь, твоя мать легко ранена. Всего лишь легко ранена… Цезарь! Агриппина спаслась! Твоя мать жива. И теперь когда на корабле, на котором она плыла, обрушилась кровля ее каюты, когда гребцы пытались, накренив корабль, затопить его - и опять не получилось; когда Ацерронию, ее приближенную, назвавшуюся в воде именем матери императора, ее именем, чтобы спастись, забивают на глазах молчавшей Агриппины баграми и веслами… Она выплыла, принцепс. Ранена в плечо, но она жива и никаких сомнений у нее не может быть.
____________________
Красное вино лилось по белой скатерти стола на пол… Оно, почти все, стекло на пол, а капли по одной, все капали со стола, ударяясь, на пол…
____________________
- Охваченная жаждой мщения, вооружив ли рабов, возбудив ли воинов или воззвав к сенату и народу…
Луций Анней Сенека молчал долго. Тишина была гнетущей. Префект преторианцев Бурр молчал, молчал…
Липкий страх полз, облипая… Страх душил… Любовница Калигулы… Жена Домиция Агенобарба… Убийца Клавдия… Она придет и… Она уже идет!…
- Ее надо, надо опередить… - Сенека худой рукой схватил префекта преторианской гвардии за перевязь меча:
- Бурр, можно ли отдать приказ убить Агриппину?…
____________________
Петроний услышал, как катаясь по коврам, принцепс кричит «мамочка! мама!!! Я отомщу! Я им всем отомщу!… Мам-ма-а!…»
Прибыл, гремя оружием, центурион, посланный помочь бывшему советнику. Август уснул. Будить его побоялись. Центурион кивнул Арбитру; чиркнул ребром руки по горлу и вышел.
____________________
Громадный стол не шевелился, хотя вокруг все дрожало. Муссолини маршировал вокруг своего стола. Он маршировал уже долго - минут десять, наверное. Но ему было не жалко - он показывал, как маршируют фашисты, он показывал это римскому императору - фантастика! - на него смотрел… Нерон!…
Агенобарб скучал. Он выпил вино, которым его угостил этот балбес в штанах - варвар, непонятно почему считающий себя римлянином - как оно называется? дикое пойло - чинзано? - в лучшем случае, для пьяного кимвра… Теперь он стучит своими тяжелыми калигами по полу - что он показывает?… Строевую подготовку для новобранцев?… Дуб из германской чащи - какое тупое создание!… говорит, что вождь народа… Что за вождь! И народ, видно, не подкачал…
- Эй, ты!… как тебя… Ну, ты… Остановись. Слушай. Что ты знаешь о театре?…
- О театре. Мой император?
- Да, о театре, тупица?…
____________________
Ночь окутывала, обнимала, развратная южная лиловая ночь стонала, кричала - лилово-кофейная ночь.
____________________
Принцепс погладил патрицианку, недавно приехавшую в Рим из деревни, по груди и спросил Петрония:
- Так ты говоришь, она, подрагивая задом, левой рукой должна?… Ты уверен, Гай?
- Цезарь, я думаю, что так гораздо пикантнее, а если при этом она еще будет петь что-нибудь буколическое…
- Гай, а почему ты не спрашиваешь меня о Сенеке?…
Цезарь хотел выпить; передумал… посмотрел на Петрония и стал поливать вином вином гостью… медленно и обстоятельно. Когда кувшин опустел, он сказал тихо: - Ты можешь спросить, Арбитр. Так что ты хочешь спросить?
- Почему ты отдал приказ?
- Антоний Натал признался, что он участвовал в заговоре! Он тоже, Гай… У тебя еще есть вино? Где оно? Пусть нальют!
