А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Один из них был ярко выраженным арабом, и один индусом, остальные же были европейцы. Увидев, что все держат руки на пюпитрах я тоже положил свои руки на пюпитр. Он оказался очень удобно устроен и позволял видеть печать, которую я держал в руках и окружающие меня.
– Братья, – произнес Анджело, – возрадуемся. Главный Хранитель вновь с нами.
После этого он перешел на латынь. Воздев руки, он произнес две фразы, которые я не понял, и по его знаку хранители начали подходить к камню и укладывать на него свои печати. Когда все четыре были уложены, Анджело подал знак мне.
Я, взяв свою печать, подошел к камню. На него вершине, не замеченной мной раньше, была пятиугольная площадка четыре угла, которой были заполнены. Взяв свою пластину, я интуитивно уложил ее в центр. Она идеально вошла в него, составив с остальными четырьмя, единое целое. Для полноты картины не хватало лишь одного элемента – пятого, располагающего в вершине пентаграммы.
Уложив свою печать, я вернулся на место. Анджело вновь произнес две фразы, одну из которых – последнюю я понял.
– Да хранится вечно.
После чего, по его знаку хранители стали подходить к камню и, встав на колени вынимать свои печати. Я тоже проделал этот ритуал. Когда мы все заняли свои места, Анджело произнес:
– Идите и храните.
После слов этих, все в молчании пошли к лестнице. Ориентируясь на поведение Анджело, я остановался стоять на своем месте.
Когда мы поднялись в холл, там уже ни кого не было.
– Мог бы, я попросить главного хранителя, присоединиться к нему за ужином.
Я посмотрел на Анджело, ожидая увидеть улыбку или хоть какой-либо намек на нее, на лице Анджело. Однако он был серьезен и вопрос, который я был готов отнести к ироничным, звучал из его уст совершенно серьезно.
– Анджело, я почту за честь поужинать с вами, – сказал я, – тем более что вопросов у меня не стало меньше, а вы, помнится, обещали мне на них ответить.
– В таком случае, не возражаете, если мы соберемся в гостиной, я попрошу брата Рафаэля проводить Вас. Как вы смотрите на то, чтобы мы собрались через час.
– Анджело, простите, а как одеться?
– Как вам будет удобно – вы же дома.
Переодевшись в привычную для меня рубашку и джинсы, я взял Стена, и мы вышли на прогулку. Парк, раскинувшись вокруг дома, и занимавший около двух акров давал идеальную возможность для прогулок. Поляны между вековыми деревьями покрывала невысокая трава. Стены скрытые густым кустарником были почти не видны.
Тишина и покой,, напоминали его. Сюда не долетало ни одного звука, и я с удовольствием ходил по разным его уголкам.
Стен, осмотревшись, сразу же отправился обследовать кусты, растущие около забора. Всю дальнейшую прогулку он старательно исследовал парк, и кажется, остался, им доволен.
Вернулись, мы к началу ужина, но если бы не заранее оговоренное время его начала, то думаю, что мы бы провели в парке намного больше времени.
В наше отсутствие кто-то принес в спальню передвижную вешалку, и аккуратно погладив, развесил на ней все мои вещи, которые я по привычке вывалил на кровать.
Подумав, и решил надеть белую рубашку и брюки, купленные мной накануне, и, решив хоть немного обжиться, перебрался к письменному столу, выложив на него свой компьютер и бумаги.
Зрелище получилось, то, что надо. Компьютер рядом со средневековыми письменными принадлежностями производил особо неизгладимое впечатление.
Приход брата Рафаэля не застал меня врасплох.
– Вы меня извините за маленькое самоуправство, ко мне показалось, что вам будет приятно, если ваши вещи будут в порядке.
– Да, я вам очень благодарен за заботу.
– Мы можем идти?
– Конечно, сейчас только скажу Стену, что бы он меня ожидал.
– Если вы желаете, то можете взять его с собой.
– Я не знал, как у вас к этому отнесутся.
– Это в первую очередь ваш дом и здесь вы определяете порядки.
Гостиная была освещена свечами, стоящими по углам в подсвечниках, окна выходящие в парк были открыты, и легкий ветерок шевелил шторы. Анджело, стоявший возле окна подошел ко мне.
