Малко потряс головой. Он хотел сказать "ничего", но губы не слушались его. И тут ему показалось, что сердце придавила огромная тяжесть. Все тело его затряслось, руки и ноги судорожно дергались. Казалось, еще немного – и мозг его взорвется. Терзаемый током, он начал кричать, между тем как палачи внимательно наблюдали за ним. Вдруг пытка прекратилась. Он обвис, как порожний мешок, на стуле. У него было ощущение, что от бешеных ударов сердца лопнет грудная клетка, что мозг его еще кипит.
– Кого должна была убить твоя сообщница?
Эти слова прокричал Тафик, стоявший прямо перед ним.
Малко пошевелил губами, желая сказать "не знаю", но из его рта не вылетело ни звука. Он ничего не ел со вчерашнего дня и испытывал необыкновенную слабость.
– А-а-а!
Сам того не замечая, он вновь начал кричать. Вновь электричество пронизывало его тело, превращая его в дергающуюся, как на ниточках, куклу. Он не был бы в состоянии сказать, сколько времени это длилось. Перед его глазами вспыхивали ослепительные сполохи.
А потом провал.
Чувствуя свой мозг опустошенным, он просто слышал вопросы, не понимая их, цепляясь только за одну мысль: они утомятся наконец. Если он ни в чем не признается, они отправят его в Пул-э-Шарки, там он сможет спать и не страдать больше. Вдруг его нога начала судорожно колотиться о металлический пол, пронзительная боль все выше взбиралась по ноге, точно ее отпиливали. Он даже не заметил, как ему прикрепили электрод к большому пальцу ноги. Сотрясаясь от электрических разрядов, он кричал, широко открыв рот, чувствуя, что тело разрывается на части...
Понемногу Малко утрачивал представление о времени. Мгновения отдыха чередовались с нестерпимой мукой.
Он почувствовал, что ему расстегивают брюки, спускают трусы. Раздался голос полковника Тафика:
– Ты начинаешь надоедать мне. Сейчас ты узнаешь, что такое настоящая боль...
Малко почувствовал, что электрод прикрепляют к его члену. Он знал, что от такой боли можно сойти с ума. Во рту у него пересохло, кровь молотом стучала в голове, по телу бежали струйки пота. Полковник Тафик закурил сигарету и выпустил дым ему прямо в лицо.
– Даю тебе несколько минут на размышление. Для тебя же будет лучше, если ты станешь вести себя умнее. Твои хозяева из ЦРУ не придут спасать тебя.
Он вышел из комнаты. Стальная дверь захлопнулась со зловещим лязгом, болезненно поразившим слух Малко.
* * *
Наталья лежала во весь рост на железном, испятнанном кровью, столе посреди одного из допросных помещений комплекса Садарат.
Немного поодаль находился труп с посинелым лицом, прикрытый одеялом. Его нарочно оставили здесь для устрашения молодой женщины. Каждый день от пыток умирали люди. Этого удавили его собственной чалмой за то, что он отказался указать тайник с оружием. В помещение вошел недовольный полковник Тафик. Он был раздосадован бесплодностью трехчасового допроса Малко. Но он у него непременно заговорит!
В течение ночи Наталья подверглась многочисленным надругательствам, в том числе, как водится, и половому насилию, не проронив ни слова. Полковник Тафик долго разглядывал ее тело, восхищаясь тугими мышцами, плоским животом. Ее груди обладали такой твердостью, что стояли торчком, даже когда Наталья лежала. При иных обстоятельствах афганский офицер попользовался бы сладеньким. Но увы, ему нужно было прежде выудить у нее признания. А уж потом, перед ее отправкой в Пул-э-Шарки, после того, как она подпишет свои показания, он, может быть, и полакомится ею, если, разумеется, она будет еще в приличном состоянии...
– Ну, будешь говорить? – мягко спросил он.
– Я ничего не знаю.
Она произнесла эти слова ровным голосом, без всякого возмущения. Профессионалка высокого класса, понапрасну не тратящая силы. Тафик понимал, что перед ним человек, которого усиленно готовили к подобным испытаниям, но именно это и подхлестывало его.
У него было сильное желание сломить ее сопротивление а, кроме того, его не покидало сознание, что он имеет дело с женщиной. Томясь вожделением, он глядел на ее тело. Он не упустил бы случая... Но он находился при исполнении задания, и если за эту шпионку его произведут в генералы, можно и потерпеть.
Он обернулся к одному из своих помощников:
– Принеси ложку.
