И, наконец, Ц снегопад в начале зимы. Тонкий еще снежок поскрипывает под
ногами, безветрие и крупные хлопья белой ваты кружатся в синем свете фон
арей. Именно в синем Ц в эти часы мой глаз не выносит вульгарно-оранжевог
о уличного освещения. Привкус терпкого и крепкого вина, и неторопливый п
риятный разговор. В эти часы приятно чуть заглянуть вперед, сладко предв
кушая новые радости и загадывая дожить до следующей вехи. И в то же время
Ц это часы грусти, ностальгии, легкое сожаление о том, что уже кануло в ве
чность и никогда более в этом мире не повторится.
Потом… Потом может надоесть все. Достать позднемартовские и апрельские
дожди, заколебать июньские грозы, остоебенить снегопады. Но вехи остаютс
я и радуют тем, что дожил. Что не скопытился на полдороге от белых ночей до
листопада, от снегопада Ц до мартовского дождя.
Границы миров разбежались, как круги от брошенного в спокойный пруд камн
я, и сомкнулись, как вода над ним. И я знаю, что мне предстоит немало прошага
ть, стирая их, разрывая, перешагивая. Может быть, где-то я упаду мертвым, так
и не сделав то, чего задумывал. Я еще надеюсь увидеть снегопад, пройти под
ним.
А пока Ц здравствуй, мартовский дождь, спасибо, что ты дождался меня.

3. ПЕРЕКРЕСТОК


Чужая память .



Улица Калнциема, Рига. Латвия
. Среда, 10.02.93 г. 1:25 (время местное)

