– Не шутишь? – не поверил Кусака. – Заморозили?– Вот именно. – Иди не могла заставить себя не думать о том, что произошло возле мотеля. Случилось самое худшее, что могло случиться среди всего безумства и глупости последних дней. Теперь им ни за что не скрыться. Никогда. Убийство полицейского! Как же могла безобидная афера со страховкой обернуться таким кошмаром?На Сцинка произвели большое впечатление оригинальность и простота устройства «Клуб». Особый интерес он проявил к зубчатому раздвижному механизму, который позволял выдвигать трубки устройства на различную длину.– Понимаешь, тогда невозможно повернуть руль, – продолжал объяснять Кусака, в голосе которого сквозила ирония, – поэтому никто не сможет угнать этот «кадиллак». Если только не приставит револьвер тебе под ребра. Ха! Но настоящий револьвер, а не пугач!Сцинк положил противоугонное устройство на пол.– Настоящий револьвер! – снова воскликнул Кусака и помахал револьвером.Губернатор отвернулся к окну и снова молча уставился в него. Бонни захотелось подзадорить его, вывести из состояния апатии.– Не могу поверить, что вы никогда не видели таких устройств.Губернатор улыбнулся, но на этот раз улыбка его была печальной.– Я вел уединенный образ жизни.Иди Марш подумала о том, что Кусака застрелил полицейского в очень неудачном месте, ведь в этот лабиринт небольших, соединенных между собой островов вела всего одна дорога. Она бросила взгляд в зеркало заднего вида, проверяя, не видно ли позади синих полицейских мигалок.Кусака посоветовал ей выбросить все из головы и успокоиться.– Еще полчаса, и мы свободны. Вернемся на материк, а там найдем другую машину.– Полагаю, ты захочешь машину с проигрывателем для компакт-дисков.– Совершенно верно.«Кадиллак» был вынужден плестись за грузовиком, перевозившим пиво. Вскоре обе машины остановились перед светофором в Ки-Ларго. Иди снова бросила взгляд в зеркало заднего вида и тихонько вскрикнула.– Что? – встрепенулся Кусака. – Легавые?– Нет. Джип!– Ты рехнулась, не может быть...– Прямо позади нас.Бонни захотела повернуться и посмотреть назад, но Сцинк удержал ее за плечи. Загорелся зеленый свет, и Кусака рванул с места, искусно проскочив между грузовиком и «тойотой».– Ты точно рехнулась, по дорогам ездит, наверное, миллион чертовых черных джипов.– Да? И все они с дырой в крыше от пули? – Иди смогла разглядеть рваные края крыши над пассажирским сиденьем.– Проклятье. – Стволом револьвера Кусака повернул зеркало заднего вида. – Господи, ты уверена?Джип висел у них на хвосте. Иди заметила на лице губернатора легкую улыбку и спросила:– Что происходит? Кто гонится за нами?Сцинк пожал плечами, а Иди ответил Кусака:– Мне плевать, кто за нами гонится, потому что этот засранец уже покойник. Это так же точно, как то, что у меня еще один патрон в револьвере.Бонни уловила какое-то движение, и в эту секунду губернатор наклонился вперед, выхватил у Кусаки револьвер и разрядил его в приборную доску «кадиллака».– Теперь у тебя ничего не осталось, – сказал Сцинк и швырнул револьвер на колени Кусаке.От неожиданности Кусака едва не врезался в мусорные ящики. У Иди заложило уши от выстрела, хотя ее и не удивило случившееся. Рано или поздно это должно было произойти. Незнакомец с обаятельной улыбкой просто издевался над ними.Тревожные мысли закрутились в голове Бонни: «Почему же только сейчас? Господи, что он предпримет дальше?».Кусака, стараясь не показать испуга, бросил через плечо Сцинку:– Только попробуй сделать еще хоть что-нибудь, и клянусь, черт побери, что мы все полетим вниз с моста. Ты понял меня? Мы все погибнем.– Следи за дорогой, шеф, – ответил Сцинк.– Не дотрагивайся до меня, черт побери!Сцинк положил подбородок на подголовник водительского сиденья в нескольких дюймах от правого уха Кусаки.– Тот полицейский, которого ты застрелил, был моим другом.Иди Марш вскинула голову.– Только не говорите, что это был Джим.– Да, это был он.– Естественно. – Иди тоскливо вздохнула.– Ну и что? – Кусака вжал голову в плечи. – Откуда я мог знать. Легавый он и есть легавый.