____________________
Город остался там. Его давно не было видно. Но ничего не было видно - он и дорога, дорога… Мертвые львиные лапы певицы… выпущенные бессильно когти…
____________________
Зеленый песок арены отливал изумрудным цветом. Это было вульгарно, но император болел за зеленых, и песок покрасили в нужный цвет. Петроний зевнул. Он не любил бега. В принципе, ему нравились бои профессионалов: он ценил красивое фехтование. Впрочем, нравы падали - принцепс ничего не сказал об умении гладиаторов владеть оружием, но гордо заметил, что великий Юлий выставил бойцов в серебряных доспехах, а вот у него они будут в янтарных. Да-а… Доспехи из янтаря. Конечно, эффектное зрелище: зеленый песок… оранжевый янтарь… красная кровь… Бр - р! Вкус дикаря. А-а, вот и львы. Прелестно. Бестиарии…
____________________
Зеленый песок сверкал. Он беспокоил львицу. Она ударила лапой по нему. Все сегодня раздражало ее. Солнце. Песок. Песок? Песок желтый… белый. А это… Что это зеленое? Она не знала. Сзади ее что-то кольнуло… Она уже привыкла… Так и есть: эти люди прыгают… тычут в нее острым… если бы не эти решетки… Но было мерзко - зарычав от боли, злости, обиды - она встала и бросилась туда… на зеленое… Там стоял! Стоял человек! Один. Один!… И ничего острого у него, ничего!!!
Львица смотрела на него зелеными глазами. Она ждала, ждала этого… Боги! О, как долго ждала она этого!… Свирепая Сохмет, именем твоим!!!…
____________________
Бестиарии поправил плащ. Солнце слепило. Зеленый песок… зеленые глаза львицы… Сейчас она прыгнет… нет… еще нет… вскочила. Хвост задрожал… прижала уши!… Ну!
____________________
С коротким рыком львица бросилась вперед… она наткнулась на плащ…
____________________
Он пропустил ее… набросил на морду плащ…
____________________
Не видно ничего… И дышать нечем… И…
____________________
Он развернулся и обрушил ребро ладони сабельным ударом на шею львицы - хруст был тихим… у нее подогнулись лапы… и она осела…
____________________
И… И… И…
____________________
Желтую львицу волокли по зеленому песку… бессмысленно колотился ее хвост, и смотрели в небо пустые глаза…
____________________
Зрелище прервалось.
- Прелестно он взмахнул плащом. Просто чудно.
____________________
О, Гай!… Я забыл. Помнишь, я тебе рассказывал о… об обезьянке?…
____________________
Ну!…
____________________
- А?… Ага. Да-да, я понял, цезарь.
- Да… Так о чем я?…
- Обезьянка…
- Обезьянка… Он прыгает вокруг меня, как обычно, а я смотрю: какой-то он желтый… даже зеленый…
____________________
Громадный стол недвижимо стоял, тупо глядя вперед. Дуче объяснял гостю новую процедуру приема посетителей: чтобы не терять времени… драгоценного времени… они от дверей до стола будут бежать.
- Бежать?
- Да! Бежать! Мчаться!…
- Интересно. Я хотел бы посмотреть… Вызови кого-нибудь… Слушай, а чего ты такой зелененький?
- Я?…
- Ты-ты. Зелененький. Болеешь, видно, бедный. Так что с тобой? Живот болит?
Муссолини не покраснел - просто не мог, видимо, по состоянию здоровья - но как бы пожелтел:
- Желудок… Да. Проблемы. И еще проблемы. Но что мы об этом?…
- А о чем же?… Дорогой, это - серьезно. Попробуй римскую диету. Значит, виноград. Много винограда - понял? да? А потом запиваешь молоком.
- Кипяченым или сырым?
- Я думаю, все равно. Тебе будет все равно. А ты можешь уже попробовать.
В дверь постучали. Принцепс отступил за портьеру. Дуче властным голосом разрешил войти - какой-то лысый угодливо вполз в кабинет и вприпрыжку помчался к столу с криком
- Слава Италии! Слава дуче!…
- Обезьянка, это гениально!…
Владыка Рима, оторопев, наблюдал его финиш у стола… потом, все так же приволакивая левую ногу, пятясь задом, тот помчался к двери, на ходу уточняя:
- Значит, мы увеличиваем врагам Италии дозу касторки? Муссолини величественно кивнул.