После долгой оттепели наконец-то второй день шел снег. Если вчера днем он
превращался в омерзительную кашу на сырой земле, то ночью подморозило, и
снег не таял, ложился на газоны и тротуары белым пушистым покрывалом, при
крывая грязь, так характерную для прибалтийской зимы. К вечеру снега нап
адало уже выше, чем по щиколотку, и так приятно было брести в этих маленьки
х сугробах, разбрасывать снег ногой на ходу. А снег все падал и падал, укры
вая город.
Но в уютном и теплом доме, за окнами которого невесомо кружились в синева
том свете фонарей крупные пушистые хлопья, поселилась тоска. Марта, прид
я после школы и приготовив уроки, старалась убежать к подружкам на как мо
жно более долгое время, Мирдза, вернувшись с работы, бездумно-автоматиче
ски делала работы по хозяйству, а потом садилась перед телевизором и, уст
авившись в экран невидящим взглядом, одну за другой курила сигареты. Бра
ла книгу, но, читая, не могла потом вспомнить Ц ни что это была за книга, ни
автора, ни содержания прочитанного.
С Мартой, возвращавшейся обычно часам к девяти вечера, она разговаривала
рассеянно, кивала в ответ, явно не слыша, что же ей говорят. И Марта, чуть об
иженная, уходила спать. Но и ей было тоскливо. Тоскливо и страшно. Уехал то
т, кто, прожив бок о бок почти полгода, сумел снова вселить в девочку увере
нность и жизнерадостность, чье одно только присутствие отгоняло ночные
кошмары. А теперь они вернулись вновь Ц зловонный и темный закуток в под
вале, лица людей, относящихся к ней, как к вещи, и леденящий страх. Каждую но
чь девочка просыпалась с криком и долго потом не могла уснуть, со страхом
глядя в темноту за окном. Она снова спала при свете, от чего уже отвыкла па
ру месяцев назад. Конечно, приходил дядя Витя, друг Вадима, врач, но и он не м
ог вернуть былое спокойствие.
А в другой комнате так же долго не могла уснуть Мирдза. Она никогда не могл
а бы подумать, что ее тоска по любимому человеку будет столь сильной. Иног
да, конечно, ее охватывала злость на ушедшего не попрощавшись, не сказавш
его ни слова, Вадима, но эта злость бывала всегда непродолжительной. Чаще
она злилась на себя, за эту тоску и апатию. Пара скоротечно завязанных ею п
осле нового года романов (когда стало ясно, что Вадим не вернется), так же с
коротечно и прервались, став всего лишь двумя встречами-однодневками. Э
ти попытки сделать что-то, чтобы вышибить из себя ноющую тоску по Вадиму,
обернулись лишь кратковременным, но стойким омерзением к себе и разочар
ованием в мужчинах.
Сегодня Мирдза получила наконец письмо от Вадима. Длинное покаянное пис
ьмо, которого она в принципе ожидала. Если бы не одно «но» Ц то, что написа
л Вадим, выходило за рамки ее миропонимания. «Мутанты», «ано-малы», «ликви
даторы», «нелюди» Ц эти слова частенько мелькали в письме. Не все из них б
ыли понятны, большая часть письма походила бы на фантастический роман, н
о Вадим не умел врать или, как говорят в народе, «заливать». Он мог отмолча
ться, перевести разговор на другое Ц но не врать. Тем более он описал в пи
сьме все, что заметила необычного за ним сама Мирдза и успела уже подзабы
ть. А Вадим, с бесстрастностью автомата, это запомнил, изложил и объяснил
Ц что, как и почему. И заживление ран и порезов, и сверхчуткий слух, и ночно
е видение.
Слезы навернулись на глаза девушки. «Ну почему? Ц в отчаяньи подумала он
а. Ц Почему?! Ведь это не заразная болезнь, не уголовное преследование! Пр
осто человек (аномал, Ц поправилась она) отличается от всех остальных лю
дей, делает свое дело. Он говорит, что с ним опасно. А без него? Без него нам с
трашно, черт возьми! Лучше знать об опасности, чем мучаться непонятными с
трахами». Мирдза тряхнула головой. После всего прочитанного хотелось гл
оток свежего воздуха. Вот еще одна вещь, к которой ее приохотил Вадим Ц но
чные прогулки.
Неслышно скользнув в прихожую, Мирдза оделась и вышла под мягкий нежный
снегопад, окунулась в него, как в пену ванны. Снегопад окутал ее, поглотил
все заботы и беды, растворил в себе, оставив только наслаждение от бесцел
ьного блуждания по заснеженным улицам любимого города. И Мирдза старате
льно выбирала наименее оживленные улицы, свернула с Ницгалес на Деглава
, перешла по высокому мосту железнодорожные пути, свернула на Валмиерас,
а с нее Ц на Лачплеша. Недолго постояла на мосту, глядя, как снежинки исче
зают в так и не замерзшей Даугаве. Все так же неспешно прошла по Баускас, и
сердце снова кольнуло Ц это был их любимый маршрут прогулок, Вадима и Ми
рдзы, когда они были вдвоем, и мир был велик, а в то же время Ц тесен для дво
их.
Поблуждав по улочкам Агенскална и перейдя еще одну ветку железной дорог
и по мосту, Мирдза свернула на Калнциема. Одноэтажные или двухэтажные до
ма, почти патриархальная Латвия, как ее хотят видеть ура-патриоты. Но снег
падал так мягко и завораживающе в синем свете фонарей, что не хотелось ду
мать о злободневном. Даже о Вадиме и его письме не хотелось думать. Хотело
сь лишь брести, распинывая мягкие сугробики снега.
Но это бездумное блуждание вскоре было грубо прервано. Еще на углу Калнц
иема и Руцавас Мирдза почувствовала уставленный ей в спину, подобно пист
олетному стволу, недобрый взгляд. Нервно оглянулась Ц вслед ей тащился,
прихрамывая, типичный полубомж, полуработяга. Пожав плечами и нелестно о
тозвавшись Ц мысленно Ц о своих нервах, Мирдза зашагала дальше. Но взгл
яд продолжал буравить спину.
Оглянулась на углу с Плескодалес Ц мужичок продолжал идти следом, даже
сократил дистанцию. Мирдза снова пожала плечами Ц мало ли зачем он идет
следом, и не спеша пошла дальше. Свернула на Золитудес и услышала сзади ск
рип снега под ногами бегущего человека.
Она не успела обернуться, как сильный удар в шею свалил ее на снег. Удар, пр
авда, смягчился, так как она, из-за поднятого воротника пальто, разворачив
алась всем корпусом. Она извернулась и упала на бок, увидела краем глаза д
авешнего мужичка. Он стоял над ней, тяжело дыша, и копался в кармане. После
такого начала знакомства ничего хорошего от нападающего Мирдза не ждал
а. В голове сразу всплыли слова Вадима на его кратких уроках самообороны:
«Если тебя уронили на землю Ц не стоит вставать. Урони противника и рабо
тай с земли». Мирдза, недолго думая, пнула мужичка в пах острым носком сапо
жка, а когда он согнулся, подсекла ноги, как учил Вадим. И тут же, едва он при
землился, перекатилась в его сторону и локтем наотмашь врезала ему в гор
ло. Раздался сочный хруст.
В первую секунду Мирдза подумала, что сломала локоть, но рука действовал
а нормально. Лишь приглядевшись к мужичку, увидев, как из его рта вытекает
струйка крови, девушка поняла, что сломала гортань нападавшего. Но, трону
в мужичка за щеку и увидев, как неестественно повернулась его голова, Мир
дза поняла, что кроме гортани сломала нападавшему еще и шею. Что он мертв.