Для Бонни все происходящее в ворованном «кадиллаке» казалось нереальным. По логике их насильственное похищение должно было завершиться в тот момент, когда в револьвере Кусаки не осталось ни одной пули. Но они продолжали ехать, словно ничего не изменилось. Словно две знакомые парочки, оставалось только остановиться где-нибудь, чтобы съесть пиццу и выпить молочный коктейль.– А могу я спросить кое-что? – подала голос Бонни. – Куда мы едем? Кто теперь главный?– Я, черт побери! – рявкнул Кусака. – Пока я за рулем...Он почувствовал, как палец Иди уперся ему в бок.– Джип, смотри.Черный джип ехал в левом ряду, не обгоняя «кадиллак», но и не отставая. Кусака надавил педаль газа, но джип все равно не отставал.– Ну, гад, – пробормотал Кусака. Иди оказалась права. Это был тот самый джип, который они бросили десять минут назад. Кусака ничего не понимал. Кто же это может быть?Они увидели, что окно джипа со стороны пассажира опустилось. Неизвестный водитель держал руль левой рукой, устремив внимательный взгляд на шоссе. В свете фар встречных машин Кусаке удалось разглядеть лицо мужчины, совершенно незнакомого. И про себя Кусака отметил, что незнакомец не в форме полицейского. Это наблюдение принесло ему совершенно ошибочное чувство облегчения.А вот Бонни Лам моментально узнала водителя джипа. Она тайком помахала ему рукой, то же самое сделал и губернатор.– Что происходит! – закричала Иди Марш, указывая на джип и опускаясь на колени. – Что происходит! Кто этот сукин сын!Она скорее огорчилась, чем испугалась, когда водитель джипа поднял правую руку, в которой держал винтовку. А когда это заметил Кусака, уже раздался выстрел. Пуффф. Как будто выстрел из детской «духовушки».А затем боль пронзила шею ниже уха, и тепло разлилось по плечам, груди, ногам. Кусака обмяк и завалился на правый бок, бормоча:– Что за чертовщина, что за...Сцинк сказал Иди, что ей самое время взяться за руль.– Не торопитесь, – добавил он. – Мы приехали.Иди перегнулась через тело Кусаки и взялась за руль. Виляя, «кадиллак» съехал на обочину шоссе. Впереди мягко затормозил джип.Иди закусила губу.– Я не могу в это поверить. Просто не могу, – пробормотала она.– Я тоже. – Не успел «кадиллак» полностью остановиться, как Бонни выскочила из машины и побежала навстречу Августину. Глава 28 Когда-то Джим Тайл играл защитником в футбольной команде университета Флориды. И однажды во время домашней финальной игры сезона сухопарый нападающий команды Алабамы врезался своим темно-красным шлемом в грудь Джиму Тайлу, и шлем разлетелся на куски. Матч Джим доиграл до конца, но при этом совершенно не ощущал своего дыхания.Вот именно так он и почувствовал себя сейчас, лежа в луже дождевой воды и глядя на встревоженное лицо склонившейся над ним проститутки с платиновыми волосами. В результате удара пули воздух вышел из легких Джима, и теперь им очень его не хватало. В глазах проститутки отражались синий и белый свет мигалки патрульной машины.Джим Тайл понимал, что он не умрет, несмотря на ощущение приближающейся смерти. Пуля негодяя не поразила жизненно важные бронхиальные ткани, ее остановил – слава Богу – непробиваемый кевларовый бронежилет. Как и большинство полицейских, Джим Тайл терпеть не мог бронежилет, особенно летом, в нем было жарко, хотелось чесаться, жилет стеснял движения. Но все же он носил бронежилет, поскольку обещал это своей маме, племянницам, дяде и, разумеется, Бренде, которая и сама его носила. По статистике, работа патрульных была наиболее опасной среди работников правоохранительных органов. И, естественно, она хуже всего оплачивалась. И только после многочисленных случаев убийства патрульных бронежилеты поступили на вооружение патрульной службы штата, бюджет которой был настолько скудным, что покупка бронежилетов стала возможна лишь за счет дотаций со стороны.Но еще задолго до этого родные Джима Тайла решили, что ему не следует ждать, пока законодатели штата продемонстрируют свою сердечную заботу о патрульных полицейских. И они преподнесли Джиму кевларовый бронежилет в качестве семейного подарка на Рождество. Джим не всегда носил его, когда патрулировал сельские окрестности Панхандла, но в Майами не ходил без бронежилета даже в церковь. И сейчас радовался тому, что на нем был бронежилет.Если бы еще только он мог ощущать свое дыхание.