И все.
– Кто сказал?
Она молча опустила голову. Малко подождал несколько секунд перед тем, как продолжить, стараясь определить границы ее покорности. Это – как сеанс гипноза. Есть барьеры, которые не уберешь. Во всяком случае, не сразу. Перевербовка агентов – целое искусство. Даже если имеешь дело с тропическим агентом.
– Почему меня хотели припугнуть? – настаивал он.
– Не знаю.
Тут она, конечно, говорит правду. Она ответила быстро, не раздумывая. Итак, даже не зная, что он собирается делать, СНБ и, возможно, КГБ стремятся лишить его уверенности в себе. Вывод только один: они хорошо знают, кто он...
– Вы знаете, кто я, Фуския? – поинтересовался он умышленно мягко.
Ужас мелькнул в больших карих глазах.
– Мне сказали, что вы американский шпион, – очень тихо ответила молодая женщина. – Агент ЦРУ.
По крайней мере, ситуация ясна. Малко холодно улыбнулся.
– Точно, Фуския. Я агент ЦРУ. И я опасен. Я могу стать очень опасным и для вас, если вы не будете делать то, что я скажу.
– Но я не могу ничего сделать! – простонала Фуския. – Вы не знаете, что такое – жить в Сомали. Я не могу даже покинуть страну. Иначе потеряю все, что имею.
Обычная история.
– Фуския, – сказал Малко, – вы можете мне помочь. Террористы, которые похитили семью американского посла, прячутся где-то в Могадишо. Я хочу знать, где.
– Я не знаю, – прошептала мулатка. Явно перепуганная. Шум дансинга долетал до них из сада. Прямо под окном какая-то парочка бурно обнималась под манговым деревом.
– Вы должны узнать, – повелительно произнес Малко.
– Как, по-вашему, я могу узнать такое? – вздрогнула Фуския. – Это тайна.
Малко внимательно наблюдал за ней. Он боялся слишком сильно давить на женщину. Впрочем, она, наверно, действительно не могла ответить на заданный вопрос. Но, надо думать, благодаря ей у него будет возможность кое-что проверить.
– Есть кто-нибудь внизу, в отеле, кто следит за мной? – спросил он.
– Не в это время, – сказала она неуверенно. – Не думаю.
Конечно, раз она с ним. «Товарищ» Муса должен немного передохнуть.
– Отлично, – решил он, – мы с вами отправимся в город, как будто едем к вам.
– Но я не могу, я не...
– Мы к вам не поедем, – уточнил Малко. – Вы меня оставите в одном месте.
– Как хотите, – покорно согласилась Фуския.
Она выглядела выбитой из колеи и смирившейся. Малко понимал, что необходимо ее перевербовать полностью. Что для этого все средства хороши. – А перед уходом, – он ухмыльнулся, – я успокою тех, кто нас подслушивает.
Он открыл балконную дверь и толкнул Фускию прямо на кровать.
– Снимай платье, – громко приказал он.
Фуския отколола брошку, на которой держались голубые шелка, сняла платье, аккуратно сложила его на стуле и осталась в одних туфлях. Затем она во весь рост растянулась на постели. Как только Малко разделся, она нежно прижалась к нему, умело лаская пальцами член. Сначала еле касалась, поглаживала пальцами, дразнила и в конце концов обхватила древко обеими руками, страстно заворковав. Затем она приблизилась и взяла его в рот. Не стремясь доводить Малко до экстаза. Один из ее сосков ритмично терся о его бок. Она заколыхалась взад и вперед. Он погладил ее по спине. На коже цвета кофе с молоком выделялась чрезвычайно изящная родинка. Малко наслаждался зрелищем этого цветущего тела. Как и каждый раз, когда он подвергался опасности, ему бешено хотелось заниматься любовью. Он бросил Фускию на спину, навалился на нее и проник в нее до такой степени, что их кости застучали друг о друга.
Тотчас же ноги мулатки обвились вокруг его спины. Он почувствовал, как острые каблуки лодочек вдавились в кожу, но, что любопытно, боли не ощутил. Таз Фускии мягко двигался под ним. Она закинула голову назад, прерывисто, с присвистом дыша, в приоткрытом рту виднелось розовое небо.
– Да, да, иди в меня, – прорычала она. – Насилуй! Глубже!