____________________
- Гай!… Как он после винограда с молоком позеленел!… Биде больше, чем песок арены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
- Ее взгляд был таким, что мне захотелось встать с ложа! Побежать за ней!! И вернуть!!!
- Да - а! Замечательная… Но сейчас не о ней…
Петроний изобразил максимальное внимание. Впрочем, он, действительно, слушал. Все опаснее было находиться рядом с приемным сыном Клавдия. Божественного Клавдия.
____________________
Ну, это еще, собственно говоря, дело его покойной мамочки - Агриппины. Но ее- то - уже он. Семейные дела… Это их дела, в конце концов… Что же он хочет?… Сколько можно чесаться?… Впрочем, что это со мной?… Трехдневная щетина жутко чешется. Он уже привык. Спокойнее…
____________________
Серебряная чаша упала на пол с мелодичным звоном. Вино разлилось. Красное вино…
- Да, Гай, так вот… Я в последнее время вижу какого-то странного человека… среди не менее странных людей и обстановки… Это не наше время. Да. Не наше время. Потому что я вижу, что все происходит в Риме… каком-то другом, но Риме. И эти люди - они - италики. Варварская речь… одежда… манеры. Все крайне убого. Почему-то возникает ощущение, что они подражают нам… а он - этот человечек - мне…
- А он тебя видит, цезарь?…
- Да… Я думаю, нет, я знаю! да. Он смотрит на меня… - принцепс задумался, вырвал волосок из носа, засмеялся и сказал: - Я понял, он подражает мне… пытается повторить, но не как в цирке, а всерьез. Правда, получается, как у обезьяны - еще смешнее, но он старается!
Петроний захохотал, при этом стараясь не испортить прическу, было смешно и страшно - что же хочет сказать всем этим рыжее чудовище - А что еще мы могли с Агриппиной родить? - сказал его родной отец Домиций Агенобарб. Петроний почувствовал холод - леденящий холод ужаса - добрый - добрый смех императора… Вино растекалось… растекалась лужа… красная лужа…
- Этот человек… Я вижу и его мысли. Он все время выпячивает подбородок, сжимая зубы. Никогда он не в состоянии сразу ответить на вопрос. Потому что в это время он думает, как он сжимает зубы, как выглядит со стороны его подбородок - достаточно ли по-римски - о, это и есть, по его мнению, римская доблесть. С этими сжатыми зубами у него абсолютно обалдевшее лицо, но те балбесы, что рядом - те сжимают зубы еще сильнее. Они прелестны, Петроний. Как они машут руками! А, это делается так: они подпрыгивают, хлопают при приземлении пятками, машут головой… ну, тем, что они называют головой… затем выкидывают вверх руку и что-то кричат. Все это желательно делать с выпяченными зубами. Челюсти дико лязгают - они считают, что так приветствуем друг друга мы. Что ты скажешь, Арбитр?…
____________________
Ноги шли - каждая сама по себе. Нога… нога… и палка. Шаг, шаг и шаг. Серая пыль, черная пыль; кроваво-черные раны на ногах, засохшие и сочащиеся - оббитый наконечник палки, равномерно и бессмысленно стучащий, как время… как время… неумолимо…
____________________
Бенито Муссолини сидел за своим большим столом - огромный стол - и не знал, что делать. Он прочел уже все газеты. Все прочел. Бездарные писаки. Куда им до него. Вот он - огромный талант. Не то, что они. Дуче сжал зубы. Посмотрел в зеркало. Да, вот так. Еще сильнее. Теперь - да. Теперь он выглядит, как римлянин. Как настоящий…
Перед зеркалом щелкнул каблуками… выбросил руку… и увидел… - да, опять увидел…
Это он. Он. Тот самый. Который распинал христиан. Вот - Он. Великий император…
____________________
От восторга у него сперло в груди. Он закашлялся, и цезарь исчез. Исчез!… А ему хотелось… Дуче закатал рукав и напряг руку.
