Когда Семп вспомнил об этой Вселенной, моментально началось его с ней взаимодействие, при котором он наделял её всеми известными ему сущностными свойствами. И тогда вдруг вновь появилась золотистая блестящая точка.
В силу происходящего с ней взаимодействия Семп чувствовал, что эта Вселенная начинает сейчас формироваться изнутри в соответствии с его универсальной памятью о том, чем она была прежде. В этой ситуации Семпу пришла в голову замечательная мысль: «Пока она не сформируется точно такой же, как раньше, почему бы её не усовершенствовать?»
Думать о деталях времени уже не было. Осталось довольствоваться импровизацией по ходу и отдельными яркими озарениями. Вопрос стоял ребром: сейчас или никогда. При этом навсегда.
Ниджэны?
В определенной степени он понимал их стремление обезопасить себя и свой пространственно-временной континуум, истребляя тех, кто был способен бросить вызов их гегемонии. Следовательно, они не были настолько уж виноваты, как он считал прежде. Но, с другой стороны, новая Вселенная не нуждалась в такой форме жизни, которая могла бы её уничтожить.
И Семп решил вычеркнуть из памяти сам факт их существования, чтобы они не попали в новый мир.
А что делать с человечеством, Посредниками, космическими силки?
Решение созрело мгновенно… В его Вселенной ВСЕ будут земными силки, наделенными способностями принимать любые формы и безграничным желанием осуществлять благотворные функции полиции во всех областях космоса.
И все они овладеют методом ниджэнов господствовать над пространством, но их способность к взаимодействию будет сведена к возможности молниеносного перемещения. Кроме того, никто из силки не будет подвластен логике уровней, а все последствия развернувшегося в нем цикла будут обращены вспять. В конечном счете и чтобы не было на этот счет сомнений, все силки обретут бессмертие, решил он.
Нельзя допускать в образующуюся Вселенную кибмадинов. К столь извращенным существам Семп не чувствовал никакого снисхождения.
И уж конечно, Земля вернется к своему родному Солнцу.
Правильно ли он поступил? Никто и ничего не мог ему посоветовать. Он едва успел подумать об этом. Искать варианты и размышлять у него уже не было времени.
Внезапно бесподобное совершенство единственного лучика во мраке… утратилось и он начал разгораться. Охряного цвета точка подошла к моменту инверсии.
Для Семпа это означало возвращение к Сверхмалому. Какая-то чудовищная сила неодолимо скрутила его, сжала, навалилась…
Когда у Семпа восстановилось нормальное восприятие мира, то первое, что он увидел, — это усеянное звездами небо, раскинувшееся во все стороны вокруг него.
Он понял, что завис где-то в космосе в облике ниджэна. Он знал также, что для этой сверхчувствительной натуры ориентация в пространстве была инстинктивной. Итак, он внутри континуума и где— то здесь была Земля. Семп сманеврировал пространством по методу ниджэнов и вступил во взаимодействие с тем далеким, на расстоянии многих световых лет, участком, бытие которого он так отчетливо ощущал. Он провел инверсию только в малом масштабе. Обратился в rnwjs, затем вернулся в прежнее состояние, опять в точку… во что— то… в ничто… в нечто…
И вот восемьдесят тысяч световых лет позади.
Как и прежде, он находился в помещении Властей силки и говорил Бэкстеру:
— Знаете что, пожалуй, не стоит посылать за звездолетом. Он мне не нужен.
Посредник смотрел на него блестевшими от волнения глазами.
— Нэт! — с облегчением выдохнул он. — Вам удалось добиться своего. Вы победили!
Семп помедлил с ответом. Его мозг терзала одна неотступная мысль: мог ли он участвовать в создании второй модели континуума, если в тот момент, когда Вселенная схлопнулась и возродилась, сам он пережил трансформацию во времени?
А МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО БЫЛА ТА ЖЕ САМАЯ ВСЕЛЕННАЯ?
Он понял, что так никогда и не получит ответа на свой вопрос.
А потом… не было ли все это фантазией, необузданной игрой отражавшего его желания разума все то время, пока он находился в бессознательном состоянии? Не было ли это самым причудливым сном, когда-либо привидившимся землянину?
Справа от него находилось громадное окно, выходившее на террасу, с которой могли взлетать силки. Семп направился туда.
Стояла ночь. В мутном небе проплывала старушка Луна. Небосвод был усеян столь знакомыми ему созвездиями.
Семп встрепенулся, осознав, что его победа была полной и окончательной.
— Пойду повидаюсь с Джоанн, — устало бросил он Чарли Бэкстеру, неотступно следовавшему за ним.
Взлетая в эти милые ему земные просторы, он подумал: «Милая женушка, как много мне надо тебе рассказать».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20