Он подчинился, теряя мало-помалу ясность ума. Вдруг он испытал какое-то дополнительное ощущение. Внутренние мышцы Фускии напрягались, прижимаясь к нему, во все убыстряющемся ритме. Весь ее живот сотрясало яростное желание. Она молчала. Ощущение было таким острым, что он излил сперму, даже не осознав этого. Как будто невидимая рука грубо раздавила грушу на животе.
Фуския на долю секунды застыла, обхватив внутренними мышцами максимально глубоко сидящее в ней его мужское начало. Она благодарно и томно посмотрела на Малко.
– Ты хорошо трахаешься.
Малко откинулся на бок, все еще оставаясь в ней. Фуския еще раз дернулась, поморщившись, отодвинулась и, не теряя времени, схватила член губами. Лежа с закрытыми глазами, она дала ему войти в горло. С благоговением, не спеша, все еще вздрагивая тазом. Спустя довольно долгое время, видя, что он не в состоянии воздать ей должное, она перестала ласкать его и легла на спину. Не удивительно, что она пережила деколонизацию. Ее браслеты оставили следы на спине Малко. Она улыбнулась: – Мне надо возвращаться.
– Красиво, правда? – спросила Фуския, стараясь говорить потише.
– Великолепно, – заверил Малко.
Четверть часа назад они вышли из «Джаббы», никого не заметив, кроме спящего ночного сторожа.
Малко попросил Фускию отвезти его в верхнюю часть города, на виа Ихран. Им не встретилось ни одной машины. По знаку Малко Фуския остановила «фиат».
С того места, где они находились, виден был весь Могадишо с темной полосой моря внизу. Город был выстроен на пологом склоне, спускавшемся к Индийскому океану. Внизу раскинулся старый город с живописными улочками, портом, оштукатуренными домами. Фуския обернулась к Малко.
– Что вы будете делать? – спросила она.
– Это моя проблема, – сказал Малко. – Как вы думаете, вам прикажут продолжать видеться со мной?
– Но я в любом случае хотела бы еще увидеться с вами, – двусмысленно улыбнулась Фуския. – Вы можете прийти завтра в мой ресторан «Кроче дель Суль». Прошу прощения за сегодняшний вечер, клянусь, я не виновата.
– Ладно уж, – сказал Малко. – Следите только за тем, чтобы не сказать лишнего.
Его рука пробежала по голубой ткани вдоль твердых, как черное дерево, ляжек, затем поднялась вверх, повторив линию груди. Фуския резко вздрогнула, и ее губы потянулись к губам Малко. Твердый горячий язык с силой уперся в его зубы.
От долгого, затяжного поцелуя они едва не задохнулись.
– До завтра, – наконец сказал Малко. Он выпрыгнул из машины, захлопнул дверцу и не спеша направился прочь. Он был почти уверен, что за ними никто не следил. Малко остановился у стены, подождав, пока «фиат» тронулся и покатился по длинному проспекту, спускающемуся к морю. Любопытная женщина, эта Фуския. Будущее покажет, насколько прочно он ее перевербовал.
Он попытался сориентироваться, поискал точку отсчета на большом проспекте, вдоль которого располагались вперемежку виллы и ужасные современные постройки. Как сказал Ирвинг Ньютон, ему надо найти отель «Таалех», который можно узнать по огромной ротонде. Штаб-квартира террористов из ФОПС находилась прямо напротив. Продолжая спускаться по проспекту, он наконец увидел метрах в трехстах впереди возвышающуюся в полутьме ротонду. Все было спокойно, проспект абсолютно пуст. Он дошел до отеля и взглянул налево. Сразу за пустырем, посреди сада одиноко стоял современный двухэтажный дом со светлой штукатуркой. Деревянный забор и железная решетка отгораживали его от улицы. Свет нигде не горел. Позади были еще дома, без садов, затем сворачивающая направо дорога, по которой он пошел. Немощеная и пустынная.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы сориентироваться. Дорога оказалась длиннее, чем он предполагал. В конце концов он очутился возле здания ФОПС, от которого его отделяла деревянная ограда. Он перелез через нее и снова попал на пустырь. В глубине была еще одна стена, окружавшая виллу террористов. Бегом он пересек пустое пространство между оградами. Он дорого дал бы за то, чтобы здесь присутствовали Крис Джонс и Милтон Брейбек со своей артиллерией. Сейчас он чувствовал себя совершенно голым и безоружным.
Запыхавшись, Малко добежал до стены и прислушался. Тишину нарушал только лай бродячих собак, как в любой арабской деревне.