____________________
Вот это мышцы!…
____________________
Он закатал другой рукав. Сравнил руки. Напряг их обе. Обратил внимание, что челюсть отвисла, опять сжал зубы и выпятил подбородок… О - оо! Выставил ногу вперед… Смех был противный. Даже очень.
Дуче увидел рядом - рядом! - О, совсем рядом! - невысокого роста, небритого, в пурпурной тоге - нет, этого не может быть?!… - Нерон!. Это - Нерон! Тот самый - мамма миа - Санта Мадонна - Нерон!
____________________
Я умру от счастья! Я не переживу такой радости! Это - Нерон!
____________________
Слюна потекла по подбородку на воротник мундира. Бенитто Муссолини ничего не чувствовал - он забыл про зубы и про подбородок - с отвисшей челюстью диктатор восторженно смотрел на хохочущего - настоящего - а какого же? - императора Рима.
- Ты здесь… Ты здесь!… Какое счастье!… Чудо… Чудо…
- Закрой рот - мне неприятны твои слюни. - Нерон поморщился.
- Можешь сжать, наконец, свои римские зубы.
Муссолини лязгнул челюстями, как капкан для волков.
- Прелестно, дурачок, прелестно. Так. А теперь, милый, расскажи мне, кто ты?…
- А- вва - вва… бе…
- Послушай, от тебя не требуется, чтобы ты излагал свои мысли по-гречески. Я даже не настаиваю на варварском варианте латыни, но разве ты можешь только блеять? Или это новая мода? - Цезарь запрыгал на одной ноге к дуче, сделал ему козу и, отпрыгнув, раздраженно сказал:
- Ну, тупица, ты хоть что-нибудь скажешь? - сочувственно посмотрел на счастливого мычащего хозяина огромного кабинета, похлопал его по лбу и добавил:
- Тебе сложно быть даже рабом. Раб - Instrumentum vocalum -. орудие говорящее… А ты?… Ты, наверное, скот - Instrumentum mu-tum - да! орудие мычащее - бедная скотина!…
____________________
Духота расслабляла и раздражала.
Ложе было мягким. Оно принимало его нежно, как женщина Клавдием - так его назвали - он не любил это имя, как не любил второго - приемного - отца с этим же именем, но уже Божественного - первого - он не помнил, но тоже не любил - и все же он ощущал себя Клавдием сейчас - каждым из имен называл себя он не случайно - он чувствовал себя именно так, сейчас он был Клавдием… Почему?… Клавдий. Я - Клавдий! Папочки, радуйтесь, оба радуйтесь! Я - Клавдий. Ха-ха!… Почему бы и нет? Немного, совсем немного - но Клавдий. В самом деле, я приветствую граждан из всех сословий - кто же я, как не Клавдий?…
Имя обязывает - жизнь по имени. Итак: жизнь по Домицию Агенобарбу… по Клавдию,… и… Мои жизни. Они все - мои. Кто-то их заберет? Их все?… Кто?… Я хочу успеть… А кто мне помешает?… Боги?… Я не знаю таких. Нет, пожалуйста. Но где они?… Боги-и! Где вы?… Ну я подожду… Подожду. Все мои жизни. Их много. Я - вечный… А еще театр.
____________________
Слепой смеялся - ему было больно, но смех рвался из груди - он не угадал - не угадал - три ноги - это не только старость - он еще не добрался до нее - О, щедрость Богов! - ха-ха-ха!., бедный сфинкс - что же это за загадка, у которой много ответов?… Все ли знает Небо?
____________________
Красную лужу вытерли. Запах въедался, бесил. Серебряную чашу убрали. Император посмотрел на Петрония: - Знаешь ли, Гай, но вонь Субуры мне как-то приятнее. Уничтожь этот запах, Гай. Ты не пожалеешь о послушании - у меня настроение расслабиться… Но пора бы - почему… А вот они! Итак, центурион - слушай, Гай - есть ли у тебя имя и адрес?