– Сергей, позвольте за вами поухаживать. И один вопрос, вы позволите покормить Стена. Наш повар в восторге от него и приготовил для него, что-то особенное, что он уверяет обязательно Стену понравится, – и, увидев сомнения, отразившиеся на моем лице, все еще не забывшего истории с булкой, добавил: Вы не сомневайтесь, он большой любитель собак и знает, что им можно есть, а что нет.
– Вы меня уговорили, Анджело, я все равно за предотъездной суетой не взял для него еду, рассчитывая купить сухой корм уже здесь. Так, что пусть сегодня у него будет разнообразное меню, только с одним условием, дать ему еду, когда мы уже закончим ужин.
Ведя беседу, мы подошли к стоящему в середине комнаты, столу, за которым бы без труда разместилось двадцать человек. Приборы были поставлены на торцах этого огромного стола, сплошь заставленного запусками.
Больше всего меня поразило, что среди стоящих блюд я увидел стерлядь, целиком лежащую на блюде и поросенка запеченного с яблоками – совершенно не характерных для итальянской кухни и больше известных как блюда русской кухни.
– Вас, наверное, удивляет то, что вы видите, но поверьте, Сергей, для всех нас это событие настолько значительно, что, пожалуй, мы готовы будем отмечать его годовщины, наравне с самыми значительными датами. И вот наш повар, зная, что вы русский, специально изучил русские кулинарные книги, и сегодняшнее меню у нас будет русским в итальянском исполнении.
Брат Рафаэль, появившись из-за спины, с готовностью следовал моим указаниям, подавая мне закуски. Ощущая, что от меня ожидают оценки качеству приготовленных блюд и сравнения их с тем, как готовит в России, я был в полной растерянности. Просто ни чего подобного раньше мне не приходилось пробовать, так что я при всем желании не смог бы сказать ни чего, кроме того, что приготовлено было очень вкусно. Ко всему этому нам предложили красное и белое вино, как объяснил Анджело, из собственных запасов дома Хранителей.
Аромат горящего воска придавал атмосфере ужина дополнительную торжественность.
Наверное, будь я гурманом, то этот обед растянувшейся на два часа, назвал бы праздником желудка. Закончив с трапезой, мы перешли к окну, где брат Рафаэль поставил кресла и после того, как он принес нам по чашечке кофе и небольшой графинчик бенедиктинского ликера, продолжили нашу беседу. Вместе с тем, он принес глиняную миску, наполненную кусочками мяса, в каком-то соусе. Выглядело очень аппетитно, а, судя по поведению Стена, который просто пожирал глазами содержимое миски, и пахло не хуже. И только воспитание не позволило накинуться ему на еду, прежде чем я ему это разрешил.
– Сергей, я знаю, что у вас огромное количество вопросов, но давайте поступим иначе. Я расскажу вам историю Хранителей, а уже потом дополню и разъясню все, что вас будет интересовать еще.
– Хорошо, тем более что я все равно не знаю вопросов, которые стоило бы задавать.
Легкий ветерок шевелившей листья деревьев и ровный свет, причудливо отбрасывающий тени создавали впечатление, что вот– вот к нашему разговору присоединятся тени былых хранителей, которые обитают в этом парке.
– Я попробую рассказать Вам, как все было на самом деле, во всяком случае это наиболее достоверный вариант истории Хранителей.
Молодые и энергичные они оказались запертыми в своих маленьких владениях в середине Европы. Их деятельная натура искала и не находила выхода, пока наконец Хьюго де Пайн, состоявший в родстве с иерусалимским королем Болдуином II, не предложил им всем вместе попробовать себя в этом, довольно не спокойном королевстве.
Рассказы, заезжих дворян, побывавших на востоке, рассказанные у камина, рисовали этот неизвестный мир сказочным, богатым и живым.
Снарядив отряд, они отправились в путь. Но как это часто бывает, рассказчики забывали упомянуть о неизбежных трудностях, поджидавших на каждом шагу, а чудеса, о которых они рассказывали, не спешили случаться.