Очень медленно он полез вверх по деревянной стене, цепляясь за неровности. Добравшись до верха, он застыл в неудобной позе, внимательно рассматривая внутренний двор резиденции ФОПС. Вокруг было темно и тихо. Дом находился в полусотне метров от него. Посреди сада возвышалась мачта с флагом джибутийских автономистов.
Собаки продолжали лаять. Сгруппировавшись, Малко спрыгнул вниз, на землю, упал на руки и быстро поднялся. На этот раз он предпочел бы иметь при себе оружие. От дома его отделяло абсолютно открытое пространство. Он осторожно двинулся вперед. Наконец он коснулся стены дома и, прижавшись к ней, постарался слиться с серым камнем.
Все-таки он был доволен. Всего несколько часов, как он прибыл в Могадишо, а уже за работой. При небольшом везении дело пойдет очень быстро. Если бы он установил место, где содержатся заложники, то, наверное, было бы достаточно прийти прямо днем с несколькими дипломатами и устроить осаду. Власти не смогут противостоять дипломатическому корпусу и будут вынуждены отпустить заложников.
Дом довольно большой, двухэтажный. Заложников вполне могли спрятать именно здесь. Он медленно пошел вокруг здания, изучая каждое окно и льстя себя безумной надеждой организовать побег... Он не знал, сколько террористов ФОПС находится в штаб-квартире. Но если бы удалось туда проникнуть, появился бы маленький шанс добраться до заложников. Обитатели дома явно не ожидают внезапного нападения.
Проблема состоит в том, что у него нет даже палки. Придется пользоваться всем, что попадется под руку. Эх, ему бы сейчас автомат... Люди из ФОПС, по-видимому, очень уверены в себе, раз с тыла дом даже не охраняется.
Когда Малко был буквально в метре от угла фасада, со стороны проспекта послышался шум машины. Она остановилась перед домом, пронзительно взвизгнув тормозами. Почти тотчас же последовал сильный стук в ворота и чей-то голос стал кого-то звать по-сомалийски.
Малко показалось, что у него останавливается сердце. Этот грохот в такой поздний час не предвещал ничего хорошего... Стук продолжался. Вдруг перед домом зажегся фонарь, осветив пространство между решеткой и крыльцом. Дверь открылась, из нее вышли два негра, размахивая чехословацкими автоматами «скорпион», и стали через решетку с угрожающим видом вглядываться в ночных визитеров. Между ними состоялся короткий диалог, после чего один из двух негров подошел к воротам и под прикрытием автомата своего товарища открыл их. Перед тем, как спрятаться, Малко успел увидеть мундир цвета хаки.
Интуиция никогда не обманывала Малко. Его попытка использовать Фускию не увенчалась успехом. У входа происходила оживленная дискуссия между пришедшими и хозяевами виллы. Он чувствовал, что говорят о нем. Счет шел на секунды.
Малко рванулся назад. Не успев пробежать десяти метров, он услышал за спиной топот бегущих ног и крики.
Он обернулся и увидел две фигуры. Инстинктивно Малко бросился на газон и покатился.
Раздалось стаккато «скорпиона», вокруг него засвистели пули, застревая в ограде, отчего у Малко задрожали барабанные перепонки. Он резко выпрямился, услышав, что стрелок перезаряжает автомат. Отчаянным прыжком достиг ограды и перелез через нее, судорожно напрягая мышцы и ожидая, что его вот-вот разнесут пули.
На самом деле следующая автоматная очередь угодила в деревянную ограду, а он свалился на землю с другой стороны.
Как безумный, он бросился бежать в темноту. Скатился по тропинке в сторону моря. Отель «Джабба» находился примерно в трех километрах на юго-восток. Малко старался не снижать скорость. Те, что пришли предупредить ФОПС, сделают невозможное, чтобы помешать ему добраться до отеля живым.
Глава 9
Малко споткнулся, еле удержался на ногах и остановился с открытым ртом, чувствуя острую боль в боку и жжение в груди. Перед ним простирался большой открытый участок, широкий проспект, почему-то ярко освещенный фонарями. Слишком опасно его пересекать. Чтобы попасть к отелю, надо было свернуть налево. Он, наверное, с километр бежал со скоростью спринтера, и ноги у него дрожали от напряжения.
