– Я силой у него вырву. Часть втораяТАЙНЫЕ УЗЛЫ Мир связан тайными узлами. Атанасиус Кирчер. Магнетическое царство природы
Дьявол есть духовная и разумная сущность. Коттон Мэтер. Чудеса Невидимого Мира, 1693 г. 1Комета Он промерз до самых костей и чувствовал себя уже не человеком, но какой-то глыбой льда. Окна собора были черными, бледный свет луны едва касался их, пробиваясь между голыми ветвями деревьев, отбрасывал на черной поверхности мозаичные тени. Странно, но ветки сплелись так плотно, что он никак не мог разглядеть сам источник этого тусклого освещения. Бен не знал, где находится и как он сюда попал.Вначале он где-то бесцельно бродил, но постепенно начал различать среди кривых стволов деревьев смутные геометрические тени. Наверное, это дома или их руины.Бен подошел к зияющему проему дверей, увитому засохшим шиповником, под ногами в темноте едва различались искрошенные плиты. Внутри было светлее, алхимические фонари медно-красным цветом окрашивали стены. Казалось, он попал в затерянный в пустыне Вавилон – один из тех городов, о которых рассказывают путешественники, вернувшиеся из странствий по арабским землям. Этот город делался видимым в определенный день, а потом вновь исчезал, и не под толщей песка, а под пологом из сплетенных ветвей деревьев.Войдя, он тут же понял, что совершил ошибку. Среди покрывал паутины, свисавших с потолка, он увидел около дюжины свободно парящих в пространстве металлических шаров. Шар в центре излучал тусклый свет, он, конечно же, являлся Солнцем. Едва переведя дух, он определил названия остальным шарам Меркурий, Венера, Земля, Марс. Все планеты были здесь, а между ними, похожие на шарики из детской игры, плавали спутники и кометы.И вовсе это не руины древнего города – это Лондон, комната в Крейн-корт, где размещалась модель Солнечной системы, где он стал ньютонианцем, где некогда они пользовались этой моделью как инструментом в изучении законов природы. Он огляделся вокруг со смешанным чувством ужаса и печали.Возможно, как отклик на его воспоминания, что-то в глубине комнаты завозилось, зашуршало, прошептали его имя, и он вспомнил не только комнату, погребенную под развалинами Крейн-корт.Он выскочил наружу и узнал среди развалин и кофейню, где он встретил свою первую любовь, и лондонский Тауэр, и купол собора Святого Павла. Здесь же была кофейня, где он познакомился с Василисой, Маклореном, Гизом, Вольтером.Это все сон, все эти здания не могли уцелеть. Но от этой мысли охвативший его ужас не уменьшился. Он пустился бежать, отбиваясь от веток, которые вцеплялись, словно пальцы, он чувствовал себя виноватым, казалось, что в этом бесконечном лесу все деревья – один человек, которого он погубил.Он бежал – он убегал от Брейсуэла, от кометы, от всего того, что его постоянно преследовало, и сейчас это все сплелось клубком и гналось за ним Бен бежал прочь от всех своих малодушных поступков и предательств. И чем быстрее он бежал, тем гуще делался лес.Появился еще один знакомый дом, окна ярко освещенные, манят уютом и теплом. Это – печатня его брата. Он вернулся в Бостон, словно бежал не вперед, а назад. Страх навалился на него могильной плитой.Стиснув зубы, он схватился за дверную щеколду.Джеймс был там. Он криво усмехался, глядя на него, на рубашке Джеймса были видны застарелые пятна крови. Джеймс, его мертвый брат, делал ему призывные знаки войти.Конечно же, это все сон.– Джеймс, я не думал, что такое может случиться, – прошептал он, чувствуя, что должен что-то сказать. – Я не подозревал, что он может убить тебя.Но души умерших все знают, знают все тайные помыслы. В глазах Джеймса была насмешка. Вдруг сквозь черты брата Бен увидел лицо отца, не отчетливо, а словно сквозь мутное стекло. Бен отпрянул прежде, чем Джеймс облизнул пересохшие, потрескавшиеся губы и начал говорить.– Среди многочисленных. Пороков, что царят в этом Городе и в любое Время могут попасть в поле моего Внимания и подвергнуться моему Порицанию, самым великим является Гордыня.Джеймс произносил слова, будто читал молитву, а его невидящие глаза смотрели прямо на Бена. Голос его звучал знакомо, но в то же время странно, интонация не сбивалась ритмом дыхания и человеческими чувствами. Его речь вызвала у Бена ощущение болезненной дисгармонии. И это ощущение было также хорошо знакомо ему.