- Да, цезарь. Луций Анней Сенека… Адрес…
- Чудненько. Все правильно. Сколько с тобой преторианцев?
- Десять, цезарь.
- Я думаю, хватит.
- Безусловно, цезарь.
- Да, так вот, пусть вскроет себе вены. Присмотри за старичком. Если вдруг?… Да мало ли?… Приди к нему на помощь, центурион, помоги старому человеку - у тебя ножичек с собой?… Ну, и чудненько. Потом
подробно расскажешь. Поторопись, центуриончик - у нас вино может закончиться - зачем тебе проблемы? Иди.
____________________
Собака лежала в пыли. Земля под раскаленным солнцем окаменела, рассохлась и рассыпалась в пыль… В пыль… Собака лежала неподвижно… Ее бока ритмично ходили, язык вывалился, длинный, влажный… В пыль.
____________________
Петроний выпил сам. Вина хватит. Налил императору. Тот забрызгался. Капли стекали с его пальцев, покрытых рыжими волосами.
- Гай, по-моему, я задумался и забыл открыть рот. Опять будут пятна. Впрочем, нестрашно. Но вот, запах. Он мне неприятен настолько, что я уже хотел понаблюдать за тобой. Арбитр, ты бы мужественно перерезал жилы? Ну пошутил. Запаха этого… не нужно больше, Гай.
____________________
Петроний смотрел на пьяного веселого императора и не мог понять, что тот думает, о чем? где шутит? пьяный ли он?… Пьяный ли он?…
- Цезарь, может, ты отменишь приказ?
Император, облитый вином, продолжал пить… Но он услышал.
- Гай, Гай… А почему ты просишь за него?… - Он хлебнул еще фалернского и завопил:
- А он разрешил убить мам-мочку!… Мамулю… - слезы потекли по его красному лицу; рыжие мокрые волосы слиплись…
- Он мамочку убил! Финиш ему!
Цезарь взял амфору; налил вина себе и Петронию.
- Пей, Арбитр. Да, я сам бы его… Пей. Все решено. Уже решено У него был трибун преторианской когорты Гавий Сильван. Был… Три-бунчик… Центуриончик надежнее, Петроний. Ты еще пишешь? пишешь? пиши, Гай, пиши - зачем же тебе это все, Гай? пиши, просто пиши…
Из амфоры булькнуло, и принцепс грохнул ее об пол; затопал ногами, и ритмично хлопая в ладоши стал выкрикивать:
- Аонслованесказал! Когдамамулюубивали!… Финиш! Финишему!
____________________
Белая тога с красной каймой… и еще… Много белых тог… С кровавой каймой… И все без голов. Или с одной головой. И эту голову… К-кк… И нет.
- Сенаторы!… Мне нужно сообщить вам немного, но, видимо, все же нужно. Итак, сенат народа Рима… Вы уже знаете, нас покинул Луций Анней Сенека. Учитывая его годы, малую, вследствие этого, опасность для отечества, но, тем не менее, достаточную, ему было позволено самому покинуть нас. Э-э, хотя государственная измена - это серьезно. Очень серьезно. Однако - годы - это - святое. Да. Впрочем, изменников больше, чем мы предполагали. Сегодня нас покинет сенатор Тразея Пет… Или нет… Не он. Или он. Я уточню позже. Он оскорбил… Изменил… Юпитер свидетель. Доказательств полно. Разрешено самому перерезать. Не сможет - помогут. Естественно… Ну, вот такие новости. Ничего, собственно говоря, нового.
Но, сенаторы!… Я давно хотел спросить:
- Любите ли вы театр? О-о! А знаете ли вы, что такое театр?…
- Театр - это…
Но у меня есть подозрение, что не всех из вас интересует искусство… Напрасно. По-моему, напрасно.