Он пошел к огням проспекта, чутко прислушиваясь, чтобы не пропустить шум мотора. Ничего. Немного успокоившись, вышел на широкое пустынное пространство и немного ниже, примерно в сотне метров, заметил узкую улочку, которая уходила на восток. Это как раз то, что ему нужно. Осталось только пересечь проспект: Малко казалось, что он единственное живое существо на милю вокруг. Он повернул за угол и прошел еще с полсотни метров, прижимаясь к стенам. Надежда постепенно возвращалась к нему. Нужно еще перейти освещенную улицу. Он рванулся, на этот раз бегом. Тут же загорелись две белые фары в тридцати метрах от него: русский джип, спрятавшийся в тени и потому невидимый. Послышались крики и серия выстрелов. Одна пуля срикошетила об асфальт совсем рядом с его ногой и с визгом улетела в сторону. Широко раскрыв рот и судорожно хватая воздух, он отчаянно старался убежать подальше. Но его ноги стучали по асфальту все тяжелее.
Теперь он был уверен, что его хотят убить, а не запугать. Последним усилием он сделал рывок с освещенного места и скрылся в поперечной улице, которую заметил раньше. Это была даже не улица, а просто тропинка, полого поднимавшаяся вверх в кромешной темноте. Он споткнулся и упал. Можно было подумать, что землю только что перекопал бульдозер. Преследовавший его джип тоже повернул за угол и стал карабкаться вслед за ним. К счастью, погоня закончилась для преследователей в метровой колдобине. Трое солдат выскочили из машины и стали поливать темноту из автоматов. Малко, лежа ничком, переждал грозу и поднялся, постепенно приходя в себя.
Он уже изнемогал от усталости и, едва переставляя ноги, двигался вперед почти автоматически. Метров через тридцать улочка вдруг резко оборвалась, упершись в улицу, параллельную большому проспекту. Малко повернул за угол, прижимаясь к домам, чтобы спрятаться от пуль преследователей, и остановился, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. Вдруг он увидел, что прямо на него едет «лендровер». Инстинктивно он отпрянул назад. Но тут же узнал дипломатический номер и бросился почти под колеса, чтобы остановить машину.
Он услышал, как мужчина заорал «porca madonna» <итальянское ругательство>. Заскрежетали тормоза, и «лендровер» остановился. Из него выскочил бородач. Малко кинулся к нему.
– Быстрее! – крикнул он. – Возьмите меня, меня преследуют.
Увидев белого, итальянец тут же успокоился.
– Садитесь, – сказал он.
Малко оказался почти на коленях у женщины в длинном черном платье.
“Лендровер" тронулся, и Малко заметил своих преследователей, вывернувших из-за угла. Женщина, к которой он невольно оказался прижатым, была тонкой брюнеткой с большим носом и толстыми губами.
Малко чувствовал, что сердцебиение постепенно успокаивается. Водитель с любопытством разглядывал его.
– Что с вами случилось?
– Я работаю на американское посольство, – объяснил Малко, – и прибыл в Могадишо сегодня утром, чтобы попытаться вести переговоры об освобождении заложников. Я бродил вокруг штаб-квартиры ФОПС, но тут началась пальба, солдаты стали меня преследовать. Если бы не вы, меня бы наверняка подстрелили!
Водитель покачал головой:
– Ничего удивительного. Я слышал об этой истории. Уверен, что сомалийцы – сообщники террористов. – Он протянул Малко руку: – Меня зовут Паскуале Луиджи, второй секретарь итальянского посольства. Это моя подруга Линда. Мы едем допивать к друзьям. Вам повезло, что вы нас встретили. В Могадишо все может случиться! За нами постоянно шпионят. Нельзя сказать, чтобы здесь было очень весело! – «Лендровер» остановился у небольшого домика на темной улице.
– Пойдемте с нами! Это поможет вам прийти в себя после всех волнений. Потом я провожу вас в отель. Вы в «Джаббе»?
– Да, – кивнул Малко.
Они прошли через садик и вошли в небольшую комнату, уставленную плетеной ротанговой <ротанг – лианы сем.
Пальмовых> мебелью. Очень худая брюнетка с расширенными зрачками вышла им навстречу. Ей представили Малко, и она приветливо улыбнулась ему.
– Вот и будет кавалер для Хаво!
Следующая комната по всей длине была заставлена пуфиками и диванчиками. Сомалийка, закутанная в бафто, традиционную белую хлопчатобумажную одежду с золотисто-красным поясом, сидела на одном из диванчиков. Несмотря на очень темную кожу, она была красива, с классическим профилем, довольно тонким носиком, четко очерченным ртом. У нее тоже были расширенные зрачки и одновременно отсутствующий и возбужденный вид.
– Хаво, – представила женщину брюнетка. – Малко. Как и две трети сомалийцев, Хаво кочевница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Кто сказал?