– Общепризнанно, – продолжал Джеймс, – что такой Порок самый ненавистный для Бога и Человека. Даже те, кто взращивает его в себе, ненавидят его в других.– Джеймс, пожалуйста… – пытался выговорить Бен немеющим языком, он испугался, как бы не задохнуться.Джеймс говорил словами Бена, которые он написал в письме от лица Смиренной Добродетели, якобы корреспондента газеты Джеймса «Куранты».Лицо Джеймса сделалось злым, он стоял, выставив вперед указательный палец, как это обычно делает пастор, предостерегающий паству от грехопадения, голос его зазвучал еще громче.– Возгордившийся человек ни к чему не стремится, кроме как к безграничному Превосходству над своими Собратьями. Он почитает себя Королем Монолога, воображает себя покорителем всего Мира, населению коего даются им правильные Указания, чтобы доказать его собственное Превосходство!Его насмешливый тон сменился бешеной яростью, а Бен стоял, как парализованный, в то время как его брат вдруг ринулся вперед и ударил его в левый висок. Бен отлетел к стене, задохнувшись от тяжелого запаха гниющей плоти, который неожиданной наполнил его легкие. Джеймс стоял и смотрел на него, и ничего во внешнем облике его не изменилось, лишь глаза потухли, а вместе с этим и ярость угасла. Очень медленно его брат развернулся, пошел назад, к прессу, и занялся своим привычным делом. Бен еще постоял некоторое время, дрожа всем телом, и вышел, обливаясь призрачными слезами.Снаружи было уже не так темно, между деревьями показался просвет. Казалось, он стоит на площадке огромного амфитеатра, и у него над головой небо раскрылось во всей своей девственной наготе.Небеса были светлы, и не от света луны или звезд, а озарялись сиянием объекта, величиной с кулак, за которым через все небо протянулся дымный след.
Он проснулся, дрожа от ужасного холода и боли в груди.– Ну что, проснулся, дорогуша? – спросил его сладко-ехидный голос.Бен, не поднимая головы, скосил глаза влево, вправо: он лежал на холодном камне. Над ним колокольней возвышался Роберт, носком тяжелого башмака он легонько пинал его в бок.– Господи, Роберт, ну что тебе надо? – разозлился Бен.– Ну что ты за неблагодарный человек, – сказал Роберт. – Ты чуть не замерз, а мы тебя спасли, и ты еще чем-то недоволен.– Что? – Бен сел и протер глаза: «Где это я?»И это снова нахлынуло на него, когда он увидел мерцание меди и холодные, неясные шарики звезд над головой.– А-а, – буркнул он, – я, должно быть, уснул.– Что это за место? – раздался еще чей-то голос.Бен обернулся и увидел Петера Фриска, который с любопытством рассматривал телескоп.– Доброе утро, капитан Фриск, – с трудом произнес Бен, разминая свои заледеневшие члены. – Это астрономическая лаборатория Математической башни.– Я решил начать отсюда, а потом уже рыскать по будуарам красоток в Мале Стране, – пояснил Роберт. – И чего это тебя сюда занесло? Любая девчонка могла бы согреть тебя и вернуть к жизни куда быстрее, чем эти научные глупости. – Он махнул рукой в сторону телескопа.– Да я просто не хотел тебя слишком расстраивать долгими поисками моей персоны. – Бен потряс головой. – Я не мог спать долго, разве что задремал на несколько минут, – продолжал он. – Сейчас еще чуть-чуть, и я окончательно проснусь.Роберт пожал плечами:– Да как хочешь. Слушай, а сегодня ясно? Можно что-нибудь интересное увидеть на небе?– Нет, черт подери. Трижды нет. – Он зло посмотрел на звезды, гадая, которая из них принесет смерть Праге.– Ты чего это, Бен, распаляешься, а? – удивился Роберт.Бен потер руки.– Роберт, я вернулся сюда не из праздного любопытства, – буркнул он. – Это опять должно случиться.У Роберта округлились глаза и лицо вмиг сделалось очень серьезным.– Не может быть!– Может. Об этом тот голубоглазый сообщил.– Но как?Бен фыркнул:– Да это просто сделать. Стирлинг и Василиса остались живы. Ну и французы, или кто они там, тоже. Вот дураки.– А нельзя ли и меня посвятить в тайну вашего разговора? – спросил Фриск. – Не обижайтесь, господин Фриск, но что заставило вас прийти сюда с Робертом?