____________________
- Цезарь, твоя мать легко ранена. Всего лишь легко ранена… Цезарь! Агриппина спаслась! Твоя мать жива. И теперь когда на корабле, на котором она плыла, обрушилась кровля ее каюты, когда гребцы пытались, накренив корабль, затопить его - и опять не получилось; когда Ацерронию, ее приближенную, назвавшуюся в воде именем матери императора, ее именем, чтобы спастись, забивают на глазах молчавшей Агриппины баграми и веслами… Она выплыла, принцепс. Ранена в плечо, но она жива и никаких сомнений у нее не может быть.
____________________
Красное вино лилось по белой скатерти стола на пол… Оно, почти все, стекло на пол, а капли по одной, все капали со стола, ударяясь, на пол…
____________________
- Охваченная жаждой мщения, вооружив ли рабов, возбудив ли воинов или воззвав к сенату и народу…
Луций Анней Сенека молчал долго. Тишина была гнетущей. Префект преторианцев Бурр молчал, молчал…
Липкий страх полз, облипая… Страх душил… Любовница Калигулы… Жена Домиция Агенобарба… Убийца Клавдия… Она придет и… Она уже идет!…
- Ее надо, надо опередить… - Сенека худой рукой схватил префекта преторианской гвардии за перевязь меча:
- Бурр, можно ли отдать приказ убить Агриппину?…
____________________
Петроний услышал, как катаясь по коврам, принцепс кричит «мамочка! мама!!! Я отомщу! Я им всем отомщу!… Мам-ма-а!…»
Прибыл, гремя оружием, центурион, посланный помочь бывшему советнику. Август уснул. Будить его побоялись. Центурион кивнул Арбитру; чиркнул ребром руки по горлу и вышел.
____________________
Громадный стол не шевелился, хотя вокруг все дрожало. Муссолини маршировал вокруг своего стола. Он маршировал уже долго - минут десять, наверное. Но ему было не жалко - он показывал, как маршируют фашисты, он показывал это римскому императору - фантастика! - на него смотрел… Нерон!…
Агенобарб скучал. Он выпил вино, которым его угостил этот балбес в штанах - варвар, непонятно почему считающий себя римлянином - как оно называется? дикое пойло - чинзано? - в лучшем случае, для пьяного кимвра… Теперь он стучит своими тяжелыми калигами по полу - что он показывает?… Строевую подготовку для новобранцев?… Дуб из германской чащи - какое тупое создание!… говорит, что вождь народа… Что за вождь! И народ, видно, не подкачал…
- Эй, ты!… как тебя… Ну, ты… Остановись. Слушай. Что ты знаешь о театре?…
- О театре. Мой император?
- Да, о театре, тупица?…
____________________
Ночь окутывала, обнимала, развратная южная лиловая ночь стонала, кричала - лилово-кофейная ночь.
____________________
Принцепс погладил патрицианку, недавно приехавшую в Рим из деревни, по груди и спросил Петрония:
- Так ты говоришь, она, подрагивая задом, левой рукой должна?… Ты уверен, Гай?
- Цезарь, я думаю, что так гораздо пикантнее, а если при этом она еще будет петь что-нибудь буколическое…
- Гай, а почему ты не спрашиваешь меня о Сенеке?…
Цезарь хотел выпить; передумал… посмотрел на Петрония и стал поливать вином вином гостью… медленно и обстоятельно. Когда кувшин опустел, он сказал тихо: - Ты можешь спросить, Арбитр. Так что ты хочешь спросить?
- Почему ты отдал приказ?
- Антоний Натал признался, что он участвовал в заговоре! Он тоже, Гай… У тебя еще есть вино? Где оно? Пусть нальют!