Она молча опустила голову. Малко подождал несколько секунд перед тем, как продолжить, стараясь определить границы ее покорности. Это – как сеанс гипноза. Есть барьеры, которые не уберешь. Во всяком случае, не сразу. Перевербовка агентов – целое искусство. Даже если имеешь дело с тропическим агентом.
– Почему меня хотели припугнуть? – настаивал он.
– Не знаю.
Тут она, конечно, говорит правду. Она ответила быстро, не раздумывая. Итак, даже не зная, что он собирается делать, СНБ и, возможно, КГБ стремятся лишить его уверенности в себе. Вывод только один: они хорошо знают, кто он...
– Вы знаете, кто я, Фуския? – поинтересовался он умышленно мягко.
Ужас мелькнул в больших карих глазах.
– Мне сказали, что вы американский шпион, – очень тихо ответила молодая женщина. – Агент ЦРУ.
По крайней мере, ситуация ясна. Малко холодно улыбнулся.
– Точно, Фуския. Я агент ЦРУ. И я опасен. Я могу стать очень опасным и для вас, если вы не будете делать то, что я скажу.
– Но я не могу ничего сделать! – простонала Фуския. – Вы не знаете, что такое – жить в Сомали. Я не могу даже покинуть страну. Иначе потеряю все, что имею.
Обычная история.
– Фуския, – сказал Малко, – вы можете мне помочь. Террористы, которые похитили семью американского посла, прячутся где-то в Могадишо. Я хочу знать, где.
– Я не знаю, – прошептала мулатка. Явно перепуганная. Шум дансинга долетал до них из сада. Прямо под окном какая-то парочка бурно обнималась под манговым деревом.
– Вы должны узнать, – повелительно произнес Малко.
– Как, по-вашему, я могу узнать такое? – вздрогнула Фуския. – Это тайна.
Малко внимательно наблюдал за ней. Он боялся слишком сильно давить на женщину. Впрочем, она, наверно, действительно не могла ответить на заданный вопрос. Но, надо думать, благодаря ей у него будет возможность кое-что проверить.
– Есть кто-нибудь внизу, в отеле, кто следит за мной? – спросил он.
– Не в это время, – сказала она неуверенно. – Не думаю.
Конечно, раз она с ним. «Товарищ» Муса должен немного передохнуть.
– Отлично, – решил он, – мы с вами отправимся в город, как будто едем к вам.
– Но я не могу, я не...
– Мы к вам не поедем, – уточнил Малко. – Вы меня оставите в одном месте.
– Как хотите, – покорно согласилась Фуския.
Она выглядела выбитой из колеи и смирившейся. Малко понимал, что необходимо ее перевербовать полностью. Что для этого все средства хороши. – А перед уходом, – он ухмыльнулся, – я успокою тех, кто нас подслушивает.
Он открыл балконную дверь и толкнул Фускию прямо на кровать.
– Снимай платье, – громко приказал он.
Фуския отколола брошку, на которой держались голубые шелка, сняла платье, аккуратно сложила его на стуле и осталась в одних туфлях. Затем она во весь рост растянулась на постели. Как только Малко разделся, она нежно прижалась к нему, умело лаская пальцами член. Сначала еле касалась, поглаживала пальцами, дразнила и в конце концов обхватила древко обеими руками, страстно заворковав. Затем она приблизилась и взяла его в рот. Не стремясь доводить Малко до экстаза. Один из ее сосков ритмично терся о его бок. Она заколыхалась взад и вперед. Он погладил ее по спине. На коже цвета кофе с молоком выделялась чрезвычайно изящная родинка. Малко наслаждался зрелищем этого цветущего тела. Как и каждый раз, когда он подвергался опасности, ему бешено хотелось заниматься любовью. Он бросил Фускию на спину, навалился на нее и проник в нее до такой степени, что их кости застучали друг о друга.
Тотчас же ноги мулатки обвились вокруг его спины. Он почувствовал, как острые каблуки лодочек вдавились в кожу, но, что любопытно, боли не ощутил. Таз Фускии мягко двигался под ним. Она закинула голову назад, прерывисто, с присвистом дыша, в приоткрытом рту виднелось розовое небо.
– Да, да, иди в меня, – прорычала она. – Насилуй! Глубже!
Он подчинился, теряя мало-помалу ясность ума. Вдруг он испытал какое-то дополнительное ощущение. Внутренние мышцы Фускии напрягались, прижимаясь к нему, во все убыстряющемся ритме. Весь ее живот сотрясало яростное желание. Она молчала. Ощущение было таким острым, что он излил сперму, даже не осознав этого. Как будто невидимая рука грубо раздавила грушу на животе.