– О! Ну…– Император, – пришел ему на помощь Роберт, – решил, что тебе нужен еще один телохранитель, и капитан Фриск показался ему вполне подходящим для этого.Бен окинул Фриска взглядом, заметил его перевязанное плечо. Конечно же, он благодарен Фриску, но неужели император напрочь лишен здравого смысла? Ведь вместо того чтобы защищать Бена от русских шпионов, Фриск сам может оказаться шпионом. Конечно, почти все телохранители и солдаты уже задействованы и пристроены к делу. Но это не неразрешимая задача, а всего лишь повод, чтобы пораскинуть мозгами и найти выход, а не хвататься за первого встречного.А может быть, это один из «стариков» оказал ему такую услугу, надеясь, что Фриск в каком-то смысле подходящий убийца.– Ну что ж, капитан Фриск, похоже, ваше желание найти работу исполнилось. Как ваша рана?– Слава богу, кость не задета, лишь сверху поцарапало. Сэр, и я очень счастлив, что меня назначили вашим телохранителем.– Я надеюсь, ваше счастье не улетучится, если я отложу на некоторое время объяснение смысла нашего с Робертом разговора. Это объяснение займет слишком много времени. – Он подозрительно огляделся кругом. – Даже у стен здесь могут быть уши.На мгновение Бену показалось, что он заметил легкую тень недовольства, промелькнувшую на лице шведа, но Фриск лишь кивнул и сказал:– Я вам служу, а не свои интересы преследую.– А ты сказал об этом сэру Исааку? – спросил Бена Роберт.– Нет еще. Я пошел прямо сюда… – Он закрыл глаза, и картины сна снова всплыли у него перед глазами. – Понимаешь, я должен кое-что сделать. И в разговорах нет никакого смысла. – Он вздохнул. – Но нам не везет. Это самый простой телескоп. А мне нужен сродствоскоп, подобный тому, что был в Крейн-корт.– Так сделай его.– Я не знаю как, а сэр Исаак все планы и чертежи оставил в Лондоне. Я умолял его открыть мне секрет, но он только отмахнулся. Сейчас это его не интересует.– Уверен, если он узнает о том, что сказал…– Есть, конечно, слабая надежда… Но те, кто живет надеждами, быстро умирают. Когда он проснется, я обязательно с ним поговорю. Скоро рассвет?– Через час. Но Ньютон уже встал. Он отправил нас искать тебя.– Да? Зачем?– Он хочет, чтобы ты ему что-то принес, – ответил Роберт, протягивая ему записку.– Что это?– Думаю, здесь он написал, что ему нужно принести. Он дал мне адрес.– Чудесно… – Бен заколебался. – В каком он был настроении?– А как ты думаешь? Он считает, что ты на какой-нибудь пирушке.Бен кивнул:– Лучше бы я пировал. Здесь все равно нечего делать.Дух Джеймса попал в самую точку. Он занят лишь тем, что льстит своей гордости и тщеславию. И правда заключается в том, что Прага прекрасно обойдется и без его мнимой помощи.– Что ж, пойдем туда, куда нас послал Ньютон, – пробурчал он. – На обратной дороге я предложу вам по доброй кружке пива. Говори, Роберт, куда нам идти?– В Йозефов.
– Вот он, – сказал Роберт.Это был самый обыкновенный дом, и не очень большой, и не очень маленький. Бен остановился, понимая, что он так и не знает до конца, зачем его сюда послали. Он порылся в кармане и извлек оттуда записку, которую дал ему Роберт.«Сефер Ха-Разим» – было написано на клочке бумаги. «Книга каббалистических формул». Внизу – неразборчиво, нетвердой рукой название той же самой книги на древнееврейском.У Бена глаза округлились. Одна из тех книг. Прага была одним из крупнейших хранилищ книг по оккультным знаниям, и он большую часть своего времени тратил на то, что таскал эти книги из одной части города в другую. Раньше это в основном были книги по истории и хронологии древних царств, но в последние месяцы интересы Ньютона сместились в сторону каббалистических текстов, таких как совершенно запутанная и беспорядочно выстроенная книга Зоар. Из-за этого Бену пришлось заняться древнееврейским, дело у него продвигалось туго, поскольку язык этот казался ему нестерпимо скучным.Подойдя к двери, он резко постучал.Прошло несколько минут, но никто не ответил. Бен снова постучал. Он уже успел сделать неблагоприятный вывод: хозяин либо куда-то ушел, либо еще спит без задних ног, но Ньютон не захочет считаться ни с первым, ни со вторым вариантом… В этот момент, прервав рассуждения Бена, дверь со скрипом приоткрылась.