Добравшись до двора Болдуина II, они жаждавшие ратных подвигов и роскоши, оказались в полуразрушенном, то ли храме, то ли дворце, наименее обветшавшую часть, которого занимал король со своей свитой. Роскошь и восточное великолепие, на поверку оказались далеко не такими, как представлялось им: пыльные ковры, местами вытертые, местами, потерявшие свой истинный цвет. Обилие медных чеканных украшений, скорее напоминали убранство небогатой усадьбы, хозяева которой стараются пустить пыль в глаза. Хотя вот именно пыли было больше, чем достаточно. Она проникала повсюду и, смешиваясь с потом превращалась в глинистую корку, которую приходилось отковыривать от себя.
Вода, о которой они привыкли дома не задумываться, здесь была, чуть ли не редкостью.
Король Болдуин II принял их довольно радушно, но использовать вооруженный отряд в мирное время было негде и на время пока что-либо не решиться предложил пожить здесь же, выбрав для себя, какую-нибудь получше сохранившуюся часть строения.
Они присмотрели полуподземные залы, служившие в минувшие времена не то конюшням, не то складом. Однако сегодня эти арочные залы десяти метровой высоты и вдвое большей ширины, стояли совершенно пустыми, и кроме слоя песка под ногами в них ничего не было. Все же они давали защиту от ветра и дождя, а Хьюго и его спутники, уже уставшие от ночевок под открытым небом в тесном соседстве с ядовитыми змеями и насекомыми, были не против пожить здесь какое-то время.
Наверное, усталость от грязи и песка была причиной того, что они вместе со слугами решили вычистить ту часть зала, в которой разбили свой лагерь.
Пол открывшийся из под песка, был выстлан квадратными каменными плитами и что замечательно в некоторых из них были закреплены металлические кольца, очень подходящие для того, чтобы к ним привязывать лошадь.
Именно это и стало причиной всего…
Гроза разразилась в ночи. Темнеть стало намного раньше чем обычно. Небо, затянутое черными тучами, время от времени озарялось всполохами молний, придававшими всему окружающему какой то призрачный, нереальный цвет. Раскаты грома становились все громче и громче. Грозовой фронт приближался к их жилищу. Ночью, когда одна из молний ударила совсем неподалеку и гром, буквально сотряс все окружающее пространство, одна из лошадей испуганно шарахнулась и плита, к которой она была привязана, внезапно выскочила из своего гнезда, а под ней открылся черный провал.
Молодым людям виделось в этом провале начало входа в сокровищницу былых правителей. Этому способствовали и разговоры за столом короля Болдуина II о сокровищах царя Соломона, канувших в веках. А, потому, не долго раздумывая, они вооружились факелами и спустились в провал. Однако в десяти метрах от входа ход оказался завален песком и гравием. Но будь он завален и огромными каменными глыбами, ни что не остановило бы их на пути к сокровищам.
Работы по освобождению хода заняли четыре месяца и унесли жизни пятерых слуг и троих из них.
Когда ход был очищен от завалов песка и гравия, первым их чувством было разочарование. Ход никуда не вел он заканчивался тупиком, и все попытки их продвинуться дальне ни к чему не вели – ход упирался в скалу. В чувствах Хьюго, осматривавший скалу ударил кулаком по боковой стенке хода и вот тут штукатурка, очень точно имитирующая камень. Вот только что было дальше, не знает никто.
То, что я вам рассказал известно из записок Хьюго, а именно на этом месте они обрываются.
Я не буду вам пересказывать их полное содержание, если захотите, прочтете потом самостоятельно. Они полны характеристик встречавшихся Хьюго, при дворе Болдуина II дворян, рассказами о дорогах иерусалимского королевства. Хьюго писал их как путевые дневники.
После его смерти эти дневники бережно хранились в ордене и были одной из реликвий тамплиеров. С них делались списки, чтобы они были доступны в каждой из обителей ордена.
Один из списков, попав в руки Филиппу Красивому, стал причиной его зависти к сокровищам ордена и повлек за собой гонения на тамплиеров. Но, к тому времени Хранители уже не были напрямую связаны с орденом. Но мы немного перескочили через события.
Хьюго и пятеро его товарищей продолжили исследование хода в новом направлении, и их труд увенчался успехом. Вот только каким именно сегодня мы можем только спекулировать.