Фуския на долю секунды застыла, обхватив внутренними мышцами максимально глубоко сидящее в ней его мужское начало. Она благодарно и томно посмотрела на Малко.
– Ты хорошо трахаешься.
Малко откинулся на бок, все еще оставаясь в ней. Фуския еще раз дернулась, поморщившись, отодвинулась и, не теряя времени, схватила член губами. Лежа с закрытыми глазами, она дала ему войти в горло. С благоговением, не спеша, все еще вздрагивая тазом. Спустя довольно долгое время, видя, что он не в состоянии воздать ей должное, она перестала ласкать его и легла на спину. Не удивительно, что она пережила деколонизацию. Ее браслеты оставили следы на спине Малко. Она улыбнулась: – Мне надо возвращаться.
– Красиво, правда? – спросила Фуския, стараясь говорить потише.
– Великолепно, – заверил Малко.
Четверть часа назад они вышли из «Джаббы», никого не заметив, кроме спящего ночного сторожа.
Малко попросил Фускию отвезти его в верхнюю часть города, на виа Ихран. Им не встретилось ни одной машины. По знаку Малко Фуския остановила «фиат».
С того места, где они находились, виден был весь Могадишо с темной полосой моря внизу. Город был выстроен на пологом склоне, спускавшемся к Индийскому океану. Внизу раскинулся старый город с живописными улочками, портом, оштукатуренными домами. Фуския обернулась к Малко.
– Что вы будете делать? – спросила она.
– Это моя проблема, – сказал Малко. – Как вы думаете, вам прикажут продолжать видеться со мной?
– Но я в любом случае хотела бы еще увидеться с вами, – двусмысленно улыбнулась Фуския. – Вы можете прийти завтра в мой ресторан «Кроче дель Суль». Прошу прощения за сегодняшний вечер, клянусь, я не виновата.
– Ладно уж, – сказал Малко. – Следите только за тем, чтобы не сказать лишнего.
Его рука пробежала по голубой ткани вдоль твердых, как черное дерево, ляжек, затем поднялась вверх, повторив линию груди. Фуския резко вздрогнула, и ее губы потянулись к губам Малко. Твердый горячий язык с силой уперся в его зубы.
От долгого, затяжного поцелуя они едва не задохнулись.
– До завтра, – наконец сказал Малко. Он выпрыгнул из машины, захлопнул дверцу и не спеша направился прочь. Он был почти уверен, что за ними никто не следил. Малко остановился у стены, подождав, пока «фиат» тронулся и покатился по длинному проспекту, спускающемуся к морю. Любопытная женщина, эта Фуския. Будущее покажет, насколько прочно он ее перевербовал.
Он попытался сориентироваться, поискал точку отсчета на большом проспекте, вдоль которого располагались вперемежку виллы и ужасные современные постройки. Как сказал Ирвинг Ньютон, ему надо найти отель «Таалех», который можно узнать по огромной ротонде. Штаб-квартира террористов из ФОПС находилась прямо напротив. Продолжая спускаться по проспекту, он наконец увидел метрах в трехстах впереди возвышающуюся в полутьме ротонду. Все было спокойно, проспект абсолютно пуст. Он дошел до отеля и взглянул налево. Сразу за пустырем, посреди сада одиноко стоял современный двухэтажный дом со светлой штукатуркой. Деревянный забор и железная решетка отгораживали его от улицы. Свет нигде не горел. Позади были еще дома, без садов, затем сворачивающая направо дорога, по которой он пошел. Немощеная и пустынная.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы сориентироваться. Дорога оказалась длиннее, чем он предполагал. В конце концов он очутился возле здания ФОПС, от которого его отделяла деревянная ограда. Он перелез через нее и снова попал на пустырь. В глубине была еще одна стена, окружавшая виллу террористов. Бегом он пересек пустое пространство между оградами. Он дорого дал бы за то, чтобы здесь присутствовали Крис Джонс и Милтон Брейбек со своей артиллерией. Сейчас он чувствовал себя совершенно голым и безоружным.
Запыхавшись, Малко добежал до стены и прислушался. Тишину нарушал только лай бродячих собак, как в любой арабской деревне.