Показалось лицо самого Мафусаила. Его глаз почти не было видно в морщинистых складках, а скулы на худом лице выступали так остро, что казалось, они вот-вот прорвут прозрачную кожу. Борода напоминала выбившийся из расщелины белый альпийский мох, она прядями свисала и ложилась на маленький круглый живот. Легкие как пух волосы выбивались из-под черной шапочки, и голубая вена четко выступала на лбу. Бен затруднялся сказать, что выражали нахмуренные брови старика – удивление или раздражение, а может быть, он с таким лицом и родился.– Еще очень рано, – сказал Мафусаил старческим, дребезжащим голосом, – я как раз молился.– Прошу прощения, господин… – Бен замолчал, потому что понял, что не знает полное имя старика. Пытаясь скрыть неловкость, он начал с другого: – Меня зовут Бенджамин Франклин, я ученик сэра Исаака Ньютона. Мой учитель послал меня…– Я знаю, кто вы.Бен открыл рот от изумления.– Мой учитель заранее сообщил о моем визите?– О вас много говорят, herr Zauberlehrling. Вы тот юноша, который носит «одежду Адама».Бен растерянно заморгал глазами:– Я вас не понимаю, сэр.Мафусаил тяжело вздохнул:– Так зачем же вы пожаловали?Бен просиял:– А, так, значит, вас все-таки предупредили о моем приходе.Борода закачалась взад-вперед.– Еще раз говорю, что нет. Юные христиане не решаются по собственной воле посещать Еврейский квартал и беспокоить стариков, если только их за чем-нибудь сюда не пошлют.– А, понятно. Тогда вот… – Бен протянул старику клочок бумаги, но тот даже не сделал движения, чтобы взять его.– Я не надел очки, прочитайте, что там написано.– Ммм… «Сефер Ха-Разим». Книга.Мафусаил посмотрел на него долгим взглядом, едва заметная загадочная улыбка блуждала по его лицу. Пауза затянулась настолько, что Бен уже и не знал, собирается старик ему что-нибудь отвечать или нет. Испытывая неловкость от молчания, он сказал:– Сэр, я немного смущен, поскольку не знаю, с кем я говорю.– Я ни на мгновение не сомневался в том, что вы не знаете, – ответил старик. – Я рабби Исаак бен Иешуа. – Он поджал губы. – У меня без церемоний. Входите.– Сэр, а как же насчет книги?– Все верно, у меня есть такая книга, юный господин, но я бы хотел знать, для чего она понадобилась вашему учителю Ньютону.– Я вас не понимаю.– Видите ли, я читал некоторые его труды. Я и сам алхимик. И книга, которую он желает получить, – совершеннейшая глупость и будет ему совершенно бесполезна.Бен пожал плечами:– Я уже давно перестал задавать себе вопросы, почему интересы моего учителя смещаются то в одну, то в другую сторону. Я знаю только, что он с большим уважением относится к книгам еврейских мудрецов. Он верит, что древние пророки обладали более глубокими и совершенными знаниями, чем те, что доступны нашему веку.Рабби посмотрел на него с некоторым удивлением:– Он действительно так думает?– Действительно, уверяю вас.Рабби задумчиво покачал головой:– Я все еще размышляю, мудрый ли это шаг с его стороны – окунуться в тайну этой книги. Боюсь, это такая книга, которую осилит не каждый, а только тот, кто постиг глубину Талмуда и Зоара.– Я знаю, что он прочитал их обе.– Я не сказал «прочитал», я сказал «постиг глубину».Бен вздохнул:– Господин, если бы я пришел к вам по собственной воле, я бы послушался вашего совета. Но меня прислал мой учитель, он желает получить эту книгу.– Он вправе желать все, что угодно. Но я не уверен, что мне удастся ее найти.– Господин, я вас умоляю, вы уж постарайтесь ее отыскать. Просьба моего учителя выражает волю самого императора.– Просьба… Понимаю, просьба. – Старик нахмурился, глядя в пол, затем пожал плечами: – Ну что ж, подождите меня здесь.Старик ушел и долго не возвращался, так что у Бена было предостаточно времени, чтобы порадоваться своей сообразительности и настойчивости, которую он проявил в разговоре со стариком.Но ожидание так затянулось, что он уже начал беспокоиться: вдруг рабби покинул дом через какой-нибудь потайной ход. Но спустя еще несколько минут старик все же вернулся, ворча и неся в руках внушительных размеров фолиант. Он с явной неохотой передал книгу Бену.– Эту книгу желает получить ваш учитель? – спросил рабби.