– Спокойно, детка, – не переставала повторять проститутка. – Спокойно, детка. Мы позвонили в службу спасения.Джим приподнялся и сел, с шумом вдохнув. Проститутка легонько шлепнула его между лопаток, и покореженный кусочек свинца выпал из дыры размером с монету в десять центов в рубашке Джима и шлепнулся в лужу. Джим поднял его: пуля от полицейского револьвера.– Куда они поехали? – спросил патрульный слегка дрожащим голосом. Неуверенным движением он засунул свой револьвер обратно в кобуру.– Не шевелись, – попросила его женщина.– Я попал в него?– Сиди спокойно.– Мэм, помогите мне, прошу вас.К тому времени, как Джим доковылял до своего «форда», прибыла пожарная машина. Фельдшеры уложили Джима, сняли с него рубашку и бронежилет. Они сказали, что у него будет огромный ужасный синяк и что ему сильно повезло.А к тому времени, как фельдшеры закончили свою работу, стоянка перед мотелем «Парадиз Палмс» была уже заполнена местными зеваками, любопытными туристами и постояльцами мотеля, приехала куча депутатов графства Монро, две машины телевидения и три сверкающих, не помятых штабных патрульных автомобиля с начальством Джима. Все столпились под черными зонтиками и принялись строчить отчеты.А человек, стрелявший в Джима, тем временем мчался по шоссе № 1 вместе с губернатором и новобрачной.Лейтенант успокоил Джима и сказал, что преступник ни за что не выскочит из Кис.– Сэр, я бы хотел принять участие в погоне. Я чувствую себя хорошо.– Ты никуда не поедешь. – Лейтенант смягчил свой суровый приказ дружеским смешком. – Давай, Джим, принимайся за работу.И лейтенант протянул патрульному стопку бланков и ручку. * * * Труп Тони Торреса неизбежно привлек внимание газетных репортеров, рассказывавших о жертвах урагана. В отчете о вскрытии не фигурировало слово «распятие», однако схема колотых ран говорила сама за себя. В целях предотвращения нежелательной огласки полиция торопливо возобновила расследование, находившееся в стадии «дремоты» до того момента, как туда позвонила женщина, назвавшаяся вдовой покойного. В течение одного дня ветеран отдела по расследованию убийств, детектив по фамилии Брикхаус, сумел раскопать последний адрес убитого Тони Торреса. Через наручные часы «Картье», принадлежавшие убитому, детектив вышел на ювелира, который вспомнил Тони как заносчивого тупицу и, во избежание дальнейших разговоров, предъявил детективу квитанцию на покупку часов. Ювелира отнюдь не расстроило известие о кончине сеньора Торреса, и он любезно сообщил Брикхаусу адрес покойного. И пока отдел по связям с общественностью департамента полиции пудрил мозги назойливым репортерам, Брикхаус отправился в Тертл Мидоу по указанному ювелиром адресу.Там он обнаружил разрушенный ураганом дом, а также «шевроле» последней модели и дряхлый «олдсмобил», припаркованные перед домом. Номера на «шевроле» отсутствовали, но по номеру двигателя детектив установил, что машина принадлежала Антонио Родриго Гевара-Торресу, то есть жертве. А старый «олдсмобил» был зарегистрирован на имя некоего Лестера Мэдокса Парсонса. Брикхаус передал по радио данные и запрос в департамент полиции. Ответа можно было ждать на следующее утро, однако его могло и не быть, поскольку ураган что-то нарушил в компьютерной системе.Единственным желанием детектива было зайти в дом, что без единой двери не представляло никакого труда. Однако проблема заключалась даже не в отсутствии ордера, а в старике из соседнего дома, который с любопытством наблюдал за Брикхаусом с крыльца. И этот человек мог стать первым свидетелем защиты на закрытом слушании, если будет иметь место незаконный обыск жилища жертвы.Поэтому Брикхаус принялся бродить по двору, заглядывая в разбитые окна и пустые дверные проемы. В гараже он заметил бензиновый электрогенератор, в гостиной – бутылку вина и цветы, женскую сумочку, наполовину обгоревшие свечи, портативный холодильник рядом с шезлонгом – явные признаки того, что здесь кто-то находился после урагана. Отчетливых пятен крови детектив не увидел, что соответствовало его первоначальной версии, согласно которой продавца трейлеров увезли в другое место и там уже распяли.