Звучало вполне обыденно. Но в черных глазах офицера сверкнул пугающий огонек. Этой штуке его обучил сам президент Наджибулла еще в ту пору, когда его звали доктором Наджибом, кстати, вполне заслуженно. Возглавив ХАД, он создал отдел "научного" допроса, благодаря своим медицинским познаниям. Ведь чтобы одолеть строптивых моджахедов, на них надо было нагнать страху.
Хадовец вернулся с маленькой металлической ложечкой, края которой были обточены наждачным кругом до остроты бритвы. Тафик крепко взял ложку в руку и склонился над Натальей, как врач над пациентом.
– Ты знаешь, что я сейчас сделаю?
Лишь едва заметно дрогнул подбородок Натальи. Тафик раздраженно продолжал:
– Вот этой ложкой я выну тебе глаз. Тебе будет очень больно, а главное, потом его уже не вставить. Если будешь молчать и дальше, я тебе выковыряю второй, и ты совсем ослепнешь. Начнешь говорить – останешься жить. А протезы теперь делают отличные.
Наталья не издала ни единого звука, но он почувствовал, как напряглись все мышцы ее тела. Значит, она не усомнилась в его словах. На какой-то миг в ее серых глазах мелькнул ужас, и она даже не закрыла их.
Твердым движением полковник Тафик воткнул ложечку торчком точно под левым глазом, как показывал ему доктор Наджибулла. Женщина испустила такой страшный вопль, что даже у хадовских костоломов, притерпевшихся к страданиям своих жертв, мурашки побежали по коже. Один из ремней, стягивающих ее правую руку, лопнул, и эта рука с такой силой обрушилась на полковника, что у него перехватило дыхание... Полковник отскочил, оставив ложку торчать там, где ее воткнул. Из-под глаза лилась кровь. Свирепо кривясь, полковник вернулся к ней, схватил черенок ложки, повернул ее против часовой стрелки, перерезав зрительный нерв, и нажал вбок.
Глаз выскочил из глазной впадины и, разбрызгивая кровь, упал в нескольких сантиметрах от ног палача, который живо отскочил.
Наталья пронзительно и непрерывно кричала, перекатывая голову с боку на бок и брызжа во все стороны кровью. Тафик брезгливо отошел подальше.
– Оботрите ее и перевяжите! – приказал он.
Как бы там ни было, кожа его лица приобрела зеленоватый оттенок. Он удалился в небольшой смежный кабинет, схватил бутылку водки и надолго припал к горлышку. Ему сразу стало легче, и он отупело повалился на стул. Жуткие вопли не прекращались за стеной. Полковник злорадно ухмыльнулся, вспомнив о том, что недавно "Международная амнистия" прислала президенту Наджибулле благодарственную телеграмму за то, что он освободил нескольких изувеченных палачами политических заключенных.
* * *
Изуродованную глазницу Натальи перевязали. Ее лицо по-прежнему искажала боль. Приблизившись к ней со стороны целого глаза, полковник Тафик заговорил:
– Мне крайне прискорбно. Знаю, боль ужасная, но ведь мы – воюющие стороны, не правда ли? И я вынужден продолжить допрос. Вы намерены говорить? Ибо в противном случае...
Он вертел в руках ложечку. К его безмерному удивлению, женщина, которую он только что подверг пытке, повернулась к нему и устремила на него взгляд, где не было и намека на ненависть.
– Да!
Это было для него такой неожиданностью, что он подумал, что просто ослышался, но женщина продолжала:
– Что вы хотите знать?
– Подождите!
Тафик сделал знак одному из своих помощников, который положил на стол небольшой магнитофон. Полковник спросил:
– На кого вы работаете?
– На американцев, на Центральное разведывательное управление. Отдел планирования.
– Кто руководит им?
– Дэвид Крамб, бывший заместитель директора разведывательной службы. Занимался этими делами с 1987 года. Срок его полномочий истекает.
– Это он направил вас сюда?
– Да.
– Что вас связывает с Дженнифер Стэнфорд?
– С разрешения австралийских спецслужб я прилетела вместо нее. Она имела визу.
– Какое ваше подлинное имя?
– Этого я вам не скажу.
Полковник Тафик не настаивал. Спешить было некуда. С помощью ЭВМ советские коллеги установят, в конце концов, ее личность. Предстояло более важное дело.
– Какое у вас было задание в Афганистане?
– Убить президента Наджибуллу.
Спокойно сказано. У Тафика дух занялся. Неслыханно! От возбуждения он перебирал ногами, вопросы толпились в его мозгу. Он почти любил эту шпионку. Благодаря ей он получит генерала!