Бен посмотрел на титульный лист книги. Конечно же, заглавие было на древнееврейском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Дьявол есть духовная и разумная сущность. Коттон Мэтер. Чудеса Невидимого Мира, 1693 г. 1Комета Он промерз до самых костей и чувствовал себя уже не человеком, но какой-то глыбой льда. Окна собора были черными, бледный свет луны едва касался их, пробиваясь между голыми ветвями деревьев, отбрасывал на черной поверхности мозаичные тени. Странно, но ветки сплелись так плотно, что он никак не мог разглядеть сам источник этого тусклого освещения. Бен не знал, где находится и как он сюда попал.Вначале он где-то бесцельно бродил, но постепенно начал различать среди кривых стволов деревьев смутные геометрические тени. Наверное, это дома или их руины.Бен подошел к зияющему проему дверей, увитому засохшим шиповником, под ногами в темноте едва различались искрошенные плиты. Внутри было светлее, алхимические фонари медно-красным цветом окрашивали стены. Казалось, он попал в затерянный в пустыне Вавилон – один из тех городов, о которых рассказывают путешественники, вернувшиеся из странствий по арабским землям. Этот город делался видимым в определенный день, а потом вновь исчезал, и не под толщей песка, а под пологом из сплетенных ветвей деревьев.Войдя, он тут же понял, что совершил ошибку. Среди покрывал паутины, свисавших с потолка, он увидел около дюжины свободно парящих в пространстве металлических шаров. Шар в центре излучал тусклый свет, он, конечно же, являлся Солнцем. Едва переведя дух, он определил названия остальным шарам Меркурий, Венера, Земля, Марс. Все планеты были здесь, а между ними, похожие на шарики из детской игры, плавали спутники и кометы.И вовсе это не руины древнего города – это Лондон, комната в Крейн-корт, где размещалась модель Солнечной системы, где он стал ньютонианцем, где некогда они пользовались этой моделью как инструментом в изучении законов природы. Он огляделся вокруг со смешанным чувством ужаса и печали.Возможно, как отклик на его воспоминания, что-то в глубине комнаты завозилось, зашуршало, прошептали его имя, и он вспомнил не только комнату, погребенную под развалинами Крейн-корт.Он выскочил наружу и узнал среди развалин и кофейню, где он встретил свою первую любовь, и лондонский Тауэр, и купол собора Святого Павла. Здесь же была кофейня, где он познакомился с Василисой, Маклореном, Гизом, Вольтером.Это все сон, все эти здания не могли уцелеть. Но от этой мысли охвативший его ужас не уменьшился. Он пустился бежать, отбиваясь от веток, которые вцеплялись, словно пальцы, он чувствовал себя виноватым, казалось, что в этом бесконечном лесу все деревья – один человек, которого он погубил.Он бежал – он убегал от Брейсуэла, от кометы, от всего того, что его постоянно преследовало, и сейчас это все сплелось клубком и гналось за ним Бен бежал прочь от всех своих малодушных поступков и предательств. И чем быстрее он бежал, тем гуще делался лес.Появился еще один знакомый дом, окна ярко освещенные, манят уютом и теплом. Это – печатня его брата. Он вернулся в Бостон, словно бежал не вперед, а назад. Страх навалился на него могильной плитой.Стиснув зубы, он схватился за дверную щеколду.Джеймс был там. Он криво усмехался, глядя на него, на рубашке Джеймса были видны застарелые пятна крови. Джеймс, его мертвый брат, делал ему призывные знаки войти.Конечно же, это все сон.– Джеймс, я не думал, что такое может случиться, – прошептал он, чувствуя, что должен что-то сказать. – Я не подозревал, что он может убить тебя.Но души умерших все знают, знают все тайные помыслы. В глазах Джеймса была насмешка. Вдруг сквозь черты брата Бен увидел лицо отца, не отчетливо, а словно сквозь мутное стекло. Бен отпрянул прежде, чем Джеймс облизнул пересохшие, потрескавшиеся губы и начал говорить.– Среди многочисленных. Пороков, что царят в этом Городе и в любое Время могут попасть в поле моего Внимания и подвергнуться моему Порицанию, самым великим является Гордыня.Джеймс произносил слова, будто читал молитву, а его невидящие глаза смотрели прямо на Бена. Голос его звучал знакомо, но в то же время странно, интонация не сбивалась ритмом дыхания и человеческими чувствами. Его речь вызвала у Бена ощущение болезненной дисгармонии. И это ощущение было также хорошо знакомо ему.