Лидером его был М. М. Филоненко, а наиболее влиятельными членами – к.-д. С. Н. Городецкий, к.-д. Старцев, Е. П. Семенов, плехановец Постников, корнет Половцев, полковники князь Мурузи и Вульфович, контр-адмирал Иванов. Тайными вдохновителями его были генерал Пуль, Нуланс, Линдлей, полковник Торнхилл и граф де Люберсак. Но нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и всем было хорошо известно, что Филоненко и Половцев служат в контрразведке союзников, что Филоненко, сверх того, субсидируется Нулансом и что газета «Отечество», издаваемая при ближайшем участии Филоненко и Е. П. Семенова – бывшего редактора «Вечернего времени» в Петрограде, субсидируется союзной контрразведкой, а сотрудники ее и редакция получают союзные пайки.
За этой группой «Национального союза» шли славяно-британский легион, о котором я уже упоминал, и все воинствующее правое офицерство.
Группу же «Национального союза» поддерживали и биржевой комитет, и торгово-промышленный союз; последний в особенности любил пополитиканствовать во главе со своим председателем Перешневым. Местные к.-д. – Старцев, Городецкий, Мефодиев, Берсенев – целиком примыкали к «Национальному союзу». Я называю их кадетами только потому, что они сами себя так именовали, да, сверх того, Старцев и Мефодиев были членами Государственной думы и состояли во фракции к.-д. По существу же это была публика без всяких общественных традиций, безо всякой, даже чисто условной демократической идеологии старых цензовых, земских и городских деятелей. Это были попросту обыватели, испугавшиеся русской революции, для которых царизм мерещился раем по сравнению с перспективой основных социальных реформ. Видную роль среди них играли и «мартовские» кадеты, вроде Городецкого, председателя местного окружного суда.
Социалистические партии – с.-д. меньшевики, эсеры, трудовые энесы – работали в Архангельске слабо. Наибольшей по своему удельному весу была партия эсеров, в руках которой было земство. Лидером местных эсеров являлся А. А. Иванов, член Учредительного собрания, молодой, довольно энергичный, но умудрявшийся все время как-то сидеть между двух стульев; он же состоял фактическим редактором газеты «Возрождение Севера», органа социалистической мысли, обслуживающей социалистов-народников и марксистов.
Крайний левый фланг составлял Совет профессиональных союзов первоначально во главе с Наволочным, а затем с Бечиным; состав совета оставался до марта 1919 года почти тот же, какой был при большевиках.
К моменту моего прихода в Архангельск борьба между правым флангом и левым кипела вокруг выборов в Архангельскую городскую думу. С обеих сторон действовали блоки, выставившие по списку. Правый блок объединил кадетов, домовладельцев, торгово-промышленный класс, местное духовенство, которое во главе с настоятелем собора Лелюхиным изрядно политиканствовало. Во главе правого списка стоял Филоненко. Слева блокировались социалисты-меньшевики, эсеры и Совет профессиональных союзов (говорить здесь о большевиках не приходится, так как, конечно, не только легально, но и нелегально им работать было весьма трудно, с ними велась борьба). Во главе второго списка стоял А. А. Иванов. Борьба кончилась победой социалистического блока, но победой не крупной – большинством в думе пяти-шести голосов.
«Национальный союз» проявлял себя организацией клубных заседаний, а также докладами на военные темы для военных; была ясна тенденция его привлечь к себе возможно большее количество офицерства. Орган его – газета «Отечество» вела довольно правильную осаду левой части правительства, к которой она причисляла и кадета П. Ю. Зубова, в этот период своей деятельности оставшегося верным началам «Союза возрождения».
Меньшевики ничем себя не проявляли. Эсеры имели связи с крестьянством, пользовались влиянием на партизан-крестьян, старались проводить своих кандидатов в волостные земские управы. Совет профессиональных союзов политическую борьбу вел подпольно, а открыто неустанно выступал с требованиями организации самостоятельного, независимого от отдела торговли и промышленности отдела труда, выполнения предпринимателями коллективного договора, который всячески старались обойти предприятия.