Тяжело поднявшись, Мирдза проковыляла еще несколько шагов и снова опуст
илась в сугроб. Наклонившись над землей, она судорожно опустошила желудо
к. Ее рвало снова и снова, даже когда скудный ужин был извергнут на чистейш
ий свежий снег, желудок извергал горькую желчь, от вкуса которой снова тя
нуло тошнить.
Зажевав рвоту снегом, старательно прополоскав рот талой водой Ц растая
вшим во рту снегом, Ц Мирдза поднялась и направилась, не оглядываясь, в с
торону станции Золитуде. На Юрмалас гатве ей удалось поймать машину, дов
езшую до угла Бривибас и Лиелвардес. Сделав изрядный крюк, она наконец ве
рнулась домой. Дрожащей рукой, все еще не раздевшись, Мирдза налила полны
й стакан виски «Teachers», оставшегося от Вадима, и залпом выпила. Дрожь в конечн
остях не прошла, но стала глуше. Девушка скинула пальто и сапоги. И тут же у
слышала тонкий крик Марты Ц девочке снился очередной кошмар.


Берег р. Псковы. Псков. Пятниц
а, 7.08. 16:20

Чистильщик медленно опустился на камень, ни на секунду не выпуская Волош
ина из поля зрения. За девушкой он следил краем глаза Ц но тоже следил. Па
рень с девушкой уселись напротив него на расстеленную на траве куртку Ц
которую он узнал и беззвучно хмыкнул. Обезоруживать Мишку Чистильщик не
стал, хотя заметил торчащую из-за пояса рукоятку «Макарова». Свой ПСС он
по-прежнему держал в опущенной руке. Никто не наблюдал за ними, и Чистильщ
ик чувствовал, что парень один; то есть не один, с девушкой, но без прикрыти
я. Возможно, они действительно встретились случайно, может быть, парень и
хотел сейчас просто поговорить. Да вот только в случайности Чистильщик д
авно уже перестал верить.
И хоть парень был без прикрытия, Чистильщик ни на секунду не расслаблялс
я Ц мало ли что может взбрести в голову юному псевдоаномалу. Где гаранти
я, что в процессе мутаций у парня не съехала крыша? Последние пару-тройку
лет Чистильщик был на пике формы, и вряд ли хоть один аномал сумел бы удела
ть его в рукопашной или в скоротечном огневом контакте. Но сейчас он смер
тельно устал, и, бреясь утром, каждый раз встречал в зеркале взгляд тяжело
больного человека. Укатали сивку кривые горки.
Чистильщик внимательно поглядел на Волошина. Тот сидел в двух шагах напр
отив него и так же внимательно глядел в лицо Чистильщику, стараясь не вст
речаться с ним взглядом. И парень, и девушка, которую Волошин называл Елен
кой, были напряжены, но это напряжение было скорее нервозным и ярко отраж
алось на лицах, нежели готовностью тела к броску. Тем более что Еленка тес
но прижалась к Мишке и крепко обхватила его за плечи руками. Чтобы прыгну
ть или выхватить оружие, Волошину понадобится освободиться от этого сво
еобразного захвата, на что уйдет несколько драгоценных для него долей се
кунды, которых с лихвой хватит Чистильщику. Если, конечно, они не работают
в паре.
Но вряд ли. Чистильщик легко скользнул по поверхностному слою сознания д
евушки, чтобы не встревожить ее, и прочел лишь страх, недоумение и что-то е
ще, похожее на обиду. Так же легко он скользнул и по сознанию Мишки Ц и опе
шил. Страха он не заметил вовсе, лишь болезненно-яростное любопытство, не
ясную надежду и… радость?!
Ц Зачем ты здесь? Ц сухо повторил свой вопрос Чистильщик.
Мишка как-то по-детски моргнул, шмыгнул носом.
Ц Я… это… Ц невнятно проговорил он, не зная с чего начать. Он репетирова
л эту речь десятки раз: что скажет при встрече, что спросит. Но все слова ку
да-то улетучились, и теперь Мишка ощутил нечто, что можно было бы охаракте
ризовать в шутейном разговоре, как обратное выражению «словесный понос
». Словесный запор, пожалуй. Но Мишке было не до шуток. Еленка все крепче пр
ижималась к нему, и Волошин буквально физически ощущал ее страх.
Ц Я закурю? Ц неуверенно попросил он.
Чистильщик кивнул, слегка напрягшись. Мишка вытащил из кармана брюк пачк
у «Явы» и одноразовую зажигалку, сунул в губы сигарету. Еленка тоже вытащ
ила сигаретку из пачки. Они закурили, чувствуя себя жутко неуютно под при
стальным взглядом бесцветных глаз Чистильщика. Мишка глубоко затянулс
я, закашлялся. И тут его, наконец, прорвало.