____________________
Город остался там. Его давно не было видно. Но ничего не было видно - он и дорога, дорога… Мертвые львиные лапы певицы… выпущенные бессильно когти…
____________________
Зеленый песок арены отливал изумрудным цветом. Это было вульгарно, но император болел за зеленых, и песок покрасили в нужный цвет. Петроний зевнул. Он не любил бега. В принципе, ему нравились бои профессионалов: он ценил красивое фехтование. Впрочем, нравы падали - принцепс ничего не сказал об умении гладиаторов владеть оружием, но гордо заметил, что великий Юлий выставил бойцов в серебряных доспехах, а вот у него они будут в янтарных. Да-а… Доспехи из янтаря. Конечно, эффектное зрелище: зеленый песок… оранжевый янтарь… красная кровь… Бр - р! Вкус дикаря. А-а, вот и львы. Прелестно. Бестиарии…
____________________
Зеленый песок сверкал. Он беспокоил львицу. Она ударила лапой по нему. Все сегодня раздражало ее. Солнце. Песок. Песок? Песок желтый… белый. А это… Что это зеленое? Она не знала. Сзади ее что-то кольнуло… Она уже привыкла… Так и есть: эти люди прыгают… тычут в нее острым… если бы не эти решетки… Но было мерзко - зарычав от боли, злости, обиды - она встала и бросилась туда… на зеленое… Там стоял! Стоял человек! Один. Один!… И ничего острого у него, ничего!!!
Львица смотрела на него зелеными глазами. Она ждала, ждала этого… Боги! О, как долго ждала она этого!… Свирепая Сохмет, именем твоим!!!…
____________________
Бестиарии поправил плащ. Солнце слепило. Зеленый песок… зеленые глаза львицы… Сейчас она прыгнет… нет… еще нет… вскочила. Хвост задрожал… прижала уши!… Ну!
____________________
С коротким рыком львица бросилась вперед… она наткнулась на плащ…
____________________
Он пропустил ее… набросил на морду плащ…
____________________
Не видно ничего… И дышать нечем… И…
____________________
Он развернулся и обрушил ребро ладони сабельным ударом на шею львицы - хруст был тихим… у нее подогнулись лапы… и она осела…
____________________
И… И… И…
____________________
Желтую львицу волокли по зеленому песку… бессмысленно колотился ее хвост, и смотрели в небо пустые глаза…
____________________
Зрелище прервалось.
- Прелестно он взмахнул плащом. Просто чудно.
____________________
О, Гай!… Я забыл. Помнишь, я тебе рассказывал о… об обезьянке?…
____________________
Ну!…
____________________
- А?… Ага. Да-да, я понял, цезарь.
- Да… Так о чем я?…
- Обезьянка…
- Обезьянка… Он прыгает вокруг меня, как обычно, а я смотрю: какой-то он желтый… даже зеленый…
____________________
Громадный стол недвижимо стоял, тупо глядя вперед. Дуче объяснял гостю новую процедуру приема посетителей: чтобы не терять времени… драгоценного времени… они от дверей до стола будут бежать.
- Бежать?
- Да! Бежать! Мчаться!…
- Интересно. Я хотел бы посмотреть… Вызови кого-нибудь… Слушай, а чего ты такой зелененький?
- Я?…
- Ты-ты. Зелененький. Болеешь, видно, бедный. Так что с тобой? Живот болит?
Муссолини не покраснел - просто не мог, видимо, по состоянию здоровья - но как бы пожелтел:
- Желудок… Да. Проблемы. И еще проблемы. Но что мы об этом?…
- А о чем же?… Дорогой, это - серьезно. Попробуй римскую диету. Значит, виноград. Много винограда - понял? да? А потом запиваешь молоком.
- Кипяченым или сырым?
- Я думаю, все равно. Тебе будет все равно. А ты можешь уже попробовать.
В дверь постучали. Принцепс отступил за портьеру. Дуче властным голосом разрешил войти - какой-то лысый угодливо вполз в кабинет и вприпрыжку помчался к столу с криком
- Слава Италии! Слава дуче!…
- Обезьянка, это гениально!…
Владыка Рима, оторопев, наблюдал его финиш у стола… потом, все так же приволакивая левую ногу, пятясь задом, тот помчался к двери, на ходу уточняя:
- Значит, мы увеличиваем врагам Италии дозу касторки? Муссолини величественно кивнул.
____________________
- Гай!… Как он после винограда с молоком позеленел!… Биде больше, чем песок арены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14