Крестьяне строили земскую работу, а наиболее активные из них составляли ряды партизанских отрядов, бывших опорой некоторых серьезных участков фронта. Руководило партизанами демократическое офицерство, бывшее в загоне у штаба, главным образом жители Шенкурского уезда.
Не найдя организованной левой общественности, я решил объединить ее в «Союз возрождения». Собрал совещание сочувствующих, сделав предварительно доклад о «Союзе возрождения» в зале городской думы. Совещание окончилось образованием «Северного областного отдела «Союза возрождения», в исполнительный орган которого вошли: я как председатель его, П. Ю. Зубов (к.-д.) и И. В. Багриновский (беспартийный) как товарищи председателя и членами – А. А. Иванов (с.-р.), Мацкевич (с.-р.), Новиков (т-н-с), Капустин (т-н-с), Дацкевич (с.-р.), М. М. Федоров (с.-р.), Старокадомский (с.-д. меньшевик), Маймистов (с.-д.), Порецкая (группа «Единство»), Кубачин (беспартийный кооператор). Почетным председателем был Н. В. Чайковский.
Вскоре «Союз возрождения» открыл свои отделения по уездам. Работа «Союза возрождения» протекала в организации публичных докладов, заседаний, из которых следует отметить два (о них более подробно речь будет дальше): по случаю перемирия с Германией и по случаю образования Юго-славянекого государства.
Мероприятия, которые «Союз возрождения» считал необходимым провести, подробно в нем обсуждались, а затем давались соответствующие директивы Н. В. Чайковскому и П. Ю. Зубову для проведения их в правительстве. Согласно решению «Союза возрождения», я вошел в состав правительства в декабре 1918 года, и впредь до своего выхода в отставку обо всех предполагаемых мною мерах я предварительно сообщал в «Союз возрождения» и после одобрения эти меры проводил.
Союз был организацией, которая должна была дать политическую линию правительственной политики и создать опору для левой части правительства. Впоследствии «Союз возрождения» значительно отошел от тех кругов, выразителем которых он должен был быть. Основной причиной этого была близкая его связь с членами правительства (и ошибки последнего также обращались и на «Союз») и отсутствие твердости в проведении намеченной линии поведения; в частности, эсеры хотя и принимали участие в решениях «Союза возрождения», но в то же время играли в оппозицию к его представителям в правительстве. Так, например, когда
«Союзом» мне было предложено назначить по ведомству внутренних дел социалистические элементы и я предоставил в этом вопросе «Союзу» полную свободу – давать мне деловых кандидатов с обещанием их немедленного назначения, то мне назвали всего двух кандидатов: Сосунова, которого я взял к себе помощником губернского комиссара, и рабочего Серикова, которому я дал назначение в Холмогорский уезд; других кандидатов у эсеров не нашлось. Здесь сказалась старая закваска: не то воевать, не то не воевать; критику наводить мы будем, в частных организациях вас поддерживать будем, но идти на реальную правительственную работу в этой же области – лучше уклониться, оглядеться, отсидеться.
Такая же картина получилась, когда я вздумал при отделе внутренних дел организовать агитационный подотдел. А. А. Иванов мне заявил, что отдел необходимо предоставить в ведение социалистического лагеря (это было уже в 1919 году), я ответил согласием и предложил ему и тем, кого он найдет нужным привлечь к этой работе, полную свободу в организации этого подотдела. Однако после нескольких дней колебаний он отказался от этого; я вынужден был пригласить в качестве спеца человека правых устремлений – Семенова; и частным образом Иванов и ряд других его единомышленников в подотдел ходили и вели работу. Нечего и говорить, как пагубно для нас отразилась эта боязнь открытых действий. В данном случае эсеры равнялись по меньшевикам, меньшевики – по совету профсоюзов, но только равнялись – не больше, так как фактически только болтали да работали в земстве, притом работали слабо.