– Каким образом?
– С помощью полученной мною аппаратуры.
– Где она была изготовлена?
– В Техническом отделе ЦРУ, в Лэнгли.
Слава Богу, магнитофон крутился! Кто бы мог подумать! Тафик возбужденно расхаживал.
– Как это предполагалось осуществить?
– Либо в мечети, куда он ходит молиться по пятницам, либо на собачьих боях.
– Откуда вам известно, что президент собирается смотреть собачьи бои? Это держится в тайне! – заметил Тафик, насторожившись.
– От маршала Селима Хана. Он сказал об этом всем журналистам.
– А мечеть?
– Брат президента, занимающийся журналистами, обещал устроить меня прямо напротив мечети. С того места не составило бы труда пустить в ход мой прибор.
– Почему он сделал это?
– Хотел переспать со мной.
Тафик отер взмокший лоб. В допросной стояла нестерпимая жара, но эти признания были настолько поразительны, что его бросило в холодный пот. Правда, кое-что еще нужно было уточнить.
– Почему американцы хотели убить президента?
– Это мне неизвестно. Такие решения не принимаются людьми моего положения...
– Вас уже использовали для выполнения подобных заданий?
– Да.
– Часто?
– Иногда.
Утомленная допросом, она закрыла свой единственный глаз. Тафик мог задать ей еще сотни вопросов, но то, чем он уже располагал, не имело цены.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы ваши показания перепечатали, а вы их подпишете.
Он вышел и направился в железную комнату, где американский агент все так же бессильно висел на своем "электрическом стуле".
– Советую вам одуматься для вашего же блага. Ваша сообщница только что призналась, что Центральное разведывательное управление замышляло убийство президента Наджибуллы!
Он наклонился над Малко:
– Если вы пойдете нам навстречу, я обещаю, что вас быстро расстреляют и положат, таким образом, конец вашим страданиям.
Но Малко едва слушал его. В его мозгу сверкнул свет, и он все понял. Поздновато, к сожалению!
Глава 17
Элиас Маврос не сомкнул глаз во всю ночь, обдумывая все возможные варианты спасения Натальи, один безумнее другого. Единственным его оружием оставалась хитрость. Чтобы вызволить ее оттуда, где она находилась теперь, понадобилось бы начать боевые действия. Каждый час, проведенный ею там, имел значение. Коли уж так случилось, хадовские палачи будут лезть из кожи нон. Он завершил одевание, глядя в безмятежно синее небо. И сегодня погода обещала быть великолепной. В горле у него стоял комок, и он подумал, что чашка кофе не повредила бы ему. А поскольку в «Кабуле» не имели понятия о том, что такое подать в номер ранний завтрак, он сошел в холл.
И наткнулся там на Алексея Гончарова. Лицо офицера посерело от усталости.
– Есть новости, – мрачно объявил он. – Идем. Элиас последовал за ним к "волге", поставленной у подъезда "Кабула".
– Я сегодня не спал, – признался офицер КГБ. – Ты не можешь вообразить, какая кутерьма поднялась в Москве. Всю ночь там раскидывали мозгами, и вот только что мне принесли инструкции, где тщательно взвешена доля возможного неуспеха.
– Какова же эта доля?
– Сегодня, в два часа пополудни, поднимется в воздух и возьмет курс на Ташкент "Ил-96", возвращающийся порожняком после выгрузки доставленных ракет. Экипаж и наш резидент предупреждены. Нужно сделать невозможное, но посадить в него Наталью. Оставаясь, естественно, в тени. Словом, квадратура круга...
Изумленный Маврос спросил:
– А что готов сделать резидент?
– Ничего. Он оставляет нам свободу действий.
Маврос спохватился:
– Да, но Наталья не одна. Есть еще американский агент.
Гончаров усмехнулся веселой и жестокой улыбкой:
– Наши друзья будут счастливы в течение нескольких лет отмывать его в Москве. Вину свалим на афганцев.
Элиас Маврос задумчиво тер обросший щетиной подбородок.
– А этот негодяй Селим Хан? Ему ведь тоже известен наш план.
– При первой же возможности постараемся отправить к нему спецназ, – буркнул кагебешник. – Но он будет держать язык за зубами. Какой ему расчет хвастать своими планами?
– В общем, как нам быть, мы так и не знаем, – вздохнул Элиас Маврос. – Они, верно, и теперь в блоке допросов Садарат. Схожу-ка я к Тафику, а там на рыбалку.