– Общепризнанно, – продолжал Джеймс, – что такой Порок самый ненавистный для Бога и Человека. Даже те, кто взращивает его в себе, ненавидят его в других.– Джеймс, пожалуйста… – пытался выговорить Бен немеющим языком, он испугался, как бы не задохнуться.Джеймс говорил словами Бена, которые он написал в письме от лица Смиренной Добродетели, якобы корреспондента газеты Джеймса «Куранты».Лицо Джеймса сделалось злым, он стоял, выставив вперед указательный палец, как это обычно делает пастор, предостерегающий паству от грехопадения, голос его зазвучал еще громче.– Возгордившийся человек ни к чему не стремится, кроме как к безграничному Превосходству над своими Собратьями. Он почитает себя Королем Монолога, воображает себя покорителем всего Мира, населению коего даются им правильные Указания, чтобы доказать его собственное Превосходство!Его насмешливый тон сменился бешеной яростью, а Бен стоял, как парализованный, в то время как его брат вдруг ринулся вперед и ударил его в левый висок. Бен отлетел к стене, задохнувшись от тяжелого запаха гниющей плоти, который неожиданной наполнил его легкие. Джеймс стоял и смотрел на него, и ничего во внешнем облике его не изменилось, лишь глаза потухли, а вместе с этим и ярость угасла. Очень медленно его брат развернулся, пошел назад, к прессу, и занялся своим привычным делом. Бен еще постоял некоторое время, дрожа всем телом, и вышел, обливаясь призрачными слезами.Снаружи было уже не так темно, между деревьями показался просвет. Казалось, он стоит на площадке огромного амфитеатра, и у него над головой небо раскрылось во всей своей девственной наготе.Небеса были светлы, и не от света луны или звезд, а озарялись сиянием объекта, величиной с кулак, за которым через все небо протянулся дымный след.
Он проснулся, дрожа от ужасного холода и боли в груди.– Ну что, проснулся, дорогуша? – спросил его сладко-ехидный голос.Бен, не поднимая головы, скосил глаза влево, вправо: он лежал на холодном камне. Над ним колокольней возвышался Роберт, носком тяжелого башмака он легонько пинал его в бок.– Господи, Роберт, ну что тебе надо? – разозлился Бен.– Ну что ты за неблагодарный человек, – сказал Роберт. – Ты чуть не замерз, а мы тебя спасли, и ты еще чем-то недоволен.– Что? – Бен сел и протер глаза: «Где это я?»И это снова нахлынуло на него, когда он увидел мерцание меди и холодные, неясные шарики звезд над головой.– А-а, – буркнул он, – я, должно быть, уснул.– Что это за место? – раздался еще чей-то голос.Бен обернулся и увидел Петера Фриска, который с любопытством рассматривал телескоп.– Доброе утро, капитан Фриск, – с трудом произнес Бен, разминая свои заледеневшие члены. – Это астрономическая лаборатория Математической башни.– Я решил начать отсюда, а потом уже рыскать по будуарам красоток в Мале Стране, – пояснил Роберт. – И чего это тебя сюда занесло? Любая девчонка могла бы согреть тебя и вернуть к жизни куда быстрее, чем эти научные глупости. – Он махнул рукой в сторону телескопа.– Да я просто не хотел тебя слишком расстраивать долгими поисками моей персоны. – Бен потряс головой. – Я не мог спать долго, разве что задремал на несколько минут, – продолжал он. – Сейчас еще чуть-чуть, и я окончательно проснусь.Роберт пожал плечами:– Да как хочешь. Слушай, а сегодня ясно? Можно что-нибудь интересное увидеть на небе?– Нет, черт подери. Трижды нет. – Он зло посмотрел на звезды, гадая, которая из них принесет смерть Праге.– Ты чего это, Бен, распаляешься, а? – удивился Роберт.Бен потер руки.– Роберт, я вернулся сюда не из праздного любопытства, – буркнул он. – Это опять должно случиться.У Роберта округлились глаза и лицо вмиг сделалось очень серьезным.– Не может быть!– Может. Об этом тот голубоглазый сообщил.– Но как?Бен фыркнул:– Да это просто сделать. Стирлинг и Василиса остались живы. Ну и французы, или кто они там, тоже. Вот дураки.– А нельзя ли и меня посвятить в тайну вашего разговора? – спросил Фриск. – Не обижайтесь, господин Фриск, но что заставило вас прийти сюда с Робертом?– О! Ну…– Император, – пришел ему на помощь Роберт, – решил, что тебе нужен еще один телохранитель, и капитан Фриск показался ему вполне подходящим для этого.