Очень медленно он полез вверх по деревянной стене, цепляясь за неровности. Добравшись до верха, он застыл в неудобной позе, внимательно рассматривая внутренний двор резиденции ФОПС. Вокруг было темно и тихо. Дом находился в полусотне метров от него. Посреди сада возвышалась мачта с флагом джибутийских автономистов.
Собаки продолжали лаять. Сгруппировавшись, Малко спрыгнул вниз, на землю, упал на руки и быстро поднялся. На этот раз он предпочел бы иметь при себе оружие. От дома его отделяло абсолютно открытое пространство. Он осторожно двинулся вперед. Наконец он коснулся стены дома и, прижавшись к ней, постарался слиться с серым камнем.
Все-таки он был доволен. Всего несколько часов, как он прибыл в Могадишо, а уже за работой. При небольшом везении дело пойдет очень быстро. Если бы он установил место, где содержатся заложники, то, наверное, было бы достаточно прийти прямо днем с несколькими дипломатами и устроить осаду. Власти не смогут противостоять дипломатическому корпусу и будут вынуждены отпустить заложников.
Дом довольно большой, двухэтажный. Заложников вполне могли спрятать именно здесь. Он медленно пошел вокруг здания, изучая каждое окно и льстя себя безумной надеждой организовать побег... Он не знал, сколько террористов ФОПС находится в штаб-квартире. Но если бы удалось туда проникнуть, появился бы маленький шанс добраться до заложников. Обитатели дома явно не ожидают внезапного нападения.
Проблема состоит в том, что у него нет даже палки. Придется пользоваться всем, что попадется под руку. Эх, ему бы сейчас автомат... Люди из ФОПС, по-видимому, очень уверены в себе, раз с тыла дом даже не охраняется.
Когда Малко был буквально в метре от угла фасада, со стороны проспекта послышался шум машины. Она остановилась перед домом, пронзительно взвизгнув тормозами. Почти тотчас же последовал сильный стук в ворота и чей-то голос стал кого-то звать по-сомалийски.
Малко показалось, что у него останавливается сердце. Этот грохот в такой поздний час не предвещал ничего хорошего... Стук продолжался. Вдруг перед домом зажегся фонарь, осветив пространство между решеткой и крыльцом. Дверь открылась, из нее вышли два негра, размахивая чехословацкими автоматами «скорпион», и стали через решетку с угрожающим видом вглядываться в ночных визитеров. Между ними состоялся короткий диалог, после чего один из двух негров подошел к воротам и под прикрытием автомата своего товарища открыл их. Перед тем, как спрятаться, Малко успел увидеть мундир цвета хаки.
Интуиция никогда не обманывала Малко. Его попытка использовать Фускию не увенчалась успехом. У входа происходила оживленная дискуссия между пришедшими и хозяевами виллы. Он чувствовал, что говорят о нем. Счет шел на секунды.
Малко рванулся назад. Не успев пробежать десяти метров, он услышал за спиной топот бегущих ног и крики.
Он обернулся и увидел две фигуры. Инстинктивно Малко бросился на газон и покатился.
Раздалось стаккато «скорпиона», вокруг него засвистели пули, застревая в ограде, отчего у Малко задрожали барабанные перепонки. Он резко выпрямился, услышав, что стрелок перезаряжает автомат. Отчаянным прыжком достиг ограды и перелез через нее, судорожно напрягая мышцы и ожидая, что его вот-вот разнесут пули.
На самом деле следующая автоматная очередь угодила в деревянную ограду, а он свалился на землю с другой стороны.
Как безумный, он бросился бежать в темноту. Скатился по тропинке в сторону моря. Отель «Джабба» находился примерно в трех километрах на юго-восток. Малко старался не снижать скорость. Те, что пришли предупредить ФОПС, сделают невозможное, чтобы помешать ему добраться до отеля живым.
Глава 9
Малко споткнулся, еле удержался на ногах и остановился с открытым ртом, чувствуя острую боль в боку и жжение в груди. Перед ним простирался большой открытый участок, широкий проспект, почему-то ярко освещенный фонарями. Слишком опасно его пересекать. Чтобы попасть к отелю, надо было свернуть налево. Он, наверное, с километр бежал со скоростью спринтера, и ноги у него дрожали от напряжения.