Военщина продолжала политиканствовать, заявляя, что она с полковником Дуровым работать не будет; мотивом для этого служило получение Дуровым визы в Лондоне у Литвинова, в то время как русское офицерство в Лондоне приняло решение такой визы не делать. Кроме того, Дуров оказался действительно колеблющимся в вопросах, которые требовали энергичного, быстрого действия. Так, при первых беспорядках в Архангельском стрелковом полку он не предпринял нужных мер к прекращению беспорядков. Это подорвало его кредит и в более демократических слоях офицерства. Самарина правое офицерство за генерала не признавало, так как производство он получил не при царе, а при Керенском. Будировал офицерство Филоненко. Я решил повидаться с наиболее видными из руководителей офицерства и выяснить, что у них своего в этом походе против правительства и Дурова и что от «лукавого», то есть от Филоненко и К0, играющих порывистым офицерством в своих личных политических видах.
По моей просьбе (я тогда был губернским комиссаром) ко мне зашли полковник Вульфович, капитаны 1-го ранга Медведев и Шевелев. Из беседы с ними я вынес впечатление, что они далеко не совсем солидарны с «Национальным союзом» и при некотором воздействии со стороны Чайковского, а также при условии создания при Дурове военного совета из старших военных чинов смогут начать работу по организации армии без дальнейшего политиканства. Я предложил им сойтись для разговора с Чайковским; они согласились, Чайковский – также. Филоненко, не приглашенный мною на совещание мое с этими тремя офицерами, буквально ворвался ко мне в кабинет для того, чтобы помешать соглашению. Однако свидание этих лиц с Чайковским состоялось, последний сделал им внушение и в значительной мере устранил возможность в дальнейшем каких-либо эксцессов со стороны военной группировки.
Вскоре после выборов в городскую думу ко мне явился Филоненко для политической беседы, в которой он указал на необходимость считаться с ним, как с лидером правого крыла городской думы, и что пора Н. В. Чайковскому вместо второстепенных персонажей (Мефодиева, Городецкого) пригласить в состав кабинета его, лидера этих группировок, и просил меня устроить ему свидание с Н. В. Я отказался, а когда в частной беседе сообщил об этом Чайковскому, он также отклонил просьбу Филоненко о свидании.
Я невольно останавливаюсь больше, чем хотел бы, на фигуре Филоненко, но он у нас на Севере был лидером правых группировок, опорой и надеждой Нуланса и генерала Пуля и союзной контрразведки, и поэтому не упомянуть о нем нельзя. Это совершенно беспринципный человек, но несомненно талантливый, энергичный. Он не брезговал никакими средствами для достижения карьерных своих целей. Видя, что союзники поддерживают правых, он быстро из эсеров стал не то правым кадетом, не то октябристом; видя злобствующее против большевиков бывшее гвардейское офицерство, он в целях поднятия своего престижа среди них распространил версию о своем совместно с Корниловым выступлении, об участии своем в убийстве Урицкого совместно со своим родственником Л. А. Каннегисером. Я не знаю, чего здесь больше было – истины или бахвальства.
Месяца через два Филоненко, поняв тщету своих стремлений войти в правительство или по крайней мере попасть в архангельские городские головы, собравшись в один день, исчез из Архангельска, увезя с собой, во всяком случае, нечто реальное в виде отпущенных французских субсидий.
После его отъезда деятельность «Национального союза» основательно замерла, выявившись только в травле левого крыла правительства через газету «Русский Север».
Вскоре я задумал создать более широкую, объединенную общественную группировку для проведения в жизнь конкретной задачи – поддержания крестьян-партизан, взять их содержание на общественный счет. Этим я думал вовлечь все общественные круги в активную борьбу с большевиками и снабдить всем необходимым партизан, которые устали в борьбе, были плохо одеты, так как союзное командование систематически отказывало нам в отпуске для партизан обмундирования и пайка.