Бен окинул Фриска взглядом, заметил его перевязанное плечо. Конечно же, он благодарен Фриску, но неужели император напрочь лишен здравого смысла? Ведь вместо того чтобы защищать Бена от русских шпионов, Фриск сам может оказаться шпионом. Конечно, почти все телохранители и солдаты уже задействованы и пристроены к делу. Но это не неразрешимая задача, а всего лишь повод, чтобы пораскинуть мозгами и найти выход, а не хвататься за первого встречного.А может быть, это один из «стариков» оказал ему такую услугу, надеясь, что Фриск в каком-то смысле подходящий убийца.– Ну что ж, капитан Фриск, похоже, ваше желание найти работу исполнилось. Как ваша рана?– Слава богу, кость не задета, лишь сверху поцарапало. Сэр, и я очень счастлив, что меня назначили вашим телохранителем.– Я надеюсь, ваше счастье не улетучится, если я отложу на некоторое время объяснение смысла нашего с Робертом разговора. Это объяснение займет слишком много времени. – Он подозрительно огляделся кругом. – Даже у стен здесь могут быть уши.На мгновение Бену показалось, что он заметил легкую тень недовольства, промелькнувшую на лице шведа, но Фриск лишь кивнул и сказал:– Я вам служу, а не свои интересы преследую.– А ты сказал об этом сэру Исааку? – спросил Бена Роберт.– Нет еще. Я пошел прямо сюда… – Он закрыл глаза, и картины сна снова всплыли у него перед глазами. – Понимаешь, я должен кое-что сделать. И в разговорах нет никакого смысла. – Он вздохнул. – Но нам не везет. Это самый простой телескоп. А мне нужен сродствоскоп, подобный тому, что был в Крейн-корт.– Так сделай его.– Я не знаю как, а сэр Исаак все планы и чертежи оставил в Лондоне. Я умолял его открыть мне секрет, но он только отмахнулся. Сейчас это его не интересует.– Уверен, если он узнает о том, что сказал…– Есть, конечно, слабая надежда… Но те, кто живет надеждами, быстро умирают. Когда он проснется, я обязательно с ним поговорю. Скоро рассвет?– Через час. Но Ньютон уже встал. Он отправил нас искать тебя.– Да? Зачем?– Он хочет, чтобы ты ему что-то принес, – ответил Роберт, протягивая ему записку.– Что это?– Думаю, здесь он написал, что ему нужно принести. Он дал мне адрес.– Чудесно… – Бен заколебался. – В каком он был настроении?– А как ты думаешь? Он считает, что ты на какой-нибудь пирушке.Бен кивнул:– Лучше бы я пировал. Здесь все равно нечего делать.Дух Джеймса попал в самую точку. Он занят лишь тем, что льстит своей гордости и тщеславию. И правда заключается в том, что Прага прекрасно обойдется и без его мнимой помощи.– Что ж, пойдем туда, куда нас послал Ньютон, – пробурчал он. – На обратной дороге я предложу вам по доброй кружке пива. Говори, Роберт, куда нам идти?– В Йозефов.
– Вот он, – сказал Роберт.Это был самый обыкновенный дом, и не очень большой, и не очень маленький. Бен остановился, понимая, что он так и не знает до конца, зачем его сюда послали. Он порылся в кармане и извлек оттуда записку, которую дал ему Роберт.«Сефер Ха-Разим» – было написано на клочке бумаги. «Книга каббалистических формул». Внизу – неразборчиво, нетвердой рукой название той же самой книги на древнееврейском.У Бена глаза округлились. Одна из тех книг. Прага была одним из крупнейших хранилищ книг по оккультным знаниям, и он большую часть своего времени тратил на то, что таскал эти книги из одной части города в другую. Раньше это в основном были книги по истории и хронологии древних царств, но в последние месяцы интересы Ньютона сместились в сторону каббалистических текстов, таких как совершенно запутанная и беспорядочно выстроенная книга Зоар. Из-за этого Бену пришлось заняться древнееврейским, дело у него продвигалось туго, поскольку язык этот казался ему нестерпимо скучным.Подойдя к двери, он резко постучал.Прошло несколько минут, но никто не ответил. Бен снова постучал. Он уже успел сделать неблагоприятный вывод: хозяин либо куда-то ушел, либо еще спит без задних ног, но Ньютон не захочет считаться ни с первым, ни со вторым вариантом… В этот момент, прервав рассуждения Бена, дверь со скрипом приоткрылась.