После этого Брикхаус направился к соседнему долгу, чтобы поговорить с любопытным соседом, который представился ему как Леонел Варга. Старик поведал ему беспорядочную, но красочную историю о зловещего вида посетителях, загадочной длинноногой женщине и невыносимо лающих собаках. Детектив сделал заметки у себя в блокноте и поблагодарил старика. Еще Варга сообщил, что мистер и миссис Торрес расстались, но она недавно звонила ему и сказала, что возвращается домой.– Но это секрет, – добавил старик.– Не волнуйтесь, – успокоил его Брикхаус. Прежде чем отправиться домой после рабочего дня, детектив прикрепил свою визитную карточку к косяку входной двери дома 15600 по Калуса-драйв.Ее и обнаружила Нерия Торрес на рассвете. * * * Фургон Мэтью следовал за Нерией всю дорогу от Форт-Драма до самого дома. Семеро парней из штата Теннесси окружили разрушенный дом и разглядывали его с нескрываемым восхищением, радуясь возможности подработать, которую послал им Бог. Мэтью решительным тоном заявил, что они приступают к ремонту немедленно.– Нет, подождите, – возразила Нерия. – Сначала вы поможете мне найти моего мужа, а уж потом что-нибудь отремонтируете.– Разумеется. А где ваш муж?– Чтобы узнать это, мне надо сделать несколько звонков.– Конечно. Ну а мы пока все же кое-чем займемся. – Мэтью спросил у Нерии разрешение воспользоваться инструментами из гаража.– Не торопитесь, – снова предупредила Нерия.Но парни уже карабкались на крышу и стропила, словно стадо безволосых шимпанзе. Нерия махнула на все рукой. Вид разрушенного дома потряс ее гораздо больше, чем она предполагала. Нерия видела в передачах Си-эн-эн разрушения, причиненные ураганом, но стоять самой среди руин, которые когда-то были твоим домом, это совсем другое дело. Разбросанные, помятые, покрывшиеся плесенью свадебные фотографии вызвали у Нерии одновременно боль и грусть, которые, однако, быстро исчезли при виде цветов и бутылки в гостиной. Она предположила, что Тони купил это для любовницы.Нерия еще раз взглянула на визитную карточку, оставленную детективом. Возможно, это означает, что полицейские засадили ее проклятого муженька за решетку, расчистив ей дорогу к половине супружеского имущества. А может, и не к половине, а больше.Нерия услышала шум мотора. Это неутомимые парни из штата Теннесси нашли бензин и запустили генератор. В гостиной замигала голая лампочка.Леонел Варга прямо в банном халате зашел в дом, чтобы поздороваться с Нерией. Он заверил ее, что полицейский детектив хороший человек.– А что ему было надо? Это касается Тони?– Наверное. Но он ничего не сказал. – Мистер Варга поднял голову и уставился на ползающие по балкам крыши фигуры рабочих, освещенные первыми лучами восходящего солнца. – Вы нашли кровельщиков?– Ох, я сильно сомневаюсь в этом, – ответила Нерия.Она набрала номер домашнего телефона, который Брикхаус написал карандашом на обратной стороне визитной карточки. Детектив ответил на звонок как человек, привыкший к тому, что его будят незнакомые люди.– Я очень рад, что вы позвонили.– Дело касается Тони?– Да, боюсь что так.– Только не говорите мне, что он в тюрьме, – сказала Нерия, очень надеясь в глубине души услышать от детектива именно это.– Нет, миссис Торрес, ваш муж мертв.«Ох, Господи. Ох, Господи. Ох, Господи», – завертелось в голове у Нерии.– Мне очень жаль...– А вы уверены? Уверены, что это Антонио?– Нам надо будет съездить в морг. Вы звоните из дома?– Да, я вернулась.– Утром мне надо быть в суде. Что, если я заеду за вами около полудня? Мы поедем вместе, по дороге и поговорим.– О чем?– Похоже, что Антонио убили.– Что? Убили?– Мы поговорим об этом позже, миссис Торрес. А сейчас отдохните немного.Нерия не понимала, что она чувствует или что должна чувствовать. Труп в морге был тем самым мужчиной, за которого она в свое время вышла замуж. Толстый негодяй, без сомнения, и тем не менее ее муж, и когда-то она верила, что любит его. Естественно, она должна испытывать шок. Страх. Возможно, даже жалость. Тони был порядочной свиньей, но все же...И тут ее взгляд впервые упал на сумочку. Дамская сумочка, открытая, лежала на столе в кухне. А сверху записка, написанная четкими печатными буквами и подписанная инициалами «Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43