Я, как губернский комиссар, пригласил к себе на совещание представителей Совета профессиональных союзов, с.-д. меньшевиков, эсеров, трудовых энесов, кадетов, «Союза возрождения», «Национального союза», губернского земства, городской думы, «Северного союза кооперативов», «Торгово-промышленного союза», биржевого комитета и редакций всех газет и предложил им создать объединяющий их всех орган для конкретной цели – поддержки крестьян-партизан. Первоначально пошли разговоры о невозможности вести работу совместно тем или иным лицам, но в конце концов совещание со мной согласилось и постановило образовать из представителей указанных группировок объединенный комитет общественных организаций, председателем которого тут же по моему предложению был выбран представитель «Союза возрождения» И. В. Багриновский.
Комитет сконструировался, начал работу. Я проектировал в случае успешного хода его работы создать из него нечто вроде предпарламента. Сам выступал на его заседаниях, информируя о внутренней политике, выступали там Н. В. Чайковский, генерал Марушевский. Но из этого моего начинания ничего не вышло. Правда, объединенный комитет остался существовать еще и после моего отъезда, но фактически он мало сделал – собрал очень незначительную сумму для партизан; отдельные группы, входившие в его состав, постепенно стали переставать посещать его, все реже появлялись на его заседаниях представители совета профсоюзов, меньшевики, эсеры, принимая в последовательном порядке решения не участвовать в объединенном комитете, и всецело предоставляли его в руки правых группировок, хотя, повторяю, задача у комитета была только одна – помощь крестьянам-партизанам.
В вопросе о помощи партизанам ярко сказалась помощь в борьбе против большевиков, в частности, двух организаций – биржевого комитета и «Союза кооперативов». Как к наиболее денежным организациям я уже как управляющий внутренними делами области обратился к каждой из них в отдельности с просьбой организовать свои собрания для заслушивания моего сообщения. Перед обеими организациями я поставил вопрос весьма конкретно: «Вы обязаны дать денег на помощь крестьянам-партизанам, так как во имя многих из наших интересов идет сейчас борьба с большевиками. Решайте же, сколько вы можете дать на это дело?» Биржевой комитет обещал произвести сбор между своими членами и, кажется, собрал около двухсот тысяч рублей, а «Союз кооперативов» после моего отъезда с его собрания долго дебатировал вопрос, открыто выступить в интересах партизан отказался, ссылаясь на свою «аполитичность», но денежные сборы все же решил организовать. Особенно рьяно там выступал против помощи партизанам один из организаторов Капустин, который за эту речь был исключен из членов «Союза возрождения».
Еще раз мне пришлось столкнуться с нашими Миниными XX века в Архангельске по вопросу об устройстве русских кантин для солдат на фронте взамен закрываемых английских. Кантины – это маленькие солдатские лавочки на фронте, которые за гроши продавали солдатам папиросы, табак, сласти, всякую мелочь. Англичане закрывали свои (в предвидении эвакуации области) и предлагали русским военным властям за валютный миллионный фонд необходимые для кантин товары. У правительства денег было мало. Тогда я решил возложить на банки и крупных торговцев повинность собрать этот миллион. Переговорил с главнокомандующим генералом Миллером, согласившимся со мной. Я созвал представителей банков и «Торгово-промышленного союза», пригласил на это совещание и генерала Миллера. На мое предложение разверстать этот миллион пошли разговоры, что принудительно разверстывать – это недопустимый большевистский прием, этого они сделать не могут, нужно добровольное соглашение на внесение денег, но что денег ни у банков, ни у «Союза» сейчас нет и едва ли возможно будет собрать этот миллион. Даже генерал Миллер сильно одернул этих господ, сказавши им, что ему стыдно за их отношение к армии, к солдатам. После вторичного заседания началась очень слабая подписка на кантинный фонд.
Таковы картинки активной помощи общественных капиталистических группировок в борьбе с большевиками на севере.
Общественное мнение в эту эпоху выражала и городская дума, где первоначально городским головой был Гуковский, но затем его ушли и выбрали в головы Багриновского. Дума все время делилась на два лагеря, целого ничего из себя не представляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70