Показалось лицо самого Мафусаила. Его глаз почти не было видно в морщинистых складках, а скулы на худом лице выступали так остро, что казалось, они вот-вот прорвут прозрачную кожу. Борода напоминала выбившийся из расщелины белый альпийский мох, она прядями свисала и ложилась на маленький круглый живот. Легкие как пух волосы выбивались из-под черной шапочки, и голубая вена четко выступала на лбу. Бен затруднялся сказать, что выражали нахмуренные брови старика – удивление или раздражение, а может быть, он с таким лицом и родился.– Еще очень рано, – сказал Мафусаил старческим, дребезжащим голосом, – я как раз молился.– Прошу прощения, господин… – Бен замолчал, потому что понял, что не знает полное имя старика. Пытаясь скрыть неловкость, он начал с другого: – Меня зовут Бенджамин Франклин, я ученик сэра Исаака Ньютона. Мой учитель послал меня…– Я знаю, кто вы.Бен открыл рот от изумления.– Мой учитель заранее сообщил о моем визите?– О вас много говорят, herr Zauberlehrling. Вы тот юноша, который носит «одежду Адама».Бен растерянно заморгал глазами:– Я вас не понимаю, сэр.Мафусаил тяжело вздохнул:– Так зачем же вы пожаловали?Бен просиял:– А, так, значит, вас все-таки предупредили о моем приходе.Борода закачалась взад-вперед.– Еще раз говорю, что нет. Юные христиане не решаются по собственной воле посещать Еврейский квартал и беспокоить стариков, если только их за чем-нибудь сюда не пошлют.– А, понятно. Тогда вот… – Бен протянул старику клочок бумаги, но тот даже не сделал движения, чтобы взять его.– Я не надел очки, прочитайте, что там написано.– Ммм… «Сефер Ха-Разим». Книга.Мафусаил посмотрел на него долгим взглядом, едва заметная загадочная улыбка блуждала по его лицу. Пауза затянулась настолько, что Бен уже и не знал, собирается старик ему что-нибудь отвечать или нет. Испытывая неловкость от молчания, он сказал:– Сэр, я немного смущен, поскольку не знаю, с кем я говорю.– Я ни на мгновение не сомневался в том, что вы не знаете, – ответил старик. – Я рабби Исаак бен Иешуа. – Он поджал губы. – У меня без церемоний. Входите.– Сэр, а как же насчет книги?– Все верно, у меня есть такая книга, юный господин, но я бы хотел знать, для чего она понадобилась вашему учителю Ньютону.– Я вас не понимаю.– Видите ли, я читал некоторые его труды. Я и сам алхимик. И книга, которую он желает получить, – совершеннейшая глупость и будет ему совершенно бесполезна.Бен пожал плечами:– Я уже давно перестал задавать себе вопросы, почему интересы моего учителя смещаются то в одну, то в другую сторону. Я знаю только, что он с большим уважением относится к книгам еврейских мудрецов. Он верит, что древние пророки обладали более глубокими и совершенными знаниями, чем те, что доступны нашему веку.Рабби посмотрел на него с некоторым удивлением:– Он действительно так думает?– Действительно, уверяю вас.Рабби задумчиво покачал головой:– Я все еще размышляю, мудрый ли это шаг с его стороны – окунуться в тайну этой книги. Боюсь, это такая книга, которую осилит не каждый, а только тот, кто постиг глубину Талмуда и Зоара.– Я знаю, что он прочитал их обе.– Я не сказал «прочитал», я сказал «постиг глубину».Бен вздохнул:– Господин, если бы я пришел к вам по собственной воле, я бы послушался вашего совета. Но меня прислал мой учитель, он желает получить эту книгу.– Он вправе желать все, что угодно. Но я не уверен, что мне удастся ее найти.– Господин, я вас умоляю, вы уж постарайтесь ее отыскать. Просьба моего учителя выражает волю самого императора.– Просьба… Понимаю, просьба. – Старик нахмурился, глядя в пол, затем пожал плечами: – Ну что ж, подождите меня здесь.Старик ушел и долго не возвращался, так что у Бена было предостаточно времени, чтобы порадоваться своей сообразительности и настойчивости, которую он проявил в разговоре со стариком.Но ожидание так затянулось, что он уже начал беспокоиться: вдруг рабби покинул дом через какой-нибудь потайной ход. Но спустя еще несколько минут старик все же вернулся, ворча и неся в руках внушительных размеров фолиант. Он с явной неохотой передал книгу Бену.– Эту книгу желает получить ваш учитель? – спросил рабби.Бен посмотрел на титульный лист книги. Конечно же, заглавие было на древнееврейском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51