То, что они открыли, потрясло их настолько, что они дали друг другу клятву сохранить в тайне свою находку, укрыв ее не менее тщательно. И завещать своим потомкам, вновь открыть ее не раньше, чем через тысячу лет. Это достоверно известно.
Приняв это решение, они его исполнили, они изготовили Великую Печать, на которой было зашифровано его местоположение и разделили ее на шесть частей, так, чтобы без любой из составляющих невозможно было этот шифр прочесть.
Обладатели печатей и первыми Хранителями стали Хьюго и его пятеро товарищей. Понимая, что сохранять печать можно, только не зависимо от внешнего мира, а такую независимость им может дать только финансовая независимость и покровительство могущественной организации, они решили создать и то и другое.
По предложению Хьюго они составили прошение к Папе Гонорию II и через Болдуина II, соглашался оставить им в качестве пристанища ту часть строения, в которой они квартировали.
Согласие было получено. И уже через год пятеро спутников Хьюго с его благословения смогли оставить орден и уйти, каждый своей дорогой. Об их пристанищах и дальнейшей жизни было известно лишь ему. Еще перед тем, как разделиться они договорились, что каждый из них самостоятельно определяет своего приемника, руководствуясь только личными доводами. Остальные же принимают его выбор без возражений и обсуждений.
Хьюго де Пайн был единственным Хранителем бывшим членом ордена тамплиеров. Уже его приемник никак не был связан ни с орденом, ни с церковью он и его наследники вели жизнь обычных горожан.
Орден тамплиеров продолжал поддерживать и оберегать Хранителей, о существовании которых знал только его глава. Остальные же рыцари ордена, поклявшись предоставлять все себя служению цели ордена, определенных их приором, только выполняли в случае необходимости функции телохранителей, не задаваясь вопросами – почему, зачем и другими.
Много времени прошло с той поры, но даже разгром, учиненный Филиппом Красивым не смог сломать однажды созданной системы. Приемником Жака де Молэ стал приор Португальского отделения ордена, получивший от короля Португалии Дениза I право действовать на тех же, что и раньше принципах.
Множество легенд родилось вокруг тайны Хранителей. Так никогда не смог смириться с мыслью о том, что из Тампля был вывезен камень. Справедливости ради, заметим, это был не простой камень, а поставец Великой Печати, но с другой стороны это все же камень.

* * *
Беднеющая Европа, не желая нового передела в своих границах, нашла способ избавляться от своих лишних ртов, родившихся в аристократических семьях. Обещая сказочные богатства, убеждая в необходимости охраны истинной веры, их отправляли на Ближний восток, поддерживая экспансию, и создавая противовес, Царь Граду. С одной из таких экспедиций и отправился искатель приключений Хьюго…со своими товарищами. Очевидно, благодаря удаче они наткнулись на не разграбленный тайник, и, получив, благословение Короля Болдуина, вскрыли его.
Находка стала поворотным пунктом во всей их истории. Дело в том, что сохранилось лишь завещание Хьюго и его товарищей, считавших, что раньше чем через тысячу лет люди не должны получить их находку.
Собравшись, все вместе, они решили сохранять все это время и, укрыв, так что кроме них шестерых о том никто не знал, создали Великую Печать, на которой зашифровали место. Эту Печать они разделили на шесть частей – печатей и каждый взял одну из них на хранение.
Решив посвятить свои жизни лишь сохранению тайны, они отказались от всего своего имущества, которое передали Хьюго на создание рыцарского ордена.
Таким образом, Хьюго стал первым и последним Хранителем, который был главой ордена. Хранители же приняв своеобразный кодекс, разошлись в разные концы земли.
Надо отдать должное Хьюго он был великолепным организатором, который сумел создать жизнеспособную структуру, способную просуществовать века. Понимая, что в дальнейшем для хранителей будет особо важно обеспечить финансовую независимость и защиту от окружающего мира, он починил всю деятельность ордена. Их общий герб, родившийся, когда они поклялись защищать спину друг друга, он делает гербом всего ордена.
Сама по себе идея охраны оказывается столь своевременной, что орден очень быстро набирает и финансовую мощь, и реальную силу.
Приемник Хьюго на посту магистра ордена уже не был Хранителем, Но был доверенным лицом, координатором Хранителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38