Он пошел к огням проспекта, чутко прислушиваясь, чтобы не пропустить шум мотора. Ничего. Немного успокоившись, вышел на широкое пустынное пространство и немного ниже, примерно в сотне метров, заметил узкую улочку, которая уходила на восток. Это как раз то, что ему нужно. Осталось только пересечь проспект: Малко казалось, что он единственное живое существо на милю вокруг. Он повернул за угол и прошел еще с полсотни метров, прижимаясь к стенам. Надежда постепенно возвращалась к нему. Нужно еще перейти освещенную улицу. Он рванулся, на этот раз бегом. Тут же загорелись две белые фары в тридцати метрах от него: русский джип, спрятавшийся в тени и потому невидимый. Послышались крики и серия выстрелов. Одна пуля срикошетила об асфальт совсем рядом с его ногой и с визгом улетела в сторону. Широко раскрыв рот и судорожно хватая воздух, он отчаянно старался убежать подальше. Но его ноги стучали по асфальту все тяжелее.
Теперь он был уверен, что его хотят убить, а не запугать. Последним усилием он сделал рывок с освещенного места и скрылся в поперечной улице, которую заметил раньше. Это была даже не улица, а просто тропинка, полого поднимавшаяся вверх в кромешной темноте. Он споткнулся и упал. Можно было подумать, что землю только что перекопал бульдозер. Преследовавший его джип тоже повернул за угол и стал карабкаться вслед за ним. К счастью, погоня закончилась для преследователей в метровой колдобине. Трое солдат выскочили из машины и стали поливать темноту из автоматов. Малко, лежа ничком, переждал грозу и поднялся, постепенно приходя в себя.
Он уже изнемогал от усталости и, едва переставляя ноги, двигался вперед почти автоматически. Метров через тридцать улочка вдруг резко оборвалась, упершись в улицу, параллельную большому проспекту. Малко повернул за угол, прижимаясь к домам, чтобы спрятаться от пуль преследователей, и остановился, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. Вдруг он увидел, что прямо на него едет «лендровер». Инстинктивно он отпрянул назад. Но тут же узнал дипломатический номер и бросился почти под колеса, чтобы остановить машину.
Он услышал, как мужчина заорал «porca madonna» <итальянское ругательство>. Заскрежетали тормоза, и «лендровер» остановился. Из него выскочил бородач. Малко кинулся к нему.
– Быстрее! – крикнул он. – Возьмите меня, меня преследуют.
Увидев белого, итальянец тут же успокоился.
– Садитесь, – сказал он.
Малко оказался почти на коленях у женщины в длинном черном платье.
“Лендровер" тронулся, и Малко заметил своих преследователей, вывернувших из-за угла. Женщина, к которой он невольно оказался прижатым, была тонкой брюнеткой с большим носом и толстыми губами.
Малко чувствовал, что сердцебиение постепенно успокаивается. Водитель с любопытством разглядывал его.
– Что с вами случилось?
– Я работаю на американское посольство, – объяснил Малко, – и прибыл в Могадишо сегодня утром, чтобы попытаться вести переговоры об освобождении заложников. Я бродил вокруг штаб-квартиры ФОПС, но тут началась пальба, солдаты стали меня преследовать. Если бы не вы, меня бы наверняка подстрелили!
Водитель покачал головой:
– Ничего удивительного. Я слышал об этой истории. Уверен, что сомалийцы – сообщники террористов. – Он протянул Малко руку: – Меня зовут Паскуале Луиджи, второй секретарь итальянского посольства. Это моя подруга Линда. Мы едем допивать к друзьям. Вам повезло, что вы нас встретили. В Могадишо все может случиться! За нами постоянно шпионят. Нельзя сказать, чтобы здесь было очень весело! – «Лендровер» остановился у небольшого домика на темной улице.
– Пойдемте с нами! Это поможет вам прийти в себя после всех волнений. Потом я провожу вас в отель. Вы в «Джаббе»?
– Да, – кивнул Малко.
Они прошли через садик и вошли в небольшую комнату, уставленную плетеной ротанговой <ротанг – лианы сем.
Пальмовых> мебелью. Очень худая брюнетка с расширенными зрачками вышла им навстречу. Ей представили Малко, и она приветливо улыбнулась ему.
– Вот и будет кавалер для Хаво!
Следующая комната по всей длине была заставлена пуфиками и диванчиками. Сомалийка, закутанная в бафто, традиционную белую хлопчатобумажную одежду с золотисто-красным поясом, сидела на одном из диванчиков. Несмотря на очень темную кожу, она была красива, с классическим профилем, довольно тонким носиком, четко очерченным ртом. У нее тоже были расширенные зрачки и одновременно отсутствующий и возбужденный вид.
– Хаво, – представила женщину брюнетка. – Малко. Как и две трети сомалийцев, Хаво кочевница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21