Он говорил долго и безостановочно, и Чистильщик его не перебивал. Времен
ами парень срывался на истерические выкрики с привизгом, и тогда Чистиль
щик болезненно морщился, но молчал. Он тоже закурил, действуя одной рукой,
ни на секунду не ослабляя контроля за обстановкой, внутренним взором ощу
пывая окрестности. Вся эта истерика могла быть наигранной Ц любой челов
ек, за исключением, пожалуй, лишь толстокожих низколобых мальчиков, мог б
ы себя накрутить и искренне поверить в любые проблемы, выдать такую слов
есно-эмоциональную кашу Ц но Чистильщик вдруг поверил парню, понял, что
за сомнения грызут его изнутри.
Минут через пятнадцать Мишка выдохся. Опустив взгляд к земле, сунул дрож
ащей рукой в прыгающие губы сигарету, закурил.
Ц Не знаю, Ц уже почти шепотом произнес он, Ц кто я теперь, зачем я, кто ты
? Почему наши пути пересеклись и что мне теперь делать? Много вопросов Ц и
ни одного ответа.
Он почувствовал, как Еленка потерлась лбом об его плечо. А следующие слов
а Чистильщика буквально огорошили его.
Ц У тебя в сумаре еще пиво есть?
Мишка вскинул голову. Нет, в глазах ни тени усмешки, пистолет, до этого рег
улярно высовывавший хищное рыльце из левого рукава куртки, исчез. Чистил
ьщик сидел в прежней позе, но что-то неуловимо изменилось во всей его фигу
ре.
Ц Пиво, спрашиваю, есть? Ц повторил он. Мишка кивнул. Ц Дай горло смочит
ь, да и сам хлебни, сорвал, небось, глотку.
Мишка осторожно, без резких движений, потянул «молнию» сумки, вынул и под
ал Чистильщику бутылку «Псковского», вторую бутылку поставил рядом со с
воей ногой. Но дрожащими руками никак не мог найти в кармане брелок-откры
вашку. Чистильщик невесело усмехнулся и вдруг, как атакующая змея, метну
лся со своего камня в выпаде Ц вперед-назад. Мишка успел только глазами м
оргнуть, а Еленка чуть слышно охнула. Бутылка осталась стоять, где стояла.
Только открытая. Чистильщик легко сковырнул ногтем большого пальца про
бку на своей бутылке, поднял бутылку в немом тосте и одним долгим глотком
осушил ее более чем на треть.
Пиво было неплохое, но не то, которым он хотел «залакировать» «Джека Дэни
элса». Но, по крайней мере, прошло мягкими влажными комочками по пересохш
ей глотке.
Ц Много, говоришь, вопросов задаешь? Ц тяжело спросил он. Ц Я думаю, что
мало. На твоем месте я бы весь на говно изошел Ц пардон, мадемуазель, Ц от
любопытства. А тебя, вижу, приперло в край, коли не любопытствуешь, а допро
сить пытаешься. Ладно. Вы хотите правд Ц так их есть у меня.
Кто ты? Щенок недоношенный. И давай без обид. Тебя таким сделали, а я родилс
я. Нет, я не имею в виду профессию, а в некотором роде Ц биологический вид. Ч
то ты теперь можешь? Двигаться быстрее самого быстрого человека, видеть
и слышать лучше человека. Ну и что? Любой мой… м-м… родственник школьного
возраста обставит тебя с легкостью. Твой тренинг Ц неплохой для человек
а Ц детские развлечения по сравнению с тем, какой прошел я в свое время. П
онимаешь, из тебя сделали всего лишь разновидность человека. Я Ц не чело
век в общепринятом понимании этого слова. Нет, ничто человеческое мне не
чуждо, но это лишь воспитание.
Это тебе ответ на вопросы «кто ты и кто я?» Зачем ты и что теперь делать? Ц
извини, на них ты можешь ответить только сам. Я не гуру и не пророк, вопросы
не по адресу. Почему наши пути пересеклись? Не знаю. Ты пересек Ц случайно
Ц мой путь один раз. Вообще-то я должен был убить тебя еще там, на берегу в
одохранилища. Не знаю, кто из твоих собратьев убил двух дорогих мне людей.
Да и какая разница? Но я не сделал этого. Не сделал Ц и не сделаю Ц этого и
сегодня, хотя не верю в случайности и всегда был сторонником превентивны
х силовых мер. Но почему-то я поверил вам. И даже разоткровенничался.
Ц А ваши родители, Ц робко спросила Еленка. Ц кто они?
Ц Родители? Ц грустно усмехнулся Чистильщик. Ц Я никогда не видел их. Н
е знаю, живы ли они или умерли Ц как мне в свое время сказали.
Он задумчиво сунул в губы сигарку и медленно обвел взглядом возвышавшую
ся перед ним стену кремля, сложенную из серых каменных блоков. «Смешные д
ети, Ц подумал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46