– Попытка – не пытка! – поддержал его Алексей Гончаров. – Я тоже подумаю.
* * *
Малко проснулся от холода. Измученный, он уснул, несмотря на острые каменья, немилосердно впивавшиеся ему в тело.
Каждая жилочка в нем ныла, от холода зуб на зуб не попадал. Накануне вечером допрос был внезапно прекращен, после того, как, произнеся угрозы, полковник Тафик удалился. Его отвели в камеру и впервые принесли ему тарелку похлебки, где плавало несколько рисовых зерен. Он распрямился и сквозь прутья отдушины посмотрел на синее небо. Что готовит ему этот день? Все мышцы ломило, рот больно было приоткрыть, в ноздрях держался запах паленого мяса. Из соседней камеры доносились стоны.
Дверь распахнулась, вошел солдат, поднял его и повел в отхожее место. Малко стоило немалого труда держаться на ногах. Вслед за тем ему принесли котелок теплой воды, выдаваемой за кофе. Потом пришли двое в штатском и отвели его в небольшой кабинет. Его встретил брезгливой гримасой свежевыбритый, безукоризненно одетый полковник Тафик:
– Если бы вас видели ваши хозяева! Да и то вчера я прервал допрос из чисто человеческих побуждений. Но мы его сейчас возобновим. Кто эта женщина, завербованная ЦРУ вместе с вами?
– Вы же знаете – Дженнифер Стэнфорд.
Полковник помотал головой.
– Нет. Она присвоила ее имя, но это не она. Если вы не скажете, кто она на самом деле, вас расстреляют.
– Я знаю ее только под этим именем, – повторил Малко.
Его мысленному взору представился труп, погребенный на воинском кладбище. Если бы удалось добиться, чтобы его отвезли туда! Может быть, удалось бы бежать.
В кабинет вошел господин в штатском и наклонился к уху полковника Тафика. Полковник встал.
– Мы продолжим позднее. Вас отведут в камеру.
Тафику доложили о приходе Элиаса Макроса, и он понял, что с агентом ЦРУ придется повозиться. Но пока у него были более важные дела. Грек ждал его в кабинете. Раздувшись от самодовольства. Тафик приветствовал его. Журналист ответил лучезарной улыбкой.
– Азиз рафик, до меня дошло, что ты поработал на славу. Советские коллеги показали снятый ими фильм.
Дост Тафик пыжился от важности.
– Нам действительно повезло. В наши руки попали два агента империализма, имевшие важное задание – убить президента Наджибуллу.
– Не может быть!
Грек не притворялся. Все в нем словно помертвело. Откуда он узнал?
Видимо, Наталья заговорила. Ноги под Мавросом подкашивались.
– Да-да! – подтвердил полковник. – Женщину подвергли весьма жестокому допросу, и она созналась, что ЦРУ заплатило ей за то, чтобы она убила в Кабуле президента.
– ЦРУ! – воскликнул Элиас. – Этих мерзавцев империалистов могила исправит!..
При мысли о Наталье у него слезы наворачивались на глаза. Гениально! И как просто! И будет держаться до тех нор, пока не откроется ее подлинное имя. Сейчас они ничего не могли доказать. Но если начнут копать глубже, последствия будут непоправимы... Нужно любой ценой вырвать ее из лап афганцев!
– Что вы теперь собираетесь с ней делать? – спросил Маврос.
– Пока допросы, в сущности, прекращены, – пустился в объяснения Дост Тафик. – Личность мужчины установлена, это весьма известный австрийский авантюрист, давно уже работающий на ЦРУ. С женщиной сложнее. Она выдает себя за одну австралийскую журналистку, которая время от времени работает на ЦРУ. Ну, ничего, докопаемся...
На лице Элиаса Мавроса расплылась восторженная улыбка.
– Вы оставите их здесь?
– Нет. Наиболее существенная часть дознания потребует какого-то времени. Как только освободятся две камеры в блоке В, мы перевезем их в Пул-э-Шарки.
Здание тюрьмы образовывало огромный восьмиугольник, составленный из шестнадцати корпусов. В блоке А содержались уголовники и политические из партии Халк, а в блоке в – контрреволюционеры.
– С ними можно будет увидеться?
– Тебе можно, ты – друг. Но никому ни слова! Сам понимаешь!
Словно железная рука стиснула горло Элиаса. Что они сделали с Натальей? Когда-то ему случилось быть свидетелем жутких картин в Пул-э-Шарки... Он последовал за полковником Тафиком по мрачному коридору в сопровождении двух солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21